Голос своих подопечных, первый из трех, услышал задолго до того, как те показались из-за валуна, возле которого он, полусидя, полулежа, расположился. И так как эти оболтусы его не видели, то и в высказываниях не стеснялись, а точнее, один из них.

– Эрик мне не вожак!

Амир, еще не окрепший от предыдущего сражения, слегка сгорбился от боли в области поясницы.

– Брат… – Деметрий протянул руку, но тот оттолкнул ее.

– Мои братья погибли. Все! Если бы я был там…

– То ты бы погиб.

Эрик решил прервать неприятную беседу. Пять старших братьев Амира полегли на поле битвы, защищая своего вожака. Отец воспитал их достойными сынами своего рода. За один день его подопечный лишился практически всей своей семьи, превратился из младшего волчонка в главного претендента на власть и стал примером для подражания единственному родственнику, не считая отца, оставшемуся в живых. Его младший брат, был еще слишком мал, не то, что для битв, но даже для обучения. Поэтому злость Амира обоснована. На Эрика, на Ральфа, на Деметрия, что стал ему ближе брата, и сейчас некстати напоминает об этом, и на самого себя.

– Я с честью отдал бы свою жизнь, за братьев и за вожака.

– Тогда ты глупец. Ральф бы не стал просить столь высокую плату за себя одного. А твои братья не стоят даже мизинца на твоей ноги. Они не удосужились, даже справиться о твоем здоровье, когда ты умирал в той палате, в которой жил Деметрий.

Дракон не собирался мириться с глупыми высказываниями своего ученика.

– Ар-р-р…

Он перевоплощался на ходу. Перехватив его в прыжке, Дэм пытался сдержать разгневанного друга.

– Не стоит. Ты еще слаб…

Эрик встал, ни одним мускулом не показав, каких трудов это стоило. Зажег в руке пламя, светло-голубого огня, и угрожающе произнес.

– Не заставляй меня, малец…

– Возьми себя в руки.

Деметрий стал, куда более преданным другом, чем казалось в начале их знакомства. Из всех троих он единственный перенял драконьи повадки мнимого спокойствия, за которым скрывался постоянный поток мыслей, и горячая кровь. Василиса была мудра не по годам, но сдерживала все эмоции, так усердно, что их выброс принесет много вреда. В первую очередь ей самой. Амир, играющий роль эгоистичного сына, влиятельного отца, таковым никогда не являлся. Он был умен, спокоен, трудолюбив и имел довольно большое сердце. С теми, кого он пустил в свои мысли, ему не удается расстаться. Даже если это приносит боль и разочарование, как сейчас. Братьев он любил, потому что решил, что любит, а не потому, что они заслуживали этого. Их утрата причиняла боль, с которой волк не мог справиться. Боль, которая искала выход. Когти и клыки удлинились, на теле показалась белая, как первый снег, шерсть. Голубое пламя в руке разрасталось. Не хотелось причинять ему вреда, но выбора не было.

Где-то позади, раздался всплеск воды, и мимо уха пронесся шар, который отбросил, уже частично обратившегося, Амира в озеро. Дэм стоял разинув рот и вертя головой. А Дракон потушил огонь, медленно опустился на свое место, и грубо высказался:

– Каким ветром тебя принесло?

Вымоченная в воде рубашка, снова оказалась на разодранной левой ключице.

– Так ты благодаришь своего спасителя?

Тенгиз всегда любил бахвалиться, особенно без видимой на то причины. Когда-то очень давно Эрик даже не замечал этого. Их дружба прошла многое. От отношений наставника и ученика до спасения жизней друг друга. Даже то, что этот прохиндей, со своими голубыми глазами увел приглянувшуюся ему особу, не смогло разрушить выстроенные десятилетиями отношения, выстроенные на соперничестве и взаимного обмена колкостями.

Но сейчас Тенгиз положил глаз на его подопечную. Зная каким любвеобильным, бывает друг, дракон напомнил ему о последствиях, которые последуют, если будет нанесен вред девушке. Видимо, Тен забыл, о главном правиле, высеченном на могилах нескольких сотен существ – «Люди Эрика неприкосновенны»!

И вот чем он их берет, одним прародителям известно. Внешность не ахти: овальная башка с частичной проплешиной на затылке, если приглядеться, большой нос, ростом не вышел, в плечах меньше даже Камиля, не то, что его или Ральфа. В общем, ничего примечательного. Разве что глаза, ясные как небо, голубые.

– Давайте я помогу.

– Тебя врачевать научили в мое отсутствие?

– Нет. – Василиса положила холодную ладошку на плечо и промыла рану, затем немного повозилась, и когда игла вошла возле раны, Эрик слегка дернулся. – Но я прекрасно штопаю.

Он покачал головой, ухмыльнулся, облокотился о согнутую в колене правую ногу, и доверился девушке.

– Чего в госпиталь не пошел? Ты вообще, как себе ключицу зашивать собирался, не дотянешься же?

– Молча.

Знали бы они сколько работы у девочек в госпитале. Сесиль, конечно, молодец, но даже ее сил не хватит справиться с таким количеством раненых.

– Сколько погибло?

Василиса отличалась проницательностью. Что ж, ее интуиция отключается, когда дело касается Тенгиза. Ох, придется вправлять мозги морскому воину. Как пить дать, придется.

– Двести двадцать семь.

Рука девушки дрогнула и остановилась. Вылезшие из воды волки застыли в полусогнутом состоянии. Друг медленно опустился позади него.

– Пока двести двадцать семь.

Волхв.

– Как это было?

Седовласый старик сидел справа от своего внука, благоразумно отказавшись от места главы. Место вожака должно оставаться за вожаком, тем более в столь трудные времена. Его внук, измученный, уставший, не спавший, прикрыл лицо рукой, а затем грубо надавил двумя пальцам выше переносицы. Такая же привычка была и у его отца.

– Мы дошли на закате. – Камиль положил руки на стол, сцепил пальцы и, вздохнув, опустил голову, прежде чем продолжить. – Ральф, я и Эрик отправились на переговоры, пока остальные отдыхали после долгого пути. Аримаш расположился на другом берегу высохшего моря. Его войско было не велико, как нам показалось сначала, чуть больше сотни палаток. Как и ожидалось, горного мы обнаружили в самой большой. Его охраняли два огромных воина. Сам он восседал в полу лежачем состоянии, в одних брюках на горе из шкур убитых животных. Не знаю, какой эффект этот недо-вожак хотел произвести, но женщины, сидящие в его ногах, определенно, были перебором.

Камиль рассказывал, а Волхв закрыл глаза и сделал то, что давно было забыто. Он посмотрел глазами внука и увидел воспоминания, которые не хотели покидать голову.

Вот, это гнусное отребье, вразвалочку встает, не прекращая отрывать куски от гусиной ножки. Жир стекал по рукам, и капля за каплей орошал шкуры, которыми волк себя окружил.

– Ты и ты – по очереди указал обглоданной костью Аримаш на Камиля и Эрика, – пошли вон. – Те не двинулись с места. И волк хищно и с презрением улыбнулся. – Боишься меня. Окружил себя приспешниками. – Сделал он выводы и, скривившись, сплюнул в сторону.

– Ты хорошо устроился.

Ральф прошел к огромному дубовому столу и облокотился на него. Эрик присел на низкий стул, и достав нож, разрезал яблоко. Половину бросил Камилю, который облокотившись левым плечом о балку у входа, выглядывал из палатки. Девушки, покинули помещение.

– Я бы даже сказал, слишком хорошо. Придется долго убирать.

– Ты мне не указ, щенок!

Лидер Горных сильно изменился в тех пор, как Волхв видел его в последний раз. Тот мальчик, который запомнился старику, вырос. Он был одного роста с его внуком, но шире в плечах. Его, когда-то совершенно черные волосы, серебрились сединой. Тоже касалось и бороды с усами, доходящими до самой груди. Аримаш не был достойным наследование, и его отец хотел заменить старшего сына младшим, но не успел. Смерть неожиданно застигла того, когда он просто охотился. По мнению многих, к этому приложил руку старший сын, но подтверждения не имелись, поэтому стая подчинилась и приняла нового альфу. Ральф, который не хотел разводить войну и устраивать раздор, лишь иногда ставил на место зарвавшегося Горного. Видимо, пришло время суровых решений. Он исподлобья посмотрел на Аримаша и таким же спокойным голосом продолжил.

– На рассвете, ты и я, до победы. Ты, проиграешь, склонишь голову, и я пощажу тебя. Наказанием станет изгнание сроком тринадцать лет. Твоя стая последует за мной и будет под моей защитой, пока не будет выбран альфа. Твоя жена и дети так же. Им я обещаю безопасность. По истечении срока изгнания ты сможешь вернуться, но никогда не будешь лидером. Ты меня понял. – Это был не вопрос и не предложение. Вожак просто объяснил, как все будет. – Это предложение действительно до утра. Позже я приду за твоей головой.

Серый оттолкнулся от стола и направился к выходу, Эрик встал

– На рассвете я приду за тобой, Вожак – Аримаш почти выплюнул последнее слово, – за тобой и твоими девочками.

Его жирные руки указали на двоих друзей, что ожидали конца встречи.

– Слышь Камиль, – Эрик дожевал яблоко, – ладно ты, красавец, что аж взгляд не отвести, но я… Страшная же из меня девочка получится. – его названный внук с легкой улыбкой на губах покачал опущенной вниз головой. – Надо обратиться к Кики. Платьица красивые нам сошьет, прически сделает и эти… ну эти – он пощелкал пальцами, – ну как их, там? Волшебные которые.

– Чудо-мази – помог колдун.

– Точно. Надо будет попросить. А то какие же мы девочки, и без всего добра.

Три друга громко рассмеялись, а предводитель Горного сквозь зубы процедил:

– Ты умрешь первым.

Дракон успокоился, поднял одну бровь и ледяным голосом спросил:

– Обещаешь?

– Ты, – глупец, решил угрожать Эрику. А затем переместив взгляд на колдуна – будешь жить, если склонишься передо мной. – Ты, – очередь дошла до Серого, – в муках отправишься к своей жалкой мамочке и слабому папочке.

В палатке раздался рык и глаза вожака засияли серебристой луной и еле сдерживаясь, медленно, очень медленно произнес. – На рассвете. Ты и я.

– Они напали ночью, – старик не заметил, как Первый из трех перехватил разговор. – С трех сторон. Сначала он пустил в расход слабых. Отступать им было некуда. Впереди мы, а позади свои, которые также убьют за отступление. Пытаясь причинить минимум вреда, мы не заметили, как справа и слева наступают новые силы. Не знаю, чем, угрозами или обещаниями, но за ним встало еще восемь стай. Когда силы противника превысили наши втрое, Вожак приказал отступать. Но на единственном маршруте для отступления замаячили кары. Пришлось прорываться. Мы проиграли этот бой. Двести девять остались лежать там. Восемнадцать погибло в пути.

– Их даже никто не похоронил – Волхв прикрыл лицо рукой. Но Эрик ответил.

– Мы похоронили. Я поджег поле.

Старик кивнул в знак благодарности. Дракон знал их обычаи. Ральф продолжал сидеть с опущенной на руку головой. Его бедный внук. Он должен собраться. Должен найти в себе силы, иначе количество отвернувшихся будет увеличиваться. За круглым столом сидели альфы одиннадцати кланов и смотрели на Вожака.

Здесь были Кики и Василиса, которые помогли накрыть на стол. Также, присутствовала дочь Геры, с охраной, вроде Виктория. Почетное место напротив Волхва занимала Сесиль, и никто из представителей волчьих кланов не протестовал против такого положения вещей. Все и каждый знал и уважал целительницу. Эрик стоял, прислонившись к деревянной балке, со скрещенными на груди руками. Камиль, продолжал стоять возле входа в такой же позе.

Бывший вожак, переводил многозначительный взгляд с одного на другого. Его внук должен прийти в себя. Если вмешается он, словом или делом, Ральф будет выглядеть мальчишкой, а этого нельзя было допустить. Колдун и дракон быстро осознали, что от них требуется, почти синхронно опустили руки и уже порывались сделать шаг, когда возле Серого с грохотом опустился стеклянный бокал. Под взглядом присутствовавших Маришка, высоко подняв кувшин, медленно налила воду до самых краев.

– Аримаш – мой! – Глаза Ральфа переместились с хрупкой девушки, на бокал, а затем на сидящим за столом. – Его приспешники – Ваши. Все вожаки подвергнутся Вашему суду. Решение будет за большинством. Аримаш приговорен мной.

Все дружно закивали, но кто-то произнес:

– Должны быть осуждены все представители стаи.

– Нет! – Не сказал, а отрезал. Лед в голосе, сталь в словах. – Стая идет за вожаком. У них не было выбора. Мы его предоставим. Когда падет тот, кто повел их на бойню, они сами выберут альф. И это не обсуждается, – перебил он представителя Хрустальной долины, еще до того, как тот смог вымолвить хоть слово, из уже было раскрывшегося рта. – Камиль, – твердый взгляд внука вперился в друга. – Необходимо, чтобы ты организовал мне встречу с русалками. Ты им помог в свое время они в долгу. Виктория, – взгляд переместился на девушку в теле, в черными, как самая темная ночь, волосами. Она сделала шаг вперед и уважительно кивнула. – Прошу составить компанию Камилю, если могу рассчитывать на Ваше участие. Долг долгом, но русалки хитрые создания. – Снова кивок и шаг назад. – Тимур – на этот раз взгляд метнулся на мужчину, напротив. Мужчину, надо заметить, который представлял собой полную копию одного из подопечных дракона. Только лет на двадцать старше, с седыми волосами и глубокими морщинами, избороздившими лоб, и спрятавшимися возле уголков глаз. Его каменное лицо не выражало никаких эмоций. – Пятеро Ваших сыновей полегли в битве. Пять храбрых воинов. Смелых и отважных, истинных сыновей своего отца. Я хочу попросить Вас еще об одном, – и снова никакой реакции, и никаких эмоций. – Я хочу отправить Амира и Деметрия к грибовикам. Те станут нашими ушами даже в самых удаленных уголках леса.

– Амир больше не принадлежит мне, он на службе у первого из трех. Но я благодарен вожаку, за возможность отмщения за убийство сыновей, представителем своего рода.

Волхв почти презирал этого волка. Так пренебрежительно, как он, к своим сыновьям не относился никто. Но Ральф потешил его самолюбие.

– Каждый клан выделит по три молодые волчицы в помощь Сесиль, которая с сегодняшнего дня займется заготовкой всевозможных лекарств и мазей. Эрик – тот не двинулся с места, просто перевел взгляд, – Твои братья присоединятся? – Ответом послужил простой кивок. Ральф встал, следом за ним поднялись и остальные. Снова обвел всех взглядом. – На сегодня это все. – И он приложил руку к сердцу, а затем не отнимая ее, дважды постучал по груди. Все повторили этот жест и направились к выходу.

Старик выходил последним, и оглянувшись увидел, как дочь Якобны с кувшином в руках направляется в противоположную от выхода сторону. Она поставила ношу, подошла к Ральфу, который сидел за столом, обхватив руками голову. Когда девушка подошла, внук обнял ее за талию, притянул к себе и уперся головой в живот. Опуская полог, старик увидел, как она пригладила растрепавшиеся волосы.

– Вы двое, – Деметрий и Амир подошли, – никого не впускать!

Не дожидаясь ответа или согласия, Волхв развернулся и ушел. Он вожак, в прошлом, конечно, но вожак. А вожак привык отдавать приказы, которым подчинялись неукоснительно. Сегодня же, он увидел, как другой вожак, справился с нависшей над ним угрозой. Если бы кто-то из представителей кланов решил, что Ральф слаб, мог быть бунт. А видят прародители, сейчас его внуку, как никогда, не хватает сил. К счастью, его сердце сделало правильный выбор. Дочь Итти станет для него опорой.

2-й переломный момент.

Гомон голосов отдалялся. За последние три дня, это единственное более или менее шумное происшествие. Над поляной нависла гнетущая тишина, лишь иногда прерываемая всхлипами. Горечь утраты и желание мести, вот и все, что осталось в душах тех, кто еще неделю назад с нетерпением ожидал возвращения победителей. Маришка продолжала гладить Ральфа по голове, раздумывая над принятыми им решениями. Все было верно, но беспокоил Амир. Василиса рассказала, как они с Тенгизом наткнулись на взбешенного и уже перевоплощающегося Амира, напавшего на Эрика. Не вмешайся тогда Деметрий и Тенгиз, Амиру пришлось бы несладко. Волк на грани срыва не самый хороший переговорщик.

– Амир… – было начала девушка, но Серый ее перебил.

– Ему это нужно. – Затем глубоко вдохнув и также, не поднимая головы, проговорил хриплым голосом. – Ты не пила чай с моего отъезда.

Мари перестала дышать и резко отшатнулась, но кто ее выпустит из цепких объятий. В полном изумлении она застыла неподвижной льдиной и судорожно соображала. Она действительно не пила этот противный травяной настой с самого отъезда войска, несмотря на то что сделала заготовки.

– Не пей его больше. Тебя воротит от запаха чистотела, а я все, что хотел узнать, узнал. – А потом, как бы между прочим, добавил. – И да, мы с тобой обручены с третьего дня знакомства.

–Что? – выдохнула Маришка, и руки ее затряслись.

Да что там руки, ее всю бил озноб. Как обручены? Это невозможно? Мари отказалась. Она сказала матери, что НИКОГДА не выйдет замуж за Ральфа. И как бы, в последующем, не жалела о своей категоричности, согласия точно не давала.

Паника, огромной волной накатила паника. Мать не смогла настоять в разговоре с ней, поэтому она заставила Вожака. Необходимо узнать, что именно использовалось: шантаж, принуждение, угрозы. Тогда можно будет сходить к тете, и выведать, как разрушить договоренность, не навлекая беду на альфу и его стаю. Да, Маришка как глупая влюбилась в Ральфа. В его отношение к представителям стаи, в его заботу о молодых. В его способность оказываться там, где нужна помощь. Но ее чувства, это всего лишь ЕЕ чувства. Ни за что не станет она участвовать в браке по принуждению. Она один раз смогла отстоять Ральфа и сделает это снова.

Как каменное изваяние, с поднятыми над головой Ральфа руками, Мари застыла, судорожно просчитывая варианты. Где-то там, далеко раздался глубокий уставший вдох, а затем перед ней выросла высокая фигура. По щекам потекли теплые ручейки.

Как так? Его заставили обручиться, а слово Альфы – закон! Что делать? Нарушение данного слова Альфы – позор! Перед глазами проносились вырезки из попавшей, когда-то давно, в ее руки книги: «Правила для спокойной жизни или свод законов волчьей стаи». Если Альфа принял решение – его не изменить!

Расплывающаяся фигура смотрела на нее, слегка наклонив голову к левому плечу. Затем просто притянула к себе и крепко обняла. Руки, все еще продолжающие оставаться в первоначальном состоянии каменной глыбы, не расслабились, а крепко вцепились в черную рубаху обнимающего волка.

– Меня нельзя заставить, Мариш, – проговорил кто-то глухо, – это было мое решение. И, если бы не твой чай.… Всё этот дурацкий чай, будь он неладен.

Наступила тишина, нарушаемая лишь ее всхлипами и сердцебиением вожака.

– Почему? – шепотом, спросила она.

– Потому что лишь, когда Альфа любит, он превращается в истинного защитника!

Любит? Он сказал, любит? Сердце пыталось выпрыгнуть из груди. Руки Маришки ослабли, но лишь для того, чтобы крепко обнять и уткнуться носом в грудь большого Серого Волка, Альфы Лесных, Вожака всех кланов и просто ее любимого. Последовал нежный поцелуй в затылок и тихое:

– Не пей больше этот чай.

Тень.

В небе сияла полная луна, освещая кладбище нежным светом. Существо, медленно продвигающееся среди могил, вызывала желание бежать как можно быстрее и желательно, как можно дальше.

В детстве ее часто пугали тем, что она станет упырем, если будет плохо себя вести. В голове уже давно сформировалась картина, в которой упырь – это существо с гниющей плотью, острыми зубами, и длинными руками, которое очень нескладно передвигается, пока не встретит добычу.

Каблук высоких отполированных сапог, отдавался стуком, там, где вместо сырой земли, лежал камень. Этому стуку вторил другой – деревянная трость со стальным наконечником и стальной рукоятью в виде черепа. Черная полосатая рубашка развивалась от легкого ветерка там, где ее не удерживал черный галстук и полосатый жилет. Изящной походкой он направлялся в сторону Лейлы, у которой кровь застыла в жилах.

Он был так похож на человека, если бы не мертвенная бледность, впалые щеки и безжизненные глаза.

– Тень. – Завораживающий голос. Он снял с головы шляпу, и галантно поклонился. – Очень рад нашей встречи! Давно хотел познакомиться, но все никак времени не было. Я Ариан. – Руку для рукопожатия, Великий не принял. Упыря это, видимо не смутило. Он улыбнулся, обнажив острые белоснежные зубы. – Понимаю.

Ариан прошел вперед, сел на одно из надгробий, облокотился двумя руками, на выставленную перед собой трость и внимательно посмотрел на Тень.

Лейла сглотнула. Вчера было дано указания, что с представителем «ночных жителей» беседовать предстоит ей. Девушка, с трясущимися руками встала напротив упыря. Он медленно, исподлобья посмотрел на нее и облизнулся. Волосы, собранные в хвост, выбились, обрамляя красивое, но мертвое лицо, а глаза стали наливаться кровью.

– Это ужин?

Когда сердце пропустило удар, она невольно отшатнулась.

– Деточка, ты мелковата на мой вкус, так что не переживай. – Он хищно улыбнулся. – Тем более, дома, меня ждет прекрасный ужин.

От одной мысли, что где-то в склепах лежит будущая жертва, хотелось грохнуться в обморок. Но то, что ее ждет, если она не выполнит поручение, страшнее смерти, поэтому Лейла сжала кулаки и начала.

– Тень – непобедимый и незримый оставляет свой указ…

– Э, нет, – ее нагло перебили, – мне не дает указов никто. А вот о взаимовыгодном сотрудничестве поговорить можно.

Наступило молчание, после которого Тень развернулась и зашагала в сторону леса, Ариан отправился в ту же сторону.

Перед самым рассветом, упырь также медленно прошел мимо них, направляясь, видимо, к своему склепу. Проходя мимо Лейлы, он снова облизнулся и, хищно улыбаясь произнес:

– Очень жаль, сладкая. В другой раз мы чуть дольше поболтаем, а пока…сбереги для меня свою кровушку.

По спине девушки пробежались мурашки, и вовсе не потому, что ее обещали высушить. Тень и Ночные жители договорились. По щеке девушки медленно скатилась слеза. Их ждет бойня.