Пару часов я шёл сквозь лес и проголодался. Мне надоело продираться сквозь эту чащу, и буквально через несколько минут я вышел на простор, где были луга и росли необычные деревья с какими-то плодами. Я осторожно сорвал один их них и, разломив плод, лизнул. Вкус меня потряс, это была смесь клубники, ананаса, банана или ещё каких-то напоминающих мне земных фруктов. Я не стал сразу его есть, а решил прислушаться к своему организму. Мало ли это отрава. Тут я подумал, что неплохо бы попить воды, заодно узнать, какая она здесь. Посмотрев по сторонам, я приметил низинку, в которой нашёл ручеёк. Вода на вкус была приятная и, сделав пару робких глотков, после паузы я напился от души.
Прошло несколько земных суток. Я спал под деревьями, пока светило солнце поменьше. Ел фрукты с деревьев, при этом почувствовав прилив сил. Я уже перестал вызывать ребят по радио и почти не печалился этому.
Обходя гигантские просторы долины, прилегающих к ней гор, без опаски купаясь в реках, я проникался к этому новому миру необычным чувством. Я будто попал на Землю в эпоху до людей. Природа девственная и прекрасная. Разные незнакомые птицы, насекомые, полное отсутствие зверей. Может звери от меня убегали? Меня чуть страшила мысль о встрече с инопланетной фауной.
Так прошёл земной месяц, затем другой. Мой наручный хронометр исправно работал. Я продолжал жить на этой планете, как первобытный человек, занимаясь собирательством и не особо нуждаясь. Нас всех учили выживать без благ развитой цивилизации, но там это было просто.
Однако я приметил одну особенность, которую не мог тогда никак объяснить. Всякий раз, как я хотел пить или есть, я обязательно находил еду и питьё. Если мне хотелось спать, то я непременно скоро находил весьма хорошее место для сна. Потихонечку мне становилось скучно. Корабль по-прежнему пустым летал на орбите планеты, а от ребят не было ни слуху ни духу. Как-то во сне мне неожиданно привидилась Оля, не твоя бабушка, Петя, а та другая, член экипажа. Она мне нравилась, но после всех событий сильно постарела, впрочем, как и все мы, стала грубой и непривлекательной. Теперь же я вспоминал её улыбку, забыв про обидные слова, сказанные ею в мой адрес. Я сам был не ангел и так же наговорил ей всякой гадости, о чём сейчас очень сожалел.
Проснувшись, я улыбнулся своему сну и решил возвратиться на место приземления посадочного модуля. Я шёл полдня по долине в сторону того глухого леса, как вдруг вдалеке на том берегу очередной речки увидел фигуру человека. Немного испугавшись, я пригнулся и прикрылся кустами, но человек меня заметил и замахал мне руками, что-то крича. Я вслушался и узнал голос Оли. Перебравшись через речку, я увидел перед собой немного напуганную, но улыбающуюся Олю. Она словно помолодела, явно отдохнув за это время от всех тех диких событий. Свежий воздух, вода, чистая еда сделали своё дело, и передо мной стояла хорошенькая женщина немного старше своего возраста, но очень привлекательная.
От Оли я узнал, что она также практически не помнит событий после убийства Кости, но помнит, что убежала сломя голову, обронив свой коммуникатор. Всё это время она жила в лесу и питалась ягодами, разными найденным вкусными кореньями. Я попросил прощения за своё прежнее поведение и выразил надежду, что она сможет меня простить. Она меня пожурила, но также попросила прощения. Мы обнялись, и я почувствовал, что хочу её поцеловать. Она не сопротивлялась. Это было начало наших отношений в этом чужом, но удивительно спокойном мире.
Мы оба осторожно направились в месту нашей первой стоянки. Там мы нашли только полуразложившийся труп Кости. Мы его похоронили и стали думать, как найти остальных. Найдя утерянный коммуникатор Оли, мы смогли общаться на расстоянии. Мы начали жить в выстроенном доме, питаясь выращенными культурами, собирая в соседней долине фрукты и ягоды в лесу.
Так прошёл земной год. Мы с Олей были абсолютно счастливы и жили как супруги. Она принимала меня таким, какой я есть, а я не видел в ней ничего такого, что меня бы раздражало. Я действительно её полюбил. Мы решили вообще не возвращаться на Землю, хоть и не могли произвести потомство.
Спустя ещё год мы нашли останки Иры. Судя по всему, она с кем-то жестоко подралась, получив смертельные раны, от которых и скончалась. Немного позже мы с Олей нашли Рому, точнее то, что от него осталось. Он упал с утёса и сломал себе шею. Викторию мы так и не нашли. Решив, что она тоже погибла, мы продолжили свою счастливую жизнь.
Жилось нам легко, на планете было всё. Мы развили нашу интуицию до такой степени, что безошибочно определяли места, где была вода и еда. Много путешествуя по окрестностям на несколько дней пути, мы достаточно просто научились ловить съедобных птиц и находить питательные яйца пернатых.
За горами с противоположной океану стороне начиналась бескрайняя холмистая местность, нечто вроде пустыни красновато-бежевого цвета. Там был каньон, по форме напоминающий вот эту реку, Петя. Мы с Олей иногда любили вот так же, как мы сейчас с тобой, внучек, сидеть и смотреть вдаль на волнообразные холмы, уходящие за горизонт. Мы отбрасывали по две тени, потемнее и посветлее от двух солнц, а над нами сквозь небо светил красный карлик, еле угадываясь в высокой лазури атмосферы.
Как-то нам очень захотелось молока, свежего молока и всяких молочных продуктов. Через пару дней мы наткнулись в горах на стадо милых и вовсе не пугливых травоядных существ, похожих на овец, коз и коров одновременно. Мы пригнали несколько особей к своему дому и стали их разводить. Вкуснейшее молоко было нам наградой. Хранить молоко было негде, и требовалось изготовить нечто вроде глиняной посуды, если похожий минерал на планете есть. Я решил попробовать копать и почти сразу наткнулся на материал с нужными свойствами. Мы наделали много глиняной посуды и обожгли её в печи, которую с помощью этой же глины и сделали. Мне было безумно жалко резать для еды этих милых копытных, но мясо мы не ели уже очень давно. Потихоньку я привык к этому неприятному, но необходимому действию.
Прошло долгих восемь лет нашей с Олей счастливой жизни, я стал забывать Землю и не мыслил уже другой цивилизованной жизни. Одежды наши давно изорвались, и мы жили, как Адам и Ева в эдемском саду, ни в чём не нуждаясь. Меня даже нисколько не удивило, что за это время положение планеты не изменилось никак. Два светила так и бегали по небосклону друг за другом, не давая ночи ни минуты. Я пришёл к выводу, что эта планета находится в одной равновесной точке пространства между тремя звёздами системы Альфа Центавра. Планета лишь вращалась вокруг своей оси примерно со скоростью Земли. Такое положение космического тела несколько противоречило законам небесной механики, ведь такая точка пространства должна была быть неустойчивой, но планета каким-то образом оставалась на месте. Ты, Петя, наверное, это ещё в школе не изучал, ну и не забивай себе этим голову. Мы с Олей не смогли установить причины такого поведения планеты, да, честно говоря, и не очень-то хотели.
Как раз в то время пришло сообщение с Земли, в котором были сильная обеспокоенность произошедшими печальными событиями с четырьмя членами экипажа, а также надежда на информацию о новой планете. Мы совсем забыли сообщить на Землю об этом райском мире, но в тоже время нам не хотелось этого делать. Пусть этот мир будет пренадлежать только нам. Это был расчётливый эгоизм. Мы договорились с Олей, что проживём тут всю жизнь и только в конце своего пути отправим сообщение землянам об этом мире. Нас же уже наверняка считают погибшими.
Понимаешь, Петя, тогда я и впрямь был уверен, что это рай и думал, что живу с любимой женщиной.
– А что, разве это было не так? – внук удивлённо поднял брови.
– Увы, Петя, оказалось всё иначе. Я приелся такой безмятежной жизнью, мне отчаянно захотелось переживаний, потрясений и боли. Во мне проснулся какой-то мазохист. Как-то однажды я непроизвольно представил себе, что моя Оля заболела и умерла. Я прогонял от себя эту мысль, как мог, но она назойливо всё вертелась у меня в голове. Меня это жутко пугало, но также меня подсознательно интересовало, как я здесь смогу или не смогу жить без своей жены. Эта безумная мысль не давала мне покоя, постоянно бередя мои успокоенные нервы. Это парадоксально, но мне захотелось страдать, мне хотелось испытать огромное горе и загрустить или вовсе погибнуть там от печали. Зачем я этого захотел?
Так и произошло, Оля тяжело заболела чем-то и через несколько месяцев умерла у меня на руках. Я страшно и безутешно рыдал, даже пытался броситься с утёса на камни и разбиться насмерть, но не смог. Схоронив свою Олю, через день я заметил изменения в погоде, которых никогда не было прежде. Поднялся ветер, пошёл проливной дождь, стало холодно. Я сидел в доме, топил печь и еле согревался. Тоска, безграничная, всепоглощающая тоска овладела мной. Я несколько дней не ел, спал в полузабытьи.
Потом дождь прекратился, и выглянули оба солнца, высвечивая два светлых пятна на полу моего дома через окна. Я был в таком подавленном состоянии, что сейчас, Петя, уже плохо помню тот момент. Моё воспалённое сознание спуталось, и я стал вспоминать образы с родной Земли. Передо мной всплывали видения из моей прошлой жизни. Мне чудились табуны лошадей, далёкие снежные вершины и города у их подножья, волны океана и паруса на горизонте. Это было настолько правдоподобно и чётко, что я вдруг осознал непреодолимую ностальгию по своему дому, настоящему дому. Вернуться на Землю! Эта мысль теперь принялась заполнять всего меня.
Я вышел из домика и буквально обмер от увиденного. Огромный океан, который всегда был спокоен и ласков, бурлил и пенился прибоем, а на горизонте виднелись два паруса. Я протер глаза, но корабли не исчезли. Услышав сзади нарастающий шум, я обернулся, и моё сердце замерло. Невдалеке мимо меня нёсся табун диких мустангов. Поднимая клубы пыли своими копытами, мощные тела тёмных взмыленных скакунов скрывались в сизой мгле.
– Дед, а пыль откуда? – спросил паренёк, – ведь ты сказал, что лил дождь несколько дней.
– А я о чём! Это меня и поразило. Ну, ладно, не видел я до этого зверей, ладно, появились лошади, но пыль-то откуда? Если бы только это, мой взгляд выхватил дальние горы, которые я видел столько лет и привык к ним, но теперь они были выше, на вершинах был снег, а перед ними раскинулся город с высокими зданиями. Я тряхнул головой, но видение не исчезало, и тут до меня стало доходить, что я схожу с ума.
Продолжая смотреть по сторонам, я видел удаляющийся табун, который скрылся за лесом. Паруса на горизонте медленно смещались на юг, а город сверкал стеклом и металлом в свете двух солнц. Однако, всё было настолько натурально, что я усомнился в своём сумасшествии. Я зашёл в дом и запросил через коммуникатор связи у корабля снимок этого места. Через некоторое время рассматривая полученное изображение, я увидел, что город действительно есть. Это было немыслимо!
– Значит, тебе не показалось? – внук был удивлён.
– Нет, это было реальностью! Я направился в этот город и через несколько часов, уставший вошёл в него. Город был пуст, но там были дороги и здания из стекла и бетона. Словно его бросили все жители только что. Было жутковато. Можешь себе представить, Петя, я один в целом городе. Но откуда он? Я потрогал здания, стекла домов, всё было настоящим. Все двери были заперты. Тогда у меня мелькнула шальная мысль, я нашёл камень за ближайшим углом и с силой швырнул его в ближайшее окно. Стекло со звоном разлетелось, разносясь эхом в зловещей тишине квартала. Я взял в руку большой осколок стекла, осмотрел его и бросил на асфальт, глядя на мелкие стеклянные брызги. Ничего меня не удивило, стекло как стекло.
И вдруг я испугался, я догадался, что всё это иллюзия, материальная иллюзия. Абсолютно всё! Понимаешь, внучек, вообще всё! И эта природа, и эти горы, и этот город, сладкие фрукты, барашки, мустанги… Я обомлел. Всё, окружающее меня, было ненастоящим, но и настоящим одновременно. Даже моя усопшая жена Оля, с которой я прожил душа в душу больше восьми лет, иллюзия, фантом, материальный мираж. А я всё никак не мог понять, почему мы ни разу не поссорились, я всегда чувствовал её настроение, а она мои желания. Я только сейчас понял, что такого быть не могло. Настоящие люди не могут так, невозможно всегда быть всем довольным.
Сломя голову, задыхаясь от бега, я убегал обратно в свой дом, но уже не был уверен, что и он реален. Пока я убегал из города, даже не оборачиваясь, я дал команду кораблю выслать за мной посадочный модуль. Из последних сил, с остановками на передышку я спешил навстречу спасению, навстречу реальности. Вот в небе показался модуль и через несколько минут, я чуть живой улетал с этой дьявольской планеты. Глянув вниз с высоты полёта на домик, где я счастливо прожил столько лет, я закричал от ужаса. Там внизу стояла живая Оля и, улыбаясь, махала мне рукой. Закрыв ладонями лицо, я ждал прибытия на корабль.
– Дед, – спросил, внимательно слушавший внук, – а почему планета дьявольская? По-моему, там очень классно, всё, что захочешь, тебе это и будет. Здорово! Еда, вода, даже подруга жизни. Мне бы так. Как в сказке по-щучьему велению, по-моему хотению…
– Извини, Петя, что перебиваю, но это только на первый взгляд хорошо. Там получалась жизнь однобокая, как бы тебе сказать, слишком приторная и слащавая, не настоящая, искусственная, нереальная. Единственно реальным для меня был мой ребёнок, твой отец. Я не знал тогда мальчик у меня или девочка, но именно стремление увидеть продолжение себя двигало тогда мной.
– А дальше как было? Что на самом деле случилось с твоими товарищами, ты узнал?
– Нет, Петя, я так и не понял, куда девались живые мои товарищи. Теперь я уверен, что те останки ребят, которые мы с фантомной Олей видели, такие же материальные иллюзии, как моя тамошняя жена. Ты знаешь, меня только сейчас посетила мысль, что может быть с моими товарищами ничего того не произошло. Каждый из нас жил в своей иллюзии. Ребята и сейчас там живут, не зная, что всё там ложь, а я бросил их там, считая их мёртвыми. Господи! Что же я натворил! Правильно, ведь пропала радиосвязь с ребятами, когда я убежал, получив по голове. Вот тогда-то мы и оказались каждый в своей иллюзии. А может Костю Вика не зарубила? Это тоже был обман?
– Дед, – Петька положил руку ему на плечо, успокаивая, – не волнуйся, ведь ты не знал этого.
– Да, что-то я разволновался, просто тогда я не мог такого предположить. А вдруг всё так и было, и я улетел из этого адского места один.
По прибытии на корабль я отправил сообщение на Землю и всё рассказал об этом мире. Сказал, что это обман и плод наших желаний. Человечество очень хотело получить второй дом, нате вам, пожалуйста. Я предположил, что эта планета некий иной вид материи, который настраивается на наши мысли и материализует их.
Ох, что-то тяжело мне становиться, Петя, так сидеть, надо поменять позу. Какая-то слабость возникла. Солнце уже вот клонится ближе к вечеру. Давно мы тут сидим… Ух-х… Вот так, обняв руками колени, сидеть будет лучше… Да, так удобнее…
– Дед, мне папа рассказывал, что, когда я только родился, космопроходцы прислали сообщение, в котором говорилось о прекрасном мире, найденном ими. Люди на Земле воодушевились и стали готовиться осваивать ту планету.
– Да, я летел двадцать лет, но я был в гибернации, иначе я не смог бы прокормиться. Видишь, какой я старый и дряхлый, хоть и старше твоей бабушки всего на пару лет. А она всё ещё красавица… Зачем я улетел тогда? Что же я наделал… Здесь была настоящая моя любовь, а там… Что-то мне, Петя, нехорошо… воздуха не хватает…
– Что такое, дед? – голос парнишки стал беспокойным, – давай домой пойдём. Нет, давай я скорую помощь вызову, ведь тебе плохо… ты же провёл в гибернации столько лет и ещё больше постарел…
– Да, нет, внучек, не беспокойся, сейчас… сейчас всё пройдёт… Зачем же я улетел с Земли? … Иллюзия… Я прожил всего тридцать лет… Что я видел в жизни, что познал? Ничего… Моя жизнь была иллюзией… Только Оля, Оленька была настоящей… Ещё мой сын и ты, Петя, вы все моя реальность… Прости меня, Олечка, что бросил тебя с нашим ребёнком, … прости меня, … прости…
– Дед!!! Дед! Де-ед! Де-е-е-е-д…
***
Последние слова Петьки космопроходец Василий Николаевич уже не услышал. Его сердце остановилось, оборвав жизненный путь. Он так и остался сидеть на траве с полусогнутыми коленями, обняв их руками и положив голову на ноги. Солнце весело светило ему в макушку седой склонённой головы, а ветер чуть развевал редкие седые волосы. Правая его рука безвольно повисла, упав внешней стороной ладони на зелёную травку.
Постепенно очертания Петьки, сидящего рядом, и корзина с продуктами стали таять в воздухе. Зелёная трава преобразовалась в красновато-бежевый песок. Река медленно превратилась в каньон, тайга – в холмистые горы, уходящие за горизонт, а голубое небо – в чёрную бесконечную тьму космоса. Мертвый космопроходец начал отбрасывать вторую тень, бледнее первой, а над его застывшей фигурой засветился красный карлик тройной звёздной системы Альфа Центавра.
Ноябрь 2020 года.
Дитя Солнца
«Но мы, мы, люди, дети солнца,
светлого источника жизни,
рожденные солнцем…»
Максим Горький,пьеса «Дети Солнца», 1905 г.
***
– Встать, суд идёт!
Зал судебных заседаний, столы, судьи, охрана. Всё, как в старые времена, когда вершилось правосудие, и торжествовал закон.
– От имени Объединенных Земель и Наций слушается дело за номером…
– Ну, да, – мысленно говорил подсудимый, сидя рядом с плешивым адвокатом, который был назначен судом, – ты только послушай их, сейчас будут распинаться, надуваясь от собственной значимости, будто и впрямь чего-то значат. Ага, вот сейчас, ты слышишь? Начнут про цивилизацию, про Вселенную…
– … наша цивилизация пока единственная известная нам во Вселенной, поэтому мы, как высший суд этой цивилизации…
– Ну, и что я тебе говорил, – продолжал молча разговаривать виновник этого заседания, глядя на озорные лучики солнца, расчертившие поперёк пространство зала от окон до стены.
Огромный зал судебных заседаний вмещал в себя весьма большое количество людей. Суд был открытым, поэтому присутствовали не только заинтересованные стороны, но также и представители средств массовой информации, не считая обычных граждан, которых пустили на свободные места. Солнце весело светило в окна и на противоположной стене высвечивало яркие пятна. Эти радостные ярко-оранжевые пятна солнечных зайчиков медленно ползли друг за дружкой по стене зала к столу с подсудимым.
Частично выхватывая из своего поля зрения судебный зал, подсудимый, сидя боком перед судьями, одними глазами разглядывал окружающих. Он рассматривал лица пришедших поглазеть на него людей. Ведь само заседание суда было необычно. Подсудимый никого не убил, ничего не украл, не совершил иного преступления. Фактически его обвиняли в возвращении домой. Он вынужден был остаться человеком, по сути, человеком. Именно это, на самом деле, и ставили ему в вину.
Подсудимый, рассматривая пришедших обычных людей, пытался рассмотреть их глаза, пытался понять, зачем они здесь, что им такое тут интересно. О произошедших событиях трубили все СМИ, как только информация просочилась туда. Было много шума и домыслов, но никто не слышал самого виновника этого переполоха, даже посвящённые люди. Не перед кем этот человек не оправдывался в совершённом. Все пытались понять его мотивы, почему он так поступил. Сначала руководство Космическими Экспедициями, потом адвокаты, прокуроры и прочие, облечённые юридической властью функционеры. Ни единого слова в свою защиту этот, прежде подследственный, а теперь подсудимый так и не сказал.
В суде шли прения сторон, плешивый адвокат не слишком рьяно защищал своего подопечного. Всё это было совершенно безразлично тому, ради которого устроено было это действо.
– Подсудимый, ответьте суду, – голос судьи, обращенный к человеку, заставил того вздрогнуть и посмотреть на ряд судей, – вам понятно в чём вас обвиняют?
Подсудимый возвращался из своих отвлечённых размышлений и не сразу смог отреагировать на вопрос, обращённый к нему. В зале была гробовая тишина, только лёгкий свист воздуха в вентиляции.
– Подсудимый! Вы слышали вопрос? – голос судьи был строгим, – повторяю вопрос, вам понятно, в чём вас обвиняют?
– Нет, ваша честь.
– Что означает ваше «нет»? Вы не слышали вопрос? Или не понимаете суть обвинений против вас?
– Нет, я не понимаю, в чём смысл обвинений. В чём меня обвиняют, я и так знаю, а какой в этом смысл – нет.
– Значит, вы понимаете суть обвинений, – холодно ответил судья, – тогда, что вы можете сказать суду по поводу обвинений, выдвинутых против вас?
Затихший зал, обратился в слух. Все старались не упустить ни слова, произнесенное подсудимым.
– Вы даёте мне право слова, ваша честь? – подсудимый встал, – зачем? Ведь и так уже всем ясно, что меня осудят. К чему же тогда мои слова? Прошу вас делайте своё дело, как считаете нужным. Мне всё равно.
– Приговор вам ещё не вынесен, а закон беспристрастен. Мы призваны рассмотреть все стороны вашего дела и вынести справедливый вердикт. В вашем деле фактически отсутствуют ваши показания, за исключением части вашего первого и единственного послания ещё оттуда. Говорите, суд вас слушает.
– И вы, ваша честь, действительно хотите знать, что там произошло? Вы будете всё это слушать?
– Всё, относящееся, к данному процессу. Говорите, вас внимательно выслушают.
– Значит, ваша честь, вас всё-таки интересует, что там произошло на самом деле?
– Не лично меня, а суд.
– Простите, ваша честь, но меня интересуете именно вы. Лично вы хотите услышать от меня эту историю?
– Подсудимый, – судья строго смотрел на человека, – личные мотивы не играют никакого значения, здесь суд!
– Играют, ещё как играют, – человек произнёс это еле слышно, посмотрев на луч солнечного света, затем продолжил громче, – если вы, ваша честь, на самом деле хотите узнать, что там случилось, так мне прямо и скажите, в первую очередь, вы человек, а не судья.
– Пожалуйста, не тратьте время суда на не относящиеся к делу разговоры!
– Хорошо, значит, вы, как судья даёте мне последнее слово, а как человек интересуетесь произошедшим? – спросил подсудимый, глянув на адвоката, который сидел рядом с широко открытыми от удивления глазами.
– Да.
– Даже, если это займёт время?
– Да!
– Я начну с самого начала, если позволите. С самых предпосылок нашей миссии, которую я вынужден был прервать, вопреки приказу руководства.
Всем известно, что более двадцати лет назад мы получили необычный сигнал из космоса. Через некоторое время выяснилось, что этот сигнал явно неземного искусственного происхождения. А ещё чуть позже учёные установили источник этого сигнала. Что-то или кто-то посылал сигнал из облака О́орта. Были запущены аппараты для исследования этого источника и пять лет назад мы поняли, что там, в облаке, на самой внутренней его границе находиться инопланетный пришелец. Точных данных не было, но предположение было обоснованным – там потерпел аварию инопланетный корабль. Аппараты не смогли увидеть его, но смогли установить точное его местонахождение. К сожалению, ко времени обнаружения пришельца сигнал прекратился. Судя по всему, корабль погиб. Расшифровать информацию из сигнала учёным так до сих пор и не удалось.
Нынешнее человечество способно в разумные сроки достичь того места. Технически это возможно. Четыре года тому назад мы организовали экспедицию для исследования или спасения братьев по разуму. Это гигантское расстояние в полторы световые недели экспедиция должна была преодолеть за пять с небольшим лет. Но спустя год выяснилось, что миссия провалена, а наши космонавты не выходят больше на связь. Связь с кораблём была и остаётся до сих пор, но там точно никого больше нет в живых. И это тоже всем теперь известно. Однако никому из вас так и не известно, почему наши братья-земляне погибли. Руководство Космическими Экспедициями намеренно уничтожило часть моего сообщения оттуда, где я об этом говорил
– Вы хотите обвинить своё руководство в намеренном сокрытии важных сведений от суда? – судья вопросительно воззрился на подсудимого.
– Ни в коем случае, ваша честь, они делали свою работу, к тому же, личные мотивы этому я прекрасно понимаю, им нужен был виновный.
– О чём вы говорите, подсудимый? – судья сделал знак рукой обвинителю, останавливая его.
– Ваша честь, терпение, вы всё узнаете и решите сами, как поступить, как того требует закон.
Получив утвердительный кивок головой от судьи, подсудимый продолжил.
– Я не знаю, по каким причинам конструкторы не предусмотрели возможность управления кораблём извне, в отсутствии управления экипажем. Наше исследовательское космическое судно так и висит в ледяной пустоте космоса поблизости с гелиосферой.
– Командир корабля, при наличии угрозы жизни и здоровью экипажа должен перевести управление на автопилот, – всё- таки вставил представитель обвинения, встав со своего места, – только в этом случае, управление кораблём возможно с Земли.
– Я это знаю, – сказал подсудимый, – но командир и не мог этого сделать, никто уже там не мог этого сделать.
– Это ваше частное мнение, – не унимался обвинитель, – вам, подсудимый, прекрасно известно, что радиосигнал до интересующей нас области космоса идёт туда и обратно более тридцати часов. Оперативно управлять кораблём с Земли на таком расстоянии невозможно.
– Просто никто не мог предположить, что за границей гелиосферы человек уже не человек, он там не может им быть, – спокойно сказал обвиняемый, посмотрев не на судью и на ближайшее пятно солнечного зайчика на стене.
По залу прошёл удивлённый ропот, все внимательно слушали подсудимого.
– Этому нет никаких доказательств, ваша честь, это лишь домыслы подсудимого, – пискнул представитель обвинения в сторону судьи.
– Прошу не мешать последнему слову подсудимого, – судья прервал порыв обвинителя, – продолжайте.
– Спасибо, ваша честь. Я продолжаю. После обрыва связи с экипажем исследовательского корабля, нашим департаментом была организована спасательная экспедиция, в состав которой вошёл и я. Моя должность предусматривала слежение за внешними сигналами и параметрами солнечного ветра. Граница гелиосферы как раз находиться там, где скорость солнечного ветра резко снижается, натыкаясь на межзвёздное вещество. Там есть некая водородная стена, пройдя которую, оказываешься за пределами действия Солнца. К моменту старта экспедиции было известно, что первый корабль внезапно остановился, выйдя за пределы гелиосферы.
Меньше чем за год экспедиция преодолела расстояние в сто двадцать астрономических единиц. Это и есть граница гелиосферы, того гигантского солнечного пузыря, в котором существует вся солнечная система. Именно в нём мы все живём, и именно в нём существует наш разум.