Проповедник соединения Церквей, отрицавший силу разделения, вдруг, тайно, переходит в католичество в 1893 г.[4], причем после этого причащается и погребается в православии. Я не могу ни понять, ни оправдать этого факта: был ли это интеркоммунальный эксперимент, но к чему вело это нарушение канонических запретов, было ли это отчаяние перед казенщиной победоносц‹евского› режима (о которой мы основ‹ательно› забыли). Но это шаг самоубийственный для дела С‹оловье›ва, к‹ото›рый теперь усердно эксплуатируется католиками, к‹ото›рые глухи к основной мысли С‹оловье›ва и делают его униатом. Т‹очка› зр‹ения› «Трех разговоров»: там снова соединение Церквей, причем примат Петра совершенно не ясен. Заслуга С‹оловье›ва сделать этот вопрос делом жизни и превосходство его т‹очки› зр‹ения› над всяческим конфессионализмом, чисто оборонительным. Ч‹еловече›ская слабость – не выдержал и хотел видеть несозревший плод, стал экспериментировать. Мечта о теократии, как царствии Божием в истории, – иудейский, ветхозаветный ‹1 нрзбр.› мотив теократии по существу: его отрицание одними и чаяние другими, христианская общественность.
3) С‹оловье›в и учение о Церкви как Софии, ничего общего не имеющее с католичеством, где Церковь понимается скорее как папа. Влияние немецкой теософии и нездоровая гностика: «Дева радужных ворот»[5]. «Чтения о Богочеловечестве». «О ч‹еловече›стве О. Конта». Новгородская иконография. Уклон С‹оловье›ва: «женственность» Софии и женскость[6]. Уравнение относит‹ельно› женщины: неверное изложение содержания новгор‹одской› иконы: там не женщина, но ангел. Личный мистический опыт С‹оловье›ва: приложить его стихотворения и нек‹ото›рые письма. Область двусмысленного и скользкого: мистическая эротика переходит просто в эротику, София в Сонечку, область мистического блуда. Анна Шмидт. Особая острота и пронзительность этого мотива, которому отдавали дань увлечения многие (и я). Поэзия Блока – «Прекрасной Дамы» как отражение с‹оловье›вства: она кончается тупиком: мистическая иллюзия и аберрация. Реактив Фрейда в применении к С‹оловье›ву (его статьи «о смысле любви», его склонность к сальностям), конечно, разрешает только поверхностную сторону вопроса. Средневековая мистика Прекрасной Дамы, Бедный Рыцарь Пушкина. Душа мира, – в низшем, тварном аспекте женственна, но это всего Афродита, допустим, даже «небесная», а не всенародная, но этой мистике никогда нельзя давать значения религии, и в природной подставке церкви видеть Церковь. Это еще – плоть, хотя и в самом утонченном состоянии, притом греховная, грехом растленная, сладострастная плоть. Или это земля, «мать сыра земля», или земля – владычица, природная мать, из к‹ото›рой мы состоим и в к‹ото›рую уходим, но это все-таки тварь. Но не то сверхтварное, божественное начало, которое есть небесная церковь.