Самый строгий босс

6. Что на уме у Клима

– Ну что, Екатерина Сергеевна, не ожидала снова меня увидеть? – весело спрашивает Стражников, пока мы идём в его кабинет.

Я мотаю головой, всё ещё думая о Горбатове. Я уже думала, что он бесповоротно упрётся, но он решил не обострять ситуацию и разрешил мне отлучиться на один час.

– Ты чай или кофе будешь? Извини, «Маргариту» предложить не могу, – говорит Клим улыбаясь, одновременно и дружелюбно, и ехидно.

– Тогда кофе, – подыгрываю я, – раз «Маргариты» нет.

Мы входим в его приёмную. Там, как ни странно, уже есть секретарь. Когда успели… Наверное, он её с собой прихватил со старого места работы. У нас я её раньше точно не видела.

– Анжелочка, принеси нам два кофе, пожалуйста. Тебе какой? – кивает он мне.

– Американо, если можно.

– А мне капучино.

Я едва сдерживаюсь, чтобы не фыркнуть. Дровосек, оказывается, пьёт капучино. Смешно.

– Хорошо, Клим Романович, одну минуту, – подобострастно отвечает Анжелочка.

– Давай, проходи, что стоишь, как не родная, – усмехается он, указывая на открытую дверь кабинета. – Мы ведь не чужие люди, одно ложе делили, как-никак. Присаживайся. Буду у тебя интервью брать.

Я оставляю без ответа его «невероятно смешную» шутку. Клим садится за массивный стол, а я устраиваюсь напротив. Входит Анжелочка с подносом с двумя чашками кофе и вазочкой с печеньем.

Я замечаю обручальное кольцо, появившееся на пальце Клима и отмечаю его быстрые наглые глаза расстёгивающие пуговицы на моей белоснежной блузке.

Анжела смотрит на шефа с томной лаской, намекающей на постоянную готовность к всесторонним рабочим отношениям. Она крепкая и фигуристая, с пухлыми губами и, должно быть, невероятно упругой грудью, искусно подчёркнутой облегающим платьем. Ей бы с Квазимодо поработать…

Мне достаётся полный презрения и скрытой ревности взгляд и чашка жидкого кофе.

– Ну что, Андреева, хочешь значит должность получить, – как-то излишне игриво говорит Клим, когда каблучки Анжелочки стихают за закрытой дверью.

– Очень хочу, Клим Романович.

«Скалкой ты по хребту получишь, а не должность», – просыпается в моей голове бабуля. Ну вот…

– Да ладно, после того, что между нами было, можешь называть меня просто Клим, когда никто не слышит. Ты чего испугалась-то утром, почему убежала?

– Да странная ситуация, двусмысленная даже, можно сказать. Привезли беспомощную девушку к себе домой, уложили в постель, что у вас в голове непонятно. Может вы маньяк. Тогда-то вы ещё таинственным незнакомцем были. Это сейчас как на ладони.

Он всхохатывает:

– То есть сейчас не сбежала бы? Мы, кстати, вчера уже на «ты» перешли.

– Вчера был флирт и равноправие, а сегодня наши отношения неожиданно стали служебными, поэтому говорить «ты» как-то неуместно. И сбежала бы я, конечно, снова, поскольку я девушка пугливая и с пуританскими взглядами, к тому же.

– Послушай, вчера ты отрубилась, и что было с тобой делать? Адреса я твоего не знаю. Ну, тогда не знал, – говорит он показывая мне папку со всеми, надо полагать, данными обо мне. – Было бы лучше, бросить тебя где-нибудь на обочине?

Нет, пожалуй не лучше…

– Ладно, Катя, давай к нашим баранам.

– Давай… те…

– Резюме у тебя хорошее. Опыта, правда, мало, но образование отличное, курсы тайм-менеджмента, языки опять же. И презентация сегодня отличная была. Правда сама делала?

– От и до. Но Квазимодо даже готовое прочитать не сумел, переврал там кое-что.

– Кто? Квазимодо? За что ты его так?

– Это не я а глубинный народ. За то, видимо, что Горбатова только могила исправит.

Клим хохочет.

– Понятно, – говорит он просмеявшись. В общем, кандидатура твоя мне нравится.

Он замолкает и выжидательно смотрит, чуть поигрывая бровью.

– Что же, – говорю я, – хочу сказать, что буду бесконечно счастлива послужить родному предприятию в полную силу.

Его губы расплываются в улыбке, и он становится похожим на коварного Мефистофеля, заманившего Фауста в свои сети. Надеюсь, кровью расписываться не придётся.

– Молодец, похвально. Но просто так я тебя взять не могу. Мне нужно понять, что у тебя в голове, познакомиться с тобой поближе. Углубить знакомство. Позадавать вопросы разные.

Понятно. Чего я и опасалась. Бабуля, ты где там? Подкинь какую-нибудь фразочку.

«Где сладко, там мухе падко», – вмиг оживает бабушка. Хм… Ладно-ладно, спасибо, больше не надо.

– Спрашивайте, я с удовольствием и абсолютно чистосердечно отвечу на всё.

– Пойдёшь на ужин со мной сегодня?

– Ну нет, это никак нельзя.

– Почему?

– Мне бабушка не простит отсутствия два вечера подряд. У меня на попечении двоюродная сестра с малолетним сыном, отец инвалид и его престарелая мать. И, соответственно, у меня куча вечерних обязанностей дома.

– Отговорки, – беззаботно машет он рукой. – По зарплате есть пожелания?

– Ну, – говорю я, – мне бы зарплату побольше хотелось. Жизнь постоянно требует платить за то, что она так прекрасна.

– Ну тогда пойдём поужинаем, а там и поглядим, что к чему. Не бойся, заставлять делать то, что тебе не хочется я не буду.

Не будешь ты, ага, уже ведь заставляешь. Помолчав секунду, он продолжает:

– Ты мне понравилась вчера. С первого взгляда. Так дай мне шанс тебя очаровать, и ты не пожалеешь. Я просто хочу добиться твоего расположения. Для начала дружеского. Ну как, пойдёшь?

– Это вряд ли.

– Но почему? – его взгляд становится жёстким.

– Я в разводе, потому что какая-то юная красавица вот так же не смогла отказать моему бывшему мужу и пошла с ним ужинать. Я такого не сделаю. Кольцо, кстати, красивое очень.

– Ах, это, – он пару секунд смотрит на руку с обручальным кольцом. – Это ничего. Ничего не значит. Мы разводимся, уже документы подали.

Ага, верю. Почему тогда вчера кольца не было, а сегодня вдруг появилось? Ну что молчишь, любвеобильный Клим? Бабушка, подключайся.

«Чужая шуба – не одёжа, чужой муж – не надёжа». Бабушка ждать себя не заставляет. Всё правильно, ба, спасибо.

– Оно мне как память дорого, – отвечает Клим. – Вчера вот снял, думал всё, а понимаешь, будто не хватает чего. Вот и надел снова сегодня.

Вот жук. Ну ладно. Думаешь на дурочку напал, ресторан, сладкие речи и снова кровать, на этот раз полная плотских радостей? Ну-ну, посмотрим.

– Так что, Кать, составишь мне компанию сегодня вечером? Третий раз тебя спрашиваю.

7. Решение принято.

– Ладно, Клим, составлю тебе, то есть вам компанию, но у меня будут условия, – говорю я.

– Условия? – он хмурится. – Ну давай, слушаю тебя.

– В одиннадцать мне нужно быть дома и приставать ко мне нельзя. То что мы идём ужинать не значит, будто у нас свидание. Пока это просто дружеский ужин.

Правильно, бабушка? Молчит.

– Пока?

Я специально оставляю ему эту призрачную надежду. Надейся и жди, как говориться.

– Так как? – спрашиваю я.

– Да не вопрос. Одиннадцать, конечно, рано, но попробуем уложиться. Тогда в семь за тобой заеду. Адрес знаю, – похлопывает он папочку с моими документами.

– И давай только не сегодня, пожалуйста.

Я изображаю мольбу, складывая руки ладошками друг к другу.

– Да почему?

– Ну правда, не хочу бабушку нервировать. Она и так ночь не спала из-за меня. Я ведь алкоголь не пью, у меня реакция… Ну ты видел, в общем. Да и я спать хочу. Упаду лицом в салат, что будешь делать?

– Понятно, салат не будем заказывать. Но ты же понимаешь, пока мы с тобой не переговорим, я не смогу тебя назначить на новую должность?

Вот жук. Лайтовый вариант Квазимодо.

– И ещё кое-что, – добавляю я.

– Ну?

– Я сырые морепродукты не употребляю.

.

Только я возвращаюсь в приёмную и сажусь за стол, из кабинета выходит Квазимодо с недовольным лицом. Но не успевает он рта раскрыть, раздаётся звонок.

– Приёмная коммерческого директора, – говорю я.

– Это Синицкая, – раздаётся на другом конце голос секретаря Градова. – Катя, беги скорей, тебя генеральный вызывает.

– Генеральный вызывает? – спокойно переспрашиваю я, а у самой сердце обрывается. – Когда, прямо сейчас?

– Да, сказал, чтобы немедленно явилась. Дуй быстрей.

– Всё поняла, Александра Германовна.

Я кладу трубку и пару секунд рассеянно смотрю на свой стол, соображая, что мне нужно взять с собой и как успокоиться.

– Ну? – раздаётся надо мной недовольный голос Горбатова. – Уснула что ли? К генеральному вызывают?

Я киваю.

– Ну а чего молчишь? Хочешь, чтобы мне по шее надавали? Сейчас идти?

– Сейчас, но… это не вас вызывают, Валерий Игнатьевич, а меня.

Я поднимаю на него взгляд и вижу крайнюю степень неудовольствия. Мягко говоря. Лицо снова перекашивается, превращая шефа в отвратительного зверька.

– Что?! – тянет он вытягивая губы трубочкой и вкладывая в интонацию максимальное презрение. – Ты только сильно не возносись, падать больно будет. Без моего решения хер ты куда вырвешься отсюда. Только вот через это дело.

Он сжимает кулак, поднося к открытым губам и одновременно изнутри натягивает языком щёку, имитируя оральный секс. Повторив это движение несколько раз, он начинает смеяться, мелким, кашляющим смехом.

«Смешно дураку, что рот на боку», – утешает меня бабушка.

.

– Вызывали, Андрей Дмитриевич? – спрашиваю я, заходя в кабинет.

– Проходите, – говорит он, мельком взглянув на меня.

Я волнуюсь, но не подаю вида. Иду уверенной походкой. Градов стоит посреди кабинета. Рядом с ним такой же высокий и спортивно сложенный мужчина в прекрасном костюме. Тут же стоит молодая женщина примерно моего возраста. Она весьма красива и элегантно одета. Не кондитерский концерн, а дом моделей.

– Вот, Роман Григорьевич, – говорит генеральный. – Мы пока ещё только подбираем кандидатов, но наш финансовый рекомендовал Екатерину Андрееву. Пока она у нас одна представляет аналитическую группу, но это ненадолго.

– Вела уже какие-то проекты? – обращается он ко мне и я чувствую силу идущую от этого человека, ничуть не уступающую силе Градова.

– Комплексные пока нет, но отдельные прогнозы делала для коммерческого директора.

– Показать можешь?

– Да, могу, у меня в приёмной.

– Где?! Ты секретарша что ли? – спрашивает незнакомец и переглядывается с молодой женщиной.

– Да, до настоящего момента я работала секретарём коммерческого директора, но у меня диплом МГУ с отличием, знания языков, опыт участия…

– Да ладно-ладно, не напрягайся, – перебивает меня он. – Покажи Дарье Андреевне всё что делала. Будешь крупные проекты с ней согласовывать. Она тебе всё объяснит, идите.

Я вопросительно смотрю на Градова. Он кивает и мы направляемся к двери.

– Екатерина, – говорит моя спутница, когда мы идём по коридору, – можете называть меня просто по имени.

Я киваю.

– Я возглавляю недавно созданное агентство в структуре Романа Григорьевича, – продолжает она.

– Это того… господина, который со мной говорил?

– Да, это Рыков, он вместе с вашим директором держит контрольный пакет предприятия.

Я киваю, это все знают, но Рыкова я никогда раньше не видела…

– Вот, мы хотим усилить возможности предприятий, входящих в наше портфолио, создав везде аналитические центры с привлечением молодых сотрудников и талантливых выпускников вузов, для того, чтобы иметь альтернативные взгляды на развитие, – продолжает Дарья. – Я кстати, карьеру тоже с должности секретаря начинала, так что всё прекрасно понимаю.

Мы заходим в приёмную и я быстро показываю на экране планшета утреннюю презентацию и объясняю, как делала расчёты. Дарья задаёт дельные вопросы и я понимаю, что она неплохо разбирается в вопросе.

– Благодаря таким центрам, мы усовершенствуем, а кое-где и создадим с нуля систему стратегического планирования.

Разговаривая, мы сидим в приёмной на диване и пьём кофе. Вдруг из кабинета выглядывает Квазимодо. Он оценивает обстановку и внимательно разглядывает Дарью.

– Вы ко мне? – спрашивает мой шеф.

– Нет, я к Кате, – улыбается в ответ она.

– Та-ак! – Горбатов подходит к нам и запихивает руки в карманы брюк. – И что это у нас тут происходит? Подружек принимаем на рабочем месте? А вы тут не охерели от чувства собственной значимости, Екатерина Сергеевна? Может быть у вас мало нарушений трудового договора? Вы ещё и пропуск постороннему человеку выписали. Ну, это я так не оставлю!

Он говорит, всё больше распаляясь от собственных слов. В этот момент дверь открывается и в приёмную заходит Рыков, тот что был у генерального. В пылу праведного гнева Квазимодо его не замечает и продолжает меня распекать.

Рыков, постояв пару секунд у него за спиной, кладёт руку ему на плечо и с силой сжимает.

– Горбатов, хорош голосить, как баба на базаре, – бросает он. – Даш, это он на тебя что ли орёт? Так я его сейчас из окна выброшу. Ты поговорила? Тогда пойдём.

Я едва сдерживаюсь, чтобы не рассмеяться, настолько разительные перемены происходят с шефом. Ему бы в кино сниматься, немом. Такой мимике и Чарли Чаплин бы позавидовал.

– Роман Григорьевич, – расплывается он в верноподданической улыбке. – У меня тут подчинённая нерадивая. Я вот с ней работу воспитательную…

– Врёт? – перебивая его спрашивает Рыков у меня.

Я только киваю в ответ.

– Ох смотри у меня, Горбатов, доиграешься, попрошу Градова тебя наказать, – говорит Рыков и уводит Дашу из приёмной.

– Ты почему меня подставляешь?! – напускается Квазимодо на меня, но договорить ему снова не удаётся, потому что опять звонит секретарь генерального и требует нас срочно наверх, вместе с Горбатовым.

В кабинете уже находится Клим и Анисимов, глава эйчар, то есть начальник отдела кадров.

– Значит так, – говорит Градов, когда мы с Квазимодо садимся за стол. – Я обсудил вопрос с нашим главным акционером и мы пришли к взаимопониманию. Анисимов, поручаю до завтрашнего дня изменить штатное расписание и внести в него аналитическую группу. Пока включить трёх человек. Руководитель и два сотрудника. Тарифная сетка, как для любого отдела.

Анисимов спешно записывает распоряжение.

– Далее, перевести Андрееву исполняющим обязанности руководителя группы. Всё это встроить в службы финансового директора. Подготовить соответствующие приказы совместно с канцелярией. Всё понятно?

Начальник эйчар кивает, продолжая записывать. Квазимодо недовольно крутит головой, а я ликую. Зарплата начальника отдела! Вот это удача!

– Горбатов. Подпишешь всё, что будет требоваться. Ясно?

– Но мне кажется, Андреева не справится с этим… – начинает Квазимодо, но Градов его перебивает.

– Стражников, – обращается Градов к Климу. – необходимо найти ещё двоих сотрудников, желательно недавних выпускников с выдающимися способностями. Дальше. Формально группа подчинена финансовому директору, но обслуживать будет и службы коммерческого, и главного инженера. Пустяковой рутиной не загружать, ясно? Презентации вам пусть кто-то другой пишет. Горбатов, ты понял?

Квазимодо недовольно кивает.

– Клим Романович, – говорит Градов. – Срочно составьте план и темы для первоочередных исследования. Поговорите с коммерческим директором и главным инженером. Подадите на утверждение мне. Только смотрите, план конкретный и чёткий. Даю два дня.

Все переглядываются.

– Теперь помещение. Подходящего помещения пока нет, поэтому временно, я повторяю, временно группу разместим здесь, рядом со мной. Из моей приёмной ведёт дверь в небольшое помещение, мебель там уже стоит, компьютеры сегодня подключат. Всё. Теперь слушаю ваши вопросы.

Больше всех вопросы задаёт Квазимодо. Наконец, все детали оказываются проработанными. Я в основном молчу и слушаю всё молча, пытаясь осознать серьёзные перемены, наметившиеся в моей жизни.

– Если всё ясно, – говорит генеральный, – тогда идите и начинайте работать.

Мы все встаём и идём на выход.

– Андреева, – окликает меня генеральный, когда я уже стою у двери. – А вас я попрошу остаться.

Сердце подпрыгивает и начинает ускоряться. Вот же Мюллер.

8. Вы девушка красивая

Я медленно поворачиваюсь и вопросительно смотрю на генерального.

– Присядьте, – говорит он и мне чудится в его голосе рокот далёкой бури.

Чего бояться-то? Я же ещё и работать не начала, значит косяков наделать не могла. Так? Так. Ну и всё…

«Был бы человек, а дело…» – начинает своё бабуля, но я её пресекаю.

Подхожу к столу и присаживаюсь. Градов смотрит так, будто хочет искру из меня высечь. Надо сказать, это у него неплохо получается. Ещё секунда и вспыхнет моя белая шёлковая блузка, а за ней и я сама.

Тёмные глаза цвета горячего шоколада видят меня насквозь. Ух… Перед таким вообще всё выложишь, как на духу. Босс не торопится объяснить, чего хочет, изучает меня, как подопытную зверушку. Что происходит? Я начинаю нервничать.

Чувствую, как над губой выступают малюсенькие капельки пота. Несколько раз я поправляю причёску, откидывая волосы, кручу в руках авторучку, кладу на стол и снова начинаю крутить.

– Екатерина Андреевна, – наконец, начинает он.

– Сергеевна, – робко поправляю я.

Он смотрит, не понимая, как это я осмелилась его прервать. Его! Его величество. Но через секунду соглашается:

– Да, Сергеевна.

– Да я и сама путаюсь, вы Андрей, я Андреева, так и хочется сказать Андреевна, вместо Сергеевна, – начинаю я нести какую-то дичь и околесицу, но сразу тушуюсь, краснею и замолкаю, увидев в его взгляде недоумение. – Простите…

Ба, даже не начинай! Бабушка покорно молчит. Вот что я за бестолочь, чего волнуюсь? От этого волнения у меня вечно ерунда какая-нибудь случается… Градов покашливает и продолжает, глядя на меня с некоторой опаской.

– Так вот, Екатерина… Сергеевна.

На всякий случай он заглядывает в бумаги, лежащие перед ним и кивает, удостоверившись, что в этот раз всё верно.

– Хочу, чтобы вы отнеслись к своим новым задачам максимально серьёзно, – продолжает он. – Буду говорить прямо. Горбатов вами крайне недоволен. Зная его характер, могу допустить, что дело не в вас, но разбираться мне сейчас в этом некогда. Могу судить только по его презентациям, которые резко улучшились с вашим появлением. Стражников вас, конечно, порекомендовал, но он человек у нас новый, хоть и знает, что к чему. Вы меня понимаете?

Я молча киваю.

– Надеюсь. Так вот. Расслабляться вам некогда. Принимайтесь за работу немедленно. Сегодня вам оборудуют кабинет и сразу бросайтесь в бой. Задание я сейчас вам выдам.

– Да, я готова…

– И не думайте, – не даёт он мне договорить, – что это будет простая работа, и что вы вытянули счастливый билет. Кто ищет лёгких путей, у меня не задерживается. Спрос будет серьёзный. Получаете три замечания и перемещаетесь обратно к Горбатову.

Я поёживаюсь от такой перспективы.

– Вы на испытательном сроке. Три месяца. Потом по итогам будем принимать решение остаётесь вы или нет и в каком статусе. Сейчас возможности отступить нет, в бой вы уже ввязались. И вполне может оказаться, что работа у Горбатова была намного приятнее и спокойнее.

Я так сильно мотаю головой, что начинаю опасаться, как бы она не оторвалась.

– Мне бы очень хотелось, – продолжает Градов и глаза его становятся ледяными, – не разочароваться в своём решении. Я вас не знаю и в другое время не поступил бы так поспешно, но сейчас у нас есть срочный проект и приступить нужно как можно скорей.

Он замолкает и становится так тихо, будто вся жизнь остановилась, а от его холодного взгляда, я вся покрываюсь льдом.

– Итак, резюмирую. Мне от вас нужна полная самоотдача, ответственность и усердие. Три замечания и мы прощаемся. Когда и за что делать эти замечания решаю только я. Дисциплина необходима. И ещё, никаких любовных приключений на работе. Вы девушка красивая, вас это особенно касается. Узнаю, уволю без разбирательств.

Блин, что он вообще говорит! Будто обвиняет. От этих его слов я уже чувствую себя безответственной, легкомысленной, распутной и… красивой… Да, ведь он же так и сказал, «вы девушка красивая». Я запоздало вспыхиваю и заливаюсь румянцем. Градов внимательно смотрит на меня. Он, разумеется, замечает эту игру цвета и, не отводя взгляда от моих рдеющих ланит, продолжает дальше.

– Теперь о деле. Вот, – говорит он, передавая мне довольно толстую папку-скоросшиватель. – Здесь подробная информация по «Кэнди Стар», нашему главному конкуренту. В папке весь ассортимент их продукции, технические детали, калькуляции, описание технологий, и многое другое. Информация для служебного пользования. Из вашего рабочего кабинета она может попадать только сюда, ко мне. Больше вообще никуда и ни в каком виде. Ясно?

– Да, абсолютно ясно.

– Хорошо. Мне нужен прогноз по продукции. Какой объём рынка мы сможем занять, объединившись с «Кэнди Стар», за какое время и так далее. Сколько это нам принесёт дохода. Техническое задание там имеется. Для получения необходимой информации можете сотрудничать со службой продаж, финансовым отделом, архивом и другими. Руководители будут предупреждены. Изучите задание и сообщите мне сколько потребуется времени для его выполнения. Если будут вопросы, записывайте, потом зададите. На этом у меня всё. Если всё ясно, можете идти.

Я поспешно поднимаюсь.

– А можно уже сейчас вопрос задать? – спрашиваю я.

– Можно.

– По рабочему месту. У кого можно уточнить его готовность?

– Мой секретарь даст знать, когда всё будет готово.

Сказав это, Градов утыкается в бумаги и больше на меня не смотрит. Я иду в приёмную Горбатова и собираю свои вещи. Квазимодо стоит и молча наблюдает за процессом. Он что, думает будто я лишнее возьму? Вот заняться ему нечем больше, честное слово. Наконец, увидев, что я закончила, он нарушает молчание.

– Не воображай, – говорит он желчно, – что соскочила с моего члена. Это всего лишь маленькая отсрочка. Никуда ты от меня не денешься, маленькая шлюшка. Я тебя достану и так отделаю, что…

– Здравствуйте, – раздаётся голос начальника отдела продаж. – Валерий Игнатьевич, есть минутка? Мне по грильяжу нужно поговорить.

Воспользовавшись моментом я выскальзываю за дверь и иду в приёмную директора. Мой кабинет уже готов. Он совсем небольшой, но у него есть огромный плюс, здесь нет Квазимодо. В кабинете стоят три стола с компьютерами и принтер. Есть пара шкафов, кондиционер и жалюзи. Отлично. Что ещё нужно для счастья? Папка с заданием лежит на столе.

Я сразу берусь за дело, но не успеваю прочитать и пары строк, как в кабинет входит Стражников.

– Ну что, с новосельем?

– Да, Клим Романович, спасибо большое. Я вам очень признательна за то, что порекомендовали меня. Я вас не разочарую.

Я улыбаюсь. Он тоже.

– Приятно слышать. Теперь мы повязаны не только алкоголем и постелью, но и общей ложью. Три кита нашего союза. Алкоголь, постель и ложь. По-моему, круто, да?

– По-моему, звучит сомнительно и уж точно, с такими ценностями союз может быть только тайным.

– А я и не возражаю, это будет нашей маленькой тайной.

«Знает кум, да кума, да людей полсела», – встревает бабушка. Вот точно…

– Ладно, – говорит Клим и смотрит на часы, – сегодня в семь, не забыла?

– Так необходимость ведь пропала, – отвечаю я.

– Как так? Мы же договаривались.

– Ну, вы же хотели принять решение брать меня или нет на работу, но решение-то уже принято. Так зачем идти теперь?

– Ты это дело брось, – говорит Клим недовольно. – Договор дороже денег. Не пойдёшь, затретирую, как предыдущий начальник. Специально у него узнаю, как он тебя мучил.

– Смешная шутка, – угрюмо киваю я.

– Короче, отмазки не принимаются. Ровно в семь я за тобой заеду. Просто поужинаем и всё. Никаких рисков для тебя. Но если откажешься, даже не знаю, что с тобой сделаю, – говорит он и шутливо изображает, как будет меня душить.

Я задумываюсь. В принципе, что я теряю? Вроде ничего. Ну и почему не сходить с ним? Не станет же он на меня нападать? Всё равно не отвяжется, я таких знаю.

– Нам нельзя, генеральный не разрешает все связи между коллегами. Уволит меня если застукает.

– Погоди, не торопись так, это же просто дружеский ужин, а ты что что имеешь в виду, какие связи? – изгибает он бровь в притворном удивлении.

– Мне нужно работать, мне Градов задание дал, – предпринимаю я последнюю попытку.

– Знаю я про это задание. Завтра сутра и начнёшь. Посмотри, рабочее время уже закончилось. Беги домой скорей, а то не успеешь до семи. Всё, давай.

Сказав это, он выходит и как бы не оставляет мне выбора.

«Ох, Катька, не нравится мне этот хлыщ…» – шепчет бабуля. Да я и сама не в восторге от всего происходящего, но как открутиться-то?

Ладно, решаюсь пойти. Я беру сумочку и выхожу из кабинета. Закрываю дверь на ключ, полученный от секретаря Градова, и поворачиваюсь к выходу. Прямо напротив, в дверях своего кабинета стоит генеральный и смотрит на меня в упор.

– Уже уходите? – спрашивает он холодно.