История болезни. Том 2. Терапия

ЧП трамвайного масштаба

Работа в трамвайном парке добавила трещин в светлый образ советского быта. Как сейчас принято говорить, шаблон начал рваться. Конечно, кое-что я от матушки слышал. Но одно дело слышать, а видеть своими глазами совсем другое.

Во второй половине июня настало время получать свой первый аванс. Касса трампарка находилась в здании администрации, рядом с кабинетами начальства, бухгалтерии и прочих высокопосаженных лиц. Тут же висел стенд со всякими важными бумажками. Обычно там вешали никому неинтересную макулатуру, но сейчас у стенда толпился почти весь трудовой коллектив парка. Продравшись к стенду, я увидел громадную стенгазету-"молнию", посвящённую случившемуся чрезвычайному происшествию.

Если вам, мои дорогие читатели, когда-нибудь доводилось поздно вечером или рано утром побывать на конечной остановке советского трамвая, то наверняка обратили внимание на вагоны, оставшиеся ночевать. Думаю, всем понятно, зачем их там оставляют – чтобы пассажирам утром не ждать, когда трамвай из парка добежит до кольца и пойдёт обратно. Одно из таких трамвайных колец было (может, и сейчас есть) на Бухарестской улице, напротив кинотеатра "Слава". Это место действия. А действующими лицами стали два приятеля, оба водители трамваев. Один уже свой дневной норматив отъездил, у второго оставался последний рейс с конечной на вышеупомянутом кольце. Впереди у обоих был выходной день. Который было решено посвятить излюбленному виду отдыха – игре в литрбол. Чтобы даром время не терять, бухло успели закупить ещё по дороге. И на кольцо прибыли в полном боевом снаряжении.

Теперь картина маслом. Дано:

два здоровых лба, страстно желающих выпить. На руках у них полная сумка выпивки и закуски.

Спрашивается: а чего ждать-то?

Вряд ли мужики планировали прямо в трамвае ужраться до потери сознательности. Накатили по одной, за ней вторая… Бутылка…

А надо бы до дому как-то выдвигаться…

До остановки далеко, и последний трамвай уже ушёл…

А на хрена нам какой-то трамвай, если мы сами в трамвае?

Поехали?

Поехали!

И по ночному Ленинграду покатился трамвай, который вели двое абсолютно невменяемых.

В общей сложности пьяный вагон проехал километра три. То ли перед тем, как окончательно выпасть в осадок кто-то сумел обесточить трамвай, то ли каким-то другим чудом, но вагон встал неподалеку от перекрёстка с улицей Салова. Где его утром и обнаружили удивлённые прохожие. Трамвайное движение по Бухарестской улице было парализовано около двух часов. Пока пригнали "техничку", пока уволокли… Всё это время горе-водители пребывали в полной отключке. Единственное, что отличало их тела от трупов, был громоподобный храп.

Вагон после этого случая отмывали неделю. Запах водочного перегара вперемешку с вонью испражнений вывести почти невозможно.

Дружбанам-алкашам по всем статьям светило увольнение с запретом работать вагоновожатыми. Но в итоге обделались легким испугом. Происшествие удалось замять внутри трамвайно-троллейбусного управления, городские власти про этот случай даже не узнали. Вернее, узнали официальную версию – вышел из строя трамвай, его оперативно увели с маршрута. На радостях начальство постановило: провинившихся лишить премии и на три месяца перевести в слесари подвижного состава.

Ну и трудовой коллектив трампарка нарушителям вынес суровое порицание. А как же иначе? Дисциплина прежде всего!

Командоры в Стране Дураков

Поклонников творчества Владислава Крапивина просьба не беспокоиться, к нему этот рассказ никаким боком.

Я, кажется, где-то уже писал, что долгое время приходилось читать совершенно случайные книги без всякой системы. Матушка моя в литературе и по сей день не разбирается, а больше подсказать было некому. Ну и хронический дефицит хороших книг на прилавках советских магазинов тоже свою роль сыграл.

В начале семьдесят девятого года лежал я в детской больнице по соседству с Волковым кладбищем, где прочухивался от едва не отправившего меня в гроб гайморита. По милости участкового педиатра болезнь была запущена до полного безобразия, поэтому лежал долго. В общей сложности тогда в больнице провёл два месяца. Развлечений типа приёмника в палате или телевизора на отделении не было, так что постоянной просьбой было "Принесите что-нибудь почитать". Матушка и притащила "что-нибудь": толстенный фотоальбом про ленинградский Дворец пионеров и книжку некоего С.С. Витченко "Дорогие наши мальчишки". Думала, что это про детей, а там зачинатель движения наставников, слесарь завода "Электросила" Степан Витченко рассказывал про необходимость идеологической работы с подростками на производстве.

Сказать, что книга дерьмо – это ничего не сказать. Две сотни страниц идеологического бухтения о передовой роли советского пролетариата и необходимости воспитывать молодежь в любви к труду и Коммунистической партии. Конечно, с регулярным упоминанием партийной и профсоюзной организаций "Электросилы" и сознательного трудового коллектива. И в итоге: передовые рабочие, воспитанные лично Семеном Витченко, достойно несущие знамя рабочего класса.

Как я эту галиматью тогда читал? Сам удивляюсь. Видимо, другого чтива у соседей выпросить не удалось. И забыл бы я эту книженцию про заводской рай как кошмарный сон, если бы потом не угодил на "Ленинец". Расхождение реальности с книжками и фильмами о советском производстве было охренительным. Буквально в первый же месяц практики на нашем участке случилось ЧП: троица слесарей, двое пацанов из нашей бригады и их наставник, в обеденный перерыв упились до отключки и залегли дрыхнуть в укромном местечке. Местечко было действительно укромным: отгороженный закуток на запасной лестничной площадке. Там хранились особо крупные заготовки – металлические блины толщиной сантиметров в тридцать и диаметром от полуметра и больше. Когда-то часть лестничной площадки отгородили листами железа, высотой метра два. А высота потолков около пяти метров и рядом окошко с металлической решеткой, по которой в закуток перебраться не составляло труда. Поскольку такие крупные заготовки требовались крайне редко, убежище могло просуществовать очень долго. Если бы перепившийся наставник не задал такого храпака, что заглушал рёв станков.

На следующий день в цеху устроили общее собрание, "героев" пред лицом товарищей выставили на обозрение. И по всем канонам идеологических книжек пропесочить их должны были по самое не балуй с увольнением по статье. Тем более что в пьянке на рабочем месте наставник замечался неоднократно. Видимо, поэтому и поручили делиться с молодёжью опытом…

Фигвам. Пацанам вяло погрозили пальцем. Один хрен осенью в армию уйдут, так чего анкету портить? Наставнику влепили нестрогий выговор и лишили премии. Пейте, кавалеры, дальше… Что они и делали.

К сожалению, история эта далеко не единичная. Самый громкий скандал случился уже в начале девяностых, когда я перебрался в другой цех. Занимались мы обслуживанием здания: сантехника, электрика, радиоузел, котельная. Контингент подобрался соответствующий, тотально проспиртованный. То есть, пили все. Сто грамм в обед пропустить святое дело. На водке всё, в общем-то, и держалось. Потому что без стакана или бутылки выполнялся только обязательный минимум работ. Всё остальное рабочее время тратилось на добывание бухла.

Два гаврика из бригады сантехников в процессе проверки магистралей наткнулись на нечто спиртосодержащее. Поскольку находка обнаружилась в подвале рядом с бывшим цехом гальваники, то рискну предположить – кто-то после промывки деталей сливал грязный технический спирт в канистру, да так и бросил. А мужики, будучи в твёрдой уверенности что спирт любую заразу убивает, накеросинились в "китайском домике", была такая пристроечка в южном внутреннем дворе…

Утром следующего дня в "китайском домике" дворники обнаружили два трупа. Тут же донесли до директора, дело дошло до ушей Турчака… В общем, шуму было много. Начальник цеха был так зол, что собственноручно сорвал с доски некрологи с фотками покойничков. Что он при этом говорил, я повторять не буду – сплошной мат. И, надо сказать, что такую "заупокойную" покойнички заслужили.

Вот только пить меньше не стали. И я свою первую рюмку на "Ленинце" выпил. Тоже с "наставником"…

Видел бы Витченко это "воспитание" молодежи… Впрочем, наверняка на "Электросиле" пили не меньше. Просто в книжках писали, что велено, а не что есть на самом деле.

Выпить малость алкоголия

Кстати, о выпивке. Как-то вечером патриции собрались у Капитолия… В смысле, собрались мужики в курилке, байки потравить. Я к тому времени уже пообжился, с мужиками познакомился и периодически попадал под артобстрел розыгрышей и подколок.

В этот раз коллеги обсуждали кто как очередные праздники отмечал. Что пили, чем закусывали… Мне эта тема была незнакома, а потому неинтересна. Юра Парфёнов не упустил случая проехаться по моему адресу:

– Серёня, а ты у нас и не куришь, и водки не пьёшь?

– Нет, – отвечаю.

– А чего так?

– Боюсь, – говорю, – угодить в ощип. Как тот петух.

– Правильно говорят: как кур в ощип.

– Это в пословице какой-то мифический кур. А петух был вполне натуральный.

– Какой-такой петух?

Я устроился поудобнее и, польщённый всеобщим вниманием, начал:

– Это мне матушка давно ещё рассказывала. Когда она была совсем соплячкой, в их деревне один мужик затеялся из пьяной вишни настойку делать. Видимо, простой самогон кушать уже надоело, решил облагородить напиток. А пьяная вишня, окромя приятного вкуса и отбития сивушного запаху, ещё и дополнительный градус придает. Кто когда-нибудь эту вишню ел, тот понимает. Зверьё лесное, между прочим, тоже не дураки! Врезать пьяной вишни грамм по сто писят на рыло редко упускают случай. Хотя бывают и такие кабаны, что готовы насвинячиться до поросячьего визгу. Вот…

Короче, набрал сосед этой самой пьяной вишни, завернул ягоды в чистую тряпицу и в бутыль с самогоном зарядил. Недели через две от ягод остались только косточки в тряпочке. Мужик свёрток из бутыли выудил, косточки вытряхнул, тряпицу в стакан отжал – не пропадать же добру? Заодно и пробу снял. А косточки ягодные в выгребную яму отправил. Вот…

Не помню, то ли в этот же день, то ли на следующее утро, но добрался до косточек соседский петух. Кур ведь зерном не корми, только дай в говне покопаться. Уж не знаю, какой жемчуг они в навозе ищут, но только выгнать кур из выгребной ямы ещё сложнее, чем из огорода. А тут петух-топотун откопал отмокшие в самогоне косточки пьяной вишни. Клюнул одну – не распробовал. Клюнул вторую – пошел лёгкий эффект от первой. Короче, ударными темпами этот петух все косточки склевал. Оно и понятно – он хучь и петух, но мозги-то в ём куриные. Вот…

Где-то через час хозяйка смотрит – во дворе ейный петух валяется. Дохлый. То есть, жрать нельзя. Ну, поохала баба, погоревала, а куды деваться-то? Ощипала петуха, чтоб хоть перо не пропало. Тушку в ту же выгребную яму выбросила. Вот…

Сколько-то времени прошло не знаю. Может, час, может, поболе. Прочухался наш петух от дикого холода. Башка с перепою трешшыть, в клюве кака и какая-то сука всю одёжу спёрла. Оставила в полном, не при дамах будь сказано, неглиже. Вылез, болезный, из выгребной ямы, пошлёпал к ближайшей луже водицы испить. Ну, сушняк у мужика, понимать надо.

В это время хозяйка по избе чего-то хлопотала. Случаем в окошко глянула – а во дворе бывший дохлый петух разгуливает, в самом что ни на есть срамном виде. Баба сперва чуть сознательность не потеряла, но взяла себя в руки. Петух с похмелюги даже удивиться не успел, как хозяйские крепкие руки схватили добра молодца, пристроили на колоду для рубки дров и вострый топор снёс хмельную головушку. Тело покойного было сварено во щах и съедено с большим аппетитом.

Так что, братцы, пейте, да помните: чрезмерное употребление алкоголя может повредить вашему здоровью. Минздрав, так сказать, предупреждает.

Вечное стремление к халяве

Недавно в Интернете наткнулся на новость: где-то перевернулась фура с пивом и на трассе возникла пробка – представители великого русского народа побросали свои тачки и помчались растаскивать бутылки с пенным пойлом, несмотря на жалобные вопли водителя фуры.

Водила сам дурак, конечно. Но рассказать хотел не об этом.

История произошла летом 1987-го года, в нашем родном Весёлом поселке. Я только-только закончил своё обучение в ТУ-3 и отгуливал положенный отпуск, матушка ударно трудилась в кафе "Сюрприз" на Староневском.

А лето тогда выдалось вполне себе удачное. Тёплое, солнечное. Народ из своих панельных берлог вылез загорать: кто во двор, кто у себя на балконе… Кто-то уже на дачи собирался – пятница…

Балкон нашей тогдашней квартиры выходил почти строго на юг, в сторону улицы Новосёлов. Можно сказать, что мы несколько лет смотрели на свой будущий дом. Правда, тогда ещё вдоль Новосёлов шла одноколейная ветка железной дороги от станции Нева, сейчас её срыли по велению Фукусимы Стакановны Матвиенко. Несколько раз в день по одноколейке проползал маневровый тепловоз, таща за собой цистерны и грузовые платформы. Вот и сейчас со стороны проспекта Большевиков раздался гудок и тепловозик, пыхтя, протащил несколько цистерн. Граждане, двигавшиеся в сторону Народной, терпеливо ждали, пропуская состав. Я на балконе дышал свежим воздухом, присматривая за котофеем. На Тверской балкона не было, Мурзилка с непривычки мог и свалиться ненароком…

Прошёл где-то час, а то и поболе. Уже и матушка с работы вернулась, и поужинать успели, опять на балкон вылезли. Смотрим: тепловоз на всех парах пролетает в сторону станции Нева. Там, кроме всего прочего, депо. Погнал, значит, машинист своего боевого скакуна в стойло, сам домой торопится. Подзадержался, видать, дольше обычного.

А потом начался самый натуральный хадж. Сначала по одному, потом небольшими группами потянулись люди в сторону правобережных бань. И все с бидонами, банками, кое-кто с канистрами. Куда люди шли, чего наливали? Непонятно. Была мысль сходить да посмотреть, что к чему, но лень вперед нас родилась.

Субботним утром Весёлый посёлок полностью оправдал свое второе название – Пьяная слобода. Народ с ёмкостями различной вместительности продолжал стекаться к неизвестному нам месту. Но по количеству разомлевших на солнце тел мы начали догадываться, что где-то есть источник алкоголя. Дешевого, если не бесплатного. Но я на тот момент не пил вовсе, да и матушка тяги к водке не испытывала. Так что и желания узнавать, где источник, не возникало.

Тем временем пьянка начала обретать массовый характер. Практически под каждым кустом лежало одно, а то и несколько тел в состоянии полной неадекватности. Горбачёвская антиалкогольная кампания терпела сокрушительное поражение в одном отдельно взятом микрорайоне Ленинграда. И, что самое непонятное: милиция на эту массовую пьянку внимания не обратила. Совсем. А ведь ближайшее отделение находится на той же улице, да и ППП (Пункт Поддержания Порядка, они же народная дружина) буквально в двух шагах! Правда, львиная часть дружинников была вместе с народом – под кустами…

Как уж население выходило из двухдневного запоя, то мне неведомо. Факт только то, что в понедельник утром никаких следов пьяного разгула не было. Разве что возле кустов попахивало спиртом и мочой. Но откуда брали выпивку и куда она вдруг исчезла, я не знал. По телевизору о массовом поклонении Бахусу, конечно же, рассказывать не стали, в газетах промолчали. И только когда вышел из отпуска, коллеги по цеху просветили.

Как оказалось, на улице Новосёлов стоял и по сию пору стоит легендарный Самтрест, завод по производству коньяка. А поскольку в Питере коньячные сорта винограда не растут, то на завод регулярно поставлялся коньячный спирт. В тех самых цистернах.

История умалчивает, как так вышло, что несколько цистерн пришли на станцию "Нева" с опозданием. Просто факт: когда полагающиеся Самтресту цистерны отцепили от состава и погнали на завод, рабочий день уже закончился. И принимать груз было некому. Совсем. Сторож завода наотрез отказался открывать грузовые ворота – закрыто. Машинисту тащить цистерны обратно на станцию почему-то тоже не хотелось. Сколько они там друг на друга орали, как там ругались меж собой руководства Самтреста и железнодорожники, мне, опять же, неведомо. В итоге машинист просто отцепил цистерны и укатил, оставив у запертых ворот несколько сотен литров спирта. Кто первый открыл вентиль и попробовал содержимое цистерн, неизвестно. Возможно, что тот самый сторож. Ну а дальше дело техники: сарафанное радио мигом разнесло новость о никем не охраняемых цистернах с бухлом.

Не знаю, правда или врут люди, но к понедельнику в цистернах оставалось на донышке.

По одёжке встречают…

Даже под самым пафосным хвостом павлина,

всегда скрывается обыкновенная куриная жопа.

Фаина Раневская.

Для памяти: осенью 2016-го года разгорелся очередной скандал. Свежевыпеченный депутат Государственной Думы госпожа Поклонская умудрилась перепутать полководца Суворова с персонажем комедии Грибоедова. История эта вызвала не только шквал насмешек, но и искреннее недоумение у некоторой части аудитории. Как, мол, так: прокурор, генерал, депутат – и не знает произведения из школьной программы? Как она высшее образование умудрилась получить, если от среднего ничего не осталось? И тут же появились попытки оправдания: дескать, что вы от девушки хотите, она школу заканчивала уже после развала Союза, а мы-то знаем, как учат при демократах…

Отговорки крайне сомнительные. Можно долго обсуждать, когда именно в Украине перестали работать по советской школьной программе, насколько резко изменилось качество образования сразу после развала СССР и так далее. Но, думаю, дело не в системе образования. Как гласит народная поговорка, можно вывести девку из деревни, но деревню из девки вывести невозможно. И в качестве доказательства приведу давнюю историю.

Значит, дело было летом 1987-го года. Я как раз отгуливал отпуск после обучения в ПТУ, а матушка ударно мыла посуду в кафе "Сюрприз" – было в Питере такое заведение на Староневском проспекте, между Полтавской и Харьковской улицами. Если вам доводилось бывать в тех краях, то наверняка помните жёлтое четырехэтажное здание с рестораном на первом этаже. Это и есть помещение бывшего кафе "Сюрприз". Под одной вывеской работало два зала: ближе к площади Восстания находилось кафе, больше напоминавшее неплохой ресторан с выпивкой и закусками; дальше по ходу располагался молочный бар – дешёвая забегаловка с соответствующим ассортиментом. "Небеса обетованные" Эльдара Рязанова смотрели? Помните сценку, где героиня Ольги Волковой смотрит, как Эльдар Александрович сосиски ест? Если есть возможность, пересмотрите, и вы получите чёткое представление, что такое молочный бар "Сюрприз".

Ещё один важный момент: если кто уже не помнит или не знает, то в советские времена практически во всех магазинах и пунктах общепита был перерыв на обед. Причём, время обеда во всех магазинах было разное. Где-то с часу до двух, где-то с двух до трёх, а задачей советского покупателя было так угадать, чтобы придти в магазин и не упереться в закрытые двери. В молочном баре "Сюрприза" перерыв был с 15 до 16 часов и назывался он "санитарный час". Примерно за пять минут до начала санитарного часа вход в бар закрывали, иначе посетители банально не успевали выпить и прожевать содержимое стаканов и тарелок. Так было и в этот раз. Матушка встала в дверях бара эдаким живым шлагбаумом. Народ у нас в большинстве своем понятливый и спокойно проходил мимо. Но ведь всегда бывают исключения, правда?

На часах было уже без минуты три часа, матушка проводила последнего посетителя и собралась закрывать дверь, когда на пороге нарисовались две дамы слегка за сорок. Костюмы явно не отечественного производства, аромат дорогой парфюмерии и холёные физиономии говорили не хуже удостоверения личности: в бар занесло работниц Смольнинского райисполкома. Только не спрашивайте меня, с чего вдруг небожители решили сойти в мир смертных! Быть может, в тот день буфет райисполкома не работал по причине отсутствия горячей воды. Или дамы решили заняться советским экстримальным видом спорта "хождение по тошниловкам". Не знаю. Просто факт: две напыщенные мадамы стали ломиться внутрь бара, требуя из обслужить.

Но не тут-то было. Матушка прочно заняла позицию в дверях. Партаппарат быстро понял, что рабочий класс сильнее и применил более привычную тактику: начали орать и давить авторитетом:

– Пропустите немедленно! Вы хоть знаете, с кем вы говорите?!

Матушка пожала плечами:

– А какая разница с кем? Будь вы хоть Алла Пугачёва, хоть Рая Горбачёва, а санитарные правила для всех одинаковы.

Этот козырь дамам крыть было нечем, но просто уйти они не могли. Побагровев то ли от напряжения, то ли от возмущения, наиболее настырная мадама надменно вскинула голову и процедила подруге:

– Пойдем отсюда! Ещё неизвестно, что они в свои сосиськи ложут!