Потом мы приготовили обед и позвали мужчин к столу. Кто-то из них придумал, чтобы не бегать по территории собирая всех к столу или по-другому случаю, – бить в рельсу, которая свисала с ветки дерева на верёвке, вместе с привязанной к ней железяке, чтобы случайно кто-нибудь ни присвоил ей какое-то другое назначение. Один раз – стол накрыт, два раза – у нас гости, три раза – другое, таким способом все сразу узнавали о событии. Кушали не торопясь, усатые разбойники ходили между тарелками, бокалами и чашками импровизированного стола на траве, будет ещё время насидеться в доме, на стульчиках, а сейчас на травке, даже в беседку не пошли, хочется поближе к природе. Шум и Гам, каждый в свою миску, получили гуляш, не валять же его по траве, и так же рядом с нами утоляли голод, с аппетитом поглощая вторую добавку, сейчас они наедятся, умоются, вылижутся и пойдут спать куда-нибудь в папоротник или на липу, которую облюбовали уже для отдыха и игр, забирались на самую верхушку и там устраивали суету, у каждого есть своя ветка, на которой они вытягиваются, как на ровном месте, и не сваливаются даже когда спят, а если что, внизу густая трава, смягчит полёт.
Аркадий загорел на солнышке, плечи и спина покраснели, пока сидели у воды за шахматной доской, других средств не было под рукой, и Дива натёрла его сметаной, теперь он блестел, и Дива говорила, шутя, что хочется лизнуть его ещё и ещё. Аркадий был рад, жена расслабилась на природе, шутила и смеялась, такая быстрая перемена в настроении внушала надежду на быстрое восстановление уверенного, спокойного без страха, поведения. В завершение обеда пили липовый чай, цвет нарвали прямо с дерева, как хорошо, что мы перебрались из города в этот райский уголок природы, совсем по-другому чувствуется эта связь.
Демон сегодня задумчив, не сразу отзывается на слова, что-то не простое решает и возможно, где-то далеко, не спрашиваем, не отвлекаем, помнит сам про Диву, вернётся, тогда и решат. Ближе к вечеру он позвал Диву погулять по парку, когда вернулись Дива, была в странном настроении, будто, где-то по пути, они заглядывали в рюмочную, и туда и обратно, и в промежутках, впечатление было такое, что приняла спиртного прилично; улыбалась, хихикала, смеялась невпопад, Демону можно было ничего не говорить, просто показать палец, эффект был бы, равно таким же. Демон проводил Диву в её комнату, и через минуту вышел, – пусть хорошенько выспится, отдохнёт, ей нужны силы, не будите, сама проснётся.
Мы остались вдвоём. – Демон, по-моему, я беременна, задержка приличная и желания настроений быстро сменяют друг друга, раньше такого не было. – Я сегодня весь день об этом думаю, скоро бал Ста Веков, как ты будешь на нём?! – Так ты уже знаешь? – Да, моя хорошая, я очень рад, думаю, Ангелу тоже известна эта новость. – Хорошо, всё идёт, как планировали, я могу уже подумать какие имена дам детям?! – Да, нам будет очень интересно, как ты назовёшь мальчика и девочку. – Мы потом будем жить здесь или поменяем место? – Как захочешь Лилия, к тому времени будет восстановлен главный дом усадьбы, мне кажется, тебе здесь понравилось?! – Да, место шикарное, зимой здесь вообще красота будет, представляю всё в снегу, только тропки. – Не волнуйся, всё будет уютно и красиво. – Дива успокоилась, уснула? – Спит, Аркадию сказал, чтобы не караулил её ночью, кричать и вскакивать в страхе не будет, во всяком случае, сегодня, а завтра мы с ней отправимся в прошлое, к истокам всех её проблем, посмотрим, что там, может быть задержимся если потребуется, но я думаю, что к балу Ста Веков она совершенно избавится от страхов, придёт в себя.
Поставила будильник на пять часов утра, захотелось снова побаловать всех карасями в сметане, но не тут-то было, дождь, настоящий ливень, отменил мою рыбалку, сидеть в дождевике на берегу с удочкой не хочу, да и потом, поплавка всё равно не видно, не разберёшь когда поклёвка, значит в следующий раз, попила чаю и снова легла спать, усатая гвардия на моём диване, в головах, в обнимку, чтобы было теплее, никто из них даже морду не поднял, спросить, зевая, – ты, куда в такую рань, не чуешь, дождь идёт, ложись, поспи ещё, всё потом, никуда караси не уплывут, вместе сходим. Забралась под тёплое одеяло, взяла их обоих себе под бочок, и мы продолжили смотреть интересные сны. Всё-таки нужно быть ближе к природе, чтобы не совершать опрометчивые поступки, хорошо, что дождь начался раньше, чем я вышла.
Проснулась от знакомого сочетания запахов, открыла глаза, передо мной на постели лежал букет полевых цветов; красненькие, жёлтенькие, синенькие, белые, разные, а вместе, просто очарование, прижала его к лицу и глубоко потянула в себя воздух, в котором был ещё и знакомый привкус кофе, на кухне слышится тихая музыка и кто-то колдует над плитой. Показался Ангел, в руках на большой плоской тарелке кофе, сметана, круасаны и клубника, почувствовала желание кушать, как вовремя это. – Доброе утро красавица, как тебе спалось, что во сне привиделось? – Доброе утро Ангел, спасибо, выспалась, как вкусно всё пахнет и выглядит, ты давно дожидаешься моего пробуждения?! – Нет, мы недавно пришли с рыбалки. – Вот как, а кто это вы? – Ну как же, кто у нас основные, главные рыбаки? Увидел ведёрко и удочку при входе, понял, что тебя дождь остановил, уже закончился, вместе с Шумом и Гамом наловили карасей, недавно пришёл, они остались там, на берегу, объелись рыбы, идти назад отказались. – Да, это у них не отнять, рыбачить, а особенно поесть свеженькую рыбку, они любят. Ангел пока я завтракаю, расчёсывает мне волосы гребешком и чувствую, что соскучился. – Как самочувствие Лилия, что-нибудь необычное хочешь покушать? – Ты уже знаешь про мою беременность, иногда хочется разного и много, а бывает так, что воротит от всего. – Это нормально, буду кормить тебя вкусняшками в промежутках. – Демон ушёл? – Они ушли вместе с Дивой. – Вот и хорошо, а то я начала сильно переживать за неё, представляешь, девушка ни в чём не виновата, а её накрывает и мучает память, будто она совершила преступление. – Так бывает, это те, которые без вины виноватые, но ничего, я тоже ей помогу, найдём справедливость, и если Дива захочет, накажем виновных. – Да, ты как всегда прав, она очень хороший человек, заслуживает внимания и уважения, я тоже хочу ей помочь, только не знаю как, ты мне подскажи Ангел, если вдруг так случится, я сделаю всё, что нужно. – Да, конечно, скажу, не волнуйся, поступим правильно. – Мы договорились с Дивой, вернее она попросила, если я буду не против, выслушивать, знать про события из происходящего с Демоном, – я согласилась, буду делать всё, что она захочет, лишь бы получилось как надо.
Нам с Ангелом захотелось что-нибудь вкусненького приготовить для всех, ещё, кроме заливных карасей. Сошлись на грибном супе из подберёзовиков, дождей было много, да и потом, каждое утро роса выпадает. Лукошка не нашли, взяли ведёрко под грибочки, ходили недолго и не далеко, буквально за полчаса набрали с верхом нашу ёмкость, выбирали только маленькие грибки, наверное они поднялись после ночного дождя, Аркадий ходил вместе с нами, обувь сняли, всё равно трава сырая, мужчины засучили брюки и были очень похожи на дачников, потом вышли на пруд, к обеду разогрело и захотелось искупаться, но вот купальник я не надела, решила голышом поплескаться, Ангел с Аркашей ушли в беседку, так что меня им не видно, хотя я могла бы и так, при них искупнуться, что такого, тело оно и есть тело, у всех одно и то же.
Мужчины сказали, что готовить будут сами на открытом огне, нашёлся большой котелок, развели огонь в стационарном мангале, который был приспособлен ещё для приготовления еды, как в печи, сложили грибочки, залили водой, довели до кипения, немного поварили, затем слили первый отвар, готовят, как заправские повара, должно быть вкусно, с дымком. В конце, перед тем, как снять с огня, Аркадий засыпал сверху в кипящую жидкость, мелкопорезанные, дикий лук и чеснок, аромат пошёл такой, что, наверное, за версту было слышно. Нетерпение нарастало, позвонили в рельсу, на тот случай, если Демон с Дивой уже вернулись, и действительно, через какое-то время, они показались идущими вместе, громко разговаривали и смеялись, Дива на ходу танцевала, лихо, раскачивая бёдрами, что-то там у них произошло из ряда вон весёлое, и сразу в нашу атмосферу они принесли, что-то нечто бесшабашное, безудержное, залихватское с мимикой ненависти и гнева. – Привет вам всем от Камиллы, – поздоровалась Дива. Мне стало интересно: «Кто она?». – Моя хорошая, самая близкая подруга, настолько близкая, что ближе некуда, это я в прошлой жизни, Демон нашёл её. Скажи Демон, Камилла очень красивая девушка, и что с ней сотворил эта сволочь Роберто Беллармин?! Демон был немногословен, просто кивнул и осведомился: «Запах свежего грибного супа слышен даже с той стороны, подберёзовики?!». – Сегодня набрали в папоротнике, молоденькие, после дождя повыскакивали, да так много, можно на зиму набрать посушить, будем вкусно вспоминать лето, – высказал мысль Аркадий, разливая суп по глубоким тарелкам. Получилось наваристо и густо, много грибочков и картошечки, от горячего поднимался пар, распространяя дурманящий аромат и вызывая при этом слюнки аппетита. Кушали с удовольствием, вначале молча, увлеклись едой, а потом Демон подхватил в ложку, целый, маленький грибок, дул на него, рассматривал, хвалил и природу, которая его нам принесла, и поваров, которые так искусно приготовили вкуснейшую похлёбку, выражаясь на старинный манер, а потом так же, с большим желанием, разжевал и проглотил его, явно демонстрируя удовольствие. Заметно, что Демон под впечатлением, наверное, там, у Камиллы было всё не так просто. Дива, молча, с аппетитом разобралась с одной тарелкой, попросила Аркадия налить ещё, муж, не сводил глаз со своей жены, довольный тем, что она такая активная, и в глазах нет даже намёка на какие-то опасения. Дива наелась, раззевалась, поднялась, поцеловала сидящего Демона в темечко, без слов медленно пошла к флигелю, довольно трибуша причёску руками и раздеваясь на ходу. Аркаша посмотрел на меня, я кивнула, – мол, всё здесь приберу, и пошёл вслед за Дивой, принимая снятую одежду, устала Дива. – Где вы были Демон, что там происходило, Дива вся взвинченная, никогда не видела её такой?! – Были далеко, во второй половине пятнадцатого века, в одной из Испанских провинций времён инквизиции, я знал, слышал, что там процветал садизм и насилие, но не предполагал, что настолько вызывающе нагло, мы ещё туда вернёмся, неверное, глядя на Диву, не раз и не два, сама тебе расскажет.
До вечера я ходила, раздумывала на эту тему сама, Демон побыл ещё с нами немного, а потом обнял меня, поцеловал и ушёл по своим делам. Может быть, она действительно была там ведьма, за это и преследовали, хотя глядя на неё сейчас не скажешь такого, как рассказывают ведьмы злые и мешают людям спокойно жить, в Диве ничего подобного нет, она хороший человек, в колдовстве и ворожбе не замечена здесь, и потом, сейчас за это не карают, человек в этом вопросе стал хоть чуточку, но умнее.
Дива отправилась спать, Демон и Ангел где-то были заняты, Аркадий пришёл ко мне с большим блокнотом, чтобы сделать зарисовки портрета, осталось только выяснить, как я хочу, где это будет, в какой гамме, возможно чёрно-белое изображение, может быть на качелях или просто в кресле, но чего-то недоставало, никак не могу понять, что это такое?! Пока я думала надо всем этим, Аркаша зарисовывал, потом показывал мне, хорошо получалось, но опять же, что-то просилось в портрет, а что? Аркадий тоже так считал, тогда мы начали рассуждать в поисках возможных, необходимых атрибутов или других решений, и нашли, на всех набросках у меня серьёзное лицо, не хватало улыбки. Мы стали вспоминать смешные истории из жизни, я смеялась от души, когда Аркадий рассказывал случай в гостях, где двое мужчин под конец вечера устали от спиртного, и ушли, перепутав обувь, на следующий день, когда каждый из них вернулся за своей обувкой, и стали рассказывать, – один, как жала ему обувь, когда он шёл, второй сетовал на то, что ботинки вдруг начали болтаться и слетали. Пришли они в другой обуви, поняв, что произошла роковая случайность и кто-то надел не своё, в результате вышло вот так, но самое интересное не в этом, когда их попросили надеть, то в чём они вчера так лихо распрощались у двери и ушли в ночь, – один не смог даже натянуть на ступню ботинок, а второй не смог идти, потому что ботинки вихлялись, болтались и выходили из под контроля. Все насмеялись и пришли к общему выводу, что творческий подход возможен, и приносит свои результаты не только в искусстве, быт тоже не застрахован и всякое может случаться в добром расположении духа, особенно на ночь глядя.
Аркадий показал мне серию рисунков, где я хохочу, как ребёнок, без утайки, вот чего не хватало, улыбки, смеха, теперь всё в порядке, я выбрала самый красивый ракурс, и Аркадий пообещал, что никто не сможет равнодушно, без одобрения пройти мимо моего портрета. Потом я попросила, чтобы Аркадий нарисовал меня в моём Парижском костюме, с этой же улыбкой, глаза раскрыты, ещё немного и брызнут слёзы со смеху, такой себя я никогда не видела, это просто счастливая находка, мы хорошо и давно друг друга знаем, стесняться нам некого и нечего, талант Аркаши подметил особенности моей натуры, мы уговорились, что наброски он не станет показывать никому, только уже готовую картину выставит для всех, чтобы увидеть первую реакцию неподготовленных к просмотру зрителей.
К вечеру, мы вдвоём, нажарили карасей и залили их сметаной, пусть напитаются, настоятся, сейчас запах услышат все проголодавшиеся и даже в рельсу звонить не надо, тем более, что Дива спит, хотя до ночи ещё далеко, может быть и поужинает с нами. Я взяла книгу и ушла к пруду, расположилась удобно в беседке, побуду одна, вернее с Шумом и Гамом, они взялись сопровождать меня, знают, что к ужину вернусь и они, таким образом, не пропустят трапезу, хитрая стая.
Солнце двигалось на запад, к закату, тени стали очень длинными, жара постепенно спадала, на природе она не так тяжело воспринимается, как в городе, рядом вода и ветерок свежий нет – нет да, налетит, откуда ни возьмись, потрепать волосы, пошевелить страницы. Прикрыла глаза, еле слышно поскрипывало кресло качалка, со стороны чащи доносились стойкие запахи трав и листвы, забылась, перед глазами поплыли первые образы сновидения, ещё робкие и неуверенные, как следы на воде, которые надолго не задерживаются, расходятся по сторонам и исчезают совсем, меняя восприятие и ощущения, притягивая, привлекая новые, другие образы из канвы пришедших вдруг нежданных и необычных картин неизвестных художников.
Я задремала, сколько была там, не знаю, когда проснулась, солнце своим краем уже почти касалось горизонта. Книга соскользнула с коленей и упала, разбудив меня, начала возвращаться, приятно потянулась и открыла глаза. Передо мной сидел Виктор за столом, не услышала его шаги и появление, наверное, далеко была. – Прости Лилия, не стал будить, ты так сладко и безмятежно спала, рука не поднялась, привет. – Привет Виктор, давно ты меня дожидаешься? – Минут двадцать, может больше, сейчас время у меня летит. – Ты один или с Тасей? – Один, к тебе. – Что-то случилось? – Да, произошло событие, которого я никак не ожидал, в общем, как снег на голову, не знаю, как к этому относиться, решил поговорить с тобой, если ты не станешь возражать? Я окончательно проснулась, моя память стала возвращать меня в тот момент, когда я увидела вещий сон про Виктора и его случайную партнёршу, которая позировала в мастерской, и внезапно исчезла без слов, не возвращаясь за продолжением, наверное, сон в руку, надо спросить. – Как её звали, Виктор? Мой вопрос вызвал удивление на лице молодого мужчины, но потом он смирился с этим чувством, ведь поэтому он и приехал именно к Лилии, а не к какой-то другой девушке за советом. – Её зовут Саша, недавно она приехала ко мне, нашла, хотя, что искать, мастерская всё там же, мы не виделись пять лет. – Знаю, знаю, она тебе позировала, вы переспали, она исчезла, а вот теперь возникла вновь, с известием, что ты отец её ребёнка. – Как, этого никто не знает, я не рассказывал, ну была встреча, как мгновение, как эпизод и всё?! – Мне приснилась ваша беседа, сколько лет сыну? – Четыре года, но она была одна, она и сейчас здесь, ждёт, что я решу, а я не знаю, как быть, показывала фотографии, будто это мои снимки из моего детства, да и потом, у меня нет оснований не доверять ей, она порядочная девушка, молодая женщина, так произошло, внезапно что-то вспыхнуло между нами, ночь провели вместе, я у неё был первый мужчина. – Тася знает про неё? – Да, сразу рассказал, они познакомились, мне так кажется, что Тася восхищается ей. – Тася харизматичная девушка, никогда не знаешь, что ей придёт в голову. – Ты права, мне нравится Тася, сейчас она ведёт себя совершенно спокойно, они живут вместе у меня дома, а я перебрался в мастерскую. – Да, история, как собираешься поступить? – Первый раз не знаю, как быть. – Что говорит Тася? – Говорит, что нужно познакомиться с сыном, кстати, его тоже зовут Виктор, назвала, думала, что мы больше никогда не увидимся. – Это понятно, а дальше что будете делать вчетвером? – Самый сложный вопрос для меня Лилия, не знаю. – Ты хочешь, чтобы у тебя появилась семья? – Да, хочу, что-то проснулось во мне вновь. – Так в чём же дело? – Тасю не хочу обижать, хорошая девушка, она изменилась совершенно, стала совсем другой, повзрослела, что ли очень быстро, теперь не слышу от неё, – в стратосферу запускать, будто никогда и не было этого. – Это действительно серьёзно, а жаль, красиво звучало, именно от неё! – Это не всё, Тася ждёт ребёнка. – Так значит впятером? Ты богатый. Вы обсуждали этот вариант? – Какой? – Зачем кого-то обижать, если можно никого не обижать, зачем перетасовывать колоду, судьба не терпит оправданий, никто не виноват, что так вышло, значит такая у вас участь, одна на всех. – Ты хочешь сказать, что мы можем жить одной семьёй все вместе? – Да, почему нет, что мешает? – Не знаю, как они к этому отнесутся. – Поверь мне, что в данном случае всё зависит от женщин, как и у меня с Демоном и Ангелом, если бы я не захотела, так ничего бы и не было, здесь стереотип из социума, общественное мнение, которое может гнуться, выгибаться и прогибаться, как ему выгодно, то есть, тем людям, которые вольно или невольно его формируют, и всё это выглядит подчас очень неприглядно, советуют и утверждают то, чего сами никогда бы не сделали, но так надо. Кому надо? Кто-то хочет пострадать, кого-то нужно наказать за то, что судьба, таким образом, раскинула свою колоду?! Это глупо, нелепо и бездумно, получается так, что вопреки своим чувствам. Ты сам хочешь страдать, или, чтобы страдали они? – Конечно, нет. – Тогда осталось всех провести через одни ворота, Александра знает, что Тася на сносях? – Да, знает, только не Александра, а Саша, с ударением на последней букве. – Вот как, очень красиво, на французский манер, кто-то в этом замешан? – Да, прабабушка и бабушка француженки, а отец Саша наполовину русский, военный лётчик, как и его отец. – Понятно, значит эхо войны? – Да. – Так, что, поздравляю с сыном, похоже, что провидение благоволит тебе! – Ты так думаешь, Лилия? – Я в этом уверена, стала бы тебе глупости рассказывать?! – Фух, а действительно, мне даже легче стало дышать, вроде, как камень с плеч свалился, с чего же мне начать? – Начни с главного, в лоб, напролом, стереотип нужно сломать, по-другому долго и неизвестно чем закончится, если уверен, добивайся признания правомерности такого положения, если, что я на твоей стороне, поддержу тебя, если хочешь, с Тасей поговорю?! – Сначала я сам, если будет тяжело, тебя снова попрошу помочь. – Действуй, всё складывается благоприятно для всех вас, буду вашей крёстной, если выберете меня, – в стратосферу запускать. – Договорились, спасибо Лилия!
Глава 3. Выправление кармических связей и взаимодействий.
Камилла из кастильского города Вальядолид, вы обвиняетесь в колдовстве и распространении ереси, священная конгрегация при апостольской канцелярии, провела судебный процесс. Дознания и расследования подтвердили вашу причастность к указанным обвинениям, таким образом, единогласным мнением суда, вы приговорены к сожжению на костре, в ближайший пятничный день, как нарекание всем ведьмам, колдунам и пособникам в распространении еретических убеждений. Приговор утверждён коллегией инквизиторов и обжалованию не подлежит. – Демон, чей это голос, вроде бы знакомый до отвращения и в тоже время нет?! – Это так старается тот, кто отправил тебя на костёр, – Роберто Беллармин. – Ах, сука, ну держись сволочь! Дива закружилась вихрем, пытаясь дотянуться, ухватиться и разбить оземь насмерть извращенца, но не тут-то было, где он, нет его, только звук голоса, как жаль, забыла я, что мы из других времён. – Демон, где он, как мне до него добраться? – Ты здесь в тонком теле, и зрение ещё не включилось, только звук, но и потом не сможешь схватить его рукой, ты бестелесная. – Так, что мне делать? – Подожди, не спеши, не всё сразу, переход не простой для тебя, очень далеко, расслабься и посмотри по сторонам, настрой зрение, слух уже есть, это хорошо, я помогу. – Городские улочки появились, люди в странных, старых одеждах ходят, где мы, они меня видят, они нас видят? – Это шестнадцатый век, Испанская провинция. Меня люди видят, обходят, я в такой же одежде, со шпагой, видишь? – Да, чудно всё, как в кино. – Тебя не видят, проходят сквозь, не сворачивая. Может увидеть только человек, чьё зрение уже адаптировано к видению тонких тел, как ты сейчас. – Получается, что видят только ведьмы, и я ведьма? – Нет, в Испании ты собирала, знала травы и лечила людей, вот твоя вина. Здесь такое зрение доступно многим людям, этому можно научиться. Колдунов и ведьм на самом деле не так много, как принято, было считать, чаще это были наветы и доносы от завистников, которые приводили на виселицу или костёр, как тебя. – Я смогу увидеть человека, который на меня донёс, кто это? – Это мужчина, которого ты вылечила травами от лихорадки, он хотел близости с тобой, но ты отказала, он написал донос, так оказалась под следствием, а потом сгорела заживо. – Вот он неблагодарная свинья! Как его звали? – Его зовут Родригес, да вот он и сам за столом, в кампании мужчин, играют в карты, ему везёт, вернее он шельмует, но вот его хватают за руку, поймали на месте плута, карты и кружки с вином летят ему в голову, он пытается уклониться и напасть, но не видит приготовленный ему кинжал, ещё мгновение, удар, кинжал в груди. Всё, с одним разобрались, покончено. – Демон, это на самом деле, или только видимость, устроенная тобой, для меня? – Как тебе сказать, – когда мы кушали с тобой грибной суп из подберёзовиков, это было по-настоящему? – Да, конечно, очень вкусно, такой запах, просто чудо! – Тебе снилось, когда либо, что ты во сне кушаешь, где-то в кампании или одна, разнообразную пищу? – Да, было такое. – Ты чувствовала вкус, аромат, насыщение, удовольствие от еды? – Да, и очень ярко. – Так вот, сейчас приблизительно то же самое, не считая перезаписей кармических связей, которые не видны, как кинжал, но бьют ещё страшнее и беспощаднее. – Так в чём же разница тогда? – Вот, когда её поймёшь, тогда и ответишь на свой вопрос. – Ясно, значит, снова жду. – Действительно, можно было начать с этого, и закончить этим, без прояснений, которые мало что объяснили тебе. Для всего своё время. – Как я смогу поблагодарить Роберто Беллармина, за то, что он отправил меня на костёр без веских оснований на то, если таковые вообще можно представить, чтобы заживо сгореть, ведь была просто травницей, как принято сейчас говорить? И потом, этот донос, действительно построен на лжи, не знаю я, что значит колдовать и быть злой ведьмой, лечила взрослых и детей, но ведь это не преступление?! – Тогда были другие законы и люди не были столь образованны, как сегодня, хотя, дураков в твоём времени тоже предостаточно, и подчас они настолько талантливы в искусстве фальсификаций и обмана, потому как ни на что более не способны, можно только удивляться доверчивости простых людей, а бывает так, что и просвещённые покупаются на их заумные мистификации, или случается, что выгоднее за ними пойти, нежели опровергнуть и согнать с пьедестала, что сотни, даже тысячи лет назад, материальную заинтересованность, жадность, никто не отменял, человек, как был неустойчив, перед соблазном удовольствий сомнительного ряда, так ничего и не поменялось с начала времён. Алчность губила королей, пап и королев, великие идеи, возвышенные речи, пламенная верность и приверженность насквозь пропитаны жаждой наживы из их уст, в большой политике огромных цифр прибыли, доверия нет никому. – Получается, что верующих по-настоящему людей вообще нет? – Не совсем так, святых целый пантеон, и приходят в него они разными дорогами, и вера для них основа жизни, всего сущего. Фанатизма очень много, хотя сказано Им для них, – слепая вера самый тяжкий грех, не все услышали эти слова, а кто-то услышал их по своему, прикрывая свои пагубные страсти, извращения и откровенный садизм, яростным служением церкви и её канонам, очень удобно и не подкопаешься. Я слышал, помню, как Он говорил и повторял, – Нет, и не было, моих слов разжигающих вражду, тем более прямых указаний, кого, где и за что нужно уничтожать, чтобы утвердить и выказать мне свою подлинную веру. Сами написали, сами придумали и сказали, а потом и поверили, выдав за моё! – Выходит, что большей частью, люди живут крайностями? – Да, периодически происходит так, многие народы и государства страдают лишь оттого, что какому-то психу, приходит в голову удивительная идея превосходства и значимости в этом мире людей, а по сути всё та же алчность прикрытая идеалами высокой материи идеализма расового превосходства, всё повторяется, и почему-то таких личностей человек потом сам же называет великими, чем больше угробишь людей, тем больше величия, как тебе такой расклад, вы чудные и очень странные, люди?! Насочиняли мифы, сказки, разные истории с несуществующими персонажами, сами себя очаровали, поверили, никто не видел в трезвом и здравом уме, но все повторяют, запугивают, сформировали коллективное бессознательное, которое по форме существует, но фактически, физически ничего этого нет, только психосоматика, как результат ощущения страха в уме и теле. – Невесёлый психологический портрет человека ты нарисовал, Демон, наверное, ты прав, я тоже хочу задать вопросы, но вот думаю, никто на меня за это не обидится?! – Такие острые вопросы, у них, что крамольная подоплёка? – Ничего крамольного нет, всё по факту жизни. – Тогда спрашивай. – Вот смотри, как получается, – Роберто Беллармин инквизитор, истязатель, палач и садист, он один за свою жизнь десяткам тысяч людей подписал приговор, а прожил он почти до восьмидесяти лет и это в те времена, когда свирепствовала чума, которая, как наказание за содеянное взяла бы и прибрала его, нет же, он продолжал отправлять людей на костры и виселицы. Спрашиваю, – он кому-то был нужен со своим промыслом и зачем? Если он злодей и преступник, люди для него были, что сухие дрова, скорее всего, был хитёр, изобретателен, в своих пагубных страстях, выдавая извращения и садизм в другом благом виде, и конфессиональных, прогрессивных побуждениях, – кому он был угоден, тебе Демон, Богу или вам обоим? – Даже не знаю, как тебе ответить, нужно посмотреть ещё раз со всех сторон. – Ты, что никогда не задумывался об этом, только сейчас, когда я спросила? – Да, прежде этот вопрос меня не интересовал в таком ракурсе. Зачем мне думать за вас, вы не любите друг друга, не щадите, уничтожаете всё живое вокруг себя, зачем вы мне нужны глупые и пустые, хотите угробить друг друга, да сколько угодно, первый раз что ли?! Это не мой сценарий образумливать вас, воспитывать, просвещать и делать лучше. Если каждый в отдельности глуп и легкомыслен, а умных и талантливых раз, два и обчёлся, пусть соответствующая инстанция и задумывается об этом, если надо, мне нет, другого цвета и воспитания моя сущность, дураков и слабых не приемлю! – Крепко ты прошёлся, не взирая, на личности, тогда в чём заключается твоя роль, вот сейчас ты мне помогаешь, зачем, почему, понятно, тебя Лилия попросила, ты ей не откажешь ни в чём, а если бы я попросила, сама, ты стал бы мне помогать, Демон?! – Скорее нет, чем да, что мне заняться больше нечем, как находить и наказывать обидчиков, которые где-то, когда-то настрочили донос и отправили в пыточную красивую девицу, которая отказала примитивной особи мужского пола в ласке. Вот за то, что он дурак и не умеет обходиться с дамами, которые благоволят его вкусу, его бы следовало наказать, а кляуза, их знаешь, сколько было написано королям, королевам и папам, сколько ещё напишут в том числе, и будьте уверены в этом, человек не изменится разом после нашего разговора, так что теперь мне разволноваться по этому поводу, как кисейной барышне, вот ещё, не хватало только истериков в нашем департаменте?! Ты уже решила, что будем делать с Беллармином, как ты хочешь его наказать? – Да, хочу, чтобы он почувствовал всё то, что чувствовала я тогда будучи заключённой и самое главное огонь, пусть мой друг закончит с ним, а потом стереть его полностью, с лица Земли, из памяти людей, как будто никогда и не было. – Ничего невозможного нет. Ты сама будешь его пытать; подвешивать, ломать кости, душить, топить, разожжёшь костёр под ним, или будешь смотреть со стороны?! – Нет, сама не хочу истязать, слишком много чести для него, но пусть знает, за что и почему, сама хочу присутствовать на заключительной сцене этой постановки, и поднести ему огонь, увидеть пляску языков пламени в его, обезумевших от боли зрачках. – Уже сделано, и сейчас, если прислушаешься, услышишь его вопли, крики и мольбу о прощении, он просит прощения у тебя. – Нет ему прощения, пусть исчезнет совсем. – Как скажешь Дива, твоя месть. – Да, он заслужил наказания, если кто-то со мной не согласен сейчас, пусть скажет, заступится за него. Тишина, никому он не нужен и никто не собирается его защищать, даже как-то странно, тогда был нужен, важен, до восьмидесяти его здесь держали, а вот сейчас уже и нет, – ну и нравы у вас тёмные и светлые, не разберёшь вас и вашу замысловатость. Это точно, вы не люди, уже не люди, или ещё не люди, хотя таких умудрённых хитростью можно встретить и среди нас, но, как правило, у таких, как правдиво говорят, – нет ничего святого за душой, так что же тогда нас различает, если мы так похожи, и зачем весь этот спектакль под названием жизнь?! Кто-то может ответить на этот вопрос, пока ещё Беллармина не привязали к столбу, хотя уже всё готово, он кричит и пытается изменить то, что уже решено и все попытки спастись напрасны. – Дива, ты спрашиваешь то, что мало кому доступно для понимания. – Что это значит, я не пойму, и к тому же мне это нельзя знать?! – Нет, после того, как ты услышишь ответ на вопрос, уже не сможешь быть, жить, как все, подобные знания радикально меняют человека, открывается доступ к Архиву тайных знаний, и мало кто из людей сможет тебя понять, когда ты вдруг начнёшь говорить об этом, могут, и, скорее всего, увидят в тебе признаки нездоровья, которых на самом деле не будет. – В таком случае, я не хочу этого знать, давай доделаем то, зачем пришли и уходим отсюда, хочу быть здоровой, нормальной женщиной, рожать детей и жить обыкновенной земной, человеческой жизнью. – Как скажешь Дива, твоя жизнь, тебе и жить. – Мне надоели эти разговоры, давай уже рассчитаюсь с ним, орёт, как ненормальный, раньше надо было думать или хотя бы предположить, что такое возможно, и домой, нет у меня здесь никакой ностальгии. – В чём же дело, бери факел, иди, поджигай, его уже привязали к позорному столбу и обложили сушняком, вспыхнет, как спичка. – Ладно, иду. Сняла факел со стены и вышла на улицу, небольшая площадь перед монастырём, он же тюрьма, была заполнена людьми, шла между ними, протискивалась, где было густо, но прикосновений к себе не чувствовала, ощущала только огонь, руками и лицом, значит огонь это не просто, тепло, жар и можно обжечься, огонь в тонком теле воспринимается, как энергия, значит огонь действительно может очищать, – правильно говорят, вот и хорошо, сейчас зажгу под ним костёр и сама очищусь от страха и боли воспоминаний. Подошла вплотную к человеку на столбе. – Роберто Беллармин ты помнишь меня, помнишь, как пытал, приговорил и сжёг? – Да, помню, ты Камилла, лечила людей травами, на тебя пришёл донос, что ты ведьма, тебя обвиняли, что неурожай 1576 года Испанских провинций, твоих рук дело, ты наколдовала и оставила людей без урожая, умирать с голоду. Так инквизиция начала расследовать этот донос, который к тому же был и подписан человеком предъявившим его. – Ты же видел Роберто, я не похожа на ведьму, смуглая брюнетка с карими глазами, как правило, ведьмы рыжие с зелёными глазами, зачем ты меня истязал, унижал, заставлял страдать и мучаться, кто тебе покровительствовал, что ты вот так вот запросто, расправлялся с людьми, которые никому не причиняли никакого вреда? – Я всегда служил богу. – И он учил тебя уничтожать людей, как валежник, как сушняк, если вдруг человек крестился не справа налево, а наоборот? Ты, что окончательный дурак, не производишь такого впечатления, образован и умён, зачем тебе всё это было нужно?! – Так время распорядилось, и казна опустела, вот и решили таким образом поправить положение, не только такая голытьба, как ты горела, богатые тоже, а их деньги, имущество, земли и недвижимость переходили церковникам. – Хитро придумали, столько жизней покалечили и угробили, ради наживы, и ты называешь это служением богу, а сколько вас таких было инквизиторов, как ты, не счесть?! – Ты знаешь, откуда я пришла, и кто мне помогает? – Нет, ты же сгорела на костре, как получилось, что ты сейчас здесь, а я на твоём месте? – Один хороший, знакомый Демон, нашёл тебя и привёл меня сюда, хочу сказать, что ты не просто сгоришь на костре заживо, как я, ты исчезнешь совсем с лица Земли, из памяти людей, как будто тебя никогда и не было, Демон великодушно согласился мне помочь, не чета тебе и всем похожим на тебя учёным, лживым богословам. – Пришло время расплаты, я обвиняю тебя Роберто Беллармин, в совершённом преступлении, ты погубил невинного человека, девушку, и прощения тебе нет, я тебя не прощаю, упокойся с миром, если сможешь, где не знаю, гори пламенем возмездия и забери с собой все мои опасения и страхи, исчезни! Факел полетел к его ногам, искры рассыпались и вспыхнули сразу, единым костром, он ещё, что-то кричал, оправдывался, просил помощи у Него, но тщетно, дождь не пошёл, костёр не погас, пламя взметнулось высоко и неукротимо, накрыв Беллармина полностью, так, что он стал невидим в красном танце победного движения справедливости. Внутри меня появилось спокойствие, тишина и пустота одновременно, я ничего не чувствовала, и не потому что, последнее время боролась со страхом и не хотела его присутствия во мне, просто – ничего, как и не было, теперь действительно, не было. – Дива, здесь всё, мы можем возвращаться? – Да, спасибо Демон, сейчас хотела сказать, – ты настоящий человек, но вспомнила, что это не так, в любом случае, ты спас меня, я в долгу перед тобой, если вдруг тебе что-то понадобится и я смогу это сделать, скажи мне, всё выполню! – Хорошо, уходим отсюда, пусть догорают головёшки, нет его больше ни здесь, ни там. – Чувствую усталость и хочу отдохнуть. – Это ты правильно сказала Дива, – дружить в первую очередь нужно с диваном, на него всегда можно положиться. Внезапная шутка развлекла меня, улыбаясь, я обняла Демона, и мы вернулись домой.