Вкус яда

Глава VIII

АСТРИД

Все, что мне остается, это бежать. Нет времени освобождаться от наручников. Так что я позволяю свободному концу свисать с моего запястья и направляю все свое внимание на то, чтобы избежать атаки огра. Я не осмеливаюсь оглянуться, даже когда слышу, как содрогаются кусты и сметаются клумбы. Наконец я добираюсь до арки из солнечного камня и проскакиваю через нее, нацелившись на аллею между Похотью и тянущейся по периметру стеной отеля. От паники у меня сводит горло, учащается пульс, а в уголках глаз собираются слезы. Если доберусь до Похоти, смогу позвать кого-нибудь на помощь. Если найду кого-то, с кем уже знакома, мадам Дезире, например, не придется беспокоиться о плохом впечатлении, которое я могу произвести в столь опасном эмоциональном состоянии.

В тот момент, когда я добираюсь до входа в переулок, позади слышится громкий глухой удар. Только тогда я решаюсь бросить взгляд через плечо. Мертис в полудюжине футов, а арка из солнечного камня лежит руинами на его пути. Я ускоряю шаг и несусь по переулку. Мои крики о помощи заглушает страстная музыка, все еще доносящаяся из-за закрытых ставен Отдела Похоти.

Если только смогу добраться до входной двери…

Если только смогу попасть внутрь…

Я почти доcтигаю другого конца переулка. Остается всего несколько футов до фасада здания, когда огромная рука хватает меня за талию. Воздух вырывается из моих легких, а желудок сжимается, когда огр оттаскивает меня от столь желанной свободы и отбрасывает назад, туда, откуда я и начала свой побег. Я приземляюсь на бок рядом с одним из мусорных баков. Волна боли прокатывается по моему бедру, отдается в локте. Но мне не выпадает шанса сосредоточиться на этом, потому что огр снова настигает меня. Однако в этот раз он двигается медленно. Его взгляд перебегает с одной стороны переулка на другую, будто он еще не понял, куда я упала. Либо тени, отбрасываемые Отделом Похоти, не позволяют ему четко видеть, либо он просто не ожидал, что я улечу так далеко.

Дюйм за дюймом я приподнимаюсь от земли и подползаю ближе к стене.

Возможно, он меня не заметит.

Все мои надежды рушатся, когда взгляд чудовища останавливается на мне. Ускоряя шаг, он сокращает расстояние между нами. Несмотря на боль в бедре, я заставляю себя подняться на ноги. Если существует хоть какая-то надежда сбежать, следует использовать габариты огра против него. Может, он сильный и тяжелый, но он также и неуклюжий. Если дождусь того момента, когда он снова попытается схватить меня, смогу увернуться и убежать к входной двери Похоти, прежде чем великан не успеет даже обернуться.

Мое дыхание становится прерывистым, когда страх скручивает внутренности. Я вижу, как ко мне приближается огромная фигура, как огр разжимает кулак и протягивает руку к моему животу…

Мертис отшатывается в сторону, когда в его плечо врезается масса коричневого меха.

Медведь.

Я не могу оторвать глаз, смотря, как огр с грохотом падает на землю, а медведь наваливается на него сверху. Зеленый кулак врезается медведю сначала в бок, затем в голову, но тот не отступает. Его губы растянуты в оскале, открывая пасть, полную острых зубов.

Я осознаю, что это за медведь. Кто этот медведь.

Охотник.

Какую бы рану ни нанес огр, когда вцепился когтями в охотника за головами, она, скорее всего, была не слишком серьезной. Будучи чистокровным фейри, он быстро исцелился. Но теперь, когда огр вонзает когти, бьет медведя кулаком по морде, раны Охотника кровоточат еще сильнее. Только на этот раз не он один истекает кровью. Медведь скрипит зубами, царапает когтями руки и лицо огра.

Я разрываюсь между желанием увидеть, чем закончится битва, и желанием добраться до безопасного места. Последнее побеждает. Неуверенными шагами я огибаю мусорный бак и начинаю красться к противоположному концу переулка. Так я окажусь на заднем дворе Отдела Похоти. В отличие от Гнева, в этом отделе нет черного хода. Но пока два фейри заняты схваткой, у меня есть шанс ускользнуть. Бросив еще один взгляд на сражение, я бросаюсь бежать.

От оглушительного рева, что сотрясает воздух вокруг, у меня звенит в ушах. Мое сердце сжимается, когда позади раздается звук громких шагов. На бегу я оглядываюсь через плечо, отчаянно надеясь увидеть там Охотника, а не огра.

Сегодня явно не мой день.

За мной бежит огр, его лицо, покрытое рваными ранами, искажено яростью. Но ранения не замедляют гиганта. Вскоре он настигнет меня…

Медведь врезается в спину огра, отчего тот заваливается вперед. В попытке не быть раздавленной, я едва не спотыкаюсь. В последний момент, как раз когда огр падает, я поворачиваю в сторону здания. Охотник впивается когтями в плечи Мертиса и прижимает его к земле. Затем он молниеносно вонзает зубы в заднюю часть шеи гиганта. Один раз. Другой. Огр дергается, но после третьего укуса замирает. Потому что именно это укус отделяет голову Мертиса от его тела.

Несколько мгновений я смотрю на это ужасное зрелище, наблюдая, как кровь пропитывает землю переулка, словно пруд, жуткий и черный под темным ночным небом. Я не могу даже моргнуть. Не могу отвести взгляд. И не могу перестать дрожать.

Огр мертв.

После обезглавливания пути назад нет.

Какое-то движение привлекает мое внимание, и я перевожу взгляд с мертвого существа на медведя, медленно сползающего со своей жертвы. Кровь стекает с морды Охотника, с его когтей.

Мое внимание переключается на округлые уши, коричневые бока.

Медведь делает ко мне неуверенный шаг. Затем еще один.

Я слишком слаба, чтобы пошевелиться.

Я с трудом сглатываю, в моем горле сухо как в пустыне.

– Ты… ты такой…

– Пугающий? – Низкий голос Охотника исходит из глубины его медвежьей формы. Как и келпи, которого я однажды встретила, он не шевелит губами, когда говорит.

Мой взгляд возвращается к его круглым ушам.

– Ты такой…

Еще один шаг ближе.

– Ужасающий?

Что-то внутри меня тает, и сквозь темную бурю моих эмоций прорывается спокойствие.

– Пушистый.

Он замирает.

– Что?

Не обращая внимания на лужи крови вокруг нас, я делаю шаг навстречу.

– Можно мне потрогать твой мех, пожалуйста?

Когда слова слетают с моих губ, я знаю, насколько они нелепы. Но мой разум не в лучшем состоянии. Я на грани истерики, балансирую между безопасностью и зияющей пропастью горя. Прямо сейчас мне нужно утешение. Или моя настойка.

Охотник подходит еще на несколько шагов ближе и напряженным тоном отвечает:

– Полагаю, что да.

Его разрешения достаточно, чтобы я протянула руку и зарылась пальцами в мягкую шкуру. По моему телу прокатывается гул блаженства, пока я глажу шелковистую шерсть. Разум пытается напомнить мне, что он, скорее всего, весь в крови, но сейчас я хочу только одного – успокоить свои эмоции, заглушить панику, печаль, агонию.

– Ты такой мягкий, – замечаю я, лишь наполовину осознавая, что вообще что-то говорю. – Мне требуется вся моя сдержанность, чтобы не обнять тебя крепко-крепко и не уткнуться лицом в твою шею.

Его толстая, теплая шкура начинает колыхаться под моими руками, пока медведь не исчезает.

Я моргаю, глядя на свои руки, которые больше не утопают в коричневом меху, а… прижаты к груди Охотника.

– Да что с тобой такое? – спрашивает он.

Я хмуро смотрю на своего похитителя, обнаружив, что он смотрит на меня в ответ прищуренным взглядом из-под изогнутых бровей. Этот взгляд пробивается сквозь кратковременную дымку комфорта и напоминает мне, где я нахожусь. И что произошло. Чьей груди я касаюсь.

Мои щеки пылают.

– Мне просто нравится мех, вот и все.

Я делаю шаг назад и отдергиваю руку. В этот момент слышится щелчок.

Губы Охотника изгибаются в кривой усмешке. Он поднимает руку, демонстрируя, что снова застегнул другой конец наручников на своем запястье.

От удивления у меня расширяются глаза.

– Зачем ты это сделал?

– Довольно удобный способ предотвратить твой побег.

Я пытаюсь скрестить руки на груди, но ничего не получается, поскольку наручники только притягивают нас ближе друг к другу.

– Медведем ты мне больше нравился.

– А ты мне не нравишься совсем. Дай сюда ключ.

Я сжимаю пальцы в кулак, из-за чего осознаю кое-что поразительное. Ключа в моей руке больше нет. Съежившись, я говорю:

– У меня его нет.

– Что?

– Ты же не ожидал, что я буду держать его, пока на меня нападает огр?

Выражение лица Охотника смягчается. Он подносит руку к лицу и зажимает переносицу.

– Как думаешь, где именно ты его обронила?

Я уже собираюсь сказать, что ключ может быть где угодно, но невольно смотрю на землю рядом с мусорными баками, куда огр бросил меня. Охотник следит за моим взглядом. Прежде чем я успеваю сказать хоть слово, он уже тащит меня туда. Мне требуется вся сила воли, чтобы не взглянуть на громадное мертвое тело, которое мы огибаем.

– Ищи ключ, – командует он.

Я подчиняюсь, потому что этот ключ нужен мне так же, как и ему. А если смогу найти его первой… Лунный свет отражается от чего-то, выглядывающего из-под ближайшего мусорного бака. Я наклоняюсь и морщусь от боли, которая пронзает мое бедро. Восторг переполняет меня, когда я хватаю ключ. Однако Охотник вынуждает меня выпрямиться прежде, чем я успеваю положить свою находку в карман. Он протягивает руку.

– Отдай его мне, – говорит мужчина сквозь стиснутые зубы.

Я смотрю на своего похитителя с вызовом. При воспоминании о том, как он спрятал ключ в месте, из которого я не смогу его достать, в голове у меня зарождается идея.

– Отдай мне ключ, или я заберу его силой, – его тон, наполненный предупреждением, становится мрачным. Медленно я направляю руку к груди… – Не смей, – шипит он.

Я подношу ключ ближе, готовясь опустить его под блузку и спрятать в корсете.

Охотник усмехается.

– Думаешь, я его не достану?

Его вопрос заставляет меня засомневаться.

– Это было бы совсем не по-джентльменски.

– То, как ты ощупывала мои ягодицы, тоже не каждая леди сможет, – намекает он.

Я обжигаю его хмурым взглядом.

– Ты заставил меня это сделать.

Кривая ухмылка на его лице сменяется коварной.

– Так вот почему ты хочешь положить ключ под блузку? Потому что тебе нравится думать о том, где он побывал до этого? Тебе доставляет удовольствие мысль о моем большом, твердом… ключе… зажатом между твоих грудей?

Не думаю, что когда-либо раньше мои щеки горели подобным огнем. Я могу только надеяться, что Охотник этого не видит, что его впечатление достаточно сильное, чтобы скрыть мое истинное лицо.

Из-за самодовольной уверенности в его глазах я начинаю бояться, что он действительно видит мой румянец.

– А ведь эта штука, вероятно, покрыта кровью огра. Ты точно хочешь, чтобы она касалась твоих…

С разочарованным рычанием я протягиваю руку. Охотник без колебаний забирает у меня ключ. Я замечаю, что вместо того, чтобы снова засунуть его в нижнее белье, мой похититель прячет его в карман. Вероятно, он не хочет, чтобы кровь огра касалась и его интимных мест.

Охотник легонько дергает за манжету. Мы делаем первый шаг по направлению к передней части здания, когда он, напрягшись, резко останавливается. Мне требуется мгновение, чтобы понять, что его так напугало. Я думаю о наихудшем из возможных сценариев – огр сумел пережить смертельный удар медведя и снова готовится на нас напасть.

Затем я замечаю толпящиеся у входа в переулок силуэты.

Похоже, у нас появились зрители.

Глава IX

ОХОТНИК

Мужчины и женщины высыпают в переулок и останавливаются при виде открывшейся перед ними сцены. Судя по тому, что наши зрители едва одеты, все они, должно быть, частые посетители Отдела Похоти. Кажется, несмотря на доносящуюся из борделя музыку, последнее падение огра наделало достаточно шума, чтобы привлечь внимание тех, кто был внутри. И все же я проклинаю себя за то, что не сумел почувствовать их присутствие до того, как нас заметили. Запах крови огра, смешанный со слишком сильными цветочными ароматами расположенного за зданием сада, затуманил мое обоняние.

Черт… Похоже, сбежать с кровавой сцены незамеченными, как я надеялся, нам не удастся. Я делаю глубокий вдох, морщась от приторного, жгучего запаха, который наполняет ноздри. Затем скованной наручниками рукой я сжимаю ладонь Астрид, снова маскируя наши узы чересчур фамильярным прикосновением.

Я веду нас к группе людей. Когда мы подходим, от толпы отделяется высокая, стройная фигура. Женщина-фейри с розовой кожей и красными, как рубин, волосами. Возможно, эльф в зримой форме. Когда ее взгляд останавливается на Астрид, глаза незнакомки расширяются.

– Мисс Лавкрафт! – задыхаясь, произносит женщина-фейри. Она мельком смотрит на тело позади нас и отступает. Ее губы кривятся в усмешке. – Это… кровь?

Аромат Астрид наполняется паникой.

– Мадам Дезире…

– Что вы натворили? Зачем привлекли такое… такое, – она указывает на силуэт мертвого огра в конце переулка, – такое отталкивающее зрелище к моему заведению? Только не говорите, что это результат вашей… работы.

Астрид открывает рот, но я опережаю ее. Приходится тщательно подбирать слова, чтобы убедить в их правдивости.

– Я спас эту женщину от нападения огра. Не успей я вовремя, следующей его целью мог бы стать ваш бордель.

Последняя часть звучит не слишком убедительно, но слово «мог бы» позволяет мне сделать подобное заявление. Всегда есть шанс, что что-нибудь случится.

Раздражение мадам Дезире слегка утихает, особенно когда она оглядывает меня снизу вверх.

– Мисс Лавкрафт повезло, потому что ей попался такой красивый спаситель.

Взгляд женщины на мгновение останавливается на наших сцепленных руках, и в ее глазах отражается что-то похожее на зависть.

Чтобы обеспечить дальнейшее сотрудничество, я лезу в карман своего порванного жилета и извлекаю большую золотую монету, на которой выгравирован замысловатый знак с буквами СА.

Я передаю монету мадам Дезире. Она рассматривает ее всего мгновение, прежде чем снова сосредоточить все внимание на мне.

– Вы служите Совету Альфы.

Заявление хозяйки борделя вызывает шквал шепота в толпе. Собравшиеся бросают на меня благоговейные взгляды.

У меня мурашки по коже от того, как легко разглашается эта информация. Для моей работы лучше держаться в тени. И все же публичное раскрытие моей личности может оказаться нашим единственным шансом избежать дальнейших осложнений. Убийство фейри, даже в целях самообороны, обычно сопровождается долгими судебными разбирательствами. Но не для назначенного Советом Альфы Охотника, который только выполняет свои обязанности.

– Да, я здесь по частному делу.

Мадам Дезире возвращает мне монету, и выражение ее лица становится приторно-сладким.

– Должно быть, вы очень важный человек. Пожалуйста, примите мою благодарность за защиту моего скромного заведения от таких мерзких личностей, как этот… монстр. – На лице фейри вспыхивает отвращение, когда она снова бросает взгляд на мертвого огра. Мадам Дезире понижает голос. – Я поговорю с мадам Онор, позабочусь, чтобы это дело было улажено без лишнего шума.

Мадам Онор, должно быть, глава Отдела Гордыни. Вполне логично, что именно этот отдел охватывает такой аспект, как уборка. И избавление от тела.

– Я принимаю вашу благодарность и помощь, но хочу попросить еще об одной услуге.

– Все что угодно. – Мадам Дезире хлопает ресницами и кокетливо взмахивает рукой, будто собирается провести кончиками пальцев по моей груди. Ладонь Астрид напрягается в моей, и я чувствую, как внезапная взволнованность распространяется вверх по ее руке. Пальцы мадам Дезире замирают в нескольких дюймах от моего торса, когда она замечает кровавые порезы на моей одежде. Хозяйка борделя отдергивает руку и вместо этого кладет ее на свое округлое бедро.

– Я хотел бы снять комнату на ночь. Подойдет любой номер, который у вас есть. Можете записать все расходы на счет Совета Альфы.

Мадам Дезире вздергивает подбородок.

– Я могу предложить вам самую лучшую комнату. И много чего еще. Я пошлю к вам трех самых красивых девушек.

– Я хотел бы провести ночь с… – Я собираюсь сказать «мисс Сноу», когда вспоминаю, что мадам Дезире называла ее «мисс Лавкрафт». – Если вы не возражаете, я хотел бы провести ночь с мисс Лавкрафт. Только с ней.

На лице мадам Дезире отражается удивление.

– Мисс Лавкрафт?

Астрид сжимает мою руку. То, как ее ногти впиваются в мою ладонь, скорее всего, можно считать молчаливой угрозой. Я чувствую, как она прожигает взглядом мое лицо, но все же не спорит.

– Да, – говорю я, а мадам Дезире продолжает озадаченно моргать. Возможно, я пришел к неточному выводу относительно рода занятий Астрид? – Она ведь работает на вас, верно? – спрашиваю я.

Астрид открывает рот, но успевает только пикнуть, прежде чем ее голос заглушает пылкий тон мадам Дезире.

– Конечно, она работает на меня! Причем с большим энтузиазмом. – Она переводит взгляд на Астрид. В глазах хозяйки борделя читается явное предупреждение. – Астрид проведет с вами ночь. Потому что она работает на меня, и лучше бы ей об этом не забывать.

Рука Астрид снова напрягается в моей, но она только отвечает:

– Конечно, мадам Дезире.

* * *

Несколько минут спустя мы с Астрид остаемся одни в спальне на самом верхнем этаже Отдела Похоти. Просторная комната с полом, устланным опалом огненного цвета, стенами, оклеенными розовыми обоями, и плюшевыми коврами, сотканными из рубиновой шерсти. Излучающие розовое сияние лампы ярко освещают кровать – единственный предмет мебели, если не считать двух узких тумбочек.

Все это свидетельствует о том, что эта комната предназначена только для одного.

Астрид, кажется, тоже это понимает, поскольку смеет посмотреть на все вокруг, кроме кровати. Она отходит от меня так далеко, как только позволяют наручники.

– Я так понимаю, спать тебе придется на полу.

Я издаю мрачный смешок и веду ее к кровати.

– Садись.

Она переводит взгляд с меня на кровать. Нотка паники появляется в ее аромате.

– Зачем?

Я киваю в сторону оставленного на тумбочке кувшина с теплой водой. Он стал последней просьбой, с которой я обратился к мадам Дезире.

– Ты ранена. Нужно привести тебя в порядок.

Она многозначительно смотрит на мою грудь взволнованным взглядом. Глазами, которые я все еще не могу разглядеть. Глазами, выражение которых я могу только понять.

– Ты тоже ранен. Почему бы тебе не привести себя в порядок?

– Я позабочусь о себе позже. Кроме того, я же чистокровный фейри. Мои раны уже зажили.

– Откуда ты знаешь, что мои не зажили? Я же не простой человек.

Я двигаю челюстью из стороны в сторону. Она что, обязана не соглашаться с каждым словом, что я говорю?

– Я знаю, что твои раны еще не зажили, потому что с твоего локтя до сих пор капает кровь.

Она опускает взгляд на свободную руку, на которой от запястья до предплечья тянется царапина. На локте рана глубже. С него и стекают алые струйки. Я могу только представлять, насколько хуже обстояло дело, прежде чем ее врожденный дар исцеления дал о себе знать. Или она еще даже не начала исцеляться? Как бы то ни было, раны не должны выглядеть так плохо на теле того, в ком течет кровь фейри.

Астрид наклоняется вперед и подносит руку к губам, словно подавляя рвотный позыв.

– О нет. Рана кровоточит.

– Я так и сказал, – приподнимаю я бровь. – Ты боишься вида крови?

Астрид кивает и, слегка покачиваясь, опускает дрожащую руку в карман юбки, чтобы извлечь маленький флакон. Я, прищурившись, смотрю, как она поворачивает крышку и достает стеклянную пипетку. От аромата пурпурного малуса, наполняющего воздух, у меня кровь стынет в жилах.

Яд.

Тот самый, который убил ее отца.

– Не осуждай меня, – просит она напряженным голосом. Астрид запрокидывает голову и дрожащими руками выжимает две капли себе под язык. После чего, казалось бы, передумав, она добавляет и третью.

Мои плечи напрягаются, а мышцы перекатываются от ярости. Пурпурный малус – мерзкий наркотик, который вредит не только людям, но и фейри. Эта настойка разрушает жизни. Семьи. И вот Астрид нагло глотает его, будто какой-то нектар. Как она могла быть настолько безрассудной, чтобы принять этот наркотик прямо у меня на глазах?

Девушка прячет флакон в карман и, прикрыв глаза, медленно выдыхает.

– Мне это действительно было нужно.

Ее аромат становится более приглушенным, мягким. Лимон, яблоко и утренняя роса сливаются в гармоничную смесь.

Напряженный, я стою рядом с кроватью, не зная, как реагировать. Не зная, как затушить гнев, овладевший моим сердцем… и воспоминания, которые он выталкивает на поверхность.

Мягкий голос, лишенный всяких чувств.

Спокойное, отсутствующее выражение.

Холодные, вялые руки…

Астрид мечтательно вздыхает, возвращая меня к реальности.

– Теперь я чувствую себя намного лучше, – говорит она с легкостью в голосе.

– Ты просто одурманена ядом, – отвечаю я сердито. Я смутно замечаю мягкую улыбку, играющую на ее губах, хотя ее рот, как и лицо, остается спрятанным за дымкой.

Астрид встречается со мной взглядом.

– Я же говорила тебе, что принимаю настойку, чтобы контролировать свое настроение.

– Я думал, ты принимаешь ее, чтобы контролировать впечатление, которое производишь при знакомстве.

– Верно, – говорит она с ноткой высокомерного негодования в голосе. После этого ее запах наполняется чувством вины. – Но я принимаю ее и для себя тоже.

– Почему?

Она переминается с ноги на ногу.

– С тех пор как умер мой отец, мне… нелегко справляться с эмоциями. Мне не нравится, что я чувствую, когда действие пурпурного малуса проходит.

– Вероятно, это связано с отказом от наркотика, вот и все.

– Нет, – поспешно возражает Астрид. – Это… Это… ты не поймешь. Ты думаешь, что я виновата в его смерти, поэтому не сможешь понять, какое горе я испытываю. – На последнем слове ее голос срывается.

Этого достаточно, чтобы лишить меня части самообладания, чтобы прорваться сквозь гнев, который я испытывал всего минуту назад. Правда в том, что мне известно, какое горе она переживает. Так же как и то, что она действительно страдает. Прямо под профилем ее аромата, там, где запах росы сливается с ароматом штормового моря, зависает темная нотка.

Нотка печали. Я слишком хорошо знаком с этой эмоцией, чтобы не распознать ее, независимо от того, каким именно образом она выражается в личном аромате Астрид.

– Садись уже, – говорю я, доставая тряпку из кувшина и макая ее в теплую воду.

На этот раз Астрид повинуется. Возможно, мне стоит быть благодарным за смягчающий эффект, который яд оказывает на нее. Я опускаюсь на одно колено и подношу ткань к ее руке. Прежде чем я успеваю прикоснуться к ране, Астрид отодвигается.

– Что ты делаешь?

Я бросаю на нее раздраженный взгляд. Когда она сидит, а я стою на коленях, наши глаза оказываются почти на одном уровне.

– А на что это похоже?

– Не прикасайся к порезу. Мне будет больно. – Она бросает взгляд на свой локоть и быстро отводит глаза. Ее голос повышается почти на октаву. – Кровь все еще бежит.

Чтобы на этот раз она не смогла вырваться, я обхватываю ее запястье скованной наручниками рукой и подношу ткань к ране. Начиная с запястья, я осторожно вытираю засохшую кровь. Астрид сжимает губы, чтобы не взвыть от боли. Она зажмуривается и отклоняет голову так далеко от меня, как только может. Я закатываю глаза.

– Что за отношения у тебя такие с кровью?

– Мне она не нравится.

– Когда я откусывал голову огру, ты не выглядела слишком потрясенной. И ты даже не поморщилась, когда увидела меня, покрытого кровью. Да и во время боя в Отделе Гнева ты была будто бы заворожена. Разве ты не знала, что дуэль может закончиться кровопролитием?

Наконец Астрид открывает глаза и свирепо смотрит на меня.

– Меня пугает вид моей крови.

– Ну, должно быть, это очень неудобно, – говорю я с ухмылкой. – Разве у тебя не бывает ежемесячных кровотечений?

– Это совсем другое. – Ее аромат вспыхивает от смущения. – Ты вообще не должен упоминать о таких вещах. Ты хоть представляешь, насколько это личное?

Я качаю головой.

– Ты наполовину человек, верно?

Раздраженно фыркнув, Астрид снова отворачивается.

Я продолжаю промывать ее рану, медленно продвигаясь вверх по руке. В комнате воцаряется тишина, время от времени нарушаемая шипением от боли. Наконец я дотягиваюсь до ее локтя, места, которое, очевидно, обрабатывать будет еще больнее. Несмотря на то что я предпочел бы заниматься этим в тишине, думаю, лучше отвлечь ее.

– Ты работаешь на мадам Дезире.

– Да. – Ответ сопровождается вздрагиванием.

– Но не так, как другие девушки.

– Нет, – выпаливает Астрид. – Я сваха.

Значит, я все-таки ошибался насчет нее.

– Почему ты не умоляла свою начальницу спасти тебя, когда она нашла нас в переулке? Не то чтобы я жаловался.

– Я же обещала спокойно следовать за тобой в обмен на шанс доказать свою невиновность. Кроме того, как только ты показал монету, я поняла, что у меня нет никакого шанса переубедить ее.

Я снова опускаю тряпку в кувшин и отжимаю воду цвета ржавчины. Снова прижимая ткань к локтю Астрид, я спрашиваю:

– Что значит у тебя не было шанса переубедить ее?

Астрид громко выдыхает.

– Все из-за моей магии.

Я размышляю, что она имеет в виду под этим. Основываясь на том, что она уже рассказала мне, я могу найти только одно объяснение.

– Ты произвела плохое впечатление, когда вы впервые встретились? Из-за… твоего настроения?

– Ну, не совсем. Даже если я произвожу положительное впечатление, часто наступает момент, когда чьи-то лучшие качества, отраженные в зеркале, вызывают у другого человека негативные чувства. Так происходит не всегда, но если в деле замешана зависть, все может закончиться плохо. Мадам Дезире всегда была добра ко мне, но ее мнение начинает меняться. Она подозревает, что я обладаю худшими аспектами ее лучших качеств.

На мгновение я задумываюсь над услышанным. Магия Астрид действительно странная, я с такой раньше не сталкивался. Я до сих пор не могу понять, почему вижу ее именно такой. Почему так сильно хочу защитить эту раздражающую незнакомку.

– И все же зачем ты привел нас сюда? – спрашивает Астрид.

– Мне нужно было место, где мы могли бы переночевать. – Я замолкаю, но есть правда, которую все же стоит признать. – Нападение огра не было случайностью. Кто-то заманил меня в тот сад. Кто-то вломился в мою комнату и украл Колесницу.

Она смотрит на меня, нахмурив брови.

– Что такое Колесница?

– Устройство, которое позволяет мгновенно перемещаться. Вору было известно, что оно у меня. Иначе как еще он мог его найти? Это не какое-то гигантское хитроумное приспособление. Колесница маленькая. Совсем не бросается в глаза обычному наблюдателю. Любой, кто не знает, что искать, подумал бы, что это пудреница или табакерка. Вор должен был знать, что это устройство у меня, и знать принципы его работы, потому что догадался, где именно искать.

– Этот предмет ты так хотел вернуть после того, как мы покинули твою комнату?

– Да, и я больше не хотел ночевать в своем номере. Тот факт, что огр атаковал и тебя, подсказывает мне, что в твоей комнате тоже небезопасно.

– Хочешь сказать, что кто-то специально послал огра?

Я киваю.

– После боя в Отделе Гнева Мертис не мог добраться до моей комнаты так скоро. Максимум до сада. Судя по аромату, оставленному вором, он был в моей комнате во время дуэли и ушел незадолго до ее окончания. Он намеренно замаскировал свой аромат запахом цветов и повел меня в сад, где мое обоняние было слишком перегружено, чтобы учуять огра.

Астрид беспокойно ерзает на кровати. На этот раз не из-за того, что я промываю ее рану.

– Если вор все еще на свободе, почему ты думаешь, что здесь мы в безопасности?

Я заканчиваю протирать ее локоть и провожу тряпкой по остальной части руки. Рана, похоже, перестала кровоточить, поэтому я осторожно поворачиваю запястье Астрид в поисках других повреждений.

– Я так не думаю. Тот факт, что нападение было совершено ночью, после того как улицы опустели, наводит на мысль, что наш скрытый противник хотел, чтобы все прошло тихо и незаметно. Эта комната, по крайней мере, обеспечивает некоторое подобие защиты. Полагаю, мадам Дезире не пускает в свой бордель кого попало.

– Нет. Особенно так поздно. Думаю, она позволила тебе заселиться ночью только потому, что ты дал разрешение записать все расходы на счет Совета Альфы. Ночевки здесь стоят очень дорого.

Я бурчу что-то неразборчивое в ответ и заканчиваю осматривать ее руку. Убедившись, что других ран нет, я снова отжимаю ткань. После этого я поднимаюсь на ноги и протягиваю тряпку Астрид. Прежде чем принять ее, она вопросительно смотрит мне в глаза.

– Я… я не вижу, есть ли раны на твоем лице, так что помой его сама.

Она выхватывает тряпку из моих рук.

– Большое тебе спасибо, но и о локте я могла позаботиться сама.

Я усмехаюсь.

– Не очень верится, учитывая, как ты хныкала при виде крови.

Астрид не находит, что ответить, и неохотно подносит тряпку к щеке. Я ловлю себя на том, что смотрю на нее, желая разглядеть что-то большее, чем просто смутное изображение. Даже наблюдая, как она яростно трет свою кожу, я не замечаю ничего осязаемого. Я знаю, что Астрид хмурится, но ее губы остаются бесцветными. Я знаю, что она жмурится, но ее глаза не имеют четкой формы. Ее волосы – темное пятно. Неужели все видят эту девушку такой? Неужели я озадачен тем, что вижу, только потому, что знаю, как наблюдать? Полагаю, любой ничего не подозревающий зритель просто потерял бы интерес к туманному видению и перевел бы взгляд.

Астрид заканчивает вытирать лицо и подносит тряпку к другой руке.

– Итак… – медленно протягивает она. – Кто-то выманил тебя из комнаты в сад, где на нас напал огр. И этот кто-то знал, где тебя искать, понял твои слабости. Вдобавок он украл странное устройство, о наличии которого, как я предполагаю, не многим было известно.

– Да, и я собираюсь выяснить, кто это сделал.

Астрид заканчивает вытирать руку и возвращает тряпку в кувшин. Она опускает плечи, а ее аромат темнеет, омраченный чем-то похожим на горе.

– Я знаю, кто это сделал. Тот же человек, что убил моего отца.

Меня переполняют шок, любопытство и подозрение того, что она пытается обвести меня вокруг пальца. Первые два инстинкта пересиливают третий.

– Кто же это?

Астрид встречается со мной взглядом.

– Королева Трис.