– Я – турист! – попытался подняться Куприянов.
– Тише, не дёргайся, – мужик направил на него карабин, – не хотелось бы еще одну жизнь на себя брать – сам помрешь. Сейчас чай заварим, и, в зависимости от того, понравится нам твой рассказ или нет, определим, сколько дней тебе воздухом дышать, – неприятный мужик повесил карабин на плечо. – Подснежников, руки ему свяжи, да брось у костровища, следи за ним.
Толстый мужик со шрамом на лице ринулся выполнять приказ.
– Остальные, осмотрите территорию. Он, скорее всего, не один, – отдал еще один приказ главарь.
Бегемотов с Оленькой не успели скрыться в лесу, им навстречу вынырнул один из бандитов, за ним шел и второй.
– Оля, беги! – закричал Володя. – Я отвлеку их!
Оленька сначала замешкалась, но все же побежала. Володя успел выхватить у первого браконьера ружье и сильно его ударить, но вскоре все же оказался под прицелом нескольких винтовок. Бегемотову пришлось опустить оружие. Ему связали руки и привели к тому типу, который разговаривал с Куприяновым. Поставили на колени.
– Надо вам было весь этот цирк устраивать? Мы – обычные туристы! Думали, что это дом егеря, – сделал попытку решить все миром Володя.
– В какой-то степени, это и есть дом егеря. Был им, пока был егерь, – протянул главарь, – впрочем, неважно… Погоди-ка! – вдруг воскликнул он. – А я тебя знаю! Ты же Владимир Бегемотов!
Все зашевелились и столпились перед Володей, чтобы посмотреть на прославленного лидера «Кривой панды».
– Тот самый Бегемотов! Вот обрадуется Куппоне, когда узнает, кого мы поймали! – радовался бандит.
Бегемотов пригляделся к типу:
– А что в капюшон закутался? Боишься, что от твоей страшной моськи деревья пожелтеют? – ехидно поинтересовался Владимир Германович.
– Тебе все смешно. Ну, недолго смеяться будешь, недолго. Как и вся твоя банда, – усмехнулся тип, и снял капюшон.
– Так я и думал, что это ты, Атас. А что же не Ахтунгом тебя родители назвали? Ахтунг Жёлудев – это звучит. Ты как раз и выглядишь, как чудовище, родившееся в чернобыльской луже от внебрачного зачатия. Так бы все при виде тебя кричали: «Ахтунг!»
Жёлудев разозлился и ударил Володю по лицу. Тот сплюнул:
– Ну, я от тебя другого и не ожидал. Бить связанного – твое любимое занятие, а один на один слабо?
Атас приготовился ко второму удару.
– Ударишь меня ещё раз и клянусь, что сделаю все возможное, чтобы после приезда Куппоне, ты остался калекой, – пригрозил Бегемотов, – думаю, ты слышал о моей репутации и репутации «Кривой панды», – Володя смотрел на врага уверенно, нагло и дерзко. Он прекрасно понимал, что ничего не сможет сделать ни Атасу, ни его «псам», поэтому единственный выход – блеф. «Кривую панду» все знают. Это самая дерзкая и кровавая банда, хоть и в реальности ни за одним из членов группировки не числится гробов.
Атас после этих слов задумался.
– Отведите его ко второму! – скомандовал Жёлудев.
Подошел худой человек в телогрейке, грубо схватил Володю за куртку.
– Больно! Мужик, аккуратнее, не пакет с яблоками несешь! – возмутился Бегемотов.
– Это моя жена! – вспыхнул Атас.
– Sorry, man! – произнес Володя и хмыкнул. Дама действительно выглядела, как мужик.
– Похоже, я знаю, почему Куппоне его недолюбливает… – буркнул Атас.
– Почему? – спросил кто-то из браконьеров.
– За работу! – рявкнул Атас. – Готовьте обед, разбирайте экипировку. Подснежников, пойдешь со мной! Надо сарай осмотреть после Бегемотова.
– Атас! – крикнула жена Атаса.
– Чего? – повернулся он.
– Атас, говорю, сахар кончился! – сказала супруга, потом повернула голову к мужу и спросила его: – Ты что-то хотел?
– Ты меня позвала! – проскрипел Атас.
– Я сказала, что сахар кончился.
– Не могли меня родители хотя бы Иваном назвать, – буркнул Атас, накинул капюшон и направился к сараю.
Тем временем…
Оленька сидела у костровища с кружкой.
– Так что я не нашла вас, а… В общем, они в беде, прошу помощи.
– Абсурд, какой помощи? – уточнил Дарьян: – Кучка туристов пойдет колотить вооруженных отмороженных браконьеров – головорезов? Ну, допустим, Могильников убьет троих, а остальные? – он повернулся к отцу и добавил: – Без обид.
– У нас есть Лея, она сковородкой еще, как минимум, одного в нокдаун отправит, – пошутил Эдкевич.
– Еще у нас есть Волк, она парочку человек загрызет, – пошутила Юля.
Кира хмуро на нее посмотрела, но злые эмоции быстро подавила, Юля осмелилась подшутить над ней и смотрела, при этом, по-доброму, по-дружески.
– А что у нас могут зайцы? – прищурилась она.
– Размножаться! – пропел Эдкеич, чем вызвал смех. Юля кинула в него снежок, выбив из рук кружку с чаем.
– Так, дети, успокойтесь! – воскликнул Роман.
– Оля, серьезно, как ты себе это представляешь? Как мы будем спасать Куприянова?
– Не знаю, но не оставлять же их там! Очень здорово, пошли спасать вас и погибли сами! – ответила Оленька.
– Может, ночью прорвемся в их лагерь, найдем Куприянова с тем туристом и устроим побег? – предложила.
– Ольга, секунду, – вмешался Дарьян, – ты говорила, что в спасательной операции участвовали пятеро, где остальные?
– Заблудились, отстали от группы, – уныло ответила Оленька.
– Ха-ха! – не удержался Роман. – Руководитель! А мне тут что-то еще про ответственность говорил!
Оленька развела руками:
– Увы! Но не время сейчас злорадствовать, Рома! До ночи оставаться на этом месте, думаю, небезопасно. Не уверена, но скорее всего, они знают, что нас было трое, а пойманы лишь двое, – сказала Оленька.
– Сколько их? – спросил Могильников. Оленька вздрогнула от сурового голоса патологоанатома.
– Не было тебя раньше с нами, когда Олег Уюкович властелина тьмы напоминал, – пошутил Эдкевич.
Могильников старший и Могильников младший в унисон зарычали, у Эдкевича пропало желание шутить дальше, улыбка сползла с лица.
– Интересная у вас команда, – протянула Оленька.
Туристы захихикали.
– Вы даже не представляете себе, Оленька, насколько интересная, – воскликнул Эдкевич.
– Это что, снеговик? – заметила девушка.
– Да, я его Федей назвал, – улыбнулся Эдкевич.
– Признаюсь, не горю желанием видеться с Куприяновым, но, считаю, спасать ребят нужно, – высказал свое мнение Валенов. – А кто второй-то турист? Он не даст себя в обиду?
– О да, этот человек себя точно в обиду не даст, – кивнула Оленька.
– Еще один сын Могильникова? – пошутил Эдкевич и, поймав недобрые взгляды обоих Могильниковых, поднял руки: – Сдаюсь, сдаюсь!
– Не пойми меня неправильно, но я не могу рисковать своей группой. Не знаю, что делать. На кону две жизни и жизни всей группы, – уныло произнес Роман.
– Я понимаю, Рома, но если вы не пойдете, то я пойду одна. Человек жизнь мне спас, а я его там брошу? Да и Куприянова, как бы он меня не злил, спасать нужно.
– Нет, терять ничьи жизни мы не будем, – произнес Могильников, – Куприянова дети дома ждут, того туриста, может, тоже. Они спасать нас пошли и сами в беду попали. Хотя я и не понимаю, почему вы просто не сообщили в службу спасения, но я согласен помочь. Остальных с собой не зову, дело серьезное.
– Я с тобой, отец, – поддержал его Дарьян.
– Нет, ты останешься здесь, – спокойно, но жестко ответил Олег Уюкович.
– Ты всего несколько дней являешься моим отцом, и уже запрещаешь мне? – возмутился Дарьян.
– Да, – также спокойно ответил Могильников старший.
– Так, я однажды уже потерял тебя, хватит! Иду с тобой и точка! – воспротивился парень.
– Я все сказал, – опять же спокойно произнес Могильников, – ты остаешься в лагере.
Дарьян больше пререкаться не стал. Решение отца одновременно злило его и радовало. Впервые в жизни он почувствовал родительскую заботу и не стал в ответ рычать на отца.
– Я с вами, Олег Уюкович. Хочу лично посмотреть в глаза этому неудачнику, – усмехнулся Роман, намекая на Куприянова, – надо же, я просто заблудился с группой, а Куприянов потерпел конкретное фиаско!
– Роман Александрович, – возразил Могильников, – думаю, вам тоже не стоит участвовать в спасательной операции. При самом печальном исходе событий, группа останется без опытного руководителя. В глухой тайге – это смерть.
– Тогда решено! – взяла слово Кира. – Пойдем я и Олег Уюкович. Мы можем за себя постоять.
– Я покажу дорогу. Выйдем, как начнет темнеть, меньше вероятность, что нас заметят. Идти примерно пару километров, – сказала Оленька.
– Хорошо. Придете на место, а что дальше? – спросил Роман.
– Рома, не зли меня! Откуда я знаю, что будем делать дальше? – буркнул Могильников.
– Главное, чтобы вас не заметили! Решите на месте, по ситуации, как действовать, – поддержал Дарьян. – Сохраняйте там тишину!
Вечер…
Могильников возле дома браконьеров запнулся о ведро с водой, с грохотом упал вместе с ружьем, нажал на курок, упала утка…
Вскоре…
Киру с Могильниковым поймали. Допросить их Атасу не удалось, в особенности Могильникова – он рыкнул и у всех браконьеров разом пропало желание с ним разговаривать.
На утро Атас поручил своим «псам» прочесать близлежащую территорию, чтобы убедиться, следит ли за ними ещё кто-нибудь… Так обнаружили группу Валенова. Сопротивляться под прицелом карабинов никто не стал.
Спустя время…
– Спасли, называется, – вздохнул Эдкевич.
– Это фиаско, – произнес Жёлудев, стоя перед двумя группами туристов.
Вам, дорогие читатели, думаю, интересно было бы увидеть реакцию Куприянова и Валенова при встрече? Автору комедии тоже интересно. Как говорится, «не было бы счастья, да несчастье помогло». Куприянов искал потерявшуюся группу, а группа сама его нашла. Неожиданная встреча. Александр Казбекович был весьма эмоционален. Грозил уволить. Грозил оставить Валенова одного в лесу. Грозил, что как только его развяжут, он придушит Романа собственными руками. Валенов выслушал молча, а потом спокойно ответил: «Слюной не подавись» и отвернулся. Семь пар глаз недобро посмотрели на Куприянова. Он, мягко говоря, опешил. Думал, что группа Валенова находится в полуобморочном состоянии, что каждый из участников буквально молится о спасении. Что каждый из туристов мечтает поколотить руководителя за такую безответственную организацию. А что, в итоге, он увидел? «Они ведут себя так, будто и не ждали, что их спасут. Руководитель, по вине которого туристы оказались в беде, стал для них… кем? Другом? Что за вздор?!» – думал Казбекович.
Между тем, Оленька напомнила Куприянову, показав на браконьеров, что Володя предупреждал – с этими людьми шутки плохи.
– Но вы же у нас упрямый, всегда знаете, как лучше! – сердито констатировала девушка.
Куприянов не ответил.
Атас рассадил туристов полукругом, чтобы легче было за всеми наблюдать. Связывать никого не стал, кроме Володи. Тому и руки связали и ноги. Даже рот пытались заклеить, но не получилось – чуть палец бандиту не откусил. Атас посадил рядом с ним свою жену и коренастого мужика без двух передних зубов. За остальными приказал просто следить, чтобы никто не сбежал.
– Что вам от нас нужно? – плакала Лея.
– Мне от вас – ничего. Вы же вторглись в частные владения и увидели то, что не должны видеть. Мы браконьеры, как вы поняли.
– Это кто? – шепнул Тощий Эдкевичу. Тот нагнулся и рассказал все в нескольких словах.
– Я разрешал говорить? – спросил Атас, дождался тишины и продолжил: – Нам не нужны лишние глаза и уши.
– Я, конечно, понимаю, что вы – серьезные ребята, но, может, не будете страдать ерундой и отпустите нас? Если дело дойдет до драки, то нас – двенадцать. Мы толпой в любом случае успеем нескольких из вас сделать клиентами патологоанатома…– спокойно произнес Могильников.
Роман Александрович, который сидел рядом с ним, ткнул Олега Уюковича в бок.
Атас ничего не ответил, лишь коротко хмыкнул и посмотрел на своих: «Готовьте товар, скоро Николай Мермадонович приедет».
– Кто? – нервно усмехнулся Эдкевич.
– Куппоне, – пояснил Бегемотов.
– Отца криминального чиновника звали Мермадон? – усмехнулся Валенов.
– Володя! Ты что ли? Не узнал тебя сразу! – обрадовался Дарьян.
– Бублик! Вот уж кого точно не ожидал здесь увидеть, так это тебя, – улыбнулся Бегемотов, – точно, наша земля круглая!
– Ты его знаешь, Бублик? – спросила Кира Дарьяна, причем слово «бублик» выделила интонацией.
– Конечно, это Володя Беге…– остановил себя Дарьян.
– Бегемотов Владимир, лидер «Кривой панды», – закончил за него Володя. То же удивление, что и ранее группу Куприянова, постигло и группу Валенова.
– То есть вы, Александр Казбекович, так спешили сказать мне, какой я безответственный, что включили в свою группу бандита? – возмутился Роман.
– А потом и заблудился еще, – хмыкнула Оленька.
– Тише-тише, Роман, не нагнетайте. Мы с вами потом побеседуем касательно криминального мира, – остановил Валенова Володя.
– С ума сойти! – восхитилась Юля, – я думала за «Кривой пандой» стоит какой-нибудь толстый уродец без образования с перстнями на коротких волосатых пальцах, а в реальности…
– А в реальности, думаю, за ним не одна девушка бегает. У тебя челюсть отвисла, буренка, подними её, – одернула ее Кира. Оленька напряглась.
– Поверить не могу, что вас кровавым бароном называют, – протянула Кира.
– Замолчали все! – Атасу надоело их слушать. – Вы останетесь здесь. В ближайшее время прибудет Николай Куппоне, он решит, что с вами делать.
Могильников из последних сил сдерживал себя, чтобы не выплеснуть скопившуюся за двадцать лет ярость лишь при одном упоминании о Куппоне. Дарьян старался его успокоить, ведь сейчас главная задача – не наломать дров. Тем более, что рядом с ними человек, который может повлиять на ситуацию – это Володя Бегемотов.
– Он связан и его охраняют, как он может нам помочь? – шепотом спросил Олег Уюкович у сына.
– Просто поверь мне. Если ты сейчас «взорвешься», то ничем хорошим это не закончится, – посоветовал Дарьян отцу, – а Володя… Черт возьми, у этого человека на каждую негативную ситуацию есть десятки путей отхода.
– Сидите тише воды, ниже травы, чтобы я вас не видел и не слышал, – буркнул туристам Атас.
– Извините, но вы сами себе противоречите, – «закаркал» Эдкевич, – говорите, что видеть нас не хотите, так, может, мы тогда пойдем своей дорогой?
– Дерзить мне надумал? – проскрипел Атас. – Я могу и не дожидаться Куппоне, пущу вас всех в расход и все.
– Секундочку! – продолжил спорить Эдкевич. – Я с этой группой в лесу уже третью неделю живу и потому уверяю вас, спокойно сидеть на месте и молчать никто из них не сможет!
– Тогда молись, щенок! – пригрозил Атас, а кто-то из браконьеров передернул затвор карабина.
– Гонору-то сколько, корона не жмет? – подстегнул Бегемотов.
– Заклейте ему рот скотчем! – рявкнул Атас. – Обед готов? – переключился он.
– Да, очень вкусный обед, спасибо! – ответил ему старческий незнакомый голос.
– Отлично! – ответил Атас, и тут же его, а потом и остальных бандитов осенило, что в их банде нет пожилых людей. Все повернулись к костру.
Старик, он же дед Бегемотова, он же Петр Ильич Чайковский сидел у огня, ел со сковородки жареное мясо и напевал какую-то старую туристическую песенку.
– Старик! Еклмн! Старик! Идиот? Дед! Старик! Больной прыщ! Неадекват с протезом! Дед – в голове винегрет! – воскликнул на свой лад каждый из туристов.
– Дед? Я же тебе сказал оставаться дома! – возмутился Бегемотов.
– Какого лешего? – заорал Атас.
– Я Лешего поймал! – в это время радостно известил присутствующих один из браконьеров, выводя из сарая Жору.
– Дед? Он твой дед? – спросила Кира у Володи.
– Да – спокойно ответил Бегемотов. Бандит со скотчем в руках потянулся к его рту.
– Я тебе руку откушу, скотина! – рявкнул Володя, бандит замешкался, а жена Жёлудева обхватила Бегемотова со спины:
– Держу! Заклеивай!
Жору подвели к Володе, усадили рядом с коренастым беззубым браконьером.
– Ты, старый дед, страх совсем потерял? Завалился так спокойно на мою территорию, воруешь мою еду? – Атас подошел к старику.
– Я не жадный, угощайся! – дед загреб мясо в ложку и протянул главарю браконьеров.
Атас выбил сковородку из рук старика, схватил его за шиворот и потащил к туристам.
И тут Бегемотов вскипел.
– Жёлудев, лучше отпусти его! – заорал Володя басом. Жена Атаса все так же держала его. Лешего держал беззубый мужик. Еще один все же заклеил рот Бегемотову.
– Да вы совсем с ума сошли! Ему же больно! Он инвалид! Пожилой человек! – не выдержала Оленька и вскочила.
Ее поддержали оба Могильниковых, Кира. Лея рыдала и держала Тощего, чтобы тот не натворил глупостей. Роман остановил Эдкевича и дал команду успокоиться остальным. Понять можно – он отвечал за жизнь своей группы.
– Заткнись, иначе станешь женой для моих ребят! – прошипел Жёлудев Оленьке. Та заплакала. Бегемотов достиг точки кипения. И в этот момент Атас наступил на яйцо. Откуда ни возьмись на него налетела курица, бандит пнул ее. Бедная Марфа отлетела на пару метров и осталась лежать. У старика отключился инстинкт самосохранения. Он забыл про боль. Забыл, что ограничен в движении. Он мог терпеть любые грубые слова, не обращать на них внимания, но когда причиняют боль родным и любимым, а Марфа была это его любимым питомцем, почти родственником, он терял голову. А тут и коренастый бандит, который держал Жору, пытаясь его успокоить, оскорбил его маму очень некрасивыми словами…
В общем, наступил момент, когда туристы увидели банду Бегемотова в действии.
Старик вырвался из лап Жёлудева, нанес удар протезом ему в пах, а кулаком – в нос. Леший вывернулся из рук бандита, как мартышка, пробежал ногами по стволу ближайшего дерева и спрыгнул ему на плечи. Он со всей силы хлопнул мужику ладонями по ушам, чтобы оглушить, и принялся его мутузить. Браконьер Подснежников выстрелил в Жору – попал в «бронежилетку». Жена Атаса крепко держала Бегемотова, поэтому тот вместе с ней поднялся с бревна и со связанными руками и ногами стал прыгать в сторону Атаса, перевернулся и упал прямо спиной на женщину. Справившись с беззубым, Жора принялся за Подснежникова. Браконьеры подняли ружья наизготовку, но только Могильников увидел, что на его сына наставили оружие, как спустя мгновение два браконьера отправились в нокаут. Кира тоже была радо легальной возможности подраться и потому, как только от неё отвели карабин, она вступила в недолгую схватку с лысым браконьером. Оленька воспользовалась моментом и помогла освободиться Бегемотову. Лея закрыла глаза руками. В общем, команда Валенова тоже готова была перевернуть весь мир вверх дном.
– Ну-с, будем делать то, что умеем! – произнес Роман Александрович и в лагере начался эпический переполох. Один Куприянов сидел в стороне, бесконечно удивляясь происходящему.
Тощий… А Тощий вспомнил, что после посещения их лагеря медведицей, когда та нашла в его рюкзаке грибочки и сожрала их, оставшиеся он машинально положил в карман своей толстовки. Мишка вздохнул, достал их и съел…
Глава 24. Счастье не за горами
Лагерь Атаса Жёлудева…
Дом частично выгорел. Сарай разобран по бревнышкам, так как Экдевич вспомнил что «дрова кончились!». По двору бродили три утки, которых оглушил Могильников, выпустив из ружья оставшиеся три патрона в разные стороны. Повсюду разбросаны браконьеры и их вещи. Больше всего досталось коренастому амбалу – по нему сначала Жора прошелся простенькими ударами, а затем в дело вступила тяжелая артиллерия, в виде мастера спорта по боксу – Киры Заяц.
В жизни Атаса Жёлудева наступила черная полоса. Помимо того, что браконьерский лагерь разрушен туристиками, так ему еще придется теперь пережить визит Николая Куппоне. А ещё от него уплыла жена. Роман Александрович вспомнил историю со сбежавшей невестой Квазимодо Пушкина и тем же способом украл жену у Атаса. Заговорил женщину красивыми словами о любви, увёл ее к реке, усыпил, усадил в лодочку резиновую, которую браконьеры прятали в кустах, и отправил в водное путешествие…
Тощий, признанный после знаменитой Ночи грибов лучшим бесстрашным художником, не в обиду Эдкевичу будет сказано, способным нарисовать улыбку на живом медведе, и тут постарался. Чтобы Эдкевич смог сделать отличный кадр, он углем подрисовывал поверженным противникам усы и прочие мелкие пакости. На останках дома нарисовал черный смайлик и… умудрился найти рядом с лагерем того самого медвежонка, которого искала медведица на протяжении всей нашей истории. Впрочем, группу Валенова уже ничем нельзя было удивить. Тощий притащил медвежьего ребенка в лагерь, чтобы сфотографироваться на память, нарисовал углем уже на другом его боку очередной смайлик и отпустил. Медвежонок из лагеря уйти отказался. Он смешно пищал и плакал, маму звал. Когда туристы покинули лагерь, на его зов пришла медведица. Вот такое получилось черно-белое кино со счастливым концом… Только не для браконьеров Атаса Жёлудева.
Браконьеры, оклемавшись от жестокой битвы с бандой, как выразился Жёлудев, «кривых» туристов, увидели медведя и разрушенную избу. И в спешке и покинули поляну.
Позже, когда Николай Куппоне вместе со Сталиным и Жуковым доберутся до места на вертолете, они не увидят там людей, никого. Примут решение «прочесать» всю округу, так как происшествие, по словам Сталина, имеет криминальный характер.
Что касается самих Сталина и Жукова… Как вы помните, дорогие читатели, полковник Сталин помог вернуться в «жизнь» Николаю Куппоне в обмен на помощь в поимке опасного преступника Владимира Бегемотова. Таким образом, убивать Володю у Куппоне большого желания не было, ведь стараниями Сталина лидер «Панды» уедет «отдыхать» в колонию лет таки на двадцать.
Как только Куппоне дозвонился до Атаса и узнал новости о поимке Бегемотова, вся троица спешно вылетела к месту дислокации Жёлудева.
Туристы…
После побоища в лагере браконьеров, Александр Казбекович Куприянов первое время шел и ни с кем не разговаривал. Как минимум, ему было тяжело мириться с мыслью, что, оказывается, и без его контроля люди способны принимать решения. Как максимум, он был в шоке от того, в какую организованную «боевую единицу» превратил свою группу Роман. Все его туристы без колебаний, единой командой, не боясь вооруженных бандитов, ринулись в бой. А все из-за чего? Из-за того, что главарь браконьеров оскорбил представителей криминальной группировки!? Членов банды «Кривая панда»? Ну, и Олю еще. В общем, в голове у Куприянова варилась сплошная каша. Один раз он, конечно, попытался поспорить с Валеновым насчет направления движения, но Элина, протерев очки, громко всех известила, что руководитель в группе только один и это – Валенов. А не Куприянов. У Казбековича не осталось вопросов. Он смиренно отдал Валенову компас, чтобы не сбиться в пути и выйти к реке. Роман отказался, заявив, что итак знает дорогу.
– Может, хоть зарубки иногда делать на деревьях? – предложил Куприянов. Но оказалось, что их давно уже делает Могильников.
По пути туристы не слишком оживленно переговаривались. Оно и понятно, малоприятное событие пережили. На этой встрече с браконьерами можно было и погибнуть. Однако никто не унывал. Туристы шли в боевом настроении. Тощий то грустил, то улыбался, то плакал. Впереди него шел Дарьян, позади – Лея, оба контролировали этого непредсказуемого товарища, который под действием грибочков мог выкинуть все, что угодно. Эдкевич тоже улыбался. Он был уверен, что сделал кучу классных, живых кадров даже в ходе конфликта с браконьерами. И представлял себя военным фотокорреспондентом. А ещё преподнес сюрприз – «спер» гитару в чехле у браконьеров, и прицепил ее к рюкзаку. Эту мелкую пакость он объяснил тем, что с детства любил играть и пообещал, что вечером у костра споёт душевную песню собственного сочинения.
Юля и Кира шли вместе и разговаривали обо всем на свете. В том числе и о том, что, когда коренастый браконьер оклемался от нокаута, он попытался ударить Киру ножом в спину. Юля среагировала первой и залепила ему боевым оружием Леи – сковородкой. Да с такой силой, что сломала ручку. Жизнь, получается, спасла Кире? Так зародились первые росточки дружбы между Зайцем и Волком.
Вскоре выяснилось, что Роман действительно знал, куда идет – туристы вышли к неширокой, вялотекущей речушке. Продвинулись вглубь леса метров на сто-двести, чтобы от реки холодом сильно не веяло, и встали на ночевку.
Вечером все сидели у костра, вели неспешные разговоры. Могильников налил спирта всем желающим. Не отказался даже Бегемотов, хотя он не любил крепкий алкоголь. Помог ему принять решение Эдкевич своей фразой: «Избыток пищи мешает тонкости ума, а немного спирта – способствует хорошему общению».
Члены «Кривой панды» развели еще один костерок метрах в пятидесяти от туристов и сели отдельно.
– Может, позовем их к нам? – спросил Роман.
– Не нужно, Рома, этим ребятам есть, что обсудить, – сказала Оленька.
– Неудачная идея, думаю, бандитов рядом держать, – пробурчала Элина, протирая очки.
– Вы не правы, ребята, – вступилась за свою группу Оленька, – этих ребят сложно бандитами назвать. Не могу, к сожалению, рассказать о них многое, Владимиру Германовичу обещала. Просто поверьте мне, вред никому из нас они не причинят, – Ольга улыбнулась. Роман кивнул в ответ и повернулся к Мише:
– Тощий, грибной барон, как ты? Отошел от угара?
– Тошнит немного. Никогда больше не буду есть грибы. Любые! Фууу – сетовал Мишка.
Лея обняла его, а Кира похлопала Тощего по плечу.
– В общем, ребята, я, честно говоря, в шоке от всех вас! – восхитилась Оленька. – Думаю, Александр Казбекович со мной согласится. Мы думали, вы тут все тощие, грязные, замученные…
– Думаю, я научил ребят ценить мелочи, а, главное, друг друга, – ответил Валенов и тут же смутился.
– Это так, – поддержала его Элина, – признаюсь, у меня сейчас такое ощущение… В общем, нервничаю немного, но когда мы узнали, что заблудились, то сначала думали – погибнем. Я места себе не находила от того, что не вернусь домой. От того, что хотелось просто прибить тебя, Рома. Но потом, когда навалились приключения, да еще такие, как сегодняшнее, я поняла, что мы сильные! В первый раз в жизни почувствовала, что счастлива. Меня окружают прекрасные люди, друзья, красивейшая природа. Я теперь не боюсь даже, если наш поход завершится печально… Вы понимаете, о чем я. Судьба подтолкнула меня пойти в этот поход не просто так, – Элина всхлипнула. Лея подошла к подруге, обняла её, обе заплакали.
– Да, Роман Александрович, спасибо вам. В любом случае и в моей жизни, это было лучшее приключение. Хотя, почему было?! Я погибать не собираюсь! – уверенно сказал Дарьян. – И благодаря походу я, наконец, узнал отца…
– Спасибо, Рома! – поблагодарила Валенова и Юля. – Я хоть готовить научилась. Отдельная благодарность за это и Элине, столько мучилась со мной. Я увидела другую жизнь. В ней есть дружба, надежные люди…
– Мне говорить нечего, вы все итак знаете, как перевернулся мой мир в наших с вами приключениях! – Тощий поднял вверх кружку со спиртом и улыбнулся.
– Я тоже, ребята, счастлив. Кто ещё может похвастать таким походом? – сказал Валенов, и все засмеялись.
Куприянов сидел немного в стороне от костра. Молчал. Думал обо всем, прислушивался к голосам туристов.
– Мне очень приятно слышать от вас такие слова, друзья, – снова вступил в разговор Валенов, – я думал, что уже никогда не почувствую радости от осуществления своей мечты. Все же в том, что мы не отчаялись, выжили, не только моя заслуга. Это вклад каждого в общее дело. Я на протяжении всего нашего путешествия замечал, как каждый из нас менялся. Мы пережили встречу с браконьерами, которые запросто могли кого-нибудь убить, но не отчаялись и одолели этих уродов, потому что держались вместе! Спасибо вам за то, что помогли осуществить мою мечту, друзья. Уверен, и ваши мечты сбудутся! За вас, друзья! – Роман встал и поднял кружку. Его примеру последовали и остальные.
Могильников налил себе в кружку воды. Все с таким удивлением посмотрели на Олега Уюковича, словно больше в походе их ничего не удивляло. «Могильников не пьет?» – кто-то прошептал.
– Жизнь мне второй шанс дала стать счастливым… Я не хочу больше пить! – уверенно сказал он и выпил воду.
Оленька обняла Романа.
– Я верила в тебя, хотя и до последнего, как и Куприянов, хотела поколотить и боялась того, что ты сгинешь, – улыбнулась девушка.
Весь вечер туристы провели у костра, вели разговоры. До игры Эдкевича на гитаре так дело и не дошло. Роман рассказал сестре о том, с какими приключениями столкнулась его группа. Особенно удивил рассказом о деревне Квазимодо и о том, как туристы бегали по лесу от злобного духа Лоа Лакроа. Оля ему в ответ рассказала, как встретил Квазимодо их группу и что она понимает теперь, почему в его краях туристов недолюбливают.
Юля и Кира болтали о жизни, об отношениях, неудачах и взлетах. Девушки рассказывали друг другу истории из своей жизни. В общем, говорили обо всем… Заяц и Волк примирились.
Дарьян разговаривал с отцом. Лея, Тощий, Элина и Эдкевич обсуждали возможные будущие совместные путешествия, вспоминали пережитые приключения и всякие интересные истории из жизни.
Что касается «Кривой панды» … Старик рассказал, что и не собирался сидеть дома, несмотря на то, что Володя запретил ему идти вместе с ними. Как только Кельскопец с группой уехали, он взял свой маленький рюкзачок и отправился вслед за ними. Через некоторое время в лесу встретил Жору. Тот прятался за деревом и дрожал от холода, ведь перед этим он хорошенько вымок под дождем. Если быть точнее, то Жору обнаружила курица Марфа, она как обычно, сопровождала хозяина и выгуливала себя метрах в ста от старика. Так они вместе с Жорой продолжили путь и набрели, в конце – концов, на браконьеров. Бегемотов был благодарен и деду, и Жоре за то, что они помогли выбраться из передряги. Кельскопец не упустил возможности подчеркнуть, что в очередной раз оказался прав – «бронежилетка» пригодилась. В свою очередь, Володя рассказал о приключениях, в которые попала группа Куприянова, а потом поделился тем, что есть у него желание свернуть деятельность «Кривой панды» и зажить нормальной жизнью без борьбы с криминалом и погонь. И Жора и старик поддержали его, сказали, что готовы помочь, чем смогут. Затем дед надел на курочку носочки, погладил ее и отправился спать в палатку Куприянова, пока тот не видел. Залез, укутался в его спальник и уснул.
Бегемотов с Жорой переместились к остальным туристам. Кельскопец принялся в лицах рассказывать интересные истории, травил анекдоты, шутил. Рассказал о том, как ждал группу Валенова и как удивился, когда старик поведал ему о событиях в деревне Квазимодо. Рассказал о том, как старик искал их, пока один из самых крупных туристов не принялся стрелять по нему. Эдкевич вставил, что это, скорее всего, Могильников палил из ружья по Лоа Лакроа – злому духу. Жора, кстати, заметил, что слухи о призраке сонных пустошей имеют место быть в их краях и подчеркнул, что стрелять по бестелесному привидению, занятие, как минимум, забавное.