– Черт! Только этого не хватало! – Калеб припечатал кулаком деревянную панель на стене.
– Брошенные женщины способны на любую низость. По хорошему, тебе бы заткнуть эту миссис Кэллевей.
– Магдалена за это еще ответит! А миссис Марченсон, это жена полковника, что купил поместье? Сомневаюсь, что ее слово будет весомее слова герцога.
– Она здесь ни при чем. Это я… – Ханна сидела, опустив плечи, и крутила новое колечко с бриллиантом в окружении сапфиров, которое Калеб подарил ей в середине вечера. – Полковник Марченсон купил у вас Истон, а когда они приехали, я представилась герцогиней Амбертон. Я ведь тогда еще не знала… Думаю, что вернувшись в Лондон, они сразу узнали кто я и что герцог еще не женат. И это, здорово подогрело их воображение. Да и слуги Истона могли много чего рассказать.
– Я что-то не понимаю, – Алина переводила удивленный взгляд с мужчин на Ханну и обратно.
– Боюсь, что ваши родители не одобрят такую дружбу, во всяком случае, пока у мисс Робишо не появится титул герцогини, – Кевин отошел от камина и сел в кресло напротив них.
– Мои родители не могут мне указывать, с кем дружить. И не станут этого делать. У каждой семьи есть скандальные тайны, и мы не исключение. А значит, и осуждать других не имеем права. Так, это все, правда?
– Не совсем. Лишь отчасти.
Пока Ханна рассказывала всю историю Калеб, сидевший рядом с ней на подлокотнике дивана, бессознательно поглаживал ее по плечу.
– Невероятно! И все из-за каких-то денег! – Алина выслушала всю историю молча.
– Должен заметить, что денег все же было много.
– Какая разница сколько их было, человеческая жизнь стоит многим больше.
– Не все с вами согласятся,– Калеб встал. – Слушайте, я просто валюсь с ног от усталости.
Алина тут же вскочила на ноги.
– И мне пора, моя горничная уже, наверно задремала, – девушка обняла Ханну за плечи. – Ничего не бойся, я уверена, что вместе мы сумеет разгадать эту загадку. Грейфсоны, Давентри, Гали, Саттены все наши имена кое-что, да значат в свете, я уверена, что нам удастся убедить всех, что это ложь. И еще даже не вздумай шить свадебное платье без меня!
Так как Кевин в эту ночь оставался ночевать на Парк-Лейн, он, быстро попрощавшись, поднялся наверх, оставив брата с невестой наедине.
– Я тоже пойду.
– Иди сюда, – Кевин сидел в большом кресле у камина. Галстук и пиджак валялись рядом на полу.
Ханна приблизилась к жениху, и он рывком притянул ее к себе, усадив на колени.
– Ты же хотел спать! – девушка невольно засмеялась, когда мужчина начал расстегивать ее платье, при этом покрывая поцелуями ее шею.
– Ну не настолько я устал, чтобы не отпраздновать день своей помолвки! – его губы опустились ниже и уже ласкали ее грудь, выступающую над самой кромкой платья.
– Ты все время пытаешься меня скомпрометировать! Вдруг кто-то зайдет?!
– Тебе совершенно точно нужно перестать общаться с мисс Давентри, ты стала очень много говорить, – его руки справились с крючками на спине, и ему удалось спустить ее платье до самой талии.
С корсетом пришлось возиться гораздо дольше, учитывая, что Ханна ему только мешала, покрывая его лицо игривыми поцелуями и все время хихикала.
– Кто придумал эти ужасные штуковины?! – корсет полетел на пол.
Калеб приник к ее губам. Его язык уверенно раздвинул ее губы, проникая внутрь ее рта. Затем он снова стал целовать ее шею, плечи, грудь. Когда его губы приникли к маленькому торчащему соску, Ханна запустила руки в его волосы, притягивая его голову ближе и выгибая спину. Вот его рот завладел уже вторым соском, слегка прикусывая его зубами. С губ девушки сорвался громкий стон. Ее руки стали инстинктивно ласкать его тело через одежду. А когда ее маленькая ладошка замерла на его восставшем естестве и сжала его через одежду, стон сорвался уже с его губ.
Прошла буквально секунда с того момента, как они сидели в кресле, и вот Ханна лежит спиной на пушистом ковре у камина, а Калеб уже стаскивает остатки одежды с нее и с себя.
Прошлой ночью, а затем и утром девушка стеснялась рассматривать его, но теперь в свете огня, увидела, насколько прекрасен ее бедующий муж. Мускулистые плечи с сильными руками, переходили в широкую грудь с порослью кучерявых темных волос, которые тоненькой дорожкой спускались по плоскому, разлинованному мышцами животу, и заканчивались чуть ниже, там, где теперь соединялись их тела.
Как и в прошлый раз, мужчина действовал неспешно, двигаясь медленно и глубоко. Но, в отличие от прошлой ночи, Ханна не чувствовала боли. Теперь у нее появились очень необычные приятные ощущения внизу живота, которые с каждым движением становились все сильнее.
Не прекращая двигаться, Калеб ласкал руками каждый сантиметр ее тела, находя отклик в ее сладостных стонах. Его губы снова и снова приникали к ней в жарких поцелуях.
Ханна была уже не в силах контролировать свое тело, полностью отдавшись во власть Калеба. Стоны становились все громче, руки бессознательно гладили мускулистую спину, а бедра поднимались в такт ускорившемуся ритму.
Такого наслаждения она не испытывала никогда в жизни. Казалось, что жаркий мед разливается по всему ее телу, а она старалась лишь прижаться к Калебу как можно ближе.
Они еще какое-то время лежали нагие у огня, неспешно лаская друг друга.
– Когда мы поедем в Грейфпарк?
– Думаю, через неделю или две. У меня есть еще дела в конторе, до наступления зимы нужно отправить несколько кораблей. Да и вам с Луизой нужно время чтобы все подготовить.
– Хорошо, что наша свадьба будет в поместье. Я бы сошла с ума, если бы толпа аристократов обсуждала каждый мой шаг.
– Когда ты станешь герцогиней, ты всегда будешь у всех на виду, о тебе будут говорить, подражать тебе, завидовать.
– Знаю, но хочу, чтобы день моей свадьбы был только моим!
– А как же я?
– Ну ладно, и еще, совсем чуточку, твоим.
– Благодарю за щедрость. Нужно идти наверх, если мы не хотим, чтобы утром нас нашла растопщица каминов. Будет скандал!
– Что-то мне подсказывает, что еще один скандал с моим участием уже не на что не повлияет.
– Забавно, но в моем мужском клубе тебе уже давно дали прозвище мисс Осенний скандал.
– Какой ужас! – посмеиваясь, они начали одеваться. Хотя большую часть своего туалета Ханна подняла наверх в руках.
В своей комнате Ханна быстро расшнуровала платье, сбросив его с себя, как хорошо, что Калеб снял с нее корсет, иначе ей бы пришлось будить Лизи, сладко дремавшую на софе. Шпильки, оставшиеся в волосах, неприятно кололи кожу, так что было невероятным облегчением вынуть их. Только закончив все приготовления ко сну, Ханна заметила прямоугольную коробку, что лежала на ее кровати. Черного цвета, довольно большая, перевязанная красной лентой с бантом. Записки не было.
Счастливо улыбаясь, подарку девушка развязала атласную ленту. Картонная крышка сдвинулась сама, открывая свое содержимое. И крик ужаса застыл на губах Ханны, когда она заглянула внутрь. Среди нежных цветов черной орхидеи лежало маленькое человеческое сердце, вокруг которого, поблескивало рубиновое ожерелье. Там же лежала записка:
"Вот что случается с теми, кто много болтает. До встречи! Линд"
Глава 19.
Светские сплетни леди N
…Хочется сказать словами классика: никто не вечен…
Снег на поле, на котором расположился цирк месье Савари, был, совсем не тронут. Так как стояло раннее утро, все палатки и шатры были еще закрыты. Промозглый ветерок, дувший с Темзы, шевелил развешанные флажки и флигели, которые бешено, вращались в разные стороны, издавая негромкий жужжащий звук.
Карета герцога подкатила бесшумно к самым воротам и из нее выбрались двое мужчин. Тот, что был повыше, двинулся вперёд первым, по колено, утопая в снегу.
Калеб давно уже собирался посетить это место. И теперь откладывать дальше просто не было возможности.
– Как-то здесь мрачно для цирка, ваша светлость, – Жан брезгливо оглядывал старые, потрепанные от времени и грязи кибитки, которые располагались по обе стороны от них. – Разве тут не должно быть все в огнях, музыке, ну и прочее.
– Вот она обратная сторона вечного праздника. Вся их жизнь лишь обман и иллюзия, рассчитанная на любопытного зрителя. В каком шатре живёт директор этого балагана?
– Вон в том, что у самой реки. Надеюсь, что проходимец после вчерашней ночи не сбежал. Когда я нашел его, старик явно нервничал больше положенного.
Они проходили мимо шатра, у которого играли двое чумазых мальчишек, при виде мужчин они мгновенно спрятались.
Шатер Савари стоял в стороне, и Калеб мог поклясться, что когда они заходили внутрь из всех кибиток на них смотрели любопытные глаза.
Месье Савари встречал их в красном, сильно линялом халате с золотыми полосками и таком же ночном колпаке. Маленького роста с солидным брюшком и моржовыми усами, которые уже тронула седина, он выглядел несколько жалко среди кучи разномастной мебели и старого хлама.
– Ваша светлость! Превосходно! Превосходно! Я рад вас видеть! Проходите, присаживайтесь. Извините за вид. Мы артисты обычно ведем ночной образ жизни и не встаем так рано.
Калеб сел на простой стул с прямой спинкой, шляпу, трость и перчатки он положил рядом на стол.
Жан остался стоять, с равнодушным интересом рассматривая медвежью голову на стене.
– Что-нибудь выпьете? – хозяин метнулся к буфету.
– Благодарю, – герцог принял бокал с медовой жидкостью, но пить не стал. Он подождал, пока Савари осушил свой бокал и налил себе еще.
– Мы бы хотели побеседовать с мадам Земфирой. Несколько дней назад она предсказывала будущее на балу леди Баво.
– Ох, увы! Вчера ваш человек уже спрашивал о ней, но я сказал, что мадам Земфира нас покинула. В середине сезона, никого не предупредив, а мне пришлось платить неустойку очень знатным людям, между прочим. С этими артистами одни убытки, я уже подумываю продать цирк, – по мере того как медовухи в графинчике становилось меньше, щеки и нос месье Савари больше краснели.
– Где я могу ее найти?
– Да бог знает! Говорю же, ничего не сказала, просто молча собрала вещи и когда все спали, уехала. Даже кибитку свою оставила.
– У нее есть родственники, может друзья?
– Есть сестра. Живет вроде где-то в Чипсайде, замужем за клерком, кажется фамилия Новелл или Норвелл, точно не скажу. Но, ваша светлость, если она вам, что не так предсказала, она ж все сама придумывает! Но это строго между нами.
Калеб проигнорировал это высказывание.
– А что насчет мисс Лейтон?
При упоминании этого имени моржовые усы нервно дернулись.
– Да, явилась как-то к своему бездельнику отцу, долги его оплатила. А потом исчезла, да через день и папаша ее пропал, будь он неладен! Опять, небось, в карты последние штаны проигрывает.
– И вы не знаете, как ее найти?
– Нет, но пара здешних мальчишек, выполняли какие-то ее поручения, может что-то и вспомнят.
– Если вам не трудно, узнайте. Жан с вами свяжется.
– Уже уходите?! Может еще по бокальчику?
– Нет, спасибо, я тороплюсь. Всего хорошего, месье.
– Постойте! Ходил тут один. К Земфире то. Чаще других. Высокий вроде вас, благородный. Всегда одет очень богато, но взгляд не добрый. Я своим девочкам не разрешал к нему подходить. Может она с ним сбежала? Имя у него еще такое артистичное: Мистер Линд.
Пробираясь обратно к карете тем же путем мужчины не разговаривали.
– В контору – отдав указание кучеру, Калеб забрался на сидение. – Нужно найти эту сестру гадалки, свяжись со своим человеком в Скотленд-ярде.
– Что-то в этой истории все больше загадок. Вам, не кажется это странным? Если бы этому человеку было нужно наследство, он давно мог бы убить мисс. А это больше похоже на игру кошки с мышкой.
– Нет, тут дело уже не в наследстве. Мне вообще кажется, что это абсолютно другой человек, причем кто-то, кто очень близок с нашей семьей. И Ханне угрожает уже не только сообщник моего отца, но и кто-то, кто узнал ее уже здесь. В Лондоне.
– И вы кого-то подозреваете?
– Да, но очень хотел бы ошибиться. Что с коробкой?
– Капитан Эндрюс ее осмотрел, а потом мы вместе кинули ее в печь на литейном заводе. Из-за вашей связи подозрение могло пасть на вас, так что лучше было ее уничтожить.
– Да уж. Герцог, болтающийся на виселице, вот так зрелище. – Калеб снова углубился в свои мысли.
***
Кошмарное убийство вдовы Кэллевей потрясло лондонское общество. Эту новость обсуждали в каждом салоне и в каждой гостиной. Правда, не с ужасом и страхом, а скорее с трепетом и жаждой на кровавые подробности. Все пришли к выводу, что бедняжку, разумеется, жалко, но при ее образе жизни и тому, как жил её покойный муж, удивляться нечему.
В любом случае этой новости уделили целый час, и, отдав должное всем слухам которые, когда-либо о ней ходили, сплетники переходили к более смачной новости.
Герцог Амбертон женится на мисс Робишо. Вот эту новость обсуждали с большим рвением и энтузиазмом. Конечно, по мнению многих, в истории девушки многое так и осталось загадкой, но, в общем и целом она всем нравилась. Дочка виконта, как-никак. Красивая, воспитанная, выдержанная. Разумеется, герцог мог найти кандидатуру и лучше, но что уж теперь поделать.
Дальше обсуждение переходило к предстоящей свадьбе. Вот где было явное не скрываемое сожаление. Амбертон, нарушив все возможные традиции, решил жениться в своем поместье в кругу семьи. А всем так хотелось посмотреть на новобрачных, выходящих из собора Святого Георгия. Особо смелые предположили, что невеста в положении, и, зная репутацию Калеба Грейфсона, как опытного ловеласа, мало у кого остались сомнения по этому поводу.
Хоть сезон и закончился, и многие семьи разъехались из города, в доме семнадцать по Парк-Лейн все равно каждый день собирались гости, желающие поздравить семью с предстоящим событием.
Ханна не раз ловила жадные взгляды, пытавшиеся разглядеть, не потолстела ли она в районе живота и талии. И устав от назойливых глаз, стала одевать сверху просторную шаль, полностью закрывающую верхнюю половину ее тела.
– Точно беременна! От того так торопятся со свадьбой! – к такому выводу приходили сплетницы, покидая их дом.
За прошедшую неделю ей удалось расслабиться. Так приятно было ни о чем не думать, положившись на того, кто готов о тебе заботиться. Ханна не спрашивала Калеба, как ему удалось сделать так, что никто не узнал о подарке, доставленном в ее комнату. Что он сделал с этой коробкой, она тоже не знала, и не хотела знать. Ее задачей было сидеть в доме, выходя только в сопровождении Калеба, выбирать фасон для свадебного платья, и помогать герцогине, составлять приглашения для родственников. И принимать бесконечный поток гостей.
В это ноябрьское утро стояла безветренная ясная погода. И когда барон Эйрих, приехавший попрощаться перед своим отъездом из города, предложил прогуляться, все согласились. В этот день у них в гостях был только мистер Милтон, по отношению к которому Луиза сменила гнев на милость. Взяли и Ральфа, который радостно лая тянул вперёд Оливию, в руках которой был поводок.
Ханна думала, что барон захочет уединиться с Амандой, но он предложил руку ей.
Они шли позади остальной компании, наблюдая, как девушки бегают вместе с собакой, громко смеясь, а Луиза и Чарльз идут под руку, не спуская с них нежного взгляда.
– Замечательная семья, жаль, что им понадобилось столько лет, чтобы вновь быть вместе.
– Так вы знаете? – Ханне нравилось идти рядом с Александром, опираясь на его сильную руку. Хотя она не чувствовала того же, что чувствовала в присутствии Калеба. Скорее это была дружеская симпатия.
– Знаю. Обе мисс Грейфсон так на него похожи, что не заметить это сложно.
– Вы правы. Думаю, что им с Луизой удалось поговорить и простить друг другу былые обиды и ошибки.
– Вам повезло, что вы станете членом их семьи.
– Да. Очень. Но, а как же вы? Вы решили отказаться от Аманды?
– Между прочим, это вы не одобряли это увлечение.
– Я ошибалась и признаю свою ошибку. В то время, я не достаточно вас знала и не должна была говорить тех слов.
– Возможно, что вы были правы больше, чем думаете. Скоро мне нужно будет уехать.
– В свое поместье?
– Немного дальше.
– Но вы же приедете на нашу свадьбу?
– Ханна, я хотел с вами поговорить. Давно было нужно это сделать, но сложно побороть трусость и во всем признаться.
Они свернули с центральной дорожки, выйдя на аллею, в конце которой виднелся пруд, на полянке рядом с ним уже разместились Грейфсоны.
– Вы меня пугаете. Только не говорите, что собираетесь признаваться мне в любви!
Мужчина улыбнулся и предложил ей присесть на лавку.
– Прежде чем я начну, обещайте меня не перебивать, не пугаться и не убегать. Вы должны выслушать меня до конца.
– Хо… хорошо, – Ханна села, расправила платье и пальто, готовая слушать барона.
Мужчина сел, вытянув вперёд ноги, и положив одну руку на кованую спинку. Он, казалось, собирался с мыслями.
– Сегодня утром я был в конторе адвоката. Теперь у вас не возникнет проблем с получением наследства.
– Я не совсем понимаю, что вы имеете в виду.
Александр запустил руку в свои волосы, растрепав их, так что одна светлая прядка упала ему на лоб.
– Лишь то, что я подонок и мерзавец, которого вы должны ненавидеть всей душой. Возможно, меня бы оправдало то, что я был молод, то, что во мне с самого детства воспитывали нелицеприятные качества эгоизма, зависти, пренебрежения к другим. Но для вас это вряд ли послужит достойным оправданием. А потом мой отец умер. И княгиня вычеркнула меня из наследства. Я испытывал гнев и не человеческую ненависть, которые и выплеснул на вас.
Ханна ахнула, и отшатнулась от него.
– Так это вы?!
Она хотела встать, но он удержал ее за руки.
– Вы обещали выслушать до конца.
– Тогда я еще не знала, что вы хотите меня убить! Уберите руки, я буду кричать.
– Я никогда не пытался вас убить! Возможно, десять лет назад мне и было все равно живы вы или нет, но теперь… Прошу вас, не убегайте, дайте мне рассказать.
– Хорошо, говорите, – девушка сверлила его гневным взглядом.
– Когда умер барон Эйрих, мне было шесть лет, и тогда мать рассказала, что он не был мне настоящим отцом. Когда она с мужем гостила в России, она встретила вашего деда. Через девять месяцев родился я. Князь не мог меня признать, да и барон считал меня родным долгожданным сыном. Моя мать была искусной интриганкой, чтобы не терять связь с князем она согласилась крестить меня в русской церкви.
Когда родители вернулись в Англию, князь Лопатин перебрался в Лондон, чтобы видеть, как растет его сын. Благодаря ему я рос в роскоши и вседозволенности. Можете представить, каким я был, и вот вашего деда не стало. Я был совершенно уверен в том, что все его состояние станет моим, он не раз говорил, что завещает мне, но… Ваша бабка, наконец, получила возможность избавиться от нежеланного отродья. Я остался один, в полуразрушенном старом замке без средств к существованию, к которому привык. Я мечтал о мести, но что может молодой человек? Удача мне улыбнулась в одном из заведений второго сорта в столице. Там я встретил Патрика Грейфсона. Напоить и разговорить его не составило труда, а он сам того не понимая дал мне в руки карт-бланш выдав свой секрет. Дальше все было еще проще, он сблизился с вашим отцом, рассказывая мне о вас и о княгине Варваре. Тогда у меня еще не было конкретного плана, я лишь ждал удачной возможности.
Он снова замолчал и повернул голову туда, где Аманда смеялась, пытаясь увернуться от брызг, что поднял Ральф.
– И тут не стало вашей семьи. Для всех это была страшная трагедия, но я лишь усмотрел шанс отомстить княгине. Подделать документы об опекунстве было просто. Дальше герцог должен был заставить вас подписать дарственную. Пусть я не получу то что принадлежит мне по праву рождения, но состояние виконта тоже не плохой улов, так я тогда и рассуждал. А вот дальше началась полная импровизация! Когда вы чуть не погибли, свалившись с карниза, я думал, что все кончено, но вы выжили и потеряли память. Я узнал об этом не сразу, а когда узнал, Амбертон уже создал для вас легенду и вы в нее поверили. В конце концов, я получил деньги, причинил боль княгине, а то, что с вами сделает тот человек, мне было уже безразлично.
– Вы даже не представляете как я вас.
– Ненавидите? Презираете? Поверьте, даже в половину не так сильно, как должны. Я надеялся пуститься в праздную жизнь, но судьба приготовила для меня кое-что другое. Пока вы десять лет томились в заточении, я отрабатывал все свои грехи. Я изменился, во всяком случае, думал, что изменился, пока в августе не увидел вас в этом самом парке в окружении Грейфсонов. И меня обуяли прежняя ненависть и обида. Меня никогда не заботила мысль, что с вами стало, я даже считал, что вас нет в живых.
– Вас ждало разочарование! У меня уже голова кругом. Вы мой родной дядя, который с чистой совестью отдал меня в руки садиста, чтобы заполучить мои деньги? Это вы присылаете орхидеи? Это вы устроили пожар?
– Да, это я отдал вас Грейфсону. И нет, это не я хочу вас убить. Боюсь, что это другой человек. Я не знаю, кто он, но стараюсь выяснить. А пока вам нужно быть очень осторожной.
Девушка вскочила с лавочки.
– Никогда больше ко мне не приближайтесь! Не хочу вас не знать, не видеть! И я расскажу все герцогу Амбертону, у вас больше не будет возможности издеваться надо мной! Что вы делаете?!
Александр одним упругим прыжком повалил ее на землю, прикрывая своим телом. При падении она больно ударилась бедром, но не это ее беспокоило, ровно на том месте, где она только что стояла, в ствол дерева врезались две пули, осыпав их дождем опилок.
Барон действовал молниеносно. Еще секунда и они уже катятся по земляному склону к густому колючему кустарнику, спасаясь от очередных выстрелов, что теперь попали в лавочку и землю, где они только что лежали. Когда Ханна попыталась выбраться из-под тяжести тела Александра, он лишь прошипел:
– Не двигайтесь!
В его руке уже был непонятно откуда взятый короткоствольный пистолет.
– Он ушел! – барон поднялся с нее. Девушка почувствовала, что по ее щеке струится теплая липкая жидкость.
– Вы не ранены? – Александр еще осматривал окрестности, пряча пистолет обратно в карман.
– Вроде нет, но у меня кровь.
– Не волнуйтесь, это моя, – когда он повернулся к ней, девушка увидела, что одна сторона его лица залита кровью.
– Боже! В вас попали!
– Пустяки. Раны головы лишь кажутся страшными из-за количества крови, – и в ту же секунду он рухнул в палую листву к ее ногам, без чувств.
Глава 20.
Двигаясь по рингу мужчины словно выжидали, когда противник нападет первым. Выпад, взмах, удар, уклонение. Они действовали точно, словно танцоры, выполняющие замысловатые па. Калеб увернулся от очередного удара в лицо, и, успев нырнуть под руку противника, нанес несколько быстрых ударов по открывшемуся корпусу. Соперник согнулся пополам, делая останавливающие движения боксерскими перчатками.
– Прости, Дэнни!
– Черт, я в последний раз становлюсь в спарринг с одним из Грейфсонов. У вас кулаки как чугунные!
– Просто ты очень медленно двигаешься, и совсем не следишь за руками, – Калеб стащил свои перчатки и вытер вспотевшее лицо чистым полотенцем.
– Да ну тебя! Я всю ночь провел у Жанны.
– О! Так ты заполучил железную леди?! – Майкл, который во время их спарринга стоял за ограждением с жадным взором уставился на друга. – Как тебе это удалось?
– Природный магнетизм, – Денис одарил друзей ослепительной улыбкой и спрыгнул с ринга. – Я иду обедать, кто со мной?
– Подожди нас! – Калеб спрыгнул следом.
– А где Кевин? Вы так и не помирились?
– Нет.
О размолвке между братьями знал только Майкл Лапетти. Хотя возникшую между ними драку, было сложно назвать лишь размолвкой.
– Он будет полным дураком, если снова свяжется с Саванной.
– Если бы ты сказал это ему вчера, глядишь он и тебя бы избил и мне меньше досталось.
– Ну, нет! Дэнни прав, ваши кулаки как чугунные!
Он сам рассказал все Кевину. Но у него и выбора не было. На назначенную встречу у банка девушка не явилась, прогоняв его через полгорода с помощью своих мальчишек – посыльных. А в последней записке лишь посмеялась и обещала, что Кевин снова будет ее.
Выход был один, все рассказать брату.
Кевин отреагировал на возвращение бывшей невесты очень бурно. Обвинив во всем Калеба, он уехал, не желая слушать никакие доводы.
Ко всему прочему мадам Земфира у сестры не объявлялась, та вообще не знала, что она в Лондоне. Детектив Эндрюс, друг Жана, продолжал поиски, но пока безрезультатно. Не удалость разыскать и мистера Линда. Одно он знал точно, Саванна Лейтон покинула город в неизвестном направлении.
И Калеб по-прежнему не знал, кто подложил коробку в комнату Ханны. Опрос слуг не дал результата, а служанка, которая спала в комнате, сказала, что пока она не заснула, коробки на кровати не было.
Этот клубок тайн затягивался все больше, и почему-то казалось, что с отъездом из Лондона, дело не разрешится.
Он пообедал с друзьями, заехал в контору, чтобы оставить последние указания управляющему и только тогда поехал на Парк-Лейн.
Дома его ждал сюрприз. Перепуганные женщины, Аманда с заплаканным опухшим лицом, Чарльз, который толком ничего не мог объяснить. В коридоре второго этажа он застал неизвестного мужчину и доктора. Мужчина представился как мистер Бэлби, секретарь герцога Лорна. Лорд был зятем самой королевы, и каким-то дальним родственником Луизы, но вот каким образом они связаны с бароном Эйрихом, мистер Бэлби объяснять не стал. Вежливо попрощавшись, он уехал. Доктор сказал только, что все обошлось, рана не смертельная, но он потерял много крови, так как пуля задела висок.
– Еще бы миллиметр и… Так же и с ранением в бок. Жизненно важные органы не задеты. В общем, я оставил мисс свои рекомендации, завтра загляну еще. Боюсь, что пару дней ему придется полежать здесь. А если начнется воспаление, то дольше.
Что все-таки произошло, Калеб так и не узнал.
Но картина более или меня прояснилась, когда он зашел в бывшую спальню Ханны.
На постели с перебинтованной головой и совершенно белым лицом спал барон Эйрих. В этой же комнате, сложив руки на груди, смотрела в окно Ханна.
При его появлении девушка кинулась в его объятия. Ее платье было перемазано кровью и землей.
– Как хорошо, что ты здесь!
– Если ты сейчас же не объяснишь, что происходит, я сойду с ума!
– Идем в другую комнату, доктор велел его не будить.
Бросив последний взгляд на больного, Калебу показалась в нем излишняя нежность, она вышла в коридор.
Они не стали спускаться вниз, так как там им могли помешать. Вместо этого они зашли в покои герцога.
– Когда мы гуляли утром в парке, в нас стреляли, – без предисловий и недомолвок Ханна рассказала все, как было.
– Какого дьявола ты вообще вышла из дома?! Я же предупреждал, чтобы без меня ты не выходила!
– Не думаю, что ситуация была бы иной, будь ты рядом. Александр закрыл меня собой.
– Проклятье, Ханна! – он притянул ее к себе, прижимая ее голову к своей груди. – Я буду вечно благодарен Эйриху за то, что он сделал.
– Да… Да, я тоже, – ее тон заставил его отстраниться и заглянуть ей в глаза.
– Случилось что-то еще?
– Нет,– ее глаза говорили ему, что девушка врет, но сейчас он не станет на нее давить. – Просто мне кажется, что тот, кто пытается меня убить и тот, кто хочет получить наследство, это разные люди.
– Да, я тоже об этом подумал, хотя после сегодняшнего происшествия уже не так уверен. Это уже второе покушение на твою жизнь. А выгодна она только одному человеку.
Ханна слегка покраснела и поспешила сменить тему.
– Секретарь герцога Лорна, мистер Бэлби, задавал мне вопросы. Кто он вообще такой?
– О! Скажем так, герцог Лорн знает все и про всех. Всегда. Такая у него работа. Он возглавляет тайную полицию. А также, по слухам, британскую разведку. Королева Виктория доверяет ему как никому другому. Что он у тебя спрашивал?
– Как произошло нападение. Точно ли стреляли в меня, а не в Александра. И, кажется, он остался доволен моими ответами.
Калеба слегка задело, что Ханна назвала барона по имени, но он не стал заострять на этом внимание. В самом деле, какие у них отношения? Вряд ли человек бросится под пули ради того, кто ему безразличен.
– Лорн не прислал бы своего человека, не будь на то веской причины.
– Он появился раньше полиции, когда пришел следователь, быстро его проводил. И с доктором поначалу общался только наедине.
– Эйрих на них работает. Другой причины такой бурной деятельности со стороны герцога я не вижу.
– Ты думаешь, он шпион?
– Если и так, нам этого знать не полагается. О чем вы с ним говорили?
Ханна отвернулась, делая вид, что ее заинтересовал вид из окна.
– Да, так. Просто светская беседа.
– Когда ты врешь, ты кусаешь нижнюю губу и прячешь глаза.
– Быстро же ты распознал мои привычки! – ее взгляд бойко блеснул, когда она посмотрела на него.
– Ханна.
– Пожалуйста, не спрашивай меня,– подойдя к нему, она положила ладошки ему на грудь. Синие глаза были полны печали. – Только не сегодня. Обещаю, что я все расскажу тебе, но позже. Мне нужно самой во всем разобраться.
– Мне нужно опасаться соперника? – мускул на его щеке нервно дернулся.
– Что?! Нет. Нет, дело совсем не в этом!
– Мне кажется, что в нашей жизни достаточно загадок и без тайн друг от друга.
– Калеб, послушай, между мной и бароном ничего нет и быть просто не может. Никогда. Но есть кое-что, что я не могу тебе сейчас сказать. И если я тебе хоть капельку небезразлична, ты не станешь меня допрашивать.
Стук в дверь помешал ему ответить. Девушка быстро отошла от него на приличное расстояние.
– Войдите! – дверь открылась, явив им больного собственной персоной.
Бледность так и не сошла с его лица, повязка опоясывала голову, вздыбив светлые волосы вверх. Вторая повязка обматывала его широкую мускулистую грудь. Босой, в одних темно-серых брюках он вошел чуть пошатываясь. Ханна тут же кинулась к нему, схватив его под руку. Калеб почувствовал, как тугой болезненный комок ревности скручивается у него где-то в районе груди.
– Зачем вы встали?! Доктор велел вам лежать, – Ханна помогла мужчине дойти до кресла, заботливо обвив его одной рукой за спину. За голую спину! – Да вы горите! – ее маленькая ладошка легла на его щеку.
– Со мной все в порядке! Черт! – от того что он резко опустился в кресло его немного качнуло. И Ханна кинулась подталкивать ему под спину подушки. – Ваша миссис Дикенсон пыталась влить мне в рот какое-то жуткое варево, пришлось спасаться бегством.
Калеб кинул ему свой халат:
– Вот прикройтесь! – его холодный тон не укрылся от Ханны, и она бросила на герцога сердитый взгляд.
Барон накинул предложенную одежду, словно игнорируя агрессивность хозяина.
– Послушайте, вам нужно лежать, – начала было девушка, но мужчина ее прервал.