Чародеи и группы прорыва направили удары в прорези наших войск, которые отчаянно пытаются сомкнуться. Арбалетчики, недосягаемые для лучников, стали бить по противникам более вольно. Болты завизжали у домов, у улиц, втыкались в стены и углы домов, но находили цели. Один за другим отряды стрелков оказывались под перекрёстным дождём стали, изматывая их, и заставляя искать укрытия, не давая поддерживать наступление.
Я вижу, как маги стали поливать эндеральцев огнём, молнией, морозом и энтропийными сгустками энергии, озаряя рынок цветами багровыми, насыщенно-фиолетовыми, синими и противно-зелёными. Свет заплясал всюду – на брусчатке, палатках и домах, суля смерть. Первые солдаты и сержанты были буквально сметены приливом чар, превращаясь в вихри пыли, куски жаренной плоти или промороженное мясо.
Маги и тяжеловооруженные воины врубились в эндеральский полк, подобно тому, как это делает зверь, настигающий жертву. Их широкие двуручные мечи быстро пустили кровь кольчужным сержантам впереди строя. Те же безуспешно кололи копьями и лязгали мечами о латы, полагаюсь на свои кольчужные доспехи, но те плохо помогали. Массивные клинки разбивали щиты, разметая щепки, чары выплёскивались в реальность жуткими заклятьями, окружая магов арурой погибели. И вновь швырнули массивные камни катапульты, превращая красивые здания в руины, только пара глыб упали на головы неримлян, прямо в гущу строя, сметая народ. Рыцари усилили давление и прорвали центр нашего полка – они идут и косят людей направо и лево, разрывая кольчуги, словно это ткань и орудуют столь массивными мечами, что кажется, будто это ангелы войны.
– Нас скоро опрокинут! – я схватил Рапри за запястье. – Нужно что-то сделать!
– Я вижу, – всё также безэмоционально говорит полковник, только на этот раз поднимая длинный меч, с широкой гардой. – Кавалерия, в атаку! За наших братьев и сестёр!
Пятьдесят всадников, с копьями и мечами наперевес отправились в атаку, прямо в центр. Я рядом с полковником на коне, поднимаю меч для хлёсткого удара, который вскоре наношу – лезвие оставило глубокую рану, оголяя кость в разрезе. Маг зацепился за плечо и ключицу, его рука засияла заклятьем исцеления, но ему не суждено было залатать себя. Копьё, что длиннее его самого пробило его будто мясо для шампура и тот успел только крикнуть и оставить свой отряд.
Наёмные «арбалеты» переместили прицел ближе к нам и закидали гущу врагов метательными снарядами, остановив продвижение. В это время мне и всадникам удалось не только закрыть прорыв, но и удачно контратаковать. Копья кавалеристов умело вбивали в шеи, глазницы, локти и прочие слабые места латного доспеха, опрокидывая рыцарей и воинов народного гнева. Обычные солдаты попятились, но сержанты их потянули в бой под угрозой смерти, удерживая бойцов. Мы схлестнулись в жестокой рукопашной, где тяжёлому оружия врага мы поставили нашу ярость и напор.
Я уколол с коня мечника и молниеносно пронзил спину копейщика, так опрометчиво повернувшегося. Проведя коня вперёд, я хлестал мечом направо и влево, рассекая море врагов. Всадники из личного окружения полковника рядом окружили себя ореолом кровавой дымки, их копья и топоры ввергли в ужас солдат Нерима, особенно когда с жадностью впивались в тела или пронзали их.
Чародеи провели свои отряды к нам, в отчаянной попытке нас остановить. Я даю себе один лишь миг, чтобы взглянуть на положение и рыдаю от того, что полка практически нет. Он пропал в чёрно-жёлтых ордах, которые рассекли его в десятках мест, окружают и топят в крови. Неримляне всюду – их армия разлилась по всему рынку, тесня нас, и обхватывая фронт, заходя за фланги. На брусчатке мерцает алое, всё устлал покров тел, прикрытых красно-белой тканью. Это поражение.
Завидев рыцаря, я решаюсь его прикончить и направляю лошадь прямо на него, но тот резко нагибается и мясницким ударом рубит по ногам коню. Ухо резануло жалобное ржание, меня выкинуло вперёд, и я бы сломал себе шею, если бы приземлился в кучу изрубленных тел эндеральцев.
Рыцарь народа, с пляшущим гребнем, побежал ко мне и вознёс двуручник для нисходящего удара. И вновь я на грани смерти и снова случай спасает меня. Всадник направился к нему и вогнал широкий меч в шею, искупав его в крови больше чем наполовину. Латник плюхнулся на камень, а конник широким взмахом отсёк другому воину кисть, третьему на груди высек глубокий порез. В нём я узнаю полковника, который подъезжает ко мне, в его руках сверкнула бумага, которая через бросок оказывается возле меня.
– Отходи к Храму! – полковник с лихого удара опрокидывает наземь ещё одного рыцаря. – Сообщи, что город – пал!
Я поднимаю свиток и прежде чем ускользнуть с поля боя взираю на истинность слов полковника – вся площадь торговая залита кровью… эндеральцев, которых практически не осталось. Немногие способные бегут выше, в Квартал знати, а остальные зажаты на позициях и ждут скорой смерти. Поднимаясь, я открываю портал, чтобы в Храме солнца сказать – наступило время хода Велисария.
Глава 20. В погоне за надеждой: Наперекор апокалипсису
«Подумайте о жертвах! Невинные души, которые уже пали жертвой твоей слепой резни. Подумайте о том огне, который вы вырвали из ада, чтобы пожирать невинных существ своими фальшивыми убеждениями»
– Из книги «Книга стихов».
Перемещение оказалось лёгким. Придя в Храм я смог приготовиться к грядущему бою и надев кожаную броню, зацепив на пояс спату, положив три «громыхателя», беру только осколок сигила и выхожу на улицу. Тут же меня обдул ледяной северный ветер, и по коже стала течь холодная влага. Небеса рыдают в преддверии страшного часа. Я посмотрел направо и увидел монструозное и громадное очертание того самого светоча, который и должен нас спасти, но при виде его мне становится страшно. До моих ушей доносятся звуки битвы – крики и перезвон мечей, тянущийся с нижних районов. Остатки полка ещё сражаются, проявляя чудеса мужества и упорства.
– Брат, – ко мне подошёл мужчина в красной рясе, потянувшийся в объятия.
– Исаил, – обнял брата по оружию. – Что происходит?
– Враг смог прорваться через ворота, – спокойно говорит Исаил. – Но не бойся, Творец не оставит нас сегодня.
– Я это знаю. Где Гаспар?
– Он успел отойти в Речное по милости Господа. Его назначил туда Велисарий, чтобы он продолжал вести богоугодную работу по производству оружия… даже если сегодня по воле Творца мы потерпим поражение.
– А это что там? – спрашиваю я, показывая на столпотворение, которое собралось у фонтана.
– Пойдём, посмотрим, – предложил Исаил, и мы двинулись.
В Храме солнца полный переполох – всюду ходят переполошенные хранители и стражники, чародеи и послушники. В их глазах я зрю смятение, страх и панику, отчего мне самому становится нехорошо. На толстых стенах расположилось отделение стрелков, а у фонтана, целое собрание, где лицезрю Арантеаля, командующую Леору, магистра Мерраджиля – высокого аэтерна с седым убранным назад волосом и сером костюме. И смуглого Юслана. У самого подножья лежит женщина, её доспех изрезан во многих местах, заляпан кровью, а сама она на последнем издыхании… одна из хранительниц, что была с Натарой у ворот. Тут же я взираю на «чудо из чудес», приплывшее с Нерима.
– Вот… она выжила, – сказала Эрен и гневно приказала. – Открой глаза… предательница.
– Что? – растерялась раненная хранительница. – Я… великий магистр. Вы… я… мне жаль. Этого не должно было случиться, мы… ох, о Мальфас, что я наделала?
– Расскажи, что произошло, – тихо потребовал Арантеаль.
– Конечно, великий магистр, я расскажу. Тручесса, она… она связалась с Коареком и попросила…
Кровь хлынула горлом у предательницы, и она не смогла даже ничего сказать. Её язык еле шевелится и только помощь подошедшего мне не знакомого апотекария помогла ей продолжить речь.
– Продолжай, – потребовал Арантеаль, чьё лицо в свете факелов обурено подавляемым беспокойством. – Тручесса устроила встречу с Коареком – что ей нужно было от него?
– Перемирие, она… она предложила ему город в обмен на обещание, что никто не пострадает. У неё был этот… этот камень, знаете? Сигильский камень, который защищает нас, хранителей, от Высших… Коарек… он согласился. Но как только ворота открылись, он…
– …всех убил, – завершил ответ спутник «чуда».
– Да, – прохрипела предательница. – Тручесса, он просто… даже несмотря на то, что она выполнила свою часть уговора. Потом они хлынули в город и… ох, о Мальфас, мне жаль… мне так жаль. Мне так жаль.
– Отнесите её в лазарет…, – приказал Арантеаль.
– Да, разумеется, великий магистр, – сказал апотекарий.
– Подождите… вы должны простить меня. То есть я… мы сначала хотели, как лучше, поверьте. Пожалуйста, не дайте мне умереть беспутной, я… пожалуйста…
– Я прощаю тебя. Теперь идите.
– Да… да, разумеется, великий магистр, – успокоилась раненная хранительница, запрокинув голову; на её окровавленном лице я увидел спокойствие от «дара» Арантеаля.
После того, как апотекарии забрали девушку и вместо неё у фонтана осталась только лужа крови, прозвучали слова:
– Каковы будут ваши приказы, великий магистр? – встревоженно вопросила командущая, поглаживая рукоять меча. – Нас немного, но если будем достаточно хитры, у нас может получиться выгнать их из…
– Мы не станем, – поникше сказал Арантеаль. – Нас здесь не более пяти дюжин и ещё столько же воинов Велисария, который даже не вышел к нам, а неримцев тысячи. К тому же порох и кипящее масло остались в бараках.
– Тогда всё кончено. Мы проиграли, – отчаялся Мерраджиль.
– Что? Нет, ничего не кончено! – обозлилась Леора. – Вряд ли они продвинулись далеко вглубь города. Нам нужно только выгнать их за ворота и тогда…
– И как именно ты собираешься это делать? – усмехнулся Юслан, сложив руки на груди. – Зарядить пушки мятным сахаром и стрелять в неримцев ядрами из трав? Это прекрасная идея, в самом деле.
– Ты, чертов…, – с лязгом обнажаемого клинка выругалась командующая.
– Тишина! – крикнул Арантеаль. – Мерраджиль и Ша’Рим правы, командующий… Арк не вернуть. Но наша война с Высшими ещё не проиграна. Светоч ещё держится и выстоит, если мы удержим Храм. Мы проиграли сражение, да, но не войну… нам нужен лишь нуминос, и светоч будет зажжён.
– И что тогда? Не думаю, что Коарек отступит, как только мы развеем его мечту о «вознесении», – смутилась Леора, голос которой начал срываться.
– Верно. Не отступит. – великий магистр немного временит с ответом. – И именно поэтому мы сдадимся.
– Что? – опешила Леора, да и ответ великого магистра меня смутил.
– Это единственный способ. Как я ранее сказал, Тручессе, в этой войне на кону не только наши жизни. Если мы решим сдаться сейчас или предпочтём сражаться и умереть, в обоих случаях Коарек уничтожит светоч и очищение произойдёт… мы должны предотвратить его любой ценой. Поэтому мы найдём нуминос, зажжём светоч, а затем сдадимся, – Арантеаль посмотрел в мою сторону и с его уст слетело подобие усмешки. – И даже «великие» планы Велисария нас не спасли.
Я услышал, как спутник «чуда» высказывается о сомнении в милосердии Протектора Вольного народа.
– Я не надеюсь на милосердие. Мы умрём, но у нас нет выбора. Коареку не хватит мужества лично принять участие в бою, так что даже если бы мы решили пойти на прорыв и сражаться, мы бы убили только его одержимых солдат. А их гибель была бы такой же бессмысленной, как вся эта война… как только Высшие будут побеждены, наш долг будет исполнен. Вот и всё.
– Но… нет! – беспомощно пытается протестовать Леора. – Мы воины, а настоящие воины сражаются, вы говорили, что…
– Настоящие воины задают вопросы, – продолжает давить Арантеаль. – Например, в какой момент битва за идеалы превратилась в битву ради чьего-то тщеславия? Эти «солдаты» внизу, командующий, это всего лишь мясники, но мы, мы нечто гораздо большее. Но я не стану тебя удерживать. Как только светоч будет запущен, ты вольна бежать. Но сейчас ты будешь удерживать это место любой ценой, пока мы ищем нуминос. Верховный магистр – у вас есть ещё «слово мертвеца»?
– Да, есть. Но как вы собираетесь попасть в Подгород отсюда? Весь город кишит солдатами Коарека? – разразился вопросами Мерраджиль.
– Предоставь это мне, – сказал Арантеаль. – Командующая Эрен, соберите остальных хранителей и чародеев. Я хочу обратиться к ним с речью.
Мне стало не по себе от слов Арантеаля. Он готов сдаться лишь бы его светоч был восстановлен, готов бросить город на поругание этим неримским псам, только бы его идея сбылась. Я склонил голову смотря на то, где лежала хранительница. Меня посетила интересная мысль – Арантеаль чем-то похож на Коарека – оба фанатики собственных идей, оба желают «высшего» блага, наплевав на обычных людей и аэтерна. Только если первый видит это в остановке «очищения», то второй нашёл в нём избавление от всех бед человечества. Оба одурманены идеей чего-то высшего и складывается впечатление, что они какие-то пешки в чьей-то игре. Арантеаль занял место на золотистой решётке под которой бежит небольшой сток, зажатый между двумя грядами ступеней, а фоном его стала крылатая статуя фонтана. Его взгляд сконцентрирован, уста распахнулись и все мы услышали его речь, сказанную твёрдо и уверенно:
– Всем вам известно, что произошло. Нас предали наши собственные братья и сестры. В то время, как я говорю, люди гибнут от рук неримцев, которые считают, что мы их враг. И мы не в силах их остановить, чтобы мы не делали. Вы чувствуете злость, злость на тех из нас, кто это с нами сделал. Но вы не правы. Несмотря на их поступок, они хотели защитить нас, исполнить свой священный долг. И то же относится и к Коареку и его солдатам. Да, они заблуждаются, да, они совершили неискупимые злодеяния, но и они делали лишь то, что считали верным. Если кого и следует винить за всё, то только Высших и никого иного. Они, братья и сестры, они в ответе за всё. У них нет ни разума, ни сострадания, ни души, и единственный смысл их существования – разрушение. Они – трусы, которые действуют из тени, и играют нами друг против друга, как куклами на верёвочках. И сейчас они думают, что выиграли. Они думают, что могут победить нас. Но они потерпят неудачу… потому что мы всё ещё здесь. У нас есть светоч, единственное, что способно остановить это безумие, а именно это мы и собираемся сделать. После этого вы свободны. Бегите, сражайтесь, делайте то, что сочтёте нужным. Лично я сдамся…потому что каждая капля крови, после того, как мы исполним свой долг и уничтожим Высших, бессмысленна. И даже если неримцы убьют меня, моя смерть станет символом… символом, который люди, подобные Коареку, никогда не поймут. Ненависть порождает ненависть. Вот чему история учила нас, и что даёт силу Высшим. Встаньте рядом со мной, когда придёт время или уйдите, но до тех пор – бейтесь!
Все ликующе и ободрённо встретили речь великого магистра, который тут же стал удаляться прочь вместе с Ша’Римом «чудом» и его спутником. Я понимаю, что очищение – это полное уничтожение всего живого и Арантеаль призывает держаться нас до конца, но такой ли ценой? Он наплевал на всех тех, кто внизу и заперся тут только для того, чтобы… остановить апокалипсис, но всё же меня продолжают терзать смутные сомнения. Я непонимающе озираюсь на стоящих тут людей, которые медленно начинают образовывать боевой порядок. Арантеаль дал им мотивацию сражаться, дал им в руки идею, ради которой они будут стоять. Что ж, с печалью я понимаю, что возможно сегодня мой последний день.
И когда отчаяние и непонимание всего происходящего было готово накрыть меня, на поле будущего сражения появляется Велисарий в полном боевом облачении вместе с полусотней ратников, составляющих его лучших воинов. Воин в блистающих доспехах, в окружении таких же солдат, смахивает на серафима, «рыцарей» уничтоженной гвардии Рождённых светом. При каждом шагу их гребни трясутся, на ветру развиваются лёгкие короткие плащи, а руки отягощены овальными ростовыми щитами на которых звезда с шестнадцатью лучами. Эта картина… вдохновляет и отгоняет грусть и отчаяние.
Они медленно рассредоточились, встав в четыре шеренги перед воинами и магами Святого ордена. Теперь долг велисаритов46 и долг хранителей един – остановить продвижение Нерима здесь.
– Командующая Леора, – обратился Велисарий, который ждал, когда Арантеаль покинет это место, чтобы не стать предметом его язв. – Мы готовы сражаться. Сегодня, вместе мы остановим врага, будь это Высшие или Нерим.
– Разве вы не слышали речь Арантеаля? – «потухше» спросил Мерраджиль. – Всё кончено. Враг победил. Единственное, что мы можем, так это остановить цикл.
– Да, слышал. И очень хорошо, – Велисарий обнажил клинок и тот излил свет, заложенный в нём верой и чарами. – И я с ним не согласен. Он говорит, что во всём виноваты Высшие, но скажите, не за нами ли выбор? Не мы ли выбираем, как и чему подчиниться или не подчиняться? За нами последний и единственный выбор – быть безвольными марионетками, ослеплёнными собственной гордыней или смириться и увидеть сущность происходящего? Легче всего всё свалить на Высших, а своей вины в этом не увидеть. – Велисарий махнул рукой и пара велисаритов вытащила какую-то металлическую трубу, направив её в воздух; всё больше людей стало прислушиваться к моему командиру. – Знаете, что отличает свободного человека от раба, командующая? То, что свободный человек способен отречься от идеи, если она ложна и не истинна, если за ней только зло и разрушение. Раб энтропии, раб греха следует за тьмой, думая, что это свет. Арантеаль говорит вам – оставить город, но я говорю вам, что сегодня мы его отобьём! – Велисарий махнул рукой и фитиль на трубе подожгли; мгновенно в плачущих небесах расцвёл алый «цветок», ставший сигналом для многих. – Сегодня мы пойдём вопреки истории, Леора!
– Неримцы! Они поднимаются! – раздались отчаянные крики лучников, которые открыли беспорядочный огонь.
– Люди Арка, хранители и послушники, магистры и чародеи! – воззвал Велисарий ко всем, вставая в первый ряд. – Настанет день, когда всё станет руинами и пеплом, когда наши тела станут прахом, но только не сегодня! Мы дадим Арантеалю столько времени, сколько нужно, а потом освободим Арк!
Речь Велисария вдохновила многих. Воины и маги воспаряли духом, подняли мечи, руки магов засветились от накапливаемой энергии, а воины медленно стиснули свои ряды, превратившись в стену щитов.
Ворота замка сначала что-то сильно сокрушило, и каменная кладка просыпалась пылью. Затем ещё один взрыв за стеной и ворота посыпались камнем, а на их поверхности появилась сеть трещин. Воины попятились назад.
– Стоять! – приказывает Велисарий. – Вы воины Святого ордена и гордость Рождённых светом. Кто бы сюда ни ворвался, вы останетесь на местах.
Я чувствую, как мной начинает овладевать тревога, как страх смерти шепчет на ухо. Но я воин, я прошёл это множество раз… если враг прорвётся, он убьёт всех, он и перережет тех, кто в лазарете. Эта мысль предаёт мне уверенности… я сжимаю свой меч и наконец-то без зелий смог крепко сомкнуть пыльцы левой руки, перемотанной и больной, готовясь встретить врага.
Третий взрыв явился нам огнём и облаком пыли, куски ворот разлетелись в разные стороны – пороховые заряды выбили могучие врата и враг – кричащий поток солдат Нерима хлынул через пролом. Сквозь дымку и огонь солдаты в чёрно-жёлтых табардах с воплями и боевыми кличами ринулись сюда.
– За Эндерал! – воззвал Велисарий. – За Арк!
Они столкнулись о наши ряды словно морская волна о скалу – велисариты высоко подняв щиты сдержали натиск и оттолкнув врага ударили клинками. Маги окатили толпу неримцев дыханием огня и мороза на пару с разрядами электричества, которые испепеляют доспехи, сжигают плоть и отмораживают конечности.
Я же означил своё вступление в бой выстрелом из «громыхателя» – его пуля пробила шею и горло второго неримца. Затем мечом я полоснул по лицу третьего и его кровь брызнула на меня.
Рядом со мной стоит Исаил – клирик в храме пирийцев, а потом практикуясь у чародеев Святого ордена набрал немалую силу. Его посох, увенчанный змеёй, исторгает потоки жгучего огня, которые утопили первые ряды противника в неудержимом пламени. Немногочисленная стража Арка и хранители держатся в стороне, изредка вступая в бой, когда неримляне выплеснуться за край стены щитов братьев.
– Лестницы! – кричат лучники. – Противник тащит лестницы!
– Стража и хранители! – приказывает Леора. – Занимайте позиции на стенах! Сбросьте оттуда этих собак!
Звуки битвы смешались в унисон, преддверие храма стало мокрым от крови и дождевой воды, но враг не останавливается. Всё больше и больше неримцев прорываются через квартал знати сюда, к нам, чтобы встретить смерть.
Мой клинок «выдохся». Его ледяное зачарование иссякло, когда я парализовал холодом кисть неримца и следующим ударом отсёк её. Воины только с одними мечами и дубинками стали мельчать, а вместо них появляются уже солдаты с щитами на которых красуется орёл. Противник наступает с новой силой и на этот раз щит столкнулся о щит, и враг пытается выдавить нас с позиций.
Я отступил к фонтану, чтобы не быть раздавленным и принялся вести обстрел из «громыхателей», как в бой вступил страшный враг. Сначала посреди Храма солнца «зацвёл» снопом зелёных молний телепорт, а затем оттуда вышел чародей в капюшоне и облегающем доспехе, нагрудник лежит укреплёнными «лентами» наискось внахлёст. Он тут же подхватил пару воинов и движением пальцев превратил их в фонтан крови и плоти, забрызгавший окружающих. Я мгновенно направляю на него оружие и стреляю, но он за долю секунды успел телепортировать себя и переместиться в другую сторону Храма.
Охота началась. Ко мне присоединился Исаил, и мы побежали к ступеням, ведущим к светочу, куда держал путь маг-энтропист. Он попытался применить заклятье нас, но Исаил выставил ментальный барьер, и его магия замерцала ослепительными искрами о него. Исаил отправил в него разряд молний с кончиков пальцев, но тот только поставил руку перед собой, и они рассеялись.
Пробежав по траве я пытаюсь поразить его мечом, но он ловко отходит, и я попадаю только в пустоту. Маг приготовился меня превратить в суповой набор, я понял это, когда с паникой ощутил, что всё тело пронзили сотни игл, и оно поднялось над землёй. Посох Исаила высвободил огромное количество магии, которая стала прутом электричества, прорвавшими ментальный барьер энтрописта и обдавшим его энергией.
Враг пошатнулся, а я ощутил землю под ногами и боль по всему телу отступила. Поднявшись я вижу, как он, удар за ударом отправляет в моего брата зелёные заряды и Исаил вот-вот сдаст. Схватившись за ручку «громыхателя» я резко поднял оружие и прицелился. У меня на мушке показалась его спина, и я резко жму на крючок – оружие подняло вверх, и пуля прошла выше сердца, только ранив этого чародея. Он рухнул у самых ступеней и поднял руку, чтобы сотворить магию исцеления, но я, выбиваясь из сил подскочил к нему и погрузил лезвие меча в его кисть, отсекая её напрочь. Исаил завершил этот поединок, вогнав большой ледяной кол в грудь противника, который вышел окровавленным холодным острием из спины.
Я пытаюсь сделать шаг, но нога подкосилась, и я с болью и криком падаю на колено.
– Он тебя чуть не разорвал…, – Исаил протягивает ко мне свой посох и с его вершины в меня втекает свет, тёплый оживляющий поток энергии, который изгнал из тела останки энтропийной магии. – Милостью Творца, ты исцелён. Вставай на бой.
– Спасибо, – говорю я мы возвращаемся в бой, который стал ещё ожесточённее.
Враг напирает с новой силой – на стенах кипит бой, хранители и лучники топят в крови неримцев, которые забираются по лестницам, и белая поверхность укреплений стала багровая. Стражники Арка медленно, один за другим «засыпают» вечным сном под грады ударов неримцев. Магия чародеев иссякает и через гору обожжённых и обмороженных тел неримцев, который скопились на ступенях, прорывается всё больше воинов, но им всё равно приходится встретиться со смертью. У ворот «стена щитов» постепенно отходит назад, теряя пространство и людей, но заставляя заплатить за него врага кровью.
– Держаться! – кричит Велисарий, пронзая очередного неримца. – Стоять насме-е-ерть!
Перед воротами всё завалено мертвецами, а запах… вонь горелой плоти, железный смрад крови и «амбре» от распоротых тел – всё это тошнотворным ореолом повисло над полем боя, но сдержав себя и вспомнив о долге, я возвращаюсь в бой, встав с магами и принявшись перезаряжать «громыхатели».
Велисарий отбил удар, после резким движением насадил неримца на меч и спустил его. Второй его жертвой стал воин с щитом, которого он отпихнул, затем ударил между ног и всадил меч в плечо. Рядом с ним воины Единой армии, продолжая прятаться за щитами, то и дело отпихнут и уколют, порежут молниеносными движениями, врагов, да снова спрячутся за «укрытие», продолжая воевать в строю.
Я выбираю себе цель и жму на крючок. Раздался оглушительный хлопок и два неримца упали на плитку, присоединившись к куче тел у ступеней. Рядом со мной Исаил сотворил одно длинное ледяное копьё и с ненавистью направил его в строй противников, пронзив одного и поранив второго. Их крики и рёвы не были слышны под общий звук стенаний, агонии и лязга стали.
– Похоже, – выдыхаясь, стал говорить Мерраджиль, готовясь отправить во врагов огненный шар. – Это наша последняя ночь.
– Тогда мы сделаем так, чтобы она вошла в легенды, – сказал рядом стоящий чародей.
– Если вы сконцентрируетесь на бое, – решил позанудничать я, выискивая новую цель. – То сами сможете их рассказывать.
Когда скопление врагов в Храме достигло предела и кажется, что они вот-вот прорвут оборону, разорвут стену щитов, Велисарий пошёл на хитрость, использовав оружие, о котором давно задумывался:
– Применяйте масляные бомбы!
Часть солдат Оборонного совета отбежала назад и сорвав с пояса какие-то глиняные горшки, чиркнули их фитилями о зажигающую поверхность на поясе и швырнули в толпу неримцев. Там, где ворота стали грудами камня мгновенно вспыхнула стена огня. Масло, улучшенное алхимиками разлилось по доспехам врагов, растеклось по полу и одной искры хватило, чтобы толпа превратилась в пылающие факелы. До меня громозвучной волной дошли нестерпимые вопли, разрывающие сердце крики агонии – солдаты, «наряженные» в огонь стали бежать кто куда, в сторону своих и на ратников, где встретились с непроходимой стеной щитов.
Вскоре, через минут пять, всё закончилось и мне только с ужасом и тошнотой остаётся смотреть за полем боя, которое завалено обугленными телами. Изуродованные и искалеченные неримцы завалили всё собой, и ступени, и место, где раньше были ворота и чуть дальше… раньше на них были табарды, а теперь только оплавленная кольчуга и куски ткани, поднимающиеся в небеса опалёнными лоскутами. Я не знаю сколько их погибло… сотня или больше… меня поражает та фанатичность с которой они напирали и количество смертей. Небольшая передышка, которую кто-то использовал для лечения ран, подготовки оружия, я потратил на разглядывание поля боя, и мысли – «почему неримцы так радикально настроены? Что мог им пообещать Коарек, что они превратились из воинов в смертников?», когда меня не вырвал из раздумий крик:
– Неримцы снова наступают!
– Вперёд, за Эндерал! – воззвал Велисарий. – За нашу родину. Не поддаваться страху. Грядёт новый штурм! Всем держать посты!
– Эндерал! – ответили солдаты. – Свободный Эндерал!
Я с усталостью поднимаю свой меч и устремляю взгляд в сторону Обители, где расположен лазарет. Вдохнув поглубже смрадного воздуха, я внимаю словам Исаила:
– Крепитесь духом братья и сестры, ибо Господь смотрит на вас! – пламенно заявил он. – Встаньте плечом к плечу, мои любимые. Господь силён в брани, Он поможет нам!
В проходе появились новые враги – это схваченные в стальные панцири воины, на их груди символ орла, а под бронёй чёрно-жёлтая юбка. В руках они тащат громоздкие прямоугольные щиты.
– Командующая вражескими силами – Альма! – закричал Велисарий, когда увидел, что их ведёт высокая девушка, чьё лицо не скрыто барбютом шлема. – В атаку! Все на неё.
Альма врезалась в ряды воителей «Совета». Резким ударом она разрубила ключицу первого. Затем она тыльной стороной топора проломила лоб следующего воина и мгновенно вогнала лезвие в живот третьего.
Две линии наших встретились с офицерским составом вражеской армии, скрестив мечи и ударившись щитами. Я же, убрав заряженные «громыхатели», беру лежащий под ногами посох и решаюсь покончить с наступлением. Сжав как можно сильнее прохладное древко, пропитанное чарами, и меч я втиснулся в кучу своих воинов и прямо со второй линии пустил неримцам в лицо охладительную струю вымораживающего морозного ветра. Это вам не обычная вьюга, а концентрированный холод, доводящий до обморожения и частички льда, впивающиеся в кожу. Воины, получив порцию магического хлада в лицо завопили и попытались снять накалённые шлемы, тут же получив мечи и копья в горла.
Велисарий остался с Альмой один на один. В её руках большой покрытый позолотой изящный топор несётся к командиру, но он умело уходит от удара, а затем парирует нисходящее движение.
– Остановись Альма! – кричит мой полководец. – Твои воины мертвы, не присоединяйся ты к их числу.
– Никогда! – ответила она серией ударов, которые все уткнулись в щит Велисария.
– За что ты бьёшься!?
– Коарек показал нам будущее! Прекрасное будущее без религии и веры!
Велисарий прекратил все разговоры, ибо это бесполезно и атаковал. Его меч незаметной линией вошёл в щит сбоку, а затем ударом ноги в живот командир выбил из неё воздух и тычковым выпадом щита склонил. Он попытался ей проколоть восходящим колющим движением горло, но она резко выпрямилась и едва не разрубила подбородок Велисария, но тот ловко ушёл, заставив её открыться.
Я же протянув древко магического посоха выпустил всю магическую энергию в неё – лютый холод объял тело серебристо-белым облачком, броня и одежда морозом «укусили» кожные покровы и она, взвизгнув, едва не упала и попятилась назад. Раненная, но живая, Альма не стала испытывать судьбу и закрыв себя массивным щитом попятилась прочь, пока её воины отдают жизни под редкими выстрелами лучников.
Мы окончили этот бой и готовились к новому бою и тучи врагов не оскудевают, но тут произошло то, что мало кто ожидал – мельком пронеслась фигура высокого человека, в котором я признал великого магистра, который несётся со всех ног к светочу. Меня что-то или Кто-то заставил обратить внимание назад, словно внутреннее наитие. Я, отстранившись от боя, кинулся за ним, ибо не подмечаю в его руках того самого пресловутого нуминоса.