Глава 23. Жёлудев Атас
Процесс выживания – процесс нелегкий. Особенно для Куприянова. Его очень сильно заботил вопрос, как сделать так, чтобы Бегемотов с Петроградской оставили его одного – заблудились, например. Шутка, конечно, но эти двое так его достали, что проблема «заблудились в тайге уже две группы» его не пугала… Бегемотов и Петроградская постоянно спорили, бросали колкие фразы, кричали друг на друга. Даже дикие звери обходили группу стороной. И Лоа Лакроа во время тумана на пустоши не стал выходить к ним – побоялся. На приказы руководителя оба не реагировали. Когда Бегемотову пришлось в первый раз ставить палатку, они с Оленькой спорили насчет того, можно ли пить воду из лесного ручья. На секунду споры прекратились, когда Володя попросил Оленьку помочь. Она помогла, и закипел спор о том, как правильно забивать колышки в землю…
В общем, темы их конфликтов менялись достаточно быстро. Например, о научной методике правильной варки макарон. В какой-то момент Александр Казбекович перестал принимать участие в жизни своей маленькой группы. Он просто показывал направление движения и место для лагеря. Но в какой-то день Оленька и Бегемотов объединились и принялись спорить с Куприяновым – где лучше поставить палатку? В конечном итоге тот разозлился и решил спать подальше от них. До этого они спали втроем в большой палатке. Маленькую Куприянов взял для Анны и Оленьки, но в свете недавних событий, она оказалась свободной. Туда-то и пристроился Куприянов, несмотря на возможную угрозу безопасности, но с туманной надеждой на то, что Владимир Бегемотов и Оленька Петроградская к утру загрызут друг друга.
Они не умолкали даже ночью. После одной такой ночи для Куприянова наступило счастье – спорщики не выспались, оба ходили грустными и помятыми. Оба молчали… Пару часов… Но вскоре Оленька обнаружила, что Володя забыл убрать ее рюкзак в тамбур на ночь. Он промок под дождем. Как результат – оба опять принялись ворчать друг на друга.
В общем, у Александра Казбековича все было под контролем…
Группа Валенова…
У группы Романа Александровича дела шли несколько иначе. Туристы за время двухнедельного пребывания в тайге извлекли для себя немало жизненных уроков. Командир – только один и это Роман Валенов. Он обладал, пусть и скудными, но навыками выживания в лесу. Давал поручения, назначал дежурных. Если возникала опасность, то шел вперед, оценивал обстановку, несмотря на еще не зажившую ногу. Могильников – правая рука командира. После того, как он наловил без удочки ведро рыбы, Валенов попросил обучить рыбалке в «полевых условиях» других членов группы. Пока были патроны, Лея стреляла уток. С Могильниковым же случился такой конфуз – если он целенаправленно стрелял в птицу, то промахивался. Случайно – утка падала.
Основным дежурным по кухне теперь была Юля. Выбор продуктов, понятное дело, крайне невелик – запасы кончались, питание становилось все скуднее. Зато, когда удавалось поймать рыбу или подстрелить дичь, Юля экспериментировала со специями, которые успели вовремя изъять из рюкзака Тощего.
А Мишке тяжеловато пришлось. Большинство вещей уплыли по реке. Спасти удалось лишь те, что выпали из рюкзака во время его падения. Из своих вещей у Тощего остались: зубная щетка и паста, резиновые тапочки, шерстяной свитер, чистые трусы, чистый носок с дырочкой на пальце, одна картошка и беруши. По сути, минимальный набор вещей для выживания у него имелся – одежда. Остальное – поможет группа. Ах, да, Тощий ведь и без спального мешка остался – он уплыл. Валенов нашел выход. У Юли был достаточно большой спальник. Она покупала его в надежде встретить в походе очередного мужчину. Естественно, как только Эдкевич, в шутку, произнес фразу о том, что им с Тощим теперь придется греть друг друга, Юля сама отдала свой спальник Лее. Встал вопрос – где спать Юле? Она – городской человек, любящий комфорт. Как ей быть? Как согреться ночью? Чем укрыться? Она совсем не приспособлена терпеть холод. На помощь пришел Могильников. Он взял с собой теплый плед, который подкладывал каждую ночь под спину. Проблема Юли была решена, но неприятным для Киры образом. У нее спальный мешок – одеяло. Так как Тощий переместился в палатку к Лее, то Юля переехала к Кире. На пенку положили плед Могильникова, спальником прикрыли сверху, как одеялом. Рычала Кира на всех не один день. Самой тяжелой была первая ночь. Просто представьте – Заяц спит под одним одеялом с Волком. В первую ночь девушки ругались, перетягивая одеяло на себя. Когда у Юли заложило нос от холода, она начала сопеть, всхрапывать. Кира растолкала «сожительницу» – девушки поругались. Юля фыркнула и вышла из палатки. Постояла несколько минут, замерзла, решила, что спать на улице идея неудачная и вернулась. Заявила, что никуда не уйдет, придется им теперь уживаться. Конфликты постепенно сходили на нет. Наступил день, когда девушки поставили палатку молча. Молча разложили в ней вещи, молча легли, молча уснули и молча проснулись. Даже одеяло больше не делили.
Наступил момент, когда Юля перестала раздражать Киру. Впрочем, к ней и так уже стало сложно придираться – девушка не ворчала, помогала готовить обед, мыть посуду, набирать сухие ветки для костра.
Когда Дарьян предложил Роману переселить Юлю к ним в палатку, а Эдкевича, например, отправить к Кире, то Валенов ответил, что специально решил поселить девчонок вместе – пусть притираются друг к другу.
В общем, у Романа Александровича теперь точно все было под контролем.
Каждый день группа продвигалась вниз по течению. Далеко от воды старались не уходить. Иногда река делилась на два рукава. Валенов выбирал тот, что был шире. За пять дней пути туристы не меньше трех раз подходили к болотам. Все три раза участникам приходилось спасать Тощего. Того словно магнитом тянуло в жижу. Отметим, рот этом Лея не отпускала от себя Мишку ни на минуту. Она постоянно держала его за руку, чтобы парень не мог найти способ случайно умереть, украсть у Дарьяна презервативы или пообщаться с Юлей. Тощего такая тщательная забота больше не смущала. Ему стало наоборот приятно, что о нем так беспокоятся. Свою заботу к девушке он стал проявлять не сразу – стеснялся, быть может. Но совсем скоро все наладилось – Тощий быстро привык, что по жизни он идет теперь не один.
А ещё, когда Дарьян или Эдекевич начинали разговаривать с Леей, Тощий чувствовал незнакомое ранее ему чувство – ревность. Кто бы из мужчин не подходил к девушке, Миша на всех смотрел с опаской, подозрением, и при этом наблюдал за реакцией Леи.
Как вы помните, дорогие читатели, Могильников взял с собой в поход удочку с катушкой. Ловил рыбу на разные приманки. Ловил недолго. Удочку Тощий благополучно сломал во время одной из рыбалок. Могильникову пришлось мастерить удилище из ветки. Неудобно, а что поделать?
Вскоре у Уюковича осталось всего несколько патронов. Он припрятал небольшой запас на всякий непредвиденный случай. Вместе с Валеновым они начали придумывать ловушки для зверьков. В первую угодила одноухая белка Иван. Ее сразу отпустили – зверь опасный. Поймали зайца. Разделывал трофей, конечно же, Могильников. Эдкевич сфотографировал патологоанатома за работой. Тот увидел, отобрал камеру и закинул ее на дерево, камера зацепилась ремешком за высокую ветку. Пришлось парню доставать ее – целая эпопея по спасению.
Элина и Лея поначалу не могли есть охотничью добычу, им до безумия было жалко бедных животных. Даже, несмотря на то, что из мяса просто варили суп. Лея на свою сторону переманила и Тощего.
– Конечно, вам решать, – высказался Дарьян, – но помните, что природа изначально создала нас хищниками. Все в природе едят друг руга. Рыбу ведь вы ели? Разве это не убийство?
– Тем более, что мясные продукты у нас давно закончились, голод все равно возьмет свое, – хмыкнул Могильников.
– Каннибализм? – неудачно пошутил Эдкевич.
– Я тебя сейчас на ту же ветку что и камеру заброшу, – зарычал Могильников.
Кстати, туристы стали замечать, что после примирения с сыном, Могильников старший уже не выглядел социопатом. Он стал больше разговаривать и даже, вы не поверите, иногда улыбался. От него уже не веяло былым «могильным холодом». Олег Уюкович стал меньше пить, случались и такие дни, когда он вовсе не притрагивался к своей фляжке. Да и Дарьян стал чуточку добрее к окружающим. Ему, пожалуй, было тяжелее остальных. Пациент несколько суток уже не курил – сигареты закончились. Поэтому он, имея пятилетний стаж курильщика, нервничал, срывался на отца. Тот давал ему выпить валерианки и настоятельно рекомендовал отвлекаться на любые мелочи, как только подумает о сигаретах.
Что касается Элины, Леи и Тощего, то долго противиться употреблению мяса у них не получилось – голод победил. Ложечка супа, приготовленного Юлей, с приправами, идеально подсоленная – и девушки и Тощий поняли, что такое вкусное блюдо, в сложившейся ситуации, является подарком судьбы. Разумеется, они съели свои порции. Только Лея потом все равно плакала, приговаривая, что она убила животное.
– Ребята, я больше не могу без душа. Мы почти две недели не мылись! Чумазые, одежда грязная, – заявила Юля в один из вечеров.
– Дождь пойдет, тогда и помоемся, – отрезал Дарьян.
– Очень смешно.
– А ведь Юля права. Вариант один – искупаться в реке, – размышлял Роман Александрович.
– Так вода же ледяная! – воскликнула Юля.
– А тебя Кира ночью согреет, – опять неудачно пошутил Эдкевич. Юля скорчила гримасу. Кира бросила в парня шишку.
– А полевая баня, Роман Александрович? Слышал, что в походах устраивают баню на камнях, – спросил Эдкевич.
– У нас тента нет. Нет никакой пленки, чтобы сверху такую баню накрыть, – задумался Роман.
– Можно тент с одной из палаток снять и накинуть, – предложил Могильников.
– Можно, но рисковать не будем. Зная нашу удачливость, тент мы сожжем.
– А если Тощего не подпускать к бане? – предложил Эдкевич.
– Чего вы его обижаете? Не такой уж он и неуклюжий! – возмутилась Лея.
– Да шучу я, шучу, – улыбнулся Эдкевич.
– И все же, рисковать не стоит, – снова покачал головой Валенов, – к тому же, у нас один котелок на всю группу, как вы баню представляете с одним котелком?
– Туристы… – протянула Юля, – мне бы хоть голову вымыть…
– Предлагаю сделать намного проще, – вмешалась в беседу Кира, – вскипятить воду в котелке, а в кружке или миске ее разбавить. Так и помоешь голову.
Туристы поддержали идею.
– Впрочем, я бы на самом деле искупалась, пока солнце совсем не спряталось за тучами, а то потом еще холоднее станет. Нырнуть и сразу к костру греться. Это и взбодрит и от двухнедельного слоя грязи избавиться можно, – задумалась Кира.
– Пойдемте, – поддержал девушку Могильников, – и я тоже искупаюсь, тут до реки недалеко, и течение не сильное.
– Вперед! – согласился Эдкевич. – Я – с вами. А кто еще пойдет? – спросил он.
Элина и Лея отрицательно помотали головами. Тощий уже тоже было решил двинуться к реке, но ни Валенов, ни Лея его не отпустили. Боялись, что утонет или переохладится. Роман же решил зайти в реку по пояс, чтобы просто окатиться.
Дарьяна просили не подключаться к моржеванию по причине тяги того к травмам, но он отмахнулся.
– Я думаю только о том, как втягиваю в себя сигаретный дым, но сигарет у меня нет. Надо вымыть эти мысли из головы хотя бы временно. Все нормально будет! – утверждал парень.
Итак, все, кто хотел, искупались. А Дарьян после купания заболел.
Спустя день туристы вышли к небольшому озеру. Из него в разные стороны вытекали две речушки. Там и заночевали. К вечеру сильно похолодало.
Следующий день…
Остыли реки. Земля остыла. Это в городе тепло и сыро. А за городом зима, зима, зима… Туристы проснулись от того, что среди ночи замерзли. Пришлось натягивать на себя теплые носки и кофты. Тепло было только Тощему и Лее – они грелись друг о друга. И Могильникову – у того еще в морге тело привыкло к холоду. Уюкович спал один, в своей маленькой рыбацкой палатке, отдав плед Кире с Юлей. Его сон был крепок.
Все проснулись от радостных возгласов Леи. Она вылезла из палатки и увидела, что тент присыпан снегом. Но поначалу никто не придал особого значения этому событию: что там – небольшой слой октябрьского снега. Кира расстегнула замок на входе в тамбур, и маленькая лавина высыпалась прямо в ее ботинки. Девушка выругалась.
– Ой, не ори, пожалуйста, дай поспать, – простонала Юля, перевернулась на другой бок, перетянув на себя одеяло.
– Ребята, мы, кажется, проспали до Нового года, просыпайтесь! – радостно вскликнула Кира.
– Не кричи, будь добра! – раздался сонный голос Романа Александровича из палатки парней.
– Вы выйдете, посмотрите, что на улице происходит! Снега сантиметров двадцать насыпало! – радовалась Кира.
Все зашевелились. Первым вылез Могильников, зевнул и монотонно буркнул: «Снег». Затем оделся, пошел к реке умываться.
– Олег Уюкович, вижу, радость при виде снега у вас прямо на лице написана, – заметила Кира, вытряхивая снег из ботинок. Она надела толстовку, штаны поверх термобелья, куртку и шапку, вылезла из палатки. – Дурацкий снег, холодно… – проворчала девушка и заметила маленького снеговичка, слепленного у палатки парней. Подошла ближе.
В это время из палатки, где спал Тощий, Лея, Элина начал кто-то выбираться. Расстегнул молнию замка – лавина снега ссыпалась в открытый рюкзак Элины. Немного снега попало и за шиворот Тощему.
– Ай! – пискнул он, и повалился на ребро палатки, чем обрушил ее.
– Тощий! – закричали в унисон девушки.
– Кто бы сомневался, это же Худогубкин…– усмехнулась Кира и направилась на помощь.
На свет божий выбрался и Роман Александрович, в одном термобелье и расшнурованных ботинках. Встал, пошатываясь, щуря глаза.
– Вот она, таежная погода, – глубокомысленно изрек он, – вчера сияло солнце. Мы купались в речке, а сегодня – снеговик стоит у моей палатки.
– Кто, интересно, успел слепить с утра? – спросила Кира.
– Могильников? – то ли пошутил, то ли серьезно сказал Роман.
– Конечно, Роман Александрович, Могильников похож на человека, который снеговиков лепит, – хмыкнула Кира. В спину ей прилетел снежок.
– По-вашему патологоанатом не может снеговиков лепить? – спросил Могильников, отряхивая руки от снега.
– Ах, так, да? Война! – крикнула Кира, сбросила тент с палатки, чтобы ребятам было легче выбраться. Затем принялась забрасывать Олега Уюковича снежками. Могильников, удивительно, не зарычал, а наоборот, нашел нечто интересное в детской забаве.
А Валенов наслаждался зрелищем и улыбался. Его радовало то, что туристы не теряли оптимизма, находили возможность радоваться мелочам. Тем более, Могильников! Патологоанатом, играющий в снежки – это фантастика! Когда те, кто еще сидел в палатках, услышали голос Олега Уюковича: «Не попала! Мазила! Получай!», всем стало безумно интересно, что там происходит. Элина, Лея и Тощий одновременно высунули головы наружу.
– Восхитительно! – всплеснула руками Лея. – Я же вам сказала, что выпал первый снег! Восхитительно, Олег Уюкович в снежки играет! Восхитительно, снеговичок!
– Восхитительно, – воскликнула Элина, но, в отличие от Леи, грустно, – у меня в вещах снег!
Снежок прилетел в Романа.
– Чего стоите, Роман Александрович? Позвольте себе побыть ребенком! Да, мы, возможно, здесь помрем, но не грустить же теперь! – весело выдал Могильников.
– Олег Уюкович, я впервые вижу вас в таком чудесном настроении! – подметила Кира. Могильников не ответил, просто кинул в нее снежок, Кира ловко увернулась и комок снега угодил… в вещи Элины.
– Да что за безобразие! Играйте в другой стороне! – заворчала девушка, принялась протирать очки и снова перетряхивать вещи. Роман накинул куртку и подключился к Могильникову и Кире. Первый снежок угодил в Уюковича, второй он бросил в Киру, та уклонилась, и снежок попал в Элину…
– Все, достали! – вспыхнула девушка, протерла очки, надела куртку, слепила большой снежок и бросила его в Валенова. Тот увернулся. В то время из палатки парней выбрался Дарьян, снежок прилетел в него.
– С добрым утром! – засмеялся Роман Александрович. Дарьян не ответил. Молча вылез, оделся, на шею набросил шарф, обошел палатку, Элина пошла за ним.
– Ну, чего ты злишься на меня? Я случайно в тебя попала, в Рому целилась.
Дарьян накинул капюшон и резко дернул ветку небольшой елки. Снег с деревца лавиной сошел на Элину. Девушка стояла без шапки, в термобелье, расстегнутой куртке, термоштанах и развязанных ботинках. Визгу было – на другом конце планеты люди услышали.
– Шалость удалась, – усмехнулся Дарьян.
– Ты дурной! Я же не одета! – кричала Элина, отряхивая с себя снег. Толкнула Дарьяна, тот упал на снеговика. Хохотали все, даже Дарьян заулыбался. Когда Элина вернулась к палатке, Тощий сиял, а Лея улыбалась. Девушка толкнула Мишку, и он вместе с Леей упал в снег.
– Классный кадр! – вскликнул Эдкевич, который, как всегда неожиданно появился на сцене с фотоаппаратом в руках, – думаю, отличное фото получилось!
Спустя некоторое время…
«И уносят меня и уносят меня, в звенящую снежную даль… Три белых коня, эх, три белых коня…» – пело бы небольшое сухое дерево, которое несли Тощий, Дарьян и Эдкевич в лагерь. Все вокруг было в снегу. Тощий наступил на тонкий лед в заводи, когда они вытягивали из-под снега сухую корягу, промок и потому шел и дрожал. От такой трясучки несколько раз выпускал из рук поклажу.
– Беги в лагерь, грейся! – скомандовал ему Дарьян. – Мы с Эдкевичем как-нибудь дотащим.
– А как же… вы? Тяже..ло ведь! – еле выговорил Мишка.
– Если мы сосульку вместо тебя принесем в лагерь, Лея нас самих в болото кинет и в сосульки превратит.
Тощий кивнул и побежал.
– Главное, с тропы не сходи! – предостерег его Эдкевич и повернулся к Дарьяну: – И как мы его потащим? Да оно целую тонну весит!
– Могильникова попросим помочь, а то у меня у самого нога не слишком здоровая.
Где-то вдалеке зарычал медведь.
Эдкевич и Дарьян переглянулась и, держа тяжелое бревно в руках, побежали с такой скоростью, что обогнали Тощего и прибыли в лагерь раньше него. Эдкевич, запыхавшись, не смог связать и нескольких слов до тех пор, пока напуганная Лея не встала перед ними со сковородкой в руках.
Ребята бросили бревно и ринулись обратно за Тощим.
– Мишка, бежим скорее в лагерь! Тебе греться нужно, а ты, как улитка, ползешь! – закричал Эдкевич. Тот не ответил, стуча зубами.
– Гипотермия, – констатировал Дарьян, – обопрись на нас, мы тебя дотащим!
Медведь зарычал вновь. Что сказать… Никто так оперативно не избавлялся от гипотермии, как Тощий.
– Бежим! – выкрикнул он и рванул сломя голову.
– Ахтунг! Михалыч, за нами! – крикнул Эдкевич.
– Вы там в «догонялки» что ли играете с Тощим? Мы вас всего лишь за «сухарой» посылали, – спросил Роман, приматывая к толстой палке охотничий нож Дарьяна.
– Тощий здесь ни при чём, косолапый за нами гнался!
Между тем зверь достаточно близко подошел к лагерю, взревел.
– Медведь! – крикнула Кира.
– Да ладно, правда что ли? – развел руками Эдкевич.
Все туристы сбились в кучку, Могильников выдернул топор из бревна и передал его Роману, сам метнулся к своей палатке за ружьем. Появилась медведица, та же, кстати, что встречалась туристам ранее – со смайликом на боку. Могильников и Роман медленно двинулись к зверю. Дарьян отодрал нож от палки, к которой его усердно привязывал руководитель, Лея схватила сковородку и, хотя плакала от страха, встала впереди Тощего. Все были готовы сражаться до последнего. Юля с Элиной стояли за Дарьяном и Эдкевичем. Элина активно протирала очки, Юля дрожащими руками сжала перед собой поварешку.
– С поварешкой на медведя – это сильно! – хмыкнул Эдкевич и вытащил «оружие» из ее рук. Сам он стоял с ножом наизготовку. Юле без защиты было крайне некомфортно, девушка вытянула из костра головешку, с опаской встала за спинами Могильникова и Валенова, дальше идти не решилась. Ей казалось, что и там, словно на передовой, страшно.
Медведица подобной дерзости терпеть не стала, приняла поведение людей за угрозу, встала на задние лапы и взревела. Могильников тоже не стал терпеть такой дерзости от зверя, выпрямился и тоже заорал.
Страшное и в то же время забавное зрелище. Разъярённый зверь орет на разъяренного человека и наоборот. И все же животное предприняло попытку напасть. Тогда заорали все туристы. Окружили медведицу со своими ножами, сковородками, головешками. Спугнули. Впрочем, может, зверь решил не связываться с идиотами, с его точки зрения… Тем более, что Могильников еще и в воздух выстрелил. И тут…
– Валенов! Как же… – воскликнула Оленька Петроградская, которая пряталась за большой палаткой. Договорить она не успела, утка упала ей на голову, – whata… – выругалась девушка.
– Петроградская! – радостно вскликнул Роман, и все побежали к Оленьке, – не могу поверить своим глазам. Это точно ты?
– Мертвая утка! – визжала девушка, откинув птицу подальше вместе с шапкой.
– Не обращайте внимания! Олег Уюкович у нас чемпион по стрельбе «не глядя», – засмеялась Кира.
– Мы спасены! Мы спасены! Ребята, мы спасены! – кричали все туристы по очереди и одновременно. Дарьян с Могильниковым стояли молча, с серьезными лицами. Лея заплакала от радости. Кира по-дружески легонько ткнула Юлю кулаком в плечо:
– Все, скоро вернешься уже к своим прокурорам, бандитам и золотой молодежи – Юля не ответила.
– Тише! – рявкнула, оправившись от шока, Оленька, – все вопросы потом! Сейчас срочно тушим костер, чтобы дыма не было видно.
– Зачем? – изумился Валенов. – На улице не лето, и к тому же, мы обед готовим.
– Тушите костер, я сказала, если жить хотите! И говорим тихо, я все объясню, но позже. Еще лагерь бы собрать.
– Оленька, а где твой рюкзак? – спросил Роман.
– Потом все вопросы! Делайте, что я сказала! – прорычала Оленька. Туристы опешили, но перечить не стали.
– Не пойму, то ли радоваться спасению, то ли грустить? – развел руками Эдкевич, и присоединился к остальным.
Вскоре палатки были собраны, как и рюкзаки. Все собрались у еле тлеющего костра, Роман разлил каждому в кружку чай. Внимание устремилось к Оленьке.
– Ребята, я безумно рада вас встретить. Безумно рада, Рома, что ты жив. Я места себе не находила, когда представила себе, что вы все погибните из-за того, что я помогла брату с его туристической затеей, которая вылилась в такую лихую авантюру, – Оленька сделала глоток из кружки, – вкусный чай, душистый такой, с чем?
– Я поэкспериментировала, травку из наших запасов добавила, – ответила Юля.
– Надеюсь, не ту, какой нас Тощий однажды угощал? – пошутил Эдкевич.
– Очень приятный вкус, – похвалила Юлю Оленька, – смотрю на вас и восхищаюсь. Так и не скажешь, чтобы вы все потрепанные были, отчаявшиеся от того, что блуждаете по тайге не первую неделю.
– Спасибо Роману и Олегу Уюковичу, они нас сплотили и поддерживают огонь в наших сердцах по сей день, – ответила Элина.
– Сразу видно студентку с красным дипломом, – улыбнулась Оленька.
Элину ее слова задели, она обиделась и принялась протирать очки.
– Не обижайся, просто красиво сказала, – примирительно заметила Оленька.
– Ребята, – вмешался Валенов, – всем спасибо, каждый из вас внес большой вклад в наше выживание!
– Позже обменяетесь любезностями, Рома. Итак, вернёмся к делу… – Оленька вздохнула, – наша группа под руководством Куприянова отправилась вас искать.
– Ну вот, ребята, а вы переживали, что никогда не выберемся из леса, – радостно произнес Эдкевич.
– Но так вышло, что мы тоже заблудились. Первым потерялся охранник Святослав и девушка Вера, вместе с ней «заблудился» и навигатор… потом и карлик.
Туристы разом поникли. Их словно ледяной водой окатили.
– А почему, Ольга, вы одна? Ваш лагерь неподалеку? – спросила Кира.
– Как сказать… Именно потому, что мы неподалеку расположились, я и просила затушить костер. В общем, вчера мы набрели на, как бы выразиться, зимовье, что ли. На избу…
Теперь, дорогие читатели, отмотаем время чуточку назад…
Прошлым днем, пока снежное одеяло еще не накрыло землю, Оленька, Бегемотов и Куприянов вышли на небольшую поляну, где стояла деревянная изба и небольшой сарайчик,
– Изба егеря? Или зимовка охотников… – предположила Оленька. – Вроде не заброшена. У дома инструменты лежат. Подойдем ближе, посмотрим.
– Тише, – произнес Бегемотов, – у меня очень плохое предчувствие относительно этого места.
– Владимир Германович, может, это усталость? Или нервы? Вы с Ольгой каждую ночь отношения выясняете – не мудрено, – подстегнул Куприянов
– Завидуете, Александр Казбекович? – прищурился Бегемотов. – Дело не в этом. Я несколько лет по роду своей деятельности, можно сказать, на передовой нахожусь. Кто только не пытался меня выследить и убить. «Чуйка» у меня хорошо развита. Потому и говорю, это место, этот дом меня сильно настораживают.
– Может быть, зверь следит за нами? Медведь? – предположила Оленька.
– Может быть. Будем осторожнее! – ответил Володя, сделал шаг и наступил на что-то твердое. Посмотрел под ноги, увидел гильзу от карабина. Поднял.
– Охотники, значит, – предположила Оленька.
Бегемотов кивнул, улыбнулся и тут же сделал серьезное лицо:
– Не разделяемся. Двигаемся вместе. А увидите людей – не раздумывая, бегите в лес.
– Вы чего паникуте, Володя? – спросил Казбекович.
– Где вы видели охотников с автоматами? Много зверей автоматной очередью убьешь? Кельскопец говорил, слухи ходят, будто в этих краях банда браконьера Жёлудева орудует. Краснокнижных животных отстреливают, да и не только их. У Жёлудева – «крыша» в правительстве. Уверяю, сам Куппоне тоже в доле. Потому они и не боятся ничего. Эти ребятки с автоматами для защиты от всех и вся ходят… Надеюсь, конечно, что я не прав, и это просто егерь автоматик по случаю приобрел…
– Даже если это браконьеры, – Куприянов заговорил тише, – то они ничего нам не сделают. Уйдем и все.
– Ты как ребенок не рассуждай, Казбекович, – вздохнул Бегемотов. Куприянова аж немного «перекосило» от таких слов. – Зачем им свидетели? Я, кажется, сказал, что все они под мощной защитой правительства и криминала. Они ничего не боятся. Жёлудев – искусный головорез. Его братва – половина из них тусовалась в местах не столь отдаленных. Поэтому, давайте будем вести себя аккуратно и не шуметь. Осмотрим местность и примем решение, что делать дальше, хорошо?
Куприянов кивнул.
Изба была почти черного цвета, бревна местами прогнили, отсырели. Дом немного просел на одну сторону. Окна покрыты толстым слоем пыли и грязи, настолько толстым, что не разглядеть, что находится внутри. Возле дома – костровище. Рядом – пустое ведро и залитый водой большой котелок с остатками пригоревшей каши. «Значит, жилье не заброшено» – подумал Казбекович.
Дверь закрыта на амбарный замок. Туристы подошли к сараю. Дверь его была закрыта на простую щеколду. Куприянов ее открыл… Зловоние вынудило туристов зажать носы.
– Оставайтесь на месте, я сам посмотрю, что внутри! – сказал Александр Казбекович и вошел внутрь. – Здесь шкуры, похоже, медвежьи.
– Нужно уходить, – сказал Бегемотов.
– Сейчас, посмотрю, что за дверью, – ответил Куприянов. Бегемотов тем временем прислушивался к посторонним звукам, присматривался к лесу вокруг поляны.
– Володя, подойди сюда, – попросил Куприянов: – Ольга, останься на месте.
Бегемотов вошел в сарай – большие деревянные столы, обитые железом, испачканы кровью, на стенах развешаны инструменты для разделки туш. Подробно расписывать обстановку в сарае автор комедии не будет – кошмарная она, а мы ведь, дорогие читатели, любим комедии за возможность улыбаться, а не грустить.
Увидев это неприятное зрелище, Бегемотов еще раз скомандовал:
– Уходим!
Но только они с Куприяновым направились к выходу, как навстречу им вбежала Оленька, испуганно заявив, что из леса вышли люди с оружием в руках.
Володя выглянул из-за дверей сарая на поляну.
– Браконьеры, но Жёлудева среди них не вижу. Рисковать не будем, нужно немного выждать и уходить в лес.
– Подожди Володя, я считаю, что в нашей ситуации уходить от людей – не лучшая затея. Они – наше спасение. Я не хочу умирать в тайге из-за ее брата, – Куприянов показал на Оленьку.
Бегемотов шепотом выругался, схватил Куприянова за воротник куртки и зашипел:
– Ты не слушал меня что ли?! Они помогут нам только отправиться вслед за теми, кого разделали на этих столах! – указал на стол с тесаками.
– Руки убрал от меня! – вспыхнул Куприянов, оттолкнул Володю и попытался его ударить по лицу. Бегемотов спокойно увернулся. Купринов повторил попытку. Бегемотов снова увернулся, поставил Куприянову подножку, тот упал. Володя прижал его коленом к земле, рукой сжал шею.
– Отпусти, по-хорошему…– рычал Александр Казбекович.
– Нашли время! – возмутилась Оленька. Девушка осмотрелась, увидела страшные столы и инструменты. Бедняжку стошнило, – я не могу здесь находиться, ужас какой!
Бегемотов нагнулся к уху Куприянова и произнес:
– Послушай меня, мастер боевых искусств. В том, что Роман Валенов пошёл в этот поход без средств связи – вина полностью твоя. Парень мечтал, а ты перекрывал ему кислород. Он решил доказать тебе, дураку, что люди способны добиваться того, о чем мечтают. Сейчас на твоей ответственности еще два человека, одну половину группы ты уже потерял. Хочешь жить – тихо собираемся и уходим. Если это банда Жёлудева – живыми мы отсюда не уйдем! Сейчас я тебя отпущу и очень надеюсь, что ты поступишь, как разумный человек! – Бегемотов отпустил Куприянова. Тот поднялся. Ничего не ответил, пошёл к выходу, взял свой рюкзак и направился в сторону выходящих из леса людей…
– Ибмицыл! – рыкнул Бегемотов. – Оля, надевай рюкзак, уходим!
– А как же Александр… – не договорила Оленька.
– Быстро, за мной! – прошипел Бегемотов. – Теперь я понимаю, почему твой брат решился на такой опрометчивый поступок с тайной заменой маршрута. Куприянов упрямый, как осел, к тому же он – баран!
– Ольга, если пойдешь с ним – уволю! – пригрозил Купринов.
Браконьеры, тем временем уже заметили его.
Бегемотов крепко схватил Оленьку за руку:
– Я не отпущу тебя, прости. Не переживу, если с тобой что-то случится.
– Увольняй, Александр Казбекович! – махнула рукой Оленька и вместе с Бегемотовым рванула в лес.
Межу тем браконьеры подошли к Куприянову. Он вежливо поздоровался, сказал, что заблудился, но всю историю рассказать не успел – ему зарядили прикладом по голове, Казбекович упал, как подкошенный.
К нему, лежащему на земле, подошел неприятный с виду тип, среднего роста, в плаще с капюшоном и карабином на плече. Он ткнул Куприянова носком ботинка в щеку и заговорил противным, хрипловатым голосом.
– Не был бы ты в сарае, может и ушел бы. Теперь извини, отпустить не могу, ровно, как и кормить и поить тебя. Кто ты, черт? Шпион? Мент? Почему за нами следишь, кусок ты грязи?