Мише Петренко, как он считал, не повезло с внешностью. Черты лица были грубые, он комплексовал и не подходил знакомиться. Поэтому девушки у него никогда не было.
В пятницу Вика закатила на пустом месте грандиозный скандал, оттого что из-за «хвоста» у Галямова накрылось субботнее увольнение. Демон прямо диктовал ей в ухо, что нужно говорить ему в трубку. Галямов после их разговора был в бешенстве. Почва для ссоры была подготовлена и тщательно удобрена…
Проснувшись субботним утром, Макс первым делом взялся за телефон. Иринка, увы, была недоступна.
Сергей тоже проснулся и оторвал голову от подушки:
– Ты чё, Зорин, в такую рань поднялся?! Спи давай, ещё полчаса до подъёма!
Максим ничего не ответил, ещё раз набрал номер.
– Ты тупой, что ли?! Она имя твоё уже забыла: трахается с каким-нибудь ботаном в своём Воронеже.
Сегодня Галямов был совсем на себя не похож: от обычно весёлого добродушного парня сейчас исходили агрессия и злоба.
– Рот закрой, – жёстко осадил товарища Макс, поднялся с постели и стал одеваться.
– Мужики, вы чего с утра не в духе? – спросил сонный Петренко.
– Да вот, Миха, Зорин всё никак поверить не может, что его баба кинула. Он думал, что на нём свет клином сошёлся, ан нет! – усмехнулся Сергей и тоже стал одеваться. – Хорошую тёлочку быстро к рукам приберут, ну или не к рукам…
И Галямов заржал, показывая жестами непристойности. Петренко тоже засмеялся.
– Да все они такие! Шлюхи, одним словом…
Появившаяся в этот момент Серафима поняла, чего хотел Шет: чтобы Максим завёлся. Ярость, помноженная на отчаянье, сделала из Зорина машину для убийства. Он схватил с тумбочки телефон. Маленький и компактный, тот удобно лёг в ладони. Как кастет…
– Стой! – пыталась она его остановить, но программа в голове парня была уже запущена.
Тогда она ясно и чётко приказала ему:
– Брось телефон! Ты убьёшь его! Проучи, но не навреди!
На этот раз Зорин послушался голоса внутри себя и, выпустив телефон, ударил Галямова не в висок, как хотел вначале, а в челюсть. Потом подлетел к Петренко и приложил его головой к железной дужке кровати.
– Моя девушка не такая! Кто будет говорить о ней гадости – будет иметь дело со мной!
Серафима постаралась, чтобы эту фразу услышал майор Лаптев. Он шёл мимо по коридору, она просто заставила его заглянуть в их комнату.
На кровати сидел и держался за окровавленный рот Сергей. Он не понимал, что на него нашло и зачем он взъелся на Макса. Не лучше обстояли дела и у Михаила. Рассечённая бровь кровила, носовой платок быстро намокал.
– Галямов, Петренко! Быстро в санчасть! Зорин, из комнаты не выходить! Привести себя в порядок и застелить кровати обоим!
– Есть застелить кровати! – отозвался курсант.
Когда Лаптев вышел, Макс опустился на тумбочку, достал фотографию.
– Я не верю, что ты забыла меня! Что с тобой, Иринка?!
* * *
Как только Сима появилась, демон тут же исчез. Она почувствовала это.
«Успела! Ещё бы чуть-чуть, и партия была бы проиграна. Как ловко Шет расставил фигуры: замотивировал каждого, зная их больные места! И жертву выбрал правильно: Зорин физически силён, плюс ежедневные тренировки по рукопашному бою. Вряд ли у Галямова и Петренко такой поставленный удар».
Заглянув в будущее, Серафима увидела исход «операции», которую планировал демон. Да, дела у парней – врагу не пожелаешь: у Галямова – смерть от удара в висок, у Зорина – военный суд и тюрьма. И ведь парни так никогда бы и не узнали, что это – не их вина…
«Ладно, пока проблемы только у Зорина, надо помочь парню. Галямов как-нибудь сам зубы вставит».
Начальник училища внимательно посмотрел на Максима.
– Присаживайся, – указал он на стул.
– Я постою, товарищ генерал-майор.
– Присаживайся, я сказал, разговор долгим будет, – приказал Анохин. – Полковник Лебедев утверждает, что тебя нужно гнать из училища. Мы даже с ним поспорили сегодня. Но вот внутренний голос мне подсказывает, что в этой истории следует разобраться.
Макс поднял голову и с надеждой посмотрел на начальника: «Неужели есть шанс остаться?»
– Рассказывай коротко и ясно, в чём суть конфликта. Дыма без огня не бывает.
– Ну, парни были не правы, я им объяснил, они осознали, – отчеканил более чем краткую речь Зорин.
Анохин засмеялся:
– Да уж, парни действительно полностью осознали: один теперь со шрамом будет всю жизнь ходить, другой завтра на побывку домой отправляется – зубы вставлять.
«Хватит из себя героя корчить, рассказывай, иначе тебя просто выпрут из училища!» – уже ругалась Серафима.
– Я не знаю, что на них нашло, но они задели честь моей девушки, – признался Макс.
– Вот как?! – поднял брови генерал. – Что же они сказали?
– Мне не хотелось бы повторять это, товарищ генерал-майор. Если говорить кратко, то они сказали, что она – женщина лёгкого поведения, не любит и не верна мне.
– И что послужило основанием? – поинтересовался Анохин.
– Две недели я не получаю от неё никаких вестей.
– И ты даже в мыслях не допускаешь, что твоя девушка могла передумать?
– Нет, моя Ира не такая! Я на сто процентов уверен, что у неё что-то случилось, – горячо произнёс Макс.
Вдруг в голове генерала всплыла картинка, как он, будущий лейтенант, опоздал к поезду к жене Галине, когда рухнул в городе мост и весь транспорт встал. Он сказал ей правду, а она не поверила. Только когда узнала про мост из новостей, поздно вечером дозвонилась до училища и попросила у него прощения.
– Это хорошо, что ты так веришь в человека. Но лучше поговорить с ней лично.
– Телефон молчит, – тихо ответил Зорин.
– Пиши, где она учится, работает, фамилию, имя, отчество и год рождения. Запрос сделаем, там всё прояснится. В училище мы тебя оставляем, перед товарищами извинишься, наряды отработаешь.
– Спасибо, Вадим Андреевич! Есть отработать наряды! – воскликнул Макс. – Разрешите идти?
– Иди, курсант.
Больше Серафиме здесь делать было нечего. Она покидала этих людей со спокойной душой. Она улыбалась, зная, что через двадцать минут Лебедев дозвонится до декана факультета и ему объяснят, что у Ирины Жуковой была проблема с сердцем, ей срочно сделали операцию и что девушка сейчас в Воронежском кардиологическом центре проходит реабилитацию.
И ещё она знала, что через час генерал Анохин подпишет приказ о внеочередном недельном отпуске курсанта Зорина и уже завтра, в воскресенье утром, он сядет в поезд до Воронежа.
И лишь одна мысль тревожила светлого ангела: «Надо приглядывать за Ириной и Максом. Шет в ярости, когда проигрывает, и его мстительная натура жаждет отыграться… Надо быть начеку!»
* * *
Демон был доволен. Кажется, он нашёл решение, как победить ангела.
«Я действую избирательно, Серафима же распыляется. Её максимализм её и погубит. Она хочет помочь многим, но сможет ли она рассчитать свои силы?»
Если он мобилизуется, всегда ли она успеет за ним? Одновременно быть в двух местах – это даже ангелу не под силу! В конце концов кого-то она просто не успеет спасти, и чей-то жизненный вираж закончится штопором!
Серафима очень устала: демон начал действовать изощрённее и хитрее. Вчера она едва успела спасти двух детей. Пока родители, науськанные Шетом, выясняли отношения, малыши забрались в надувную лодку. Плавать они не умели. Когда отец вытащил их, это были уже два бездыханных тела. Она появилась слишком поздно… Это чудо, что малышей удалось откачать!
Вот и сейчас её охватило внутреннее беспокойство – верный признак, что демон вышел на охоту. Она сосредоточилась, представила демона и сразу, как это бывало всегда, перенеслась туда, где скрывался её дуал.
Серафима оказалась в школе, в классе биологии. Присмотревшись, она заметила среди подростков Ирину Жукову, тринадцатилетнюю девочку, темноволосую, с длинной чёлкой.
«Значит, Шет решил взять реванш? Тогда Макс Зорин в опасности. Кажется, я таки разозлила демона… И вообще, что он задумал? Решил изменить прошлое?»
Вторым уроком стоял по расписанию урок биологии.
Завуч школы зашла в класс и провозгласила:
– Дарья Семёновна приболела. Давление, возраст – понимать надо! Замену ей я вам не найду, все педагоги заняты. Придётся вам, седьмой «Б», посидеть одним. Кстати, на следующем уроке у вас контрольная по математике, есть время подготовиться. Полистайте учебник, посмотрите предыдущие темы.
Минут десять класс действительно сидел спокойно. Потом парни стали шушукаться. У парты Ильиных собралась компания, они, смеясь, кивали на щуплого мальчишку, в котором Серафима с трудом признала Максима Зорина. В отличие от других, он действительно достал учебник математики и уткнулся в него.
Под гогот и улюлюканье компания семиклассников выволокла Макса к доске. Никто из ребят не посмел заступиться: с компанией Ильиных старались не связываться.
Послышались выкрики:
– Держи его, пацаны!
– Биологичка заболела, сами урок проведём!
Ромка Газизов повернулся к стайке девчонок:
– Девчонки, стриптиз хотите? В исполнении лучшего ученика класса Максима Зорина.
Серафима увидела, как девчонки стали возмущаться, стараясь вразумить компанию Генки.
– Отпустите его, придурки!
– Вас бы так!
Но компания расходилась всё больше. Кто-то отдал платок, им Максу заткнули рот. Кто-то отнял у одноклассницы пояс, яростно сопротивляющейся жертве завели руки за спину и связали их. Иринка Жукова с двумя девочками пытались прорваться на помощь к Зорину, но их грубо оттолкнули.
– Дуры! Для вас же стараемся! Живой урок биологии.
Лёгкого Макса приподняли, и Самсонов стянул с него брюки.
– Красава, Самсон, – поддержал Ильиных. – Надо ещё трусы стянуть, будем изучать репродуктивные органы человека.
– Не, – не поддержал идею Витёк. – В стриптизе трусы необходимы. В них деньги засовывают.
У Макса на глазах выступили злые слёзы: связанный, он ничего не мог сделать. Илью, с которым они дружили и который хотел было заступиться, оттеснили в конец класса, унижение продолжалось.
– Ну что, братцы, – обратился Газизов к классу. – У кого сколько есть? Может, наскребём на приватный танец?!
Самсонов порылся в кармане и сунул десятку за резинку плавок Макса. Снова послышался мерзкий смех. Троица пригрозила остальным такой же участью, если они откажутся сделать то же самое. Запуганные одноклассники один за другим повторяли гнусный поступок Самсонова.
Очередь дошла до Ильи.
– А ты что стоишь? – вызверился на него Генка. – Или денег нет? Так на, я тебе одолжу!
Серафима видела, как в душе парня страх борется с совестью, как запрограммированный Шетом, он готов сдаться.
«И ты готов предать друга? Ты готов пойти на подлость?! Ты никогда себе этого не простишь. Никогда, слышишь?! Если ты струсишь, вся жизнь твоя пойдёт под откос, потому что перестанешь быть мужчиной».
Роман Газизов услужливо протянул мятую десятку Илье:
– Ну, все тебя ждут…
Илья посмотрел в глаза Макса, затем перевёл взгляд на Самсонова и, выбрав момент, засунул купюру в открытый рот Витьки.
– Молодец, Илья! – закричали девчонки, а Макс изловчился и, освободив одну ногу, что есть силы пнул Газизова в пах.
Завязалась драка. Вдруг Иринка резко побледнела и упала возле парты. Началась паника, девчонки хлопали её по щекам, но девочка в сознание не приходила. Кто-то побежал за врачом, Макса отпустили. Илья помог развязать ему руки и одеться. Тот сразу бросился с кулаками на Генку и даже успел ударить его в ухо. Ильиных ответить не успел, потому как в класс вбежали завуч и врач.
Только сейчас Серафима поняла, что, помогая Илье, она упустила демона…
* * *
В кафе играла музыка, менеджер проводил их до столика. Что ни говори, а здесь было уютно. Макс видел, что Ира приятно удивлена.
– Макс, признавайся, мы что-то празднуем помимо моего диплома?
Вчера выпускница Воронежского государственного университета Жукова Ирина вернулась домой после четырёх лет учёбы. Макс встретил её у вагона, с минуту кружил на руках, потом поставил не землю.
– Твои знают, что ты сегодня приезжаешь?
– Не-а, я им сказала, что вернусь на неделе.
– Умница, – обрадовался Зорин. – Тогда я тебя украду, если ты не возражаешь…
– Не возражаю, – с довольной улыбкой ответила Иринка и тихо добавила: – Я так соскучилась по тебе, Макс!
Иринка прохаживалась по комнате.
– Четыре года здесь не была. Ничего не изменилось! – заметила она. – Ну, за исключением стола. Макс, ты уверен, что мы всё это съедим?!
Максим расстарался: раздобыл скатерть, купил вина и фруктов, даже приготовил пару салатов. Не забыл и про свечи, Иринка очень любила их мерцающий и таинственный свет.
– За что пьём? – спросила она, поднимая бокал.
– За самую очаровательную выпускницу и её красный диплом! Трепещите, растюхи, скоро за вас возьмётся дипломированный специалист!
Зорин вернул Иринку родителям только на следующий день к полудню и уже к вечеру с невозмутимым видом забрал снова – в кафе.
– Ну так что мы празднуем? – снова задала вопрос Ира.
И вдруг она заметила, что Зорин волнуется. Он теребил тканевую салфетку на блюде, не замечая этого.
– Мы пока не празднуем, но будем праздновать, если мы, вернее, если ты… – начал было он и не закончил фразы.
– Что я? – не поняла девушка.
Максим взял её за руку.
– Ты только, Ирин, постарайся сейчас не волноваться, ладно?
– Хорошо, – удивилась она.
– Если ты согласишься… стать моей женой, – наконец выговорил он.
Его глаза смотрели на неё с надеждой и тревогой: лишний стресс совсем ни к чему, даже если и радостный. Она же, ошарашенная, хлопала ресницами, и счастливая улыбка уже сияла на лице.
– Я давно уже твоя. Кто может быть лучше, чем ты?! – сказала она и опустила глаза. – И я хочу стать твоей женой!
Дальше всё пошло как по маслу: кольцо замечательно село на безымянный Иришкин палец, вино не перелилось через край бокалов.
– Значит, завтра мы идём в ЗАГС подавать заявление, а потом я повезу тебя смотреть дом. И если тебя он устроит, будем праздновать новоселье.
У девушки раскрылся рот от восхищения.
– Откуда деньги, Макс?!
– Ну, после училища я год работал и хорошо заработал. Плюс мне кредит дают. Ну и дедову квартиру продадим. Главное, чтобы моей будущей жене дом понравился.
– Это же моя мечта… – прошептала Ира. – Свой дом!
Официанты оживились, когда в зал вошла компания мужчин, очевидно завсегдатаи, судя по реакции персонала. Ирина посмотрела в их сторону и побледнела. Макс оглянулся и тоже узнал их: Генка Ильиных, Роман Газизов и Виктор Самсонов были их с Ирой одноклассниками. Ещё двоих Макс видел впервые. Новоприбывшие были уже навеселе и громко разговаривали.
– Макс, давай уйдём, – дрожащим голосом попросила Ирина. – У меня предчувствие нехорошее.
Зорин тоже почувствовал: что-то вокруг и в нём самом стало меняться. Где-то внутри подняла голову и закопошилась старая обида. Он ничего не забыл и с того седьмого класса вынес урок на всю жизнь: люди бывают порою такими подонками! Не все и не всегда, но бывают…
Их с Ириной тоже заметили. Видимо, бывшие однокласснички неплохо «поднялись» – выглядели хозяевами жизни и говорили соответственно.
– Ириша, сколько лет, сколько зим! Давно в городе тебя не видно было! – начал разговор подошедший Геннадий. – Отдыхаешь? Кто это тут с тобой?
Он бесцеремонно плюхнулся на стул между Ириной и Максимом.
– Мужики, Ирка Жукова здесь! – позвал он, и вся подвыпившая компания подошла к их столику.
Макс понял, что те двое незнакомцев – их охрана. Они зашли на его, Зорина, территорию, его невеста испытывала сейчас беспокойство и страх. Неприязнь к подошедшим стала заполнять Макса, он убрал руки под стол, сжал кулаки и стал разминать, вращая, запястья.
– Ребята, мы уже уходим, – поднялась было Ирина, но её за плечо усадили обратно.
– Куда ты так рано собралась? Познакомь нас со своим кавалером, что ли!
Ирина посмотрела в глаза Макса, увидела, как безумно сверкнули они, когда Ильиных прикоснулся к ней, и едва заметно покачала головой: «Не надо…»
– Ирэн, представь нам своего хахаля, – развязно выдал Газизов и вдруг, удивившись, обратился к Виктору: – Самсон, ты узнаёшь?
– Кого узнаю? – не понял Витёк.
– Да вот его, – кивнул в сторона Макса Рома.
– Ба, мужики, да это ж тот пацан, что в седьмом с нами учился, – узнал Ильиных. – Ну здравствуй, как тебя там, Макс, что ли?
Зорин поднялся и встал за спиной Ирины, положив руки ей на плечи.
– Ириш, всё будет хорошо.
Его рост несколько удивил компанию: они помнили его низкорослым и худым.
– Какие-то проблемы, мужики?
– Ты чё, клоун, – зло зашипел Гена. – Осмелел, чё ли? Забыл, как мы с пацанами поучили тебя, ботана?
Агрессия, исходившая от Ильиных, передалась Максу. Он словно заразился ею. Мысленно вернувшись в тот злополучный день, Зорин вновь испытал унижение и боль по вине этой троицы, что находилась сейчас рядом с ним. Он почувствовал, как в нём закипает гнев и требует выхода.
Видимо, они были толстокожими, изменение в нём ощутила только Ирина. Она положила свою руку на его, напряжённо сжавшуюся у неё на плече.
– Пожалуйста, Макс, пойдём отсюда! Ну пожалуйста, Макс! – взмолилась она.
– Это вы что-то осмелели! – произнёс с презрением Зорин. – Вы, шакалы, только и можете, что нападать толпой. По одному-то борзость быстро исчезает. Быков вон наняли туши свои драгоценные охранять.
– Порву! – не выдержал Ильиных.
– А ты попробуй, – ухмыльнулся Макс и размял шею.
Он него не ускользнуло, что Самсонов подал жестом команду телохранителю и что тот вынул резиновую дубинку. Вынул и тут же схватился за сломанную кисть, а дубинка была теперь в руках Макса. Он перемещался как молния. Следующим на пути был Самсонов – он сложился пополам, держась за живот. Второй охранник ввязался в драку и через минуту лежал на полу, держась за челюсть.
Газизов и Ильиных переглянулись. Роман медленно вытащил травматический пистолет и направил сначала на Макса, но тут же, подумав, перевёл «ствол» на Ирину.
Макс похолодел. Внутри он услышал голос: «Он сам подписал себе приговор. Убей его!» Дальше отключилась голова, и сработали навыки. Не помня как, Макс оказался рядом. Выбив пистолет, он ударил Газизова ногой. Запрокинув голову, тот полетел назад на кованую декоративную корзину для зонтов и, ударившись, упал навзничь. Почему-то он сразу захрипел, изо рта пошла кровь. После началась агония, и несчастный стих.
Началась паника: люди кричали, звонили в скорую, вызывали полицию. Иринка поняла: случилось что-то ужасное. Она бросилась к Максу и с плачем прижалась к нему: «Макс!.. Макс!..»
Невидимая человеческому глазу чёрная воронка рассеялась в воздухе за секунду до её появления. Серафима поняла, что её обманули. Шет ничего не намеревался менять в прошлом! Он лишь заманил её туда, это была лишь уловка, отвлекающий фактор. Главное действо у него было запланировано здесь. С издевательской точностью он повторил задуманное, только раньше были курсанты.
Серафима опустилась на пол и с горечью смотрела, как уводят в наручниках Максима, как он что-то ободряющее кричит своей девушке, как та цепляется за него, а полицейские грубо оттаскивают её. И как потом она плачет у колонны, держась за сердце.
* * *
Макс ходил по камере, точно рысь в клетке. Вчера приходили мать с отцом. Сказали, что от Ирины вестей нет и, будут ли делать повторную операцию, неизвестно. Её родители не захотели с ними встречаться. «Ну, надо их понять…»
– Макс, крепись, – отец ободряюще улыбнулся через стекло. – Адвокат делает всё возможное, главное, чтобы Иришка выкарабкалась.
Ночью, когда его забрали, Жукову увезла скорая. Сердце… Оно всегда было у неё слабое. Тогда, в седьмом классе, это был не обморок. Тогда первый раз оно заявило о себе. Теперь оставалось только ждать. «Как же мучительно тянется время!»
После лязга двери голос охраны:
– Зорин! На выход!
Идя по коридору к месту свидания, Макс торопился: «Кто его вызывает? Снова пришёл адвокат или?..»
За стеклом – незнакомый мужчина, очень похожий на Ирининого отца, черты лица те же.
Максим обрадовался:
– Вы отец Иры?
Тот даже не сел. Подойдя к стеклу, взял трубку.
Максим приготовился слушать, но отец Иры пристально смотрел ему в глаза и молчал. Наконец медленно произнёс:
– Сегодня ночью моей девочки не стало. Я не знаю, как ты будешь жить с этим…
Затем он показал охраннику маленький свёрток.
– Передайте этому, – сказал он, кивнув охраннику на Макса, и вышел.
В голове Максима наступила звенящая тишина, охранник что-то говорил ему, указывая на дверь. Макс видел только шевеление губ. Ему что-то сунули в руки, куда-то повели.
Очнулся он уже в камере, когда дверь за ним закрылась. Всё плыло перед глазами. Что-то выпало из руки, Макс подобрал. В пакете он нашёл две записки и ещё что-то в белом конверте. Первая записка была от отца: «Ирины больше нет, мужайся, сын…» Вторая записка была от неё: «Я тебя очень люблю! И буду любить всегда! Твоя Ира». Ещё что-то оказалось кольцом, которое он надел ей на палец… И Макс, опустившись на колени, закричал. Протест, боль и отчаянье сошлись в этом душераздирающем крике. Потом он упал на холодный каменный пол и отключился.
Очнулся он от холода, перешёл на кровать и укрылся одеялом. Макс обхватил голову руками, но это не спасало от мыслей. «Её больше нет… Как это странно звучит… Был человек, и нет человека. А мир стоит, не перевернулся. Всё как всегда… Только её больше нет!..»
Внутри была пустота… Каменная плита, образовавшаяся внутри, давила так, что стало трудно дышать. Когда он вынул из конверта кольцо, вдруг осознал: надежды никакой, никогда больше он не увидит её! И что-то оборвалось, что-то сломалось внутри…
Серафима, ощущая всю горечь и боль, подошла и села рядом. Он не видел ни её слёз, ни её саму. Но ему стало легче, и он заплакал.
«Хорошо. Очень хорошо, Макс. Не нужно стыдиться слёз. Они не делают нас слабыми. Они показывают только одно: что у нас живая любящая душа».
Затем она решительно встала. «Ещё не всё потеряно!» Камеру озарило невероятное сияние, с громким хлопком раскрылись крылья за спиной, и она исчезла. Мощный скачок напряжения вывел из строя все видеокамеры слежения в изоляторе, сработала система оповещения, объявили тревогу, забегали сотрудники СИЗО. И только один Зорин крепко спал, убаюканный светлым ангелом.
* * *
Здесь, наверху, царила атмосфера любви и покоя. Самая что ни на есть благодать! И эйфория захлестнула её. Серафима чувствовала необычайный подъём и упоение: силы всё прибывали. Мир людей с их горестями и страданиями остался далеко внизу – вот он, долгожданный отдых! «Почему я не могу всегда находиться здесь?» Но счастливое головокружение разом прошло, когда Серафима вспомнила, зачем она здесь.
Говорят, только ангелы с самой чистой душой могут узреть того, кого Господь наделил властью над временем. Имя его неизвестно. Видевшие его прозвали Небесным Стрелочником, а кто-то – Распорядителем. Дорогу к нему никто не знал, он всегда появлялся сам, если ищущий вызывал у него любопытство.
Серафима понимала: шансы её были невелики. Тем не менее она сложила крылья, закрыла глаза и стала мысленно рассказывать, что произошло в последней схватке с Шетом и чего она хочет.
– Меня забавляет твоё отчаяние и участие в жизни этого человека, – вдруг услышала она чей-то вкрадчивый голос.
Серафима открыла глаза. Как она оказалась на новом месте, если сидела не шевелясь?
– Чему ты удивляешься?! Кто сказал, что ты должна знать, как устроен мир?
Прямо перед ней была высокая фигура в белом балахоне. Лица незнакомца она не видела: оно было закрыто капюшоном до подбородка. Вокруг была темнота и пустота, яркий луч откуда-то сверху заканчивался внизу островком света. В этом островке и сидел Он.
– И ты горишь желанием вернуть события, чтобы всё исправить? Я тебя правильно понял? – спросил Он. – Зачем это тебе, ангелу? Люди должны страдать, они для этого и приходят на землю: искупить свои грехи.
Серафима вспомнила пустые глаза Максима. Ему даже не дали с ней попрощаться…
– Должны страдать, – согласилась она. – Но не так! Ничто не может сравниться с душевной мукой. Я ощущаю эту боль! У него седые глаза и душа, растерзанная в клочья. Это уже не жизнь, это – агония!
После её слов воцарилось молчание. Серафиме показалось, что оно длилось бесконечно долго. Наконец Небесный Стрелочник заговорил.
– Я могу предложить тебе вариант, но вряд ли тебя он устроит.
– Я согласна, – не задумываясь, воскликнула она.
– Дурочка, выслушай сначала! Чтобы вернуть прошлое, нужна огромная энергия. У меня её нет, я ведь только направляю. Регулировщик, чтоб тебе было понятнее. Такая энергия есть у ангелов и у демонов, и заключена она в их крыльях. Ты знаешь об этом?
– Знаю.
– Лишаясь крыльев, ангел теряет силу и мощь, – напомнил Стрелочник.
Серафима зажмурилась, накатила жаркая волна, дыхание её сбилось.
– Кажется, я поняла… – тихо сказала она. – Одного… будет достаточно?
* * *
– Самый уютный столик в нашем кафе, – улыбнулся невысокий мужчина, подводя Макса и Ирину к столику для двоих. – Присаживайтесь. Скоро подойдёт ваш официант. Может, вина?
Макс кивнул.
– Красного сухого, пожалуйста, – и сразу повернулся к девушке: – Тебе же можно красное?
– Можно, – рассмеялась Иринка. – Макс, а что мы празднуем? Диплом мой вроде вчера обмывали… Ты смотри, женщины быстро спиваются!
– Моя жена не сопьётся, я не позволю, – вдруг сказал Зорин и поднёс к губам её ладонь. – Иринка, выходи за меня замуж!
Она распахнула глаза и от неожиданности приоткрыла рот.
– Спокойно дышим, не волнуемся, перевариваем… осознаём… даём ответ, – приводил девушку в чувство улыбающийся Макс.
– Ты… ты делаешь мне предложение? – уточнила ошалелая от счастья Иринка.
Вместо ответа Макс вынул из кармана бархатную коробочку.
– Надеюсь, с размером угадал.
Макс открыл коробочку и достал кольцо.
– Ирка, скорее соглашайся: мне не терпится надеть его тебе на палец!
– Да! Да! Да! – воскликнула растроганная Иринка, а потом прошептала: – Я давно уже твоя…
– Ну, я, в принципе, так и предполагал, – подмигнул Зорин. – Но всё равно приятно.
Потом он нежно поцеловал её ладонь.
– Вру, конечно. Боялся до жути твоего отказа… Ирка! Звучит-то как: моя невеста!
Вдруг кто-то подошёл сзади, и перед её лицом возник шикарный букет из красных роз.
– А это сюрприз! – известил Зорин. – Илья с Алёнкой пришли нас поздравить.
– Спасибо!
Ирина уже целовала в щёку друга Макса и его жену.
– А если бы я отказала? – хитро прищурилась Жукова.
– Ну, тогда бы мы… Тогда бы мы просто поужинали и приятно провели время. А вообще, поздравляем вас, ребята, – ответил за обоих Илья. – Оставляем вас одних. Если вина не хватит, мы рядом, через два столика.
Но посидеть вдвоём им не удалось. К их столику направлялись уже новые гости, и в этот раз гостям были не рады.
– Макс, давай уйдём, – дрожащим голосом попросила Ирина. – Это же Ильиных, Газизов и Самсонов.
– Спокойно, Ирин, не волнуйся.
– Макс, у меня предчувствие нехорошее…
И тут Серафима увидела знакомое чёрное облако. «Так вот ты в какой момент здесь появился!» Шет не улизнул, как обычно.
«Он что, уже почувствовал, что я в два раза слабее? – пребывала она в недоумении. – Или я ему не видна?»
Демон взялся за троицу, которая до этого благодушно расслаблялась за своим столиком. Сейчас ситуация накалялась.
– Какие-то проблемы, мужики? – ощетинился Зорин.
– Ты чё, клоун, – зло зашипел Ильиных. – Осмелел, чё ли? Забыл, как мы с пацанами поучили тебя, ботана?
Больше Серафима ждать не могла.
– Геныч, ты чего завёлся?! – осадил дружка Роман Газизов. – Ты бы ещё детские разборки с первого класса вспомнил. Вон Самсон тогда тебе пеналом нос расквасил, давай наедем на него за это!
И Виктор с Романом рассмеялись.
– А история та… – продолжил Газизов. – Да идиотами мы тогда были! И ты, Макс, не держи на нас зла.
– И правда, Ген, пошли за столик! Зачем хорошим людям мешать?! – уже уводил Виктор за руку подвыпившего товарища. – Хорошего вечера.
– Спасибо, ребята, – отозвалась Ирина.
Серафима видела, что демон в полном замешательстве.
– Я же тебе говорила, чтобы ты не приближался к этим людям! Говорила?
И она ударила по нему. Вспышка была ослепительной. Она прошла насквозь и обездвижила Шета. Демон пребывал в панике. Следующая ударная волна смела его. И Серафиме было наплевать, что она израсходовала почти всю энергию и придётся восстанавливаться, что в кафе вырубилось всё электричество – ничего, завтра починят, а со свечами даже романтичнее…
– О! Ириш, твои любимые свечи! Сегодня всё – для тебя! – придвинулся поближе и обнял любимую Макс.
– Да уж, – умилилась девушка. – Вечер полон неожиданностей.
– Ещё одну осилишь?
– Макс, ты меня пугаешь…
– Не пугайся, – приободрил девушку Зорин. – Это приятная неожиданность – наш будущий дом…
Серафима устало улыбнулась: «Всё, что могла, я для вас сделала. Дальше, я думаю, вы и без меня справитесь!» На душе было спокойно и светло, и она ни о чём не жалела.
* * *
Отношения их вспыхнули, как сухая трава под увеличительным стеклом в солнечный день. Заявление на Кирилла она писать отказалась. Навестила в больнице Илью Белова, убедила его, что внезапная вспышка у полковника Мезенова – всего лишь отголосок старой контузии. Заявления от потерпевшего Белова тоже не последовало.
– Ну и заступников у вас! – удивлялся следователь. – Сослуживцы ваши всех в ружьё подняли. Опять же девушка эта…
– Какая девушка? – не понял подследственный.
– Так свидетельница ваша, Крылова Анастасия. Прямо одна команда с адвокатом. Завидую я вам: не у каждого такая поддержка. Знать, человек вы хороший.
– Настя?! – изумился полковник.
Мурыжили Кирилла месяц. В день, когда его выпустили, он зашёл к Насте домой с букетом цветов и подарком для дочки. А через неделю перевёз их к себе. Теперь каждый раз, засыпая рядом с ней, он благодарил Небо за этот зеленоглазый подарок судьбы.
Поначалу Кирилл и Настя боялись: как примет Мезенова Люся. Но девочка сразу повисла на Кирилле:
– Папа! Папочка! Мне мама Рита рассказывала про тебя! Что ты военный и у тебя суперсекретное задание. Что как только ты выполнишь его, ты вернёшься к нам. Ты уже выполнил своё задание?
У Насти выступили слёзы на глазах. Полковник проглотил комок, внезапно образовавшийся в горле, и обнял ребёнка.
– Выполнил, дочка. Теперь я всегда буду с тобой и тётей Настей.
– А ты женишься на ней? – спросила Люська и посмотрела на него пронзительными серо-голубыми глазами. – Она хорошая, и ещё она вкусные блинчики печёт.
Кирилл рассмеялся:
– Ну, если она вкусные блинчики печёт, то придётся жениться. Если она, конечно, не против.
Девочка прильнула к самому уху мужчины.
– Не волнуйся, папочка, я её уговорю, – прошептала она и, довольная, убежала играть.
Как только девочка исчезла, Настя отвела в сторону глаза и закусила губу. Заметив это, Кирилл подошёл и обнял её за плечи.
– Ну ты чего?