История каждого лета

Команда двинулась вперед.

Теперь каждый был начеку. Прислушивались, вглядывались, но не останавливались ни на секунду: если ведьма ушла, не стоило терять время. Пару раз Вите казалось, что он слышал женский смех, странный шорох и даже что-то отдаленно похожее на визг кабана, хотя в последнем он не был уверен – разыгравшееся воображение могло обманывать чувства. Судя по лицам товарищей, каждый из них тоже что-то слышал. И только Семён продолжал без тени сомнения идти вперед, придерживая ветки орешника, чтобы они не ударили кому-нибудь по лицу.

– Вот он! – Семён потряс ветку с белым флажком, в котором угадывался платок. – Теперь нам туда.

Уже через пару минут они были у забора. Семён не соврал: пары досок действительно не было. Первыми заглянули Семён и Мельник, затем Витька; Мелкий стоял настороже и вглядывался в лес. Было тихо. Тише, чем обычно.

– Птицы притихли.

Мельник посмотрел вверх, на разорванное ветками синее небо.

– Да. Странно.

– Я пойду первым, – сказал Семён. – Мы с Саньком пойдем по левой стороне, через кусты к дому. А Мельник с Витьком по правой, вдоль сарая.

– Может, не стоит разделяться? – Сашка озирался по сторонам: мгновение назад ему показалось, что слева от них что-то большое, темное, со вздыбленной шерстью пронеслось между деревьями и сгинуло в тени еловых лап. Сидит ли оно сейчас там, в темноте? Наблюдает ли за ними своими светящимися глазами, налитыми кровью?

– И что если у нее есть собака? Или кто похуже…

– Будку не видать. Да и зверь бы нас уже почуял.

– Верно.

– Он прав.

– Если разделимся, легче будет отступать, чтобы сбежать или позвать на помощь.

После слов Семёна в лесу стало холодно и неуютно.

– Идем? – это было что-то между вопросом и утверждением. Впервые за их поход голос Семёна дрогнул. Саша нервно сглотнул.

На территории было мрачно. Деревья сплетались кронами. Земля была усыпана опавшими листьями и чернеющими яблоками, сливами. В темных окнах дома отражался лес. Все казалось немым, непроницаемым, застывшим. В саду в метрах пяти от лаза стоял старый дубовый стол весь в темных пятнах и подтеках. В столешницу был воткнут нож. Откуда-то доносился перезвон стеклянных колокольчиков – то слева, то справа, то приближался, то вновь убегал от них.

Как и договорились, разделились по двое: Мельник с Витей пошли направо, Семён с Сашкой – скрылись в кустах слева от лаза.

Мимо сарая Витя и Мельник прошли пригнувшись, почти на корточках, чтобы их не увидели из окна.

– Я загляну в сарай, а ты иди вперед.

– Нет уж, давай вместе в сарай, – Вите категорически не нравилась идея остаться одному.

– Это палевно!

– Одному – глупо!

– Не тупи.

С минуту они смотрели друг на друга как два быка, готовые сцепиться рогами.

– Ладно. Но если что, крикни или свистни. И если что-то интересное найдешь…

– Само собой!

Мельник двинулся вдоль стены. Витя пошел вперед.

Каменному колодцу за сараем на вид было лет двести. Заросший мхом и диким вьюном, покосившийся вбок, он словно врос в землю, стал частью этого заросшего участка. Витя огляделся по сторонам – все было тихо, не слышно ни Мельника в сарае, ни ребят на другом конце участка. Мальчик подкрался к колодцу, медленно, переступая с пятки на мысок, чтобы не шуметь, заглянул внутрь – и закричал.

* * *

Сашка шел за Семёном. Он был рад, что оказался с ним в паре – тот внушал ему уверенность, хотя сердце все еще колотилось где-то в горле. Они прошли вдоль забора за кустами крыжовника. Ветки царапали руки и щеки, хватали за рукав, словно отговаривая незваных гостей приближаться к дому. Саша готов был поклясться, что слышал тихое: «Стой, не ходи туда». Он крепко сжал рукоятку молотка.

– Лучше перебежками. И по очереди. Я пойду первым. Добегу до туалета, если все чисто – ты за мной. Потом до бочек. А потом к дому, – на висках Семёна проступила испарина, он был бледен, и если бы не усилившийся ветер, можно было бы подумать, что ему тяжело дышать от духоты.

Они легко перебежали от кустов до туалета, а от туалета до бочек с цветущей водой.

– Я пойду к дому. Стой на шухере. Если махну вот так, – Семён сделал жест, словно он подзывает к себе, – сразу ко мне. А если вот так, – он сделал крест руками, – то не высовывайся.

– Понял.

Сашка, не отрываясь, смотрел, как Семён подбежал к дому и прижался к нему спиной, как делали крутые парни в боевиках. Затем проскользнул под окнами, добрался до края дома и показал пальцем на себя и за угол. Сашка кивнул. Семён повернул за дом и исчез. Где-то поблизости жужжал шмель, в лесу за забором дважды выругалась ворона. Мелкий не мог точно сказать, сколько времени прошло с того момента, как его товарищ нырнул за угол, но, по ощущениям, его не было слишком долго. «Мне не обязательно подходить к дому. Я могу глянуть издалека, все ли в порядке», – подумал Сашка и аккуратно, стараясь не наступать на ветки и не издать ни звука, стал пробираться вдоль кустов. Когда он увидел переднюю часть дома, с террасой и непроницаемыми черными окнами, внутри него все похолодело – Семёна там не было. Дверь дома была распахнута в немом приглашении.

– Семён… – тихо позвал он. Ответом была тишина. – Семён! – позвал чуть громче, но снова никто не откликнулся. – Ладно… – сказал Сашка сам себе, взял молоток двумя руками и пошел к дому. Но не успел он сделать и пары шагов, как дверь в ведьмино логово захлопнулась. Ворона сорвалась с ветки, и кто-то вскрикнул.

* * *

Когда Лена выходила из дома, она заметила под старой лакированной тумбочкой странные плетеные балетки из резины.

– Бабуль, а это что такое?

– Это? Так это мыльницы! Их обычно в баню надевают, им вода нипочем. Тебе, кстати, самое то, по болотам вашим лазить.

– Можно?

– А то нет! Моя нога в них лет сто уже не влезает, а тебе в самый раз!

Лена мигом натянула странные туфли.

– Я к Машке, – и выскочила за дверь.

Ей не терпелось поскорее рассказать все, что она узнала от бабушки. Девчонки еще не определились, боятся ли они ведьм или хотят ими стать, но пугающие истории манили их, и узнать еще одну, новую, было важным событием. У Маши был младший брат – Петька. Ему было всего пять, его пока не пускали с ними гулять. Маша с братом обедали в летней кухне. Там стояло два холодильника – рабочий и нет, всюду висели высушенные пучки трав – в основном зверобой и мята, пахло сеном, специями и свеженарезанным укропом.

– Я такое… Ой! Здравствуйте, теть Люд!

– Привет, Лен. Как твои дела?

– Хорошо, а у вас?

– И у нас помаленьку!

Мама Маши не работала, поэтому, в отличие от родителей Лены с Сашей, проводила много времени за городом, присматривая за Петрушей.

Рассказать бабушкину историю Лена смогла только тогда, когда они с подружкой закрыли за собой калитку.

– Уверена – они собираются туда пойти!

– Кто?

– Мальчишки! Думаешь, почему Санек так расспрашивал? Готовятся!

– Он ничего не сказал… – Лена грустно вздохнула. Ей иногда не хватало того Сашки, каким он был пару лет назад, когда они почти все время проводили вместе. А теперь у него были свои приключения, без нее.

– От них не дождешься. – Машка на какое-то время замолчала, а потом вдруг запрыгала на месте, схватив Ленку за руки: – Придумала! А давай проследим за ними?

В глазах Машки вспыхнули огоньки, которым Лена не могла сопротивляться.

– Давай!

И как эта мысль не пришла им раньше!

* * *

Лена и Маша пришли к дому с противоположной стороны от тропинки грибников. Они почти подошли к участку, когда заметили ребят.

– Ложись! – скомандовала Машка.

Они видели, как мальчики по очереди уходили в лес. Цепочку замыкал Ленкин брат. Он остановился и посмотрел в поле точно в ту сторону, где в траве лежали подруги.

– У него такое испуганное лицо! – прыснула Лена.

– Тише ты!

Саша вздрогнул, развернулся и поспешил в лес.

– Он что, взял с собой молоток? – удивленно заметила Маша. – Жаль, я не догадалась!

Они зашли справа от дома и пошли вдоль оврага налево.

– Вон они, тихо! – Лена дернула Машу за руку. Они спрятались за деревьями в тот момент, когда Сашка повернулся в их сторону.

– Думаешь, видел?

– Не знаю.

Лене было весело и страшно одновременно, от адреналина ей хотелось громко смеяться, и она с трудом сдерживалась, чтобы не шуметь. Судя по лицу Маши, та чувствовала все то же самое.

– Это так здорово!

– Тише ты!

Они старались держаться на расстоянии от ребят и все же пару раз чуть не попались: то Витя заметил их между деревьями, то Семён замер, прислушиваясь, не сломалась ли ветка под чьей-то чужой ногой. У дома почти не было орешника, зато росли ели, чьи лапы были угрюмо опущены к земле. Машка предложила сорвать пару веток для маскировки.

– Ты гений! – обрадовалась Лена.

Прикрывшись еловым лапником, держась за руки, они проскользнули к забору и спрятались в темноте, дожидаясь, когда ребята залезут на участок.

– Думаешь, они разделятся?

– Вряд ли! Это глупо.

– Тогда они, скорее всего, пойдут к сараю.

Когда девочки залезли через дырку в заборе, они успели заметить, как скрылись за сараем Витька и Мельник.

– Давай налево, в кусты!

Кричала ворона, жужжал шмель. Девчонки не спеша пробирались вдоль забора. Лена успевала попутно закидывать в рот крупную спелую ежевику.

– Ты с ума сошла? Не ешь тут ничего! – шикнула на нее Машка. Из них двоих она лучше разбиралась в ведьмовских фокусах, точно зная, что ни пить, ни угощаться тут не стоит.

Вскоре они увидели Ленкиного брата: Саша сидел на корточках в кустах и смотрел в черные глазницы жуткого дома. Он был напуган, тяжело дышал и переминался с ноги на ногу.

– Ой! – пискнула Лена, но Машка тут же закрыла ей рот ладошкой и одними глазами показала, что им нужно следовать за братом. Сашка встал и пошел обходить дом. Подруги двинулись за ним.

– Смотри, кажется, дверь открыта.

– Может, все уже внутри? А этот как обычно… – Лена не успела договорить: дверь с диким визгом захлопнулась сама по себе. Лена вскрикнула, дернулась и, оступившись, повалилась на спину. Пытаясь в последний момент ухватиться за что-то, она схватилась одной рукой за ветки смородины, другой – за кофту Маши. Рукав с треском порвался.

– Нет!

И тут раздался громкий вопль. С боевым кличем Сашка бросился на кусты с молотком в руках:

– Мамочки! – пискнула Лена и закрыла лицо руками.

* * *

Витя приближался к колодцу. Ветер усиливался, немолодые яблони и скрипели от его порывов.

– Это просто колодец. Ничего страшного. Соберись…

Он потряс головой, словно пытаясь выбросить из головы дурные мысли. Ему было страшно заглянуть в черную бездну – он не знал, что увидит, а главное, кто увидит его. Но желание стать героем, рассказать друзьям заставляло его переставлять ноги. Он замер у колодца, набрал в легкие побольше воздуха и заглянул внутрь.