Поплакали, посидели.
– Ладно. Пойдем смотреть! – поднялась Вера с дивана.
В родительской спальне над кроватями в светло-коричневых рамках были развешаны фотографии Веры и внучки. Рамки обвиты небольшим веночком из искусственных цветов.
– Вся семья в сборе! – улыбнулась Вера. – Мама и папа в своих постелях, и мы с тобой над их головами.
Больше фотографий не было. Зато открыв первый ящик прикроватной тумбочки, увидели две школьные тетрадки. Обложки были уже пожелтевшие.
– Мам, смотри! – воскликнула дочь- это же одна твоя, другая моя тетради за первый класс!
Дальше аккуратно перевязанные лентой увесистой стопочкой лежали поздравительные открытки.
Обе сели на кровать и развязали стопку.
– Мам! – это же моя поздравительная открытка бабушке! – узнала дочь! – Смотри: «Бабулечка, сднем рожденья!»
– В трех словах три ошибки! – заметила Вера.
– Так это же, наверное, в классе третьем! Смотри, какой почерк!
– А это моя! – обрадовалась Вера, – Мамочка! С днем рождения! Давай бухнем!
– Ничего себе! – засмеялась дочь.
– Ну, так, судя по всему, мне было уже двадцать лет!
Дальше в тумбочке с портретами Веры и дочери были два маленьких зубика и две пряди волос.
– Мама говорила, что она их иногда вынимала и нюхала, – задумчиво сказала Вера.
Последний ящик также был заполнен перевязанными пачками открыток и писем.
Одну пачку, дочь стала развязывать.
– Мам, с изумлением позвала дочь. – Похоже, что они друг другу писали! –
– Закрой немедленно! – строго сказала Вера, – И никогда не читай. Это не для нас с тобой. Это их личная жизнь. Пусть с ними и останется!
– А как? – спросили дочь.
– Не знаю, Вера пожала плечами, – Если бы раньше знала, надо было бы в могилу положить!
– А теперь – в помойку – сказала тихо дочь, завязывая пачку.
– В помойку ничего не будет, – решительно ответила Вера, сейчас что-нибудь придумаем.
Дочь подошла к окну, долго смотрела на улицу. Повисло молчание.
Вера подошла и обняла ее за плечи. По щекам дочери катились слезы.
– Мам, ну почему так, – воскликнула дочь,– вот в этой комнате жили два человека. Они же не всегда были дедушкой и бабушкой! Здесь они любили друг друга, говорили всякие слова, читали газеты, но вот…. И все! И нет ничего! И будут здесь жить другие люди. И они умрут. И опять нет ничего! И я тоже умру!
– И я, – ответила Вера. Думать только об этом не надо.
И обе заревели. Конечно, думать об этом не надо. Но сейчас ни о чем другом, думать невозможно! И чтобы как-то отвлечься, Вера решительно вытерла слезы на щеках дочери и сказала:
– Все. Давай подумаем, что делать с одеждой. Одежды было много.