Содержанки

Глава 2, в которой речь идет о Mini Cooper (60 000 $ США)

Марина не была хорошим человеком, но и плохим она себя тоже не считала. Она была тем, что получается из нормальной, довольно простой по характеру женщины, если она систематически злится и боится за свою жизнь. Жизнь у Марины могла бы быть довольно приятной, если бы не несколько «но». Первое «но» – ее дочь Анна, которая ни во что не ставила свою мать. Теперь, когда эта маленькая негодяйка уехала учиться в Лондон, она вообще перестала звонить матери, словно бы той и не существовало.

Второе «но» – ее муж. Человек достаточно властный и грубый, даже, можно сказать, жестокий, постоянно нервировал Марину, превращая их уютный загородный особняк с сотней розовых кустов около въездной группы в место постоянных скандалов, криков, попреков и слез. Муж был придирчивым и вспыльчивым, и отношение дочери к Марине отчасти зеркально повторяло его отношение. И все же, несмотря на все эти скандалы и сцены, рыдания и поиски аргументов в свою пользу, больше всего Марину пугала постоянная угроза потери всего этого кошмара. Она боялась развода.

Третье Маринино «но» – ее одиночество вызывало у нее периодические мучительные истерики и панические атаки. Друзей у Марины было раз-два и обчелся. С теми, с кем ей было положено дружить по роду мужней службы, она так и не смогла найти общий язык, справедливо полагая, что все эти длинноногие дряни – жены его друзей – являются ее самыми страшными потенциальными врагами. С теми, с кем Марине было приятно выпить чашечку кофе, муж общаться не разрешал, называя их «всякой швалью». Старые подруги со старой Марининой работы – когда Марина еще работала. С ними Марина иногда тайно встречалась в городе. Все они, как одна, завидовали Марининой удаче.

– Отхватила мужа! Как умудрилась только?! Как ты его разглядела? – говорили они. Но с годами эти восторженные восклицания перестали хоть что-то значить для Марины. Лучше всего она чувствовала себя, сидя в ординаторской своей старой больницы, где проработала больше десяти лет в отделении гинекологии. Потом Вася начал так стремительно продвигаться по службе, что смысл в работе отпал. Вася велел забрать Анюту из садика, перестать заниматься дурью за копейки и заняться ребенком. Так закончилась медицинская карьера Марины.

Их с Васей история как раз соответствовала известной народной мудрости – чтобы стать женой генерала, надо выйти замуж за лейтенанта. Васе генерала еще не дали, но и того, что дали, хватало сверх всяких мер. Он возглавлял один из Следственных комитетов при прокуратуре, а именно: активно боролся с коррупцией, что было одним из самых перспективных направлений в работе правоохранительных органов. И одним из самых прибыльных. Так что чувствовал себя Вася в каком-то смысле получше многих генералов.

Четвертым «но», не дающим Марине спать спокойно, был тот факт, что в этом году ей исполнилось сорок пять лет. Это знаменательное событие в ее жизни связалось отнюдь не с поздравлениями или подарками. Впрочем, без них тоже, конечно же, не обошлось, и кому-нибудь покажется, что Маринин муж сделал все, что нужно, и даже больше, чтобы его любимая жена Марина чувствовала себя счастливо в этот день. Поздравления от всех друзей семьи, шикарный банкет в любимом ресторане Васи, танцы под живую музыку – все, как у людей. Ключи от новенького Mini Cooper, в котором оказалось тесновато.

Все это было не то и не так. Марина хотела бы ездить на «Бентли», а не на этом Cooper, черт бы его побрал. Что это за подарок жене? Еще бы Mitsubishi какую-нибудь додумался подарить. Пикап, например. Его друзья, коллеги по службе, все сплошь на мигалках, и их жены – все старательно делали вид, что восхищены подарком, но Марина была близка к тому, чтобы разрыдаться и закатить истерику. Да и не нужна ей была вообще никакая машина.

Вместе с этой страшной датой – «сорок пять лет» – к Марине пришло сначала смутное подозрение, а затем и уверенность в том, что ее жизнь, какая она есть здесь и сейчас, находится под угрозой. На свете было много женщин, которым совсем не с руки было тратить время на лейтенантов. Ее Вася нравился им гораздо больше. А теперь, когда дочь выросла и сама Марина стала практически не нужна, Вася отделался от нее, всучив Mini Cooper, и завел себе любовницу. С днем рождения, дорогая!

Следует понимать правильно, любовницы у Васи были и до этого. Всегда. Это было в каком-то смысле положено ему по статусу. Он нельзя даже сказать, что сильно это скрывал. Были сауны, были какие-то сально-слюнявые эсэмэски, звонки и молчание в трубку – все это бесило и нервировало Марину. Но с этим еще можно было мириться. Теперь же в жизни ее Васи появился кто-то, с кем приходилось считаться. Кто-то, кто влез на их поле, на их шахматную доску и возомнил себя полноценным игроком. Юля. Откуда только эта сука взялась? Впрочем, вопрос был, очевидно, не в этом. Любовницы всегда откуда-то берутся, какая разница, откуда. Из какой бы щели таракан ни вылез, он всегда остается тараканом, не так ли?

Вопрос был в том, что Вася относился к этой твари серьезно, как с ужасом поняла Марина. Возможно, даже серьезнее, чем к ней самой. В этой Юле таилась угроза, и с этим приходилось считаться. Вопрос был в том, что с этой тварью делать. Убить? Вполне подходящий выход из положения, если можно было бы сделать так, чтобы сучья тварь просто исчезла с лица земли бесследно и чтобы Вася (это обязательно!) никогда не узнал, что Марина хоть каким-то боком в этом замешана. Но убийства не были Марининой специальностью. Она продолжала ломать голову над этой проблемой.

Впервые о существовании Юли Марина узнала пару месяцев назад. Тогда она, правда, еще не знала ее имени и вообще ничего не знала, заметила лишь, что Вася стал совсем другим. Не хуже, не лучше, но другим. Пожалуй, все же он стал лучше. В каком-то смысле. Он стал позже приходить домой, и не каждый день. Скандалы практически сошли на нет, он перестал придираться к тому, что тапки стоят не в рядочек и что на подоконнике валяются сухие лепестки, слетевшие с Марининых цветов. Вася любил порядок. Нет, не так. Вася был маниакально зациклен на идеальной чистоте. Он был как раз из тех, кто вполне серьезно будет проводить белоснежным носовым платком по полу и затем орать.

– Чем ты тут занимаешься? На черта ты тут сидишь целыми днями, если не можешь пол помыть.

– Я мыла! Он чистый.

– Это чистый? Это?! – И он швырял платок Марине.

– Я мыла, – вздыхала она, стараясь сдержать слезы в глазах.

Вася мог придраться к чему угодно. К тому, что кофе недостаточно горяч или пенка от его капучино недостаточно высока. Его одежда висела в огромных шкафах, в пластиковых чехлах, и Вася всегда выглядел идеально. Его ботинкам положено сиять. А сам он не должен ждать ужина дольше пяти минут, даже если он приехал посреди ночи. Марина, как только слышала звук открывающихся автоматических ворот, бросалась на кухню в чем была, чтобы поставить в микроволновку Васин ужин.

– Что это?

– Рагу.

– Я не буду это есть. Оно выглядит неаппетитно, – бросал он, и это означало просто то, что Вася сыт и уже где-то поел.

Раньше Марина обижалась, плакала и пыталась как-то изменить ситуацию, но со временем она просто научилась все пропускать мимо ушей.

Теперь Вася все чаще проходил мимо кухни, даже не спрашивая про ужин. Он включал в гостиной большой телевизор и смотрел новости – у них была целая сотня каналов, но Вася всегда смотрел только новости – садился в массажное кресло, включал программу и отключался от всего мира. Частенько теперь он так в своем кресле и засыпал. У Васи болела спина, так что массаж он уважал. Точно такое же массажное кресло, как выяснилось теперь, имелось в квартире этой твари Юлечки. При виде этого кресла у Марины, что называется, вышибло все предохранители. Захотелось крови и убийств.

В тот памятный день Вася приехал откуда-то посреди ночи. Марина не посмотрела на часы, но было точно не меньше трех ночи. Даже, наверное, ближе к четырем, так как за окном уже светало. Она было подумала о том, чтобы идти на кухню, разогревать курицу, но потом подумала, что уж в такое время от нее никто не может потребовать того, чтобы она ждала, сидя с курицей наперевес, мужа с работы.

Она просто была чертовски зла. Муж постоянно где-то пропадал, оставляя ее одну в большом, идеально вылизанном ею доме. На тумбочке рядом с кроватью с Марининой стороны стояла бутылка красного вина и хрустальный бокал на длинной ножке. Бутылка была пуста.

Вася не позвал ее, не стал будить. Скорее всего, через несколько часов он снова исчезнет, уедет и все. Марина снова останется одна. Это, в принципе, ее устраивало в каком-то смысле. Но в каком-то другом – это было неприемлемо. Это пугало. Марина встала и прошла тихо в сторону кухни. В их доме было много дверей, но кухня была без дверей, с одной только аркой. Марина не стала включать свет, она лишь открыла большой двухкамерный холодильник, налила себе стакан соку, добавила в стакан несколько кубиков льда – их можно было получить, нажав кнопку на двери холодильника, – и прислушалась. Муж был в гостиной, он говорил по телефону. Его было хорошо слышно.

– Ты хоть врубаешься, что все не так поняла? – говорил он кому-то.

Марина застыла и похолодела.

– Ты просто меня поняла неправильно! Я не хотел тебя обидеть. Нет, ты меня дослушаешь. Нет! Черт! – Он крикнул, потом выругался.

Кто-то на другой стороне провода явно бросил трубку. Если бы Марина сделала что-то подобное, муж орал бы на нее, не переставая, пока не заставил бы ее извиняться и валяться у него в ногах. Значит, тут что-то серьезное. Марина это поняла сразу.

– Не смей бросать трубки. Ты слышишь, что я сказал? Ты хочешь проблем? Ты хочешь проблем? Ты уверена? Смелая, значит, да? Вашу мать!

Марина против воли ухмыльнулась. Кто бы ни была эта тварь, она явно выбесит Васю, и он сам ее просто грохнет. Не придется и возиться. Тут Марине пришлось вжаться в стену и замереть. Васина грузная фигура промелькнула в арочном проеме и исчезла. Он зашел в ванную комнату. Раздался шелест льющейся воды. Ванных у них в доме было четыре – одна на первом этаже, гостевая, и две на втором, и одна в подвале, где располагались сауна и бассейн. Марина стояла ни жива ни мертва. Она прекрасно понимала, что сейчас лучше не встречаться с мужем. В таком состоянии он просто опасен. Физически опасен, если знаешь, на что он способен. Марина его боялась. У нее были для того веские основания. За их долгую, не совсем счастливую жизнь бывало всякое. Один раз ей даже пришлось обращаться за медицинской помощью. Ничего серьезного, несколько синяков-царапин, но Марина была рада, что у нее была страховка и ей не пришлось звонить старым подружкам по медицине. И уж конечно, Марина не экспериментировала с мужем больше. Злить его было опасно для здоровья.

Так что Марина бы предпочла в тот момент по-тихому смыться из кухни, но пройти мимо ванной комнаты она не решилась. Вася вышел и вернулся в гостиную. В кухню он не зашел. Пронесло. Через несколько секунд Марина снова услышала его голос.

– Знаешь, я уже устал. Ты на часы смотрела? – Голос звучал мирно, что показалось Марине странным. – Давай нормально поговорим. Что? Значит, тебе плевать? Ты уверена? Что?!

– Порви ее, порви, – одними губами прошептала Марина.

– Нет, ты не полетишь. Я тебе не позволю. Нет, и все. Я сказал. Знаешь что? Ты не забыла, с кем ты имеешь дело, а? Что ты сказала? Нет, я буду звонить сколько хочу и когда хочу. Чем ты занята? Ты что, не одна? Я сейчас приеду. А мне, знаешь, тоже плевать. Только попробуй меня не пустить!

Дальше раздался какой-то грохот в комнате. Марина непроизвольно вздрогнула. Вася снова промелькнул в проеме, снова полилась вода. У него наверняка в тот момент поднялось давление. Сказать, чтобы Вася вел здоровый образ жизни, было бы погрешить против истины. Сильно погрешить. Он выпивал, причем пьяным становился совершенно невыносимым. Есть люди, которые от водки веселеют, Вася же – зверел.

Если Вася приезжал домой сильно пьяным, а это всегда можно было вычислить по косвенным признакам – по тому, как долго он сидит в машине, как выпадает из дверей, по хлопанью дверей, – Марина старательно «ховалась» по темным углам. Вася выпивал не то чтобы часто. Скорее по расписанию. Понедельник, среда, пятница. И остальные дни. В общем, никак не берег здоровье. Правда, он не курил. Вернее, почти не курил, потому что когда он нервничал, все же курил. В ту ночь он явно нервничал, потому что он вышел на крыльцо и закурил. Марина сквозь приоткрытое окно кухни чувствовала запах дыма. Потом Вася завел свою новую машину, он только-только купил себе Porsche, и уехал. Марина стояла, кусая губы.

В чем у них там была проблема, чего они не поделили или, скорее, чего недодал Вася этой неизвестной твари, Марина не знала и даже не интересовалась. Ее больше всего напугало другое. Ее Вася, сорока девяти лет, высокий, грузный, с одышкой и проблемами с потенцией, был влюблен. Вместо того чтобы лечь спать или пойти и купить себе какую-нибудь проститутку, он посреди ночи понесся куда-то к женщине, которая даже не собиралась его пускать. Это было плохо, плохо.

Несколько недель ушло на то, чтобы как-то прояснить ситуацию. Сначала Марина раздобыла номер Юлиного телефона. Это было просто. Когда через пару дней Вася все же остался дома на ночь, она подсмотрела его в журнале звонков у него в телефоне. Оказалось, что той ночью столь эмоционально и долго ее муж Вася выяснял отношения с неким Юрием. Ха! Юрий, как же. Телефон был найден и переписан. Сложнее было раздобыть остальную информацию. Можно было бы узнать что-то по ее номеру, тем более что и знакомые такие, нужные, у Марины были. Проблема была лишь в том, что знакомые эти были – с работы мужа, а значит, обратись она к ним с такими вот вопросами, об этом мог бы узнать сам Вася. Эти знакомые уж наверняка посчитали бы своим долгом предупредить друга о том, что его женушка сует нос в его дела. А этого как раз допускать было нельзя.

Ее муж Вася был совсем не тем человеком, которому можно закатить скандал и истерику, узнав о его неверности. По большому счету, если бы ее муж Вася узнал сейчас, что она, Марина, что-то такое про него знает, он бы с большой степенью вероятности использовал это в своих интересах. Вместо того чтобы покаяться и попросить прощения у любимой жены, он бы вполне мог покаяться и попросить развода. Что-то в том, как он разговаривал с «Юрием», в его интонациях убеждало Марину, что открывать карты ни в коем случае нельзя.

Узнать больше о любовнице мужа Марине помог случай. Василий оставил на журнальном столике копии документов на квартиру – инвестиционный контракт и свидетельство о собственности. Конечно, документы на имя Юлии Владимировны Твердой, двадцати восьми лет, могли оказаться в руках Марининого мужа и по другой причине. Кто знает, может, эта Юлия Владимировна что-то совершила. Она могла оказаться продажным чиновником, взявшим взятку в особо крупном размере и не поделившимся с нужными людьми. Вася мог держать ее в разработке, для чего обязательно стал бы выяснять, чем гражданка Твердая владеет и с чем может безболезненно расстаться для сохранения собственной свободы. Люди способны быть невероятно щедрыми, когда речь идет о десяти годах их жизни.

Но какое-то шестое чувство, женское чутье подсказало Марине, что гражданка Твердая – как раз та самая особа, которая так смело отказалась принимать Марининого мужа посреди ночи и обещала куда-то там улететь. Окончательно в этом факте Марина убедилась, когда в стопке документов на квартиру нашла некий договор бронирования. Он был подписан больше полутора лет назад, и согласно ему квартира на Юго-Западной (около ста квадратных метров, свободной планировки) стоила семьсот тысяч долларов.

– Вау! – воскликнула Марина.

Также из документа следовало, что и аванс, и бронирование были сделаны не гражданкой Твердой, а Василием Ивановичем Москвитиным, что убирало последние сомнения в происходящем. Если ее муж покупает кому-то такую квартиру, это точно серьезно.

О материальном положении их семьи Марина, надо сказать, имела достаточно смутное представление. Деньги, которыми она могла распоряжаться, в буквальном смысле лежали в тумбочке, и их никогда не было там слишком много. Муж не считал нужным осыпать супругу деньгами, хотя и назвать ее положение бедственным было бы нечестно. Но сколько ее муж зарабатывал (речь, конечно, не о зарплате) и как много ему удалось скопить за годы борьбы с коррупцией – Марина даже не представляла. Определенно, скопить удалось немало, и тем обиднее, что семейный капитал вдруг утекал в какие-то непонятные стороны. В руки гражданки Твердой, мать ее! Но что же Марина могла поделать? Это было выше ее сил и контроля, никакого влияния на мужа она не имела.

Марина поплакала и даже напилась в одиночестве, сидя с бутылкой мужнего коньяка около бассейна. Будучи в состоянии сильного алкогольного опьянения, она вглядывалась в неподвижную гладь голубой воды, и даже мысль о самоубийстве промелькнула на секунду в ее голове. Но потом она сглотнула слезы и ничего никому не сказала. Это было единственное решение, единственный выход из положения – сделать вид, что ничего не произошло, и жить дальше. Жить как жила, словно бы ничего такого и не случилось. Что Марина и сделала.

Пока муж не подарил ей Mini Cooper. Простая математика подействовала на Марину куда круче, чем красная тряпка на быка. Гражданке Твердой, значит, квартиру за семьсот штук, а своей собственной родной жене, матери единственной дочери, на сорокапятилетие дурацкую игрушечную машинку? За двадцать потраченных на него лет? За полы, по которым можно платком проводить – такие чистые? За сотню розовых кустов?

Марину трясло. Когда ее поздравляли, когда вручали букеты и говорили о ее удивительной способности не стареть и с годами выглядеть моложе. Марина знала, что выглядит на свой возраст. Что бы она ни пыталась делать – а она уж пыталась, можно не сомневаться, – годы отпечатались на ее лице, в выражении ее глаз. Годы отложились в виде двадцати лишних килограмм, расползлись по талии. Марина почти не слышала, что же ей пожелал любимый муж, так ее трясло от ярости. Она бы хотела, чтобы он умер. Чтобы его до смерти, до инфаркта миокарда затрахала бы гражданка Твердая.

Оставил бы ее одну, с деньгами. Оставил бы ее! Эта мысль ее и пугала, и привлекала одновременно. Но такие, как Василий Москвитин, как правило, живут долго и счастливо. И надо помнить, что живут, как правило, с молодыми женами. Если жены старились, их своевременно заменяли на новых, молодых.

Марина вовсе не собиралась встречаться с гражданкой Твердой лично. Просто она начала мечтать – ведь нельзя же запретить человеку мечтать. Она засыпала с мыслями о том, как гражданку Твердую переезжает трамвай.

Или ей грезилось, как соперницу случайно убивает коллега мужа. Или даже сам муж. Ведь говорят же, что, если на стене висит ружье, оно обязательно рано или поздно выстрелит! А у мужа даже не на стене – на поясе постоянно болтался пистолет в кобуре. Всякое же может случиться. Надо же сохранять веру в чудо!

Мысль о том, чтобы причинить вред этой самой гражданке, целиком овладела Мариной. Идея за идеей стучались в ее голову и становились с каждым днем все навязчивее И вот наконец несколько недель назад Марина вдруг, ни с того ни с сего, встала с утра пораньше и, вместо того чтобы пойти полить цветы, убрать в бильярдной после вчерашних гостей мужа, села в машину – в проклятый красный Mini Cooper – и поехала по адресу, указанному в документах. Она решила, что только посмотрит и все. Посмотрит, где живет эта тварь. Ненависть, терзавшая ее и разъедающая изнутри, была всецело обращена на эту незнакомую молодую женщину, наверняка красивую, наверняка наглую и бессовестную. Ненависть была – море бескрайнее, в ней можно было утонуть. Но встречаться с Юлией Марина не хотела и даже боялась.

Несколько раз она приезжала сюда – к новенькому дому переменной этажности, неподалеку от Тропаревского парка – и стояла, смотрела на него из окна Mini, откармливая свою ненависть на убой. Она представляла, каково это – быть такой молодой, быть такой хищной и свободной. Шаг за шагом все это слетит с гражданки Твердой. Никто не вечен, у всех будут морщины и носогубные складки. А еще она может заболеть серьезно. К примеру, раком чего-нибудь. В молодом возрасте от этого так быстро сгорают.

Все эти мысли, чудовищные и омерзительные, доставляли какое-то извращенное удовольствие женщине, которой не было доступно ничто больше. Она вычислила, в каком из подъездов находится злосчастная квартира – в третьем. На каком этаже она, предположительно, может находиться – где-то на двадцатом – двадцать первом. Далеко лететь.

А однажды автомобиль Юлии Владимировны Твердой проехал прямо мимо Марининого Mini Cooper, что заставило Марину побелеть от бешенства и слепой ярости. До этого момента любовница была все же чем-то виртуальным, существующим только в воспаленном воображении Марины, а после этого вдруг стала реальным живым человеком из плоти и крови, сидящим в «Лексусе» ее Василия, даже номера те же – не сменила, тварь. Значит, Вася «Лексус» не продал, а отдал любовнице. Марину била дрожь, ее руки дрожали. «Лексус» мужа, даже и б/у, стоил вдвое дороже ее Mini Cooper. Да и какой там б/у – он на нем и трех лет не отъездил.

И тут вдруг неожиданно Марине стало ясно, что так больше продолжаться не может, не сможет она так жить дальше. Да и не хочет – сидя тут, около этого дома, ожидать своего персонального конца света. Она почувствовала непреодолимое желание посмотреть этой женщине в глаза. Может, даже выцарапать их.

Стекла в «Лексусе» были затонированные, так что лица проклятой твари Марина не увидела. Машина на несколько секунд застыла перед ее взором, потом тварь бибикнула, и ворота подземной парковки стали медленно открываться. Через секунду видение исчезло, словно ничего и не было. Марине осталось лишь обливаться холодным потом и беситься от ярости.

Тогда она все и решила. Думала несколько дней, но решилась. Звезды покровительствовали ей. Василий уехал к дочери в Англию, денег в тумбочке оказалось более чем достаточно. Пробок на дорогах не было. Обычно в город по Киевскому шоссе всегда есть пробки, а тут – свободно, словно бы менты все перекрыли специально для нее. Правда, время – середина дня, обед. Но все равно, маленькое, но чудо. Дорога от их загородного дома до квартиры Васиной любовницы заняла двадцать пять минут. Удобно. Как умно и удобно все расположено – даже в этом видна Васина циничная рациональность. Эгоист, которому не только хочется иметь молодую любовницу, но чтобы она еще и жила неподалеку и чтобы до нее было удобно добраться.

Марина не знала до конца, что именно она сделает и как поступит. Она даже не знала до конца, как добьется того, чтобы ей открыли дверь в дом – ведь он-то под охраной и на замке. Но удача и тут повернулась к ней лицом, дверь в подъезд была открыта. Кто-то носил строительные материалы, разгружал грузовичок и подпер дверь кирпичом, чтобы не открывать каждый раз. Консьержка, правда, остановила Марину и спросила номер квартиры. Марина назвала номер – и ничего больше, но этого хватило и консьержка тут же утратила к ней интерес. В лифте не было никаких зеркал и даже металлические стены были обшиты фанерой, чтобы их не царапать до поры до времени. На пол кто-то просыпал цемент, и теперь все подошвы Марининых сапожек были серыми.

А уж то, что произошло потом, вообще никак иначе, чем улыбкой судьбы, назвать нельзя. Дверь открылась, и соперница, эта тварь дрожащая, оказалась в буквальном смысле валяющейся у Марины в ногах. Полностью в ее власти.