Сколько помнил себя Васька сызмальства, столько занимался он всякого рода коммерческими делами. Будучи в садике обменивал стеклянные, разноцветные шарики принесенные его отцом со стекольного завода на машинки, жвачки, конфетки. Однажды в холода поменял свои тоненькие варежки на теплые, подбитые мехом рукавички. Рукавички хотели вернуть, но куда там… опоздали, холода отступили, и Васька сразу обменял их на что-то более ценное.

В школе тоже торговал, выменивал – выгоду везде и во всем искал. Перед выпускными экзаменами решил долги собрать. Должники, в счет долга, помогли Ваське сдать экзамены. Он получил аттестат зрелости за среднюю школу и покинул alma mater под радостные возгласы педагогического состава.

Вознамерился было Васька в торговый техникум поступить, да куда там. Срезали на первом же экзамене. – А все почему? – догадался Васька. – Все потому, что не успел я еще должников в техникуме завести!

Решил Васька год обождать, завести знакомства в техникуме, а покамест делом заняться, деньжат заработать. Коммерция была для Васьки как открытая книга. Он знал о ней все, хоть и не прочитал ни одной книги, не посетил не одного бизнес тренинга.

– Важно что? – размышлял Васька. – Предельно дешево купить и максимально дорого продать. А еще лучше, если это что-то вообще тебе даром досталось.

До автобуса идущего в родное село оставалось еще около часа. Васька решил потолкаться на рынке, поглазеть на предпринимателей. Посмотреть, как торговые дела делаются, как бизнес строится. Но вскоре Васька устал от назойливых криков продавцов. В глазах рябило от разноцветного тряпья развешенного повсюду. Он подался к выходу и остановился. Прямо перед его носом красовалась картонка с криво намалеванной шариковой ручкой надписью – "Покупаем Семечки". Под надписью в пластмассовых креслах, щелкая семечки, расположились два краснолицых молодца в потертых кожанках. Заметив Васькин пристальный взгляд, один сурово спросил:

– Чего надо? Че пялимся? Проходи, не мешай торговле!

В голове Васьки созрел первый гениальный бизнес-план. Он познакомился с краснолицыми Жориком и Толиком, разузнал сколько принимают, сколько платят за семечки и уже на бегу, опаздывая на автобус, пообещал дня через два привезти отборный товар.

Всю ночь Васька промучился, почти не спал, ему все время мерещилось, что вот сейчас – именно в эту темную ночь, кто-то ворует его семечки. И ему утром достанутся лишь пустые головы подсолнухов сваленных большой грудой как черепа на той картине, которую он когда-то видел в доме с колоннами. Ни художника, ни тем более названия картины Васька не знал. Он поднялся затемно. Утянув в сарае с десяток мешков, ушел незамеченным через базы в поля. Он хотел было позаимствовать отцовский мотоцикл "ИЖ", но передумал: " Слишком шумно!". Решил, что сперва набьет мешки и припрячет до ночи, ночью вывезет, а утром продаст. В предвкушении легких денег Васька подумал, как бы было здорово купить себе машину, пусть старенькую, хоть какую, но машину.

– Как бы я тогда поднялся! – думал Васька, шелуша в мешки семечки.

До полудня Васька управился с делами. Жуя былиночку, неторопливо возвращался домой. По дороге увидел "Продторг" и решил: раз уж завтра у него появятся деньги, то сегодня можно и шикануть, чего-нибудь взять к чаю, в долг конечно. В магазине, скучая за прилавком, красила ногти в кисло-лимонный цвет Лерка – бывшая Васькина одноклассница.

– Лерик, привет! Как я рад тебя видеть! – ввалившись в магазин, сказал Васька. – Чего-то меня на сладкое потянуло. – Будь другом, выдай в долг! – Деньги завтра, – заверил он продавщицу.

– Самогонку гнать собрался из шоколаду? – Лерик оценивающе посмотрела на Ваську.

Васька сморщил недовольную гримасу, лицо его окрасилось в желтый цвет, под стать Леркиным ногтям.

– Ладно, – смягчилась продавщица. – Только ты сам. У меня, – она демонстративно сунула Ваське под нос дурно пахнувшие руки, – Ма.. ни..кюр! – стараясь ошеломить Ваську новомодным словом выговорила она и подула на пальцы. – Подрабатываю пока лето. Я ведь здесь не задержусь, подруга в Бекетовке салон красоты открывает, меня зовет, – с гордостью в голосе закончила Лерка.

– Здорово! – расплывшись в улыбке, сказал Васька, а про себя подумал: "Тоже видать экзамены завалила на парикмахера, теперь у тетки в магазине пристроилась".

Отвесив себе несколько видов разных конфет, Васька расшаркался перед Леркой и выбежал из магазина на свежий воздух, чуть не сбив с ног сторожа старика Бабая. Старик ойкнул, отшатнувшись от рекламного щита, на потрескавшийся асфальт посыпались рукописные объявления.

– Черти тебя принесли, охламон окаянный! – выругался старик и нагнулся, чтобы подобрать объявления. В спине что-то хрустнуло и Бабай замер, боясь внеочередной поломки в своем немолодом теле. Васька подобрал объявления, на одном из листков прочитал: "Продается автомобиль "Москвич -412" цвет оранжевый, пробег… цена…".

– Продаешь? – поинтересовался Васька, склонив голову к старику.

Бабай сразу зашевелился, закряхтел и хоть и с трудом, но начал медленно распрямлять спину.

– Чего ж не продам, продам. Только вопросец один. – У тебя, охламон, деньги имеются, али нет?

Васька замялся, но тут же нашел что сказать.

– У меня родственники должны завтра перевод денежный прислать из Германии.

– Родственники? – Бабай прищурил правый глаз, левый у него с рождения походил на щелочку.

– Не припомню я в твоем роду таких.

– Дальние, очень… троюродные, – успокоил старика Васька.

Бабай махнул рукой.

– А вообще какое мне такое дело, откель у тебя деньги. – Машину продам, только ты мне в залог дай чего.

Глазки Бабая просканировали Ваську и не найдя ничего привлекательного, остановились на старых командирских часах. – Часы вполне сойдут, – протягивая руку, сказал старик. Васька вздохнул и снял часы.

– Только не потеряй, товарищ подарил – в Афгане служил, – соврал Васька, пытаясь вспомнить при каких обстоятельствах появились у него эти часы.

Бабай ухмыльнулся.

– Жду завтра с переводом! – Бабай засунул объявления в карман пиджака и скрылся в магазине.

Уставший от проделанной работы и взволнованный от разговора с Бабаем, Васька, наконец, добрался до дома. Наказал сестре, чтобы разбудила его часов в восемь и, обняв конверт с конфетами, уснул на веранде под виноградными гроздьями.

Снился Ваське сон, будто сыпятся на него с неба семечки, лопаются и из каждой семечки падает прямо под ноги к нему по рублю, а то и по червонцу.

– Добрый сон, – думал Васька, по дороге на рынок. – К прибыли.

– Прибыли! – вытряхивая содержимое очередного мешка на асфальт, сипло сказал Толик.

Из мешка посыпалась земля, листья, перемолотый жмых и еще что-то бесцветное и бесформенное.

– Дожились Толик, – с досадой глядя на хлам, сказал партнеру Жорик. – Нас надуть решили и кто..о!?

Толик бросил ничего не понимающему Ваське мешок и, достав сигарету с фильтром, закурил.

– Сделаем так, убираешь весь мусор и ноги в зубы! – И больше, чтобы ни-ни на рынок!

В подавленном настроении возвращался домой Васька.

– Как такое приключилось, ведь сам собирал, своими руками в мешки ссыпал семечки… одна к одной – отборные, крупные?

– Итог бизнес-плана, – подсчитывал убытки Васька. – Соседу за довоз до рынку должен, отцу бензин вернуть – снова должен, машину у Бабая купить не на что, часы командирские данные в залог – тю-тю. Сзади раздался похожий на утиное кряканье звук клаксона. К Ваське подкатил оранжевый "Москвич".

– Ну, покупатель, перевод получил? – весело поинтересовался старик.

– Не пришел, задержка какая-то, – не глядя на старика, ответил Васька.

– Ясно, – чмокнув губами, отозвался Бабай – Подождем маленько, – машина сорвалась с места и понеслась вниз по дороге, но метров через пятьдесят остановилась и медленно подала назад.

– А знаешь охламон, – раздумывая, сказал старик, ты посторожить поля с подсолнухами не хочешь?

Старик приблизился к Ваське и открывая страшный секрет прошептал.

– Воровать стали… вчера ухоронку нашел, да изловить иродов не смог, у меня ревматизм разыгрался… приехал,а мешков уж и след простыл. Хорошо еще семечки на дрянь всякую заменить успел. – Ну, идешь ко мне в коллеги? – Или еще кого поискать?

– Иду, иду! – воскликнул Васька, запрыгивая в автомобиль Бабая.

В судьбе Васьки начиналась новая – светлая полоса жизни.Первую неделю Васька честно исполнял свои обязанности. С раннего утра, до позднего вечера бдил, охранял вверенное ему колхозное добро. Все искал неизвестных иродов, посягнувших на святое – семечки. Под конец второй недели заскучал. Ироды не давали о себе знать, чужое имущество простаивало без пользы.

От нечего делать начал Васька строить себе землянку, надоело просыпаться в шалаше от холода. Шалаш оно вещь конечно хорошая, но только летом. Выкопал он яму, настало время крышу крыть, взял Васька пилу и отправился в лес за жердями. Да так и позабыл, зачем в лес пожаловал, когда уперся в аккуратно сложенные ряды алюминиевых проводов заботливо скрытых от чужого глаза прошлогодней листвой. Долго не думал – вывез "бесхозный металл", и обменял его на деньги в ближайшем пункте приема металлолома.

С рассветом неожиданно прикатил Бабай.

– Васьк, ты никого постороннего не видел? – вкрадчиво начал разговор Бабай.

– Да нет, кроме галок да ворон тут никого не бывает, – позевывая, ответил Васька. – Хотя нет, под утро, слышал со стороны леса шум какой-то… и все…

– Точно? – нахмурив густые брови, уточнил Бабай.

– Точно! – выкатив ясные очи, ответил Василий.

Бабай сел в машину и молча покатил в сторону леса.

Выждав пару недель, Василий отправился к Бабаю.

– Перевод пришел! – радостно заявил с порога Василий, потрясая над головой для пущей достоверности липовой квитанцией.

Оформили договор купли-продажи тем же днем. Машину забирал Васька дня через три, когда организьм в норму пришел.

За службу свою верную, взял Васька с Бабая оплату семечками, от денег отказался наотрез.

– Смотри кто к нам пожаловал, – выплевывая недокуренную сигарету, процедил сквозь зубы Толик и засучил рукава. Жорик, заприметив незваного гостя, нащупал в кармане свинцовый кастет.Улыбаясь, таща на спине огромный мешок, направлялся к ним Васька. С нескрываемым недоверием Толик и Жорик проверили все мешки. Дважды взвесили. Трижды пересыпали. Вопросительно переглянулись. Устремили удивленные взоры на Ваську, не понимая в чем подковыка.

– Отборные! – сказал Толик, высыпая из ладони крупные, один к одному семечки.

– В прошлый раз-то что было паря? – убирая товар с весов спросил Жорик.

– Да-а, длинная история, чего зря время тратить, – пересчитывая мятые купюры, отозвался Васька.

– В следующий раз как-нибудь расскажу.

– Ладно, как тебя там? – прикуривая сигарету, отозвался Толик.

– Васька!

– Ладно, свидимся еще, Васька – Семечник!!!

ТАМ НА НЕБЕСАХ

Далекие раскаты грома все настойчивее звучали в затянутом дождевыми облаками небе.

Предчувствуя близкое ненастье, старый дворовый пес с поджарым, вечно пустым брюхом, вылез из будки и в который раз уже за день побрел к пустой эмалированной миске, ткнувшись носом в облупленное дно, потянул воздух. Едой еще пахло, но ее едва уловимый, тонкий, запах не принес псу облегчения, а напротив еще сильнее сдавил словно удавка и без того пустой желудок. Пес отошел к дому. Замер под окном, долго прислушивался к звукам, идущим из глубины дома. Уже в сумерках, жмыкнула засовом входная дверь. На крыльцо упал большой говяжий мосол с красными рваными лохмотьями мяса.

Пес лежал под окном, выложив на вытянутых лапах свое сокровище, и теперь его уже ничего не тревожило – он был абсолютно счастлив в этот момент. Где-то над домом, вспарывая пелену облаков, блестели молнии. Порыв ветра принес запах озона, и на клочковатую, свалявшуюся шерсть пса, упали первые капли дождя. Начинался ливень.

Выбивая из-под копыт комья глинистой земли, за забором пронесся навстречу грозе всадник. Пес поднял морду с лап ожидая тягучий, неизвестный запах, который всегда приходил вместе с человеком, позволяя читать незнакомца как раскрытую книгу.

Каждый запах – это история. Он раскроет все. Не солжет, честно расскажет, кто стоит перед тобой и стоит ли ему доверять.

Прошло несколько секунд, и пес почувствовал запах всадника. Пахло конем, овсом, стойлом и прелой соломой, теплом и человеком. Пес почувствовал запах дома и уюта…

Давно забытый запах. Тогда по двору бегали дети, и хозяйка была молода … Давно ушедший запах, навсегда ушедших дней.

От досады старый пес клацнул в пустоту зубами и забрав кость, забился в самый дальний угол под домом. Он боялся вновь ощутить любовь людей, ласку – забытое, сытое щенячье счастье. Все то, что ушло.

Жизнь научила его отступать, прятаться. Жизнь научила его бояться.

Некоторое время он еще слышал, как гулко удаляясь, бьют копыта по раскисшей земле. А затем усилившийся ливень стер все звуки.

– Опять! – раздался раздраженный голос в доме. На пороге появился высокий, жилистый старик, повязанный поперек торса шерстяным платком – хозяин пса. Он несколько мгновений колебался стоя под козырьком навеса, наблюдая, как сплошным потоком струится с крыши вода. А затем, сунув ноги в калоши, побежал к покосившейся баньке. Схватил пару оцинкованных тазиков лежащих подле дровницы и, сыпя на ходу проклятия на непогоду, стремглав бросился обратно к дому. Уже под навесом старика одолел кашель. Пытаясь совладать с раздирающим горло недугом и восстановить дыхание, он вошел в дом. Взглянул на расплывающееся посреди комнаты водяное пятно, привычным движением сдвинул цветастый ковер в сторону. Сперва бросил один таз на пол. Прищурившись, посмотрел на ржавый от застаревших дождевых потёков потолок и, выбрав очаг протекания побольше, швырнул туда второй. Держась за спину и кашляя, вышел на порог. За его спиной звонко застучали о дно тазиков дождевые капли.

Старик сел на верхнюю ступеньку, вытянул свои худые, словно жерди ноги под дождик и полез в карман брюк. Достал из кармана полную пригоршню табачной стружки, несколько ломанных, раскисших сигарет «ПРИМА» и аккуратно сложенную газетку. Оторвав от нее клочок, с наслаждением стал сворачивать «козью ножку». Было слышно, как ручьем бежит в доме с худого потолка вода. Человек махнул рукой и, достав из другого кармана коробок, чиркнул спичкой. Старик несколько раз глубоко затянулся и его кашель немедленно прекратился.

Пес с опаской вылез из-под дома и подкрался к крыльцу. Заметив собаку, старик улыбнулся.

– Вот таки та- та Алтай! Прохудилась наша крыша окончательно, хватать не за что, латать! Надо чинить, да куда мне с такой спиной?

Пес прижал свою морду к колену хозяина. Он понял, что они сами стали, как эта текущая крыша. Латай не латай! Одинокие, старые, никому не нужные. Старик погладил пса по морде, и, посмотрев тому в глаза, впервые в жизни сказал:

–Идем Алтай в дом, сыро здесь. Пошли.