Глава 4
Ольга опустила кисть в воду и взглянула на картину. Выходило не очень. Без души. Картина казалась плоской, безжизненной. Заказчик хотел уходящую вдаль дорогу и, бредущего по ней, путника. Но путник не шел, а как будто прилип к дороге, петляющей через бескрайние поля. Просто безликая фигурка, не дающая воображению пищи – кто он, что чувствует, о чем думает, куда направляется и зачем. Небо было просто, закрашенным голубым цветом, участком холста, а не уходящим ввысь, бесконечным, бескрайним пространством. Мысли были о другом, и картина ясно давала понять, что художник не вложил в нее душу и собственные чувства, а просто нарисовал, как его учили в художественной академии. Качественная мазня, не способная тронуть, заставить задуматься, слиться с картиной и прочувствовать, прожить ее сюжет самому. Ольга не могла сосредоточиться на работе. Она покосилась на телефон. Нужно просто позвонить. Она ведь решила, что позвонит еще раз. А, что потом? Этого она не знала. А с другой стороны, разве хоть кто-то знает наверняка, что будет потом? Что будет через год, через день, через один миг? Кто может похвастаться точным знанием, что его ждет?
Ольга набрала номер. Абонент снова был вне зоны доступа или просто отключил телефон, не желая разговаривать с кем бы то ни было и с ней в том числе. Как и предыдущие два раза.
Может он правда передумал? Может просто ляпнул, что хочет, чтобы она приехала, а теперь уже и думать забыл или просто не хочет, считает, что ни к чему что бы она приезжала. Это очень в его духе. Ольга накрутила себя и уже жалела, что вообще стала звонить. И, что сказала, что приедет, тоже. Нужно было просто сразу сказать – нет. Она плохо спала и встала злая, разбитая. Сердитая на себя, на Северцева. «Пошел он к черту!» – решила она. Несколько раз за утро она проверяла, нет ли от него сообщений, каждый раз ругая себя и давая себе слово больше этого не делать. Нужно успокоиться и вообще перестать думать о нем. Дотерпев до обеда, она снова позвонила. Пусть скажет сам, что не хочет, чтобы она приезжала! Он же мужчина, так пусть и поступит, как подобает мужчине. Трубку снова никто не взял.
В конце рабочего дня Ольга села с чашкой кофе и вновь начала прокручивать в голове их последний разговор. Он был радостный, он совершенно точно обрадовался, когда она сказала, что приедет. Но это было тогда. Северцев – человек непредсказуемый. У него могло десять раз, а может и сто, поменяться за это время настроение и планы, и вся жизнь.
Поздно вечером, когда она совсем извелась и уже начала ненавидеть свою, чуть ли не навязчивую идею дозвониться до него, она пришла к выводу, что очень хочет его увидеть. Больше всего на свете. Пусть у него там будет хоть целый гарем любовниц, наложниц и кого угодно. Пусть даже он уже и не ждет ее. Пусть у них ничего не получится, и пусть у них нет ни будущего, ни настоящего вместе. Неважно. Она просто хочет его увидеть. Она должна, иначе она сойдет с ума от постоянных мыслей и переживаний. Она снова позвонила. Снова никто не ответил. «Игорь, пожалуйста, перезвони или напиши!» Она отправила сообщение и легла в постель. Еще одна почти бессонная ночь. Постель казалась неудобной, жесткой. Было душно. Она то проваливалась ненадолго в тяжелый, не приносящий отдыха сон, то вновь просыпалась и ворочалась, в попытке найти удобное положение и уснуть.
С утра никаких сообщений снова не было. Ольга испытала желание запустить телефоном в стену.
–
– Ин, привет.
– Привет! Как у вас дела?
– Нормально. Ты можешь присмотреть за ребятами? Мне нужно уехать на несколько дней.
– Ладно. Куда едешь?
– В Грецию.
– Ух ты! Здорово! Решила отдохнуть?
– Да. В общем, потом расскажу, ладно?
– Ладно. Когда мне заступать на вахту? – засмеялась дочь.
– Сегодня вечером сможешь их из школы забрать?
– Смогу… Ты прямо так быстро… – немного растерялась Инна. Мать обычно всегда заранее обговаривала серьезные вопросы, а тут прямо сразу, одним днем, что называется, собралась уехать, да еще за границу.
– Так получилось…
– Мам, у тебя все в порядке?
– Конечно, все в порядке. Спасибо, что согласилась посидеть с мальчишками, – сказала Ольга. «Просто я немного сошла с ума, а в остальном все в полном порядке».
– Да, ладно. Ты же знаешь, как я обожаю присматривать за своими идеальными братьями. Это же маленькие ангелы, – засмеялась Инна.
– Надеюсь, все ангелы будут в наличии к моменту моего возвращения? – усмехнулась Ольга.
– Ну, думаю, четыре дня-то я как-нибудь выдержу. Не волнуйся, буду стараться изо всех сил. Да и Валера не даст мне совершить что-то противозаконное. Наверное.
– У меня уже возникают сомнения, – засмеялась мать.
–
Темнота развеялась. Вокруг было светло и легкие не горели и не разрывались от недостатка кислорода. Он осторожно приоткрыл глаза. Все вокруг было белым: потолок, стены, занавески на окнах. Сбоку от него что-то мигало разноцветными лампочками. Во рту что-то мешалось. Он пощупал рукой и одновременно языком, доставляющий неудобство, непонятно откуда взявшийся предмет. Трубка. Пластиковая. Он вытащил ее и тут же раздался неприятный, странный писк, как будто в комнату влетел гигантский комар. Послышались торопливые шаги. Женский голос что-то встревоженно кричал по-гречески. К нему подбежала, одетая в белый халат, женщина. Она говорила очень быстро, и он не мог разобрать почти ничего. Понял только «нельзя» и «лежать», потому что она повторила эти слова несколько раз. Он сел и огляделся. Больничная палата и женщина, которая продолжала безостановочно говорить и размахивать руками. Она протянула руку к трубке и попыталась уложить его обратно на кровать.
– Захлопнись, – проворчал он по-русски и, отстранив ее руку с зажатой в ней трубкой, попытался встать. Все тело болело, как после хорошей драки, или как после падения с мотоцикла. Как-то он ехал пьяный и так приложился, думал, что все – конец. Потом неделю ни вздохнуть, ни пошевелиться нормально не мог. Женщина начала кричать еще громче, пытаясь что-то втолковать ему.
– Да отвяжись, ты! Чего пристала-то? Живой я, и никакие трубки твои мне на х… не нужны, хорош верещать, – огрызнулся он.
Поняв, что ничего не добьется, женщина торопливо вышла. Он встал и тут же ощутил резкую боль в ноге. Он посмотрел вниз. Из под белой бесформенной распашонки до колен, похожей на женскую ночнушку, выглядывали голые ноги, одна из них была забинтована. «Ох…ть!» – прокомментировал он собственный наряд и бравый вид в целом. Он пошевелил ступней. Ступня двигалась, значит не перелом. Одна рука тоже была забинтована. «Ничего я так искупался!» Он вспомнил, что произошло. Воспоминание было не приятное. Холодная, темная, крутящаяся вода, увлекающая за собой, и невозможность дышать. И сознание того, что сейчас твоя жизнь закончится. Финита ля комедия. По твоей же собственной глупости. Северцев проковылял к окну. За спиной раздались шаги, судя по звуку, уже двух человек.
Медсестра привела доктора. Она кивнула в сторону Северцева. «Настучала, зараза», – ухмыльнулся он.
– Мне нужно Вас осмотреть. Прошу, вернитесь в постель, – сказал доктор.
– Да, я нормально себя чувствую, – буркнул Северцев.
– Прошу, – повторил доктор, показывая на больничную койку.
– Да е… вашу мать. Теперь залечат, – хромая к кровати, огрызнулся непокорный пациент.
– Думаю, что еще день-два полежите и поедете домой, – закончив осмотр, сказал врач.
– Да какого… я здесь день-два буду делать? – рявкнул Северцев. В гробу он видал эту больницу. – Давайте, выписывайте меня! – потребовал он. Медсестра страдальчески закатила глаза.
– Вы два дня не приходили в себя. Вам на ногу наложили восемь швов. Нужно еще понаблюдать за вами, провести обследования… – попытался воззвать к благоразумию пациента врач. Он не понимал и половины из того, что говорит больной, потому что тот то и дело вставлял в речь слова на незнакомом языке. Иностранец. Но то, что этот человек собирается покинуть больницу, врач понял. И судя по его поведению, он запросто может устроить скандал, а может и вовсе разнести тут все – это доктор тоже понял. Такие пациенты порой попадались, с ними хлопот не оберешься. Доктор вздохнул.
– Мне телефон нужен, где он? – смерив недобрым взглядом нервную медсестру и заодно и врача, сказал Северцев.
– Где его телефон? – обратился врач к медсестре. Она снова быстро-быстро затараторила.
– Я ничего не понимаю, что эта сорока трещит, – сказал Северцев. – Она слишком быстро говорит. Я еще не так хорошо знаю греческий. Что она сказала?
Врач развел руками.
– Сестра говорит, что, когда вас привезли, телефона у Вас не было. Возможно, Ваши друзья принесут его, когда приедут вас навестить.
– На х… друзей, и навестить тоже. Выписывай меня. Мне домой нужно! – Северцев угрожающе начал надвигаться на врача. Тот махнул рукой. Только психов ему тут не хватало, пусть катится. Всем спокойнее будет. Счет за лечение оплачен, а дальше пусть сам о себе заботится, не маленький. Если не умеет себя вести и не понимает, что со здоровьем шутки плохи, так это его трудности. Спустя полчаса, Игорь Северцев покинул здание больницы. Теперь нужно было добраться до дома. Денег у него при себе не было, но он пообещал одному из рыбаков хорошо заплатить, если он довезет его до соседнего острова.
– Приедем, расплачусь. Не переживай, отец, не обману.
Старик кивнул и посеменил к своей лодке. Северцев, прихрамывая, пошел за ним.
Глава 5
4 года назад.
– В гости пустишь?
Она ответила не сразу. Видимо, переваривала услышанное.
– Приезжай, конечно, – голос удивленный, но вроде, не недовольный. – Когда ты хочешь приехать?
– Да, я уже приехал. Стою у двери.
– Сейчас открою…
Через несколько секунд послышался звук отпираемого замка, и перед Северцевым предстала несколько ошарашенная Ольга. За ее спиной раздались крики:
– Мам! Кто пришел?!
– У нас гость…
Прихожая была крошечная, и он сразу, как ему показалось, занял в ней все свободное пространство. Ольга провела его на кухню, по размеру не намного больше, чем прихожая.
– Мы собирались ужинать. Будешь с нами?
– Буду. – Он кивнул на два здоровенных пакета. – Заехал в магазин. Подумал, может, чего пригодится.
Она покосилась на пакеты.
– Там, в магазине, после тебя что-нибудь осталось, или ты все, что было скупил, и они закрылись? – она засмеялась и он тоже засмеялся, потому что у нее был заразительный смех, и она всегда смешила его. И на душе сделалось хорошо и легко. Хорошо, что он решил заехать к ней, а не поехал в клуб, как собирался. Он, вообще-то уже почти доехал до клуба, а потом вдруг пришла в голову идея, поехать к ней. Он развернулся, и чуть ни через всю Москву, поехал к ее дому.
– Здраствуйте! – пискнул маленький карапуз, заглядывая в кухню и широко улыбаясь радостной, открытой детской улыбкой.
– Здорово! Игорь, – он протянул руку, и крошечная ручонка потонула в ней. Мальчишка радостно засмеялся.
– Ярослав.
– Серьезное имя, – улыбнулся Северцев, усаживая карапуза с серьезным именем на колени. Тот захихикал.
– Здравствуйте! – в дверь всунулась, чуть более взрослая мордашка, с интересом разглядывающая гостя и тоже улыбающаяся до ушей.
– Так, слезайте, дайте человеку поесть, – скомандовала Ольга сыновьям, оккупировавшим колени гостя.
– Да, ладно. Пусть сидят. Они мне не мешают.
Она пожала плечами.
– Надеюсь, пятна кетчупа, майонеза, масла и еще какой-нибудь еды на одежде тебе тоже не помешают? Марш на свои места!
Когда все собрались за столом, на кухне, практически, не осталось места. Но было ужасно здорово сидеть в этой тесноте. Дети толкались, хихикали, болтали без умолку. Ольга сновала по узенькому проходу от плиты к столу, от стола к холодильнику. В какой-то момент он поймал себя на мысли, что хотел бы, что бы так было всегда. Можно, конечно, не в такой тесноте. У него-то и дом, и квартира могут вместить в себя целый пионерский отряд, а то и два. А еще ему очень захотелось поймать, проходившую мимо него хозяйку малюсенькой квартиры за руку и усадить к себе на колени. Прижать ее к себе и никуда не отпускать. Он отогнал дурацкие мысли и сосредоточился на содержимом своей тарелки.
После ужина дети утащили гостя к себе в комнату. Они поиграли в какие-то игры, которых Северцев не знал, но ему все равно понравилось. Младшие показали свои любимые игрушки. Со старшим сыном, Антоном, он сыграл в шахматы. Все это время, он то и дело представлял, как их мать сейчас убирает со стола, моет посуду. Как она заправляет за ухо непослушную прядь черных волос. Ему нравилось это ее движение, которого она сама даже не замечала.
– Ты будешь кофе? – спросила та, о ком он думал, заглядывая в комнату, естественно, крошечную.
Он не удержался и расплылся в улыбке. Он сам не мог понять, почему в этот вечер ему так хорошо. Ольга посмотрела на него и тоже улыбнулась.
– Буду. Можно и чего покрепче. Я коньяк привез и вино.
Она строго посмотрела на него.
– Тебе потом за руль. Хочешь пить, забирай с собой и делай, что хочешь. Там я не буду видеть, и чувствовать свою ответственность.
– Какая же ты зануда! – засмеялся он. – Не думала в ГАИ пойти работать?
Пришло время, самым младшим ложиться спать. Ярик, очарованный гостем, попросил, чтобы сегодня сказку читал дядя Игорь. Северцев уверил Ольгу, что ему это будет только приятно. Читая заказанную детьми сказку про диких лебедей, под конец он и сам, чуть не заснул. Обстановка в комнате способствовала – неяркий свет ночника, мирно посапывающие детишки.
Ольга закончила с уборкой кухни. Она выглядела немного уставшей, но довольной.
– Даже не думала, что ты так хорошо ладишь с детьми, – улыбнулась она. Он представил, какая, наверное, у нее нежная кожа. И какая она маленькая, хрупкая, и наверняка очень нежная…
– Думаю, пора мне… Тебе же тоже ложиться нужно, – даже как-то смутившись, а скорее больше испугавшись, что не удержит себя в руках, сказал он.
– Хочешь, можем кино посмотреть. С Челентано, например, – она засмеялась, как всегда звонко и заразительно.
– Давай, посмотрим с Челентано, – уходить ему не хотелось. Хотелось побыть еще в атмосфере тепла и уюта. Посидеть рядом с ней. Просто так.
Фильм смотрели, сидя на диване, в ее комнате. Тоже крошечной-прекрошечной. Ольга хохотала, а он никак не мог сосредоточиться ни на Челентано, ни на сюжете в целом. Он, как будто заново перебирал и переживал все впечатления сегодняшнего вечера. Все это было для него новым, можно сказать не испытанным и не знакомым. А, кроме того, близость, сидящей рядом с ним, женщины тоже отвлекала его. Она даже его раздражала. Потому что проявить грубость или хамство по отношению к ней он не мог себе позволить. Женщины, к которым он привык, с которыми он постоянно общается, совсем другие. Они ведут себя по-другому. Радуются совсем другим вещам. Их жизнь, в принципе, отличается от ее жизни. С ними он не задумывался, как себя вести.
Он покосился на смеющуюся Ольгу. И впервые за вечер пожалел, что приехал. Ни к чему это было. Он тоже из другого мира, здесь ему места нет. Он поднялся.
– Оль, мне ехать нужно. Отличный вечер…
Ему показалось, что она смотрит на него с насмешкой, как будто прочитала его мысли. Но ему, вполне могло просто показаться…
Глава 6
Самолет приземлился в аэропорту Ираклиони. В другое время Ольга с удовольствием посмотрела бы местные достопримечательности, полюбовалась крупнейшим греческим островом, но сейчас ей было не до красот созданных природой и человеком. Протиснувшись сквозь толпу, снующих туда-сюда, туристов, она отправилась на поиски человека, который должен был встречать ее и затем устроить ее дальнейший путь, теперь уже по морю, до небольшого островка, который, единственный в настоящий момент, интересовал ее в древней прекрасной стране, обласканной солнцем и богами.
Грек, владеющий русским и английским, как уверяла его страничка в интернете, на которой он предлагал услуги гида, проводника и помощника по разрешению всевозможных затруднений, которые могут возникнуть у туристов, оказавшихся в незнакомой стране, поджидал в тени раскидистого дерева. Он лениво обмахивался табличкой с именем. Увидев Ольгу, он широко улыбнулся белозубой улыбкой и радостно поприветствовал ее. Он надеялся, что, если повезет, и женщина останется довольна, она раскошелится и заплатит ему щедрые чаевые. Он любил работать с русскими. Хороший народ, любящий жить на широкую ногу. Они, обычно, не жадничают, как какие-нибудь немцы или другие европейцы.
– Я нашел Вам лучший яхта! – учтиво подхватив ее чемодан, восторженно сказал он, энергично жестикулируя свободной рукой, что бы русская полнее прочувствовала, насколько хорошо он расстарался ради нее.
– Долго отсюда плыть до острова? – спросила она, проигнорировав его высказывание, по поводу «лучший» яхта. Грек слегка пожал плечами.
– Часа четыре-пять-шесть. Как море. Обычно, четыре. – Он вытянул руку с четырьмя растопыренными пальцами, показывая наглядно, сколько часов нужно плыть. – Может быть, вы хотеть поесть? Или отдохнуть? Тут можно найти гостиница, хороший ресторан. Я предупредить, яхта будет ждать.
– Нет, – покачала головой Ольга. – Я бы хотела побыстрее добраться до места.
– Понимаю, понимаю, – кивая головой, расплылся в улыбке местный полиглот.
«Лучший яхта» оказалась небольшим суденышком, стареньким, но вполне чистеньким и достаточно удобным. Ольгу проводили в небольшую каюту. На палубе под навесом от солнца были приготовлены фрукты, вино и холодные закуски. Ольга дала знатоку русского сто долларов, и он, очень довольный удачной сделкой, долго махал отплывающему в открытое море, кораблику, в качестве бесплатного бонуса щедрой клиентке.
За бортом неказистого, но шустрого суденышка, поблескивая в солнечных лучах, синело море. Временами синева переходила в различные оттенки зеленого от нежной бирюзы до темного мшисто– зеленого. Над водой носились чайки. Некоторые пристраивались за корабликом, но близко подлететь не решались. Громко вскрикивали, поглядывали черными бусинами глаз на еду, но не могли преодолеть свой страх и улетали в сторону. Ласковый морской ветерок, пропитанный запахом соли и водорослей, играл в волосах, обволакивал и гладил обнаженные руки и плечи. До черноты загорелый капитан что-то крикнул и широко улыбнулся. Помахал рукой. Ольга улыбнулась в ответ. Совсем не обязательно понимать слова. Люди всегда найдут способ общения, если есть желание.
–
Фыркая и издавая подозрительное дребезжание, к дому подъехал маленький старенький автомобильчик. Такос выбрался из машины и протянул руку, намереваясь помочь хозяину.
– Отстань! Я пока еще сам могу вылезти из этого корыта, – огрызнулся Северцев. Он, кряхтя, вылез из машины. Костидис, тоже с кряхтением покинул водительское сидение.
– Мы с тобой как два старика, – засмеялся рыбак.
– Да, Коста, точно. Только я еще и идиот, – сказал Северцев. – Пойдем, выпьем чего-нибудь.
Трое мужчин направились к дому.
– Хозяин! – бросилась навстречу хромающему Северцеву Элени. – Боже, как Вы нас всех напугали! Я думала, что Вы утонули. Совсем. Когда Такос Вас принес, я подумала, что Вы умерли. Я чуть с ума не сошла! Ну как можно быть таким безрассудным?
– Я сто раз говорил, что у тех скал купаться нельзя, – наставительно сказал рыбак.
– Да, я видимо не слушал, – сказал Северцев. Он ласково похлопал по спине, прижимающуюся к нему, утирающую глаза, растрогавшуюся Элени. – Ну ладно, ладно. Живой я. Ничего мне не сделалось. Чего ты тут сырость разводишь? Тоже нашла из-за чего плакать. Набил пару шишек. В следующий раз умнее буду.
Он попытался отстранить служанку.
– Где мой телефон?
Его не интересовали сейчас причитания Элени. Ему нужно было позвонить. Прямо сейчас. Он больше не будет ждать. К черту. Не поедет он на материк, и не будет пить там и спать со всеми подряд. Ему нужна она. Он уговорит ее приехать. Он напомнит ей о ее обещании…
– У нас гостья, хозяин. Русская. Ваша знакомая…
– Элени, идиотка чертова! – прорычал Северцев, отталкивая от себя гречанку, и, не обращая внимания на больную ногу, опрометью бросился к лестнице, ведущей на второй этаж. Болтливая дура! Несет всякий вздор, вместо того, чтобы сразу сказать о самом главном.
– Она в комнате для гостей. Устала с дороги, – сердито крикнула ему вслед Элени. Сумасшедший человек!
– Неужели та самая художница? – с любопытством спросил Костидис, дождавшись, пока русский доберется до второго этажа и не сможет услышать, о чем говорят внизу.
Элени пожала пышными плечами.
– Думаю, да.
– Ну и как она? – не удержался рыбак. Ему страсть как интересно было узнать о женщине, которая, совершенно точно, много значила для хозяина дома. Какая она.
– Маленькая и очень худая, – снова пожала плечами гречанка с некоторым неодобрением. Женщина не должна быть похожа на тощего птенца. У нее должно быть тело, а не одни кожа да кости. Элени вздохнула и уже более мягко сказала: – Но, вроде, милая…
Она снова вздохнула.
– Может у них и сладится. – Уж бог с ним с телом, если хозяину так нравится. Этому болвану нужна женщина. Вон ведь, что творит. Обязательно нужно, чтобы за ним кто-то присматривал. Мужчина не должен быть один, а тем более такой сумасшедший как он.
Она сурово посмотрела на двух мужчин переминавшихся перед ней, с выжидательным выражением на лице. Костидис робко улыбнулся.
– Нужно бы выпить за здоровье хозяина и за его гостью, разумеется, – сказал он и торопливо добавил: – Он сам пригласил, когда мы приехали, так ведь, Такос?
Такос энергично закивал, подтверждая слова старого рыбака. Элени смерила их недовольным взглядом.
– Ладно, – сдалась она, наконец. – За здоровье и за гостью и впрямь грех не выпить.
Она мотнула головой в сторону кухни. Мужчины радостно поспешили за ней.
– Одна бутылка вина! – строго сказала она. Ей и самой хотелось поболтать о приехавшей женщине и об их отношениях с хозяином. Но пусть не рассчитывают, что им удастся выпросить у нее еще выпивки. Еще чего!