Магический договор – 1

К изумлению конюшенной обслуги, девицы враз присмирели.

– Нет, Мариула, это уже слишком! – пропели они примиряющим дуэтом. – Мы ведем себя примерно. А это просто мелкое недоразумение, – и они указали на еще дымящийся пробой в стене с осыпающимися черным пеплом краями.

– Вижу я, как вы себя примерно ведете! – сказала служанка уже куда спокойнее, глядя на беспокойно бегавшую туда-сюда крысу.

– Ладно, хватит тут торчать, пошли во дворец, – скомандовала та, что считала себя старшей. – Сундуки, за мной!

С оглушительным треском разорвав веревки, с запяток кареты сорвались оба неподъемных сундука и послушно полетели следом за вспыльчивыми гостьями, решительно направлявшимся к главному портику дворца. Что-то укоризненно выговаривающая им служанка ушла следом, а конюхи, утерев выступившую от страха испарину на лбах, опасливо посмотрели на оставшегося с ними кучера.

Он же разглядывал возмущенно прыгавшую перед ним толстую крысу с тоненько звеневшей золотой цепочкой на шее и удрученно покачивал седой головой.

– Это у вас всегда так? – осторожно спросил приблизившийся к нему господин Ланс.

– Да это что, мелкие мелочи, – безмятежно откликнулся тот. – Обычно сестры куда задиристее. А тут все-таки не у себя, вот и сторожатся.

Мужики с недоумением посмотрели на огромную, воняющую гарью дыру, пробитую в стене конюшни, потом на беснующуюся под ногами крысу, и дружно запустили грязноватые пятерни в затылки. Сторожатся? Да что ж тогда эти неуемные особы дома-то вытворяют?

Конюх ткнул корявым пальцем в до сих пор не осознавшего свое ужасное превращение лорда главного конюшенного, и озабочено добавил:

– Но парня-то бы расколдовать надо, и поскорее. Маги же у вас имеются? Тут ведь тонкость какая пренепреятнейшая: чем дольше он в зверином обличье находится, тем больше к нему привыкает. Потом, обратно став человеком, тосковать начнет, в норы разные лезть, от света прятаться.

– Маги-то есть, – господин Ланс, как и его подчиненные, по-простецки почесал затылок, задумчиво поглядывая на гневно бившую длинным хвостом крысу.

В принципе, он был бы вовсе не против, останься его слишком уж требовательный и придирчивый начальник таким навсегда. В таком виде обязанности свои лорд выполнять явно не сможет, и кто тогда станет главным конюшенным? Вот то-то и оно!

– Но я никогда не слыхал, чтоб они людей в жалких зверушек превращали. А уж наоборот – тем паче.

– Это плохо, – плечи кучера поникли, и сам он весь как-то жалостливо скукожился. – Мои хозяйки вспыльчивые очень и обид не прощают. Уговорить их вернуть лорду человеческий облик будет трудно. Но и он тоже хорош – обозвать их купчихами, это ж надо было до такого додуматься!

– Так ведь карета-то у вас больно стара, – осмелился обратить внимание на это прискорбное обстоятельство один из стоявших поодаль младших служек. – У нас в таких никто не ездит. Вот лорд главный конюший и ошибся.

– У нас в каретах вообще никто не ездит, – кучер окинул пренебрежительным взглядом стоящие в каретном сарае дорогие элегантные экипажи. – Зачем они нам сдались? Мы и енту-то у соседей одолжили, свои-то давно от старости рассыпались. Уж что нашли, чтоб вас тут не пугать, на том и приехали.

Конюхи запереглядывались. В их головах рождались самые нелепые подозрения.

– Вы что, летаете?

Гость насмешливо затряс головой.

– Вот еще. Нет, господа левитировать умеют, – без запинки выдал он мудреное словечко, – с этим не поспоришь, они же все сплошь маги, но не мы же. Мы народ простой, нам на своих двоих как-то привычнее.

– А как тогда? – обслуга застыла в ожидании ответа.

– Да просто господа порталы нам по потребности открывают, только и всего, – кучер сказал это так, будто это самое обычное на свете дело. – А ваши не умеют, что ли?

– У наших амулеты перемещения есть, – неуверенно проговорил помощник конюшенного, – но они жутко дорогие и используют их только в крайних случаях.

– Вот и в соседних королевствах и герцогствах та же история. Маги там слабые, а хотят невесть чего. Их правители тоже на наших девочек зарятся, к рукам прибрать хотят, чтоб за их счет им самим жилось куда лучше, – кучер сердито сплюнул на землю. – Никакого покою от них нет. Только и шлют приглашения то на бал, то на праздник какой, чтоб тамошние наследники на них жениться смогли. А наши девочки таскаться по чужим дворцам не любят, да и развлечения им надоедают. Они работящие, им на балах скучно.

– Работящие? – тут уже все работники конюшен подошли поближе и развесили уши. – А что же они делают-то?

– Да как же что делают? – кучер аж поразился и возмущенно хлопнул себя по бокам. – Да работают, что же еще! Мы же на севере живем, земель пахотных у нас нет, леса кругом непроходимые да скалы у моря, вот и живем только за счет того, что девочки добудут. Они жемчужные раковины выращивают, жемчуг из них добывают. Северный жемчуг самый дорогой. Крупный, голубоватый, красивый очень. Рыбу ловят, и нам на еду, и на продажу. Ну и еще в леса порталами мужиков отправляют, лес валить, потом из добротной древесины краснодеревщики наши мебель дорогую делают на продажу. И это все они, все порталами. А не было б у нас магинь, что б мы делали?

– И дрова заготовляете, небось, – господин Ланс проявил практическую сметку.

Но кучер с ним не согласился.

– Дрова нам не нужны, у нас-то самих отопление магическое. Но отходы древесные продаем, это верно.

То, что приехавшие вспыльчивые гостьи ловят рыбу, выращивают жемчуг и вообще трудятся как пчелки, повергло всех слуг в шок.

– И как же так? – раздались вопросы со всех сторон. – Это же не господское дело, да и тяжело это.

Но гость лишь небрежно дернул плечом.

– Для тех, кто без магии – да. А нашим господам это все в игрушку. Раньше этим сам лорд наш занимался, а потом, как дети подросли, им передал. Тем же надо где-то излишки магии сбрасывать, не войны же с соседями ради этого затевать. А жемчуга выращивать – это потомственное занятие. Из поколения в поколение этим наши господа занимаются. Жемчуг настоящий медленно растет.

– А сколько детей у лорда? – господин Ланс вдруг подумал, что не лишне бы разузнать о роде Салливерн поподробнее.

– Так пятеро. Старших дочерей вы видели, они уже взрослые. А остальные мальчишки еще, от двенадцати до пяти лет. К нашим барышням уж очень много от наследников соседних стран предложений завидных поступало о династических браках еще во младенчестве, но родители сказали, что дочери, как вырастут, сами будут себе женихов выбирать по сердцу. А оно вот как оказалось.

– А что оказалось? – все слушали его, как волшебную сказку.

– Не думал никто, не гадал, что старый договор себя вдруг проявит. Никогда такого не было, а вдруг он – бац! – и на столе у нашего лорда оказался. Типа старшую дочь в роду Салливерн отдать за старшего в роду каких-то графьёв. Да мы их и знать-то не знаем! И договор этот магический забыт был давно.

– Магический? – уточнил господин Ланс. Дождавшись утверждающего кивка кучера, важно постановил: – Тогда его не обойдешь, как ни старайся.

Тот сокрушенно согласился, выставив вперед ногу в высоком начищенном сапоге:

– Вот именно! Да еще и приглашение от вашей герцогини пришло на бал зимний в честь ее именин. Ох, и не хотели наши господа дочерей сюда отпускать, но пришлось. Герцогиня-то им не указ, наши земли вольные, хотя вот уж три страны их под себя подмять хотят, но нашим господам от того ни холодно, ни жарко. А вот против магического договора не попрешь. Вот и приехали мы сюда.

– А чего же-таки на карете, а не порталом, раз уж так легко его открыть? – с некоторой язвительностью спросил один из грумов.

– А вам было бы приятно, когда невесть откуда прямо сюда без спроса заявились бы гости? С челядью и сундуками? – вопросом на вопрос ответил важный гость.

– Ну… – замялся вопрошающий. – Нам-то все равно, а вот охранникам-то это точно бы не понравилось. Обойти защиту дворца – это государственное преступление.

– Вот то-то и оно! – нравоучительно вздернул вверх кучер указательный палец, точь-в-точь как перед этим считающая себя старшей девица. – Но мы в этой карете только по столице и проехались, на ваши парки да дворцы полюбовались.

– А с чего тогда карета такая пыльная? – все тот же дотошный грум пытался докопаться до истины. – Будто ехала по меньшей мере неделю.

– Да какую нашли, на той и поехали. Зачем ее чистить? Какую взяли, такую и вернем. Может, хозяевам эта вековая пыль нужна, а мы ее уберем. Непорядок будет, – то ли шутил, то ли издевался кучер.

Раздался недоуменный шепот:

– Магам что, и древняя пыль нужна бывает? И для чего?

Кучер хлопнул рука об руку, заканчивая разговор.

– Хватит, заболтался я с вами. Где тут передохнуть-то можно? Да и перекусить бы не помешает. Меня, кстати, Гердом кличут.

– А я господин Ланс, если что-то нужно, сразу обращайтесь ко мне – поспешил представиться помощник конюшенного, на всякий случай говоря «вы» слуге магинь, вдруг он тоже, как и его хозяйки, слишком уж обидчивый. – Позвольте, я вас провожу, – и он торопливо пошел вперед, показывая дорогу.

Герд двинулся было за ним, но был остановлен все тем же пронырливым грумом:

– А что делать с нашим лордом главным конюшенным, который крысой-то стал?

Гость откликнулся на ходу:

– Так отдайте его своим господам, может, найдут для него мага. Или наших магинь упросят его расколдовать. Хоть я в этом и сомневаюсь, – и ушел.

Грум надел плотную перчатку для чистки лошадей, осторожненько поднял гордо задравшую голову крысу и понес во дворец на вытянутой руке. На его несчастье, навстречу ему попалась одна из камеристок герцогини, бежавшая к ювелиру по поручению своей госпожи. Увидев прямо перед собой страшную толстую крысу, испуганная женщина оглушительно завизжала и бросила в животное шкатулку с драгоценностями, которые несла в чистку. Броши и ожерелья разлетелись далеко вокруг по мостовой, и она кинулась их собирать, вопя:

– Как ты посмел тащить во дворец всякую гадость?! Кто тебе это позволил?

На оправдания обескураженного столь гневным приемом грума, что это-де вовсе не крыса, а лорд главный конюшенный, и несет он его к герцогу-младшему, чтоб расколдовать, она разозлилась еще больше, обвинила в беспробудном пьянстве и пообещала немедленно рассказать о его безобразных шутках ее светлости.

После этой гневной угрозы устрашенный грум скрылся за потерявшими листву кустами и нервно сообщил лорду главному конюшенному:

– Ваша милость, надо вас спрятать, а то так вас и зашибить могут.

Крыса в ответ постучала себя лапкой по лбу, намекая на недостаток ума у собеседника, и горделиво выпятила впалую грудь с золотой цепочкой на ней, намекая на свой высокий статус.

– А залезайте-ка вы ко мне в карман, ваша милость, а? – взмолился не на шутку перепуганный грум, заметивший, что камеристка уже вовсю жалуется стражникам, указывая на кусты, за которыми он спрятался. – Не то пришибут вас, вот как пить дать пришибут, не посмотрят на ваши регалии, а меня просто выкинут со службы. В то, что вас заколдовали, никто не поверит, хоть заклянись я. Я же не дворянин, со мной никто чиниться не станет.

К его облегчению, главный конюшенный в образе крысы внял-таки голосу разума и энергично закивал маленькой остренькой головкой. Грум оттянул карман и ссадил туда превращенного начальника. Потом наклонился и быстрыми перебежками вдоль кустов добрался до черного входа во дворец со стороны кухни.

Вытерев с лица бегущий крупными каплями трусливый пот, вошел внутрь и с деловым видом направился в покои герцога-младшего, верно рассудив, что нести крысу куда-то еще бесполезно. Анрион маг, вот пусть и разбирается и с крысой, и со своими вспыльчивыми гостьями.

Герцог-младший слушал веселый пересказ ночных подвигов своих дружков во главе с графом Ванским, когда раздался нервный стук и в дверях показался начальник его личного караула.

– Что такое, Брамс? – герцог приготовился идти к отцу или матери, ожидая вызова от них, но услышал невероятное:

– Тут вам крысу принесли, ваша светлость. Говорят, это наш лорд главный конюшенный. Заколдованный.

– Что? – вопль бы единогласный. – Что за шутки? – придворные не могли поверить в столь явную ересь.

– Вы сами посмотрите, – стражник отшатнулся, глядя на яростно трясущую сжатой в кулачок лапкой крысу. – Я уже ничего не понимаю.

– Давай сюда свою крысу! – раздалась дружная команда.

В комнату вошел грум, держа на весу большую черную крысу с золотой цепочкой на шее. Анрион внимательно посмотрел на нее и ахнул – у крысы была человеческая аура.

– Это что же? – пораженно прошептал он. – Кто так смог?

Мужчины, столпившиеся вокруг грума и рассматривающие странную крысу, ничего не поняли.

– Ну, дрессированный зверек, и что? – маркиз Кресский помахал платочком перед мордой крысы. – Подумаешь, эка невидаль!

– Это человек, превращенный в животное, – герцог был хмур и озадачен. – Кто это сделал? – он вопросительно посмотрел на грума.

Тот слегка поежился, но храбро доложил:

– Лорда конюшенного превратила в крысу леди Изабель из рода Салливерн.

– Моя невеста? – граф Ванский побледнел, схватившись за грудь.

– Невеста из рода Салливерн? – мужчины дружно сделали шаг назад. – О, дружище, мы тебе сочувствуем! Но когда и как это могло случиться? Когда ты сделал ей предложение? Ты же не хотел жениться!

Граф опомнился. И для чего он это ляпнул?

– Да предполагаемая невеста, предполагаемая! – поспешил исправиться. – Не знаете, что ли, что начался съезд моих невест?

Друзья дружно выдохнули.

– Знаешь, драгоценный наш, можешь выбирать кого хочешь, но только не Салливерн! – предупредили, боязливо глядя на крысу. – А то будешь постоянно бегать в таком же непотребном виде. Конюшенного можно привести в нормальное состояние? – этот вопрос был обращен уже к единственному среди них магу.

Анрион бережно погладил пальцем страдальца по остренькой серой головке. Откровенно признался:

– Я – нет. И не умею, и сил не хватит.

От этого сокрушающего ответа бедняга конюшенный упал на спину и обреченно задрыгал лапками, что-то отчаянно пища.

– Ооо… – грум положил сраженного горем конюшенного на диван. – Но кучер, привезший этих вспыльчивых леди, сказал, что снять чары нужно как можно быстрее, не то лорду понравится существование в виде этой твари и человеком он уже не станет.

– Никогда ни о чем подобном не слышал… – зачарованно протянул герцог, склоняясь над валяющейся на спине крысой с безнадежно раскинутыми по сторонам лапами. – Знаю только, что такое превращение возможно исключительно по согласию жертвы.

– Так лорд главный конюшенный сам и согласился, – наивно подтвердил грум. – Так и сказал, превращайте, мол, меня давайте поскорее!

– Глупец! – резюмировал Анрион. – Разве можно говорить такие вещи?

– Я бы тоже так сказал, просто для смеху, – нервно признался маркиз Кресский. – Откуда же мы знали, что этого делать нельзя, если не хочешь стать такой же мерзкой тварью?

Единственный, кого встревожило вовсе не превращение человека в крысу, был кузен герцога.

– Ты сказал – гостьи? Их что, несколько? – Криспиан нервно покрутил головой, будто ему жал тугой воротник.

– Две сестры, – с готовностью доложил грум. Ему ужасно нравилось быть в центре внимания важных господ. – Совершенно одинаковые, только платья по цвету отличаются. А лица один в один. Не отличить.

– Интересно бы на них посмотреть, – уверенного в себе красавца графа Рионского не особо тревожила возможность превращения в зверька. – Никогда не видел одинаковых близнецов.

– Да опасно с ними рядом находиться-то, – грум нервно вздохнул. – Они еще приехать не успели, а уже огнем толстенную стену конюшни прошибли. Поссорились из-за того, кто старше.

– Каменную стену пробили? – про крысу враз все забыли. – Как это?

– Да одна в другую швырнула сгусток огня, та его отбила прямо в стену, и получилась огромная дыра, – груму самому казалось, что он рассказывает какие-то дикие сказки.

– Не может быть! – удивлению придворных не было конца. – Там же толщина больше метра!

– Пошли посмотрим! – маркиз Кресский первым выскочил из двери и помчался вниз по лестнице, прыгая через несколько ступенек.

Остальные торопливо рванули за ним. В комнате остались только герцог, граф Ванский и грум.

– Эй, а как же быть с ним? – груму не хотелось больше таскаться по дворцу со столь сомнительной тварью, как превращенный в крысу конюшенный.

– Да оставь его здесь, никуда он не денется, – легкомысленно предложил граф.

– Ваше сиятельство не помнит, что во дворце полно кошек? – предусмотрительно напомнил ему грум. – Главный конюшенный никуда не денется, это вы правы, особливо когда встретит кошку.

– Дьявол! – Анрион пошарил взглядом по сторонам. – Криспиан, ты не помнишь, где клетка, в которой жил тот горластый попугай, подаренный мне какой-то восторженной дурочкой? Он еще улетел потом куда-то? Хорошо, что его не поймали, а то надоел он мне хуже приглашаемых матушкой приставучих девиц.

Граф молча пожал плечами, давая знать, что вопрос явно не к нему.

Герцог схватился за сонетку и принялся яростно ее дергать. Тут же вошел камердинер и пораженно замер, уставившись на крысу, валяющуюся пластом на дорогом диване красного дерева. Конюшенный под его негодующим взглядом тут же сел и аккуратно обвил хвостиком лапки, весь такой благонравный и послушный.

– Клетка попугайская где? – Криспиан, которому хотелось побыстрее взглянуть на изуроченную магинями стену конюшни, нетерпеливо притопнул. – Давай быстрее, мы пошли на дыру смотреть!

– Куда она денется, дыра эта, – с меланхоличным выражением заметил Анрион. – Кто ее заделывать-то будет прямо сейчас? Особенно когда ею изумляться сбежится если не все население дворца, то половина точно.

Вспомнивший о поручении Поль исчез и вернулся через пару минут, неся довольно большую клетку из потемневшего серебра. Анрион поставил ее перед крысой, распахнул дверцу и предложил:

– Прошу! Это исключительно для вашей безопасности, лорд. Сами понимаете, кошка может появиться буквально ниоткуда.

Крыса тут же одним прыжком оказалась внутри, и даже сама заперла за собой дверцу, чем окончательно сразила и без того шокированного камердинера.

– Поставь ее куда-нибудь в безопасное место, – велел Криспиан, направляясь к двери. – А нам некогда.

Они вприпрыжку, как простые парни, добежали до служебного выхода. Грум несся за ними, чувствуя себя таким же важным, как господа. И придворные, и слуги, встречавшиеся им на пути, замирали и недоуменно смотрели вслед. Потом встряхивались, как собаки, и шли по своим делам, озадаченно прикидывая, отчего герцог ведет себя неподобающим образом, и не находя причины его столь необычному поведению.

По дороге грум рассказал все, что услышал от кучера. Графу эти печальные известия не понравились еще больше, чем герцогу, ведь теперь претенденток на его душу и тело оказалось целых две, причем обе весьма сильные магини, вполне способные сделать из него в один миг отбивную, и он принялся негромко насвистывать похоронный марш, как всегда делал в минуты жизненных испытаний.

Глава третья

Прибежав к конюшне, герцог с кузеном застали здесь уже небольшую толпу. Все разглядывали огромную дыру в толстенной кирпичной стене и молчали, обескураженные столь гнетущим зрелищем.

Криспиан подошел вплотную и ткнул пальцем в край обожженного места. Вниз с тихим шорохом посыпался рыхлый черный пепел, он едва успел отскочить, чтоб не попасть под него и не испачкаться.

– Интересно, теперь всю стену придется перестраивать? – спросил он в воздух и горестно призадумался.

Если ему суждено по воле магического договора жениться на этой вспыльчивой магине, то не придется ли ему всю жизнь пребывать в роли жалкой крысы? Тут мимо пробежала собака из герцогской псарни, и он поправился: или кобеля? Впрочем, как сказал Анрион, для превращения в зверюгу нужно согласие, а он такой дури никогда не сделает!

Приободрившись, повернулся к остальным и бодро предложил:

– Может быть, нам стоит пойти и засвидетельствовать свое почтение дамам, сотворившим это безобразие?

– За безобразие, как правило, ругают, а вовсе не почитают, – брюзгливо поправил его маркиз Кресский. – Давайте придерживаться одной линии поведения.

– Вот ты и выскажи свое неодобрение этим невероятно милым девушкам, – провокационно предложил ему Криспиан.

– Вот когда они попортят мое имущество, тогда я и буду возмущаться, – не согласился с ним ворчун, – а теперь с чего я буду встревать не в свое дело? Тут хозяева имеются. Вот пусть они и защищают свое имущество.

– Нам-то что делать, ваша светлость? – вступил в разговор помощник главного конюшенного. – Чинить стену или обождать?

– Пусть на эту замечательную дыру полюбуются сначала их светлости герцог с герцогиней, – отдал распоряжение Анрион. – Это ведь была их идея пригласить на бал столь милых девиц. Вот пусть правители и решают, как быть.

– А мне ужасно хочется уехать в свой замок, подальше отсюда, – признался Криспиан, отойдя от пробоины. – И почему бы это?

– Дорогой мой, – герцог подхватил друга под локоток и повел обратно во дворец, – это был бы самый лучший поступок из всех, что ты можешь совершить в данной ситуации. – Не успел граф взбодриться и пообещать, что так и сделает, как коварный братец добавил: – Ведь твои невесты, выполняя магический договор, тут же отправятся за тобой следом, избавляя нас от лишнего беспокойства. Так что поспеши! Правда, как ты там будешь отбиваться от них в одиночку, не знаю, но если уж решил пожертвовать собой ради нас, прими мою пылкую благодарность!

Тот ястребом взглянул на насмешника.

– И как ты можешь дурачиться в такую минуту? Меня того и гляди испепелят, а ты ерничаешь?

Герцог легкомысленно пожал плечами.

– А что еще остается делать? Мне вот странно, отчего нас с тобой не зовут знакомиться с этими чудными невестами? Интересно, кого ты выберешь? Не можешь же ты жениться сразу на обеих? Или что там говорит твой магический договор? Ты же должен взять в жены старшую дочь из рода Салливерн, а если они обе старшие? Что решишь?

– Не издевайся, очень тебя прошу, – проскрежетал граф. – Помни, если я тебя и ниже по статусу, то годами уж намного старше, и относиться ко мне ты должен соответственно возрасту, то бишь с уважением.

Анрион засмеялся, чуть запрокинув голову.

– Непременно, мой почтенный престарелый родственник, непременно. Когда-нибудь, но не сейчас. Может, пройдем к матушке? Вдруг она еще не знает о столь отрадном событии, как прибытие таких приятных гостей?

Кузены отправились в герцогскую часть, приказав тянущимся за ними мужчинам из свиты идти куда-нибудь в другое место. Слегка обидевшись, те решили пойти на дворцовую площадь, поиграть в мяч, пока герцог с братом будут выяснять нечто, о чем им, простым придворным, знать не полагается.

Анрион с Криспианом быстрым шагом преодолели несколько коридоров, зашли в герцогскую часть и сразу оказались на половине герцогини. В будуаре, красиво обставленном изящной мебелью из драгоценного розового дерева, сидели фрейлины в одинаковых чопорных темно-фиолетовых нарядах. Дамы дружно обмахивали веерами раскрасневшиеся лица. Окинув их непродолжительным изучающим взглядом, герцог-младший понятливо заключил:

– О, я вижу, вы уже познакомились с нашими замечательными гостьями из рода Салливерн? И каковы ваши впечатления?

Маркиза Кресская, сверхэнергичная матушка маркиза, раздраженно всплеснула руками.

– И вы еще спрашиваете? Вы же их видели!

– Не имели чести, – опроверг ее слова Анрион. – А что, они столь страшны?

– Внешне они очень даже неплохи, – вынужденно признала маркиза, – но одеты странно и ведут себя как девки из подворотни.

Остальные фрейлины тут же принялись хором дополнять нелицеприятную характеристику, данную маркизой леди Салливерн, не чураясь крепких выражений.

– О, только не надо так громко их хаять! – Криспиан призвал к порядку крайне неосторожных дам. – Вы знаете, что приключилось с нашим лордом главным конюшенным, когда он неподобающе о них отозвался?

Фрейлины отточенными изящными движениями поднесли к носам нюхательные соли, вдохнули, дабы укрепить свои крайне деликатные нервы, и только после этого осведомились:

– И что же?

– Они превратили его в крысу! – патетично сообщил им граф.

Дамы недоверчиво зафыркали. Криспиан обидчиво воскликнул:

– Не верите мне, самому правдивому человеку в этой стране? – они энергично закивали, подтверждая свое в него неверие. – Пусть тогда вам это подтвердит наш герцог, он же самый сильный маг в правящем семействе, – и Криспиан широким жестом указал на друга.

Но Анрион, не считая нужным хохмить, как кузен, с неожиданной серьезностью предупредил:

– Милые дамы, не советую так вольно отзываться о дамах из рода Салливерн. Сестры, как мы уже убедились, очень сильные магини, кроме того, весьма вспыльчивые. Как они вздумают наказать вас за непочтительность, никто не знает.

– Непочтительность? – хором возмутились фрейлины, – Но род Салливерн не имеет титула, пусть и он и старинный, тогда как мы…

Герцог категорично прервал их возмущение:

– Тогда как вы всего-навсего простые женщины, а не магини, и защититься от магии не в состоянии. Почувствовали разницу? А если вас мои слова не впечатлили, идите к конюшням и полюбуйтесь на пробой, который сотворили эти не имеющие титула особы, шутя швыряясь магическим огнем. Или, если это вас не образумит, в моих покоях попросите показать вам лорда главного конюшенного в образе черной уродливой крысы, для собственной безопасности сидящей в клетке. Надеюсь, это зрелище приведет вас в разумное состояние духа, и когда в следующий раз вам доведется встретиться с дамами из рода Салливерн, вы не станете разговаривать с ними в неподобающем тоне, провоцируя на неадекватный ответ.

Избалованные жизнью фрейлины хотели было возразить, но тут в свои покои вернулась удивленная и раздосадованная герцогиня. Увидев сына с племянником, возмущенно заявила:

– Эти несносные девчонки Салливерн заявили мне, что их плохо встретили и вдобавок оскорбили! Хотя откуда мне было знать, что они заявятся с заднего двора, как какие-то простолюдинки, а не подъедут, как положено, к главному портику! Совершенно невоспитанные особы!

Решив не повторять матери то, что он уже сообщил фрейлинам, те все равно перескажут его слова герцогине с гораздо большим пафосом, чем он сам, сын миролюбиво спросил:

– Мне кажется, ты слишком взволнована, матушка. Вряд ли они настолько неблаговоспитанны, чтоб не знать, как нужно вести себя в обществе.

– Какое общество? Да они дальше своего захолустного поместья в северных скалах ничего и не видали! – герцогиня в этом была совершенно уверена.

– Ну, если не считать правящих дворов окрестных королевств и герцогств, то да, я с тобой соглашусь.

– Что ты имеешь в виду? – герцогиня смирила недовольство и внимательно уставилась на сына, ловя каждое его слово.

– То, что их постоянно явно с марьяжными планами приглашают то туда, то сюда, да и сами правители не брезгуют появляться в их имении с визитами.

– Я знаю, что они из сильного магического рода, но…

Сын довольно непочтительно ее прервал:

– Они сами невероятно сильные магини, мама. Вот окрестные правители и стараются заполучить их себе, рассчитывая усилить род. Ты же сама говорила, что иметь такую невестку очень даже престижно.

– Когда я это говорила, я их еще не видела, и теперь категорически заявляю – мне такие плебейки в семье не нужны! – решительно возразила она. – Надеюсь, ты не вздумал жениться на одной из них?

– Я их еще не видел, – успокоил он мать. – Но думаю пойти познакомиться.

– Они приводят себя в порядок после трудной дороги, – возразила она. – Появятся только к ужину. Так что идите пока занимайтесь своими делами, за трапезой их увидите. Но не думаю, что это доставит вам даже минимальное удовольствие.

– Надеюсь, они будут в добром расположении духа и не спалят у нас что-либо еще, – оптимистично выразил надежду на лучшее будущее Криспиан. – Как-то не хочется мне попадать под их удар. И в образе крысы или жабы я тоже жить не хочу. Хотя ко всему привыкает человек, но это уж слишком…

– Что ты имеешь в виду? – герцогиня никак не могла понять необычно мрачного настроения всегда несколько бесшабашного племянника. – Ваши с Анрионом странные намеки меня просто бесят.

– Матушка, твои фрейлины тебе обо всем расскажут, – ушел от ответа герцог. – А сейчас извини, мы спешим.

Они споро, чуть не бегом, вышли из покоев герцогини, остановились подальше за поворотом и принялись тихо совещаться.

– Может, пройдем до гостевых комнат, что приготовили для этих девиц? Хотя бы послушаем за дверью, что там происходит? Может, нам уже бегством спасаться пора? – грустно пошутил опечаленный Криспиан. – Нисколько не удивлюсь, если от гостевых покоев осталась одна дыра.

– Ну, я тут ни при чем. Я им не жених и ничем их не расстроил, – продемонстрировал Анрион редкостное самообладание. – Но сходить сходим, мне тоже интересно, что там делается.

Они быстро дошли до розовых покоев, предназначенных для гостей женского пола.

У дверей натолкнулись на группку горничных в серых форменных платьях во главе со старшей, отличающейся от остальных белым кантом по воротнику и краю фартука. Женщины что-то страстно обсуждали, настолько увлекшись, что даже не заметили, как к ним подошли мужчины.

– Что случилось? – благожелательно поинтересовался герцог.

Служанки враз вздрогнули, повернулись и вмиг склонились в низких реверансах.

– Все хорошо, – ответила за всех старшая. – Просто мы немного расстроены и удивлены.

– И чем же? – решил дознаться до истины герцог.

– Не каждый день к нам приезжают гости, за которыми сами летают неподъемные сундуки, – осторожно оглянувшись на закрытую дверь, призналась старшая горничная. – И дамы отказались от горячей воды для ванны, сказав, что они и сами справятся с такой ерундой, для них нагреть воду несложно.

– Да они вообще от воды отказались, – не выдержала одна из рядовых горничных, – но она в ванной появилась ниоткуда! И даже горячая!

– Они магини, для них это обыденность, – Анрион посмотрел на все больше бледнеющего брата и потряс его за плечо, приводя в себя. – Вам же легче, ничего не нужно таскать и греть.

– Да, конечно, но это так странно, – старшая горничная запиналась на каждом слове. – К тому же они и одеты не по-нашему.

Граф неожиданно оживился.

– А как же они одеты? – видимо, надеясь на что-то экстравагантное и неприличное.

Горничная замялась, нервно теребя подол своей широкой шерстяной юбки, не зная, как прилично обрисовать наряды гостий, чтоб никого не обидеть.

– На них нет корсетов и юбки прямые, без кринолина. Наши дамы одеты гораздо скромнее…

– Такие платья гораздо удобнее в носке, – Анрион представил себе нечто подобное и решил, что ничего особенного в этом нет.