– Ну я пошел, дядя – Леша решил выйти пораньше – не то что бы не опоздать -на метро две остановки – но и просто прогуляться, он любил ходить просто по улицам, иногда даже плутал, свернет где, на кривую улочку, в Москве их много, пока к метро не выйдет, или к какой остановке – так и не знает где находится.
Однажды из метро вышел и шагах в пятьсот – что-то вроде кофе – и такое как в старину, сруб массивный, крыльцо высокое и вывеска “ТрактирЪ”, а на верхней ступеньке ливрей:
– Заходите молодой человек – откушайте.
Леша мимо прошел, походил по улочкам, Большая Ордынка, Малая Ордынка, на Москворецкий мост вышел, проголодался – решил вернуться – в этот трактир зайти. Но как не искал, так и не нашел его, даже к тому выходу из метро вышел и оттуда пошел – нет и все. Вечером дяде рассказал.
– Хорошо, что ты не зашел в него, может ты в прошлое попал, много в Москве людей теряется – знаешь сколько Москве лет? Скоро тысяча будет – дядя сам редко выходил куда то, и то рядышком больше.
– Не задерживайся – дядя снял очки и поглядел на Алексея.
Когда Леша вышел, подошел к шкафу и достал початую бутылку вина:
– Так хоть время быстрее пойдет, да скорее бы пришел – пробурчал.
Глава 3.
Найти, в Москве что-то можно – если там рядом остановка метро. Метро накрывает Москву как паутина с узлами – станциями – маяками.
До станции метро от квартиры где жил дядя – было идти пешком около часа, года через два обещали построить станцию уже рядом где они жили. Леше хватило всего то одного раза запомнить маршрут –как приехал, и дядя провел его пешком до своей квартиры от Метро. Он и раньше этим удивлял, как-то маленьким родители взяли его в Иркутск, в третьем классе учился, так он и им показал дорогу обратно до автовокзала, когда они на набережной оказались, и после заблудились, конечно это тебе не село Вершина, да и средств, современных, навигации тогда еще не было. “Как это ты запомнил?”– удивился отец, продолжая – “В деда пошел, тот по тайге один мог неделю бродить и никогда не плутал, а я вот нет – однажды он меня с собой взял, чуть не потерялся – перепутал стороны куда идти, обратно пошел, а там отойди немного и уже и голоса не слышно – кричи не кричи, а шум – ветер верхушки сосен качает, птицы кричат не по-нашему, или звери какие, кажется медведь бродит, отец мне показывал кусты малины- видишь сверху собрано, а снизу нет – медведь – он поверху берет. Отец меня где-то через полчаса отыскал, не знаю кто больше испугался я или он”.
Леше и в учебе его зрительная память помогала. Все зубрят, а он на страницу в учебнике посмотрит, и если его учитель вызывает, прямо страницу из памяти читает, друзья одноклассники удивлялись этой способности, а ему вроде как так и надо, но особо науки не любил, больше мастерить, что-нибудь, то из проволоки обычной, то из доски, что-нибудь выпилить, то будильник наладить, да рисовать, однажды на спор левой рукой соседку по парте нарисовал.
– Тебе на художника учиться нужно – густой румянец накрыл ее щеки, когда он дорисовывал портрет, часто отвлекаясь – сравнивая его с оригиналом.
Настю он сразу приметил, она сидела на скамейке, совсем рядом с задумчивым Пушкиным, который казалось с высоты своего пьедестала смотрит куда-то вдаль в Москву, в Питер, или дальше еще, и видит что-то свое, и думает о чем-то своем, и вот – вот заговорил бы, но толи время не пришло, или еще не все обдумал – чем яснее мысль, тем проще слова.
Рисунок 2..
Настя улыбнулась в ответ – Пойдем погуляем.
Cтройная девушка, взявшая его под руку, непонятный запах цветов который ее сопровождал, перемешал все в голове у Алексея. Настя взглянула на него и искорки заиграли в ее карих глазах, рассмеялась:
– Ты, совсем деревянный стал, прямо как солдат Урфин Джуса.
– Я недавно с армии, еще не очеловечился наверное – Леша попытался отделаться шуткой, тепло Настиной руки, ее голос путал мысли.
– Вот оно что, и у тебя нет девушки? – наверное самый распространенный вопрос молодым людям, на которых смотрят с интересом.
– Нет, у меня и раньше не было, до армии, в Вершине.
– Это в Вершине так принято, расскажи где это? – Настя с интересом посмотрела на Алексея.
Алексей влюблялся, конечно, как и все в его возрасте, но до серьезной дружбы не доходило, да и какая серьезная дружба в школе, хотя конечно бывают и исключения.
Отец Алексея собирал книги, поедет в центр, обязательно книгу привезет, а потом подписываться стал на рассылки, раньше хорошая книга – редкость, получилась неплохая библиотека, и когда Леша открыл двери в книжный мир, романтика переплелась в воображении с его действительной жизнью.
– И что же ты такой застенчивый то – посетовала как-то на выпускном соседка по парте, танго она танцевала с его другом, и гулять она ушла тоже с другом.
– Вершина – это село такое небольшое, далеко – далеко отсюда, если на поезде шесть дней ехать с Москвы, еще до революции туда несколько десятков семей переселились с Польши, тогда Царство Польское в Российскую империю входила. Многие потом обратно вернулись, тяжело было на новом месте, а кто остался Костел построили – это церковь польская, школу. Там до сих пор по-польски песни поют и говорят.
– И ты тоже?
– Знаю немного, мой дед уже потом туда приехал, с деревни под Горьким, это так Нижней Новгород назвали перед войной, после уже обратно имя вернули. Раньше и фильмы про Сибирь показывали, зазывали на переезд, на работу, место за Уралом много, а людей мало. Он и поехал подзаработать после армии, думал временно. На билет только до Иркутска хватило. Раньше, он рассказывал, можно было выйти в любом городе и работу найти, и общежитие давали, много своего производства было, и везде рабочие нужны. А в Иркутске на вокзале с местным с Вершины познакомился. Тот и предложил:
– Поехали к нам в Вершину, парень ты деревенский, работы у нас много. Село хоть небольшое, но ухоженное, даже в центре на дороге асфальт, клуб есть, школа. А девчата – так одна другой краше.
Он и согласился. Там и женился. А вот бабушка, та по-польски легко говорила. Ее отца до войны расстреляли в 38 -ом, ей годик был, тогда многих мужчин с села забрали – и не один обратно не пришел. Она в Костел ходила, это Церковь католическая, меня там крестили.
– Я тоже крещенная, православная.
– Если по дядиному, нет разницы какой ты веры, или где родился, главное какой ты человек.
– А, скажи по-польски, что-нибудь.
– Естешь пиекна [Jesteś piękna].
– Переведи – Настя так посмотрела прямо в глаза Алексею, что ему показалось, что она тоже говорит по-польски.
– Это так будет – красиво … тут.
– А, как по-польски девушка?
– Дивчина [dziewczyna]
– У нас тоже так говорят – дивчина. А скажи красивая дивчина– В глазах Насти опять заиграли искорки.
– Естешь пиекна дивчина Анастазия [Jesteś piękna dziewczyna Anastazja].
– А, по-итальянски – белля рагаца [bella ragazza]. Странный, ты Леша, наши парни не такие – Настя улыбнулась.
Навстречу им шла группа молодых людей, одетых в желтые платья. Девушки кружились в танце, парни пострижены наголо с косичкой от темени к спине играли на барабанах, баяне, дудках и все пели: “Хари Кришна!!!”. Все они улыбались и излучали безмятежность и какой-то оптимистический экстаз, что выделяло их из толпы не менее чем их наряды и музыка.
Рисунок 3.
– Ты еще не встречал их?
– Нет
– Они прославляют своего Бога. “Хари Кришна” это мантра, если повторять эту мантру, то достигнешь совершенства, так они считают. У нас Ксюша ушла в эту религию, она рассказывала, давно ее не видела. По этой религии есть круговорот рождений и смертей, и он не кончается, пока не достигнешь полного совершенства.