Рухнувший Рай

Я открыла рот – так он… выжил в самом деле?

– Почему ты… не сообщил нам это? Где ты был?!

– Ты правда это хочешь знать? – дразня, спросил он. Этот парень не напоминал мне того – прежнего Габриеля Эйнсфорда.

– Да, – с напускным спокойствием отчеканила я, гадая, где бы он мог шататься все это время, даже когда… мы кремировали Мюррена.

– Из-за твоей силы я сильно был покалечен, и мне понадобилось время и уединение, чтобы немного восстановиться. Да и к тому же, я выглядел слишком несексуально, чтобы появиться вам на глаза. У ребят и без меня было навалом проблем, и я не хотел создавать еще одну – в моем лице.

И это было причиной? Все думали, что он погиб, черт побери!

Я переместила взгляд на пятна, растекшиеся на его теле, и старалась не сорваться на истерический крик.

– А откуда это? Ты же говорил, что вылечился…

Он сощурил глаза, приподнимаясь на локтях.

– Да. Говорил. Но не полностью. На это ушло много времени. Урон, причиненный твоими способностями, был велик, и даже сейчас мне приходится исцеляться, причем со вселенским трудом.

Габриель говорил так, словно я была виновата в том, что он кинулся меня «спасать». Я сжала правую руку в кулак, закрывая залепленную пластырем метку.

– Я не просила тебя поступать по-геройски, – горько отчеканила, смотря в его пустые глаза, не выражающие никаких чувств.

– Но мне пришлось. – Он грациозно спрыгнул с постели и подошел ко мне. Аромат мяты, который когда-то заставлял меня улыбаться, теперь вызывал на глазах горькие слезы. – Я думал, что ты сгоришь, прежде чем исполнишь свое предназначения, поэтому для подстраховки подставил свой зад под угрозу.

Я не верила ни единому его слову.

– Нет, – я вздохнула – это не помогло успокоиться, тогда впилась ногтями в кожу, дабы не раскиснуть перед ним. – Так не может быть. Ты не только сделал это из-за моего дерьмового предназначения…

Он наклонился так, что наши лица стали наравне.

– А из-за чего еще?

Его слова прошлись по моему телу и отдались эхом в голове. Я не имела понятия, почему Габриель себя так паршиво ведет и делает вид, будто… не чувствует ничего ко мне, хотя это далеко не так.

– Не притворяйся.

– В чем?

Он играет со мной в десять глупых вопросов?!

– В том, что я тебе небезразлична, – прошелестела я горько, теперь неуверенная, что это… правда.

Габриель подцепил локон моих темно-ореховых волос и поднес к носу. Вдохнув его аромат, он переместил руку на мой подбородок и легонько сжал его, наклонив голову вбок.

– Малышка Скай, – приторный голосок влился медовым потоком в мои уши, – ты так глупа.

Что?

Я старалась не сосредотачиваться на его нежном прикосновении, которое тут было не зачем, если учитывать его нынешнее отношение ко мне, и осмелилась посмотреть в эти голубые глаза.

– Что ты имеешь в виду?

Он холодно улыбнулся, и я вздрогнула, приготовившись услышать то, что, наверное, причинит мне боль.

– Я не чувствую к тебе совершенно ничего, кроме похоти.

Мое сердце со скоростью американских горок ухнуло вниз. Я дернула головой – рука Габриеля соскользнула с подбородка, и, удивленная этим заявлением, сделала шаг назад на ватных ногах.

– Ты врешь.

Я не хотела верить в это, к тому же, у меня имелось множество доказательств, что это не так.

Габриель потянулся, как ленивый кот, переевший корма, и послал мне кривую улыбку, которая сорвала все барьеры, не дававшие слезам вырваться наружу.

– Думай, как хочешь, но я ведь лучше знаю, как, – окинул меня взглядом с ног до головы и облизнул пухлые губы, – отношусь к тебе, Скайлер Грейс.

Впервые я захотела, чтобы он был лишь моим воображением. Габриель – тот, которого я знала, никогда бы такое не сказал. Ну, конечно, я знала, что он придурок, но не настолько же… А то его признание, когда мы прибыли в его квартиру после битвы с Легионерами и другими демоническими тварями? Разве его слова были ложью, особенно тогда, когда он исцелял меня?..

Все разве не имело значения?

Я не собиралась оставлять это без разъяснений и пошла в наступление.

– А как тогда понимать твои мимолетные прикосновения, тот взгляд, те слова? Ты говорил, что давно питал ко мне что-то особенное и перед тем, как… спасти меня, ты тоже проронил одну душещипательную речь, и сейчас ты смеешь твердить, что это было вызвано твоей чертовой похотью?!

Габриель опустил…печальный? – взгляд, а затем улыбнулся, как самый настоящий идиот. Его улыбка показалась мне надменной, но дело было сейчас не в ней, а в нем в целом.

– Ты видела меня в «Мо» и слышала о моих похождениях. Думал, ты не будешь такой… глупенькой и поймешь, что своими сладкими речами я лишь хотел затащить тебя в постель, а в остальном – я просто скрашивал свою скуку. Ты не была для меня кем-то больше и никогда не будешь. Ты такая же, как и все, и то, что я когда-либо говорил, что та-ак тронуло твое сердце, слышали многие девушки. – Он опустил взгляд на мою грудь. – Знаешь, чем ты меня и привлекала, так это сиськами. Какой это размер? Второй? Или т…

Габриель недоговорил – я влепила ему пощечину, захлебываясь в слезах. Падший закрыл глаза и ухмыльнулся. След от моей руки горел ярко-красным на его коже – я очень сильно пожалела, что не ударила его чем-то тяжелым, когда он заговорил вновь, не думая мстить мне физической силой.

– И попка у тебя ничего.

– Как ты можешь так со мной поступать? – не понимала я, вытирая под глазами слезы.

Габриель разлепил веки и провел рукой по месту удара.

– Я со всеми так поступаю, но с тобой это впервые: мы даже до основной части не дошли. Ты не такая уж доступная, как я надеялся.

Вторая пощечина не вправила бы ему мозг. Я опустила взгляд, когда почувствовала, что нет больше сил смотреть в эти глаза, которые столько мне врали. Значит, все, что он когда-либо мне говорил, было тупым подкатом для «достойного» продолжения?

– Я стою больше, чем ты думаешь, – оповестила я, яростно выдыхая.

– А так не казалось, когда ты готова была прыгнуть на мои колени и стонала мне в рот во время того жаркого поцелуя в кухне…

Щеки вспыхнули от неприличных воспоминаний. Я подняла глаза – тяжелые капли слез упали с них, – и уставилась на Габриеля. Разве он в самом деле такой кретин? Ведь недавно я знала его другим, и мои представления о нем были совершенно иные…

– Ты использовал меня, – скорее, как факт произнесла я. Если мама доверила ему меня, то она знала, какой на самом деле идиот Габриель Эйнсфорд? Я сжала руки в кулаки. – П-почему?..

Я знала почему, но не могла поверить, что те слова были обжигающей сердце правдой.

Габриель ухмыльнулся.

– О, милашка, ты не знаешь на самом деле, как жесток этот мир. Если бы не пророчество и твое предназначение – я бы знать тебя не знал.

Это удар под дых. Очень. Сильный. Удар.

Я прикусила щеку до крови, роясь в своих воспоминаниях о Габриеле. Я не думала, что он все делал для одной чертовой цели – чтобы затащить меня в постель.

– Ну ты и урод, Габриель.

– А мне говорят, что Матушка-природа наделила меня всеми богатствами, —самовлюбленно заявил он.

Я ткнула ему в лоб.

– Жаль, вот здесь она тебе ничего не оставила, а там, —указала на его хозяйство, —похоже, перестаралась.

– О-о-о, да, – промычал Габриель, – там она ох как перестаралась. Сам не перестаю удивляться этому.

Я отпрянула от него, ничуть не смутившись его откровенному признанию. Габриель направился к тумбочке за книгой, и только тогда я вспомнила о главном:

– Стихотворение.

Он замер. Мышцы под его футболкой напряглись.

– Что? – Габриель развернулся, выгнув темную бровь.

– Стихотворение, – повторила я, надеясь зацепиться за него, как за последнюю надежду на то, что этот парень все-таки чувствует ко мне хоть что-то, кроме естественного желания. – Ты ведь написал его про меня?

Явная насмешка появилась на лице Габриеля, отчего я почувствовала себя глупо.

– Как мило. Ты рылась в моих вещах.

А еще и пила из твоего стакана, но суть сейчас о другом…

– Ответь мне.

Он вздохнул и отчеканил стальным грубым тоном:

– Конечно же… нет. Эта заготовка к новой песне, которая не посвящена никому конкретно.

В груди защемило – а я пару минут назад оплакивала этого человека. Я скучала по нему. Безумно. И сейчас я ни то, что не хочу его видеть, я не хочу его видеть больше никогда.

Я направилась к двери быстрым шагом, поспешно вытирая слезы. Жаль, что у меня нет способностей к телепортации – так исчезла бы более эффектно и забыла бы раз и навсегда об одном похотливом говнюке. Но… забыла бы я на самом деле?..

Прежде чем выйти отсюда, я замерла, чтобы сделать больно и Габриелю. Слова полились сами, и я даже не хотела останавливать этот сумасшедший поток.

– Лучше бы ты погиб. Так бы я думала о тебе, как о герое, а не как о последнем придурке во всем чертовом мире.

Может быть, я перегнула палку – уже было плевать. Почти покинув комнату, услышала низкий голос, который поселил в моем сердце крупицу надежды.

– Скай?

Я развернулась, ожидая чего-то вроде: «Стой! Это была глупая шутка. Пожалуйста, останься» – но вместо этого Габриель произнес то, что заставило мое сердце покрыться толстой коркой льда.

– Будь добра: отдай ключ.

3

– Грейс! Если сейчас же не согласишься пойти с нами в паб, я тебя задушу! Или, наконец, воспользуюсь своим арсеналом ножей! И учти, я умею разделывать не только курицу: кулинарные передачи, которые мама без конца смотрит, дают пользу не одной ей…

Карен выносила мне мозг по телефону уже минут десять, чтобы я согласилась с ней и парнями сходить в один новенький паб, открывшийся на краю Нью-Хейвена. Видимо, заведение «У Джозеффа», отныне, было в пролете…

Впрочем, я была не против сходить с ними проветриться, но подавленность, вызванная вчерашним дерьмовым поведением Габриеля, заставляла меня сидеть дома и уминать третью банку шоколадного мороженого. За последнее время папа заметил мою страсть к сладкому, поэтому забил холодильник до отвала всякими вкусняшками, совершенно не беспокоясь, что его драгоценную доченьку может разнести.

Заполняя рот холодным десертом, я вообще не беспокоилась о своей фигуре. Ну потолстею, что с того? Какая разница, как теперь выглядеть?

Мысли о Габриеле угнетали, и именно они принуждали меня к опустошению морозильника. Итак, он оказался жив. Если верить этому идиоту на слово, его откинула та вспышка света, и он не пострадал сильно. К несчастью. Неизвестно сколько Габриель провалялся где-то и даже не удосужился сообщить о том, что жив! Мы похоронили его! Все мы. Оплакивали этого гада, – особенно я. И сейчас, когда он появляется, то особой радости не проявил, увидев меня. Зато я как была счастлива, обнимая его вчера. Я думала, что он – моя галлюцинация. Я не представляла себе, что смогу его еще раз увидеть, прикоснуться к нему, посмотреть в эти голубые глаза и…

Внезапно Габриель оказался реальным и своим спонтанным возвращением разбил мне сердце на самые мельчайшие осколки. Я не была ему дорога. Никогда. Он охранял меня лишь потому, что должен был. Он беспокоился обо мне по одной причине – не по той, по которой бы хотелось. И я не была для него какой-то особенно девушкой: он хотел меня использовать. Тупо использовать. Габриель не питал ко мне никаких чувств – им управляла похоть.

После всего, что с нами было, не верится в это. Габриель мог притворяться полным кретином, но я знала, каким он был иногда: нежным, понимающим, заботливым. В этих проблесках его второй стороны я ловила себя на мысли, что влюбляюсь в него. Мне нравился этот парень, хотя я иногда терпеть его не могла из-за пошлых шуточек или внезапных появлений в моем доме.

Сейчас он другой. Он признался, что между нами совершенно ничего не было, а все, что делал для меня, касалось исключительно его «работы». Я должна плакать из-за этого? Должна ненавидеть его? Возможно. Ведь Габриель давал мне ложную надежду на что-то между нами, и он мне понравился из-за того, что не был похож на других.

Он был для меня особенным, и не решил прекратить эту грязную игру вовремя.

Кажется, этот парень добился своего: я влюбилась в него, и от этого мне только хуже.

– Грейс? – голос Карен словно исходил из-под воды, и я не сразу поняла, что молчу достаточно долго, чтобы заставить ее волноваться.

– Извини. Задумалась. – Я выпрямилась отодвигая пустой контейнер от себя.

Подруга таинственно ухмыльнулась.

– О ко-ом?

– Не твое дело, – деликатно отрезала я и спрыгнула со стула. Зная Карен Джонс и ее чрезмерное любопытство, я решила сменить тему, вернувшись к предложению насчет похода в новенький паб: – И да, если вы обещаете не устраивать никаких представлений и пошлых игр, я… соглашусь пойти с вами отдохнуть.

Карен ликующе завопила, отчего я чуть ли не оглохла.

– Обещаем! Обещаем! Обещаем! – После шуршания на конце провода, ее довольный голос вновь начал сотрясать мои барабанные перепонки: – Короче, встречаемся в «Брифли» через час. Брэндон заедет…

Только не это.

Я протестующее застонала.

– Слушай, в таком случае я лучше пойду пешком.

– С ума сошла, Грейс? – прорычала Карен. – Пока ты дойдешь туда, наступит утро…

– Или воспользуюсь такси, – парировала я, лишь бы не ехать на старом пикапе Брэндона и не выдерживать его пытливого взгляда или очередных глупых разговоров о нас.

Подруга видела меня насквозь и прекрасно понимала, почему я не желаю соглашаться ехать в одной машине со своим приставучим воздыхателем и, наверное, именно поэтому, чтобы сделать мне лишь хуже, пропела:

– Мишка-Брэндон заедет за тобой! И, кажется, он будет настроен решительно: вчерашняя покупка нового одеколона и освежителя в салон пикапа – сделали его смелее. Чую, наворачивается что-то грандиозное. На всякий случай надень непозорное белье и, желательно, не напивайся сильно, чтобы потом смогла воспроизвести все детали ваших плотских утех.

***

Вопреки идиотским советом Карен, я натянула на тело самые позорные трусы и лифчик, что завалялись в темных уголках шкафа, и следом – плотные джинсы со свободной толстовкой. После того, как я обула кеды, вытерпевшие много погодных условий, взялась за волосы. Небрежный конский хвост – и я готова. Одна мысль, что между мной и Брэндоном может случиться нечто такое, наводила на тело мурашки. Дело не в том, что я питала к нему неприязнь, просто, кажется, мы уже выяснили наши отношения, а он, словно истинный маньяк, не желает меня оставлять в покое. Рисунок невменяемой коалы на толстовке был моим, пока что, единственным «оружием» по отпугиванию назойливого воздыхателя. Помимо этого, на тот случай, если со зверем ничего не прокатит, я надеялась на неожиданную атаку естественного выделения. К несчастью – да-а, к несчастью, метка Каина не вызывала у меня жар, от которого я потела хуже, чем конь. Она то и дело зудела и… медленно прожигала кожу, двигаясь к пальцам. Эта чертовщина должна меня пугать? Конечно! Но я, поглощенная обидой и вчерашним инцидентом, не придавала странностям ни малейшего значения. Рука практически не болела, зато моя кожа постепенно «таяла», как глыба льда в знойное лето. С такими сгореть недолго…

Книга Теней не содержала в себе ничего, что помогло бы мне разобраться, но я решила не опускать рук. Не вышло первый раз, получится другой. Да и к тому же, я сейчас не хочу посвящать никого в свои проблемы, особенно Габриеля.

Правая ладонь напоминала отвратительное месиво, и я была поражена не тем фактом, что это со мной происходит, а что меня не клонит грохнуться в обморок. Может быть, теперь сверхъестественное мало меня удивляет? Пф. Особенно.

Я обмотала руку бинтом, свято надеясь, что ее сегодня не угораздит засветиться и что-нибудь или… кого-нибудь превратить в кучку пепла. В любом случае, мне сегодня нужно пренебречь с объятиями и прикосновениями, так что, с Брэндоном, несмотря на мое отношение к нему, все действительно в пролете.

Я позвонила папе и сообщила, что сегодня буду поздно. Ребята не привыкли после таких посиделок возвращаться по домам раньше полуночи. Чувствуя себя дерьмово не только с этим чудаковатым знаком, но и в отстойном прикиде, я вышла к дороге. Ночные краски опустились на город. Ветерок слегка разбрасывал мои темные волосы, собранные на затылке, становясь преградой для глаз, рассматривающих пустую дорогу. Машин не виднелось, тем более, стояла гробовая тишина, в которой я сто процентов не сомневалась с минуты на минуту услышать барахлящий пикап Брэндона.

Но мои ожидания не оправдались – «коробки» друга пока не было ни слышно, ни видно. Зато раздался другой шум, который заставил волоски на моих руках встать дыбом. Я выпрямилась, словно струнка, лихорадочно ища место, откуда продолжал исходить затухающий звук. Кажется, он был напротив и лился из-за переулка промеж двух домов, куда не падал тусклый лунный свет. Создавалось ощущение, словно уронили пустую бутылку, и она покатилась по асфальту.

Особых поводов для паники не было. Источником шума мог быть какой-нибудь бродяга, ковырявшийся в мусорном контейнере или бездомная кошка, отправившаяся разыскивать себе еду.

Или демон.

Я застыла, переваривая свое глупое предположение. Сезон охоты адских тварей на меня закончен, потому что отныне они там, где должны быть, и больше не выберутся в мир людей. Я обхватила себя руками, сделав шаг вперед и вытянув шею. Разглядеть что-то в темном переулке отсюда – верх абсурдности.

Даже зная это, я не прекратила свои глупые попытки, когда раздались чьи-то шаги, а потом – резко затихли, потому что я…увидела высокий силуэт в объятиях мрака. Сердце подскочило к горлу – и как бы его не выплюнуть…

Человек – или – нет? – смотрел на меня. Точнее, мне казалось, что он это делал, так как я была на улице пока что единственным объектом разглядывания, и это ничуть не радовало. Сглотнув, я продолжала пялиться на него, как и он на меня. Игра в гляделки продолжалась секунд десять, пока у меня не сдали нервы, а страх не потек по венам, отговаривая от мысли приблизиться к нему. Кто он? И что ему нужно?!

– Эй! – я осмелилась подать голос – прозвучал он, правда, жалко. – Ты кто?

Человек зашевелился и… медленно направился ко мне. Он крался, как рысь. Я подумала о том, чтобы бежать отсюда к чертовой матери, но все еще надеялась, что сумасшедшая коала сможет спугнуть незнакомца, когда он подкрадется ближе.

К счастью, этого не произошло. Скрипучий пикап Брэндона, который я терпеть не могла, появился вовремя, да еще так… – вау! – мощно. Создается впечатление, будто эту машину снабдили мощными турбинами…

Человек, чьего лица я так и не разглядела, скрылся в переулке, отбросив идею подойти ко мне. Я была уверена на сто крат, что его спугнула шатающаяся «труповозка» Брэндона, но уж точно не мое перекошенное в страхе лицо.

Машина остановилась у обочины. Голова Брэндона высунулась в окно, и странная улыбка охватила его лицо.

– Хэй, Скай. – Он опустил взгляд на мою толстовку. – К…классный прикид.

Да неужели?

Я отделалась от неприятных мурашек и попыталась забыть, что пару секунд назад напротив моего дома шатался какой-то чудаковатый тип, причем желавший подойти сюда.

– Ну, что, поехали? – я попыталась это сказать, как можно веселее.

Брэндон кивнул и открыл для меня дверь. Я нехотя юркнула внутрь и учуяла все признаки «романтической» атмосферы: в салоне будто опрокинули ведро с ядерными духами. Карен была права – Брэндон настроен решительно.

Я закрыла дверцу и криво улыбнулась, когда Брэндон подмигнул мне. О, боже, только пусть он держит все свои попытки вновь клеиться ко мне – при себе.

– Ребята уже там? – спросила я, незаметно закрывая нос рукой и отворачиваясь к окну. Из переулка больше не выходила никакая высокая фигура, и это больше пугало, чем облегчало.

Что ей нужно было от меня?

Брэндон привел машину в движение и обратил на меня взгляд.

– Думаю, да. – Он напрягся, когда увидел мою перебинтованную ладонь, прислоненную к носу. – Что с твоей рукой?

Я открыла рот, придумывая, что бы такого сморозить.

– Эм… порезалась. Готовила ужин.

– Господи, – прошептал Брэндон, выезжая на главную дорогу. – В следующий раз будь осторожнее. Сильно болит?

– Терпимо.

Я опустила руку, отчего пожалела – режущий глаза запах ворвался в меня, заполняя легкие. Я кашлянула и поморщилась, не в силах терпеть это «благоухание».

– Можно открыть окно?

– Оу, – друг засуетился и поспешно кивнул, краснея, – да, кончено. Я переборщил с одеколоном?

Мягко сказано.

– Максимум с такими успехами ты не привлечешь девушку, а отпугнешь.

Мои слова вырвались прежде чем я поняла, что дала Брэндону хороший совет.

Парень зачем-то припарковался, хотя я была рада, что теперь могу не только открыть окно, но и дверь. Косясь на меня каким-то хищным взглядом, он схватил края своей белоснежной рубашки и потянул вверх, снимая. Я вылупила глаза. Неожиданно в салоне стало чертовски жарко, и я врубилась, что эта сумасшедшая картина происходит по моей вине. Сотканное из плотных мышц тело предстало перед моим взором. Я видела Брэндона один раз без футболки, но сейчас, кажется, забыла, какое у него идеальное тело. Вау. Не зря он ходит в качалку.

– А так я… отпугну ее? – Брэндон отбросил вещь на заднее сидение. Он определенно имел в виду меня.

Жар, возникший в животе, подскочил к лицу и опустился обратно. Карен не врала. Она что, реально знала о намерениях Брэндона?

Я пялилась. Реально пялилась на этот торс, словно вытесанный из мрамора. И Брэндон был вполне не против такого внимания. Он даже был «за». Вальяжно развалившись в сидении, он учащенно дышал, и я уже сбилось со счета, сколько раз его пытливые глаза опустились на мои губы. Намекает на поцелуй? О-о-о, нет. Нет! Нет! Нет!

Я схватилась за ручку дверцы, собираясь вылететь отсюда, как можно скорее. Но, словно назло, мое тело застыло, когда Брэндон перегнулся через рычаги и оказался ко мне очень близко. Горячее дыхание щекотало кожу, вызывая по ней зуд и мурашки. Насыщенные зеленые глаза парня лениво проделали дорожку от моих губ до груди, и в тот момент, когда я почти перестала дышать, вспомнила про свой коварный план. Рисунок на не совсем чистой толстовке ничуть не отпугивал Брэндона – он опустил на него руку, и тогда я поняла – нужно бить тревогу. Мои мысли лихорадочным вихрем закрутились в голове, призывая меня хоть к каким-нибудь действиям, а я, вопреки всему, продолжала сидеть, не рыпаясь. Кажется, мое беспомощное состояние было Брэндону на руку: он скользнул рукой под пояс моих джинсов и сделал еще один уверенный рывок вперед.

– Скай…

Его хриплый голос донесся до ушей, но даже он не отрезвил меня. Я закрыла глаза, не понимая, что делаю грандиозную ошибку. Мои руки потянулись к хорошо-сложенному телу Брэндона, и прежде чем бы я натворила то, о чем стала жалеть, машина дернулась в сторону от интенсивного удара снаружи.

Мы подпрыгнули и резко отпрянули друг от друга. Я легонько ударилась головой, но не это было важно сейчас. Освирепевший от того, что наш контакт прервали, Брэндон толкнул дверцу ногой и выскочил на улицу.

– Эй! – заорал он, оглядываясь в поисках «шатуна». – Кто это сделал?

Я бы хотела знать ответ, но на его вопрос никто не откликнулся. Брэндон, яростно выдохнув, осмотрелся еще раз, а потом только ввалился в пикап и гневно захлопнул дверцу, что я аж содрогнулась.

– Что это было? – я дотронулась до губ, до которых чуть ли не коснулся рот Брэндона.

– Не знаю. – Он посмотрел на меня и опустил глаза. – Я…

Ему нечего было сказать. Пару секунд назад он поддался своим чувствам, а теперь ему стыдно. Собственно, как и мне.

– Нам нужно ехать, – напомнила я, нервно открывая окно.

Брэндон, задержав на мне взгляд чуть дольше, нырнул к задним сидениям за рубашкой. Мое сердце бешено стучало в груди. Я приковала взгляд к своим коленям, когда парень выгнулся, чтобы надеть вещь. Он молчал, и я чувствовала, что его глаза скользили по изгибу моего тела. Их обладатель бы не отказался от продолжения.

Я судорожно вдохнула и уставилась в окно – темно. Ни единой души поблизости. Кто бы ни провернул это дельце с пикапом, он предотвратил самое страшное, что могло бы… произойти.

***

Это была самая напряженная поездка. Все дорогу до паба мы с Брэндоном пребывали в неловком молчании, иногда перекидываясь взглядами и краснея. Свежий воздух, вваливавшийся в открытое окно, отрезвлял меня, когда я думала о теле своего друга… поправочка – о шикарном теле и ловила себя на мысли, что не отказалась бы от чего-то не столь невинного.

Как только пикап припарковался возле минивена Карен, я вылетела из салона, словно он неожиданно загорелся. Брэндон не спешил следовать за мной, чему я была несказанно рада, поэтому медлил, вытаскивая ключ зажигания. Наверное, ему было неловко… Ох, да и вся та ситуация была неловкой! И откуда я могла знать, что Карен будет права? Она говорила с Брэндоном насчет этого? Затевали ли они что-нибудь, или это она подтолкнула его на столь серьезный обескураживающий шаг?

Впрочем, ответы были уже не важны, когда я влилась в паб с яркой неоновой вывеской. Народом было заполнено почти все пространство, и я поняла, что найти друзей будет нелегко. Едкий запах табака и алкоголя витал в воздухе, пропитанном звуками какой-то гавайской придурочной композиции, от которой волосы на моем загривке вставали дыбом. Сваливать отсюда мне захотелось немедленно, особенно когда я увидела… Вау… Две девчонки – вроде бы моего возраста – стянули с себя мокрые от пива майки и запрыгнули на круглые столики, расположенные вдоль стены. Аплодисментов от мужского пола было столько же много, сколько валялось окурков под моими ногами – хм, еще и новый паб, называется…

Девушки извивались, демонстрируя свои шикарные тела, и я не сразу заметила, что они были без лифчиков. В горле мгновенно пересохло. Пышногрудая блондинка, раскрепощено выгнувшись, показала со всех сторон свои силиконовые прелести и нагнулась к одному из мужчин, чьи слюни достигали пола. А туда ли я попала?

Такие заведения были категорически не для меня. Быть может, я вообще не в то место зашла?

Собравшись сматываться, я увидела в дверях Брэндона с наполовину расстегнутой рубашкой и чертыхнулась. Кажется, придется остаться. Идти навстречу к нему не хочется, да и он не правильно может понять…

Не дожидаясь его, я брезгливо нырнула в массу потных тел, лениво дергающихся под такт расслабляющей музыки. Здесь, в основном, тусовались подростки, но иногда я замечала стариков, которых тянуло… к тем беспардонным полуголым девицам. Брр! Какая мерзость!

Стараясь не смотреть в сторону бесплатного стриптиза, я юркнула туда, где толпа, кажется, кончалась. Опьяненные лица мелькали то тут, то там, и когда я протискивалась мимо нескольких громил с дредами, меня кто-то ущипнул за задницу. Искать того, кто это сделал, было глупо в таком бесконечном скоплении тусовщиков. И, честно сказать, я боялась в каком-то роде оглядываться, ведь подозрения теперь и падали на Брэндона…

Обстановка в «Брифли» царила просто сумасшедшая. Бармен, стоявший за стойкой, еле как справлялся с заказами посетителей. Среди желающих выпить какого-нибудь эксклюзивного алкогольного коктейля, к удивлению, я не увидела ни Райана, ни Карен. Где же они?

Меня схватили за локоть, поворачивая. Сердце подпрыгнуло к горлу, и я к облегчению обнаружила, что это не Брэндон. Карен лучезарно улыбнулась, переместив ладонь на мое плечо.

– Хэй!

Райан примостился возле нее и кивнул мне в знак приветствия, на что я ответила тем же. Девушка, которую он придерживал за талию, также мне помахала – она смутно напоминала его: светлые волосы, бледная кожа, теплая улыбка… Его новая девушка?

Это предположение было неверно, когда Райан приблизился с незнакомкой ко мне, заставляя Карен с плутовской ухмылкой, которая была вызвана неожиданным появлением Брэндона, примоститься в стороне.

– Ребят, – Райан неуклюже указал на блондинку и поправил горлышко футболки, – это Рина – моя сестра. Рина, это, – указал на меня, – Скай и, – переместил взгляд на моего сумасшедшего воздыхателя, – Брэндон. Эм… Рина вернулась в Нью-Хэйвен сегодня утром, и я забыл предупредить, что она хочет поболтаться с нами. Карен только «за», а вы, ребят, как на это смотрите?

Я знала, что у Райана есть сестра, но никогда не видела ее прежде. Он как-то говорил, что она училась в специальной школе для девочек где-то далеко за городом и приезжала только редко – в основном на каникулах. По внешности Рина очень напоминала своего брата, и я свято надеялась, что чувство юмора «от Бога» ей не досталось, как ему. Посмотрев в ее сторону, я сделала вывод, что не единственная здесь, кто решил «выделиться» в одежде. На Рине красовалось скромное платье в клеточку, под которым находилась белоснежная рубашка, выглаженная до самых волокон. Светлые волосы ниспадали на плечи, а очки с толстым черным ободком служили единственным реквизитом, смутно-напоминающим о ее юном возрасте. И как сюда пускают несовершеннолетних?

В этом пабе она была единственной (кроме меня), кто не выглядел вульгарно; даже Карен – любительница толстовок – сегодня надела короткий топ, открывающий вид на черную сережку в пупке – хм, похоже, она знала, в какое именно место мы идем, и что там будет.

Пока Брэндон пребывал в некой прострации, глядя на меня – а я так надеялась, что он затерялся где-нибудь в толпе тех полуголых девиц, я протянула руку Рине и дружелюбно улыбнулась.

– Больше народу, больше веселья!

Рина скромно пожала мою ладонь и уставилась на Брэндона. С Райана лилось семь потов – он очень волновался, что кто-то будет против компании его сестры. Карен пихнула Брэндона в бок и кашлянула.

– Эм, – он, наконец, отвел от меня взгляд и кивнул Рине, – очень приятно.

– И мне.

Их взгляды встретились на секунду. Мне одной показалось, что между ними пролетела какая-то… искра? Как бы то ни было, Карен, протиснувшаяся между ними, развеяла ее и указала на столик в дальнем углу от всего этого танцевального безумия.

– Ну, что, оторвемся?

Под ее словами крылось не только обычное веселье, когда я увидела, сколько алкоголя лежит на нашем столике. Я вытерла потные ладони о джинсы. С такими темпами мои друзья станут заядлыми пьяницами, а я… на меня это не особо повлияет, но я все равно не собираюсь пить.

Я подцепила подругу за руку и призналась:

– Мне здесь неуютно. И, тем более, откуда тут голые… девушки?

Карен захихикала так, словно это было в порядке вещей, и махнула рукой.

– Везде найдутся швабры, готовые за бесплатно показать сиськи.

Последнее слово и Брэндон, проплывший мимо нас, – напомнили ей о том, о чем я вообще не хотела заводить речи. Прежде чем я успела бы попытать удачу смотаться отсюда, Карен впилась своей мертвой хваткой в мое плечо, не давая свободу действиям, – я когда-нибудь стану калекой из-за нее. Прищуренные карие глаза скользнули по рубашке Брэндона, которую его приспичило именно сейчас застегнуть до конца, и я закрыла ладошкой лицо.