Она не была волчицей по рождению, она была ведьмой, прекрасной, черноглазой ведьмой, с длинной косой темно волос, полными губами, и стройной, подтянутой фигурой. Доброй, нежной, заботливой, но безумно несчастной. А еще он очень хорошо помнил все, чему она его учила:

– Прежде чем сказать – подумай.

– Советуйся с теми, кто умнее и опытнее, но решение всегда принимай самостоятельно.

– Нуждающимся помогай, слабых не обижай.

–Твои люди, должны выполнять задачи, в которых они сильны. Глупо растить утку, в надежде получить молоко.

– Проигрывай, но учись на ошибках, становись сильнее.

– Побеждай, но побеждай с достоинством, не бахвалься!

– Не предавай тех, кто тебе доверился и ни подводи того, кто готов за тебя умереть.

– Учись новому. Знания лишними не бывают.

– Стань хорошим мужем, верным другом, благодарным сыном и достойным вождем! Не посрами свой род!

Стал ли он вождем, достойным своего рода?

– Ральф, пора.

– Стал ли я вождем, достойным своего рода? – уже вслух, изучая, свое боевое облачение, задал вопрос Ральф. Камиль не тот, перед кем нужно играть роль бесстрашного волка. Они знают друг друга с детства.

– За тобой огромное войско сородичей, за тобой маг и дракон, за тобой целитель, воин и…Кики

– За мной треть дракона…

– Самая сильная часть.

– Василису я не возьму с собой, так же, как и Амира. Они не оправились. Деметрий останется приглядывать за всем в мое отсутствие.

Камиль одобрительно кивнул.

– Я точно не возьму Маришку. – И снова кивок. – А вот Кики… – Колдун уставился на него затаив дыхание. Переживает. Его мысли могли быть загадкой для кого угодно, но не для серого. – Кики молодец, но ее брать нельзя. Она на моего мага с поцелуями лезет.

Камиль закрыл глаза и покачал головой.

– Знаешь, серый, вождь из тебя превосходный, но как друг…

– Как друг я еще лучше?

Они залились смехом. Казалось, что в серой пещере, показался луч света. Он не один. Он не один в этой битве.

– Нам, но войну пора, а они здесь хихоньки-хаханьки разводят.

Эрик с голым торсом шагнул в палатку. Новый шрам рассекал тело от левого плеча до правого бока, черной толстой рваной полосой. Дракон проследил за его взглядом, и накинув на себя рубашку без рукавов, застегнулся на все металлические застежки. Ральфа беспокоил этот шрам, как и те силы, что отдал друг на восстановление своей подопечной.

Когда Василиса боролась за жизнь, Эрик не отходил от нее ни на шаг. Серый тогда даже спросил, не начал ли он питать нежных чувств к юной особе? В конце концов, в соседней палате боролся за жизнь Амир, а Сэл пострадала намного меньше.

– Амир волк! И Маришка смогла заморозить его состояние. Потребуется время, вполне возможно, много времени, но он будет восстанавливаться. Василиса же, человек. И она, лишь на первый взгляд, пострадала меньше. Смотри, – и он спустил тонкую кружевную сорочку, творение Кики, с бледного плеча. Три черные полосы разной длины со рваными краями, точь-в-точь как на его лице, с плеча уходили на спину. – Небесная тень задела ее в тот момент, когда она прикрывала меня и моих братьев. Когти этой птицы, сплошной яд. Этот яд наполняет тело огнем, и каждый орган сгорает в нем. Я – Дракон, я – есть пламя, но даже я смог выжить только благодаря Сесиль и твоей возлюбленной. Она человек, Ральф. Она всего лишь человек.

Больше они к данному разговору не возвращались, пока в один прекрасный день, он не встал со словами: «Всё! Она будет жить». Последующие три дня, дракона не видел никто.

– Я в порядке. – Эрик подмигнул. – К любому яду можно привыкнуть. Ты же не думал, что после первого раза, я не найду способа пережить это во второй. Меня, куда больше беспокоит другое, кто скажет моим оболтусам, что они не приглашены?

Камиль сделать жест руками в качестве отказа. Ральф отрицательно покачал головой. А затем, для пущей убедительности, сделал пару шагов назад. Эрик в сердцах ругнулся, махнул на них рукой и вышел.

Маришка.

– Вот объясни мне, – спросила Василиса, не останавливая свою тренировку – почему бы просто не сказать правду?

Маришка наблюдала, как ее подруга делает выпад, крутиться вокруг себя, чтобы снова ударить. Падает, встает и снова бьет. Как много сил у этой девушки.

В памяти тут же всплыл образ Эрика. Мари до сих пор не забыла, как тяжело было дракону. Изодранные спина и лицо, скрежет зубов, от попыток сдержать крики, агония. Сесиль пришлось использовать весь свой запас сонного, с примесью запрещённого, чтобы хоть как-то его успокоить. А ведь он дракон. А Василиса, всего лишь человек.

Когда позже, Мари спросила о действии яда, Сесиль рассказала, что он проникает в кровь, циркулирует телу с ним, и сжигает существо изнутри. Каждый орган пылает огнем, расщепляя их на мелкие острые песчинки. А чуть позже, эти мелкие осколки пытаются выбраться на волю, разрезая мышцы, кости и кожу. Тетя считала, что Эрик выжил благодаря тому, что своим жаром, сжег песчинки, потому что процесс, происходящий в организме, необратим. Из всех раненных небесной тенью выжило двое, и оба были ей известны.

Как бы сильно Маришка ни презирала образ жизни дракона, она убедилась в том, что никто не заботиться так о своих учениках. Даже волки не могут похвастаться тем, что их подопечные неприкосновенны. С Эриком же никто не станет связываться.

Василиса, упала на колено, выругалась, потерла плечо со шрамом, встала и продолжила. Шаг вправо, выпад, присед, поворот, выпад.

Лишь она, Ральф и Сесиль знали, что все время, пока тренирующаяся сегодня Сэл, боролась за свою жизнь, вместе с ней боролся и Эрик. День за днем, ночь за ночью он сражался с маленькими кристаллами внутри нее, расщепляя их жаром своего тела.

А чуть позже, добравшись до своего временного жилища, после окончательной победы над агонией Сэл, рухнул прямо на входе, и провел в бессознательном состоянии три дня. Она не должна была об этом знать, никто не должен был, но желание поблагодарить за спасение подруги привело Маришку его порогу. Для всех останется секретом то, что она помогла ему встать на ноги.

– Да, Маришка, – по пальцам Кики потек сок от красного яблока. – почему ты не скажешь ему?

– Сказать, что?

– Что любишь, конечно. – невозмутимая ответила кузина. – Вот я от своего Камильчика ничего не скрываю.

– Камиль не принимает тебя всерьез, – меч чуть не выпал из раненной руки, но она перехватила его здоровой. – это первое. Второе – можно не признаваться в любви, если боишься отказа. Начни с упоминания о том, что твоя мать планирует вас поженить и посмотреть, как он на это отреагирует. Если эта мысль вызовет у него протест, то и обо всем остальном нет смысла сообщать. И третье, Кики, ты никогда не говорила Камилю, что любишь его.

А Сэл всегда была такой рассудительной, здравомыслящей и холодно, или это влияние дракона?

– Так, мне мне и не надо говорить. – Кузина даже глазом не повела. – Все и так ясно, как небо. Моя любовь, ярким солнцем, освещает ему путь.

Маришка начала укладывать еду в корзину. Какая разница, с чего начинать и чем заканчивать. Сейчас она готова была сказать ему что угодно, пусть только вернется как можно скорее.

– Мари, – Василиса нежно тронула ее за плечо. – Армия из трех сотен волков, сильный колдун и не менее сильный дракон, прикрывают его спину.

Слезы брызнули из глаз. С бойни на реке она не могла позволить себе расслабиться. Слишком много крови, слишком много ран, слишком много жизней на кону. В этот раз ее обняли нежные руки Кики, а не сильные, обрабатываемые ею, руки Ральфа.

Ожидание и неизвестность убивали. Он ушел. Ральф ушел, а она так и не набралась смелости сказать. Ни то, что мать хотела насильно выдать за него, но она смогла отказать ей, в первый раз в жизни. Ни то, как горько жалела об этом позже, намного позже. Тогда, когда увидела. каким вожаком он стал для своей стаи. Как заботиться о пожилых, учит детей, помогает молодым. Не смогла сказать, что полюбила его, и тайно надеялась на взаимность, когда перестала избегать встречи. И даже несмотря на то, что он разбил ей сердце, когда признался одной неравнодушной к нему волчице, что помолвлен, Маришка продолжала любить.

Не важно кого он любит, на ком жениться, и сколько они заведут детей. Главное, чтобы Ральф выжил. Она готова на все, лишь бы он не погиб в битве, на которую отправился. Маришка отодвинулась от Кики, вытерла слезы и встала. Отряхнув, длинное платье цвета осени с рукавами до локтя, она подняла, собранную корзину. Слезами горю, не поможешь. Необходимо поставить палатки для раненых, сделать заготовки по зельям и собрать дополнительных трав. Не известно в каком состоянии вернется войско, нужно быть готовыми ко всему. Так, ее учила тетя. На слабости времени нет.

– Я к Сесиль.

Кики.

Ей вслед смотрели рыжая в военном облачении и блондинка в шелковом зеленом платье.

– Вот мне интересно. – спросила первая. – Ральф – волк. Я много прочитала про их способности, и знаю, что наши эмоции, для этих существ, не секрет. Уверена, вожак, в разы сильнее любого. Как же он не почуял чувства Маришки?

– Ральф может и вожак, но в Маришке кровь первенца из семейства ведьм. Ее сила намного больше, чем всем кажется, и думаю, больше, чем она думает. Уверена, что моя мать обучила ее и зельям и создании амулетов, скрывающих запах любых эмоций.

Кики в задумчивости наблюдала, как ее кузина скрылась за деревьями и лишь тогда перестала улыбаться. Быть беззаботной и постоянно улыбаться, становиться все труднее и труднее. Неизвестность действительно убивала. Ральф взял слишком мало волков. Глупец, рассчитывающий на честную битву, отказался и от ее присутствия. Несмотря на то, что она долгие годы скрывала масштабы своих способностей случая на реке, должно было хватить, чтобы этот упертый баран осознал, насколько силен тот, кто в одночасье может изменить ландшафт природы. Кики, ничуть не уступала Камилю, а он…

– Он ведь тоже ее любит.

Сэл, убрала за спину косу и обмотала цепь вокруг талии. Интуиция у этой девушки работает как надо. Жаль только, мы не способны оценить ситуацию, когда находимся в ней. Морской воин, которому она отдала сердце, но сама еще не подозревает об этом, вряд ли составит ей хорошую пару. Почему ее окружают сплошные глупцы.

– Любит. – Кики встала, и остатки яблока в ее руке превратилось в пыль, оставив пять семечек. – Но какой-то причине, тоже молчит.

Черные семена блеснули на ладони. Она разбросает их по дороге на поляну, и спустя годы плодоносные деревья принесут насыщение усталому путнику. Природа лучший друг всем существам.

Василиса.

Василиса лежала на мягкой траве и нежилась в лучах солнца.

– Сезон свадеб, а он же сезон балов большое мероприятие, на котором я, должен присутствовать.

– Я понимаю. – Василисе нравилось, как его длинные, тонкие пальцы копошились в ее запутавшихся, после тренировки, волосах. – Просто очень скучаю по нашим прогулкам и разговорам.

Поднявшись на локтях, она, щурясь от солнца, попыталась посмотреть на Тенгиза. Голубые глаза были наполнены нежностью.

– Я тоже. – его губы коснулись лба девушки, заставляя кровь струиться по венам с удвоенной скоростью. – Но как приближенный к царской семье, я обязан присутствовать до тех пор, пока высочество не найдет мужа для наследницы престола.

– Почему это так сложно? – Не то, чтобы ей было интересно как проходят обряды в подводном царстве, но так Тен мог провести с ней чуть больше времени. – Она богата и влиятельна. Разве большое приданое не играет роли?

– Богата – да, влиятельна – нет.

Тенгиз пододвинулся и сел так, чтобы Василиса спокойно могла облокотиться на него.

– Как так? Царская же семья.

Тенгиз улыбнулся широкой улыбкой, той самой от которой сердце замирает, и как маленькой, принялся объяснять.

– Царская семья наследует престол уже не одну сотню лет. Наследование происходит путем передачи власти от отца к сыну. В первый раз, за всю нашу историю, у царя нет сыновей, одни только дочери. Женщина не может править, а значит, нужен достойный преемник среди богатого сословия. Отсутствие наследника – довольно сильный удар по репутации властителя, а то, что он так долго в поисках, не улучшает ситуацию.

Понимаешь, его дочки…Скажем так, они не отличаются особой красотой или умом. Старшая, она же преемница, обладает широкими формами, замкнутым нравом и как утверждают, совершенно глупа.

Василиса задумалась. Раньше, до этого мира, она и не знала, что есть такое количество обычаев. Все, казалось, проще. Нет, это не была пресловутая история наивной девушки, считающей, что женятся только по любви. Когда родители парня решают, что пришло время жениться, они находят родителей невесты, которые считают, что их дочери пора замуж, сватают их и женят. Вот, в принципе и все. По этой же логике она должна была стать старой девой и не обрести ни мужа, ни детей. Когда-то давно, придя к такому умозаключению, Сэл просто перестала думать о любви, браке, детях. Разве может простолюдинка-сирота рассчитывать на сватов, на обряды, на будущее. Как вообще можно было думать о замужестве, когда порой она ложилась спать на пустой желудок.

Когда появился наставник-тиран, мысль о пустом желудке тоже ушла в прошлое, открыв дорогу сломанным костям, вывихнутым плечам, порезам, ушибам и синякам. Было не до любви, приходилось выжить.

Но те редкие минуты, которые она проводила с Тенгизом, были… В самой глубине ее сердца, где давно образовалась пустыня, чьим гостем был лишь ветер, сквозь безжизненную, засохшую и окаменевшую почву, прорывался росток. И с каждой их встречей росток рос, превращаясь в необъяснимый и необычный цветок. Панический страх накатывал огромной волной, при мысли о долгой разлуке. Вдруг то, что родилось в безжизненной земле, погибнет из-за отсутствия внимания.

– Ну, чего ты? – Руки Тенгиза, обнимающие ее за талию, излучали тепло. – Не расстраивайся. Я постараюсь вырваться к тебе. Буду посылать гонцов с письмами. А из-за длительного ожидания, встречи будет еще слаще. Ты разве не знала?!

Василиса покачала головой, закрыла глаза и наслаждалась теплотой его рук. Ей не нужно было видеть голубые глаза, чтобы знать, они смотрят на нее. Губы морского жителя коснулись ее затылка, по телу пробежались мурашки. Казалось, ничего не может испортить момента, но на волчьей поляне протрубил рог.

Маришка.

Руки. Почему они не перестают трястись. На поляну начали выносить пострадавших. Один, два, три… скатилась слеза, надо вытереть. Двенадцать, тринадцать четырнадцать… Начали болеть костяшки пальцев. Сорок семь, сорок восемь…Головокружение и упадок сил, сейчас будет обморок.

Обморока не случилось. Маришка стояла и смотрела, как и весь лагерь, обращенная в сторону опушки леса. Волки, один за других, возвращались на поляну. Впереди шли совсем тяжелые. Их несли на самодельных носилках. Сесиль отправила девушек со своего ОУ им навстречу. Те бежали, на ходу распределяя раненных по палаткам. Затем, поддерживаемые друг другом, но на своих ногах, шли раненые. К ним были отправлены волчицы, предложившие свою помощь. Следом появились те, кто смог отделаться ранами и ссадинами. К ним можно будет подойти позже. Когда на поляне появился Эрик, а за ним Камиль, Маришка почти кричала от боли в груди. Сесиль, видимо, понявшая ее состояние, не подключала девушку до последнего. Но когда спустя целую вечность, на поляну ступил Ральф, а ее сердце, остановившись, снова начало бешено отбивать ритм, та сказала:

– Присоединяйся, как только сможешь. Я буду в левой крайней палатке.

Тетя исчезла, вместе со всеми, кто был рядом. Рук действительно не хватало.

На поляну вернулось семьдесят три волка из трех сотен. Она посчитала каждого. Погибло больше двухсот невинных. Матери потеряли сыновей, жены мужей, а она благодарит прародителей за то, что вожак стоит, напротив. Раненый, на нем была запекшаяся кровь, но живой. Как долго она стоит? Прошли годы? Почему ноги не хотят двигаться? Голубые глаза и собранные в пучок белокурые волосы выросли между ней и Ральфом.

– Сестренка! – ее руку обхватили двумя маленькими ладошками, и голубые глаза вперились в карие. – Поверь, я все понимаю, но сейчас ты должна помочь спасти его стаю.

Слова Кики попали в самое сердце. Спасти его стаю. Раненые. Надо спасти раненых.

Следующие сутки прошли как в тумане. Спасение одного за другим. Крики, хрипы и стоны из-за повторного причинения боли. Все, что успело срастись или зажить подвергалось повторному перелому или порезу. Вмешательство физическое, магическое, снотворный отвар, и по кругу.

К вечеру следующего дня она наконец осознала, что все закончилось. Каждый из семидесяти трёх проверен, зашит, перевязан, одним словом – спасён.

Маленькие помощницы Образовательного Учреждения, спали где попало. Кто на небольшом стогу для лошадей, кто-то, укутавшись одеялом, растянулся на скамейке. Две девушке спали в обнимку с теплой свиньей, которая тоже спала. Самая старшая из девочек уснула сидя с бинтами в руках, прислонившись к дереву.

Ее синее, с завернутыми до локтей рукавами, платье было все в крови. Не спасло даже шесть смен белого передника. Сколько же крови. Как много крови, а ведь вернулось всего семьдесят три из трёх сотен. Девушка тряхнула головой. Были те, кому в разы тяжелее.

Возле одной палатки стояло дерево с подвешенным рукомойником. Именно туда ноги понесли ее. Продавив, язычок внутрь Мари начала отмывать уже запекшуюся кровью, когда услышала.

– Мне очень жаль, что не смог уберечь Вашего сына. И я горд, что мне довелось биться с ним бок о бок. Стиз был настоящим воином и достойно нес возложенную на него ответственность.

Такой уставший тихий голос. Вожак обнял женщину, сгорбившуюся от навалившегося на нее горя, и пожал руку мужчине. Глава семьи держал спину ровно. Быть может, завтра он даст волю чувствам, но сегодня он будет опорой для супруги.

Серый посмотрел на луну. Казалось, она тоже устроила траур по погибшим, освещая поляну тусклым светом. На удивление весь лес погрузился в тишину. За беготней и общим шумом суеты, это не бросалось в глаза. Но стоило на минуту остановиться, и становилось очевидным, что исчезли: стрекот сверчков, кваканье лягушек и уханье сов.

Ральф, сделал глубокий вдох. На его плечи лег непосильный для одного существа груз – ответственность за всех погибших. Волк так и не сменил одежду. Он решил отдать дань уважения семьям, оставшимся без сыновей, братьев, мужей, и выразить соболезнования. Мари вытерла слезы. Истинный Вожак!

Мариетта.

В скрытую от чужих глаз библиотеку, проникал тусклый лунный свет. Мариетта Якобна стояла в дальнем углу у стены, и немигающим взглядом смотрела на серебряную чашу.

– Потери велики! Выжило семьдесят три война. Клан Горных склонил на свою сторону еще восемь стай и потребовал от вожака полной капитуляции. Итогом стала бойня. Их тысячное войско понесло куда больше потерь, но…

– Вожак?

Хриплым голосом спросила женщина и скатилась на пол, услышав ответ.

– Жив.

Она подтянула в груди колени и задала следующий вопрос.

– Камиль?

– Жив, и начальник границы тоже.

Мариетта опустила голову на колени. Из чаши раздался голос женщины.

– Итти, там были кары и небесная тень.

Наступила полная тишина. Стаи дали согласие на участие в предстоящей войне, но только в том случае, если их поведет молодой вожак. Волхв дал согласие на передачу власти, но только в том случае, если внук сам этого захочет. Ральф дал согласие, стать вожаком, но только в том случае, если Якобна даст свое благословение на их с Маришкой брак. С условием, что девушка сама примет решение выйти за волка замуж, или остается вольна в своем выборе, если откажет ему. Все шло как по маслу, пока Аримаш не решил, что может стать сильнейшим. Этого она не учла.

Если б с внуком или названным внуком Волхва что-либо случилось, он не простил бы ее.

– Итти?

На слабость, страх и панику нет времени. Женщина встала.

– Если кары участвовали, значит все связанное с бунтом Его рук дело. Значит, у нас не осталось времени. Сесиль, каков ответ лесных обитателей?

– Пока еще официальный отказ не поступил, впрочем, как и согласие.

– Какие они выдвигали условия?

– Никаких. Общий совет состоится, когда выпадет первый снег, и лишь тогда мы сможем рассчитывать на ответ.

– Это слишком долго. Необходимо быстрее. – Мариетта Якобна раздражалась от медлительности этого народа. Ведут себя так, будто если враг начнет наступление, их война обойдет стороной.

– Ты не хуже меня знаешь, – ответила сестра, – что они дадут ответ только тогда, когда посчитают нужным.

Ох, она это знала. Гордые, высокомерные глупцы.

– Может, пришло время обратиться к морскому царю?

Бас, раздавшийся из чаши, был прав, но вероятность отказа, в связи с последними происшествиями слишком велика.

– Думаю, стоит повременить, – четвертый голос в беседе.

– Я тоже считаю, что необходимо подождать первых холодов. У царя будет меньше дел.

– Отложим решение этого вопроса до холодов. Вожак со своими войсками еще не вернулся. Потребуется время, чтобы оплакать тех, кого мы потеряли.

– Итти, – проговорила Гера, – максимум через два месяца, горный со своим войском, будет у «Волчьей поляны».

– Я знаю. Думаю, Волхв тоже это понимает. Обсудим это после похорон. Надо укрепить поляну, и подготовить стаи. Будет битва.

Наступила тишина, в которой таились невысказанные страхи. Нельзя им поддаваться. Нельзя.

– Через четыре дня я приеду на поляну, чтобы выразить соболезнование вожаку. – Женщина обняла себя за плечи и тряхнула головой, отгоняя навязчивые мысли. – Гера, буду ждать тебя на закате у избушки Сесиль. Необходимо обсудить наши дальнейшие действия. На сегодня это все.