Волчья песня

Чернь Сунга, Западные Саяны, зима 709 года

Светало. Этим ранним утром пологий горный склон, поросший редкими соснами и елями, наполнился громкими голосами сотен людей, и ржанием боевых коней – это были тюрки.

Тоньюкук провел свою небольшую армию, составленную из испытанных, закаленных в боях ветеранов, в обход перевала Когмэн¹⁷, и обрушился на ничего не подозревавших кыргызов.

Переход через зимние горы, был предприятием почти безнадежным, но тюркским ратникам отваги и выносливости было не занимать. Ведя своих

лошадей в поводу, они пробились сквозь глубокие снега, покрывавшие заросшие лесом вершины Саян, и, с большим трудом, стали спускаться к подножию гор. Скорым маршем – в десять суток, тюрки, обходя обвалы, достигли северных их склонов. Шли ночами, чтобы не спугнуть врага. Проводник, сбился с пути и поплатился за это головой. Перед нападением Тоньюкук приказал остановиться, и произвел смотр своему немногочисленному воинству.

Тогда тюрок было немногим более шести тысяч. Достигли цели только самые выносливые. Много воинов отстало, много замерзло.

Это было днем раньше – теперь тюркских латников было еще на несколько десятков меньше. Они полегли в короткой, но жаркой ночной схватке, когда застигнутые врасплох кыргызы пытались оказать организованное сопротивление. Тюрки копьями проложили путь сквозь их ряды. Кыргызы были рассеяны.

Теперь кыргызский хан Ажо собирал всех беглецов под свои знамена в Сунгинской черни.

На опушке леса, около разлапистой ели, показалось несколько всадников. Над их головами развевалось волчье знамя – пурпурное прямоугольное полотнище с золотой волчьей головой. Бойла-бага-тархан Тоньюкук восседал на спокойной гнедой лошади, держась рукой в латной рукавице за луку седла. Первые солнечные лучи игриво метались по пластинам панциря, реагируя на малейшее движение командующего – несмотря на преклонные годы, старый тюрк был в полном вооружении.

До сих пор обстоятельства благоприятствовали тюркам, и на его хитром морщинистом лице блуждала довольная улыбка. Рядом с ним был принц Йоллыг-тегин и офицер Нигю Бильге-тудун со знаменем. Следом неспешно, подтягивались к опушке простые латники. Все ждали Кюль-тегина из разведки.

Наконец, он появился в сопровождении четырех конников. Все пятеро, на рысях, приблизились к главнокомандующему.

– Да пребудет с тобой сила Великого Тэнгри, мудрый бага-тархан, – сидя в седле, поклонился молодой полководец.

– И тебе того же, славный Кюль-тегин, – отозвался Тоньюкук. – Ну, говори, что высмотрели твои люди.

– Кыргызы, числом до пятнадцати тысяч, выступили нам навстречу. Они уже в часе пути верхами от нас.

– Ого! Дикие лошади сбились в табун и намереваются поохотиться на волков! – весело прокомментировал новости Тоньюкук. – Ну, что, волки, готовы испробовать дикой конины? – шутливо обратился он к простым ратникам, бывшим поблизости. – Не боитесь копыт травоядных?

– Готовы!!! – потрясая оружием, в один голос взревели тюркские ветераны.

– Хорошо! – произнес довольный командующий. И тут же, не по-стариковски зычным голосом, скомандовал:

– Садись на коней!

Через мгновенье все тюркские воины уже были в седлах. А Тоньюкук сказал, обращаясь к Кюль-тегину:

– Я стар и немощен – ты молод и смел. Веди войска тюрок к победе! – произнес он, указывая рукой в сторону заснеженной равнины, откуда должны были показаться кыргызы.

Кюль-тегин поклоном поблагодарил старика, и, тронув поводья, поворотил своего белого красавца-жеребца к войску.

– За мной! – скомандовал он воинам. Тюркские латники двинули своих коней за Кюль-тегином, на ходу перестраиваясь в боевой порядок – лаву.

Несколько часов спустя, волчье знамя уже победно реяло над окровавленными снегами поля боя. Оба войска – тюркское и кыргызское, сошлись в жестоком бою. В том сражении Кюль-тегин покрыл свое имя бессмертной славой. Он лично заколол копьем трех кыргызских богатырей, еще одного поразил стрелой. Под ним убили белого жеребца, а его доспехи и плащ, были утыканы десятками стрел. Кыргызское войско было наголову разбито. Хан Ажо погиб. Кыргызский народ вошел в тюркский эль.