Психология семьи. Любовь, секс, брак

Глава 4. Эмпирическое исследование современных представлений о любви

В исследованиях 2002 года, которое провела С. Бирюкова, показаны представления наших современников о любви. Были получены разнообразные ответы респондентов, касающиеся понятия «любовь» и положительных и отрицательных сторон этого чувства. Мнения испытуемых, безусловно, субъективны.

Представляем результаты пилотажного исследования в виде процентного соотношения чаще всего встречающихся определений любви, ее отрицательных и положительных сторон.

Определения любви

• 6% испытуемых определяют любовь как «психо-логическую зависимость».

«Любовь – это зависимость от любимого, или женская сказка. То, чего вечно хотят люди».

Сергей, 25 лет

• 10% испытуемых определили любовь как «стремление понимать любимого человека и разделить с ним все».

«Любовь – это способность (желание, стремление) понимать любимого человека и готовность (бессознательная) разделить с ним все».

Анна, 23 года

Большинство испытуемых (13,3%) определили любовь так: «когда о тебе заботятся, и хочется все время быть вместе».

Часть респондентов (6,65%) предполагают, что любовь – это что-то неопределенное, связанное с приятными эмоциями, ощущением полета, неожиданностью:

«Бывают разные виды любви, но больше всего я обожаю, когда это чувство приходит ко мне иррационально – это состояние называется, как веслом по голове ударили».

Настя, 21 год

10% называют основным признаком любви настроение, «когда хочется радовать окружающих и сделать все для любимого человека».

6% полагают, что любовь – это огромное, наивысшее счастье.

«Любовь – это огромное счастье, если взаимная, если нет, то все равно самое лучшее состояние чело-века – быть влюбленным».

Настя 20 лет.

Положительные стороны любви:

поддержка и понимание (16%);

приятное переживание от нахождения рядом с любимым человеком (6,6%);

радость встреч (10%);

сексуальное удовольствие (20%);

ощущение близости, общности физической и духовной (13,3%);

интерес к любимому (любимой) (10%);

возможность заботиться о любимом (любимой), чувство заботы по отношению к себе (13,3%);

возможность самосовершенствования, чувство влюбленности, чувство уверенности в себе, возможность создать семью (по 10% на каждую характеристику);

преодоление чувства одиночества (13,3%);

эмоциональный подъем (большая часть респондентов – 36,6%).

Отрицательные стороны любви:

недолговечность любви (13,3%);

ссоры по мелочам (13,3%);

ревность (13,3%);

потеря свободы, страх потерять любовь, любимого человека, негативные переживания, связанные с расставанием, излишняя беззаботность, ношение «розовых очков» (по 10% на каждую характеристику);

зависимость (психологическая) от любимого (любимой) (большая часть респондентов – 23,3%).

Хочется привести еще несколько интересных, на наш взгляд, высказываний о любви.

«Любовь – это химическая реакция на особь противоположного пола, которая заставляет обращать внимание на положительные стороны человека. Любовь является необъяснимым чувством для большинства людей. Это некий подъем в эмоциях, длящийся некоторое время, месяц или несколько, в это время человек находится на пике эмоций и испытывает волнение. Все начинает приобретать смысл. Но, как и все в мире, наши гормоны не буйствуют вечно, и любовь проходит».

Рита, 23 года

«Любовь – это свет, который Господь бросает в сердце, лучи поднимаются в разум и утверждаются там».

Нина, 22 года

«Любовь – это наивысшая ценность вообще».

Евгений, 21 год

Итак, в процессе исследования мы получили разнообразные варианты того, как люди представляют и оценивают феномен любви. Прежде всего следует сказать, что большинством любовь оценивается как позитивное чувство, она обладает конструктивной силой, способствующей саморазвитию.

Л. Каслер определяет любовь как сплав совокупности эмоций, среди которых ведущую роль играют страх потери источника удовлетворения своих потребностей, а это значит, что свободный человек не может быть влюбленным. Это так называемая пессимистическая теория любви. В нашем исследовании всего 6% испытуемых определили любовь как психологическую зависимость от любимого человека. То есть в сознании некоторых людей любовь все-таки ассоциируется с внутренней несвободой, потерей индивидуальности. Э. Фромм объясняет это скрытым комплексом собственной неполноценности. Неуверенный человек подсознательно боится, что его бросят, отвергнут и снова наступит одиночество. У пар, находящихся в подобной ситуации, наблюдается высокий уровень тревожности, что неблагоприятно сказывается на дальнейшем развитии отношений. 23% респондентов назвали психологическую зависимость от отношений основной негативной стороной любви. Фромм полагает, что чувство зависимости от человека или отношений не имеет ничего общего с любовью, это лишь эгоистичное желание несмотря ни на что удержать рядом с собой человека.

Большинство испытуемых (13%) обозначили любовь как желание быть все время рядом с любимым и возможность заботы с обеих сторон. Как основную положительную сторону любви большинство выделяет «эмоциональный подъем» (36%).

Анализируя эти результаты, можно сказать, что для испытуемых важна, прежде всего, эмоциональная сторона переживаемого чувства – радость, удовольствие, счастье, эйфория, большинство испытуемых видят в этом признак влюбленности. «Все проблемы куда-то уходят», «хочется сделать что-то хорошее для всех».

Таким образом, любовь воспринимается как некая сила, способная наполнить жизнь человека смыслом, вдохновить на добрые поступки, творчество, придать сил. Влюбленный человек стремится оградить объект своей любви от страданий, стремится нести за него ответственность (13,3%).

13% испытуемых отметили, что любовь является средством от одиночества, важно найти близкого духовно и физически человека, который будет принимать и понимать тебя.

Подобные высказывания подтверждают мысль Фромма о том, что любовь – это та сила, которая дает возможность человеку преодолеть кризис отделенности, позволяет вырваться из плена одиночества.

Немаловажными являются также гармоничные сексуальные отношения в любви, их отметили 20% испытуемых.

Таким образом, учитывая ответы опрошенных нами респондентов, можно дать такое определение любви:

Любовь – это когда о тебе заботятся, и ты делаешь то же самое, когда все время хочется быть вместе с любимым, хочется радовать окружающих и особенно любимого человека, испытывая при этом самые приятные чувства.

Далее в исследовании использовались методики «Цветовой тест отношений» (ЦТО) и «Тест личностной зрелости». Всех испытуемых по-прежнему просили дать определение любви. Полученные результаты сведены в табл. 1.

Таблица 1.

Сводная таблица определений любви по ответам респондентов

Результаты исследования отражают связь личностной зрелости с определением любви и могут быть объединены в три группы.

1. Позитивное эмоциональное представление о любви.

Позитивное представление о любви связано с большим предпочтением по ЦТО желтого цвета. Поскольку испытуемым предлагался набор цветов М. Люшера, воспользуемся его интерпретацией.

По Люшера, желтый цвет – цвет освобождения и простора, прыжка через преграду, растворения и изменения, свободного развития и озарения. Таким образом, в более позитивных представлениях любовь – это то, что предоставляет свободу, простор для собственного движения.

2. Представление о любви, в котором отсутствует и не подразумевается объект.

Отсутствие в представлении о любви указания на объект любви говорит, во-первых, о более абстрактном, обобщенном представлении о любви. Во-вторых, свидетельствует о представлении о любви как о независимой от какого-либо объекта и от каких-либо конкретных свойств объекта. В-третьих, характеризует представление о любви как о ненаправленном отношении. То есть любовь вообще не представляется как отношение. Возможно, сознательное стремление к любви и неосознаваемый поиск Бога – это один и тот же процесс.

Таким образом, можно сказать, что повышение личностной зрелости связано с представлением о любви как онтологической ценности (ни от чего не зависит, ни для чего конкретно не существует).

3. Отношение к любви как к наивысшей ценности.

Обобщая, можно сказать, что для человека с высокой личностной зрелостью любовь – это нечто позитивное, самое желанное, ни от чего не зависящее (кроме самого субъекта), дающее человеку свободу для собственного проявления или самое притягательное независимое явление, дающее человеку свободу быть самим собой.

Таким образом, повышение степени личностной зрелости связано с изменением представлений о любви, в которых находит выражение усиление тенденции к безусловному принятию как собственной сущности, так и сущности другого человека.

Можно сделать вывод о том, что эмоциональное переживание чувства любви (радость, эйфория, подъем, ощущение полного и подлинного счастья) является важной и преобладающей составляющей в любви, именно это наиболее важно для современного человека. Такие составляющие, как ответственность, понимание, тоже присутствуют в ответах испытуемых, но их не ставят на первое место. Как правило, эмоциональный компонент проявляется ярче всего в начале отношений и более характерен для молодых респондентов, когда все переживания, связанные с любовью, воспринимаются острее. На более позднем этапе развития отношений важными составляющими любви выступают ответственность, понимание, верность, уважение, знание.

Исследование показывает, что у лиц с высокой степенью личностной зрелости (независимо от возраста) любовь воспринимается как высшая ценность.

Понятие и восприятие любви индивидами достаточно вариативно, многолико. Причем специфика жизненного опыта отдельной личности накладывает свой отпечаток и на аспекты переживаемой им любви. Сам термин «любовь» используется во многих различных смыслах: и как сознательное чувство индивида, и как бессознательное стремление к самоотдаче, самопожертвованию, и как мотив отношений объединения и солидарности с другими.

Большая часть испытуемых понимает любовь как заботу о любимом человеке и заботу любимого о них самих, как желание находиться рядом с любимым человеком. Они выделяют такие позитивные моменты в любви, как поддержка, понимание, стремление разделить жизнь с другим человеком, желание совершать добрые поступки. В качестве основной положительной стороны любви назван эмоциональный подъем.

Возникает любопытный парадокс – когда я принимаю себя таким, каков я есть, я изменяюсь. Я думаю, этому научил меня опыт множества клиентов, равно как и мой собственный, а именно: мы не изменяемся до тех пор, пока безоговорочно не принимаем себя такими, каковы мы есть на самом деле. А затем перемена происходит как бы незаметно.

Карл Р. Роджерс

Глава 5. Самораскрытие

"Первым шагом к тому, чтобы откровенно поговорить с супругом или потенциально близким другом, становится опыт самораскрытия в терапевтической группе".

Ялом И. "Групповая психотерапия: теория и практика".

Тема самораскрытия невероятно интересна, нужна и важна человеку. Абсолютно каждый когда-либо открывался другому и испытывал великое облегчение, если сделал это правильно в нужное время, в нужном месте и соответственно, тому, кто сможет оценить. Важен баланс, так как чрезмерная скрытность воспринимается негативно и с подозрением в социуме, но и раскрываться каждому и по любому поводу не стоит, так как наверняка не будет принято и оценено по достоинству. Ирвин Ялом очень хорошо описал тему самораскрытия в свое книге "Групповая психотерапия: теория и практика". Сказать лучше, наверное, не получиться. Поэтому публикуется так, как есть.

Самораскрытие

Самораскрытие, которого так боятся и так ценят члены терапевтических групп, является неотъемлемым компонентом процесса групповой терапии. Калберт предложил следующее определение:

Самораскрытие – это процесс открытой передачи индивидом одному или более людям некой касающейся его информации, которую, по его мнению, эти люди не могут получить иначе как с его слов. Более того, эта информация должна быть «личным секретом»; это должно быть что – то такое, что индивид не станет раскрывать каждому, кто захочет узнать об этом.

Содержанием самораскрытия могут быть события, относящиеся к прошлому человека или к текущему периоду его жизни, его мечты и фантазии, надежды и стремления на будущее, актуальные чувства по отношению к другим людям. Это последнее часто имеет наибольшее значение в процессе групповой терапии.

Порядок самораскрытия

Если рядовой член современного общества испытывает потребность в самораскрытии, то это обычно происходит по предсказуемому сценарию.

Человек начинает раскрываться с незначительных признаний. Реципиент, которого с коммуникатором связывают длительные отношения (он не просто случайный собеседник, встреченный на коктейльной вечеринке), должен считать, что у него есть определенные обязательства и ответственность перед коммуникатором. Обычно он реагирует на откровенность каким-либо подходящим ситуации замечанием, а затем в ответ сообщает что – то сокровенное. Теперь реципиент уязвим в той же степени, что и коммуникатор; обычно их отношения углубляются, а участники по очереди продолжают раскрывать чуть более откровенные и интимные сведения до тех пор, пока их отношения не достигнут оптимального уровня.

Адаптационные функции самораскрытия

Самораскрытие является предпосылкой для становления значимых межличностных отношений в диадах или группах. Самораскрытие в группе повышает уровень включенности, взаимной ответственности и осознания взаимных обязательств членами группы. Если это происходит своевременно, то ничто не сможет так повысить доверие клиента к группе, как возможность получить или сообщить некую секретную, сокровенную информацию. Для члена группы нет ничего более восхитительного, чем впервые раскрыть то, что обременяло его в течение долгих лет, и быть понятым и полностью принятым окружающими. По утверждению интерперсоналистов вроде Салливана и Роджерса, если формированию адекватной самооценки должно предшествовать признание другими, то человек, чтобы принять себя, должен постепенно позволять другим узнать его таким, какой он есть на самом деле.

Данные исследований подтверждают значимость самораскрытия для групповой терапии. Популярность (определенная по результатам социометрии) положительно соотносится с результатами терапии; клиенты, более откровенные с самого начала, впоследствии часто приобретали большую популярность среди членов своей группы. Перес доказал, что количество откровенных высказываний клиентов, успешно прошедших курс терапии, почти в два раза превышает количество таких самораскрытий, сделанных клиентами, результат курса терапии которых неудовлетворителен. Труакс и Каркхафф также установили зависимость между успешностью пациента в терапии и их откровенностью на протяжении всего курса. Либерман. Ялом и Майлз установили, что те клиенты, кому терапия не принесла пользы, отличались большей скрытностью.

Здесь весьма существенно понятие переноса; члены группы не только получают от остальных благодарность за самораскрытие, но такое поведение, получившее положительное подкрепление, входит в поведение человека вне терапевтической группы, где встречает ту же благодарность. Иногда первым шагом к тому, чтобы откровенно поговорить с супругом или потенциально близким другом, становится опыт самораскрытия в терапевтической группе.

Самораскрытие как свидетельство недостаточной приспособляемости

Оптимальный психологический и социальный уровень самораскрытия определяется по принципу криволинейности: слишком слабое или слишком сильное самораскрытие свидетельствует о недостаточной приспособляемости в межличностных отношениях.

Слишком слабое самораскрытие обычно крайне ограничивает возможность определения искренности. Если человек скрытен в общении с окружающими, то он, как правило, не встречает ответной откровенности. Более того, этим он не позволяет отношениям развиваться дальше; не получая взаимности, его партнер либо, в свою очередь, перестанет быть откровенным с ним, либо прекратит отношения.

Человек, не проявляющий откровенности в группе, вряд ли будет по-настоящему принят другими ее членами и, следовательно, вряд ли сможет повысить чувство самоуважения. Возен предоставил экспериментальные доказательства этого утверждения. В его исследовании «сознательное ограничение само-раскрытия привело к понижению чувства собственного достоинства». Следует ли из этого, что если человек вызывает симпатию на основе ложного представления о себе, которое он пытается создать у других, то это не вызывает повышения самооценки; более того, в подобной ситуации он вряд ли будет способен к эффективному самораскрытию, так как он подвергает себя дополнительному риску потерять симпатию, которую он завоевал созданием ложного представления о себе. Некоторые люди боятся самораскрытия не потому, что им стыдно или они боятся, что их не поймут, а из-за серьезных проблем в области контроля: они считают, что самораскрытие делает их уязвимыми и дает возможность остальным управлять ими. Только после того, как окружающие продемонстрировали свою уязвимость через самораскрытие, они могут ответить взаимностью.

Блокирование самораскрытия будет мешать как всей группе, так и отдельным ее участникам. Если клиент знает, что у него есть важный секрет, который он не решается открыть остальным членам группы, то ему будет трудно участвовать в деятельности группы, так как он вынужден скрывать не только сам секрет, но и любую информацию, имеющую к нему отношение. Подводя итог, можно посоветовать терапевту объяснить клиенту, что он обязан поделиться своей тайной с группой, если он хочет, чтобы терапия была эффективной. Когда это произойдет – решать пациенту, но терапевт может предложить сделать все возможное для того, чтобы помочь клиенту сделать этот шаг.

Мы также должны различать естественную потребность в праве на секреты и невротическую скрытность. Есть неразговорчивые люди, которые не всегда могут стать «своими» в группе; они делятся своими секретами только с ограниченным кругом близких друзей, мысль об откровенности в группе приводит их в ужас. Более того, они склонны предаваться самокопанию. Это сильно отличается от скрытности, основанной на страхе, стыде или попрании общественных запретов. На самом деле, по словам Маслоу, решение проблемы невротической скрытности представляет собой шаг на пути к формированию здоровой потребности невмешательства в личную жизнь. Многие клиенты, не склонные к самораскрытию, в то же время боятся одиночества и связывают себя массой бесполезных отношений, в которых они занимают зависимую позицию; их настолько пугает одиночество, что они лишаются способности наслаждаться уединением. Их самопонимание настолько ничтожно, что они могут постигать мир только основываясь на чужом мнении. Поэтому они не могут получать удовольствие от просмотра кинофильма или спектакля, или от посещения какого-нибудь спортивного соревнования в одиночестве; они нуждаются в газетных рецензиях или чужих отзывах для того, чтобы поверить в то, что событие имело место быть. Они могут обладать высокой чувствительностью к ощущениям покинутости и отторжения, потому что ненавидят быть одни. Другие настолько болезненно не уверены в себе, что наедине с собой они мучаются, размышляя о том, как они выглядят в глазах других: не считают ли их одинокими, не вызывают ли они жалость и так далее.

Чрезмерное самораскрытие может быть таким же неконструктивным, как и его недостаток. Беспорядочное самораскрытие не является ни показателем психического здоровья, ни путем к его достижению. Некоторые клиенты совершают грубейшую ошибку, предполагая, что если самораскрытие – это хорошо, то абсолютное и непрерывное самораскрытие еще лучше. Но, как замечает Гоффман, жизнь в городах стала бы крайне неприятной и трудной, если бы каждый контакт переходил в обмен личными проблемами и секретами. Очевидно, что то, какой тип отношений существует между исповедующимся и исповедником, должно определять степень самораскрытия. Было проведено несколько исследований, которые предоставили экспериментальные доказательства: человек раскрывает различное количество качественно разной информации в зависимости от того, кем ему приходится собеседник – матерью, отцом, лучшим другом или подругой, сотрудником, партнером в браке.

Однако некоторые люди, склонные к неконструктивному самораскрытию, пренебрегают этим и тем самым подвергают риску свои отношения с собеседником. Человек, который не видит разницу между исповедью близкому другу и более отдаленному коллеге, запутывает свои отношения. Я уверен, что всем нам приходилось испытывать смущение или чувствовать, что нас предали, когда нам становилось известно, что информация, «по секрету» доверенная нами, известна многим другим. Более того, чрезмерная откровенность может отпугнуть неподготовленного собеседника. Если между людьми установились ровные, стабильные отношения, то один из них провоцирует другого на откровенность, но не слишком настойчиво.

Члены терапевтических групп, которые начинают исповедоваться рано и беспорядочно, часто прекращают терапию досрочно. клиентов следует поощрять идти на риск в группе; такое изменение поведения дает положительную отдачу, придает сил и побуждает к риску в дальнейшем. Но если они раскрывают слишком многое и слишком рано, они могут и не вынести этого: они начинают испытывать такой стыд, что любые межличностные подкрепления не будут достаточной компенсацией; более того, они могут быть угрозой для тех, кто пытается оказать им поддержку, но еще не готов ответить взаимностью. Это делает раскрывающегося настолько уязвимым по отношению к группе, что он часто предпочитает спастись бегством.

Все эти наблюдения наводят на мысль о том, что самораскрытие – это сложный социальный акт, который зависит от роли и ситуации. Человек не раскрывается в одиночестве; всегда необходимо принимать в расчет время, место и человеческий фактор. Та же степень самораскрытия, которая уместна в терапевтической группе, может быть абсолютно неуместна в другой ситуации. (Это неумение устанавливать границы – и, соответственно, огорчение по этому поводу – характеризует многих клиентов, которые выносили кратковременный опьяняющий опыт из встреч.