Quotes from the book «Когда я умирала»

Смысл жизни, говорил мой отец, - готовиться к тому, чтобы быть мертвым.

Я иногда задумываюсь, кто имеет право решать нормальный человек или ненормальный.

Иногда мне кажется, что нет между нами совсем нормального и совсем ненормального, и кто он есть — мы договариваемся и решаем.

Выходит, не то важно, что человек делает, а то, как большинство людей посмотрит на его дела.

Он уже не живой, но ещё не знает, что мёртвый.

Любовь — так он это называл. Но я к словам давно привыкла. Я знала, что это слово такое же, как и другие, — только оболочка, чтобы заполнить пробел; а когда придёт пора, для этого не понадобится слово, также как для гордости и страха.

"Еще мальчишкой я понял, насколько вкуснее вода, когда постоит в кедровой кадке. Прохладно-теплая, и отдает жарким июльским ветром в кедровой роще. Она должна постоять хотя бы часов шесть, и пить надо из тыквы. Из металла никогда не надо пить".

Кто знает грех только по словам, тот и о спасении ничего не знает, кроме слов.

Помню, в молодости я думал, что смерть - явление телесное; теперь я знаю, что она всего лишь функция сознания - сознания тех, кто переживает утрату.

Как разматываются наши жизни в безветрие, в беззвучность, усталые жесты усталым итогом; отголоски былых побуждений бесструнны, бесперсты: на закате мы застываем в неистовых позах, мёртвых кукольных жестах.

В чужой комнате ты должен опорожнить себя для сна. А до того, как опорожнил себя для сна, тебя нет. И когда ты наполнился сном, тебя никогда не было.

- Дарл, а твоя мама кто? - спросил я.

- У меня ее нет, - сказал Дарл. - Потому что, если у меня была, то она была. А если была, значит, ее нет. Нет?

- нет, - сказал я.

- Значит, меня нет, - сказал Дарл. - А это я?

- Ты.

Я это я. Дарл - мой брат.

- Ведь ты это ты, Дарл.

- Я знаю, - сказал Дарл. - Поэтому меня и нет, что я для тебя - ты. И для них - ты.