– Уф-ф-ф! Спасибо – с благодарностью кивнул ему Сэм и прочистив горло вернулся к причинам своего триумфального возвращения – Николай Васильевич, вы не поверите, но замеры которые я произвел…это что-то!
– Сэм, я понял вы потрясены, – все еще придерживая криминалиста под локоть участливо заявил следователь – но поверьте детали сейчас не менее важны, как собственно и ваши выводы. Поделитесь первым и вторым?
– Да конечно. Извините. Я в порядке. – тут же закивал головой Григорьев и сделав несколько глотков воздуха собрался – Так вот. Я только что был на крыше. Дело в том, что помимо стандартных приборов, ну там термометра, барометра и так далее, я попросил укомплектовать мобильные чемоданы криминалистов дозиметрами и приборами измерения ЭМИ. Так вот помимо идентичности всех базовых параметров, вы не поверите, но тело потерпевшего, пентаграмма и руна в значительной степени…
– Стоп. – остановил словоохотливого криминалиста следователь – Что такое ЭМИ?
– Электро-магнитное излучение. – на автомате пояснил Самуил Андреевич. Его глаза буквально горели фанатичным огнем и он еле сдерживал себя чтобы не продолжить обсуждения феномена. Его внутренних сил едва хватало на то, чтобы дать Николаю пояснения, но вот ноги уже были ему неподвластны и теперь он усиленно накручивал круги перед старшим следователем. Два шага в одну сторону, разворот и два шага обратно.
– Вы хотите сказать что пентаграмма и руна фонят?! – только радиоактивного заражения для полноты образа маньяка не хватало Лахитину. На секунду уши Николая уловили звуки фортепиано из второй сонаты Шопена «Пам-пам-парам-пам-парам-парам-парам!», а образ вымазанного в дёгте и затем помеченного белой краской скунса, обличительно смотрящего на него, на пару секунд возник перед взором.
– Ненавижу, скунсов! – проглотив ком в горле тихо прошипел старший следователь.
– Простите что? – удивленно переспросил услышавший его Сэм – А ну да, запах в пристройке еще тот, но замечу он хоть и похож, но поверьте моему опыту сильно не дотягивает до запаха источаемого упомянутым вами животным.
– Да к черту этих грызунов! У нас что радиоактивное заражение?
– Нет, что вы! – усиленно замотал головой криминалист – Я проверил дозиметром, только естественный фон. Но ЭМИ в разы превышено! Понимаете!
– Если честно то нет. – облегченно выдохнул Лахитин. От катастрофы которая возможно сейчас прошла мимо ему было все равно что там бормочет криминалист, но собрав волю и все доступные ему психические силы он все-таки вернулся к оборванной теме – Так вот, Сэм я не совсем понимаю что вы пытаетесь мне сказать. В моем понимании электро-магнитное излучение имеется у линий электропередач, у бытовых приборов, у трансформаторной будки, но никак не у краски намалеванной на полу курятника и тем более не у трупа.
– Вот именно! – торжественно заявил замерший на секунду Сэм и тут же продолживший свой забег по кругу – И я с вами полностью соглашусь. Для бытовых случаев вы абсолютно правы. Но ведь ЭМИ это целый спектр электромагнитных волн, начиная от радиоволн и террагерцевого излучения, заканчивая рентгеновским и жестким гамма излучением. Последнее конечно стоит исключить так как дозиметр показал естественный фон.
– Брр! – потряс головой следователь – Самуил Андреевич, я прошу вас, давайте проще. Все ваши уточнения внесете в отчет, а сейчас дайте выжимку.
– Да, да…конечно. – тут же согласился с ним Сэм – Так вот по сути наш маньяк облучает своих жертв определенными электро-магнитными лучами, которые скорее всего и вызывают такие симптомы как «потение кровью». Ведь достаточно подобрать определенный спектр и диапазон частот. Такого рода исследования проводились еще в советское время.
– Тогда получается что руны и пентаграмма это результаты воздействия такого прибора? – похоже Николай наконец-то начал улавливать куда клонит Сэм.
– Точно могу сказать только о трупах. – категорично заявил криминалист, замерев на секунду и проведя рукой по вспотевшей залысине – Нужны более серьезные исследования с привлечением профильных специалистов. Но я бы рассчитывал на то, что скорее всего пентаграмма это некий концентратор или ограничитель, который не выпускает ЭМИ за границы очерченной зоны.
– И на чем основаны такие выводы?
– Замеры. Я провел их только что и уже на расстоянии полуметра от пентаграммы ЭМИ фон резко сходит к естественному фону, тогда как внутри нее, он превышен в разы. Да что там в несколько раз!
– А труп?
– С трупом не совсем так. – покачал головой криминалист – Четко прослеживается конус воздействия. Словно в него выстрелили из чего-то и оно конусом стало распространяться из пентаграммы в направлении трупа.
– Хм. – задумался Николай, вспоминая о примятой траве которую они обнаружили на лужайке вокруг коттеджа американского атташе в Серебряном Бору и которая прямо привела их в конечном итоге к пентаграмме – А что по-поводу рун?
– А с ними вообще странное. – пожал он плечами – Уровень ЭМИ прерывистый. То ли прибор барахлит, то ли стоит начать верить в мистику.
Под вопросительным взглядом Николая, Сэм немного помялся и словно смущаясь продолжил:
– Поймите я не эксперт в ЭМИ, так что мои выводы лишь косвенны и могут быть ошибочны. Если честно, то я не знаю что это. Лучше действительно вызвать специалистов.
Лахитину потребовалось десяток минут чтобы переварить полученную информацию и чуткий к такого рода вещам Самуил Андреевич, откланялся, предупредив, что он пойдет все замерит еще раз для протокола.
Теперь выстраивалась некая более или менее понятная версия, лишённая налета мистики. В эту версию вписывалось и разработанное неким уникумом оружие-излучатель и наличие странных пентаграмм и даже возможно руны.
– Кроме собственно самих жертв, – вслух закончил Николай – с ними пока нет даже нормальной рабочей версии. Трое абсолютно независимых человека, не пересекающихся друг с другом, не имевших общих дел, относящиеся к разным социальным и возрастным группам. Возможно все-таки что-то мы упускаем. Нужно искать связь между жертвами.
Понимая что полученный Гордеев Узел придётся иссякать непосредственно ему, а имеющиеся у следователя нити требовалось проверить, витязю Российского сыска предстоял сложный поход в логово страшных и ужасных монстров, которых издревле боялись все богатыри земли русской – имя же им было «эксперт в области истории».
Вздохнув и тем самым собрав волю в кулак, Николай вытащил мобильный телефон и читая запись в своем блокноте набрал первый номер с пометкой «Особо двинутый эксперт по неославянской истории и письменности №1 – Виталий Шемяка». Слово «Особо» плохо читалось, так как было несколько раз зачеркнуто синей пастой.
Глава 4 – Руна Печали
Пролог
Россия, Московская область, Рублево-Успенское шоссе, ПСК Раздоры, дом 8-3, Понедельник, 13 Мая, 2019 г, Понедельник, 21 час 00 минут вечера
– Да иду я уже иду!
Но незваный гость продолжал нажимать дверной звонок, на котором вместо обычных трелей у Нины стояла так ей полюбившаяся китайская народная мелодия «Капли дождя» в исполнении Ю Джин Ми.
– Да…ой! – открыв дверь Нина не ожидала увидеть перед собой странно одетого, бородатого мужчину с внушительным саквояжем в правой руке.
– Нина Федоровна Чумака. – странный и начавший ее пугать незнакомец скорее утверждал чем задавал вопрос и получив утвердительный кивок, плечом отодвинул учительницу по биологии старших классов в сторону, вальяжно пройдя в дом.
Страх вспыхнул ярким огоньком в ее душе, но буквально уже через секунду был подавлен и стерт черной кляксой меланхолии. Да же не став что-то уточнять она завернувшись в шаль, доставшуюся ей от матери проследовала на кухню где быстро нашла взглядом заветную шкатулку.
Даже теоретически ее дом, наследство доставшееся от покойной матери был не очень ценным приобретением для потенциальных воров или черных риелторов. Старый но все еще уверенно храбрящийся дом советской постройки, а так же шесть соток земли опоясывающей его по кругу словно юбка цыганки утопал в клумбах и плодовых деревьях.
Открыв резную шкатулку которую еще в бытность студенткой она привезла из какой-то командировки из Иваново, Нина Федоровна подслеповато щурясь наконец нашла заветный бутылек.
Свинтив тугую пробку учительница высыпала пару пилюль и налив в стакан воды из графина, стоящего на столе, обернулась к подошедшему к ней гостю. Неспешно положив на язык заветное лекарство и одним глотком запив их она поставила полупустой стакан на стол. Несколько минут они молча смотрели друг другу в глаза.
– Прости. Ты молодец и заслужила покой. – первым не выдержал и отвел свой взгляд бородатый незнакомец.
– Кто вы? – разлепила непослушные губы Нина Федоровна, догадываясь и старательно гоня от себя свои же собственные догадки. Под действием пилюль которые ей прописал врач-психолог, добрейшей души человек, поддерживающий ее после смерти матери несколько месяцев, черная меланхолия доводящая ее до провалов в памяти временно отступала.
– Я помогу тебе. – своеобразно ответил ей бородатый незнакомец и взяв ее за руку осторожно повел в спальню. Вот только проходя мимо комнаты матери, Нина Федоровна вдруг резко остановилась.
– Это будет неправильно. Я хочу чтобы это произошло в ее комнате.
Бородач секунду раздумывал, после чего медленно кивнул головой и толкнул закрытую дверь. Тихо скрипнув деревяшка хранящая память о прикосновении рук ее матери открылась впустив их.
Пройдя в центр комнаты ее визави поставил на пол саквояж и скатав ковер начал вычерчивать на полу какие-то узоры, но Нине было не до этого. Она вдохнув немного затхлый воздух, прикрыв глаза окунулась в теплые воспоминания. Воспоминания о том, когда ее мама была рядом, тепло ее рук и голос.
– Прошу. – тихий голос незнакомца вырвал ее из воспоминаний, а твердые мужские руки осторожно опустили прямо в центр пентаграммы.
– Это будет больно? – вдруг спросила она смотря на своего убийцу абсолютно спокойными глазами цвета осенней листвы.
– Да. Но я сделаю все очень быстро.
С последними звуками ее слов перед глазами Нины Федоровны прямо в воздухе развернулись странные полотна с черточками и закорючками. Боль, единственная доступная ей эмоция на протяжении всего времени, начиная с того момента как ее мать покинула бренную землю, впилась в нее и терзая своими скрюченными руками буквально разрывала сердце.
Вот только в доме 8-3, раздавались лишь слабые всхлипы, а затем конвульсивно дернувшееся тело застыло вытянувшись вдоль пола. Легкая дымка, начавшая клубиться прямо над ней постепенно собралась в силуэт человека и шипя постаралась просочиться мимо убийцы.
– Я пришел за тобой. – с ненавистью выплюнул бородатый мужчина – Из-за тебя погибла эта сильная духом женщина, которая так и не покорилась тебе до конца. И поверь твоя смерть будет не менее ужасной.
Выставив скрюченные пальцы в сторону начавшего метаться темного сгустка, он произнес несколько фраз на странном и незнакомом языке. Словно невиданные когти выросли у него на руках, сотканные из серебристого света они напоминали очертаниями лапы тигра или мифического грифона. Вздулись внушительные мышцы на руках визави и послушные его воли когти с ощутимым скрипом вошли в казавшуюся эфемерной плоть выходца из иного мира.
Как и обещал волхв смерть Абаза была долгой и мучительной. Он буквально изорвал его тело на куски, заставив того страдать и мучиться. Снова вспыхнула Руна и обретя плоть тяжелым стуком о деревянные половицы пола обозначила конец ритуала.
Через десять минут в доме Нины Федоровны Чумака ни осталось ни одной живой души, лишь только стоящий на отшибе сарай медленно разгорался озаряя спустившиеся сумерки, а его завывания были подобны погребальному костру, который уносил самых достойнейших воинов на вечный пир к Одину.
Россия, город Москва, Большая Дмитровка 11, Генеральная Прокуратура РФ, кабинет №5, 14 Мая, 2019 г, Вторник, 10 часов утра.
Николай Васильевич Лахитин стоял около окна в своем кабинете и хмуро смотрел на улицу. Его взгляд не задерживался на проезжающих мимо машинах и спешащих по своим неотложным делам пешеходах, а словно не замечал их.
Старшего следователя главного управление по надзору за расследованием особо важных дел генеральной прокураты РФ одолевали плохие предчувствия. Три убийства совершённые маньяком, три человека убитых с применением странного ритуала и не менее странные обстоятельства заставили его обратиться к сторонним экспертам в области неославянской истории и письменности пока не дали результатов.
Потратив весь вчерашний день на попытки поговорить и пообщаться с представителями отдельного класса ученых-гуманитариев, с развитым чувством собственной значимости к сожалению окончились полным провалом.
Нет, поговорить то как раз они не отказывались и вступительная часть их телефонного знакомства как правило затягивалась на десяток минут. Перед старшим следователем как правило вываливались из старых пыльных шкафов всевозможные ученые степени, диссертации, монографии и заслуги кои данные деятели имели. Каждый из так называемых экспертов мистическим образом чуял возможность заработать в качестве внештатного сотрудника генеральной прокуратуры, но лишь стоило Николая осторожно подвести нить беседы к интересующим его рунам и пентаграммам, как энтузиазм помощи резко уменьшался, а получив пару фотографий в режиме он-лайн, эксперты сухо прощались и отключали телефон.
После третьего опрошенного эксперта, старшего следователя посетило откровение что «Это Ж-ж-ж, неспроста». К сожалению, экстренно поднявшее трубку непосредственное начальство Николая узнав в чем причина, в лучших традициях ордынского темника Мамая предложило ему решить загадку «Кого же первого распнут на воротах генеральной прокуратуры?» если старший следователь попробует осуществить следственные мероприятия против именитых академиков.
– Вот скажи мне Николай сын Васильева, тебе совсем не жалко меня? – проникновенно спросил его Гладиолус по телефону.
– Никак нет. То есть так точно! Разрешите исполнять! – учуяв запах гари «родной хаты», старший следователь четко определил вектор начальственного гнева и поспешил принять контрмеры. И следуя заветам творца имперской бюрократии Петр Алексеевич Романов выполнил его указ чуть ли не дословно. Инструкция Петра Великого гласила «Подчиненный перед лицом начальствующим должен иметь вид лихой и придурковатый, дабы разумением своим не смущать начальства».
– Вот и иди, исполняй! – рявкнул Гладиолус и повесил трубку.
Теперь благодаря резко обострившимся у начальства либеральным взглядам, следствие резко сбавило обороты, оставив в качестве доступных средств воздействия лишь уговоры и патриотические лозунги.
А сегодня, впервые проснувшись в своей постели дома, а не в рабочем кабинете на Дмитровке, Николай ощутил приближение серьезных проблем. Только прибыв в свой кабинет и потратив час на аналитические сводки старший следователь наконец смог облечь ощущения в что-то более весомое, а именно в отсутствие очередных трупов.
Ранее маньяк совершал их с поразительным постоянством, три дня подряд и каждый день он находил свою жертву, а вот вчера цепочка оборвалась. И лишь сегодня еще раз просмотрев сводки он осознал отсутствие вчерашнего очередного трупа.
– Как говориться «Это вам не того, а то вам не это» – хмуро повторил он и решительно набрал номер одного знакомого из информационно-аналитического управления генеральной прокуратуры.
После пары сброшенных звонков, а это было своеобразным ритуалом, нескольких дежурных фраз и пожеланий Лахитину крепкого долголетия, аналитик сдался и принял близко к сердцу просьбу следователя. Правда бескорыстие эксперта дальше обещания не распространялось, а памятуя о том, что свои фамильные корни последний ведет чуть ли не лично от тюрко-монгольского хана Тамерлана, пришлось Николаю пообещать ему внушительный калым из будущих трофеев.
Вот как раз последнее и заняло львиную долю телефонного разговора. Торговля шла бойко, обе противоборствующих стороны ярились и не хотели отступать. Вставшие по ту сторону телефонной трубки монгольские войска отказывались повторно проводить аналитику вчерашних происшествий без ведомой причины и лишь по просьбе Николая. Последний не имея численного перевеса, прибег к стратегии запугивания, шантажа и диверсий, обещая договориться о работе с более сговорчивым коллегой по цеху. В итоге бряцанье аргументов, имитация отступлений и хороший бакшиш привели к мирному урегулированию вопроса и аналитик приняв в качестве задатка бутылку коньяка, принялся за дело.
И вот спустя пару часов на электронную почту старшего следователя упало сообщение. Во вступительной части аналитик витиевато то ли ругал Николая, то ли наоборот выражал ему признательность за выявление ошибок в их аналитическом модуле, а вот в основной, четко указал три происшествия, которые с высокой долей вероятности подпадают под заданные критерии.
Вчитываясь в строки письма, Николай смело отбросил два первых. Одно из них явно носило следы бытового преступления, а во втором на теле жертвы обнаружились массовые колото-резаные раны предположительно от штыковой лопаты.
При ознакомлении с куцыми деталями последнего в списке происшествия градус отрицательных ощущений резко поднялся, словно компас указывая на правильность выбранного пути.
– Значит Нина Федоровна Чумака. – проговорил он и открыл справку по данному делу, которая к слову была слишком краткой даже для нежелающих работать районных следователей – Шестьдесят шестого года рождения. Проживала в ПСК Раздоры. Причина смерти сердечный приступ. Вот только первичный осмотр показал, что покойница найдена в своем доме, на полу в луже крови. Так а что тут у криминалистов?
Предварительные выводы последних смело могли претендовать на звание «Записки египетского жреца о пользе мумификации», так как скупые строки напирали на чрезмерное употребление потерпевшей спиртосодержащих напитков, в результате чего тело потеряло значительное количество влаги и как следствие истекло кровью. В качестве аргумента в пользу такой версии выступали найденные следы спиртовых настоек на пепелище хозяйственной бытовки, а так же остатки самогонного аппарата.
– Что за дичь?! Потерпевшая судя по результатам анализа крови принимала сильные седативные препараты и физиологически не могла употреблять алкоголь. Так же судя по всему обнаружена она была лежащей на полу собственного дома, без травм и гематом, что говорит как минимум о том, что она не упала, а сердечный приступ застал ее именно в горизонтальном положении. Да еще очень странное одновременное возгорание.
В общем ключевые пункты имелись: внезапная смерть, инфаркт, отсутствие травм на теле жертвы и внушительная лужа крови под трупом, которая странным образом покинул тело покойной указывали на высокие шансы данного кандидата пополнить папку Лахитина, и возможно так бы и произошло еще вчера, если бы местные следователи отнеслись к своей работе более вдумчиво, а не решив спустить дело на «тормозах».
– Или тут что-то иное…надо ехать и смотреть на месте – вынес вердикт Николай, после чего поднялся со своего кресла и собрав вещи покинул кабинет, на мониторе которого были выведены последние строчки отчета: «Следственные мероприятия проведены следователем Барвихинского МУ МВД, Одинцовский район, капитан Щеколдин А.В».
Сегодня пробки в городе были особенно сильны. Несмотря на приближающееся время обеда большая часть москвичей то ли стремилась наконец-то попасть на работу, то ли наоборот решила покинуть офис и вкусить пищи насущной как можно дальше от города, но факт оставался фактом – время в пути тянулось словно резиновое.
Наконец служебное авто свернуло с Рублево-Успенского шоссе на Подушкинское, бойко пролетев очередной выверт политической моды в виде торгового центра под названием «Мечтающая Лошадь» почему-то с установленным рядом агитационным плакатом годичной давности «И мы счастливы!», на котором улыбающаяся Ксения Собчак уверяла всех голосовать за нее. До цели Николая оставалось не более пяти минут.
– Вы по какому вопросу? – достаточно вежливо поинтересовался дежурный у вошедшего в Барвихинский отдел полиции Николая.
– По рабочему. – в тон ему ответил старший следователь и развернув служебное удостоверение вызвал легкий испуг у молодого сержанта – Где кабинет капитана Щеколдина?
Получив направление, он быстро прошел на второй этаж и остановился напротив таблички «капитан Щеколдин А.В.». Словно извиняясь и уточняя ниже была прибита еще одна табличка, но отличающаяся от предыдущей большей лаконичностью: «Следователь».
Не став ломать голову над вывертами местных органов полиции, Лахитин постучавшись и не дожидаясь ответа вошел в кабинет.
– Занято, обеденный…– начал возмущаться искомый Алексей Васильевич вставая из-за своего стола. Возможно он хотел сделать это куртуазно или во всяком случае быстро, но вот выбивающееся за рамки размера XXL пузо воспротивилось этому и буквально вцепилось в крышку стола. Последняя со скрипом и душераздирающим визгом отстояла свое желание быть привинченной к столу и все-таки сдюжило с агрессором, заставив последнего заколыхаться и шмякнуться обратно в кресло.
– Я по делу. Лахитин, генеральная прокуратура РФ. – представился Николай и одновременно подсаживаясь в стоящее в гордом одиночестве напротив стола местного следователя кресло. Проведя повторно положенный ритуал и показав служебное удостоверение, он хмыкнув осмотрел заваленный различными блюдами стол. Два первых, два вторых блюда, парочка десертов и три сорта пива тонко намекали старшему следователю, что обедать капитан Алексей Васильевич любил и мог себе позволить.
Капитан Барвихинского сыска нахмурился и положив сжатые кулаки на стол поинтересовался целями визита столь высокой в их краях птицы:
– Чем обязан? Проверка только через месяц…
– Я не по этому вопросу Алексей Васильевич, – решив опустить мелкое пренебрежение к себе Николай и не раздувать скандал наводя дисциплину. Все-таки он приехал и уехал, а местным тут работать – я по вчерашнему вызову. Касаемо ПСК Раздоры, а точнее покойной Чумаковой. Это дело ведете вы?
– Ну и? – фыркнул капитан и сверкнув глазами продолжил – Дело закрыто и сдано в архив. Состава преступления не выявлено. Следов насильственной смерти нет, заявления нет, претензий тоже. В чем вопрос?
Теперь уже Николаю потребовалось несколько секунд чтобы сдержать рвущиеся эмоции наружу. Сделав над собой усилие он немного склонив голову произнес:
– Смотри Алексей…
– Васильевич. – тут же поправил его он.
–…Васильевич, – сделав еще одно усилие над собой поправился Лахитин – дело может оказаться не таким уж и простым. Мне нужны подробности. Копать под тебя я не собираюсь. Если вскроются дополнительные специфические улики, то я просто заберу дело себе и все. К тебе претензий нет.
– Нет дела! Нет! – вдруг взъярился капитан и его двойной подбородок чуть не шлепнул хозяина по губам – Подохла училка от самогонной бурды. И можешь меня не пугать, стреляные! Дело я возбуждать без состава преступления не буду, а тебе копаться на моей земле не позволю. Уяснил?
В кабинете воцарилась тишина, нарушаемая лишь тяжелым дыханием капитана Щеколдина. Лахитин же в свою очередь старательно сдерживал подкативший приступ бешенства, который последний раз он испытывал в конце двухтысячных. Именно тогда зарвавшимся следователям устроили серьезную чистку рядов. Дело старались особо не афишировать, чтобы не выносить сор из избы, но сколько вот таких зазнавшихся и считающих себя чуть ли не владетелями волостей и губерний пришлось посадить, Николай помнил отлично. Как собственно и методы борьбы с такими. Круговая порука, покровительство высшими чинами требовало планомерной осады чтобы выкорчевать такую заразу, вот только времени как раз у Николая и не было.
Немного отстранившись от клокотавших эмоций внутри себя, он оценивал два доступных ему варианта. Первый из них был вроде бы на поверхности, а именно звонок Гладиолусу и завтра же внеплановая проверка перешерстит весь местный бомонд обряженный в полицейскую форму служивых. Вот только результативность такого хода мягко говоря низкая. Такие набеги генеральной прокуратуры были сродни применению тяжелой артиллерии при охоте на скунсов, а значит после обстрела результат будет на лицо, а так же на деревьях, траве и кустарниках. Маленькие такие кусочки из которых потом самому же следователю и придется собирать пазл дела покойной Чумаковой.
– Чертовы скунсы… – в итоге Лахитин принял решение идти по второму варианту, хотя лично ему импонировал конечно же первый. Вот только делу требовался менее кровавый и более эффективный подход, а значит подавив в себе негативные желания он решил начать со второго варианта. Сказанное же им в слух было следствием образовавшейся устойчивой фобии к полосатым хищникам, которые все чаще и чаще стали олицетворением определенных невзгод на жизненном пути старшего следователя.
Покинув все так же молча кабинет капитана, Лахитин отправился на поиски более старших коллег с показателем коэффициента интеллекта хотя бы выше ста десяти единиц. И спустя буквально десять минут такой нашелся, что свидетельствовало о негласном наблюдении Фортуны. Правда сходу определить на чьей стороне эта ветреная богиня решила выступить, играя за Николая или активно помогая местному УВД, выяснить сразу не представлялось возможным.
– День добрый, вы потерялись? – к старшему следователю обратился достаточно спортивного вида, лысеющий сотрудник МВД. Судя по погонам он был в чине подполковника. А вот умные глаза и то, что он следовал от проходной где до этого быстро перебросился несколькими фразами с дежурным, свидетельствовали о незаурядном уме.
Только представившись Николай тут же получил предложение обсудить возможную и посильную помощь Барвихинского МУ МВД непосредственно старшему следователю. Пройдя в кабинет с табличной «Начальник Барвихинского МУ МВД, подполковник Вохлов И.И.» Лахитин осознал, что двигается в правильном направлении.
Быстро изложив суть своего пребывания у них в гостях и острую необходимость переговорить со всеми кто выезжал на осмотр дома покойной Чумаковой, он получил не менее откровенную просьбу по возможности воздержаться от этого.
– Иван Игоревич я вас не совсем понимаю? – покачал головой Николай, предельно четко понимая, что все же придется подключать тяжелую артиллерию. Что-то не очень чисто в местных реалиях.
– Откровенность за откровенность Николай Васильевич… – вздохнул подполковник – Я прекрасно знаю кто вы и как вы умеете работать. Вы не зря кроме неофициально числитесь лучшим следователем генеральной прокуратуры за последний десяток лет так что рано или поздно добиваетесь своего.
– Но…– стимулировал замолчавшего начальника местного МУ МВД Николай.
– Но… – слегка помявшись подполковник все же ответил – тут пересекаются интересы других структур.
– Иван Игоревич. – хмуро посмотрел на него Николай – Откровенность за откровенность. Я подозреваю, что данное дело относится к особо важным и поверьте с огромным удовольствием сниму свои подозрения, если вы дадите мне больше информации.
– Хорошо Николай. Взаимность за взаимность – тонко намекнул подполковник об образовавшемся личном долге старшего следователя перед Вохловым – Это дело взято на контроль в ФСБ, отделом Н.
Пару минут в кабинете начальника МУ МВД стояла тишина. Подполковник давал возможность Лахитину оценить всю степень вовлеченности в это дело одной из самых секретных структур государства Российского, а именно Федеральной Службы Безопасности, а в данном конкретно случае именно управления по борьбе с контрабандой и незаконным оборотом наркотиков.
Старший следователь, уперев локти в стол и положив на скрещенные руки голову, активно прокручивал имеющуюся у него крохи информации стараясь выжать из них максимум. Ввязываться в тяжбу с ФСБ имело смысл только при наличии серьезных аргументов. Все таки Безопасники были еще теми тяжеловесами и уж точно не чета местным полицейским. Одно то, что до сих пор широкой общественности не было известно местонахождение офиса управления ФСБ, говорило о серьезности работающих там профессионалов.
«Но чем их могло заинтересовать дело никому не нужной убиенной Чумаковой» – размышлял он – «Простая учительница биологии пусть и в местной Барвихинской школе. Значит дело не в месте работы. Погибшая мать? То же маловероятно, слишком много времени утекло. Что тогда остается? Специальность? Обычный биолог. Как она может быть связана с контрабандой и наркотиками?».
Теперь становилось понятна нервозность районного следователя и его наглость. Вот только у последнего не хватило ума нормально прикрыть дело и аналитики генеральной прокуратуры обратили на явные ляпы внимание. Вдруг он вздрогнул вспомнив один факт из дурацкого отчета капитана Щеколдина и даже открыл наладонник чтобы свериться и не делать выводы опираясь на память. Это не ускользнуло от внимательно наблюдавшего за ним подполковника.
– Что решил Николай?
– Я понимаю заинтересованность ФСБ в этом деле. – медленно произнес Лахитин вызвав легкое удивление у сидящего напротив него Ивана Игоревича – Я предполагаю, что покойная имела прямое отношение к сбыту, распространению или производству наркотических средств.
– А с чего…– начал хозяин кабинета, но был прерван следователем.
– Сгоревшая подсобка, в ней найдены следы спиртосодержащих и наркотических препаратов, а так же лабораторные приборы для производства последних. Все это неумело прикрыто в отчете вашего капитана. – решил немного переиначить часть имеющейся информации и добавить от себя о найденных следах наркотиков. И случайный выстрел попал в точку, подполковник грязно выругался, пообещав как минимум месячные сборы в чистом поле конкретному капитану идиоту.
– Но судя по тому, что ФСБ так рьяно взялось за это дело, то скорее всего они прошляпили подпольную лабораторию практически у себя под носом. Что чревато слишком большими последствиями. – закончил он свою мысль из которой нехитрыми вычислениями можно было домыслить и сказанное между строк «А лично вам за содействие ФСБ обещали как минимум пару звезд на погоны».
Сидящий напротив Лахитина подполковник прекрасно разгадал данный посыл и только слегка дернул левой щекой. Вот только и Николаю теперь стало понятно о наличии рычага воздействия, на казавшегося монолитным и уверенным в себе, Ивана Игоревича. Ведь при вмешательстве генеральной прокуратуры, разбор полетов будет происходить в высоких кабинетах министерств, а после них уже никто не вспомнит о каком-то подполковнике и уж тем более о данных ему обещаниях.