Нулевой сервер

12

Утро начинается не с кофе.

Кирилл в ужасе проснулся, получив мощный удар по затылку. Хорошо, что во сне, а не в реальности. Открыл глаза, облегчённо выдохнул и тут же закашлялся. В квартире сильно пахло дымом, за окном не было абсолютно ничего видно, и только уши отчётливо слышали раскаты набирающего силу пожара. Кирилл резко подскочил, надеясь, что всё это по-прежнему сон, открыл окно и посмотрел вниз.

Из лопнувших окон здания, этажа до пятого вырывалось пламя. Всё видимое пространство заволокло дымом, и парень понял, что огонь медленно, но верно поднимается к нему. Нельзя было медлить, поэтому Кирилл торопливо забил рюкзак патронами, так как всё остальное, лекарства и еду, можно было взять в любое время в другом месте.

Разобрав баррикады у двери, выскочил в подъезд и тут же отпрянул обратно. Ядовитый дым выжигал глаза и глотку. О том, чтобы задержать дыхание и на ощупь бежать вниз, не было и речи. Попросту не успеет или, оступившись, покатится по ступенькам подобно неуклюжим Чистильщикам.

Три секунды на ступор, четыре на осознание грядущей смерти и всего одна на озарившую мозг идею. Кирилл быстро вернулся в комнату с припасами и нашёл противогаз. Тут же лежали фильтры, один из которых прикрутил к противогазу, а остальные закинул в рюкзак.

Сунув лицо в резиновый намордник, парень выждал несколько секунд, чтобы нормализовать дыхание. Убедившись в работоспособности фильтров, вышел на лестничную площадку и выставил перед собой готовый к бою автомат. Часть мозга, отвечающая за логику, утверждала, что на лестнице никого не стоит опасаться, но предосторожность, как говорится, никогда не помешает.

Спустя три минуты Кирилл вырвался из дымного плена и отошёл на достаточное расстояние, чтобы снять противогаз. К счастью, Чистильщиков уже не было: переключились на что-нибудь новое или разошлись по своим делам. Крадучись и озираясь по сторонам, Кирилл вышел на Култукскую улицу. Увидев здание с лестницей на второй этаж, вознёс глаза к небу и иронично поблагодарил. Выцветший баннер на перилах рекламировал компанию «Skiwalker» – прокат и ремонт велосипедов, сноубордов, лыж. Не веря в свою удачу, парень добрался до лестницы и, поднявшись по неудобным ступенькам, дёрнул дверь. Открыто, а внутри всего один мёртвый человек. Мастер по ремонту, умирая, повалился на стол, залив мозгами и кровью клавиатуру. На стенах висели сноуборды, шлемы, шины и прочая ерунда. А во всех углах помещения стояли велосипеды. Отремонтированные, для проката, разобранные или ожидающие сезонного техобслуживания.

Кирилл выбрал чёрно-зелёный велик от фирмы со смешным названием Mongoose, проверил колёса и крепежи, высоту сиденья и надёжность тормозов. Оставшись довольным, попрощался с трупом и, наконец-то, отправился к выезду из города.

13

Посетив аптеку и продуктовый, Кирилл потратил несколько часов, чтобы на велосипеде выехать за пределы центральной части города, где сниженный автомобильный поток мог позволить пересесть на другой транспорт. На «Трактовой» путешественник «арендовал» внедорожник с полным баком бензина. Выкинув из салона разлагающихся мужчин, Кирилл превратил задние сиденья в увеличенный багажник, куда запихал велосипед.

Машина, особенно после нескольких столкновений, может прийти в негодность, а вот двухколёсный друг никогда не подведёт. Почти никогда.

Пересекая «Новоленинский» микрорайон по улице Розы Люксембург, Кирилл увидел издалека группу выживших. Две женщины под руководством мужчины вывозили из супермаркета «Слата» кучу продуктов на тележках и грузили богатство в микроавтобус. Мужик, похожий на бомжа-переростка, услышал шум мотора и направил ствол автомата в сторону Кирилла. Боялся. Не столько живого человека, сколько шума, который тот издавал, приманивая Чистильщиков. Вполне резонные опасения. Только сумасшедшие зомби представляли опасность. Люди, оставшиеся людьми, битв за территорию и продукты не вели. Этого всего было предостаточно для той жалкой горстки, что осталась в живых. Чистильщики не в счёт. Скатившись до уровня тупых и очень злобных орков, огромные мужики по одиночке или небольшими группами отправились разорять мелкие деревни и поселения. Их, видимо, было проще поджечь вместе с ближайшими лесными массивами. Те охотники, что остались в Иркутске, громили машины, ларьки, автобусные остановки и прочие, сделанные руками человека, сооружения. И, само собой, рыскали по большому, но мёртвому городу в поисках животных и людей.

Кирилл не стал пытать судьбу и знакомиться с выжившими. Бросив последний взгляд на автоматчика, нажал на педаль газа и уехал. Вне сомнений, что тот мог начать стрелять, чтобы защитить свой маленький гарем не только от охотников, но и от посягательств других мужчин. И его можно понять. Старый мир рухнул, а в новом слишком мало поводов для радости.

Кирилл только посочувствовал группе выживших. Рано или поздно их настигнут и убьют. Потому что много шумят, женщинам требуются хорошие условия жизни, а мужчина вряд ли заботится о контрацепции. Сомнительно, что Чистильщики станут умиляться, глядя на маленьких детей, которые неминуемо появятся, если получится пережить зиму. Вместе с матерью превратят в кусок окровавленного мяса, да так и оставят. На прокорм крысам, червякам и трупным бактериям.

Кирилл задумался о собственной судьбе. В горле до сих пор першило от дыма горящего здания, а в голове суетились неприятные мысли. Вчера повезло не попасть под удары Чистильщиков. Сегодня утром не сгореть заживо или задохнуться дымом, а днём избежать автоматной очереди от слишком осторожного выжившего. Да и вообще, всё путешествие по России – это череда удачных совпадений, когда, казалось, сама Смерть решила отвернуться и позволить парню добраться до дома. Но, может быть, удача уже на исходе?

14

Кирилл знал, что Россия большая страна, но не предполагал насколько. Более полутора месяцев были затрачены на то же расстояние, что поезд к месту службы преодолел за четыре дня.

Тысячи километров позади, осталось проскочить фермерские поля вдоль дороги, перемахнуть через возвышение, спуститься в низину, проехать вдоль речки и вот она – деревня из детства. С тремя длинными улицами и старинной водонапорной башней, сохранившейся, исключительно, как музейный экспонат.

До конечного пункта путешествия оставалось не больше тридцати километров пустынной дороги. Хотелось как можно быстрее добраться до родного дома, поэтому Кирилл разогнался почти до сотки на спидометре, что позволял себе очень редко.

Неопытность, помноженная на высокую скорость, сыграла злую шутку, когда изгиб дороги подсунул под колёса «бровку». И завертелось.

Потеряв управление, автомобиль вылетел с дороги в кювет и, дважды перевернувшись, снова встал на колёса. Вот только водитель, несмотря на пристёгнутый ремень безопасности, ударился головой и на долгие два часа лишился чувств.

15

Пробуждение было жутким.

Голова болела так, словно Чистильщик уже проехался по ней дубиной и решил перекурить, чтобы придумать живописный метод окончательной расправы. Кирилл ругнулся, отстегнул ремень безопасности и вывалился из машины в высокую траву. Тошнило и хотелось умереть, прямо здесь и сейчас, лишь бы избавиться от пульсирующих спазмов. Ныли рёбра, мучила жажда, а кожа лица, казалось, была обожжена. Парень не сразу догадался, что был в отрубе несколько часов и успел вдоволь позагорать на летнем солнышке.

Дав себе двухминутную передышку, Кирилл добрался до рюкзака. Несколько таблеток «Нурофена» запил большим количеством воды, затем умылся и ещё немного отдохнул. Скорее всего, в чистом поле Чистильщикам попросту нечего делать. Значит можно не опасаться нападения. Но интуиция подсказывала, что это далеко не факт.

Выкинув велосипед в траву, Кирилл забрался в увеличенный багажник, плотно закрыл двери и включил на полную мощь кондиционер, чтобы охладить микроволновку, в которую превратился салон автомобиля. Полегчало, а сердце вернулось в нормальный рабочий ритм. Позволив себе отдохнуть, хотя бы полчасика, Кирилл обнял автомат и уснул. К счастью, без сновидений и всего на полтора часа.

16

Проснувшись, Кирилл с неудовольствием отметил, что уже вечереет. Хотел же добраться пораньше, но получилось, как всегда, через всем известное место. Ещё и в Иркутске задержался на целые сутки, чудом не погибнув несколько раз.

Парень выпил пару таблеток «Нурофена», загрузил в багажник велосипед и занял водительское кресло. Машина завелась, что было хорошим знаком, но стоило попытаться тронуть её с места, как под капотом что-то затрещало, заскрипело и пошёл дым.

В таких случаях, путешественник даже под капот не заглядывал. Сразу менял транспорт на какой-нибудь другой и, желательно, без серьёзных вмятин со стороны двигателя.

В этот раз не повезло. Что в одну сторону, что в другую, не было видно ни одной машины. Кирилл закинул за спину рюкзак с прикреплённым к нему автоматом и вытащил на дорогу велосипед.

Не так он себе представлял возвращение в родной дом, совсем не так.

Первой же попавшейся на пути машиной оказался старый «жигуль». Кирилл его проигнорировал, будучи уверенным, что не справится со сцеплением и механической коробкой передач. Потом увидел в кювете древний мотоцикл «Планета», с выкрашенной в синий цвет коляской. Привет из советского прошлого. Умели же делать.

Затем грузовик, трактор, унылый «пазик» с большой коллекцией детских трупов. Попадались и более-менее нормальные машины, вот только, чаще всего, после «Перезагрузки» водителей, транспорт вылетал за пределы дороги и лежал, перевёрнутый и побитый, в разрастающейся траве.

Вечер вступал в свои права, погода портилась, и ярко красный закат сливался с землёй на горизонте. Кирилл остановился, сложил ладошки козырьком и вгляделся вдаль. Огромные чёрные клубы дыма, словно демонические облака, норовили закрыть собою закат. Сбывались худшие опасения. Парень, превозмогая усталость, налёг на педали, преодолел небольшое взгорье и остановился. Обескураженный, испуганный, потерявший надежду.

Деревня горела. И только потому, что она располагалась в низине, издалека не было видно практически ничего. Стоило подъехать ближе, как ярко-красный закат превратился в зарево огромного пожара. Сотни домов и сараев горели. Несмотря на расстояние, слышался треск и завывание огня.

Кирилл не сразу понял, что уронил велосипед и держался руками за голову. Вся деревня длиною в пару километров равномерно горела. Этого не могло быть. Сколько требуется поджигателей, чтобы устроить настолько масштабный пожар?

Кирилл злился и негодовал из-за всех нелепых задержек, которые позволили добраться до деревни только сейчас. Какой злой бог уготовил ему смотреть на полыхающую родину и сгоревшую надежду увидеть родных живыми?!

Кирилл не стал спускаться с горы и ехать вдоль речки, где любил купаться каждое лето. Сел на неровный асфальт и зарыдал. Как маленький ребёнок, которому мама отказала в долгожданной игрушке. Он бил руками по твёрдой дороге, сучил ногами и выл, пока усталость не заставила ничком рухнуть на убитый временем асфальт.

Треск становился всё сильнее, пожар перекинулся на лес и угрожающе двинулся в сторону Кирилла.

С горькой усмешкой парень вспомнил, как в детстве не мог научиться разжигать домашнюю печку. Или костёр, когда ходили с друзьями в поход. Сейчас эта проблема казалась жуткой иронией. В угольки превращалось всё его детство, воспоминания о родных, цель жить и бороться.

Кирилл лежал на асфальте, обессиленный, с дорожками слез на грязном лице. Стемнело, но о настоящей темноте не могло быть и речи. С деревянных домов огонь перекинулся на лес, и благодаря ветру площадь пожара стремительно расширялась. Кирилл видел, как по верхушкам деревьев огонь движется к нему, горячий воздух обжигал лицо, а от треска и шума закладывало уши.

Переборов малодушное желание пустить пулю себе в голову, Кирилл поднялся, подхватил откинутый ранее рюкзак и сел на велосипед.

Куда ехать? Да без разницы.

Кирилл покатил в обратном направлении, кое-как приладив фонарик к рулю и освещая дорогу. Внезапно откуда-то сбоку под велосипед бросился человек. Не успев среагировать, парень полетел через руль и неожиданную преграду. Это был крупный, даже толстый мужчина, в грязной, местами прожжённой одежде. Кирилл на секунду воспрял духом, надеясь узнать кого-то из местных жителей, но тут же словил удар. Повезло, что неизвестный бил из лежачего положения, и его дубинка всего лишь скользнула по плечу. Но рука отнялась на несколько секунд, которые так дороги в пиковой ситуации.

Кирилл швырнул велосипед на охотника и, пока тот замешкался, несколько раз огрел рюкзаком по голове. Банки с тушенкой сделали своё дело. Мужчина утих и, возможно, отключился. Жаль, что не умер, но это всегда можно исправить.

Парень навёл дуло автомата на Чистильщика, но не смог выстрелить. Нет, дело было не в заклинившем оружии, а в самом Кирилле. Ему ещё не приходилось никого убивать, и палец предательски отказывался пошевелиться, чтобы превратить агрессивного мужика в спокойный труп. Спустя несколько секунд моральных терзаний Кирилл вскочил на велосипед и помчался как можно дальше, чудом избегая столкновений с оставшимся на дороге транспортом.

Где-то за спиной разгорался огромный пожар, грозя уничтожить не только человеческие постройки, но и вековые леса. Вполне вероятно, что люди заслужили жестокой смерти, но непонятно, в чём провинилась природа. Лес и обитающая в нём живность не должна полыхать в буйном пламени. Хотя, кому кроме жалкой горстки выживших, есть до этого дело?

17

Кирилл встретил утро на заправочной станции, удаленной от местных деревень и поселений. Ночью пошёл дождь, и только это спасло от преследующей волны огня. Но одежда промокла, стало сложно крутить педали велосипеда, и, если честно, парню хотелось остановиться и всё-таки выстрелить себе в голову. Чтобы без мучений.

Вот только смелости не хватало.

Наткнувшись на бензоколонку, парень притаился под столом кассира, тщательно завалив дверь всяким хламом. Велосипед бросил между двух машин, что так и не дождались заправки. Сначала сон не шёл, мысли вертелись вокруг сожжённой деревни и неудачливого Чистильщика. Спустя несколько часов усталость сморила Кирилла, и он уснул, не переставая дрожать из-за так и не просохшей одежды.

Кошмары в этот раз не снились, поэтому парень легко проснулся, услышав визг тормозов, звук удара, скрежет металла и пыхтение грузовика. Кто-то подкатил к заправке и, не рассчитав траекторию торможения, протаранил сразу две машины. С велосипедом можно было попрощаться – его зажевало между автомобилями.

Кирилл осторожно выглянул в окно и разглядел лица выживших. На пассажирском сиденье подросток, а за рулём женщина лет сорока. Неудивительно, что тяжёлая машина еле слушалась и чуть было не снесла все постройки на заправке. Кирилл хотел вылезти из своего укрытия, чтобы как следует наорать на водителя, но ситуация резко изменилась.

Двое охотников выскочили словно из ниоткуда. Первый бросился на капот, пытаясь битой пробить лобовое стекло. Второй дёргал на себя ручку двери со стороны пассажира. Женщина закричала, но не растерялась, резко сдала назад, затормозила и, вывернув руль, рванула в сторону дороги. Охотники сорвались с корпуса машины и, ломая руки, ноги и головы, полетели в разные стороны.

Кирилл зачаровано наблюдал за этой сценой, пока грузовик не скрылся вдалеке. Охотники медленно начали подниматься, и парень, проклиная себя за глупость, рухнул обратно под стол. Полгода в армии не сделали из него супергероя, поэтому открытое противостояние с этими тварями не сулило ничего, кроме смерти. Даже при наличии автомата.

А жить Кирилл хотел. Несмотря ни на что.

18

Игнорируя омерзение и рвотный рефлекс, Кирилл выкинул из машины разлагающееся тело человека. На водительском кресле осталась неприятная жижа. Пришлось вытирать ее пиджаком, который бедняга-водитель бросил на пассажирское сиденье.

Стало значительно лучше.

Кирилл провернул ключи в замке зажигания, и мотор завёлся. Хороший знак, значит, аккумулятор не сдох, а бензин не испарился от жары. Медленно, периодически съезжая на обочину или расталкивая мешающие автомобили, Кирилл поехал в сторону города.

Честно говоря, он и не знал зачем. Но какой смысл терзаться сомнениями? Нужно просто что-то делать. Отвлечься от происходящих вокруг ужасов и найти новую цель для борьбы за существование.

Сначала Кирилл бездумно колесил в окрестностях микрорайона «Ново-Ленино», потом зарулил в дачное садоводство и, пока не стемнело, поискал место для ночёвки. Выбрав ограду посолиднее, Кирилл перелез через высокий забор и направился к дому, судя по всему, только недавно отстроенному. Парень разбил окно веранды и несколько минут постоял перед мощным навесным замком, запирающим вход в дом. Хорошая новость – внутри точно никого нет. Плохая – замок надо вскрыть.

Как правило, дачники любят прятать ключи в очевидных местах, но, обшарив всю веранду и укромные уголки поблизости, Кирилл ничего не нашёл. Зато в сарае обнаружился тяжеленный лом. Крепление для навесного замка не продержалось и минуты.

В доме никого не было – ни живых, ни мёртвых. Скромно обставленная комната с диваном и телевизором, кухонька с холодильником, печкой и шкафчиком для посуды. И мансарда, простор которой использовали под спальню. Пахло свежим деревом и краской, словно совсем недавно закончилась внутренняя отделка.

Кирилл заблокировал дверь, проверил на прочность пластиковые окна и, не раздеваясь, рухнул на диван. Под плечом хрустнул пульт от телевизора. Парень нажал на парочку кнопок, уныло просвистел мелодию из «Спокойной ночи, малыши» и отрубился.

Пульт соскользнул с мерно вздымающейся груди и упал на пол. Кирилл даже не вздрогнул. Его уже захватили кошмарные сны.

19

Проснулся Кирилл под противный скрежет металла и плеск воды. Протирая глаза, поднялся с кровати и тяжёлым ботинком раздавил пульт. Треснул пластик, микросхемы заскрипели по полу. Парень шёпотом выругался и, глядя под ноги, осторожно подобрался к окну.

Светловолосый кучерявый мальчик пыхтел, пытаясь совладать с насосом для скважины. Повиснув всем телом на рычаге, дождался, когда вода наполнила ведро, и только потом отпустил ржавую железяку. Для ребёнка ведро было очень тяжёлым, но, изогнувшись под его весом, мальчик побрёл к забору в дальней стороне огорода.

Кирилл сдержал радостный порыв распахнуть окно и спрыгнуть на землю, чтобы догнать мальца. Тот мог испугаться, разлить с трудом добытую воду и убежать только ему известными путями. Потом ни за что не отыщешь.

Вместо этого парень перекусил холодной тушенкой, немного полежал на диване и, не выдержав, всё-таки пошёл по маленькой тропинке в разросшейся траве. Нашёл дыру в заборе и, просунувшись в узкую щель, сразу же увидел мальчугана. Тот поднял тяжёлый топор над головой, собираясь опустить его на полено. Силы удара могло и не хватить, чтобы расколоть сучковатую деревяшку.

Кирилл, держась на почтительном расстоянии, осторожно окликнул ребёнка.

– Эй, я нормальный. Могу помочь.

Мальчик дёрнулся, как будто получил пулю в бок, выпустил тяжёлый топор из рук и бросился наутёк.

Бежать за ним Кирилл не стал, чтобы окончательно не спугнуть. В несколько ударов наколотил увесистую охапку дров. Аккуратно сложил в траву и рядышком спрятал топор.

Затем исследовал сарай и стайку – никого. Кажется, животных здесь не держали уже несколько лет. Стараясь не шуметь, зашёл в избу. Ветхая дверь, на удивление, даже не скрипнула. Внутри пахло старостью и плесенью. На полу затасканные, самостоятельно вязаные половики, стол, скамья, несколько грубо сколоченных табуреток.

На печи то самое ведро.

В комнате кто-то застонал.

Кирилл зашёл в тёмное помещение и одернул плотное одеяло, которым завешали окно, создавая полумрак в крохотной комнате. На постели лежал старик, возраст которого мог начинаться с восьмидесяти и заканчиваться далеко за сотню. Худое, костлявое тело прикрывал пустой пододеяльник, подушка упала на пол, и белесые глаза, ничего не видя, уставились в стену.

Кирилл, встречавший всякое в своём путешествии, оторопел и замер, не зная, что делать дальше.

Тихонько хлопнула дверь, а спустя несколько секунд в комнату вбежал мальчик и угрожающе выставил перед собой огромный, но проржавевший серп.

– Привет, я нормальный, – Кирилл попытался улыбнуться, но вышла какая-то кислая гримаса.

– Чем докажешь? – воинственно выкрикнул мальчик и скосил глаза на старика, который тощими руками пытался нащупать подушку возле головы.

– Я ещё не набросился на тебя. И на него тоже. Бешеные обычно убивают без разбора. Не пытаясь заговорить.

Мальчик серп не опустил, но было видно, как он облегчённо выдохнул.

– Нормальных видел только один раз. И они не захотели взять меня с собой. А остальные выжившие пытались догнать и убить. Сейчас сложно кому-то верить.

– Согласен. Я Кирилл, а тебя как зовут?

Старик захрипел и закашлялся. Мальчик, отбросив серп, осторожно приподнял его голову и подсунул под неё грязную подушку.

– Марк. А это Леонид Геннадьевич. Он ветеран, как шестнадцать лет исполнилось в сорок третьем, сразу на войну ушёл. Так и воевал до сорок пятого, пока ему спину не прострелили. Я альбом с фотографиями видел, где он с женой и друзьями, на работе и на отдыхе. Много лет вкалывал на заводе и совсем не выглядел как инвалид. Под старость, наверное, совсем плохо стало.

Кирилл сочувственно покивал и спросил:

– Дед твой? Или прадед?

Мальчик завесил одеялом окно, получше укрыл старика и, сев на край кровати, заговорил.

– Нет. Мои родственники сразу погибли. А я почему-то нет. Мы всей семьёй и с друзьями родителей поставили палаточный лагерь возле речки. Хотели выходные там провести. А в итоге все погибли.

Марка передёрнуло от этих слов, но он сразу же продолжил.

– Кровь брызгала из носа и рта, пока они умирали. И мозги. Наверное, это были мозги. Мама упала в костёр, и одежда на ней быстро загорелась. А потом она сама. Не умер только дядя Ваня, он военный. Сначала долго кричал, хватаясь за голову, а потом принялся пинать мёртвых и всех резать своим большим ножом. Я закричал, чтобы он перестал, но дядя Ваня накинулся на меня. И вот, что получилось.

Марк показал здоровенный шрам на плече. Затем откинул волосы и провёл пальцем по зажившему порезу на щеке возле уха.

– Я вырвался и спрятался под машину, а дядя Ваня пытался меня вытащить. У него почти получилось, но я смог добежать до речки и уплыть. В воду он не полез, начал кидаться камнями и попал мне по спине.

Марк рассказывал без эмоций, монотонно. Все эти страхи он уже переварил и примирился с произошедшим.

– Я очень испугался и быстро замёрз, но вернуться не мог, потому что дядя Ваня ждал меня на берегу. Только когда я отплыл слишком далеко, он куда-то ушёл. А я добрался до берега и увидел всю свою семью. Папу и сестрёнку, а ей и годика даже не исполнилось. Сильно обгоревшую маму и много ещё людей, с красными от крови и порезов лицами. Я спрятался в машине, нашёл другую одежду и согрелся.

Кирилла захлестнула жалость к ребёнку. Увидеть смерть всей своей семьи, спастись от Чистильщика и не сойти с ума. Такое даже взрослым не под силу. Не говоря уже о мальчике, которому и десяти лет, наверное, не исполнилось.

Марк тяжело вздохнул и продолжил.

– Утром ничего не изменилось. Радио не работало, телефоны тоже. Я тогда решил поехать в город. Хорошо, что папа показывал, как управлять машиной. Но недалеко от моста потерял управление и съехал прямо в реку.

Марк откинул прядь кудрявых волос и показал еле заметную ссадину на лбу.

– Я смог выбраться из машины, но ещё чуть-чуть, и точно бы утонул. Кое-как доплыл до берега.

Кирилл молчал. Из нескольких историй о «Перезагрузке» эта показалась ужаснее всего.

– Потом я прятался под мостом до следующего утра. Когда захотелось есть, пошёл по лесу, но возле дороги. Нашёл заправку. Пробрался в здание, увидел двоих мёртвых. Они лежали возле стола с компьютером. Съел всю еду, что эти мужчины принесли на работу. У одного из них вытащил из кармана ключи от машины, пытался уехать, но сразу попал в аварию. Опять шёл вдоль дороги. Несколько раз приходилось убегать от злых людей. Однажды мне прилетело камнем в спину. Но я хотя бы смотрю под ноги, когда убегаю. А все психи часто запинались и падали.

Кирилл поддакнул, вспоминая каким барьером для Чистильщиков служат лестницы и препятствия. Бешеные, хоть и были быстрыми, но легко валились на землю, не замечая маленьких преград или мёртвых тел.

– А потом я пришёл сюда. Наткнулся на двоих нормальных. Они собирались уходить в горы и до зимы жить там. Меня брать не захотели. Почти сразу же откуда-то появились ненормальные психи. Я спрятался на крыше сарая, а эти двое побежали. В одном из переулков их догнали и забили насмерть. А я долгое время пролежал на крыше, боясь спуститься. Ненормальные ходили от дома к дому, били стекла и пытались что-нибудь поджечь. Но шёл дождь, и у них ничего не получалось. Ночью все ушли. Я спустился с крыши и оказался в этом дворе. Даже дверь в дом ломать не пришлось. А тут Леонид Геннадьевич. Он несколько дней лежал без воды и еды. И вот я уже, наверное, два месяца ему помогаю. Сначала было туго, за водой до речки ходил, а потом водокачку в соседнем дворе нашёл. И магазин тут есть недалеко. Оттуда все съедобное в подполье перетащил.

Марк, совсем по-взрослому, тяжело вздохнул.

– Так и живу. Нормальные больше не попадались, а если вижу психов, то убегаю. Они всегда за мной ломятся и потому в дом не заходят.

Мальчик сидел на краю кровати и, рассказывая, смотрел на свои руки. Кирилл молчал. Старик силился что-то сказать, но вскоре примолк и уснул.

– Я знаю, что Леониду Геннадьевичу недолго осталось. Но что делать? Всем нам уже недолго осталось.

Марк замолчал, а Кирилл сопереживал и восхищался мальчиком. Столько опасностей преодолел и не сдался. Отвлекал безумцев на себя и убегал, лишь бы они не зашли в дом. Заботился о старике, который уже несколько лет находился при смерти и неизвестно зачем выжил в «Перезагрузку». А что сделал Кирилл? Пробирался по стране к родной деревне, сторонился выживших, чтобы не пришлось рисковать жизнью, если кому-то понадобится помощь.

Каждый сам за себя, теперь ведь такой расклад в мире.

Но Марк… Откуда столько силы в этом худом мальчишке?