Грани одиночества

Глава 12

*

Алла Арахни

*

Я жутко нервничала перед встречей с венценосным засранцем, и дело было не только в его мстительной натуре, но и в моей растущей несдержанности. Наверное, я распущенная ненасытная особа, но быть рядом с мужем, касаться его, чувствовать сильное тело рядом, вдыхать тонкий аромат его тела – и не иметь возможности уединиться было для меня пыткой, а длительное воздержание негативно сказалось на моем вспыльчивом характере. Как бы не добавить нам проблем. Но у меня теперь дети, гнездо, арахниды, и я не могу себе позволить делать глупости, даже если они касаются такого человека, как император. Даже не так: тем более, если они касаются его.

Вечером готовили бал в честь возращения этой зарвавшейся морды, и нам с Сэпием с утра принесли приглашение. Диззи подготовил мне красивое платье алого цвета. Легкая, но прочная ткань, сделанная ткачиками, образовывала плотный корсаж и выгодно подчеркивала грудь, а от талии расходилась свободной летящей юбкой. Тонкие бретели –настоящее ювелирное украшение из золота и рубинов в тон платью – на спине переплетались в причудливую паутину.

Волосы, после уговоров мужа, я распустила, и они плотной волной укрыли меня до лопаток, закрывая почти оголенную спину. Я выбрала туфельки с удобным небольшим каблучком.

На Сэпии был черный костюм с приталенным пиджаком и белая рубашка. Фасон его наряда полностью удовлетворял веяниям придворной моды, но отличался отсутствием вычурной вышивки и украшений, которыми изобиловали одежды местных щеголей. Только маленькие рубиновые запонки в тон моему платью разбавляли классическую строгость его наряда. Я в очередной раз залюбовалась мужем, вызвав его улыбку своим восторженным взглядом.

– Алла, ты так на меня смотришь, что я готов послать в бездну бал и императора и взять тебя прямо перед воинами и тенью, – прошептал мне на ухо Сэпий.

– Твой план мне нравится гораздо больше, чем необходимость присутствовать на этом великосветском мероприятии в «наиприятнейшей» компании его величества, – грустно вздохнула я, мечтая, чтобы сегодняшний вечер поскорее закончился и мы могли отбыть в обитель арахнидов, а оттуда тоннелями попасть к детям, что и решила озвучить мужу. – Сэпий, как ты думаешь, будет свинством, если я попрошу наших воинов отправиться в замок аллаиды ночью? Не хочу оставаться здесь ни одной лишней минуты.

Вместо него мне ответил Дарион.

– Для нас нет разницы, день или ночь. Мы будем счастливы поскорее покинуть дворец, тем более если это порадует нашу Дарующую, – проскрипел воин.

Такие красивые и настроенные на скорейшее отбытие из этого «гостеприимного» места, мы, в сопровождении верного Диззи, вошли в тронный зал.

Андариэл торжественно восседал на троне, расположенном на возвышении в дальнем углу зала, и наше появление увидел сразу, встретившись со мной глазами, но позвать к себе ближе не торопился, а по здешнему средневековому этикету приглашения от императора нужно дождаться.

Император дал знак музыкантам и открыл бал с красивой молодой девушкой. Мне посыпались приглашения на танец, но я отказывала, ссылаясь на незнание танцев. К Сэпию тоже подошли несколько отчаянных барышень, но ему было достаточно хмуро посмотреть на них с высоты своего внушительного роста черно-золотыми глазами – и храбрость покидала претенденток на внимание моего мужа, они ретировались.

Время в ожидании тянулось очень медленно. Заиграла знакомая мелодия, напоминающая вальс, которому, на всякий случай, я научилась перед выпускным балом в школе, и Сэпий повел меня в четком ритме. Я только начала получать удовольствие от танца, как к нам подошел высокий темноволосый аристократ с красивым лицом и умными ореховыми глазами и, спросив дозволения у мужа, перехватил меня.

– Мы не представлены. Мое имя Сантос Феросс. Я восхищен вашей яркой красотой и несомненной самоотверженностью. Настоящее чудо увидеть Дар богини – Сэпия Арахни в человеческой форме после рождения гнезда, – без всякой язвительности сказал мужчина. Судя по лицу, он был не старше императора, по нашим меркам выглядел лет на двадцать пять, но производил впечатление человека спокойного и зрелого, в отличие от Андариэла.

– Алла Арахни, – просто представилась я, не желая продолжать беседу, но мужчина не сдавался.

– Я завидую вашему мужу. Хотелось бы, чтобы и меня кто-то полюбил так сильно и безоглядно, – с приятной улыбкой, без всяких подколов, сказал мужчина, против воли вызывая у меня ответную улыбку.

– Я думаю, у вас все впереди. Вы достойны того, чтобы хорошая девушка отдала свое сердце в ваши надежные руки, – вежливо ответила я, выискивая Сэпия в толпе, но его нигде не было видно.

– Не беспокойтесь, Алла, его пригласил к себе император. Они в ложе.

– Тогда мне, наверное, нужно присоединиться к мужу, – сказала я, пытаясь высвободить свою ладонь, но парень не отпустил.

– Вы же не хотите покрыть мою голову позором, как нерадивого партнера, оттоптавшего ноги партнерше. Сжальтесь! – лукаво улыбнулся брюнет.

– Я уверена, ваша репутация непревзойдённого танцора не пострадает, если глупая иномирянка, Аллаида арахнидов, проявит очередную неучтивость и покинет вас в разгар танца, – настаивала я.

– Императору не понравится, если я доставлю вам столь сильное неудовольствие, что вы сбежите от меня. Я думаю, что мы будем дольше оправдываться, осталось всего два круга, и я провожу вас к мужу, хотя признаюсь честно – очень не хочется выпускать такую красавицу из объятий, – лишь с намеком на шутку сказал Сантос.

– Уверена, вы говорите это каждой свой партнерше, – сказала я рассеянно, думая о том, что Сэпий наверняка волнуется.

– Отнюдь. Я не склонен разбрасываться комплиментами, но вы их достойны, – сказал парень, кланяясь и целуя мне руку. Слава богу, танец подошел к концу. Сантос, как и обещал, повел меня к императорской ложе. Я переживала, как мой ревнивый арахнид отнесется к нашему совместному появлению, но не успели мы пройти и пары метров, как аристократа оттеснил мой верный Диззи. Еще никогда я так не радовалась своей тени.

Андариэл сидел в высоком кресле, вальяжно откинувшись на спинку. На императоре был красивый белый камзол с вычурной серебряной вышивкой. Должна признаться, даже с печатью Андариэл выглядел вполне привлекательно. Возможно, сработал стереотип о том, что шрамы украшают мужчин, но на его лице был всего лишь рубец, который лично у меня не вызывал такого отторжения, как когда-то мой собственный. Одним своим надменным видом его величество просто бесил, но ради детей я должна себя взять в руки и показать если не смирение, то вежливую отстраненность.

Я не стала делать реверансы или кланяться, чтобы соблюсти приличия, а просто кивнула в знак приветствия. Император изогнул идеальную бровь, выказывая удивление, но больше никаких эмоций не демонстрировал.

– Аллаида, рад приветствовать вас в своем дворце и поздравляю с появлением потомства. Я слышал, что Богиня была необычайно щедра и подарила вам с Сэпием не только свой Дар, но и семь новых гнездовых, что дает нам надежду, – в принципе вежливые слова этот сноб произнес таким тоном, что в ответ хотелось минимум плюнуть, особенно слово «потомство».

– Слухи оказались правдивыми, у нас с мужем уже довольно много сыновей, и семеро из них гнездовые. Я не знаю, на что именно надеетесь вы, но наши дети обязательно вырастут сильными и смелыми защитниками этого мира, какими всегда были арахниды, – в том же тоне ответила я, выделив слова «сыновей» и «надеетесь».

– Сыновей? Вы признаете арахнидов нового гнезда своими детьми? – искренне удивился император.

– Они зачаты от меня и на свет появились с моим участием, они похожи на меня, так кто они мне, ваше величество, если не дети? – я изобразила удивление.

– Ну что же, вы будете очень многодетной матерью, – съехидничал Андариэл, и несколько особо приближенных прихлебателей зашлись истерическим смехом.

– Да, буду. Ваша Богиня неимоверная щедра – она подарила целый народ, ставший мне семьей: кто-то мужем, кто-то братьями, остальные детьми. Видимо, после вашего подарка, принесшего мне десять лет одиночества и неприятия, она решила, что мы заслуживаем стать счастливыми.

– Ну, если ваше счастье в арахнидах… – глумливо отозвался венценосный козел, но меня уже понесло.

– Именно в них. Это самые честные, преданные, чистые и милосердные существа, с которыми я встречалась, а то, что они не похожи на нас, – это не недостаток, а преимущество. Если бы они были такими же слабыми, жадными и эгоистичными, как мы, то ваш мир был бы обречен.

В нашу словесную баталию ненавязчиво вклинился мой недавний партнер по танцу, и, как ни странно, Андариэл ему это позволил.

– Аллаида абсолютно права. Мы все помним, как много делают для нас господин Арахни и его Гнезда, – примирительно, но с нажимом произнес Сантос.

К моему удивлению, император действительно сбавил обороты нашего словесного противостояния и, обменявшись с нами парой дежурных фраз, выразил надежду, что за завтраком мы обсудим текущие вопросы устройства гуляний в честь появления гнезда и бала для Аллаиды. Не успела я возмутиться, как слово взял Сэпий, заверив, что мы обязательно будем.

Дальше бал проходил как и любое официальное мероприятие – скучно, долго и утомительно, но это только мое мнение. Большинство присутствующих откровенно наслаждались закусками, дорогим вином и атмосферой праздности и приближенности к власти. Среди гостей выделялась красивая девушка, что открывала бал вместе с Андариэлом. Она, как экзотическая бабочка, порхала в танцах и весело смеялась шуткам ловеласов, искоса поглядывая на хмурого императора.

Нам с Сэпием «позволили», а точнее приказали остаться в ложе, что находилась немного ниже трона, но все же в непосредственной близости от мерзкого величества. Как ни странно, там с нами расположился и Сантос. Он был предельно вежлив как со мной, так и с мужем, оказался весьма приятным и начитанным собеседником, а поскольку Сэпий обладал памятью рода, то они увлеченно обсуждали некоторые моменты истории этого мира.

Я же наблюдала за черноволосой девушкой в ярком изумрудном платье. У нее была такая открытая и искренняя улыбка, что мне отчаянно хотелось привлечь внимание этой красавицы. Видимо, сказывается отсутствие у меня подруг. Я безгранично люблю свою новую семью, но они все мужчины, а иногда в смелых мечтах у меня появлялась подруга, с которой можно обсудить маленькие девичьи секреты и мелочи, важность которых никогда не понять мужчинам, тем более практичным арахнидам.

Но за брюнеткой наблюдала не только я, но и Дилейна. Только выражение лица у рыжеволосой стервы, когда она смотрела в ее сторону, было настолько плотоядным, что мне стало даже немного страшно за девушку.

– Диззи, – тихо позвала я свою тень, который лежал у моих ног. Паучок заинтересовано поднял на меня черные бусины глаз, а я почти шепотом попросила: – Ты не мог бы присмотреть за той черноволосой девушкой в зеленом платье? Госпожа Мирасс одаривает ее такими злобными взглядами, что мне страшно за нее.

Арахнид кивнул и, аккуратно петляя между гостями, растворился в толпе. Я давно заметила, что когда Диззи не хочет, чтобы его замечали, то становится практически невидимым. Сделала себе пометку потом расспросить его об этом умении.

Вопреки моим опасениям ничего плохого не произошло, зато с девушкой меня познакомили. Он оказалась сестрой Сантоса по имени Алисия.

– Вы сегодня просто блистаете, – сделала я комплимент девушке после знакомства.

– Я думаю, что мой юный возраст вполне позволяет Аллаиде обращаться ко мне на ты, – с улыбкой сказала девушка.

– Тогда давай откажемся от формальностей, мне будет приятно считать, что мы хорошие знакомые, – осторожно ответила я, чтобы не показаться наивной дурочкой.

– Так нечестно! – шуточно возмутился Сантос. – Я раньше с вами познакомился, а обращаться к себе без официоза вы мне так и не позволили.

– Если Сэпий не возражает, – я дождалась утвердительного кивка моего любимого мужа, – то, думаю, мы вполне можем перейти на ты.

Мы болтали около часа. Я даже стала получать удовольствие от присутствия на балу, но, к счастью или к сожалению, Андариэл встал и подал знак об окончании вечера и покинул зал. Мы тепло простились с Фероссами и отправились отдыхать.

Учитывая позднее время, мы быстро искупались и легли в кровать, но уснуть нам не дал тихий стук в дверь.

Я быстро накинула халат, а Сэпий как лег отдыхать в пижамных штанах и с голым торсом, так и пошел узнать, кто нас побеспокоил. Вместе с ним встречать нежданного гостя отправился и бдительный Диззи.

В прихожей скрипнула отворяемая дверь и раздался испуганный девичий писк.

– Могу я поговорить с Аллой? – заикаясь, спросила Алисия, пряча взгляд, стараясь не глазеть на полуголого Сэпия.

Мужчина кивнул и молча удалился, а я повела девушку в гостиную, по пути зажигая свет. Мы присели за небольшой стол, а услужливый тень принес нам горячий чай и булочки, заставляя меня задуматься, где он их добыл в такое время.

– Прости за то, что побеспокоила в столь поздний час, но я хотела поговорить наедине, а если бы предупредила о встрече, то меня обязательно бы сопровождали, – пояснила девушка, нервно сминая ладонями пышную юбку своего бального платья.

– Ничего, я просто не ожидала. Надеюсь, Диззи тебя не напугал? – спросила я, пытаясь понять ее нервозность.

– Нет. Он очень милый, – улыбнулась девушка, не решаясь начать разговор.

Какое-то время мы молча пили горячий чай, наслаждаясь вкуснейшей сдобой, но все же Алисия решилась:

– Я понимаю, что не имею права тебя о чем-то просить и не знаю, что послужило причиной твоего поступка, но готова молить тебя о милости: сними, пожалуйста, печать отторжения с Андариэла.

– Зачем тебе это? – удивилась я.

– Я люблю его. Я понимаю, он бывает невыносимым и заносчивым, но он неплохой. Для меня этот шрам не имеет никакого значения, но его мучит неуверенность в себе, – сказала наивная глупышка.

– Алисия, я понимаю, любовь зла, но Андариэл не может быть неплохим. Ради тебя я попытаюсь убрать последствия моего спонтанного выброса магии, только позволит ли император? – усомнилась я в адекватности обсуждаемого нами мужчины.

– Он может быть хорошим. В детстве он всегда уделял мне внимание и утешал, когда я ссорилась с братом, – с мечтательной улыбкой сказала Лиса.

– Алисия, ты меня извини, но уделить внимание ребенку и не воспользоваться влюбленностью молодой и красивой девушки – разные вещи. Я не хочу раздавать ненужные советы, только будь осторожна, император далеко не добрый самаритянин, а мне не хотелось бы, чтобы он тебя обидел. Я попытаюсь выполнить твою просьбу, только и ты будь осторожна с этим мужчиной, – сказала я.

– Хорошо. Алла, я понимаю, что это бестактность, но скажи – тебе действительно нравится Сэпий Арахни? – спросила девушка, смутившись. – Просто он пугает своим внешним видом. Мне трудно представить, что такая красивая и интересная девушка полюбила его, да еще и в облике арахнида.

– Мне он не просто нравится, я люблю мужа больше жизни и считаю его очень красивым, а арахниды – они ничуть не хуже любого из нас, в чем-то даже намного лучше. Мне абсолютно безразлично, как выглядит Сэпий, я люблю его за доброту, самоотверженность, за его сильный характер и спокойствие. О нем я могу говорить бесконечно, но почему тебя это интересует? – удивилась я.

– Ты очень понравилась брату. Никогда не видела, чтобы он так увлекся кем-то. Обычно он старается избегать замужних женщин – как правило, они сами ему досаждают. Но глядя на тебя, у него блестят глаза. Пойми правильно – раз ты счастлива, он не станет тебе навязываться, только мало кто верит, что ваши чувства с арахнидом взаимны, – сказала девушка, немного смутившись.

– Мне нет дела до того, что кто-то думает. Я счастлива с мужем и не нуждаюсь в поклонниках. Сантос показался мне весьма неглупым парнем; я думаю, он понял, что я не хочу его внимания, а если нет, надеюсь, ты ему передашь мои слова, – довольно резко сказала я.

– Не обижайся. Ты мне очень понравилась, только поэтому я так откровенна, – примирительно сказала Алисия.

– Это ты меня извини. Мое счастье далось мне непросто, и я за него готова бороться. В свою очередь тоже хочу тебя предостеречь: бойся Дилейны Мирасс. Она считает императора своим, и до недавнего времени так и было. Не знаю, что послужило причиной их отдаления, хотя думаю, что это именно тот шрам, который ты просишь убрать с лица Андариэла. И если у меня получится, то, скорее всего, она попытается вернуть расположение императора. Ты хорошая и добрая девушка, надеюсь, что ты выберешь более достойного мужчину на роль возлюбленного, а если нет – береги себя, – предостерегла я Алисию.

На этой ноте мы простились, и я, скинув халат, нырнула к мужу под одеяло. Сэпий не спал. Едва я легла рядом, он сгреб меня в объятия и страстно поцеловал, заставляя забыть про усталость.

– Спасибо, – хрипло сказал он.

– За что?

– За то, что ты есть у меня, – прошептал муж, поглаживая меня по волосам. Под этими мерными и, безусловно, приятными ласками я и уснула.

Утро началось с суеты сборов к королевскому завтраку. Диззи выдал мне очередной шедевр ткачиков: новое платье бирюзового цвета сидело на мне идеально, выгодно оттеняя мои рыжие волосы. Но после целого часа борьбы с непослушными локонами сделать красивую прическу у меня так и не вышло, поэтому я заколола их в высокий хвост и, взяв под руку заждавшегося Сэпия, отправилась в обеденный зал.

Весь местный бомонд уже расселся за столом. Остались только два свободных места между Сантосом и Дилейной. Выбирая между ними двумя, я присела рядом с аристократом, а невозмутимый Сэпий сел рядом со своей несостоявшейся аллаидой, заставив ее побледнеть от страха. Алисия сидела рядом с блондинистым величеством, всем видом излучая счастье.

Андариэл подал знак церемониймейстеру, и в зал стали заносить блюда, а услужливые слуги разливали желающим вино и прохладительные напитки. Утолив первый голод, присутствующие начали активно сплетничать и практиковаться в остроумии. Дилейна бросала ненавидящие взгляды на Алисию, за которой активно ухаживал Андариэл. Сантос тоже решил проявить галантность и засыпал меня комплиментами, нервируя Сэпия, который погнул пальцами вилку после очередного сравнения моей нежной кожи с редким горным цветком.

– Сантос, не стоит уделять мне так много внимания. Я уверена, что прелестные юные девы будут рады ему больше, чем я, – попыталась я отделаться от парня.

– Боюсь, Алла, что ты затмила их своей красотой и умом. Я просто не вижу других женщин, – с намеком на шутку, но вполне серьезно сказал парень, а мне стало как-то неловко. За время знакомства парень показался мне добрым и основательным. Может, я тороплюсь с выводами, но, по-моему, Сантос – хороший человек.

– Я постараюсь сиять только Сэпию, не могу же я лишить местных красавиц твоего общества, – ответила я парню.

– Понимаю, но никто не запрещает мне завидовать твоему супругу.

На этой фразе у моего мужа окончательно закончилось терпение, и он потребовал от императора обсудить возникшие вопросы с целью скорейшего отбытия в гнездо.

Вяло ковыряясь в десерте и всем своим видом выражая скуку и незаинтересованность, Андариэл обговорил с моим арахнидом дату приема и необходимые затраты и размах торжества, но когда мы с Сэпием уже готовы были сорваться с места в попытке сбежать от гостеприимства его величества, нас ждала очередная неприятность.

– Господин Арахни, вы, видимо, запамятовали, что после появления гнездовых, перед праздником в честь аллаиды, проходят традиционные смотрины: советник императора посещает гнездо, дабы засвидетельствовать факт появления будущих продолжателей рода арахнидов. Пока о силе будущего гнезда мы можем судить только с ваших слов, – с мерзкой улыбкой сказал блондин.

– Мы будем рады визиту господина Томана Айвери. Я лично провожу его к детям и гнезду.

– Я рад вашему предложению принять у себя моего советника до празднования Новой жизни. Только, к сожалению, господин Айвери слишком стар для занимаемой должности и такое длительное путешествие ему противопоказано, поэтому я принял решение отправить Томана на заслуженный покой, а его место со вчерашнего дня занимает наследник герцога Феросса и мой старинный друг Сантос, – сказала императорская морда и отсалютовала Сэпию своим бокалом с соком. Я искренне пожелала ему подавиться этим напитком, но, глядя на ожидание в глазах Алисии, я обратилась к Андариэлу:

– Ваше величество, из-за того, что в моем мире нет магии и по причине моей неопытности я случайно поранила вас. Могу я попросить у вас позволения попытаться исправить мою ошибку?

– Я считаю, что этот шрам меня не портит, но ценю предложение аллаиды, как и ее раскаяние от неосторожного поступка, поэтому позволяю применить ко мне магию с целью исцеления.

Андариэл встал и указал мне на дверь, ведущую в личную комнату отдыха императора. Сэпий встал, чтобы отправиться со мной, но его гадское величество лишь отрицательно покачал головой, намекая на то, что желает уединиться только со мной. Если честно, то мне было очень страшно. Умом я понимала, что он просто мужчина – заносчивый, испорченный и неприятный, но не монстр, однако оставаться наедине с ним мне категорически не хотелось. Впрочем, выбора мне не оставили, поэтому я послушно пошла за императором.

Мы вошли в просторный светлый кабинет. Как и все комнаты, которыми пользовался император, эта тоже была обставлена со вкусом. Интерьер в бежево-коричневых тонах мог бы мне показаться даже уютным, но здесь, наедине со мной, был он – герой моих ночных кошмаров, тот, кто изуродовал меня еще ребенком не задумываясь, и от этой мысли мне было откровенно страшно.

– Могу я узнать у Аллаиды, что подвигло тебя к решению снять с меня печать? – своим как всегда холодным и ехидным голосом спросил Андариэл.

– Не что, а кто – чистый, любящий вас человек, точнее его просьба, – уклончиво сказала я, стараясь не называть имени Алисии. Мало ли, вдруг боги этого мира ее пощадят, и ее влюбленность так и останется платонической.

– Надо же! Не думал, что ты так быстро проникнешься симпатией к Сантосу. А как господин Арахни перенесет твое увлечение моим советником? – продолжал нести какой-то бред блондин.

– Спокойно, потому что никакого «увлечения» и нет. Об этой услуге меня просил не он, но если вам интересней выяснить имя благодетеля, а не снять печать, то я могу и покинуть кабинет, – сказала я, все больше нервничая, потому, что Андариэл подошел ко мне слишком близко. Если бы я протянула руку, то могла легко его коснуться, и отступить мне было некуда, учитывая то, что я разместилась в кресле.

– Не можешь, – почти с удовольствием сказал он, наклоняясь к моему лицу и поставив свои руки на подлокотники. – Потому что я тебя не отпускал. Ты сейчас не в мерзких паучьих норах, а в моем замке, и здесь только я решаю, кто, куда и когда пойдет, – последние слова он произносил медленно, практически выдыхая их мне в лицо.

Вопреки всякой логике, это почти прикосновение мне вдруг показалось приятным: от императора, к моему удивлению, исходил не мерзкий запах тлена и плесени, а аромат хорошего дорогого парфюма и чего-то еще, чего-то помимо моей воли интригующего и манящего. Я, словно под гипнозом, просто смотрела, как он наклоняется к моему лицу, а когда до касания наших губ осталось менее сантиметра, к моему огромному облегчению, Андариэл резко отстранился и пару секунд выглядел таким же растерянным, как и я.

– Снимай, – хрипло сказал он, повернувшись ко мне лицом. Слава богу, он удалился от меня на некоторое расстояние, поэтому больше не смущал, и я смогла сосредоточиться на вызове силы. Она охотно отозвалась. Не зная с чего начать, я вспоминала те ощущения, которые испытывала при исцелении, но дар упорно твердил, что императорская морда вполне здорова, и сколько я ни направляла энергию в его сторону, она упорно огибала блондина, стараясь не коснуться его.

– Ты издеваешься? – грозно рыкнул Андариэл. Судя по всему, он видел, как ведет себя моя магия.

– Нет, просто не справляюсь. Я не понимаю, почему она обходит вас, – честно и с досадой сказала я.

Немного задумавшись, император опять приблизился и присел возле меня на корточки.

– Положи руку на шрам и попробуй еще раз, – распорядился он. Делать этого мне ну очень не хотелось, но, пересилив себя, я положила ладошку ему на щеку и попробовала выпустить целительскую энергию еще раз.

Лучше бы я этого не делала. С громким хлопком что-то между моей вспотевшей от нервов ладошкой и шероховатой от рубцов щекой Андариэла взорвалось, откинув нас с ним друг от друга метров на пять. Руку противно саднило, как при ожоге, императору, судя по всему, тоже было не сладко.

Я думала, что этот буйный псих меня сейчас начнет живьем поджаривать своей магией, но он только с пониманием посмотрел на мое растерянное лицо и коротко и как-то обреченно сказал:

– Уйди…

Второго приглашения мне не требовалось. Я поспешила из кабинета, столкнувшись в дверях с обеспокоенным Сантосом.

– Не получилось? – сразу спросил он, с надеждой заглядывая мне в глаза. Я только отрицательно покачала головой и пошла к Сэпию, мечтая спрятаться поскорее от всего мира в его родных объятиях.

К моей несказанной радости, нас больше никто не задерживал, поэтому мы с Сэпием и присоединившимся к нам Сантосом в спешном порядке выдвинулись из дворца далеко за полдень.

На улице нещадно палило солнце, отчего в нашей повозке было невозможно душно. Открытые окна не приносили ни прохлады, ни притока свежего воздуха, и меня укачало. А потом голова сильно закружилась и мой мир померк.

Очнулась я от ощущения приятной прохладной влажности на груди и лице. Кто-то убирал прилипшие к лицу пряди, а в глаза мне смотрел обеспокоенный Сантос. Почему он?

– Где мой муж? – прохрипела я.

– Здесь, – ответил мой арахнид, наклоняясь ко мне. Оказалось, что я лежу у него на коленях, и это его ласковые пальцы перебирают мои волосы. Я облегченно выдохнула и, притянув к губам, поцеловала его крепкую ладонь.

Оглядевшись, я смутилась. Утром, чтобы не провоцировать мужчин на конфликт, я выбрала блузку, застегивающуюся под самое горло, и длинную летящую юбку. Сейчас ворот рубашки был разорван, а шелковистая ткань прилипла к груди, намоченная водой, которой меня поливали, чтобы привести в чувство.

Я попыталась стянуть края и застегнуть оставшиеся пуговицы, но муж накрыл мои руки и тихо сказал:

– Не нужно.

Арахниды тянули повозку гораздо быстрее, чем это делали местные ездовые животные, но в Обитель мы прибыли только глубокой ночью. Всю оставшуюся дорогу я дремала на коленях Сэпия, борясь с тошнотой и слабостью, поэтому по прибытии не смогла оценить красоты замка, отметив лишь белые резные стены и высокие арки округлого потолка.

Мой любимый не дал мне идти самой в таком состоянии, и как бы мне ни было стыдно за свою беспомощность, он отнес и уложил в кровать, перед этим избавив от пыльной и влажной одежды. Я была вымотана настолько, что лишь краем сознания отметила заботу мужа и приятное прикосновение прохладного шелка к коже, а потом провалилась в глубокий сон без сновидений.

Утро следующего дня ворвалось в мое сознание умопомрачительными запахами свежей сдобы и ароматного местного аналога какао. За окном громко и заливисто щебетали птички. Яркое летнее солнце уже поднялось так высоко, что с улицы тянуло зноем.

Я с удовольствием потянулась, встречаясь с тревожным взглядом мужа.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил он, присаживаясь на кровать рядом со мной.

– Отлично, – ответила я, улыбаясь. – Видимо, просто укачало от жары. Сколько времени? Я проспала? Нужно торопиться! – засуетилась я, но была остановлена моим мужчиной, молча притянувшим меня в объятия.

– Не переживай. В тоннелях всегда прохладно. Можешь спокойно завтракать. Я приготовил тебе ванну. Расскажи – что произошло в кабинете императора?

– Да я сама не совсем поняла. Сначала все было вполне предсказуемо: мы пикировались с Андариэлом, потом я направила в него магию, как при лечении арахнидов, но энергия огибала его, не касаясь, тогда он приблизился и положил мою ладонь себе на лицо. Я попыталась лечить его так, но что-то произошло, и нас раскидало по разным углам комнаты с громким хлопком.

– А что ты чувствовала, когда он был близко и касался тебя? – спросил Сэпий, в волнении закусив нижнюю губу.

– Ничего особенного. Мне было страшно, хотя и не противно, как я думала, а когда нас раскидало, то рука неприятно саднила – обожглась, наверное, – сказала я, подтягивая свою ладошку к лицу, чтобы рассмотреть лучше.

К своему удивлению, я обнаружила прямо в центре ладони ожог, напоминающий клеймо в виде змея в короне. Сэпий тоже внимательно рассмотрел его и почему-то улыбнулся.

– Что это? Что он означает? – спросила я у мужа, замирая от страха.

– Я о таком только читал. В нашем мире великое счастье – найти свою единственную. Мужчина, обретший единственную, должен всячески беречь избранницу, потому что она для него не просто любимая, а подарок богов – возможность увеличить свой магический резерв, объединяя силы, и родить сильных наследников. В книге написано, что человек, посмевший предать свою половину, становится практически одержимым ею. Он испытывает постоянную потребность быть рядом, касаться, видеть.

– Ну и чему ты так обрадовался? Он же не даст нам покоя! Он и без одержимости нормальным не был, а если его еще и тянуть ко мне будет, то я из тоннелей больше никогда не выйду, чтобы не встречаться с Андариэлом, – меня даже затрясло от волнения.

– Успокойся. Ты не дослушала. Наказание состоит не во влечении, он испытывал бы его к тебе в любом случае, а в том, что теперь он не может тебя коснуться, сколько бы ни желал. Как написано, «ни кожей, ни духом, ни магией» – он не сможет навредить тебе больше. До него никто от таких подарков богов не отказывался.

– Почему-то со мной многое в этом мире случается впервые. Только для того, чтобы задеть побольнее меня, ему не нужно прикасаться, достаточно навредить тебе, детям или гнездам, – хмуро сказала я.

– Да, такая возможность у него останется, но твоя боль настигнет и его.

Закончив этот странный разговор, я буквально набросилась на еду, сметая со столика пирожки с вкусным повидлом, и, проглотив какао (местное название невозможно выговорить), я отправилась купаться.

Непередаваемое блаженство смыть с себя дорожную пыль и понежиться в освежающей влаге!

Выбравшись из ванны, я надела свои любимые штаны и тонкий свитер, помня о постоянной прохладе подземелья, и едва ли не вприпрыжку направилась к Сэпию, Сантосу и воинам, ожидавшим возле круглого прохода. Я наконец иду домой! Скоро я обниму своих малышей и забуду о человеческом лицемерии и подлости среди верных и честных арахнидов!