Пути тьмы

Глава 1.

Сумерки уже давно накрыли густой огромный лес. Деревья в нём росли так плотно друг к другу, а ветви их были такими раскидистыми, что даже в дневное время сюда лишь изредка мог пробиться яркий лучик солнца, его просторы часто опутывал вязкий бело-голубой туман, в воздухе зависал запах сырости и грибов, а поляны застилали мягкие ковры мхов и цветущий папоротник. Лес Потерянных всегда безмолвствовал, его обитатели или боялись, или не любили шуметь и делали это крайне редко, однако сегодня кто-то нарушил общий порядок. Люди не любили жить по чьим-либо законам, кроме собственных, они не терпели отличающихся от них, и сегодня, они вторглись на территорию, не принадлежащую им, чтобы загнать ведьм.

Начнём с того, что Ферат было страшно.

Вообще, жизнь девочки была довольно беспечна, она жила с семьёй в маленьком домишке у леса на окраине огромной столицы, частенько помогала маме собирать целебные травы, уговаривала дядюшку рассказать ей больше интересных историй, а ещё имела привычку спать до полудня. Мир для восьмилетней Ферат всегда был наполнен солнечными лучами и стрекотанием цикад в тёплой, влажной лесной траве. Сказочная внешность притягивала взгляд как новых знакомых, так и хороших друзей девочки: у неё были смольно-чёрные волнистые волосы, которые она частенько собирала в высокий хвост, глаза оттенка голубой платины, как лёд озера с самой чистой водой, кукольная нежная кожа и огромная сила, спящая в глубине детской души. Все ведьмы красивы, и она не исключение. Ферат была счастлива. До сего дня…

Вздрагивая от каждого шороха, девочка пряталась в небольшом сарае за стогом сена.

– Ферат, постарайся дышать потише, – дрогнувшим голосом попросила женщина с тёмными каштановыми волосами, прямыми, жёсткими и густыми, она являлась матерью девочки. На её лице была лишь лёгкая обеспокоенность, выражаемая синими глазами и капелька негодования, вероятно, она не хотела, чтобы её дочь боялась ещё больше, при виде отчаяния мамы. Как и просила Кенна, так звали женщину, Ферат, коснувшись кончиками пальцев собственных губ, постаралась успокоиться и выровнять дыхание. С трудом, но у неё получилось.

В их дом сегодня вломились ведьмоловы из Альянса, страшные, сильные люди, действующие по собственному усмотрению и часто не спрашивающие королевского дозволения, они не испытывали ни капли сожаления о своих делах, у них не было страха, они никогда не ошибались. Испокон веков они твердили, что являются приемниками Порядка, который должны блюсти. В Альянс людей отбирали по особым качествам и физическим способностям, которые потом доводили до человеческого предела, но не только это способствовало их эффективной работе, все ведьмоловы пользовались зачарованными вещами, такими как плащи, что уберегали их почти от любой магии, талисманами, что отпугивали мелкую нечисть или оружием с особой силой. Ведьмоловам было поручено беречь мир. Они его щит.

Когда двери дома Ферат оказались выбиты, бежать казалось уже было поздно, но Варма, сожитель Кенны пожертвовал собой, чтобы дать ей с дочерью уйти, ненадолго, но он задержал ведьмоловов. На улице послышались приказы, отдаваемые командиром, Альянс будет искать их всю ночь, если потребуется и Кенна понимала, что рано или поздно, их обнаружат. Женщина также понимала, что загонять себя в угол и прятаться в чужом сарае было глупо, но здесь есть надежда, маленький огонёчек, тлеющий в душе, что их обойдут стороной, в небольшую постройку не заглянут и её дочь вновь сможет увидеть восход солнца, яркие звёзды на небосклоне, почувствовать, как ветер нежно касается кожи… На открытой местности у них не было ни единого шанса против лучников и свирепых гончих. Альянс даже не даёт возможности оправдаться, попробовать опровергнуть вину, если их подозрение на кого-то пало, ему уже не спастись. Дверь, ведущая в сарай, хлопнула и лёгкие шаги засеменили по полу, судя по звуку – это был ребёнок. Мальчик лет десяти, с копной тёмно-русых волос, еле заметными веснушками и невыразительными, но довольно красивыми зелёными глазами осмотрел стога сена, держа в мозолистых руках вилы. Это Эитри, сын фермера, на чью территорию и вторглись две ведьмы. Ферат была его подругой, днём, когда оба не были заняты работой, они часто играли у ручья возле леса и отец постоянно ругал мальчика, потому что боялся тварей, которые могут утащить его сына в самую чащу, а также наставлял Ферат не ходить туда, но детям было не до занудных беспокойств взрослых и каждый раз они возвращались на излюбленное место. Кенна жестом приказала дочери замереть, ведь молва явно уже разнесла по округе, что Альянс загоняет ведьм. Тут мальчик устало вздохнул и со всей силы воткнул вилы в один из стогов. Ферат испугано втянула в себя воздух, когда три железных штыря прошли в сантиметре от её ноги. Эитри услышал шум и заглянул за сено. Когда он заметил беглецов, его глаза шокировано расширились и он уже собирался закричать, скорее от неожиданности, чем намеренно, но девочка приложила дрожащий палец к губам, умоляюще взирая на друга платиново-голубым взором. Тот растерялся и нахмурено осмотрел Ферат, затем кивнул, поправил сено так, чтобы их не было видно и тихо ушёл. Но стоило ему выйти на улицу, как он закричал:

– Ведьмы! Ведьмы здесь!

У девочки словно рухнул весь мир, она замерла не в силах пошевелиться и поверить в предательство, ведь только этим утром они с Эитри строили шалаш на берегу того самого их любимого ручейка с чистейшей холодной водой и уходя, обещали друг другу вернуться туда завтра. Теперь, благодаря ему, завтра может не наступить для неё. Кенна тут же вытащила из маленького кармашка уголёк и подбежав к деревянной стене, нарисовала на ней рунический символ – феху. Доски тут же вспыхнули ярким магическим пламенем, быстро разъедавшим их словно кислота. Через получившуюся дыру мать с дочкой покинули укрытие, побежав в сторону леса. Позади были слышны крики людей, рёв пожара и лай гончих Альянса. Ферат бежала так быстро, как только могла и когда маленькая деревушка сменилась скрипучими раскидистыми деревьями, девочке на мгновение показалось, что они спасены, но и это не остановило ведьмоловов, то и дело среди шершавых стволов мелькали их белые с изумрудной окантовкой плащи, развевающиеся на ветру. Внезапно, краем глаза юная ведьма заметила, как мама упала, резко и слишком тихо. Тут же остановившись, она обернулась и увидела, как натягивает ещё, казалось бы, звенящую тетиву лучник, чей лик скрывал капюшон плаща и как навсегда меркнет жизнь в прекрасном взгляде её матери, чьё сердце так неожиданно пронзил серебряный наконечник стрелы. Багровая кровь, едва касаясь земли, сразу впиталась в почву, где через секунду расцвели необычайно красивые тёмно-бордовые барвинки. Ферат окружили, ведьмолов готов был пустить стрелу и в её сердце, но девочку занимал только неземной силуэт её матери, лежащий на мгновенно распустившемся цветочном ковре из крови ведьмы, на который тонкими нитями спадали лёгкие лунные лучи, едва пробившиеся сквозь кроны. В какой-то момент она осознала, что мама больше не встанет, к глазам тут же подступили слёзы и горе захлестнуло Ферат, лук в руках ведьмолова с готовностью заскрипел, собаки оглушали яростным лаем, девочка упала на колени и не осознавая даже реальности происходящего, надрывно закричала от своей беспомощности, от безысходности, закрывая лицо руками и давая волю слезам. Юная ведьма не заметила в какой период времени стало тихо, молчали гончие, молчали люди, молчали даже деревья, лучник пустил стрелу, но от чего-то промахнулся, Ферат открыла глаза. Её белая мокрая кожа блестела в свете луны, словно девочка маленькое божество, спустившееся на грешную землю, чтобы очистить её своим сиянием, вот только, вокруг неё клубился чёрный дым, который витиевато расходился острыми шипами к каждому живому существу в этой прогалине. Со стороны они были похожи на внезапно выросшие в воздухе полупрозрачные черновато-серые деревья, на чьих ветвях безвольно повисли пронзённые насквозь ведьмоловы и гончие. Они молчали. Они были мертвы.

Вздрогнув, Ферат резко села на кровати и ошарашено осмотрела комнату, в которой находилась, затем раздражённо фыркнула и плюхнулась обратно в постель. Прошло уже около ста двадцати лет, а ей всё ещё иногда снится тот, не совсем приятный момент её жизни.

– Ферат, – тихо позвал её тягучий, ленивый голос. – Уже утро, тебе пора вставать, я есть хочу. А ещё ты собиралась сходить сегодня к озеру за водным гиацинтом, помнишь?

– Конечно помню, – отозвалась из-под мягкого тёплого одеяла девушка. Что-то лёгкое бесшумно легло ей на живот. – Бастина, дай мне ещё минут пятнадцать.

– Ещё пятнадцать? – раздался другой, более высокий голосок над головой. – Ты говорила это два часа назад, напомню, тогда было уже девять утра! Угадай, сколько сейчас? – надрывно вещал он.

– Что гадать, я и так знаю, что одиннадцать, – проворчала Ферат. – Евита, ты-то чего не спишь?

– Я усну, как только ты встанешь, – угрюмо заявило существо.

– Какая принципиальность, – буркнула ведьма.

– Ферат, в самом деле, старейшина опять будет негодовать, – на этот раз голос был словно мужским, но настолько хриплым, что слова было сложно разобрать, хотя девушка давно привыкла и всё понимала. – День в деревне начинается в десять.

– Пусть скажут «спасибо», что я вообще здесь живу и помогаю им.

– Вообще-то, это тебе нужно было укрытие, так что это ты должна их благодарить, – в который раз в этой жизни осадил ведьму собеседник, как принято считать, самый мудрый из присутствующих.

Ферат опять села на кровати и окинула недовольным взглядом свою совесть в виде трёх сожителей: Бастины, чёрной гладкошёрстной кошки, которая, сидя на ногах хозяйки, немигающим нефритовым взором смотрела в её бесстыдные глаза, за то, что девушка не кормит её; Евиты – маленькой, чёрно-коричневой летучей мыши, что сонно повисла вниз головой на изголовье кровати. Ну, и конечно, глас разума этой компании, сидящий на подоконнике закрытого шторами и деревянными ставнями снаружи окна, такой же иссиня-чёрный, как и всё в жизни Ферат, Во́рона. Просто Ворон, его имя соответствует его сущности.

– Ладно, ладно, – уныло закивала ведьма, сдаваясь и вставая. Действительно, ей пора было начинать новый день и первым делом она решила впустить свет и свежий лесной воздух в дом, открыв окно.

Место, в котором живёт девушка, одно из немногих подобных поселений, находящихся в лесу Потерянных. Если говорить о нём самом, этом загадочном лесе, то стоит первоначально упомянуть, что его размеры огромны и на удивление равносторонни, он простирается от самого Вейтиви́на, обители Альянса ведьмоловов, на пять тысяч километров, что на Юг, что на Запад, что на Восток. Любые города, и большие, и маленькие находятся за его пределами, внутри же только мелкие поселения. Это дом почти всех сверхъестественных созданий, которым не нашлось места в обществе людей, многим из них по вполне понятным причинам, ибо питаются они свежим мясом, пропитанным кровью, чаще всего принадлежащим роду человеческому. Самые лютые твари живут в так называемых бессолнечных местах, где деревья растут плотной стеной, не давая дневному и ночному свету и шанса проникнуть в их мшистые плесневелые владения, где гораздо мрачнее, чем на дне самого глубокого водоёма. Существа там выживают за счёт инстинктов и жестокости, они почти не покидают своего укрытия, потому что остальной лес для них слишком яркий, но иногда, чувствуя жгучий, непреодолимый голод, они всё же выбираются под покровом темноты и разоряют какие-нибудь деревеньки вроде этой. Но у людей, живущих здесь нет иного выхода, в городах им не место.

Вместе с Ферат тут живут ещё человек пятьдесят, большинство были когда-то полукровками, чьи родители составляли пару из ведьмы или колдуна и человека. Такие люди не имеют большой магической силы, они зачастую вообще не маги, поэтому за три поколения, которые Ферат пережила здесь, даже те, у кого один из предков имел силу, теперь являлись не более, чем обычными людьми. Тем не менее, они в тайне живут по магическим законам, ибо так существовали их прародители и среди нормальных людейв городах за лесом, они просто не смогут ужиться под постоянным наблюдением ведьмоловов, ведь малейший намёк на причастность к магии и Альянс не оставит им шанса. Однако, здесь, посреди леса, ведьмоловы их не трогают, потому что знают, что сил у большинства живущих нет, но и, как уже отмечалось, в города не пускают. Девушка в поселении самая сильная, что же касается остальных магов… Среди них её сила скорее необычная, чем сильно превосходящая, однако всё же вселяющая некий страх. Просто когда-то, несмотря на предупреждения и неприязнь окружающих, она отдала предпочтение чёрной магии и очень в ней преуспела, и никакие обещанные последствия её пока не настигли. Да, за тёмные силы приходится платить, и ведьма делает это исправно каждый день. У каждого здешнего жителя свой отдельный дом и род занятия, кто-то отвечает за съедобную растительность, кто-то за съедобную живность, девушка же – лекарь, хотя ей это дело и не особо по душе, но ещё больше ей не по душе то, что она, когда надо своего рода шаман. Видите ли, засуха урожай портит, а Ферат, будь добра, дождь создай. Благо хоть солнца достаточно, ведь над своей деревней жители исправно прореживают ветви деревьев, что является ещё одной причиной, по которой твари бессолнечных мест захаживают к ним крайне редко. Люди относятся к ведьме по-доброму и с уважением. Конечно, ведь она была сама лично знакома ещё с их бабушками и дедушками, ибо срок жизни полукровок как у людей. Только один старейшина, глава деревни, вечно на неё беснуется. Нет, он, как бы, любит её, но постоянно сетует на её пристрастие ко сну. Когда Ферат пришла в эту деревню, Тиборк уже был старейшиной, он древний, потому что тоже чистокровный колдун, решивший отойти от большого мира магии, как и девушка, только с одним отличием, он по своей воле, а она – нет. Ах да, забыла упомянуть, ведьма тут прячется, потому что ей, несмотря на силу чёрной магии, есть кого опасаться. Лет так сто назад повздорила она с Ковеном – собранием достаточно сильных колдунов и ведьм, но, по личному мнению Ферат, просто кучкой взбалмошных стариков с огромным самомнением. Нет, там, конечно, есть и молодые, девушка сама когда-то входила в Ковен, но почтенные не стареющие старейшины держат всю власть решений у себя в руках. Пока ведьме особо опасаться нечего, ведь все её старые знакомые за пределами этой деревни уверены, что она мертва, а тут, в лесу, очень даже ничего… Ничего нельзя поделать со скукой, одолевшей Ферат, но идти ей больше некуда, поэтому, она умудрилась уже давно убедить себя в том, что ей тут нравится. Итак, вернёмся к утру всё ещё молодой ведьмы.

Только девушка открыла шторы и приготовилась подставить лицо нежным дуновениям ветерка и тоненьким лучикам солнца, которые пробивались сквозь густо сплетённые ветви деревьев, как заметила знакомый недовольный силуэт прямо перед носом. Ферат тут же дёрнулась закрывать окно обратно, но было уже поздно, гость легко стукнул костяшками пальцев по створкам и те предательски распахнулись

– Ты пропустила завтрак, – сказал Тиборк простую фразу отчитывающим тоном. Его карие глаза медленно моргнули один раз, волосы и борода тёмно-русого цвета, как всегда, были аккуратны, ни одной лишней волосинки не осмелилось выбиться из общего строя. Чистокровные колдуны и ведьмы бессмертны, они не умирают своей смертью, но их можно убить, при том некоторых довольно легко, всё зависит от энергетической силы мага. – То, что у тебя в комнате всегда есть своя еда, которую ты таскаешь с общей кухни я знаю, но Агнет пришлось готовить завтрак одной на всю деревню.

– Моя главная задача – быть лекарем, второй повар я по доброте душевной, – парировала Ферат. Тиборк так долго смотрел на девушку в упор не моргая, что ведьма запереживала не уснул ли он прямо так. Его телосложение было довольно крепким, пусть и худощавым, особенно это заметно в простой крестьянской одежде.

– Ладно, в общем-то, я не по этому поводу здесь. Ты собираешься же сегодня на озеро?

– Да, прогуляюсь за водным гиацинтом, – беззаботно отозвалась собеседница, собирая длинные чёрные волосы в высокий хвост. – А что?

– Будь осторожна, – со странным беспокойством попросил старейшина. Брови Ферат удивлённо поползли вверх. – Вчера у нас на ночь останавливался охотник шедший из Стантеда, он сказал, что по близости видели ангела смерти, – пояснил мужчина.

Ведьма замерла, уставившись на Тиборка, если это правда и речь действительно идёт о настоящем ангеле смерти, то ей стоит быть осмотрительной. Эти существа бесчувственны и безжалостны, а ещё они непомерно сильны и их почти невозможно убить. Опасны они тем, что питаются душами и маги одно из любимых деликатесов этих тварей. Всего ныне существующих ангелов смерти одиннадцать и их ещё никогда не было так много. Давным-давно, во времена, которые уже никто не помнит, сильные ведьмы и колдуны могли убивать и даже пленять их, вырезая сердца, но в последние столетия это ещё никому не удавалось, даже Ковену. Ферат много знает об ангелах смерти, ведь она часто от корки до корки пролистывала древнейшие бестиарии в библиотеке Ковена и самое главное правило, которое девушка вынесла из информации, оставленной разными собирателями – это то, что с этими существами лучше не пересекаться вообще, а, если такое произошло, молить вселенную о помощи.

– Да ну бред, – отмахнулась она, рассмеявшись. – Тиборк, ты же сам понимаешь, что ангелы смерти редко оставляют живых свидетелей, они ненасытные твари, готовые поглотить любую душу, я абсолютно уверена, что тот охотник или кто-то из его знакомых просто наткнулся на абааса, перепугался до ужаса и пустил слух.

– Ну да, абаас же так похож на ангела смерти, прям один в один, – скептически скривив губы, Тиборк скрестил руки на груди. – Их так легко перепутать.

– Ну, путают же, – хмыкнула Ферат, пожав плечами.

Люди из таких же поселений, как это частенько видят в лесу, за пределами деревни одноглазых одноногих существ, отдалённо похожих на человеческих детей и принимают их за ангелов смерти, бросаясь на утёк рассказывать всем о случившемся с ними ужасном происшествии. Это и были абаасы, которые, по легенде, рождаются из черного живого камня, имеющего очертания человеческого дитя, хотя на самом деле и по сей день никто не знает откуда они берутся. Поначалу такой каменный ребенок живёт ничем не примечательной жизнью и ест все то же, что едят обычные дети, но, когда вырастает – начинает есть людей. Ферат догадывалась о причине такой путаницы у простого люда – это их незнание, всё, что им было известно – ангел смерти похож на человека, вот они и принимают за них кого не попадя. На самом же деле пожиратели душ разительно отличаются, они точь-в-точь как люди, но с ангельскими чёрными крыльями, отсюда и пошло название, и винтовыми рогами на голове. Охотники из городов, когда путешествуют по лесу Потерянных, постоянно останавливаются в деревеньках, ибо думают, что тут живёт простой народ, такой же, как они сами, раз ведьмоловы их не трогают, значит безопасно. Да, к тому же, на открытой местности в одиночку заночевать считай равносильно смерти, обязательно сожрёт какая-нибудь голодная тварь, причём даже не обязательно сверхъестественная. В общем-то, лес и прозвали так из-за подобных случаев, раньше тут гибло много людей, шедших из города в город или просто охотившихся на дичь, они пропадали без следа, но в последнее время чаща спокойнее, наверное, потому что путники наконец выработали карту более-менее безопасных маршрутов в обход бессолнечных мест и с постоянными привалами в поселениях. Именно из-за такой выгоды Альянс и Ковен установили ряд договорённостей по поводу этих поселений, сделав их «нейтральной территорией», то есть останавливаться на ночлег там могли все и, если совершенно случайно в одной деревне пересекутся маги с ведьмоловами, по факту, они должны проигнорировать существование друг друга, однако, каждая из сторон соблюдает это правило только тогда, когда выгодно им и потому несчастные мирные жители нередко становятся свидетелями разного рода столкновений идеологий двух враждующих организаций. Городские любят рассказывать разные байки о тех, кого якобы повстречали на опасной дороге по пути сюда, в деревню, и их любимые монстры – это абаасы, ангелы смерти, ведьмы, лешии и водяные. Довольно странно ведать об этом тем, кто живёт в самом лесу Потерянных, но заезжих даже не волнует то, как выживают тут эти поселения. Так, гости даже не подозревают, что иногда рассказывают страшилки собеседнику о «нём же самом», но стоит им лишь поразмыслить немного на эту тему, как ответ станет очевиден. Пока же всех устраивает формулировка – «монстры боятся большого скопления людей, потому в деревнях безопасно». К слову, данная формулировка работает с точностью да наоборот.

– Хорошо, да, путают, – согласился Тиборк. – Но, Ферат, вчера у нас останавливался не городской охотник, а мой брат.

– Хелль? – удивилась девушка.

Прошлым вечером старейшина сказал, что у них остановился «особый гость», когда произносились эти слова, ведьме не следовало покидать дом, потому что в поселение приходил кто-то, кто мог знать её в прошлом, кто-то из Ковена. Конечно, Ферат установила защиту вокруг деревни, чтобы её не нашли, но Тиборк подговорил девушку сделать это не для всех, чтобы парочка магов всё-таки могли заглядывать к ним и вскользь упоминать об этом в Ковене, иначе поползли бы слухи, куда пропала целая деревня, которая долгое время находилась в определённом, легко находимом месте. В особенности старейшина настоял на своём брате, теперь лишь круг определённых лиц из магов может найти их поселение, но, даже, когда они его посещают, гости всё равно не видят дом ведьмы, уж она-то об этом позаботилась. Хелль был братом Тиборка и старым знакомым чернокнижницы, он всегда был добр к Ферат, но, если уж она мертва, то мертва для всех.

– Да, ты же знаешь, он не из пугливых, если он сказал видел – значит видел. Будь осторожнее.

– Хорошо, – согласно кивнула ведьма. – За меня можешь не беспокоиться, лучше позаботься о деревне.

Мужчина хмыкнул, кивнул и ушёл, а девушка стала готовиться к новому дню.‌‌‌‌‌ Её дом одноэтажный и однокомнатный всё равно был довольно просторным. У дальней стены, рядом с окном, прямо в углу расположилась кровать, в центре большой деревянный стол, на котором Ферат изготавливает зелья и настойки, перебирает травы, за ним же ест. Слева от стола стоит каменная чаша объёмом в три литра, в идеале – это раковина, в которую нужно натаскать воды, но, так как заниматься этим ведьма желанием не горит, она решила попусту потратить магическую энергию, надрезав палец и нарисовав на дне руну лагуз. Чаша сама наполнилась водой, правда, с красноватым оттенком, потому она нарисовала ещё один символ, на этот раз пентаграмму чёрной магии на своей ладони и впитала с её помощью всю кровь обратно. Идеально, теперь вода чистая и Ферат может умыться. В другой части дома у ведьмы камин, в котором всегда горит огонь, даже, когда её здесь нет. Быт девушки почти целиком держится на её магии тьмы и на самом деле, в ней нет ничего ужасного, просто она сложна и не прощает ошибок. Любая магия основывается на внутренней энергии колдуна или ведьмы, которую составляют их эмоции, восприятие мира, характер, в общем, на качествах довольно эфемерных, что так не устраивает Альянс. Движущей силой Ферат сначала была ненависть, она и дала ей толчок к развитию в этом особенном направлении, но со временем она угасла, а силы девушки остались и продолжили развиваться, потому что она привыкла к чёрной магии, а чёрная магия привыкла к ней. Кровь – плата почти за любое тёмное заклинание, но, как уже упоминалось, высокой ценой это назвать сложно, на самом же деле вся опасность состоит в том, что в отличие от белой магии, чёрная имеет обратную связь с исполнителем за счёт его жертвы. Тот же самый камин, принцип его действия примерно таков – дрова в нём исписаны руническими символами, которые заставляют их гореть и пентаграммами, которые закольцевали заклинание. Забирая энергию дерева, огонь горит ярко, но в какой-то момент тускнеет, потому что запускается обратный процесс возвращения от энергии огня к дереву и так по кругу. Если Ферат позволит образовавшейся единой энергии в камине добиться обратной связи с ней, через кровь, то тогда загорится уже она сама, поэтому эти пути необходимо постоянно контролировать. Именно из-за этого нюанса обратной связи, чёрная магия и считается опасной, на ступени начального её изучения контроль путей даётся очень сложно. Если девушке придется где-то тратить много магической силы, то огонь потухнет, это очевидно, потому что в образовавшееся единение в камине, естественно, примешиваются ещё и тончайшие нити энергии исполнителя, которые и заставляют весь механизм работать. Казалось бы, Ферат делать нечего тратить свою магию на такие пустяки, ведь поддержание всего быта забирает у неё очень много сил, но она же не виновата, что хочет просто жить в комфорте, и, самое главное, может себе это позволить. Конечно, есть ещё один нюанс в магии тьмы, который называется «Видениями», но об этом поговорим позже. Под потолком треугольной крыши у ведьмы протянуты верёвки, на которых сушатся красные плоды шиповника, оранжевые пучки календулы, букетики белых ромашек, жёлтый бессмертник и прочая лекарственная растительность. Также есть пара шкафчиков с готовыми настойками и один с книгами, в них всё расставлено в особом порядке и определённой последовательности, аккуратность была свойственна чернокнижнице не всегда, но с какого-то периода жизни её можно даже назвать переродившимся перфекционистом. Дом сложен из почерневших от времени брёвен, шириной в две ладони, фронтон двускатной крыши украшал резной чудаковатый узор, прочное крыльцо было завалено не рассортированными травами, потому что у кое-кого просто руки не доходили всё это разобрать, сушившейся на верёвках полынью и сиренью, и старым, милым, округлым котлом на витиеватых ножках. Вот и всё её жилище.

Наспех выпив чаю и перекусив вяленой олениной с кусочком ржаного хлеба, Ферат надела длинное платье в пол, верх его был сделан из чёрной парчи с лёгким серебряным узором, а юбка из нескольких слоёв чёрного, словно шёлкового шифона с таким же серебряным узором по полам, что при ходьбе развевались и колыхались, будто чёрный туман, из него же были сделаны и широкие полупрозрачные рукава, которые прилегали к телу лишь в двух местах – на запястьях, благодаря манжетам из блестящего атласа и на сантиметр выше локтей, всё из-за того же атласа. На талии она повязывала тоненький поясок. Собранные волосы, что доходят ей до середины спины, украсила серебряной тоненькой цепью с подвесками – звёздами, она цеплялась на затылке под хвостом, затем чуть свисая по бокам с обеих сторон шла ко лбу, проходила по центру головы и уходила в сам хвост, заканчиваясь вместе с его длинной. В ушах у ведьмы также были две серебряные цепочки, а на правой руке на браслете висел миниатюрный сосуд с чёрным живым облачком. Покормив беспокойную, изголодавшуюся Бастину, Ферат вышла из дома, прихватив плетённую корзину, но вспомнив про предупреждение Тиборка, вернулась и взяла зачарованный кинжал. Кожа ангела смерти крепче стали, но эта вещица не совсем обычный магический нож и возможно он её спасёт, хотя на это глупо надеяться, ведь монстру не надо даже прикасаться к жертве, чтобы поглотить её душу, вероятно, девушка его даже не увидит, главное, что он увидит её. В биографии Ферат есть важный момент, когда ей чудом удалось спастись, она то редчайшее исключение, которое когда-то решил не убивать, по неизвестным девушке причинам, ангел смерти, но с тех пор она заработала осознание, что не является всемогущей на этой земле. Было очень обидно.

Только ведьма вышла на улицу, жители стали приветственно кивать и улыбаться, она делала то же в ответ, мимо пробежали беззаботные дети и тут к ней навстречу заспешила пышная женщина в льняном сером платье и бежевом чистом фартуке с вышитыми фиалками, ей на плечо спускалась толстая русая коса – это Агнет, жена пекаря, именно её сегодня Ферат обрекла на готовку завтрака в одиночестве.

– Ферат! – воскликнула она с негодующим видом. – Пожалуйста, мне нужна помощь. Муж мой слёг с утра с давлением, встать не может, если к вечеру не оклемается, вся деревня без хлеба останется.

– Ох беда-то какая, – еле слышно фыркнула ведьма. – Если нужно к вечеру, то зайди в мой дом, там на второй полке сверху на ближнем стеллаже найдёшь настойку из боярышника. А, если не сможешь, просто скажи Бастине или Ворону, что ищешь, они покажут.

– Спасибо, – Агнет сложила руки на груди, благодарно кивая и заторопилась к дому девушки. – Удачного дня!

– Благодарю, тебе тоже, – помахала ей в ответ Ферат, шагая прочь из деревни.

Невольно её мысли вернулись к ангелу смерти, когда она свернула с протоптанной тропы, ведущей к близлежащему городу, и стала углубляться в чащу потемнее, где маленькие сухие ветви ломаясь, хрустели под ногами, пахло мхом, сыростью и сладкой травой, а ещё ужасно раздражала растительность чуть не до самого пояса и мельтешащие перед глазами мошки. Насколько помнила ведьма из прочитанных бестиариев, ангелы смерти отпрыски обычных людей и сами должны были родиться людьми, но им не повезло появиться на свет в период восхождения на небосвод звезды Бездушия. Она занимает место в небе совершенно в любое время, в какое ей только заблагорассудится и в основном держится там не более пяти дней. Некоторые звездочёты могут предсказать её редкий внезапный приход по другим светилам и предупредить роженицу, что в срок есть вероятность произвести на свет ангела смерти, хотя обычно, это совершенно бесполезная информация. Родиться под знамением этой звезды – тоже большая удача, ведь в основном происходят выкидыши, ну а те, кто всё же слушают звездочётов и обращаются к лекарям, чтобы заранее убить ребёнка, ведь всё-таки есть шанс, что он выживет, зачастую потом припоминают созерцателей небес недобрым словом, ибо ребёнок уже убит, а звезды в назначенный срок нет. В общем, именно под этим непредсказуемым небесным светилом и появляются люди без души – ангелы смерти. Ходят легенды, что, питаясь чужими душами, они таким образом пытаются восполнить отсутствие своей. Спустя столетия тайна появления ангелов смерти обросла новыми выдуманными фактами, например, кто-то утверждает, что в роду предков монстра должен быть чернокнижник – враньё, кто-то пошёл дальше и приплёл даже погоду, якобы месяц обязательно должен быть самым жарким, но он и так может оказаться самым жарким, потому что это небесное светило иногда влияет на климат. В общем, всё в том же духе, но Ферат то знает, что истинная причина кроется лишь в самой звезде Бездушия, это утвердил ещё Матис Мион, один из первых прославленных чёрных магов и составитель самого подробного бестиария, он был фактически учителем девушки, ведь его книги, которых сохранилось непозволительно мало, всегда очень помогали ей. Потянуло запахом стоячей воды, ведьма уже близко. Она искренне надеялась, что сегодня Водяной не станет выражать своего недовольства в виде раздражающего брюзжания. «Вот и нужно было ему поселиться именно в этом озере» – ворчливо думала про себя ведьма. Они с Водяным друг друга стоили, если честно, один мог легко составить другому конкуренцию в бурчании в дурном настроении. Остановившись перед пунктом назначения, Ферат оглядела спокойную водную гладь синего озера, вокруг которого росли грациозно склонившиеся ивы. Удивительно, действительно необычно, Водяной даже носа не высунул. Порадовавшись своей удаче, девушка стала собирать фиолетовые цветки гиацинта и складывать их в корзину, но тут по поверхности озера пошла рябь, м-да, рано она обрадовалась. Неподалёку от ведьмы всплыла сначала чёрная макушка, затем показалось и бледное лицо. Водяной здешнего озера был… Думаю, это создание всё-таки можно охарактеризовать словом «парень». Так вот, он был парнем с обескровленным цветом кожи, глаза его были так же белы, словно покрыты бельмом, даже без намёка на зрачки, тёмно-зелёные волосы мокрыми прядями облепили лицо, но свободно расплылись в воде, их длине могла бы позавидовать любая красавица, точно до поясницы. Телосложением крепким не отличался. Такой, своеобразный местный утопленник. Характера скверного, ворчливого и вечно праздного.