–Мне просто интересно. Вы такой элегантный, в этой вашей форме, и чемодан придает вам статус. Вы мне сразу бросились в глаза, –начала заигрывать девушка.
Неразговорчивый мастер тут же засмущался, и осмелел под накатом такой лести. Он улыбнулся и поддался такой инициативе:
–Вам что, нравятся такие мужчины?
–Конечно. Ваша профессия очень привлекательна. Мне всегда нравились те, у которых золотые руки, вы же все можете починить?
–Конечно, можете даже не сомневаться!
Агата немного приняла раскованную позу на столе, и продолжила заигрывать с ремонтером.
–Это кажется рубанок? –спросила Агата указывая своим тоненьким пальчиком на одну из железяк внутри чемодана.
–Нет, это напильник, –поправил ее ремонтер.
–А где рубанок?
–Его здесь нет, рубанок используют плотники или иные мастера, мы же ремонтируем электроприборы.
Агата взяла этот самый напильник в руки.
–А для чего он нужен?
–Мм… как же объяснить, это как пилка для ногтей, но точит предметы из железа и других материалов.
–А каменные предметы точит?
–Да, скульпторы используют этот и инструмент, но честно говоря, я за много лет работы, не раз им не воспользовался, он просто должен быть в комплекте, но в работе электрика он абсолютно не годен.
–Вы прям таки большой специалист, а кстати. Раз уж вы здесь, можете починить дверцу шкафчика? –Агата указала на рабочий шкаф с документами в котором криво висела дверца.
Мастер гордо выпрямил грудь, сделал два шага к шкафчику, и принялся изучать проблему. Пока он это делал, Агата тихонько положила напильник на свой стол, и незаметно прикрыла его листом бумаги.
–Да тут шурупы вылетели! –поставил диагноз электрик, –к сожалению, у меня нет таких, вы не находили выпавшие?
–Да да, они там внутри, –тут же ответила девушка.
Мастер тут же внимательнее заглянул внутрь.
–Ах, да, вижу
Он взял отвёртку, и принялся закручивать. Агата же в этот момент принялась забалтывать этого мужчину, и даже после того как он выполнил свою работу со шкафчиком. Этот флирт продолжался еще где-то минут пятнадцать, и мужчина даже забыл и не заметил пропажу напильника. Беседуя с милой девушкой, он явно рассчитывал уже на что-то большее, но Агата его на прочь перебила:
–Пройдемте уже к месью Гюго, совещание должно быть закончилось.
Агата вышла и ожидала мужчину пока тот закроет чемодан и выйдет. Он не сказал ни слово больше, а лишь растеряно улыбался, немного поглядывая на безмятежную девушку. Он вошел к Виктору, а Агата вернулась к себе в кабинет, и положила украденный напильник в карман к себе в халат. Ремонтер решил все свои дела с директором, потом мило попрощался с Агатой, но не видя взаимной теплоты поспешил скрыться из этого места с концами, так и не заметив пропажу напильника, может и никогда не заметит.
***
Спустя какое-то время, в саду, Агата вышла подышать воздухом, и пройтись по саду в поисках нужного ей пациента. Она увидела Кристиана который сидел на скамье и вдыхал аромат сорванного цветочка. Агата подсела к пациенту и тут же начала диалог:
–Сегодня ночью, ты должен кое-что сделать для меня, –Агата старалась вести беседу так, чтобы не привлечь ненужного внимания, –отверстие в стене, оно очень узкое, мне нужно чтобы ты его расширил.
Кристиан с удивлением и недопониманием сообразил, что Агата имеет ввиду, но не понимал такую резкость и возбужденность со стороны девушки.
–Отверстие в стене? Как мне его расширить?
Агата еще раз посмотрела по сторонам, но очевидно, что их разговор даже при желании не будет услышан из-за отдалённого расстояния их скамьи, но инстинктивная предосторожность брала свое.
–С помощью напильника, тебе нужно будет напилить стену изнутри расширив отверстие, так как оно очень узкое, и через него почти невозможно пролезть.
–Это верно, –кивнул Кристиан, –а где я возьму напильник?
–Я уже приготовила его, он в твоей палате под матросом, начни работу сегодня ночью, и будь аккуратнее чтобы никто не услышал, такого рода проблемы нам не нужны.
–Но я боюсь, а можно этого не делать? Ведь нам и так удалось проползти через стену.
–Послушай меня, ты кажется забыл, что мне следовало сделать с тобой, когда я увидела тебя у стены? Если бы не я, ты бы был взаперти в своей палате в смирительной рубашке до конца своей жизни. И тебя бы периодический отвозили в подвал… ты же слышал, что делают с пациентами в подвале, верно?
Кристиан сжался от таких слов, побледнел, сглотнул слюну и заикаясь ответил:
–Хорошо, я понял. Я все сделаю, только некому не говори, прошу.
Агата еще раз посмотрела по сторонам, увидела, что никто не смотрит, подтянулась к Кристиану, поцеловала его в щеку и прошептала на ухо:
–Конечно дорогой, никому. Это наш с тобой секретик.
На этом Агата завершила диалог и поспешила удалиться из сада.
В это время Виктор обсуждал с Германом последнее послание Логоса этому миру, а именно свидание со смертью.
–Может быть он олицетворил женский образ смерти со своей женой? –предлагал Герман.
–Возможно и так, а не помню, его жена приходила к тебе, когда ты был его врачом?
–Она хотела один раз приехать, но у нее не вышло. Однако она периодический писала ему письма, но за последние два месяца, не одного письма не было получено от нее.
–А что писала?
Кольт легко возмутился в недоумевающем тоне:
–Я и не думал читать, это их личная переписка, вернее ее односторонний диалог.
–А зря, это не маловажный момент. Необходимо читать личные переписки пациентов со внешним миром. В этих сообщениях можно получить много полезной информации. Но да ладно, как он реагировал на письма жены?
–Рвал, иногда сразу, иногда немного прочитывал. Но как известно он отрицал то что у него есть семья, и заявлял, что не знаком с этой женщиной.
–Что же, может это действительно так? И мы не того человека держим в нашем милом пансионате, –усмехнулся Виктор.
Кольт же с серьезным выражением лица поправил очки, провел пальцем по усам, и с равнодушием в голосе добавил:
–Ты ему что-нибудь давали перед сном?
–Ничего особенного, лишь я дал ему немного муки. Эффект плацебо на него очень ярко влияет, в нем просыпается что-то творческое. Вероятно, эти галлюцинации и являются продуктом его наркотического самовнушения.
–А может его в гипноз ввести, и поговорить с его бессознательным?
–Да, это нужно сделать. Я удивлен если честно что ты это не сделал ранее.
–Ранее не было необходимости, но сейчас, раз уж ты решил обратиться ко мне за советом, вижу, что гипнотерапия – это обязательное средство.
–Тогда завтра приступим, а сейчас пойду по беседую с нашим дорогим Богом.
–Мне пойти с тобой?
–Я один. Это тоже необходимое условие.
На этой фразе директора, профессора разошлись по своим делам. Профессору Кольту необходимо было сделать то, чего он ждал с нетерпеньем – позвонить жене, в родной Майнц, и услышать наконец голос супруги, и голос сына.
Дела Виктора были очевидны, он прямо направился к Логосу, чтобы вновь попытаться распознать его психическое настроение, и чтобы попытаться выбить с его сумасшедших уст комментарии к тому что он написал.
Виктор стоял у кровати пациента, тот же делал вид что спал. Профессор сел на стул издавая звонкий шум.
–Вы не хотите обсудить что с вами произошло этой ночью?
–Все что произошло я уже написал вам в переданной мною записке, вы же получили мое письмо?
–Да, получил, вы сами вручили мне его сегодня утром.
–Именно, я уже начал беспокоиться что вы его не получили. Ну раз оно у вас, то не думаю, что в письме чего-то не хватает, я все четко указал и расписал произошедшее, если вы будете пытать меня расспросами, то ничего нового вам узнать не удастся.
–И все же я как ваш врач, как человек, который искренне желает вам добра должен с вами поговорить. Или вам не хочется по беседовать? У вас не возникает ощущение одиночества?
Виктор посмотрел на стол, на нем лежали листки с текстом, он хотел уже взять в руки один из листков как Логос тут же возбуждено вскочил и крикнул:
–Нет! Не читайте, это сценарий, и он не закончен!
Виктор покорно вернул лист с того места где его взял.
–Хорошо, прошу успокойтесь, понимаю, он не готов, и вы не хотите, чтобы его читали. Не нервничайте, у вас итак была тяжелая ночь. Расскажите, у вас все же присутствует элементы одиночества, вам не хватает компании?
Пациент лег, и молчаливо уперся глазами в потолок.
–В образе смерти, вы почувствовали, как ваша потребность в обществе удовлетворилась?
–Да, немного. Мне было интересно. Находясь с ней в одном помещении, я ощутил, что так же одинок, как и она, и это взаимное одиночество в какой-то степени сблизило нас.
–Хорошо, тогда такой вопрос. Как вы считаете, почему она не забрала вас?
–Потому-что я бессмертен, и она осознала это.
–Но ведь она пришла к вам с целью умертвить вас?
–Вероятно она пришла ко мне по ошибке, такое иногда случается.
Виктор опустил взгляд на пол, потом перевел его на окно, за которым уже вот-вот должен начаться закат.
–Вы рады этому? –прошептал профессор.
–Если опустить, то что я испытал человеческий страх, то да, я рад тому что меня посетила такая прекрасная особа. Если честно, то она лучшее с кем я мог провести время за последние тысяча лет.
–Вас есть кому навещать кроме смерти?
–Нет, мое прошлое вечное и пустое, среди этой пустоты, нет не единого атома, который бы привязался ко мне, и который мог бы навестить меня здесь.
–А вы хотели бы этого?
Логос перевел взгляд с потолка, на грозные глаза Виктора.
–Да, если бы какой-нибудь атом пришел бы ко мне чтобы узнать, как у меня дела, я был бы безмерно счастлив. Но к сожалению, нет на свете таких атомов.
–Ну не стоит отчаиваться, у вас еще долгая вечная жизнь, так может пройдет сотни, или миллиарды лет, и вас кто-нибудь навестит здесь, в этой больнице.
Логос опять молча уставился на белый потолок, и скрестил руки.
–Шучу конечно, уверен, вы выздоровеете раньше, –Виктор встал и направился к выходу, –а теперь отдыхайте. И прошу, не позволяйте негативным мыслям заполнить ваш, и без того глубокий разум. Иначе может случиться беда.
***
Спустя несколько часов, в эту же ночь Кристиан уже был готов к данной ему работе. Под матрасом он успешно обнаружил украденный Агатой напильник. Кристиан с подросткового возраста страдал обссесивно-компульсивным расстройством личности, а именно он не выносил острых предметов, и присутствие ножей или ножниц в помещении доставляло ему дискомфорт. С напильником происходило тоже самое, эта железная штучка напрягала его сознание, смотря на острый предмет, в его сознании возникали спонтанные сцены насилия, в которых участвует именно в роли психованного маньяка. Он боялся, что может не совладать с собой, и нанести вред окружающим, именно с таким необладанием с собой он когда-то причинял вред животным.
Хоть железный инструмент вгонял юношу в легкий стресс, он ясно понимал и осознавал то что он должен сегодня сделать, он поборол свои страхи и психические недомогания, положил напильник под пояс штанов, и принялся выбираться из своей клетки по тому же маршруту через окно. Главное было не наделать глупостей и не попасться никому, тогда у него возникли бы серьезные неприятности, а, чтобы никому не попасться, нужно было делать все максимально тихо, аккуратно и самое главное осторожно.
Кристиан снял решётку, уложил ее рядом с окном и слез на землю. Внимательно посмотрел в каждое окно, чтобы убедиться, что его шалость не было никем замечена. Он успешно добрался до стены, еще раз огляделся, достал напильник, приставил его к отверстию изнутри, и медленными движениями начал подпиливать каменную плиту. От каждого движения этой железяки, раздавался непродолжительный, режущий шум, однако здание находилось не близко, поэтому Кристиан понадеялся, что никто не будет слышать этот шум. Он медленно не торопливо продолжал свою работу, камень превращался в порошок, и засыпал его молодые руки, от чего они становились совсем белые. Стенка пилилась не так просто, как могла показаться, может в начале напильник очень хорошо, и гладко проходил по поверхности камня, и очень удачно стер поверхностный слой стены. Но с каждым движением, с каждым новым пилением, камень совсем перестал поддаваться усилиям парня. В начале работы он ошибочно посчитал что ему удастся расширить отверстие на нужную величину за одну ночь, но после получаса работы, он четко осознал, что для этого необходимо несколько ночей, и он не знал какая ширь удовлетворит Агату, которая кстати уже стояла за спиной работяги.
Она по среди бессонной ночи решила проверить как там работает Кристиан, а он даже не услышал шаги девушки. Правда в этом не его вина, вокруг беспорядочно росла густая, неухоженная никем трава.
Агата докуривала сигаретку, и не подавала признаков своего присутствия за спиной Кристиана. В какой-то момент парень уже начал терять силы, белая от дробленного камня рука уже не могла больше двигать вперед-назад. Напильник о держал так крепко, что вот-вот и на ладони появятся кровавые следы от железного инструмента. Он прекратил работу, отпустил напильник, и устало прижал холодный, потный лоб к стене, переводя при этом дыхание.
–Ты устал? –Агата прервала короткую тишину.
Кристиан испугался, он судорожно провёл голову на задний обзор от своего тела, его очень смутило что все это время она стояла за его спиной и смотрела что он делает. Для пациента психиатрической клиники это было нечто из руки вон выходящее, в какой-то момент он хотел уже разозлиться, и начаться предъявлять ей претензии, но не смог. Так как впервые оглядел Агату с такого ракурса снизу-вверх. Он прошелся глазами по ее чуть оголенным ногам, по выпирающему бюсту, и остановил взор на нежных губах девушки, которые втягивали никотиновый дым, и так же нежно выдыхали его наружу. Он буквально запал на эту красоту своими уставшими глазами, стоит отметить что луна светила очень ярко, и разглядеть Агату можно было без труда.
–Милый, я тут. Не молчи, –Агата вновь заговорила, и щелкнула пальцами чтобы привести в чувства растерянного Кристиана.
–Да, я устал. А давно ты тут стоишь?
–Уже где-то пол часа.
Кристиан посмотрел на небо, откинул спину на стену, и глубоко вздохнул.
–Сколь времени я тут уже интересно? –прошептал уставший человек.
–Думаю где-то полтора часа. Бедный, ты, наверное, весь измотался?
–Угу, –Кристиан беспомощно проныл, и жалостно кивнул головой.
Агата тут же подушила сигарету, опустилась на корточки, погладила парня по голове и крепко его обняла. Кристиан же поддался объятию, он еще никогда не ощущал подобную ласковую нежность, он закрыл глаза, и вдыхал этот аромат парфюма, смешанный с запахом кожи и волос. Он просидел бы так еще до самого утра, но в планах Агаты, не было дарить такую нежность безвозмездно. Она прекратила объятия, и приступила к осмотру результата тяжелого труда пациента. Провела рукой по внутренней части каменного отверстия, и была немного возмущена, ей казалось, что ничего не изменилось, и работа займет еще не мало времени.
–Послушай, дорогой, мне нужно чтобы ты расширил этот проем, –она положила руку на плече своего работяги.
–Я знаю, ради тебя я буду работать, но это сложно.
–Я понимаю, и ценю все то что ты для меня делаешь. Но пожалуйста, поторопись, сделай это как можно быстрее, и мы с тобой сможем вместе по ночам выходить к реке, –Агата улыбнулась, и начала подбадривать Кристиана, чтобы создать в его сознании образ и мотивацию того, ради чего ему стоит работать.
–Хорошо, обними меня, –попросил юноша.
Агата не скупилась на излишнюю нежность, она еще раз обняла его, и еще крепче, и еще нежнее, понимая, что парень скоро станет зависимым от ее теплоты. Он отпустила его, поцеловала в лобовую область головы.
–На сегодня хватит, пошли обратно. Я провожу тебя.
Пара дошла до окна Кристиана, и уже Агата стала с тревогой и паранойей рассматривать окна, к счастью, никто не проявил ночное любопытство. Она убедилась в том, что решетка закреплена, пожелала Кристиану доброй ночи, и тихими шагами отправилась к себе в комнату. Дежурные правда с интересом наблюдали за необычным ночным поведением девушки, так как ее не было минут сорок, да и еще песочные следы от рук Кристиана остался на халате девушки, это тут же заметили дежурные, и принялись тихонько обсуждать ночные приключения молодой секретарши, однако, чем она занималась на самом деле, им и в голову не могло прийти.
Глава шестая
«А где мои солдаты?
–капитан огляделся, но никого не увидел».
***
Прошло несколько дней, и утро для Виктора выдалось вновь не благоприятное, ему снова пришлось пропустить завтрак. Один из пациентов разбушевался не на шутку. И профессору необходимо было уделить ему особое внимание. Итак, в комнате их было двое, всем известный Виктор Гюго, и всеми забытый капитан Жак Мартен-Дюваль, дряхлый старичок, страдающий старческой деменцией, слабоумием так и еще периодическими припадками.
Сейчас этот белый воин сидит в смирительной рубашке, всеми заклейменный старым чудаком, забытый нацией и историей. А когда-то, капитан Мартен-Дюваль прошел тяжелый и кровавый путь мировой войны. Многих немцев он похоронил, начиная от боев в Бенилюксе, заканчивая разгромом 10-той французской армии у Сены. Третья республика пала. Такие солдаты как этот старик, не должны были увидеть капитуляцию родины, большинство бесстрашных патриотов легли в общую могилы еще до того, как немецкий солдат вошел в Париж. И Жак должен был оказаться там, но каким-то образом он выжил. За эти недели войны, отступая, ему удавалось на пороге собственной гибели, «дырявить» нацистов почти в упор. Он не умер тогда, и смерть в бою за Францию была бы более предпочтительной чем та жизнь, которой он обрек себя после.
Видя, как его страна умерла, он пытался оставаться патриотом. Присягнув в верности Филиппу Петену, он хотел послужить на благо остаткам родины, однако, как показала история, он ошибся, выбирая сторону. В силы сопротивления он не верил, считая, что партизаны еще больше ухудшают положение всех французов. Его отправили в Африку, где он снова взялся за винтовку, но стрелять приходилось уже не в немцев, и даже не в итальянцев, в прицел он видел лишь англичан. Вчерашний брат стал для него мишенью, и с каждым убитым британцем, он осознавал, что предал страну, он не мог больше убивать своих, та Франция за которую он воевал, уже не была такой, это была не его Франция.
Если бы Жак умер в Африке, он умер бы предателем, но ему повезло. Во время передислокации, его отряды подверглись бомбардировке авиации союзников, он получил серьезное осколочное ранение в ногу, руку и грудь. Капитан нуждался в реабилитации, и комиссия ошибочно решила, что он больше не годится для войны. Ему вручили типичный орден вишисткой Франции, и отправили из госпиталя на материк. Там он на время восстановления от полученных травм переосмыслил свою позицию, и осознал, что свернул не туда.
В 1944 он вновь взялся за винтовку, он вступил в партизанский отряд, и находился в подполье, перебравшись в Виши он даже учувствовал в попытке покушения на Филиппа Петена, однако ничего не вышло, операция была отменена, а в связи с ростом немецкого гарнизона, он отправился на север, в окрестности Парижа, где и внес большой вклад в партизанское движение, и за это получил новый орден после окончания войны. По сути, за пять лет ему удалось получить три ордена, по сути от трех разных государств, от трех Франций.
Жак Мартен-Дюваль так и не женился, и продолжать военную службу уже не мог ввиду того что раны стали сказываться на его здоровье. С годами у него нарушилась психика, на это тоже оказала влияние английская или американская бомба. Он начал считать себя предателем, осознание того что он воевал за фашистов не давало ему покоя. Два раза он пытался покончить с собой, но без успешно. Его поместили сначала в психиатрическую больницу, где его лечили многие годы, затем, когда состояние его улучшилось, его поместили в дом престарелых, где он тоже не испытывал уже признаков больного. Но с годами, когда началась старческая деменция, все его недуги всплыли. Он будто бы оказывался опять там, у Сены, и пытался подстрелить очередного немца, но этот немец все время ускользал от него. Постоянные сцены насилия, убийства и крови крутились в его сознании и не давали ему дожить остаток дней в чистом рассудке. Тогда его отправили в психиатрическую клинику в Эльзасе, там профессор Гюго смог немного нормализовать его поведение, и пациент утих на несколько месяцев, но этим утром вновь начался припадок, произошел очередной рецидив.
Во время завтрака, старик снова оказался там, в аду. Стал выкрикивать грозные военные речи, изображал толи револьвер, толи гранату держа в руках ложку. Кричал что всех их положит, а потом застрелится. Санитары естественно попытались успокоить старика, но тот взял тарелку, сорвал с нее чеку, и швырнул в одного из санитаров, и ушиб ему голову. Старика повязали. Пока ему вкалывали успокоительное, он клялся перед Богом что прикончит Петена, правда того несколько десятков лет назад уже прикончила старость.
Когда Жак пришел в себя, медсестры поспешили привести его в чувство, чтобы Виктор мог «допросить» этого диверсанта. Но капитан был как будто восковая фигура, его пустой взгляд глядел в стену, как мертвые взгляды тех солдат, что умерли у него на глазах и смотрели в небо.
–Месье Мартен-Дюваль, вы меня слышите? –назойливо повторял Виктор, махая рукой у лица капитана.
Жак же будто немой смотрел на стенку позади профессора. Виктор уже подумал, что это бесполезно, и достучатся до сумасшедшего у него сегодня не выйдет. Только он хотел встать со стула, как холодные зрачки старика переключились на его беспомощный вид.
–Я опять проиграл? –дрожащим голосом выдал старик.
–Расскажите, что вы видели?
Жак пару раз моргнул и начал оглядываться в разные стороны, стал как-то судорожно осматривать комнату, будто бы видел ее впервые в жизни.
–А где мои солдаты? –капитан огляделся, но никого не увидел.
–Здесь их нет, капитан. Здесь лишь вы и я. Вы же помните кто я, верно? –Виктор сказал, но старик будто его не слышал.
–Они умерли? Опять? Почему я не смог сделать так чтобы этого не повторилось?
Чем дальше капитан уходил в фантазии своей прошлой реальности, чем больше Виктор начал понимать, что эту беседу стоит отложить.
–Не думайте о них. С ними все хорошо. Никто не хочет больше никого убивать, –Виктор повторил это два или три раза, а старик все оглядывался по сторонам, будто пытался найти кого-то из своих солдат.
Профессор проследил чтобы Жака уложили в свою кровать, и четко указал медсестре чтобы влила в него столько снотворного, чтобы, когда он проснулся не вспомнил что происходило сегодня. А сам он направился в столовую, в надежде успеть на подачу завтрака, он взглянул на часы, было как раз столько, сколько ему надо чтобы добежать до столовой и собрать хоть какие-то остатки с кухни.
Для его счастья ему удалость подхватить два варенных яйца, и стакан с чаем. В столовой Виктор заметил Германа, который доедал свою порцию сегодняшнего завтрака. Он поздоровался, присел рядом и принялся обсуждать сегодняшний случай с капитаном. Виктор рассказал все Герману, во всех деталях, хоть эта история не была чем-то удивительным, скорее наоборот, она была абсолютно обычная и ничем не примечательна. Но при всем при этом Кольт слушал друга с каким-то интересом, как будто в его голове родилась идея.
–А давай проведем гипнотерапию? –предложил Герман.
Виктор глотнул теплого чая, начал чистить яйцо при этом отвечая:
–С какой целью? Его сознание пустеет с каждым днем, и дни его сочтены, и в рассудке, и под гипнозом он не выдаст ничего иного как тот бред что мерцает у него все время перед глазами.
–Да, дать ему какие-то установки – это бесполезное занятие, но вот на счет того что он ничего не выдаст, с этим я не согласен. Капитан еще в состоянии говорить, а значит в состоянии помнить. Если удастся чтобы под гипнозом он поведал нам все, то что скрывается в его разуме, ты сможешь притупить его припадки путем нового подхода.
Виктор как-то нехотя выслушивал предложение коллеги, ведь он понимал, что этот старик обречен на пустую смерть, он даже подумывал чтобы отправить его опять в дом престарелых, чтобы тот умер хотя бы в более приятной обстановке. Тем более чтобы ввести пациента в транс, нужно чтобы тот был в сознании, а не с пустотой в глазах глядел на гипнотизёра. А вот Кольт хотел провести этот сеанс с целью того чтобы детально описать его в своей книге, ведь это был интересный фрагмент о ветеране, войны который сошел сума под старость лет.
Виктор все качал головой, он немного скептический относился к гипнозу, считая это пережитком прошлого, но из-за уважения к своему коллеги он поддался на уговоры Германа. Гюго согласился, но при условии, что будет находится во время гипнотерапии. На это условие он Кольт не мог не согласится. Профессора договорились провести гипнотерапию, как только Жак будет в состоянии хотя бы понимать элементарную речь, а для этого потребовался еще один день, так как Старик проспал до самого вечера. Ближе к полудню следующего дня, Виктор вновь пожаловал в палату капитана, тот же встретил доктора уже с опечаленной радостью.
–Вы входите словно мой палач, –произнес старик беспечному профессору.
–И вам добрый день месье Мартен-Дюваль, вы хорошо выспались? Как вы себя чувствуете?
–Точно так же если вы бы все же оказались моим палачам, а я вашим приговоренным, только вот, –капитан взглянул на свое ноги, –сапог у меня нет для вас.
–Они не к чему, ибо ваш день еще не пришел.
–О, месье Гюго, поверьте, мой день уже приходил ко мне много лет назад, и я нахожусь здесь по ошибке, я не должен был быть здесь, мой рок пришел ко мне и прошёл мимо меня.
–Возможно это так, но вы сейчас здесь, это пока самое главное. А на счет вашего рока, должно быть действительно вам виднее, тут я вам не судья. Вы лучше расскажите, что с вами приключилось вчера?
–Это вы мне расскажите, вы же врач, –усмехнулся старик.
Прогноз Виктора оказался ошибочным, он полагал что капитан не сможет так скоро обрести адекватное состояние. Но как оказалось, Жак говорил очень вразумительно, и проблем с его адекватностью не возникало.
–Я честно говоря сам не видел, и не знаю, что с вами было, –отвечал Виктор, –мне доложили, что на вас жалуются постояльцы нашего пансионата.
–Ах вот как. Эти вшивые фашисты. Глумились надомной. Я бы пристрелил каждого в упор если была бы возможность, –старик начал нервничать.
–Я понимаю вашу позицию, но вы не можете отрицать что у вас есть проблемы…
–Конечно есть, –перебил Жак профессора, –они есть у всех. Только вот у большинства людей, проблемы находятся вокруг, а у меня иначе, проблемы в голове, –и старик прижал указательный палец к виску.
–Это правда. Но любую проблему можно решить.
–Только не мою, я слишком стар для этого. И даже когда умру, моя проблема не умрет, а на веки останется не решенной.
–Я постараюсь вас удивить, но моя задача, как вашего врача, решить вашу проблему еще до вашей смерти. Я ведь знаю… У вас есть мечта месье Мартен-Дюваль
–Какая же у меня в моем положении может быть мечта? –усмехнулся Жак, но при этом заинтересовался.
–Ваша мечта, это умереть чистым.
Старик призадумался, поглядел в пол, и прошептал:
–Ммм… чистым. Да… умереть чистым, это редчайшее удовольствие.
–И кажется я смогу вам его обеспечить, –убедительно произнес Виктор, –вчера, мой коллега, профессор Кольт, предложил идею того что ваше сознание можно очистить с помощью гипноза.
–Эх, –старик махнул рукой, –только не надо этих шарлатанский штучек. Может вы еще меня на прием к ведьме запишите? –заворчал капитан.
–Не хочу вас уговаривать против вашей воли, но я понимаю в этом больше вашего. Я свидетель многих чудес что сотворил Кольт. И может быть нам с вами и не хотелось бы верить в подобные «фокусы», но это реальность, и реальность эта дает вам надежду.
–Ваши гарантии…?
–Даю вам полную гарантию того что это изменит вашу жизнь, –конечно же Виктор сам сомневался в этом. И эта его гарантия, обычное лукавство. Но очень нужно было чтобы пациент номер 18 (а именно такую цифру он носил), поддался процедуре с полным доверием.
–А если не поможет? –засомневался старик.
–Ну в таком случае я позволю вам стать моим палачом, –и Виктор развел руками.
–Уж лучше вы моим, –капитан встал с кровати и пожал профессору руку, –делайте то что должны. Я не встану у вас на пути.
–Благодарю, вы можете быть уверены, мы вылечим вас. А сейчас отдохните, прогуляйтесь в саду или поспите. И ждите, вечером мед сестра проводит вас в приемную Кольта.
–Да, лучше прогуляюсь. Весь день вчера проспал, и всю ночь и глазу из-за этих ваших успокоительных не сомкнул. И да, ночью со двора издавался странный шум, и будто мне показалось что у стен кто-то ходит.
Виктор улыбнулся.
–Наверное показалось. Если вам не спится, просите снотворного у медсестры. Вам это позволительно.
–Да как же? Я проснулся среди ночи, а дверь заперта была. Вот и до рассвета лежал в этой смирительной (будь она не ладна) рубашке.
–Да уж, –Виктор похлопал капитана по плечу, –вы у нас герой, такие мелкие неудобства перенесете без труда.
–Это уж точно.
И Виктор покинул палату.
Через какое-то время Герман сам наведался в кабинет Виктора для того чтобы разведать как обстоят дела с капитаном. Виктор заверил друга что тот в порядке и уже готов к началу сеанса, господа профессоры выбрали время, 20:00 в кабинете Германа. Однако профессор Кольт все же немного забеспокоился состоянием Жака, так как старческая деменция не редко приводит к непредсказуемым эффектам среди больных.
–Я честно сказать удивился, капитан чувствует себя хорошо после припадка. И по его разговору не было заметно признаков слабоумия, но мне кажется, что, как и раньше, не стоит отпускать его по клинике в одиночку, –рассказывал директор.
Дело в том, что раньше, капитан очень часто забывал где находится его палата, и не мог найти туалет, также ему тяжело было ориентироваться в пространстве среди массы людей как например в столовой или саду. Предполагалось что дедушка Альцгеймер нанес Жаку визит, но к счастью это оказалось не так. Но в любом случае, прогнозы врачей были не утешительны. Бывали моменты (как и этот) что капитан будто возвращался в свой рассудок, и вел себя как здоровый, поборовший смерть старик. Однако такое чудо всегда было временным и через какое-то время он снова забывал где находится туалет. Позже Виктором было принято решение приставить к нему медсестру, которая постоянно будет «курировать» его старость.
–Я должен предупредить, что гипноз с его болезнью, может дать и негативный результат. Бывали и такие случаи, болезнь прогрессировала и сшибала память, –отвечал директору Кольт.