Рубежи

– Дэн, – Лана осторожно дотронулась до его руки, возвращая в реальность, – я не…

– Надо было дать тебе утонуть, – бросил он и бросился вслед за Лидией.

Не успел даже к закрывающимся дверям лифта и побежал к черной лестнице, но уже через три пролета остановился – за Лидией не угнаться, да и сказать ей нечего. Нужно было вернуться, успокоить Лану и сдать ее Максу. Сдать и забыть о ней, несмотря на настойчивые кошмары, мстящие ему за малодушие. А ноги продолжали нести его вниз, ступенька за ступенькой, ступенька за ступенькой…

Тогда ему удалось взять себя в руки и успеть перехватить Лану у открывшегося в лифте разлома – не убранные вовремя остатки заклятия-поводыря снова активировались. Но Дэн все равно успел, не то что в Шамбале, когда остался стоять, примороженный к площадке самоненавистью. Мог бы броситься к Лане и поймать до того, как ее окровавленная ладонь опустится на проклятый камень. Поймать, подхватить, унести в безопасное место и там исцелить ее рану, нанесенную им рану… Сколько людей погибло из-за его замешательства? Сколько еще погибнет? А сколько умерло только потому, что он еще раньше не остался с Ланой, решив, что разговор с Лин Веем не требует отлагательств? Да, Ями была права – Дэн предал свой народ и себя самого. И самое ужасное – продолжал предавать.

Ритуал выпил все силы, руки выгорели по локоть, но после глотка крови Брамы вернули чистоту вплоть до запястий. Дэну было плевать – он ждал ответа от рун. Те выгорели в ничто, ничем не отозвавшись в замершем в ожидании сердце. Пусто, как будто Ланы не просто нет – никогда не было, а он просто захотел обмануться, устав быть бессердечной сволочью. Ее смерть отозвалась бы по-другому. Отречение тоже.

– Пальцы Смерти…

Амулеты, выполненные в форме парных браслетов, создавались специально для пленения богини Воды в теле Сонг Вей. Причем сама Сонг Вей могла пользоваться малой частью ее сил – браслеты не могли сдержать всю магию, как и ядовитые обещания богини, на которые купился Лин Вей, снявший с нее оковы и в награду едва не лишившийся жизни.

Лана, будучи Искрой, преодолеть блок амулетов ни за что бы не смогла, а пленившие ее ни за что не захотят их снять. Разве что возле самых Врат. А раз ее огонь заблокирован, тень благословения, не способная навредить носителю лично, начнет просачиваться и отравлять окружающих. И даже такой чистоплюй как Дерек не сможет оставаться спокойным.

– Я убью его, – пообещал Дэн. – Не быстро и не медленно – просто убью. Убью, даже если больше он ничего не сделает.

С его пальцев сорвалась бабочка с обгоревшими крыльями, сделала пару взмахов и пеплом осыпалась на пол.

Поначалу на него работали только люди из угасших семейств творцов, бывшие обязанными ему либо собственной жизнью, либо жизнью кого-нибудь из родственников. Потому Дэн мог спокойно телепортироваться из дома в офис, а оттуда в Башню, Шамбалу или к Лане. Бизнес рос, клиентская база и доходы увеличивались, потребности тоже. Штат пришлось расширить, и среди должников не нашлось всех нужных специалистов. Дэн надеялся, что сможет заменить их позже, но бизнес оказался успешнее его поисков, а потом времени что-то менять не осталось вовсе. Пришлось купить квартиру недалеко от офиса и восстановить водительские права, чтобы не пугать обычных людей своими перемещениями.

В новой квартире, конечно же, никто не жил, только время от времени срабатывала руна-фантом, дурачащая камеры наблюдения и охрану. Стоило Дэну телепортироваться туда, как через десять минут в ворота дома въезжал его фантом на фантомной же коллекционной машине, встающей в ряд с таким же элитным авто. Затем магический болванчик поднимался наверх, и еще минут через пятнадцать спускался сам Дэн и уезжал уже на настоящей. Роль успешного бизнесмена предполагала тягу к роскоши. Обманутые модели были из той же оперы.

Он заврался настолько, что иногда казалось, что никакого Дэна Давыдова нет и не существовало. А его просто наняли играть эту роль, которая ему совершенно не подходила, но на кастинг больше никто не пришел. И приходилось продолжать, несмотря на догадки, что ему не заплатят. Потому он сорил деньгами, заключал сомнительные пари и мимолетной фразой ссорил влюбленных. При всем при этом он для своих несведущих сотрудников и партнеров с клиентами оставался отличным парнем.

Сегодня, когда Дэн шел от лифта к своему кабинету, от него шарахались даже излишне самоуверенные девицы из отдела продаж. Ведающие о его магических способностях, сухо здоровались и возвращались к работе. Только его помощник и заместитель Эндрю Баркер продолжал идти следом, рассказывая о том, как идут дела у компании. В отличие от Дэна, у компании дела шли хорошо, а Эндрю и вовсе набросал планы на создание новых дочерних предприятий и грозился принести их прямо сейчас.

– Мне надо, чтобы ты сделал оценку бизнеса, – не без удовольствия огорошил его Дэн, когда они, напугав своим появлением секретаршу, зашли в кабинет.

– Что? – замерев у дверей, переспросил Эндрю.

– Оценку всего, что у меня есть. Я хочу все продать.

Заместитель нахмурился, открыл было рот, но так и не нашелся что сказать. Дэн прошел к своему столу и, усевшись в кресло, закинул ногу на ногу. В голове не было ни одной мысли о том, что делать дальше с поисками Ланы, а для поиска Дерека требовалась его вещь или клок волос, значит, оставалось заняться завещанием. С бизнесом наследники Дэна не справятся, значит, нужно перевести все в деньги и лучше всего заранее.

– Знаешь, – доверительно сообщил быстро справившийся с потрясением Эндрю, – а ведь когда я увидел этот твой пост, подумал, что ты решил в своей манере пошутить, устав от этих «модельных» объявлений про помолвки. Потому что блогерша с гик-контентом… Без обид, но тупее просто не придумать.

– И почему я не должен тебя сейчас стукнуть или хотя бы уволить?

– Потому что я устрою тебе встречу с Хитом Саммерсом. Он из ФБР, из руководства. Я сделал недавно предложение его внучке, и ты, кстати, приглашен на свадьбу. Можешь даже прийти со своей блогершей, ее как раз успеют найти.

С минуту Эндрю пытался определить реакцию на свои слова по безразличному лицу Дэна, потом сдался и уточнил:

– У его младшего внука лейкемия. Применишь свою магию, он в ответ применит свою и поможет с поисками объявленного в розыск Дерека Штаута и похищенной им Ланы Смирновой. И не смотри на меня так, как будто впервые слышишь об этом! Весь цивилизованный мир шумит о маньяке-сектанте, убивавшем девушек в прямом эфире даркнета, а потом распинавшим их тела на косых крестах. Даже анонсированные сериалы от Штаута отменили. Надеюсь, с твоей блогершей все в порядке, а до следующего жертвоприношения еще много времени.

Вот оно что. Дерек догадался не только заблокировать огонь Ланы, но и усилить их информационные шумы. И раз найти Лану с помощью магии практически невозможно, значит, надо пользоваться методами, которые потомственные творцы обычно презирают.

– Когда?

– На следующей неделе, – правильно понял его вопрос Эндрю. – Только включи мобильник, чтобы я хоть как-то мог с тобой связаться!

Дэн кивнул. Он не хотел надеяться, но и упустить хоть малейшую возможность найти Лану не мог. Потому что она была его сердцем. Она носила под сердцем его ребенка.

Глава 4. Тьма и больше ничего

Ян очнулся в полной темноте и долго не мог понять, где находится, и что разбудило. Обстановка сильно отличалась от комнаты, в которую его поселил Макс. Там все словно бы копировало квартиру Яна, с небольшими различиями в пользу Токио. Но вот узкого кожаного дивана, на котором он сейчас проснулся, в той комнате точно не было. Да и стоящего рядом низкого журнального столика, на чью ножку наткнулась рука, пытающаяся нашарить мобильник, тоже.

– Все страньше и страньше, – включая экран все-таки отыскавшегося телефона, пробормотал Ян и тут же зажмурился от ударившего в лицо света. – И на кой хрен мне понадобилось выкручивать яркость на максимум?

На риторический вопрос память отозвалась картинами солнечной Италии, которую пришлось покинуть пару дней назад, сменив ее на такую же солнечную Японию. Правда, мир все одно остался чужим и неприветливым, а Ян и здесь оказался неприкаянным гостем, до которого никому не было дела, если он не мешался под ногами. Как фишка, обозначающая игрока в настолке: в случае потери можно заменить пуговицей, брелком или любой другой ерундой. То есть даже не разменная монета, как он пытался о себе думать.

Ян надеялся, что в поместье Густафа сумеет подбодрить Милу, но даже не смог попасть в крыло, где ее держали. Здесь надо было поддержать маму, но за пару дней их часы бодрствования так и не совпали. И дело даже не в его напрочь сбитом ритме – мама, подражая Миле, оказалась той еще спящей красавицей, почти не покидающей своей комнаты.

– Для нее так лучше, – «обрадовала» Ольга и попыталась пояснить: – Меньше переживает за Лану, и восстанавливающие руны во сне эффективнее работают.

Ольга Романова оказалась той самой девушкой, которую Ян спас в разрушенном лазарете Шамбалы. Нет, он не ждал от нее благодарности, но как минимум на дружелюбие рассчитывал, получив в лоб усыпляющей руной, после которой два часа провалялся там же, где и упал. Ладно, сам виноват. Мало того, что он после побега Дэна стал выяснять у Ольги, чего у них случилось, так потом еще и пошутил в стиле Сени: «Ничего – вот ты и бесишься». Поистине, что позволено Юпитеру… Нет, не так. Арсений знал, когда и как остро можно шутить. Ян же был слишком убитым и совсем не разбирался в ситуации, чтобы пытаться. Он извинился, но Ольга послала его далеко и надолго.

И словно послушавшись ее совета, Ян долго и упорно шатался по комнатам, лестницам и коридорам, с удивлением отмечая, что дом Макса больше похож на крепость, чем поместье Густафа Маркони, являющееся местом Силы. Картины, узоры на стенах, статуэтки в проемах – все это несло в себе защитные руны и питающие их амулеты. Не так давно Ян как раз прочитал про естественное восстановление внутреннего огня у творцов и теперь знал, что в мирное время излишки магии сильные творцы сохраняли в амулетах, которыми потом можно было поддерживать активными щиты и другие руны. Например, за маскировку Башни Творцов отвечала целая сеть таких амулетов, встроенных в саму конструкцию здания.

Выяснить происхождение местной защиты Ян, конечно, не смог, как и поверить в то, что все это дело рук Макса. Макс и без того много куда тратил свой огонь: работа чистильщиком, поручения Лин Вея, защита Ланы… Лана. Кто был ее донором, до того, как Дэн вышел из Лабиринта Смерти? Вынужденное пребывание в поместье Густафа и прочитанные там книги наталкивали Яна на мысль, что без донора не обошлось – сестра слишком быстро угасла бы, не дождавшись своего спасителя.

Ее угасание Яну довелось наблюдать воочию. Он старался навещать Лану как можно чаще, даже уволился из-за этого, став фрилансером. Все тешил себя надеждой, что от их встреч ей становится легче, хотя сам возвращался домой почти что в состоянии овоща, после чего по несколько дней отлеживался. А потом питерская зима решила устроить ему внеплановый отпуск от обязательств, и Ян провалялся с высокой температурой больше недели. Когда оклемался, к Лане уже никого не пускали. Затем еще через пару недель подключили к аппаратам жизнеобеспечения, а маму попросили подумать о разумности такого решения для их семьи в целом и самой Ланы в частности. Ян успел пройти через все стадии принятия неизбежного, когда мама неожиданно позвонила и спросила, не видел ли он случайно сестру…

Да уж, настоящие герои и их пунктуальность – штука занятная. Как и умный дом, решивший зажечь свет, пока Ян искал выключатель, совершенно забыв о голосовом управлении. Зато теперь он видел, что находится в кабинете Макса, на который наткнулся, пока бродил по дому.

Тогда стоило Яну прикоснуться к ручке, как охранная руна ударила его по пальцам током, а потом защитный механизм отключился, признав своего, и дверь отворилась, приглашая заглянуть внутрь. Ян сделал несколько шагов вперед и, остановившись, осмотрелся. Макс таки сотворил себе идеальный кабинет, в его понимании, конечно же. Огромный стол, несколько мониторов, принтер, сканер, лампы, стопки с распечатками, россыпь разноцветных ручек и стикеров… Ян вполне обходился ноутбуком, ни разу не воспользовавшись принтером для редактирования своих текстов. Зато понятно, чьи распечатки нашла тогда Лана. Даже сейчас на столе у отца лежали листы с текстами Яна, где красным пестрели ошибки, а зеленым на полях дописаны замечания.

– Вот тебе делать нечего было? – Ян покачал головой, понимая, что в другое время долго бы ругался на чужие «придирки», а потом полез бы редактировать.

Сегодня его даже шкаф с книгами не заинтересовал. А вот большая доска на противоположной стене, исписанная формулами, графиками и заготовками рун, наоборот, привлекла внимание, как минимум тем, что отец – чистый гуманитарий. Или жизнь припрет и таблицу умножения выучишь? Формулы, правда, были гораздо сложнее таблицы умножения. Ян только и смог разобрать знакомые буквы и числа, но никак не смысл написанного.

– Наверно, эльфийский…

А вот прикасаться к доске оказалось плохой идеей – та словно бы выдрала душу Яна из тела, выбросив куда-то в темноту. Аморфная вязкая тьма заполнила собой все и вся, и ничего, кроме нее, не осталось.

«Чувак, – вспыхнул в сознании насмешливый голос, – ты же один из главных героев, а сам от простенькой защитной руны векш чуть не загнулся! Радуйся, что несешь в себе мой огонь, который от всякой фигни защищает. Но смотри иногда, куда лезешь!»

И после этих слов Ян окончательно отключился, включившись уже на неудобном узком диване. Даже вспомнить сразу не смог о произошедшем.

«Надо бы кофе попить» – подумал он и бросил взгляд на доску, на которой больше ничего не было: ни формул, ни символов – лишь тьма. Тьма и больше ничего…

Не спать ночью можно по разным причинам. Ян выделял для себя три основных, не трогая разные форс-мажорные обстоятельства. Первое, когда ты просто выбрал для себя такой ритм жизни, и ночь для тебя стала днем. Второе – бессонница, когда ворочаешься в постели, уговаривая себя уснуть, считаешь баранов и минуты, но все бестолку. Ну и третье, когда тупо проснулся среди ночи, а уснуть снова либо не можешь, либо уже не имеет смысла. И ты травишь себя кофе и бездумно скроллишь новостную ленту, время от времени совершенно выпадая из реальности, потому что кофе, как назло, не торопится бодрить.

Ян диагностировал у себя третий вариант, когда понял, что уже давно пялится в кружку, словно загипнотизированный таящейся там тьмой. Он тряхнул головой и сделал большой глоток, с неудовольствием отметив, что кофе успел остыть. Можно было извратиться и согреть его в микроволновке, или вылить и сварить новый, правда, не факт, что его не постигнет участь первого. Ян задумался: а не мог он именно из-за этого отключиться не так давно?

– Нет, – успокоил он сам себя, – я думал про доску в кабинете Макса и голос… Это же не мог быть бог Огня – только ленивый не сказал, что до него теперь просто так не достучаться! А он до меня, получается, достучался… или я сошел с ума, что тоже не исключено. Здравствуйте, я – Ян и я – шизофреник…

Он прошел к раковине, вылил кофе и сполоснул кружку. Смысла тупить дальше не было никакого, значит, можно пойти поспать, предварительно выставив будильник на девять утра по местному времени. А уже утром попробовать повидаться с матерью, если повезет, и обсудить историю с доской и чужим заклинанием с Ольгой. Хотя, конечно, по-хорошему надо обсуждать с Максом или с Дэном, только когда Ян еще их увидит, да и увидит ли вообще? Мигель сказал, что Дэн выгорел. Совсем? Или по типу Яна? А ведь Яну тогда никто так и не объяснил, что там с его выгоранием и куда бежать, если вдруг приспичит.

«Удачи с учеником. Видит ДМ, она понадобится» – воспоминание о давнем напутствии Мигеля для Милы заставило Яна замереть на пороге кухни.

– ДМ, – пробормотал он и хлопнул себя по лбу. – Демон Максвелла! Агни предпочитает называть себя демоном Максвелла!

Он закрыл глаза и мысленно позвал демона, непонятно на что понадеявшись. Ответом, естественно, была тишина.

– Может, его, как Кровавую Мери, перед зеркалом вызывать надо?

«У стойки бара!» – рассмеялся в голове знакомый голос.

Ян снова закрыл глаза и увидел перед собой оскаленную в ухмылке безглазую рожу, и едва не отшатнулся от неожиданности.

«Так ты все-таки меня слышишь?» – мысленно уточнил он.

«А тебе не лень риторические вопросы задавать?» – улыбка демона померкла, а аморфное тело разочарованно забулькало пузырями.

А Ян понял, что вопросы у него почти все риторические. Потому что демон давно бы поговорил с кем-нибудь еще, если бы мог. С Дэном никак – он выгорел, с Ланой тоже сложно, иначе отец давно бы ее нашел и вернул. У Яна огонь изменился из-за того случая в детстве, став похожим на Изначальный настолько, что его некоторые всерьез за избранного принимали. Почему демон не заговорил раньше? Потому что не хотел себя выдать в поместье Густафа, добавив проблем своему подопечному. Оставался еще любимый «Почему я?», но Ян взял себя в руки и задал другой вопрос – вечный: «И что делать?»

Демон довольно улыбнулся, и Ян почувствовал, как его похлопали по плечу.

«Приключаться!»

«Что?»

По плечу снова похлопали, потом голос Ольги настороженно спросил:

– Ян?

– Что? – ответил он вопросом на вопрос и открыл глаза. – Нет, я не лунатик. Или ты не поэтому меня тормошила?

– Твоя мама почувствовала присутствие Ланы и начала ритуал поиска…

– Мама начала ритуал поиска? – не понял Ян. – Она же не творец и не может магией пользоваться.

– Может, – Ольга неопределенно пожала плечами. – Оказывается, потомки сбежавших из Авекша рабов владеют магией воды, а Александра Альбертовна как раз из таких. Райджиган показал, как можно найти Лану, но поиски отнимают много сил, а прерывать процесс нельзя… Я, если честно, вообще не понимаю, как оно работает, но работает. По координатам потом отправится Шанкьяхти-хи, раз Макса нет, а ты отнесешь Александру Альбертовну наверх. Хорошо?

– Веди, – Ян махнул рукой в сторону коридора, подумав, что вряд ли под приключениями демон имел в виду что-то такое.

Мама нашлась в тренировочном зале под библиотекой: сидела в центре круга, подсвеченного голубым, и листала воздух как книгу. Глаза под веками едва заметно двигались, и узор на полу менялся в такт их движениям. И эта магия не походила ни на одну из видимых когда-либо Яном, даже на магию векш, хотя и здесь преобладали оттенки синего.

К слову о векшах, одна из представительниц этой расы как раз внимательно наблюдала за поисками Александры Альбертовны, сжав руки в кулаки. Девушка была одного роста с Яном, но на фоне того же Райджигана смотрелась миниатюрной. Да и на лицо казалась симпатичной, несмотря на кожу, выглядевшую в полумраке почти кобальтовой. Интересно, за Ланой она вот так во всей красе отправится или замаскируется? Хотя есть, наверное, специальные руны, например, для отвода глаз.

Шанкьяхи-хи почувствовала на себе чужой взгляд, обернулась и, презрительно сощурив глаза, показала Яну средний палец. Больше удивившись, чем оскорбившись, он обернулся к Ольге, та безразлично пожала плечами:

– Ты ей явно не понравился.

– А жестам неприличным ты ее научила?

– Я вас сама сейчас всему научу, если не заткнетесь, – на чистом русском шикнула на них Шанкьяхти.

«Все страньше и страньше» – подумал Ян и обернулся обратно к ритуальному кругу.

Мама, словно услышав их перебранку, замерла. Пространство перед ее раскрытыми ладонями налилось сизым дымом, начавшим через несколько секунд собираться между двумя большими пальцами в шар, пока не сосредоточился в нем весь. Александра Альбертовна спрятала шар у себя в ладонях и, открыв глаза, бегло осмотрела собравшихся, остановив взгляд на Яне. Он непроизвольно шагнул к ней навстречу и протянул руку, собираясь помочь подняться. Шанкьяхти и Ольга одновременно дернулись в их сторону. Остатки магии погасли, погрузив зал во тьму, и Ян почувствовал, как его левую руку пронзили ледяные иглы, заставив от боли сжать зубы. И долгое мгновение спустя загорелся верхний свет.

Тьма умеет не только нагонять страх – она укрывает, сглаживает острые углы, добавляет красоты женщинам и загадочности кошкам. Свет обнажает. Свет рушит иллюзии, выставляя напоказ все, что не хотелось замечать. Свет ставит перед фактом. Вот и Ян еще минуту назад думавший, что с матерью все хорошо, увидел, насколько та бледная, заметил синяки у нее под глазами. Она была похожа на неизлечимо больную, умирающую неизлечимо больную…

– Не смотри так, сынок, не надо, – мама улыбнулась одними губами, сильнее сжала его ладонь, а потом отпустила. – Лучше отправляйся за сестрой.

– За Ланой? Но как?

– Координаты, – Шанкьяхти бесцеремонно схватила Яна за плечо и развернула лицом к себе. – У тебя на руке координаты – открывай уже пор!.. – заметив гипс на его правой руке, она проглотила окончание, а потом выдала какую-то тарабарщину, наверное, векшский мат.

– Шана, – мама укоризненно покачала головой. – Идите вдвоем, как раз присмотрите друг за другом.

«Ага, – понял Ян, – мама не до конца доверяет нашим союзникам. Или только конкретной союзнице».

Шана вряд ли истолковала ее слова иначе, но промолчала. Она снова взяла Яна за руку и вывернула кисть ладонью вверх, после чего начертила поверх хаотичных отпечатков маминой магии собственною руну, посторонилась и, кивнув в сторону, приказала:

– Вон туда кидай.

Ян решил не спорить, но как только разлом открылся, обернулся к матери, возле которой уже хлопотала Ольга с исцеляющими рунами. Мама кивнула ему, и он решительно пошел к разлому, к явному неудовольствию Шанкьяхти.

На той стороне их встретила заброшенная стройка, обнесенная высоким забором по периметру. Забор был почти весь разрисован различного качества граффити, в основном из надписей на английском и китайском, ну или на другом иероглифическом языке – Ян в них не разбирался. Шана, по идее, тоже не должна была, но после знаний русского и некоторых жестов, новые ее таланты не удивили бы. Удивляло, что она продолжала стоять, вместо того, чтобы пойти за Ланой. По крайней мере, Ян надеялся, что векша знает, где искать его сестру, но, видимо, зря. Тогда он решил взять инициативу на себя и, осмотрев забор внимательнее, пошел в ту сторону, где виднелся проем.

Надписи на «китайском» настораживали, и он, когда проходил мимо такой, внимательно всматривался, пытаясь отыскать следы активации руны, но ничего подобного не обнаруживал. Да и сами символы не походили ни на одну знакомую ему руну, только ведь их все он знать не мог. Возле проема Ян остановился и обернулся к Шане. Векша медленно приближалась к нему, на ходу колдуя бледно-голубой щит, обтекающий ее словно кокон. Значит, она тоже почувствовала присутствие сильной враждебной магии за забором. Или ее действия всего лишь предосторожность, а у Яна разыгралась мнительность?

Стоило об этом подумать, как по ту сторону забора раздался взрыв. Мир дрогнул, колыхнулся землей под ногами. Ян, чтобы не упасть, попытался ухватиться за забор, но Шана отдернула его за руку, разделив свою защиту на двоих. Следующий взрыв показался негромким хлопком: то ли из-за щита, то ли из-за того, что от первого взрыва у Яна заложило уши.

– Нам надо туда, – он кивнул в проем, но едва себя расслышал.

Шана раздраженно качнула головой: она и без него понимала что надо, только не знала, что делать с балластом. Несколько долгих секунд векша рассматривала Яна, потом острым ногтем начертила ему на груди сложно сплетенную руну и приказала держаться позади нее. Последнее Ян больше догадался, чем услышал, но кивнул в ответ.

По обратной стороне забора тянулся ряд выгоревших дотла символов «Очищения». Скорее всего, остались после одного из ритуальных убийств моделей – недавний взрыв произошел в глубине стройки, иначе бы Ян не отделался только глухотой, постепенно сходящей на нет. Выгоревшие руны его заинтересовали, но Шана ускорила шаг, и времени на праздное любопытство не осталось. Да и потом, где-то здесь была Лана, которая нуждалась в их помощи!

Стройка напоминала лабиринт, и несмотря на то что Шанкьяхти неплохо здесь ориентировалась, пробраться к центру оказалось затруднительно. То тут, то там, словно намеренно пытаясь сбить их с толку, раздавались новые взрывы, становившиеся все тише и тише. Как будто кто-то массово телепортируется…

– Шана! Они уходят!

Догонять было слишком поздно, но они все равно побежали и даже увидели последних заговорщиков: Анжелику Каро и Августа Грема. Анжелика задержалась, чтобы бросить в Шану огненный шар. Грем левой рукой зажимал обширную рану на животе, правой кое-как рисовал руну телепорта. Если бы не Анжелика, у Яна с Шанкьяхти был бы шанс захватить старика, а так Шане приходилось не только отбиваться от чужих атак, но и защищать Яна. Конечно, векшу это злило, однако ничего поделать она не могла.

– Отпусти их! – крикнул Ян.

Шана выругалась на своем языке, но напор не сбавила. Злость придавала ей сил, а Анжелика оказалась не таким уж хорошим бойцом. Вот только какой толк в ее смерти? Не лучше ли проследить за тем, куда они телепортируются? Ланы здесь все равно уже нет.

Это Ян и крикнул Шанкьяхти, вновь предложив отпустить Анжелику с Гремом. Шана на мгновение прекратила плести новую руну. Анжелика, должно быть, решила, что с нее хватит, и бросив раненого товарища, телепортировалась. Атака векши ушла в пустоту. Рука Грема перестала плести руну, и старик свалился на землю. Окончательно разъяренная Шана развернулась к Яну.

– Какого черта ты орал под руку?! Они очистили это место! Твоя сестра его очистила! Мы не можем проследить, куда они отсюда ушли!

– Но… – возразить было нечем, и Ян, еще мгновение назад уверенный в своих действиях, перевел взгляд на Грема.

– Он мертв! – проследив за его взглядом, припечатала векша.

– Можно подумать, ты не умеешь допрашивать мертвых, – раздался знакомый уставший голос.

Из проема к ним вышел Дэн, как обычно, во всем черном. Обвел взглядом присутствующих, обернулся к строящемуся зданию. Ян с Шанкьяхти тоже посмотрели туда. По покрытым копотью плитам вверх поднимались руны, похожие на солнце.

– Свет, – прокомментировал Дэн. – Символ, доступный лишь Ключу Огня. И начертить его можно только по собственной воле…