Сказка старого пирата

Старик поднял руку, прервав эльфа.

– Да, много воды с тех пор утекло. Но сейчас не об этом. На чем я остановился? Ах да. Монстр остался в поместье судьи, а мы вышли в море. Бродить пришлось целый год. Сначала шло плавание, как обычно. Немного «рыбёшки», но мелкой. Так, пособирали немного. В целом лова не было. Мы пошли было к Красным Островам, как вдруг море Тантис стало бурным. Как по волшебству, по желанию злых духов пучины, вместо «охоты» мы попали в большой водоворот смерти и воды. Целыми днями переходили из одной бури в другую. Не успевали волны улечься, а мы прийти в себя, как начиналась новая свистопляска. Но моряк к буре привыкший. Всё нами переносилось нормально, пока вот мы не попали в страшный чёрный шторм. Настолько страшный, что думали, нам придёт конец. Такого ужаса не мог упомнить и сам Акула. Волны вздымались до небес, наша посудина летала под самыми облаками, как птица. Потом волны разверзлись, и мы летели в пропасть. Нам было обычно бывать в подобных переделках, но тот шторм длился очень долго. Казалось, что уже прошло сто лет, а нас окружает мёртвое небо и бурное море. Наш «Чёрный Спрут» скрипел и стонал, как живой. Ветром у него оборвало все снасти, и мачта держалась на честном слове и молитве кормчего. Акула уже вылил в море все вина и благовония, пытаясь задобрить духов океана. Мы прокричали все молитвы, что знали, да всё без толку. Всё было безрезультатно. Так нас кидало и кидало. Вот кормчий наш, приказал рубить мачту, дабы не опрокинулись. Все приготовились к встрече с Духом Китом, как шторм внезапно стих. Облака разбежались, и на нас глянуло далёкое солнце. Наш кораблик был сильно потрепан. Идти дальше было невозможно. Мы, кто стоял на палубе, кто сидел, кто лежал, не в силах держаться на ногах. Акула Сум говорил речь, поддерживал нас, подбадривал. Но договорить он не успел. Массин, нашедший в себе силы взобраться на мачту, в сером сумраке увидел землю. Ранее нам не доводилось бывать в этих широтах. Бурей нас давно выбросило из Великого Потока где мы хотели охотиться и унесло неизвестно куда. Мы отправили троих парней на маленькой шлюпке, чудом не оторванной взбесившейся стихией. Вернувшись, парни доложили, что впереди совершенно неизвестный берег, всюду дикий лес и совершенно нет признаков жизни. Тогда Акула велел править к берегу. Мы бросили линь на шлюпку и буксиром добрались до спасительной суши. Заякорив нашу фелюгу, мы с опаской пошли в лес. Кто в поисках воды, кто на охоту, кто за деревом для починки корабля. Лес этот оказался щедрым на дары, и ближе к ночи мы ужинали жареным кабанчиком да запивали жирное мясо чистейшей родниковой водой.

Старик вновь сделал паузу и, вопросительно шевельнув седыми бровями, глянул на слушателей. Те, желая услышать продолжение истории, тут же засуетились. Даже обычно неторопливый трактирщик действовал необычно быстро. Нарезал холодного мяса, за которым пинком отправил поварёнка на ледник. Нацедил эля всем желающим и от себя лично подал старику целую миску знаменитой своей закуски – сушеной рыбы. Эль пенился белыми шапками. Мясо слегка пахло чесноком и травами. Все вновь уселись на свои места и глядели во все глаза на рассказчика, ожидая продолжения. Отхлебнув из кожаной кружки, дварф с довольным кряканьем стукнул деревянной ногой в пол, затем кинул в рот кусок рыбы и продолжил повествовать:

– Значит, поужинали мы и собрались спать. На караул первым вышел Массин. Он заступил сразу. Потом выходил наш пузатый кок. Я же должен был его сменить ближе к рассвету. Однако ночью я проснулся отчего-то. Сейчас уж не вспомню, что меня тогда разбудило, ну да речь не о том. Значит, проснулся я, Массин сидел у самой воды и при свете маленького камушка америта что-то разглядывал. Я поднялся и подошёл посмотреть. Он повернулся, увидал меня и, прижав палец к губам, призвал сохранять тишину. Когда же я подошёл вплотную, то он посветил мне туда, куда он только что смотрел. Тут я удивился. Отлив сильно обнажил морское дно, и прямо возле нашего лагеря из песка торчал камень. Свет луны падал на тот самый амулет, что висел у него на шее с момента побега из дома судьи. Я думал, что после того, как ожила эта змеюка, он его выбросит. Но Массин оказался не из пугливых и приберёг этот проклятый амулет. Так вот, от этого амулета лунный свет отражался и зайчиком падал на камень этот, освещая вырезанные на нем в незапамятные времена символы. И символы эти, что интересно, один в один повторяли те же, что были на этом демоническом медальоне. Змея, обвивавшая башню. «Неспроста это», – пробормотал Массин. «Ой, не спроста», – согласился я с ним. Символ был выбит немного своеобразно, не так, как на амулете. Змея, как дорожный указатель, явно указывала кончиком хвоста в куда-то в сторону. Переглянувшись с Массином, мы пошли в ту сторону. Пройдя полсотни шагов, мы наткнулись на стальное кольцо, словно от якорной цепи. Подёргав его, мы поняли, что это и есть цепь, и она уходит глубоко в песок. Когда ты молод, силён и бесстрашен, то тебе всё нипочем. Мы сбегали к стоянке за заступами и принялись копать мокрый песок. Копать пришлось недолго. Вскоре мы выволокли за цепь зарытый вглубь небольшой рундук, кованый железом, вроде тех, что были у каждого моряка. Мы хотели открыть его, но он был заперт на хитроумный замок. В темноте было ничего не разобрать, и мы приволокли сундук на стоянку, решив открыть его утром при свете. Я было лёг поспать до своей смены, но поспать мне не удалось. Меня разбудил истошный крик. Я открыл глаза и тут же подскочил. На нас из воды лезли твари, подобные той, чьё чучело убило судью! В свете луны те же гребни торчали над их головами, как перья на шлемах Рагаронских гвардейцев! Наш часовой, бедолага кок, сменивший Массина, пал первым. Это его крик разбудил нас. Последнее, что он успел сделать перед смертью, – поднять тревогу. И это спасло остальных от жуткой участи. Тварям не удалось перерезать нас во сне! Мы были тёртыми калачами и сразу ринулись в бой. Тварей было три, и по команде Акулы мы разделились. Монстры ревели, мы орали от ужаса. Шумели громче, чем на балагане… Попытка группами отделить их друг от друга провалилась. Голыми руками они расшвыряли нас в стороны. Кому-то повезло, кому-то нет. Их когти разрывали живую плоть, как нож масло, а доспехов у нас не было. Трое первых пали тут же, пробитые чудовищными когтями. Увидав это, Акула Сум бросился, размахивая топором, на морских гадов вперёд нас. Поскольку из всей команды у него одного был стальной нагрудник, то удар монстра ему не повредил. Лишь пошатнул чуть. Сум был крепок, как столетний дуб! Зато ответным же ударом он снёс морскому поганцу башку. Тут двое других напали на него одновременно, и один из них, когда Акула уклонился от выпада его товарища, отшвырнул его далеко в море. Мы напали на них со спины. Я лично ударил тварь мечом в бок, но лишь прорубил толстенную чешую. Зверюга заревела и отбросила меня на песок возле костра. Остальных раскидали так же легко. На ногах остался только один Массин. Монстры шли к нему, а он сжимал в руках тот сундук, что мы выкопали ночью. Деваться ему было некуда. Схватив его, он с криком «Лильянаааа» бросился в самоубийственную атаку. К удивлению нашему, первым же ударом этого сундука он раскроил череп одному из нападавших. Мы, кто смог, вскочили на ноги и кинулись к нему на помощь. Из моря бешено грёб к нам сбросивший стальной нагрудник в воду Акула. Но мы опоздали. Второй монстр бросился было на него и протянул когтистую лапу к груди, но вдруг отдёрнул её и громко заревел. Как оказалось, он коснулся того медальона. Не переставая реветь, монстр вдруг задёргался, из пасти его пошла пена, он взревел последний раз и упал мёртвым в волны прибоя. Массин стоял, удивлённо пялясь на свой амулет. Когда мы подбежали к нему, он только и смог проговорить: «Она его ужалила…». Утром мы похоронили погибших товарищей, и Сум потребовал объяснить, наконец, откуда взялись медальон и сундук. Когда мы рассказали, то Акула долго размышлял. Потом, посмотрев на холмики могил, он лишь буркнул: «Давайте хоть посмотрим, что там внутри». Но сундук оказался крепким орешком. Как мы его ни ломали, он не открывался. Лишь с замка отлетела прикрывающая его крышка. Под ней была выемка в форме змеи и башни. И когда Массин догадался приложить к выемке медальон, что носил на шее по-прежнему, замок щёлкнул, и сундук открылся.

Мы ждали сокровищ, но в сундуке лежала лишь почерневшая от времени старая книга. Но не простая книга. Её обложку украшала всё та же змея, обвивающая башню. От радости Массин издал громкий крик. Акула не оценил порыва молодого сердца, и Массин получил по полной. И что интересно, при следующем отливе камень со змеёй и сундук исчезли. Положим, сундук уволокло течением, но камень… Впрочем, это не затрагивало Массина. У него в рундуке лежала заветная книга. Он был счастлив и ожидал, когда увидит вновь прекрасную эльфийку. Починив корабль, мы снова вышли в море. Итак, побродив по морским путям почти год, причалили вновь в порту Силангайи. Массин, тогда как пёс, стоял на носу нашей фелюги и смотрел, как к нему приближается город эльфов. Город, где он оставил своё сердце. Как обычно, удачно проскочив мимо таможни, мы пришвартовались. Акула, как и заведено, пошёл утрясать дела с грузом, а мы, простые матросы, соскучившиеся по суше, гурьбой ринулись на берег. Кто-то в кабак, а кто-то, зажав под мышкой свёрток с драгоценной книгой, прямым курсом погрёб в квартал, где проживали богачи.