Володю расспрашивали о биографии, деятельности «Кривой панды» и, в общем, обо всем. Однако о банде он решил не распространяться – слишком много ушей, доверять которым по причине короткого знакомства он не хотел. При этом Бегемотов не переставал быть самым активным участником беседы. Он даже обсудил несколько научных тем с Элиной, пока Оленька его не приревновала и всевозможными вопросами не отвлекла внимание на себя. А через пару минут они с Петроградской снова принялись спорить обо всем подряд – то об ерунде, то о чем-то интересном… Так и вышли из общей беседы, ведь именно сейчас им было очень важно прийти к общему знаменателю в вопросах реформ Петра Первого…
Раз Бегемотов был занят, туристы пристали к Жоре с расспросами о том, кто такой старик. Не сельский ли он дурачок? На что Кельскопец ответил, что умные люди часто бывают загадочными. Дед умен, образован, ногу потерял во время службы в армии, как именно – не говорит. Подчеркнул, что все в «панде» считали его странным.
– Старик живет, как хочет. Он очень просто относится к миру, никогда не пребывает в негативе. Мечтал построить дом, вырастить детей и в конце пути – посадить дуб. Теперь он, кстати, растет под окнами его дома. У Петра Ильича даже внук вырос. Дед радуется миру, частенько ведет себя, как мальчишка, и всем советует, чтобы не забывали про своего внутреннего ребенка. Чайковскому почти восемьдесят, и мне кажется, что он иногда сам не понимает, что творит. Курицу, вот, приручил, – улыбался Жора. – Судя по тому, что вы рассказали, старик не изменился!
Немного погодя, когда некоторые туристы уже отправились спать, Куприянов все же собрался с мыслями и решил поговорить с Романом.
– Как себя чувствуете, Александр Казбекович? – спросил Валенов у присевшего рядом Куприянова, прихлебывая чай.
– Значит, ты теперь – уважаемый руководитель? – констатировал Казбекович, игнорируя вопрос. – Да, ты превзошел все мои ожидания. Похоже, что и себя самого ты убедил, верно?
Валенов улыбнулся.
– Все просто, в какой-то момент я понял, что люди надеются на меня. Осознал, какая на мне лежит ответственность… В нашей ситуации выжить можно только командой… И я сплотил их, – улыбнулся Роман.
– Лучший опыт – практический. Постоянно на лекциях говорил об этом, – напомнил Александр Казбекович, – теперь ты об этом будешь говорить туристам.
– Кто-то сказал, что уволит меня, – хмыкнул Валенов.
– Уволить человека, который на практике смог научить городских жителей выживать в тайге? – улыбнулся Куприянов. – Такого опыта даже у меня нет. Вернемся – поручу тебе вести филиал фирмы в соседнем городе. Дальше – посмотрим. Как не прискорбно мне говорить об этом, но, вынужден признать – отличная работа, Валенов, – произнес Куприянов, крепко пожал Роману руку и отправился спать. Ну, как спать – кричать на старика он отправился. А так как из спальника его вытащить не получилось, потому что спал дед обычно очень крепко, обнимая курицу, то пришлось Куприянову воспользоваться спальником Бегемотова.
– Его будить бесполезно. Пока сам не захочет – не проснется, – пояснил Володя, – так что, Казбекович, иди в нашу с Жорой палатку, я с дедом лягу, он храпит и сопит, как паровоз, а иногда еще и лягается во сне. Я привык, но тебе ночь с ним покажется очень не весёлым приключением, – предложил Бегемотов. Куприянов вздохнул и нехотя согласился с предложением.
Могильников старший тоже ушел спать, но младший старался сну не поддаваться, выжидал наиболее благоприятный момент, чтобы поговорить с Бегемотовым с глазу на глаз.
Наконец, все расползлись по палаткам. Дарьян подошел к Володе и попросил, так сказать, о личной аудиенции. Бегемотов ответил коротко:
– Понял, сейчас! – и ушел к рюкзаку. Вернулся с двумя пакетиками растворимого кофе, высыпал его в кружки себе и Дарьяну, залил кипятком.
– Берёг я кофе, но тут особый случай – давно мы не виделись. Ну, рассказывай, как у тебя дела? Что стряслось? – спросил Бегемотов и присел рядом с Дарьяном. Тот тяжело вздохнул и принялся рассказывать.
Володя выслушал парня, залпом выпил уже остывший напиток и сказал:
– Куппоне многим жизнь поломал. И то, что произошло с тобой и твоим отцом – ужасно. Но Олег – молодец! Не сдался за эти двадцать лет. Разумеется, я сделаю все возможное, чтобы этот упырь больше не лез в вашу жизнь. Как, в принципе, и ни в чью другую. Надо же, я думал, что срок, который он отбывал, хоть немного на него повлияет. Но то, что я увидел в сарае у его браконьеров, то, что он творит ради денег – недопустимо. Я и не знал даже про ситуацию вашу с отцом, почему ты не рассказывал? Мы бы, думаю, смогли помочь вам.
– Как я мог тебе рассказать о своем отце, если я понятия не имел – существует ли он, жив ли он, – хмыкнул Могильников младший.
– Понял… Ладно, чем смогу – помогу, конечно. Справимся, не переживай, брат, – успокоил он Дарьяна. – Ну а в целом, Бублик, как дела? Как учеба?
Володя и Дарьян проговорили еще с час, а потом из палатки вышел Роман и строго сказал, что всем пора спать, подъем будет ранним. Все трое тут же пожелали друг другу спокойной ночи и разошлись по палаткам.
Утро…
Снег уже не лежал ковром на траве, он растаял. Туристы продолжали двигаться вниз по реке. Куприянов больше не мешал Валенову руководить группой. Он только не переставал удивляться тому, как Роману удалось сплотить коллектив. Все, без исключения помогали друг другу и дисциплинированно выполняли команды руководителя. При этом каждый старался поддержать бодрый настрой у товарища.
Пока поднимались на перевал, у старика куда-то в лес убежала курица, дед ринулся за ней. Остальным крикнул, чтобы не ждали. Но Валенов остановил группу.
– Это же старик, Роман, идем дальше. Ему нужно будет – сам вернется, – не согласился с ним Бегемотов.
– Извини, Володя, но я так не могу. Не могу бросить его в тайге, он ведь далеко от дома, – твердо ответил Валенов.
– Он не турист, Роман Александрович, он тут сам по себе. Бродит по лесу в поисках приключений, – сказал Жора, – я пойду с ним, а то без моего контроля неизвестно, когда домой вернётся, а мне ведь помощь его с гостями в поселке нужна.
Жора Кельскопец попрощался со всеми, поцеловал руку Оленьке, крепко пожал руку Бегемотову, добавив, что искренне сильно будет ждать его в гости, и откланялся…
Туристы выдвинулись дальше. Вскоре они поднялись на перевал, откуда открылся потрясающий вид на окрестности. На горы. На леса. На озера. Здесь и решили сделать привал.
– Ребята… Ради этого стоит жить! – Оленька восхищенно смотрела вокруг. Посмотрела на Володю – тот тоже, буквально, светился от счастья. Их взгляды пересеклись. Владимир Германович ей улыбнулся. Оленька – ему. Лея посмотрела на Тощего и улыбнулась ему. Он посмотрел на нее и подавился слюной. Раскашлялся так сильно, что, бедолага, испортил всю романтичность сцены. Но только не для Леи. Вся неуклюжесть Худогубкина вызвала в девушке только яркие эмоции.
Туристы сидели и любовались природой. Эдкевич отщелкал последнюю пленку, упаковал аппарат в рюкзак и вздохнул с чувством выполненного долга. Он еще на один шаг стал ближе к исполнению своей мечты – стать первоклассным фотографом.
Спустя некоторое время снова выдвинулись в путь. Вышли на небольшую полянку, на которой ранее, по всей видимости, стоял лагерь других туристов. Посередине обнаружилось костровище с головешками. Решили встать здесь на дневку. Роман предложил, пока готовится обед, налегке «прочесать» местность в разных направлениях, вдруг увидят тропу, людей или иные следы, которые подскажут верное направление. А раз среди них есть еще один опытный турист – Александр Куприянов, и он сможет полноценно руководить делами в лагере, то Валенов принял решение делать вылазки вдвоем с Могильниковым. Казбекович возмутился, но Роман был непреклонен.
Вскоре…
Роман Александрович и Могильников вышли на узенькую, еле заметную тропинку, ведущую вглубь леса. По ней они добрались до поляны, на которой стоял старый, заброшенный двухэтажный барак. Людей вокруг не наблюдалось.
– Видимо, давно вымерший поселок, – предположил Олег Уюкович.
– Это сейчас не важно, главное, что от этого поселка должна вести дорога в цивилизацию… Костровище тоже намекает на данный факт. Предлагаю перенести лагерь сюда. Найдем тропу и завтра выдвинемся, согласны? – спросил Роман Уюковича. Тот кивнул в ответ.
Новость туристов обрадовала и вселила надежду на спасение.
– Надежда – начало пути к разочарованию, – выдал Эдкевич, за что получил подзатыльник от Киры. Туристы по зарубкам на деревьях, которые оставил ранее Могильников, добрались до поляны с бараком. Ночевать решили в палатках – больно уж мрачно выглядел заброшенный дом. Да еще старые ели рядом с домом громко скрипели… Чем не фильм ужасов?
Палатки установили ближе к вечеру. Тощий постоянно отвлекался, разглядывал дом. Ему казалось, что из оконных проемов на него кто-то смотрит. Атмосфера вокруг только способствовала порождению причудливых образов, на что Мишка был большой мастер. Под впечатлением от окружающего ландшафта, Худогубкин поделился с Леей идеей о том, что в заброшенном доме до сих пор живут погибшие жители. Девушка, как вы помните, уже столкнулась с привидением, потому убедить ее в своих бредовых фантазиях Худогубкину труда не составило. По этой причине Лея и Тощий под всяческими предлогами уговорили Элину поставить палатку как можно дальше от дома. Поставили и поняли, что так далеко от остальных им будет еще страшнее ночевать. Вся поляна буквально «кричала» им, что здесь водятся призраки… То под ноги попадется старая грязная игрушка, то пара ржавых почтовых ящиков. То заскрипят под ветром старые, чудом сохранившиеся качели. Вдобавок ко всему, небо над поселком начали затягивать черные тучи, на поляну опустился сумрак.
– Роман Александрович, не надо здесь ночевать, тут полно привидений! – занервничал, не выдержав, Тощий.
– Привидений не существует, – холодно заявил Могильников, который стоял рядом с парнями, устанавливающими палатку.
– Мы серьезно, Роман Александрович! Мы уже не раз видели в окнах барака светящиеся силуэты! – убеждала Валенова Лея. – К тому же, этот мрак меня очень пугает, я не смогу здесь заснуть!
– Ребята, вы просто накрутили себя, успокойтесь, – принялся успокаивать их Куприянов.
В этот момент в доме, с обратной стороны от поляны, лопнуло одно из уцелевших стекол. Туристы переглянулись.
– Мы же говорим вам, что в доме живут призраки! – закричал Тощий.
– Думаю, это просто ветер, – попытался успокоить туристов и Валенов.
В ответ на эти слова в бараке что-то загрохотало…
– Может, там есть кто-то? – предположил Дарьян. – В смысле, живой!
– Надо проверить, – предложил Бегемотов, – это единственный способ разобраться. Если там человек, он, может, подскажет дорогу к людям.
– Согласен, кто пойдет? Есть желающие? – Валенов посмотрел на всех.
– Могу пойти, я не верю во всю эту чепуху с потусторонними силами, – пожал плечами Володя.
Пойти с ним вместе вызвались Кира, Оленька и Эдкевич. Роман заменил Оленьку на Дарьяна – он просто хотел избавить всех присутствующих от очередного спора между Бегемотовым и Ольгой, на этот раз по поводу существования призраков.
– Роман Александрович, я думаю, что Тощему и Лее лучше с нами пойти, чтобы они убедились, что в доме нет никого, – предложил Эдкевич
– Хорошая идея, – поддержал друга Дарьян.
– Ну, уж нет! Ни за что! – истерически завопила Лея.
– Да бросьте, коллеги, – вмешался Володя, – клин клином вышибают. Убедитесь, что там никого нет, и сможете спокойно спать. Володя говорил уверенно, с улыбкой. Он просто радовался всему, что происходит вокруг. В таких приключениях ему еще не доводилось участвовать.
– О, еще один патрон нашел, теперь я снова с ружьем! – радостно заявил Могильников.
– Олег Уюкович, пойдете с ребятами? Вдруг, там кто из местных… – спросил Роман.
– Зомби? – пошутил Эдкевич.
– Конечно, Сережа, там именно зомби, – буркнул Валенов.
– Если зомби, то это стихия Олега Уюковича! – пошутила Юля. Могильников зарычал. Кто-то засмеялся.
– Все, хватит! Могильников, Дарьян, Лея и Тощий идут осматривать дом. Я, Володя, Кира осматриваем окрестности, ищем тропу, по которой завтра пойдем. Остальные дежурят в лагере.
– Надо ускориться, Роман, сейчас ливень начнется, – сказал Казбекович.
– Спрячемся на время ливня в доме. Ставьте палатки, чтобы потом не устанавливать их в лужи. Не забывайте делать дренаж по контурам, чтобы вода с тентов в него стекала. Все, расходимся! – скомандовал Валенов.
Часть группы остановилась перед входом в дом. У Тощего затряслись колени, застучали зубы. Лея вцепилась ему в руку, как хищник – словно хотела ее оторвать. У Могильникова в руках – ружье, у Леи – палка. Дарьян взял охотничий нож, но в чехле – парень опасался очередных возможных приключений, поэтому острые режущие предметы лучше держать в безопасном состоянии, но под рукой.
Самовнушение – зло. Если оно еще и подогрето мистической атмосферой, как уже было ранее, когда туристы искали Кикимору, то триллер наяву им обеспечен. Становилось все темнее. Ветер усилился. Группа так и стояла у входа. Из дома послышался жуткий гул. Это ветер бушевал в пустых комнатах с разбитыми окнами. Тем, кто стоял на крыльце, слышалось: «Ууууууу!».
– Я не пойду! Слышите, это воют привидения! – запаниковал Тощий.
– Идем, давай, привидение! Это ветер! – уверенно сказал Дарьян, и они с Могильниковым сделали шаг внутрь. К ним присоединился Эдкевич, сказав, что в лагере ему скучно. Он вошел следом, наступил на первую ступеньку ветхой деревянной лестницы, раздался жуткий скрип, отдавшийся эхом в глубине дома. Эдкевич перестал улыбаться. Тощий с Леей зашли последними, передвигались мелкими, осторожными шажочками и вскоре остановились. Дарьяну пришлось встать за ними замыкающим и подгонять.
– Идите вперед, ребята, здесь никого нет! – громко позвал Дарьян.
– Эй, здесь есть кто-нибудь? – крикнул Могильников.
Ответом ему была тишина.
– Мы – туристы! Заблудились, ищем выход к людям, нам нужна помощь! – снова крикнул Олег Уюкович.
Тишина.
– Никого нет.
Гул усилился. На втором этаже что-то заскрипело, причем туристам показалось, что там кто-то ходит.
– Мы же говорили, – заплакала Лея, – давайте уйдем отсюда, здесь живут призраки, и, скорее всего, недобрые!
Группа все же прошлась по первому этажу. Никого нет. Обычное заброшенное здание, которое покинули, судя по разбросанным вещам, в спешке. В каких – то комнатах лежали письма, пожелтевшие газеты, игрушки, разбитая мебель. Эдкевич нашел отсыревший паспорт на имя Дурак Иван Иванович.
– Думаю, нелегко этому парню в школьные годы жилось, – пошутил он и положил документ обратно.
Затем на глаза попался рисунок, вроде бы и детский, но ребенок явно рос с психическим расстройством. На тетрадном листе нарисована девочка с крестиками вместо глаз и топором в руках, которая бегала за другой девочкой без руки. На стене в этой же комнате чем-то красным было написано: «Welcome to Ад!».
– Видимо, человек прогулял один урок английского языка, – хмыкнула Дарьян. – Тощий, перестань уже стучать зубами, надоел! – рыкнул.
– Я и не стучу, – спокойно ответил Мишка. Дарьян повернулся – Лея и Тощий стояли за ним. Зубами не стучали, не тряслись. В комнате кроме них, троих никого не было, а звук раздавался отовсюду. Мурашки Дарьяна приняли боевую стойку, да еще Тощий с Леей слишком уж подозрительно стали спокойными и смотрели на Дарьяна, не отводя взглядов.
– Какие – то вы странные, ребята, – протянул он и сделал шаг ближе к окну.
– А мы просто смирились с тем, что призраки заберут наши души, чего уж тут паниковать, – рассудительно ответила Лея.
Позади ребят с потолка упал кусок штукатурки, оба взвизгнули и спрятались за Дарьяна.
Между тем, чьи-то зубы все стучали и стучали…
– Уходим, недоброе это место, – решил Дарьян, и все трое на цыпочках вышли из комнаты. Затем так же, крадучись, двинулись в комнату, где находился Могильников.
В соседней комнате Эдкевич, наконец, наигрался с заводной игрушкой. «Надо же, советский заводной механизм работал, как часы и игрушечные зубы после завода минут пять весело выбивали дробь…» – поразмышлял парень.
В холле на втором этаже окно было разбито уже давно. Через проем за многие годы внутрь здания проросла ветка дерева. Под ветром дерево покачивалось, ветка стучала по стене и терлась о деревянную раму, издавая не самые приятные звуки. Именно их и слышали туристы. Лучше всех – Эдкевич, так как ближе всех находился к источнику. Но паниковать парень не стал – мало ли что и где скребет? Вышел из комнаты – перед ним пробежали Том и Джерри. На самом деле это были куница и знаменитая белка Иван, но ведь парень этого не знал. Эдкевич дернулся от испуга, но постарался не поддаваться панике. Однако его нервная система с этого момента находилась в полной боевой готовности.
Наконец, все собрались в комнате, где стоял Могильников. Сгрудились вокруг патологоанатома. В какой-то момент такое дерзкое нарушение личного пространства, как выразился патологоанатом, ему надоело. Он внимательно посмотрел на каждого, туристы смотрели на него, как дети на маму.
– Вы что, конфетку хотите? – буркнул Олег Уюкович. У Эдкевича заурчало в животе. Последовала цепная реакция – у всех заурчало в животах.
– Поесть надо, – констатировал Могильников, – и отойдите от меня, чего облепили, как муравьи муравейник! Как на медведя с боевым кличем нападать – это вы без колебаний, а воздуха в доме бояться – так это самый страшный зверь, – прорычал он.
– Пап, серьезно, в этом доме что-то или кто-то есть, – сказал Дарьян, – неспокойно мне что-то.
– В этом доме с вашим приходом поселилась только ваша дурость! Отойдите от меня! – рявкнул Олег Уюкович.
На втором этаже упало на пол что-то тяжелое. Все пригнулись. Тощий снова застучал зубами.
Могильников снял ружье с плеча и направился наверх, остальные – за ним. Олег Уюкович аккуратно поднимался по скрипучим, потрескивающим под ногами ступенькам лестницы. На стене в лестничном пролете увидели нарисованный силуэт человека.
– Как в Припяти, – кратко отметил Могильников.
– Может, мы не заметили, как до Чернобыля дошли? Сейчас мутанты всякие, приведения потянутся, – выдал Эдкевич, затем резко остановился, чтобы все обратили на него внимание, – или души темных ликвидаторов ЧАЭС! – сказал он очень выразительно, максимально правдоподобно разыграв испуг.
– Тьфу! Эдкевич, – фыркнул Дарьян.
– Давайте уже осмотрим быстрее дом, и вернемся в лагерь. Я и Дарьян – направо, Эдкевич и молодожены – налево, – распорядился Могильников. Лея, услышав теплое слово «молодожены», заулыбалась.
Группа разошлась. Эдкевич решил начать осмотр с конца коридора, с самой дальней комнаты, Лея и Тощий зашли в ближайшую. Мишка дрожал, Лея светилась. В голове ее выстроилась чудная картина: свадьба, детишки и кофе с зефиром у камина. Выбежала мышка, запищала, пробежала под ногами. Зефир с камином пропали, девушка заверещала.
Могильников в этот момент заглянул в медицинский шкафчик, к дверце которого было прикреплено крохотное зеркальце. Внутри стоял большой флакон с зеленкой. От визга Леи Могильников дернулся, ударился о шкафчик, зеркальце слетело на флакон, тот разбился, зеленка полилась на Олега Уюковича…
Все выскочили в коридор.
– Что случилось? – в унисон закричали Эдкевич и Дарьян.
– Мышь! – пищала Лея.
Ребята вздохнули, развернулись. Могильников повесил ружье на плечо.
Тем временем…
Роман Александрович находился на кладбище. Памятники там стояли покосившиеся с «ржавыми», облезлыми фотографиями. И в целом фото были сделаны явно неудачно: глаза – черные провалы, черты лиц – размыты. Вкупе с сумерками, мелким дождем и заунывным ветром, все это создавало угнетающую атмосферу. Еще и визг Леи, который даже на кладбище был хорошо слышен, спровоцировал побег мурашек из «Шоушенка» по телу Романа Александровича. Самое забавное, что Кира с Бегемотовым до кладбища так и не дошли – разговорились…
Володя расспрашивал девушку о ее занятиях боксом. Рассказывал о том, как занимался боксом сам, о том, как на первом же спарринге ему сломали нос и после поражения он стал тренироваться еще усерднее Причем стал тренировать такие навыки как хитрость и смекалку, и учился использовать это не только на ринге, но и в жизни.
– Жулик я, в общем, – засмеялся Владимир Германович. Но жулик честный. Парадокс? Может быть. Просто я не знаю, как более лаконично объяснить свою особенность. Просто хитрость, стратегия грамотная – залог победы над противником. Не всегда ведь сила решает исход битвы.
Беседа получилась настолько увлекательная, что оба перестали замечать Романа Александровича и тот оторвался от них.
А в лагере Куприянов только собирался заняться приготовлением ужина, как услышал визг и кинулся к дому вместе со всеми, кто остался у палаток.
Тем временем в доме…
Эдкевич осмотрел очередную квартирку. В ней было две комнаты. В одной, невероятно пыльной, заставленной разным барахлом, пропахшей нафталином и еще какой-то гадостью, на кровати под покрывалом… кто-то лежал.
– Эй, извините! – сказал Эдкевич.
Некто не отозвался. Эдкевич подкрался ближе.
– Извините! – повысил голос он.
Тишина.
С дрожью в коленях и во всех частях тела Эдкевич взялся за кромку покрывала, приподнял его и увидел пыльные волосы… Мурашки устроили на его теле настоящую вакханалию. Сердце, казалось, вот-вот выскочит из груди. Он сглотнул слюну и резко сдернул ткань. На кровати, оказалось, лежало чучело. «Может, кто-то из детей решил обмануть родителей и показать, что спит, а сам сбежал на ночную прогулку?» – подумал Эдкевич и вздохнул с облегчением. И тут ему в голову пришла не самая хорошая, но заманчивая мысль – напугать товарищей. Учитывая, что ребята сейчас находятся не в самом лучшем расположении духа, осуществить пакость не представляло труда.
Эдкевич снял с кровати простынь, надел ее на чучело, как мантию и решил поставить данный предмет к окну. Сделать это было очень удобно, ведь внутри манекена оказался проволочный каркас. Со стороны будет выглядеть, словно стоит человек.
Кстати, Роман и туристы, которые находились вне дома, так потом и подумали – у окна стоит некто в белой накидке…
Эдкевич осторожно выглянул в коридор – никого. Поставил чучело у окна спиной к дверному проему. Ветер искусно растрепал манекену волосы искусственного происхождения. Шутник постарался тихо покинуть комнату. Не получилось. Чихнул. Причем весьма забавно – на высоких нотках. И такой «детский чих» пришелся ему на руку. Лея и Тощий снова затряслись от страха. Откуда здесь ребенок?! Лея подкралась к двери, ведущей в квартиру, потянула за ручку, по всему дому разнесся жуткий скрип, который напугал даже Эдкевича, решившего разыграть товарищей. Он решил не рисковать и покинуть дом через окно. Рядом стояло дерево, вот он и надумал прыгнуть на ветку, и спуститься вниз. Прыгнул. Недопрыгнул и с криком «ай!» эпично упал на кучу старых тряпок и истлевшей одежды. Отделался ушибами.
– Эдкевич! – закричал Валенов.
– Эдкевич самоубился? – опешила Юля.
– Божечки! – воскликнула Элина.
Могильников и Дарьян находились в этот момент в другом конце коридора, в комнате, окна которой выходили на ту сторону, где Эдкевич, по мнению туристов, решил покинуть этот мир. Что же произошло дальше? Лея и Тощий заглядывают в квартиру, в которой чихнул «ребенок», видят у окна человека в белом, с развевающимися по ветру волосами. Лея начинает визжать, и в этот момент то ли от ветра, то ли от времени проволочный каркас внутри чучела немного сгибается и манекен неестественно для человека наклоняет голову на левый бок. Автор комедии думает, что не стоит описывать, что почувствовали в тот момент Худогубкин и Карабейникова…
В комнату вбежали оба Могильниковых и, увидев незнакомца в белом с развевающимися волосами, застопорились. Даже Олег Уюкович растерялся. Страха, слава Богу, не испытал, все-таки человек почти двадцать лет работал в морге.
– Они существуют, – прошептал Дарьян.
– А то как же! – произнес Могильников старший, снял ружье с плеча, прицелился в белую фигуру и уверенным шагом направился к ней. Лея и Тощий тут же спрятались за его спину.
– Кто бы ты ни был, повернись без лишних движений!
Тишина.
– Друг, ты под прицелом. Будь добр, повернись и мы поговорим! Мы не причиним тебе зла, мы – туристы, заблудились и ищем помощи! – пригрозил Олег Уюкович.
С улицы вновь подул ветер. Туристам показалось, что он ледяной. Позади Могильникова все затряслись. Лея заплакала…
А внизу Валенов и все остальные уже подбежали к Эдкевичу, помогли подняться. Тот даже сразу выпрямиться не смог – все тело ломило.
– Еще бы, ведь ты со второго этажа плашмя упал, – сказал Бегемотов. Эдкевич скривил улыбку в ответ.
– Что там происходит? – сурово спросил Куприянов.
– Ты решил покончить с собой? – возмутилась Элина и принялась протирать очки.
– Кто визжал? – задала вопрос Оленька.
– Ольга, запомните, если в нашей группе кто-то визжит или плачет – это Лея, – ответила за Сергея Юля. Эдкевич вновь состроил гримасу, но ничего сказать не смог – дыхание перекрыло.
– Отдышись и скажи, что там произошло? – предложил Куприянов.
Эдкевич покрутился, повертелся, похрустел косточками – стало легче. Несколько раз глубоко вздохнул и…
– Жалко, мой эпичный полет никто не сфотографировал, – посетовал он, – Лея визжала, потому что мышку увидела.
– Кого-то еще там встретили? Мы видели силуэт в окне… – спросил Роман.
– Никого не встретили. Но в доме – жутко и мрачно. Наверно еще и потому, что на улице тучи сгустились. Мы будто в Припяти находимся, – заметил Эдкевич, затем издал короткий смешок, – а я паспорт нашел на имя Ивана Дурака.
Юля и Оленька улыбнулись.
– Ты старательно уходишь от темы, – заметил Бегемотов.
– Так я ведь говорю, что атмосфера в доме мрачноватая, от каждого звука дергаешься. А где-то в коридоре… – вдруг Эдкевич замолчал, не хотел показаться трусом и перевел разговор, – фигуру в окне видели? Так это чучело. Я его немного принарядил, хотел разыграть ребят. А чтобы им на глаза не попасться, решил в окно вылезти, но до дерева не долетел…
Куприянов махнул рукой и пошел к лагерю.
– Их там инфаркт-то не хватит? – поинтересовался Бегемотов. – Я так понял, что парнишка по прозвищу Тощий и подружка его несколько трусливы?
– Эту группу и концом света до инфаркта не доведешь, – отрезал Валенов, – идем к лагерю.
В этот момент кто-то в доме закричал: «Вы убили её!», затем последовал истеричный вопль Леи, потом – крик Тощего и мат Дарьяна, за этим последовали треск и грохот.
– Лея, солнышко! – истерично завопил Мишка, и что-то упало со второго этажа вниз.
– Это еще один твой прикол? – вызверился Роман на Эдкевича и ринулся в дом. К нему присоединились Кира и Бегемотов. Эдкевич тоже поковылял к крыльцу, вернулся к дому и Куприянов.
Но что же там произошло? – задался вопросом главный герой комедии – её автор.
Итак, Могильников подошел к чучелу, ткнул его ружьем. У фигуры отвалилась голова, она упала.
– Вы убили ее! – завизжала Лея, а когда голова докатилась до нее, она с криками побежала к выходу, мертвой хваткой вцепившись в руку Тощему. Залетела в одну из комнат рядом с лестницей, прогнившие доски треснули, и девушка провалилась вниз, в темноту…
– Сын, подними голову, – сказал Могильников, осмотрев «тело».
– Иди лесом, папа, не буду я на это смотреть! – фыркнул Дарьян.
– А ты все-таки подними, – усмехнулся Могильников старший.
Дарьян аккуратно, двумя пальцами взял голову за волосы, приподнял…
– Много ты людей с кишками из сена видел? – хмыкнул Олег Уюкович. – Это огородное чучело, а вот Эдкевич у нас исчез.
– Вот черт! – Дарьян откинул от себя голову. – Опять этот имбицыл со своими шутками. Лучше бы девушку себе нашел!
– Так он и нашел! – Могильников пальцем показал на фигуристое тело пугала. Издал короткий смешок.
– Значит, надо вернуть ему подружку, – засмеялся Дарьян, – пойдем, посмотрим, что там у ребят стряслось!
После того, как Лея провалилась вниз, Тощий ринулся на первый этаж, перепрыгнув через целый пролет. Вскоре на первый этаж прибежали и оба Могильниковых. Дверь в комнату, в которую упала Лея, была завалена мебелью и разным хламом, им пришлось разгребать завалы, чтобы открыть ее.
В дом зашли Роман и Бегемотов. Девушек и Эдкевича попросили остаться у входа вместе с Куприяновым.
– Что у вас стряслось? – спросил Роман.
Ребята рассказали о своих приключениях и о западне, в которую угодила Лея. В дом вернулся и Эдкевич, не выдержал. Дарьян тут же сунул ему в руки голову.
– Ты оставил свою подружку наверху, – сказал он.
– Ребята, извините, не удержался, хотел разыграть вас, а сам кинулся в окно и чуть не помер.
– Запереть бы тебя, Серега, здесь на ночь и сказать, что это был розыгрыш. Этих двоих, – Дарьян указал на Тощего, – чуть к Могильникову в качестве клиентов не отправили. Лея особенно сильно испугалась. Словно уже встречалась с призраками за время похода.
Вскоре туристы разобрали баррикаду.
– Дверь заколочена, – нервно сказал Тощий.
– Ребята, здесь очень страшно, помогите! – плакала Лея.
– Олег Уюкович, придумайте, пожалуйста, как нас оттуда вытащить! – Тощий сам чуть не рыдал.
– Нас? – переспросил Дарьян. Оказывается, Мишка успел убежать наверх и спрыгнуть в дыру, в которую провалилась Лея. Он обнял девушку, крепко прижал к себе, но глаза открывать боялся, вдруг в этой темной комнате он увидит что-то совсем страшное…
– Балда! – воскликнул Валенов. – Теперь двоих вытаскивать.
– Да ладно тебе, Рома, я бы также поступил ради своей женщины. Страшно ведь ей, – улыбнулся Бегемотов.
– Роман Александрович, ждите нас на улице, мы с Дарьяном сами справимся. Попробуем их со второго этажа вытащить. Раз здесь все такое хрупкое, то большим количеством людей наверху лучше не ходить.
– Я останусь с вами, – заявил Эдкевич.
– Хочешь голову от призрака им в комнату сверху бросить? – хмыкнул Дарьян.
– Нет, просто эта паника тут из-за меня, должен же я принять участие в операции по спасению.
– Ну, просто герой крутого боевика, который спасает заложников, – фыркнул Дарьян.
– Да пойдемте уже наверх, – нетерпеливо отмахнулся от него Эдкевич и побежал на второй этаж. Рома и Бегемотов вышли на улицу, рассказали новости остальным. Куприянов – в шоке. «Группа, даже заблудившись, умудряется находить себе приключения на пятую точку, словно у нее нет главной проблемы – как выйти к людям!» – думал он.
Между тем Эдкевич сбросил вниз к ребятам фонарик.
– Эдкевич, я тебя убью! – закричала Лея.
– Я пошел! – Эдкевич приготовился ретироваться, но Дарьян успел схватить его за куртку и рявкнуть: «Сидеть!»