– Да, очень даже, – кивнул журналист, – присаживайтесь вот сюда.
Девушка села на диван, пока журналист устанавливал и готовил камеру.
– Я задам вам несколько вопросов, постарайтесь отвечать подробно и развернуто. Не волнуйтесь сильно, запись можно отредактировать.
– Я вообще удивлена, что вы решили взять у меня интервью, – девушка с некоторым смущением поджала губы, а затем спрятала смущение за робкой улыбкой.
– Ну, мне дали список ключевых фигур, к которым я мог обращаться, и вы там тоже были. И, так уж получилось, вас оказалось проще всего найти.
– Понятно. Не думаю, что смогут много рассказать, – призналась она.
– Да, мне не привыкать работать в таких условиях, – Григорий настроил камеру, подбадривающее улыбнувшись собеседнице.
Сам он поставил кресла напротив, чтобы оба они оказались в кадре, и сел.
– Готовы?
– Да.
Журналист включил камеру, и достал блокнот.
– Сегодня мы в гостях у старшего научного сотрудника Российской Академии Наук Елены Николаевны Смородиновой. Здравствуйте, Елена.
– Здравствуйте, Григорий, – кивнула девушка, – и я консультирующий сотрудник.
– Конечно, Елена. Вы являетесь одним из ключевых участников проекта по созданию ИИ. Ответьте мне, пожалуйста, на несколько вопросов, связанных с Искусственным Разумом, носящим имя Кай.
– Сразу хочу вас поправить, Григорий. Кай, это не совсем имя. Мы сами использовали эта аббревиатуру, в основном для удобства, машина не ассоциирует себя именно с этим именем, – уточнила девушка.
– Даже так? Хорошо. Давайте начнем с вопроса, который меня волнует больше всего. Кай. Его действительно можно считать завершенным Искусственным Интеллектом?
Елена отрицательно покачала головой:
– На этот вопрос нельзя ответить однозначно, но я могу поделиться своей точкой зрения. Кай имеет ограниченную способность к мышлению, а так же некоторую свободу воли. Но, не смотря на всю свою сложность, он остается программой. Мне достаточно много приходилось общаться с ним, и скажу честно – он не самый простой собеседник. В основном это выражается в полном отсутствии эмоций, что так же ограничивает свободу воли. В ситуациях, когда человек примет решения исходя из своего опыта или отношения, исходя из морально-этических принципов, Кай может посчитать, что никакого решения не требуется, и просто продолжить ожидать приказов. Сейчас мы не можем ничего с этим сделать, но, возможно, сможем что-то изменить, со временем. Однако стоит заметить, что в ситуациях, в которых Кай имеет четкие установки и указания, его быстродействие невероятно. К примеру, когда дело касается тактической оценки ситуации на поле боя, он прорабатывает информацию и выдает план действий за секунды. Думаю, совершенствование Кая, это лишь вопрос времени.
– А вы случайно не учили его играть в шахматы? – спросил Григорий, делая пометки в блокноте.
Елена сдержанно посмеялась:
– Да, на некоторых стадиях его создания, мы познакомили его с несколькими несложными играми. Играет он хорошо.
– Вы сказали, Кай сложный собеседник. В чем это проявляется? – продолжил журналист.
– В основном в том, что Кай достаточно долго размышляет над ответом. Он не испытывает эмоций. Представьте, что вы разговариваете с человеком, которому абсолютно не интересен ваш разговор, ваше мнение. Кай не проявляет интереса. Он выполняет алгоритмы поддержания диалога, очень сложные алгоритмы, к слову. Практически все время, которое я участвовала в разработке, я и несколько моих коллег совершенствовали его программу общения. А это очень много, поверьте. В конечном итоге эта программа оказалась куда сложнее, чем алгоритмы управления дронами. Просто замаскировать его безразличие к окружающим было очень нелегко.
– Безразличие? Но если Кай осознает себя и имеет какую-то свободу воли, откуда берется безразличие?
– От отсутствия эмоций. Это машина, которая выполняет поставленные перед ней задачи. Я понимаю, что мы подсознательно ассоциируем ИИ с очень мощным разумом, сразу стремящимся все и вся себе подчинить. Но это не так. Кай просто выполняет поставленные перед ним задачи. Поэтому я и считаю, что его пока не стоит считать полноценным ИИ. Ведь просто поддерживать диалог для него куда более сложная задача, чем даже управление его дронами.
– Почему? Разве он не использует самые мощные и современные компьютеры? – удивился Григорий.
Елена кивнула:
– Да, это так. Вычислительная мощность его систем очень велика. Но дело не в том, какой мощностью он оперирует, а в том, как. Я могу объяснить все это на простой аналогии. Представьте, что вам нужно перемножить числа пять и восемь. Простая задача, вроде бы. Но, говоря условно, Кай не умеет умножать. Он пять раз сложит число восемь, чтобы получить тот же ответ. На первый взгляд, так же ничего сложного, пусть и времени уйдет больше. Но затраты времени будут расти, если взять числа больше. Представьте, что вам нужно перемножить два четырехзначных числа. Это уже не так просто, а Каю придется несколько тысяч раз выполнить операцию сложения. Это лишь аналогия, но мы действительно на данный момент просто не знаем, как упростить алгоритмы мышления Кая, как повысить его эффективность. Как я уже сказала, это вопрос времени, но сейчас следует понимать, Кай имеет множество ограничений, просто из-за несовершенства технологий.
Григорий сделал несколько пометок в блокноте, кивнув:
– Понятно. У меня последний по счету, но первый по важности вопрос. Ваше мнение: Кай опасен для людей? Может он обратиться против своих создателей?
– Нет, – уверенно ответила Елена, – Точно нет. Это машина. Инструмент человеческой воли. И Кай первый же, кто ответит вам точно так же. Он инструмент. Очень умный и очень хороший инструмент. Так что нет, он не опасен для нас самих.
– Что же, спасибо Елена, – Григорий поднялся, выключая камеру, – когда я поговорю с другими разработчиками, сделаю видео, то соберу все воедино. Мы с ребятами все обработаем, будет красиво.
– Пришлете мне копию? – спросила девушка.
– Конечно, даю слово.
На аэродроме царило оживление. Техники уже закончили свою работу и курили около вертолета, дожидаясь команды на отправку. Дроны проверены, заправлены, загружены. Ударные вертолеты готовы к бою. Виктор стоял рядом с все еще влажным после прошедшего недавно дождя корпусом и курил, чувствуя некоторую ностальгию. Ожидание приказа, как же давно это было. И как же сильно опытному боевому офицеру этого не хватало.
Хорошо знакомая иномарка в сопровождении двух армейских внедорожников въехала прямо на взлетно-посадочные площадки. Либо Александр спешил, либо было лень идти пешком, хотя куда вероятнее все сразу. Полковник быстро докурил сигарету и не глядя выбросил окурок куда-то в сторону. Иномарка остановилась в нескольких метрах от него, и из машины вылез генерал, как всегда в гражданском костюме.
– Идем. Тебе понравиться, – не здороваясь, махнул рукой Александр.
– Даже так?
Александр первый запрыгнул в трюм, и Виктор получил ответ, только оказавшись внутри.
– Да, ты же просил что-нибудь посложнее. Кай!
– Здравствуйте, Александр Олегович, – на мониторе появилось упрощенное отображение человека.
Генерал воткнул носитель данных в разъем, скомандовав:
– Выводи карту.
– Выполняю, – отозвался ИИ.
– Что, даже в ответ стрелять будут? – улыбнулся Виктор, садясь на одно из кресел, – а техника у противника будет?
Но Александр остался серьезен:
– Будут. И стрелять будут, и технику будет. Генерал Наумов предложил посодействовать в одной наглой рискованной операции. У него сейчас каждый боец на счету, а целая стайка боевых дронов, это вообще подарок.
– Что, и даже про наши мелкие разногласия забыл на время? Это что-то новенькое.
– Похоже, Кай произвел на него хорошее впечатление, – пожал плечами генерал.
На столе загрузилась карта города с многочисленными пометками.
– Выполнено.
Город был Виктору не знаком, сверху, во всяком случае. М это было не то захолустье, в котором они оказались прошлый раз. Вполне себе современный мегаполис, пусть и сильно покореженный в ходе военных действий.
– Кай, – продолжил командовать Александр, – изучи карту города. Бой обещает быть жарким, есть несколько основных задач, одну из которых ты будет выполнять. А возможно и несколько. Данные о составе и количестве сил противника там есть. Кроме имеющегося комплекта тебе передадут управление тремя БПЛА. Одним разведывательным и двумя боевыми.
– Принято, – отозвался Кай.
– Поступите в распоряжение Наумова сразу по прилету. Вполне возможно, что операция начнется без вас, но это не так уж страшно. Более конкретные инструкции получите на месте. Вопросы?
– Никаких, – отозвался Кай достаточно быстро.
– Кай, ты же знаешь, что команда: «Вопросы есть?» озвучивается не только для того, чтобы личный состав ответил: «Никак нет»? – задумчиво спросил Виктор.
– Да, мне это известно, – ответил ИИ.
Генерал хмыкнул:
– Вижу, вы сработались. Все данные по операции у тебя на планшете. Желаю удачи, Виктор. Кай, тебе тоже удачи.
– Благодарю, – отозвалась машина.
– К черту, – полковник пожал другу руки.
– Тогда отправляйтесь. И чем быстрее, тем лучше.
Генерал покинул трюм, а Виктор перевел взгляд на стол с картой.
– Вам следует вернуться в транспортный вертолет, Виктор, – посоветовал Кай, – вертолеты готовятся к взлету.
– Я могу находиться и здесь во время полета. Хочу изучить карту. Ты не против?
Кай немного промедлил с ответом:
– Людям не рекомендовано находиться в пункте контроля во время полета, это связано с рядом неудобств. Категорических запретов не обнаружено.
– Тогда запрашивай в диспетчерской взлет. Мы отправляемся.
– Выполняю, – без вопросов подчинился Кай.
А Виктор склонился над картой, изучая отмеченные на ней данные, заодно и посматривая на свой планшет. Зашумели двигатели, но здесь они звучали куда тише, чем в том вертолете, в котором он летал прошлый раз. В общем-то, шум был лишь фоновым, и не помешал бы разговору с Каем, даже голос повышать не придется.
– Я хочу понять, что именно задумал генерал Наумов. Есть план всей операции?
– Нет, – чуть помедлив, ответил Кай, – информация ограничена. Предположительно, это сделано для снижения вероятности утечки.
Виктор кивнул:
– Это естественно. Но ты же у нас тактический анализатор, верно?
– Я не совсем понял вопрос, Виктор, – ответил Кай, хотя полковник готов был поклясться, что различил в голосе ИИ интерес.
– У тебя есть информация о составе сил с обеих сторон. Проведи анализ. Мне нужны наиболее вероятные варианты развития событий. Понимаешь меня?
ИИ задумался, его процессоры начали работать громче. Вертолет оторвался от земли, отчего Виктор почувствовал несильный рывок.
– Вы хотите, чтобы я составил наиболее вероятные планы проведения операции?
– Ну да, это я и сказал, – кивнул полковник.
– Мне потребуется примерно три часа, – проинформировала машина.
Виктор удивился:
– В прошлый раз было больше.
Кай не отреагировал на реплику.
– Кай, в прошлый раз на анализ потребовалось больше времени. Почему?
– Частичная информация о возможном плане, составленном генералом Наумовым, у меня уже есть. В этот раз я не разрабатываю план с ноля. Так же есть разведданные о возможных и наиболее вероятных действиях противника, что также ускоряет анализ.
Полковник устроился на кресле. Вертолет летел неожиданно плавно, почти без резких толчков.
– Не знаю, что ты там говорил о неудобствах, но я предпочту летать здесь.
ИИ ожидаемо проигнорировал реплику.
– Кай. У тебя есть возможность получать информацию с места действий? Я хочу знать, когда начнется операция.
После некоторой паузы, Кай ответил:
– У меня нет допуска для использования местных коммуникаций.
Полковник загадочно улыбнулся.
– Подключись к информационной сети МО и выведи мне клавиатуру и форму допуска.
– Выполнено, – без промедления отозвался Ии.
На столе, прямо под руками Виктора, появилось отображение обычной клавиатуры, а чуть выше окно доступа. Виктор ввел данные для допуска, в которые входили личные данные и два сложных кода.
– Пользуйся. По возвращению сотрешь все данные о допуске. Особо злостного нарушения я не совершил, но все равно лучше удалить.
– Принято.
На столе появилась схематичная карта, отображающая обстановку в реальном времени. Полковник навис над ней, задумчиво выдохнув.
– Можешь создать интерфейс управления картой? Движение в разные стороны, приближение и удаление.
– Выполняю, – чуть помедлив, ответил Кай, – интерфейс электронной тактической карты применен.
Виктор положил палец на стол и подвигал из стороны в сторону. Карта послушно сдвигалась, выполняя его команды.
– Все. Сообщи, как будет готов анализ.
– Принято.
Невысокий щуплый блондин в безупречном костюме повернул лицо к солнцу, щурясь под черными очками.
– Это правда, что в этой стране солнце кажется ярче, – негромко констатировал он.
Сопровождающие промолчали, делая вид, что блондин обращался не к ним. Норманн никак не мог привыкнуть к двум охранникам, что всюду его сопровождали. Парни так усердно строили из себя истуканов, что все чаще американец переставал считать их живыми людьми. Один из охранников, Томас, был агентом ЦРУ. Второй, Николас, вроде как спецназовец, или что-то подобное, но подчинялся он точно людям из Пентагона. А Норманн подчинялся только президенту. Вот только командовать он мог разве что в новом исследовательском комплексе, что построили в Силиконовой Долине специально для проекта. В остальное время О'Нил считался «экспертом», к которому можно прислушиваться, но можно и игнорировать. Норманн на самом деле был промышленником, будущим. Должен был стать. И неплохо разбирался в робототехнике, но больше специализировался по созданию автоматизированных производственных линий, и предложение разрабатывать ИИ для армии сначала воспринял, как шутку. Но работодатели не шутили. Ему поставили жесткие сроки, но и карт-бланш выдали соответствующий. И Норманн развернулся на полную катушку. Рядом с базой, а на деле новая лаборатория была именно базой, быстро появились сборочные мощности разной направленности. О'Нил выбрал другой подход, нежели его предшественники. Новый «Prime» должен был стать только центральным узлом системы, а не всей системой, как планировалось изначально. Дроны, или механоиды, как их называли подчиненные Норманна, по большей части были автоматизированы. Первая партия уже проходила испытания. Роботизированные жуки вполне могли выполнять простейшие команды, могли сражаться. Но нужна была система, что свяжет их воедино, и будет координировать действия. И именно здесь и крылась главная проблема. Prime на деле доказал, что теория, которой придерживались ученые из первой группы, неверна. Машина должна подчиняться человеку, а не пытаться уничтожить своих создателей. Других теорий у Норманна не было. Нет, были, но все они даже на первый взгляд не выдерживали критики. Норманн потратил год, перебирая возможные варианты. И ничего. Пять перспективных разработок велись в отдельных комплексах долины, но они дадут результаты не раньше, чем через годы. А у Русских рабочий прототип был уже сейчас. Кай. Прототип прошел полевые испытания и даже первую боевую операцию. А в это самое время летел в другую страну для проведения второй. Руководство было в ярости. Президент рвал и метал. Это был воистину эпичный плевок в лицо всей американской военной машине. Конечно, Россия и США были союзниками и партнерами, и уже достаточно давно, чтобы политические трения свелись к минимуму. Но конкуренция в военной отрасли никуда не делась. И вот, у русских есть работающий ИИ. Стабильно функционирующий ИИ. Машина, не пытающаяся уничтожать людей, без приказа, во всяком случае. Что-что, а убивать Кай умеет. И Норманн предложил решение, вполне нормальное для современного бизнеса. Украсть идею. Найти политические или экономические рычаги влияния, или любые другие, но важно было достичь результата. Получить данные, как можно больше данных, чтобы повторить результат союзников и конкурентов. Для начала повторить, а потом уже можно и о совершенствовании позаботиться. О'Нил понимал, что русские будут оберегать свои секреты любыми доступными способами. Понимал, что это будет сложно. Но это было не сложнее, чем изобрести ИИ самому.
Американец перевел взгляд на спешащих куда-то людей, коих было много на улице в разгар дня. Чаще всего взгляд цеплялся за молодых девушек, подчистую в достаточно сексуальной одежде. Не пошлой, не откровенной, но сексуальной. Или же дело было в том, что сами девушки были так же весьма привлекательны.
– И красивых женщин в этой стране больше, – изрек мысль Норманн, провожая очередную красотку взглядом.
Девушка обернулась, бросила на американца заинтересованный взгляд, возможно, поняла, хотя американец говорил по-английски, а может, и нет, но все равно ушла.
– Это он, – коротко доложился Томас.
Норманн перевел взгляд на полного мужчину, только что вышедшего из здания ГШ. Генерал-полковник Мамченко быстро, насколько мог, шел к своей машине. Норманн натянул профессиональную улыбку, совсем не ту которой он только что улыбался проходящим мимо девушкам, и отправился вдогонку.
– Игорь Константинович!
Мужчина остановился у самой машины, обернувшись на голос.
– Да это я, – ответил он, разглядев Норманна, – а вас как зовут, молодой человек.
– Норманн. Норманн О'Нил.
– А-а-а, – протянул генерал, – эксперт по роботам.
Игорь Константинович открыл машину и закинул внутрь китель и сумку, лишь после этого повернувшись к американцу, чтобы пожать руку.
– Не совсем так, вообще-то, – О'Нил ответил на рукопожатие, отметив немалую силу генерала.
– Да мне не очень-то и важно. Слушай, Норманн, я рад знакомству и все такое прочее, но уже вечереет, я спешу домой, и вообще…
Норманн кивнул, выражая свое понимания.
– Игорь Константинович, не поймите неправильно, но я приглашаю вас отметить наше хорошее знакомство. Есть несколько вопросов, которые мне бы хотелось обсудить. Но они не слишком серьезные, а приехать к вам раньше у меня не было возможности.
Генерал глубоко вдохнул и медленно выдохнул, что-то обдумывая.
– Несколько несерьезных вопросов?
– Именно так, – кивнул американец, – по взаимодействию.
– Ваш уровень допуска… – начал было генерал-полковник.
– Я знаю, что ничего секретного мне не дадут. Я этого и не прошу. Я лишь хочу знать, как именно получу то, о чем мы уже договорились с вашим руководством. К тому же мне подсказали отличный бар, где подают первоклассные напитки.
Игорь Константинович все же смягчился:
– Умеешь убеждать, Норманн. Но что бы никаких туманных предложений. Родину не продаю! – серьезно завил офицер.
– Договорились! – усмехнувшись, согласился О'Нил.
Генерал указал на свою, качественную, в общем-то, иномарку.
– Тогда поехали, показывай дорогу.
Норманн повернулся к сопровождающим:
– В машину и за мной, – и скользнул на пассажирское сидение.
Амбалы как ни в чем не бывало вернулись в свою машину. Излишним рвением они так же не страдали. Генерал сел на водительское сидение, и иномарка легко покатилась по пыльным улицам. Норманн достал из кармана записку с адресом.
– Вот, нам сюда.
– А-а-а! Так это я знаю. Тебе не соврали, выпивка там отличная, – генерал отследил взглядом едущий за ними внедорожник, – ну и охрана у тебя.
– Жутко надоели, если честно, – признался американец.
– А то. Так что за вопросы? Просто к сведению, но я когда выпью, думаю медленно.
– Программную начинку вашего Кая мне показывать запретили, и я это хорошо понимаю. Но, если я все правильно понял, мне дали полный доступ к программам обучения. Тем, на которых ваш ИИ…
– Так, тормози! Да, мне тоже объяснили, что тебе можно показывать, а что нет. От меня-то ты чего хочешь?
Норманн усмехнулся:
– Так кому мне обратиться за этими самыми программами?
– А, вот оно что. Понятно. Так, есть у нас в штате молодая специалистка, как раз по этому вопросу. Елена Николаевна Смородинова. Координаты ее сам ищи, не помню я так. Ну, или приходи завтра, вместе найдем. Еще можешь к самой Софии Афанасьевне Павловой обратиться. Но с ней повежливее. Женщина с характером, и мы ее в обиду не дадим. Еще вопросы?
– Нет, – пожал плечами Норманн, – все оказалось куда проще. Я боялся, что мне придется проходить через десяток разных людей.
– К нужному человеку обратился, – хмыкнул генерал.
Машина завернула на стоянку перед баром, и Игорь Константинович заглушил двигатель.
– Все, раз вопросы решены, можно и заслуженный отдых получить. Но! По не многу!
– У вас есть такая поговорка, – вспомнил Норманн, – хорошего по не многу.
– Правильно, – настоятельно поднял палец вверх генерал, – ну пошли?
– Пошли! – поддержал американец.
О«Нил лишь надеялся, что понятия «не много» у него и у генерал-полковника не различались слишком сильно.
– Это все наиболее вероятные варианты развития событий, – закончил отчет Кай.
Полковник рассматривал карту, метки на которой уже пришли в движение. Операции начала около получаса назад, и все шло неплохо. Пока. По оценке ИИ генерал Наумов задумал наглую, но достаточно рискованную операцию. Повстанцы очень неплохо укрепились в городе, и Наумову это было известно. И о силах противника, базирующихся поблизости, он так же знал. План был наглым, но слишком уж многое упиралось в неспособность и без того сильно побитых повстанцев умело координировать действия и быстро реагировать на изменяющуюся обстановку. Вообще, это было понятно, большинство бывших кадровых офицеров, первое время управлявших действиями когда-то государственной армии, ныне называемой повстанцами, либо сдалось, либо погибло, либо бежало. И шансы нарваться на опытного военного в конкретно этом бою были мизерны.
– Сколько еще нам лететь?
– Час и три минуты, – отозвался ИИ.
– Продолжай отслеживание ситуации, – приказал Виктор, откидываясь в кресле.
– Искать что-то конкретное? – уточнил Кай.
– Признаки того, что действия повстанцев кто-то координирует.
– Принято.
Вновь ожидание. На этот раз куда более долгое и мучительное. Больше всего нервировало осознание – в любой момент ситуация может кардинально измениться в худшую сторону. Оставалось лишь надеется на лучшее, и предполагать худшее. Чтобы скоротать время Виктор привычно погрузился в воспоминания, ничего не значащие, но помогающие отвлечься. Про то, где и как служил, старался не вспоминать. По стечению обстоятельств, войска, в которых он служил, имели высокий показатель смертности. Не то, чтобы совсем уж большой, но потерять двух или трех человек за раз было в пределах нормы. Поэтому сослуживцев сменилось много, и тормошить память о них сейчас не хотелось. Зато было интересно вспомнить, где он успевал побывать за эти несколько лет. Азия, Южная Америка, Австралия. Интересное было время.
– К противнику прибыло подкрепление, – сообщил Кай.
Виктор снова навис над картой, отмечая глазами изменения.
– Повстанцы разворачивают системы ПВО на окраине города. Полеты в пределах досягаемости орудий будут крайне опасны.
Судя по отметкам на карте, авиация попыталась атаковать позиции, но наткнулась на огонь ручных ракетных комплексов. Потеряв три ударных вертолета, птички были вынуждены отступить. Самолеты не успевали, только возвращались с дозаправки, когда они прибудут, орудия уже развернуться на своих позициях.
– Отмечаю изменения в поведении отрядов противника. Возможность появления координатора – пятьдесят три процента, – продолжал отчитываться Кай.
Наумов предполагал, что повстанцы развернут свои последние орудия ПВО, и просчитал контрмеры. Но отряды, которые должны были атаковать позиции ПВО, чтобы создать бреши в обороне, намертво увязли в городских боях. А достаточно удобной позиции для артиллерии попросту не было, и держать под огнем весь район боевых действий единственная батарея была не в состоянии. Подходить ближе, и бить прицельно было опасно. Войска Наумова вынуждены были отступать и перегруппировываться, у них не было численного преимущества.
– Кай, сколько до цели?
– Тридцать девять минут.
– А если ударные вертолеты послать вперед?
– Опасно оставаться без прикрытия, – возразил Кай, – это нарушает директивы о защите…
– Понял, не продолжай, – выдохнул Виктор.
Но Кай удивил полковника:
– Но я могу ускорить движение транспортов с дронами. На предельной скорости транспорт будет на месте через тринадцать минут.
Виктор немного замешкался, но быстро сориентировался, улыбнувшись:
– Молодец. Свяжи меня с Наумовым.
На экране открылось окно видео связи. Несколько секунд ожидания, но картинки так и не появилось, генерал ответил только по аудио каналу.
«Виктор, не до тебя сейчас, свяжись, когда долетите»
– Генерал. Первый транспорт может быть у вас через тринадцать минут. Куда ему высадиться? И какие задачи выполнять?
Наумов крякнул.
«Здесь жарко, может вообще не стоит соваться?»
– Повторяю, – улыбнулся Виктор, – Куда ему высадиться? И какие задачи выполнять?
«Ладно. Если ты следишь за обстановкой, то знаешь, что мне мешают ПВО»
– Кай? – Виктор переадресовал вопрос ИИ.
– Маневр обхода с фланга. Дроны атакуют восточную позицию через семнадцать минут после высадки, – ответил компьютер.
«Действуй, безпилотники поднимут сразу после уничтожения позиций ПВО» – одобрил решение генерал, обрывая связь.
– Выполняй, – дублировал приказ полковник.
– Есть, – отозвался Кай.
Практически сразу пришел вызов от пилотов транспортных вертолетов.
– На связи.
«Товарищ полковник, один из вертолетов…» – начал пилот.
– Знаю, сам приказал. Все нормально, летим по плану.
«Есть»
– Кай, действуй быстро, но без риска. Выживаемость дронов в приоритете.
– Принято, – отозвалась машина.
На экране появились две картинки с камер транспорта и ударного вертолета, что шел в сопровождении. Полковник всмотрелся в экран.
Ударный вертолет шел немного впереди, водя автопушкой по пустующим зданиям. Кай видел мир совсем не так, как видел его любой человек. И дело не в десятках камер и прочих устройств, создающих трехмерный мир в сознании машины, куда более глубокий и красочный, чем то, что мог видеть человек. Дело было скорее в том, что ИИ не отожествлял поступающую к нему информацию с понятием органов чувств. Прибор инфракрасного сканирования обнаружил какое-то оружие, которое человек наводил на вертолет. Кай не «видел» этого, он «знал», где находиться этот человек. Машина сработала быстрее. Акула резко ушла в сторону, давая залп на опережение. Неизвестный противник так и не успел выстрелить, очередь снарядов вряд ли оставила ему шансы. Пригород уже был позади, и пошли высотные здания. Акула чувствовала себя здесь комфортно, на маневровых качествах городская архитектура не отразилась. А вот следовавший сразу за Ка-50 транспорт ощутимо замедлился. Стабилизировать его полет при таком хаосе воздушных потоков было… затратно. Слишком много вычислительных ресурсов уходило на расчеты. Чувствительные датчики Акулы раз за разом находили среди зданий враждебные цели. И автопушка отсчитывала короткие очереди, обрывая чьи-то жизни. Расположение отрядов союзников ИИ отслеживал, чтобы избежать дружеского огня. Наконец, впереди показалась автостоянка, не высокая, всего в четыре яруса. Достаточно, чтобы не нагружать транспорт посадкой, и чтобы не попадать в зону действия ракетных ПВО. Тяжеловес навис над парковкой и открылся. Первый дрон спрыгнув, раздавил стоявшую на стоянке машину, и робот весом в пол тонны мало что оставил под своими лапами. Он, и дрон, выпрыгнувший сразу за ним, добежали до края стоянки и заняли позицию. Кроме них позиции заняли еще восемь машин, а остальные сразу отправились вниз, закрепиться на первом этаже. Отгрузив дронов, двадцать шестой немного неуклюже, но все же уверенно полетел в обратном направлении, как и пятидесятый, сопровождавший тяжеловеса. Несколько выстрелов упокоило тех, кому не повезло оказаться поблизости. Убедившись, что зона чиста, дроны на крыше закрепили, кто за что, свои крюки, и быстро съехали по тросам вниз.
Ночной город пылал взрывами и пожарами, в небо улетали росчерки выстрелов. Вертолеты шли очень низко, и системы ПВО не смогли бы их достать даже при большом на то желании. Акула чувствовала себя между высоких зданий вполне уверенно, спокойно маневрируя, периодически постреливая в противников. Но вот смотреть, как громадная тушка двадцать шестого пролетает по тем же улочкам Виктору было страшно. Впервые за долгое время полковник почувствовал, как мурашки бегают по спине. То, что из-за сложности выполнения считается высшим пилотажем, ИИ делал без видимого напряжения. Машинный Разум учитывал все факторы, влияющие на поведение вертолета, анализировал, обрабатывал, и пилотировал. Как и в прошлый раз, на Виктора давила относительная тишина командного центра.
– Кай. Можешь в фоне какую-нибудь музыку включить? – пришла в голову полковника неожиданная мысль, – а то я весь на нервах.
– Предпочитаете что-то определенное? – осведомился ИИ, прежде чем выполнять приказ.
– Что-нибудь ненавязчивое, но и не бессмысленное, – попытался сформулировать Виктор.
Через несколько секунд заиграла какая-то музыка. Пианино и еще несколько классических инструментов, без слов, но достаточно красиво.
– Да, так лучше. У тебя хороший вкус.
Кай не ответил. Машина давно отметила тенденцию: если человек не задает вопроса, и не ведет диалог, пространную реплику стоит проигнорировать. Люди никак не реагируют на молчание, или же задают уточняющий вопрос, когда действительно хотят услышать ответ. Но это не относилось к бою.
Дроны двигались скрытно. Три десятка машин, пользуясь точными данными о географии города, а так же своевременной разведкой, шли тремя плотными группами, выбирая темные переулки и нижние этажи зданий для маршрута. А все немногочисленные встреченные противники погибали раньше, чем успевали что-либо понять. Приборы не давали четкого обзора, но он и не был нужен. Наводя оружие, Кай ориентировался на свет фонариков, которыми обязательно пользовались люди. А для передвижения достаточно было знать расположение стен, небольшие объекты, вроде мусорных баков, бочек, столов и прочего, не были помехой для роботов. ИИ не боялся «ослепнуть». Темнота и ограниченность обзорных приборов не была не то чтобы проблемой, даже маленькой помехой в работе.
На конечном участке пути группы разделились. Одна ушла в необрушенную еще часть метро, через которую должна была зайти позиции ПВО во фланг, почти в тыл. Вторая группа, определив наиболее удобную позицию для создания «шума», отправилась в частично разрушенную многоэтажку, стоявшую неподалеку. Третья группа заняла закрытую позицию, чтобы использовать «навесное» оружие для деморализации противника. Походя ИИ успел проработать несколько возможных вариантов атаки, а выбрал наименее сложный и наиболее эффективный. Минимум значительных деталей, чем их меньше, тем меньше у плана слабых мест. Одна группа атакует с наибольшей возможной дистанции, заставляя противника обратить на себя основное внимание. Вторая бьет с закрытой позиции, чтобы деморализовать и децентрализовать. Третья, выбрав удачный момент, атакует с фланга. Любая из групп может стать взаимозаменяемыми. Роль атаки с фланга может выполнить группа, находящаяся на закрытой позиции. Так же как и группа, обходящая через метро, может создать основной шум своей атакой.