– Нет, что ты, конечно, можно. Я расскажу тебе, почему мы были так удивлены твоим выбором именно этого еврейского имени. Сегодня непростой день – день рождения пророка Моше! И ты именно сегодня выбрал себе его имя, не зная об этом. Это удивительно. Да продлятся твои дни, Моше.
Раввин прочел молитву, моэль сделал мне укол прямо в член, потом ловко орудуя каким-то блестящим инструментом, скальпелем, наверное, – я не смотрел туда, мне было не по себе, – он сделал свое дело, обсыпал мне там всё каким-то белым порошком, забинтовал… Вот всё! Теперь я дважды обрезанный еврей, а так как второй раз по-настоящему, по всем правилам, то еврей я теперь настоящий и правильный. На душе у меня стало значительно спокойней. Нет, я не перестал волноваться по поводу суда, меня не оставили совсем воспоминания того рокового вечера, когда я сбил троих человек, я даже не забыл этот ужасный глухой стук человеческих тел об мою машину… Но между мной и миром появилось… Нет, не стена, но какое-то пространство, может быть, просто воздух, теплый чистый воздух. Это было похоже на обещание, что чего бы со мной не случилось, я не задохнусь от боли и ужаса, от страха и беспомощности, что у меня всегда будет вот этот глоток воздуха, который вокруг меня. Это ощущение возникло не сразу после обрезания, не сразу после того, как я вышел из синагоги, оно росло во мне, как росток – сначала маленький и неприметный, потом всё больше и крепче… Я даже не помню, когда заметил его – в этот же день или на следующий. Но я и сейчас чувствую вокруг себя этот слой чистого теплого воздуха. Не знаю, понятно ли я говорю. Может быть, меня смогут понять только те, кто испытал что-то подобное?
Через десять дней состоялся суд. Я надел свой лучший костюм, вообще-то для суда не очень подходящий – слишком красивый и стильный. Просто я решил надеяться на лучшее и планировал пойти вечером после заседания суда на день рождения друга. Со мной была моя жена, она тоже была одета достаточно строго, но и чуть празднично. Что ж, как там говорят? Хочешь рассмешить создателя, расскажи ему о своих планах. Мне-то было не до смеха, но вот планы на вечер я построил несбыточные. Адвокат чувствовал себя вполне уверенно – ведь даже прокурор запросил условный срок, но судья решил иначе. Защитник выступил с пламенной речью – привел данные следствия, что серьезных нарушений правил дорожного движения не было, а было стечение непреодолимых обстоятельств – гололед на небольшом участке дороги; что водитель (то есть я) был трезв и после ДТП сразу принялся оказывать помощь потерпевшим; что, в конце концов, у обвиняемого (у меня!) несовершеннолетний ребенок (двое несовершеннолетних детей, одному только 1 год). «Мы видим, что перед нами не преступник, а законопослушный гражданин, оказавшийся и сам жертвой обстоятельств…» Но судья имел свое мнение, и это мнение было закрыть меня за решетку. Судья опирался на проблемы (или пробелы), на которые указывало следствие: «девятку» с разнузданной молодежью никто не видел, и выходило так, что это я выдумал каких-то безбашенных юнцов на расхлябанных «жигулях», что я на самом деле обгонял кого-то на скользкой зимней дороге и не учел близости перекрестка с пешеходным переходом, что и повлекло за собой трагические последствия… В общем, как оказалось, судье было за что зацепиться в этом деле, которое, как говорил адвокат, выеденного яйца не стоит.