Душа дракона

– Мам? – позвала девочка, – Мам? Ты спишь?

Она коснулась маминого лба. Жар ушёл, а Мадлен, и в самом деле спала крепким, здоровым сном младенца. Впервые, наверное, за последние три дня. Мари посидела ещё немного, каждую секунду с тревогой посматривая на маму, ожидая очередного приступа кашля. Однако, приступа так и не последовало. Неужели сработало? – с надеждой думала Мари, расстилая кровать, – Неужто теперь всё будет хорошо, и мама не умрёт?

Уже, лёжа в постели, прислушиваясь к монотонной стрекотне сверчка, Мари вдруг подумала о том, что неплохо было бы познакомить маму с Флемороном. То-то она удивится! Решено! Как только болезнь уйдёт окончательно, и мама сможет встать с постели, они отправятся в лес вместе.

Этой ночью Мари уснула на удивление быстро и проснулась лишь рано утром. Девочка нехотя приоткрыла один глаз и потянулась. Кто-то гремел посудой, тихо напевая себе под нос. В ноздри ударил аромат любимого ромашкового чая. Мари приподнялась на локте и огляделась. Солнце только-только показалось над горизонтом, и в комнате было ещё темно. Возле очага, спиной к ней стояла мама. В руках она держала свой неизменный половник, которым помешивала бурлящую в котле воду.

– Уже проснулась? – Мадлен повернулась к дочери, – Поспи ещё. Солнце только встало.

Но сна уже не было ни в одном глазу. Мари вскочила с постели и бросилась к маме. Они крепко обнялись. Слёзы хлынули из глаз, и не было ни сил, ни желания, сдерживать их. Слёзы радости. Мари прижималась к маме сильней и сильней. Хотелось вжаться в её худое плечо и стоять так вечно, наслаждаться ласковым теплом, знакомым с детства, растворяться в нежном аромате малины и череды, которым пахло от маминой одежды и никогда, никогда не расставаться.

– Ну, что? Теперь ты веришь в сказки? Скажи. Веришь? – сквозь всхлипы спрашивала Мари.

Мадлен гладила дочь по растрёпанным со сна волосам и улыбалась.

– Верю, девочка моя, верю!

Она нежно отстранила от себя Мари и посмотрела ей прямо в глаза.

– Ближе к полудню схожу к тёте Габьер. Отнесу ей трав и настойку от подагры, а заодно, попрошу у неё побольше хлеба и молока. А, может, – Мадлен заговорщицки подмигнула, – Может получится выпросить у старушки немного яблочного сидра! Нужно ведь отпраздновать моё чудесное выздоровление! За обедом расскажешь мне обо всём, что тут произошло, пока я болела, и что это за волшебный эликсир, которым ты меня напоила. Откуда он взялся и всё такое. Хорошо?

Мари кивнула. Она пока ещё была не в силах прийти в себя от счастья. Теперь она тоже верила в сказку, всем сердцем.

Мадлен не стала дожидаться полудня. Силы переполняли её. Глядя на маму, на то, как она пританцовывает, подметая пол и заправляя кровати, Мари с трудом верилось, что, буквально день назад она была не в состоянии поднять голову с подушки.

Едва звон церковного колокола известил жителей Сент-Коллена о том, что настало время обеденной молитвы, Мадлен, как раз закончила собирать корзинку лечебных трав для тёти. Накинув шерстяной платок на плечи – её пока продолжало слегка знобить – поцеловала дочь точнёхонько в усыпанный веснушками нос и вышла, тихо напевая себе под нос.

Мари проводила маму взглядом, до тех пор, пока та не скрылась за углом хижины мясника в конце улицы. После чего прикрыла ставни и задумчиво посмотрела вокруг, постукивая указательным пальцем по щеке. Так хотелось поскорее рассказать маме о Флемороне, о фейри и феях, что трудно было усидеть на месте. Нужно было срочно чем-то себя занять. Может уборкой? Не самое любимое занятие, но сейчас Мари переполняли чувства, хотелось петь и прыгать от счастья. Поэтому любая работа была только в радость. Мари упёрла руки в бока и снова окинула комнату взглядом. Теперь вид у неё был самой, что ни на есть, заправской хозяйки. Даже тётя Габьер похвалила бы свою племянницу, окажись она сейчас рядом. По крайней мере за то, что она сама, по собственной воле, без понуканий, решила заняться уборкой.

Так, посмотрим… Сменить на полу солому – раз! Вытряхнуть и постирать простыни, пропитанные болезнью – два! Проветрить комнату, перемыть всю посуду и выгнать мышей, устроивших себе гнездо в чулане – это три! Делов-то! Зато, как мама обрадуется! Завязав волосы в хвост, Мари принялась за работу.

На всё про всё ушло не более двух часов. Это при том, что Мари успела дважды передохнуть. В один из перерывов она даже перекусила кусочком вчерашнего хлеба и выпила чашку душистого чая. Когда Мари раскрыла настежь ставни и села у окна, колокол пробил без четверти два. Скоро должна вернуться мама с гостинцами от тёти. Потом они вместе приготовят любимый луковый суп, заварят ромашковый чай и сядут возле очага. Мари станет рассказывать маме о своих приключениях в лесу, всё-всё, в мельчайших подробностях. Мадлен, в свою очередь, будет слушать и кивать, улыбаясь, изредка переспрашивая и комментируя. Так было всегда, когда в их доме происходило что-то необычное, доброе или праздничное, когда было о чём поведать друг другу.

Однако, в этот летний вечер всё пошло совсем не так, как ожидалось.

Когда церковный колокол пробил четыре часа по полудни, девочка начала беспокоится. Почему это мамы нет так долго? Тут до дома тётки Габьер рукой подать. Можно было успеть сбегать туда и обратно раз двадцать. Не случилось ли чего? Мама ещё слаба после болезни. Вдруг ей стало плохо, и она лежит без чувств за амбаром возле мельницы. Никто не может ей помочь, так как края канавы заросли кустарником и с дороги не видно, что там за ними.

Мари попыталась отмахнуться от неприятной мысли, подумать о чём-нибудь приятном. Но ничего из этого не выходило. В голове неизменно появлялся образ заросшей густыми кустами канавы, а сердце начинало колотиться, будто загнанная в клетку птичка.

Всё ведь хорошо. Нет никаких причин для беспокойства. Мари сделала глубокий вдох, чтобы упокоиться. В носу приятно защекотало от пряного аромата подступающего вечера, сумевшего, каким-то непостижимым образом пробиться сквозь вонь нечистот, верную спутницу любого места обитания людей. Солнце припекает, ласточки носятся друг за дружкой, как сумасшедшие, ветер ласкает спелые колосья на полях. Вот и народ потянулся к церкви. Преподобный Рабье очень не любит, когда опаздывают к проповеди, и всегда сильно ворчал, если ему приходилось прерывать свою речь, отвлекаясь на опоздавших. Одним словом, жизнь идёт своим чередом. Что плохого может случиться в такой прекрасный день? Скорей всего, мама просто заболтались с тётей. Делов-то!

Время неумолимо двигалось вперёд, тяжело перевалив через пригорок очередного часа, а мамы так и не видать.

Заметив Габьер, показавшуюся из-за угла мясницкой лавки, Мари сразу поняла, что случилось нечто ужасное. Она даже толком не успела удивиться тому, что впервые в жизни видит, как тётя бегает. Сердце заколотилось с усиленным остервенением, готовое вырваться прочь из груди. Мари выскочила на улицу и побежала навстречу старухе.

– В дом! Возвращайся в дом, дурёха! – закричала Габьер и замахала руками.

Мари слегка оторопела от тёткиного крика, срывающегося от волнения на визг, и застыла на месте, как вкопанная.

– Чего стоишь? Ой, ой… беги в дом скорее!

Тётя остановилась лишь перед дверью, прижав руку к сердцу, жадно хватая воздух беззубым ртом. Мари рванула с места, чтобы поддержать за руку, но Габьер лишь отмахнулась от неё.

– Мадлен схватили инквизиторы! – чуть отдышавшись, проговорила тетя, – Она сейчас заперта в сарае на заднем дворе церкви. Завтра будут допрашивать!

– Но… – на Мари словно вылили ушат ледяной воды, – За что…

– А то ты не понимаешь, глупая?

Габьер затравленно оглянулась на пустую улицу и потянула племянницу в дом.

– Дурочкой-то не прикидывайся!

Лишь захлопнув за собой, старуха выдохнула с облегчением. Внутри, по крайней мере не нужно опасаться чересчур любопытных взглядов соседей.

– Вся деревня знает о том, чем вы тут занимаетесь с мамашкой, – Габьер повернулась к побледневшей от волнения Мари, – А знахарки, травницы, повитухи в наше время кто? Правильно, пособники дьявола и враги рода человеческого! Давай, собирайся!

Женщина проковыляла к столу, взяла сумку, которой Мари пользовалась, для сбора трав, и извлекла на свет божий из бездонных недр своей юбки пару краюх хлеба и кусочек вяленой говядины.

– Куда, тётя? – удивилась Мари.

– Бежать тебе надо!

Габьер сунула в сумку еду. После чего, поразмыслив добавила туда пучок чистотела и горсть сушёных цветков ромашки.

– Стража будет здесь с минуту на минуту, – она ласково потрепала Мари по волосам, – Бедная, бедная моя кроха! В какое неспокойное время приходится жить!

Габьер подошла к окну и осторожно выглянула в щель между ставнями. Лицо её снова приобрело суровое выражение.

– Беги в лес на холме. Слышишь? Там переждёшь. Авось уйдут монахи из деревни, тогда и воротишься. Глубоко в лес не уходи, звери могут задрать, и поминай потом, как звали, – поучала тётя, не отходя от окна, поглядывая время от времени – не идёт ли кто, – Спать придётся под корнями деревьев, насобираешь еловых ветвей, вот тебе и постель. Ешь только ту ягоду, что знаешь, грибы собирай. В этом году черники полно и голубики, не пропадёшь, девочка ты смышлёная! Поняла? Я, как только смогу, так сразу же разыщу тебя, еды принесу. Ну, всё, давай! С богом!

Тётя перекрестила Мари и сунула ей в руки сумку. Мари, будто в страшном сне, медленно, привычным движением, одела её через голову.

– Ну а в худшем случае, – продолжала старуха, – Иди прямиком в Руан. Тут недалеко, дня за три дотопаешь, коли идти будешь не ленясь. Там может, прибьешься к кому, работу, какую найдёшь. Город он и есть город, туда все бегут, там и спрятаться легче.

– Никуда я не пойду! – запротестовала Мари и дёрнулась к выходу, – Надо помочь маме! Мы пойдём сейчас же к Преподобному и расскажем всё, как есть. Мы ведь ни в чём не провинились перед церковью! Лечить людей – не грех!

– Успокойся, милая! И послушай, что я тебе говорю! – Габьер встала между Мари и дверью, – Мадлен ты уже ничем не поможешь. Её судьба в руках Господа!

Девочка дёрнулась вправо, влево. Старуха следовала её движениям, не позволяя выйти на улицу, не приняв сперва своих доводов. Может окно? Мари бросила взгляд на плотно захлопнутые ставни. Габьер проследила за её взглядом и покачала головой. Мари не пойдёт к Рабье, что толку от деревенского священника. Она направится прямиком к инквизиторам, кинется им в ноги и станет молить, умолять о том, чтобы отпустили несчастную вдову, не оставляли ребёнка сиротой. Хотя бы попробовать стоит, не бросать же маму в беде, как советует старуха!

– Беги скорее, умоляю, глупая девчонка! – взмолилась тетя, будто прочитав мысли племянницы, – Я собственными ушами слышала, как тот старый монах о тебе говорил. Чует моё сердце, идут они уже за тобой!

И, будто в подтверждение её слов, с улицы донеслись голоса и звяканье оружия.

– Да, да, святой отец, это их дом! – послышался голос Себастьяна Гюзе.

Мари украдкой выглянула на улицу.

К дому приближались все три монаха-доминиканца в сопровождении четверых стражников. Впереди, показывая дорогу, семенил кузен деревенского старосты.

«Вот она людская благодарность! – зло подумала Мари, – Давно ли ты просил у нас о помощи, а теперь сам же и ведёшь солдат в наш дом!»

– Поздно! Они уже тут! Храни нас Господь! – лицо Габьер стало белее мела, – Нельзя терять ни секунды! Беги, я их задержу!

И не давая Мари опомниться, старуха вытолкала её на улицу, а сама заковыляла навстречу стражникам.

– Хватайте девчонку! – гаркнул главный инквизитор, – Не дайте ей уйти!

Двое стражников незамедлительно бросились исполнять приказ, остальные остались на месте.

– Беги, Мари!

Габьер, со всей возможной для её возраста прытью кинулась под ноги, пустившимся в погоню солдатам. Один из них, не останавливаясь, наотмашь ударил старую женщину рукой в кольчужной рукавице по лицу. Тетя Габьер рухнула без чувств на землю. Другой опустился на одно колено и вскинул к плечу арбалет.

– Не сметь! – взвизгнул монах, – Девчонка нужна мне живой! Вперёд! За ней!

Вздымая клубы пыли, втроём они побежали вслед за рыжеволосой дочерью деревенской травницы.

Глава 3«Из огня, да в полымя»

Так быстро Мари не приходилось бегать ни разу в жизни. Она мчалась со всех ног, будто за ней гналась свора адских псов, сопровождающих Дикую Охоту в зимних небесах. Каждый вдох, казалось, вбивали колом, грудь горела обжигающим пламенем, кровь бешено пульсировала в висках. Но останавливаться ни в коем случае нельзя. Перескочив через изгородь, отделявшую деревню от сияющих на солнце полей, Мари побежала напрямую к холмам. Солдаты не отставали. Она слышала позади тяжёлые шаги и хриплое дыхание. Бежать становилось труднее с каждым шагом. Набухшие колосья доставали почти до груди и больно хлестали. Так, что чувствовалось даже сквозь одежду. Длинная юбка путалась в ногах, а прохудившиеся в конец башмаки ловили распахнутыми ртами каждый камень, попадавшийся на пути.

Наконец, поле закончилось, и начался подъём. Впереди показалась спасительно чернеющая на вершине холма полоска леса. За спиной послышалась грязная ругань. Мари обернулась. Один из преследователей, держась за бок, тяжело опустился на землю. Засиделись, видать, солдатики в городе, наели жирок на королевском-то жаловании. Давно бегать не приходилось по полям, к тому же в полном боевом доспехе. Однако, монах и второй стражник с арбалетом прекращать погоню явно не собирались. Перемахнув через своего менее выносливого товарища, они продолжали бежать, как ни в чём не бывало.

Мари, не сбавляя темп, со всего размаху влетела в лес, выставив вперёд обе руки. Не помогло. Ветки хлестнули по лицу, заставляя пригнуться. При этом, Мари больно ударилась о корни, споткнулась, упала, расцарапав в кровь щёку. Не обращая внимания на резанувшую боль, девочка вскочила на ноги и вновь помчалась вперёд. Можно попробовать запутать преследователей, ведь она знает эти леса, как свои пять пальцев, а они – нет. Мари резко ушла влево, туда, где густел молодой ельник, пытаясь петлять, как заяц, убегающий от лисицы. Не вышло. Охотники на ведьм уже наступали на пятки. Нужно было срочно что-то предпринять. Вот, только, что? Мари, перескочив через ручей решила, что ничего не остаётся, кроме, как свернуть на запад, прямиком к оврагу, где прячется дракон.

Продираясь через заросли можжевельника на краю оврага, девушка разодрала себе платье и сильно исцарапала руки.

– Флеморон! – позвала она, – Ты здесь?

Мари споткнулась о камень и покатилась кубарем, вздымая клубы прошлогодней листвы, прямо к лапам, удивлённого такому её неожиданному появлению, дракона.

– Что с тобой стряслось? – спросил он, глядя на потрёпанный вид своей подруги, но услышав злобные окрики бежавших вслед за ней людей, всё понял без слов.

– Спрячься за меня! – прорычал дракон, расправляя крылья и разворачиваясь навстречу преследователям.

Оба остановились, как вкопанные. На их лицах читалось крайнее изумление, смешанное с диким испугом.

– Стреляй! – инквизитор первым совладал с собой и выхватил из ножен меч.

Флеморон хлестнул хвостом в сторону стражника, выбивая арбалет из его рук. Затем он взмахнул крыльями с такой силой, что застонали молодые деревца вокруг. Монах повалился наземь, но меч, при этом, из рук не выпустил. Нервы у стражника оказались не настолько крепкими, как у старого доминиканца. С перекошенным от ужаса лицом, не оглядываясь и ломая на ходу колючие кусты, он бросился бежать обратно к деревне.

– Стой! Вернись! – закричал монах вслед улепётывающему солдату, но слова его потонули в очередном порыве ветра, вздымаемом крыльями Флеморона.

Прикрывая лицо от летящих ветвей, листьев и мелких камней, святой отец изо всех сил пытался достать дракона мечом, но тот, каждый раз, ловко уворачивался и взмывал над оврагом.

Монах слегка замешкался, одёргивая рясу, зацепившуюся за кусты и, едва не пропустил, нацеленный в его сторону поток пламени. Инквизитор рухнул наземь и огонь лишь слегка лизнул ему спину, прожигая балахон в нескольких местах. Однако, этого хватило даже для него, закалённого молитвами и воздержанием, которого так ревностно придерживаются монахи Ордена Святого Доминика. Святой отец взвизгнул от боли и бросился бежать, падая, чуть не каждый шаг, на четвереньки, загребая костлявыми пальцами по земле.

Дракон ещё некоторое время покружил над лесом и, удостоверившись в том, что опасность миновала, мягко опустился на землю перед Мари, поджав по-кошачьи лапы.

– Ты в порядке? – спросил он.

Девочка утвердительно кивнула. Её бил озноб, от страха или от холода, подступающего вечера, но у Мари зуб на зуб не попадал от дрожи. Что не ускользнуло от взгляда дракона. Он нахмурил брови.

– Успокойся и расскажи по порядку, что стряслось.

Мари присела на свой, уже полюбившийся, камень, глубоко вдохнула и вкратце поведала Флеморону о событиях минувшего дня. Дракон выслушал внимательно, не перебивая. Потом долго молчал, раздумывая над чем-то, и качал головой. Теперь настала очередь Мари терпеливо ждать и не перебивать ход его мыслей.

– Тебе надо бежать, – наконец, проговорил дракон, – Они вернутся, и, боюсь с подкреплением. Когда? Не знаю, но времени у нас в обрез! Так что медлить нельзя, надо уходить!

– Но куда? Куда мне идти? К тому же, у них моя мама, а теперь ещё и тетя Габьер, наверняка!

Мари в отчаянии ударила кулаками по коленкам.

– Я знаю одно место, – медленно, будто решаясь на что-то очень, очень серьёзное, сказал Флеморон и в упор посмотрел на несчастную девушку.

Колдовской свет в его глазах придал уверенности, и, казалось, завораживал. Мари немного успокоилась. Недавно перенесённое потрясение напоминало о себе лишь мурашками, время от времени пробегающими, будто муравьи, по рукам.

– Там тебя точно никто не найдет!

– И что же это за место? – с интересом спросила Мари, шмыгнув носом, – Надеюсь, оно далеко, и там нет ни одного инквизитора!

– Нет, – усмехнулся дракон, – Инквизиторов там точно нет. Это мой мир – Эриал.

– Не понимаю о чём ты.

Мари потрогала царапину на щеке и скривилась от боли. Из раны продолжала сочиться кровь, сильно саднило.

– Я помогу тебе перенестись в мой мир, – продолжал, между тем, Флеморон, – Там ты сможешь переждать какое-то время, и вернутся назад.

– Всё так просто? – не унималась Мари, – А как же ты? Или мы отправимся вместе? Меня же должен будет кто-то вернуть назад!

– Нет, ты отправишься одна. Волшебный народ, обитающий в этих лесах, поможет тебе перенестись. За меня не беспокойся, ещё немного отлежусь и смогу воспользоваться своим собственным заклинанием Переноса, – успокоил Флеморон девочку, заметив, как сильно она побледнела от его слов. – Решайся. Возможно, это именно то, что уготовано тебе судьбой! Ведь неспроста же ты встретилась с настоящим драконом.

Флеморон подмигнул Мари и принял свою любимую позу, свернувшись кольцом, положив голову на хвост. Он, не мигая, глядел на девушку, ожидая ответа.

Мари молчала, долго собираясь с мыслями. Такие предложения не приходят каждый день. Внутри неё шла самая настоящая борьба. С одной стороны, чего она потеряет, если отправится в Эриал? Всё равно на данный момент в деревню вернуться она не может, маме помочь тоже не в состоянии. После случившегося в лесу, старый инквизитор наверняка уже написал архиепископу письмо с просьбой выслать в Сент-Коллен ещё солдат. Теперь Мари становилась для него целью под номером один, личный враг его преосвященства. Девчонка, бросившая вызов представителю Святой Инквизиции! Это не шутки. Он бросит все силы на поиски беглянки, прочешет все близлежащие леса, чего бы это ему не стоило. Друзьями обзавестись Мари так и не удалось. Соседские мальчишки в лучшем случае не обращали на неё никакого внимания, но обычно провожали её злобными взглядами и обидными обзывательствами. Иногда даже приходилось уворачиваться от камня, брошенного Люсьеном, сыном кожевника, самым злобным из всей деревенской ватаги. Девчонки также сторонились Мари, дочь ведьмы, танцующей голой при луне. Ну и всё в подобном духе.

В Руан идти, как советовала тетя, Мари тоже не хотела. Она была уже достаточно взрослой, чтобы представлять, чего может ожидать в большом городе одинокую юную девушку, неприкаянно слоняющуюся по улицам.

Всё, как будто, подталкивало к тому, чтобы принять предложение Флеморона. Выходило, что тут её, в общем-то, ничего не держит. Разве только мама… Что будет с ней? Правда, ей уже действительно, ничем не поможешь. Остаётся надеяться лишь на чудо.

Печаль уже успела оставить свой глубокий, неизгладимый шрам на юном сердце. И если когда-нибудь судьба позволит отомстить, то Мари не задумываясь, воспользуется шансом. А сейчас она могла лишь ждать, загоняя горе на самое дно своей души.

– Хорошо, – наконец проговорила она, – Я согласна. Что я должна для этого сделать?

Мари встала, поправила платье и громко выдохнула. Было заметно, как сильно она нервничает.

– Успокойся, – ласково проговорил Флеморон, – От тебя лишь требуется делать то, что скажут. Ничего более.

Дракон вытянул шею в сторону журчавшего на дне оврага ручья и прорычал несколько слов на незнакомом Мари языке.

Какое-то время ничего не происходило. Затем из кустов вышел маленький человечек в зелёной куртке и длинном красном колпаке. Пританцовывая и смешно подпрыгивая на каждом шагу, он осторожно приблизился к Мари и, сняв шапку, почтительно поклонился.

– Ши Нуан, к вашим услугам!

От удивления Мари не сразу сообразила, что следует отвечать в подобном случае, поэтому просто кивнула, не сводя глаз с необычного создания.

– И к вашим тоже! – второй поклон, не менее почтительны и глубокий, человечек отвесил дракону.

Ростом он едва доставал взрослому человеку до пояса, а глаза его сияли в темноте подобно двум красным уголькам в остывающей печке.

– Вы, как я понимаю, та, про кого намедни мне поведал Флеморон? – спросил Ши.

И не дожидаясь ответа, он снял с пояса кожаный мешочек и протянул его Мари. Та приняла дар фейри и вопросительно взглянула на дракона.

– Это волшебная пыльца, – пояснил Флеморон, – Она откроет портал. Ближе к полуночи, когда тонкая грань между мирами станет ещё тоньше, в час, когда соприкоснуться ваш мир и Эриал, ты сможешь пересечь эту границу.

– Да, я предвидел подобную ситуацию и готовился к ней, – ласково улыбнулся дракон в ответ на вопрос, готовый сорваться с губ девочки, – За те дни, что я провёл с тобой и в компании этих прелестных созданий, которых вы называете Волшебным народом, я многое узнал о вашем мире. Слишком много… Он также не идеален, как и Эриал.

– Что ж, пора! Боуги отведёт тебя к ближайшему Ведьмовскому Кругу, где вы сможете провести ритуал.

При этих словах, Ши Нуан вновь поклонился, так низко, что крохотные бубенцы у него на шапке звякнули, ударившись о землю.

– Ах да, и вот ещё, что! Чуть не забыл. Возьми вот это.

Флеморон приподнял здоровое крыло и под ним что-то блеснуло в зыбком свете быстро угасающего дня. Мари вопросительно взглянула на дракона.

– Амулет на удачу, – тихо проговорил он, – Постарайся не потерять его. И, если Мирозданию угодно, чтобы мы встретились, тогда ты сможешь вернуть мне его.

Мари робко протянула руку и взяла подарок. Это был небольшой пепельный агат, или что-то вроде того, оправленный в серебро. Ничего особенного, полудрагоценный камень на шнурке. Но для Мари эта безделушка явилась символом их с драконом дружбы. Короткой, но искренней и крепкой. Мари, в безудержном порыве, подошла и обняла Флеморона, поцеловала его шершавую щёку.

– Жаль, у меня нет ничего подарить тебе взамен…

– Ничего не нужно, – покачал головой дракон, – Поверь, ты уже делаешь для меня очень много.

Положение, в котором сейчас оказалась девочка одновременно и пугала, и зачаровывала. Мари стояла на распутье, не зная, какой путь является верным. Жажда приключений, пылавшая в юном сердце, тянула вперёд, навстречу новым впечатлениям. Однако, вторая, более осторожная, взрослая половинка души неистово кричала остановиться, вернуться назад в деревню, не отдавать себя во власть необъяснимых, таинственных сил. Драконьи глаза сияли колдовским янтарём в сгустившихся сумерках. Время стремительно бежало вперёд. Мари даже не успела заметить, когда стемнело.

– Как окажешься в Эриале, лучше всего, сначала иди к эльфам. Там друиды подскажут, что делать дальше, – немного помолчав, добавил дракон, – Если к эльфам попасть не удастся, разузнай у кого-нибудь, как выйти к озеру Ир-Васал. Большего я, увы, сказать не могу. Меня связывает древняя клятва, не позволяющая раскрыть тебе, где расположено и, как попасть в то место, которое вот уже почти триста лет драконы называют своим домом. Иди! Вам нужно успеть до полуночи!

Мари замешкалась, прежде чем последовать за боуги, который уже нырнул в заросли можжевельника, подошла к Флеморону и поцеловала его в колючую холодную щеку.

– Спасибо, я никогда не забуду того, что ты для меня сделал!

– Иди! Главное помни – не болтай лишнего. Злые люди есть повсюду. И имей в виду, что время, оно, как песок. Там, где ветры Вселенной сильны, там и время течёт иначе…

Последняя фраза была настолько туманной, что Мари решила не придавать ей особого значения. Тем более, что нужно было спешить, иначе без своего проводника в красном колпаке, она рискует заблудиться в ночном лесу.

Ближайший Ведьмовской Круг оказался не так уж и далеко, как полагала Мари – на противоположном от деревни склоне холма, между лесом и лугами, зелёным ковром, уходящими далеко на юг к берегам Сены. Это был обычный круг вытоптанной травы примерно двадцати шагов в ширину. Ничего необычного, кроме того, что примятые стебли, так и оставались лежать на земле на протяжении всего лета, до начала сбора урожая. Словно тут каждый день плясали всей деревней, протаптывая аккуратную тропинку вокруг невидимого глазу центра.

Мари довольно часто приходилось слышать, как болтали о том, что, дескать, в полнолуние видели здесь фей, водящих хороводы, а на праздник Середины Лета ведьмы обычно собираются тут на шабаш. Правды, по мнению Мари, в этих слухах не было ни капельки, но таинственность и загадочность этого места завораживала и притягивала.

Ши, без лишних объяснений и разглагольствований, показал, куда нужно встать и, как правильно рассыпать вокруг себя пыльцу, чтобы всё прошло, как надо, без проблем.

Мари развязала мешочек и высыпала на ладонь серебристый, похожий на иней, порошок. Пока боуги бегал по кругу против солнечного хода, она разделила пыльцу на четыре равные кучки. Затем, следуя движению фейри, бросила их, каждую в свою сторону, начав с севера и, закончив на востоке.

Поначалу ничего не происходило. Мари терпеливо ждала, озираясь по сторонам. Вокруг царила волшебная тишина летней ночи, нарушаемая лишь бесноватым стрекотанием сверчков. Со стороны Сены доносился лёгкий аромат свежескошенной травы и речного топляка. Прошло уже достаточно времени, и Мари успела немного заскучать, но неожиданно, тёплый ветерок коснулся её лица. Вокруг девушки заплясали, закручиваясь вихрем, мириады разноцветных огоньков. Она почувствовала, как земля уходит из-под ног, и танец светлячков становиться всё быстрее и быстрее. Некоторое время, Мари могла ещё различать красный колпак боуги сквозь пелену, окутывавшую её плотным туманом. Вроде он что-то кричал, сложив трубочкой ладони у рта, но из-за, набирающего силу и скорость, ветра она ничего не могла расслышать. Через мгновение невыносимо сильно закружилась голова и тошнота подкатила к горлу. Мари зажмурилась и, как ей показалось, земля ушла куда-то из-под ног. Она зажмурилась ещё сильнее, сжав до боли кулачки.

Когда, наконец, порывы ветра стихли, и под ногами вновь оказалась твёрдая земля, Мари ещё некоторое время, для уверенности, постояла с закрытыми глазами, продолжая сжимать кулаки. Затем, медленно, словно просыпаясь рано утром, когда совсем не хочется вылезать из-под тёплого одеяла, открыла сначала один глаз, потом другой. Магический водоворот перенёс её в самый центр лесной поляны, залитой призрачным светом луны и густо заросшей кустиками черники. Ни боуги, ни Ведьмовского Круга не было и в помине. У края поляны плотной стеной возвышались пушистые ели, словно сказочные стражи, охранявшие свои владения. Где-то глубоко в лесу трудился дятел, и сплетничали между собой сороки, а под ногами копошились муравьи, собирая палую хвою на строительство нового дома.

Мари огляделась. Ни единой живой души вокруг. И куда теперь? Она не имела ни малейшего понятия, где она а, главное, что делать дальше.

Ладно, сперва надо выбраться из леса. Девушка подняла ногу, переступая муравьиную дорогу, но не успела поставить её на землю, как за спиной хрустнула ветка.

– Стой и не двигайся! – приказали сзади.

Мари замерла, балансируя на одной ноге.

– Я не смогу долго стоять в такой позе!

Последовала долгая пауза.

– Хорошо, можешь встать, как тебе удобно, – согласился невидимый собеседник, – Только не делай глупостей!

Мари закончила шаг, и, притворившись будто подвернула ногу, развернулась в ту сторону, откуда слышался голос. Из кустов орешника на неё смотрело острие стрелы. Она вскрикнула и выставила вперёд руки.

– Не стреляйте! У меня нет оружия!

– Тогда ты либо слишком смелая, либо очень глупая?

Из зарослей вышел мальчик с взведённым луком. На вид ему было около шестнадцати. Хотя в темноте можно было и ошибиться.

– Кто ты и почему так странно одета? – он удивленно вскинул бровь.

– Почему это странно? – Мари придирчиво осмотрела себя и поправила чепец, – Так все девушки ходят у нас в деревне.

Несмотря на направленный в её сторону острый наконечник стрелы, страшно не было ни капельки. Парень, опустил лук и подошёл ближе. Одет он был в зелёную рубаху, перетянутую поясом и кожаные охотничьи штаны, заправленные в высокие дорогие на вид сапоги. Русые волосы спускались почти до самых плеч, а в серых, будто лесные озёра, глазах плясал озорной огонёк.

– А как называется твоя деревня? – насмешливо спросил он.

– Сент-Коллен, та, что возле Руана, на северном берегу Сены.

Мари нахмурилась, ей был неприятен надменный тон юноши. Будь ты хоть сын самого короля, разговаривать с людьми следует вежливо. Допросы пусть судьи учиняют. Такая уж у них работа.

– Никогда не слыхал таких чудных названий!

Юный охотник обошёл вокруг Мари, рассматривая её со всех сторон.

– Просто у нас, в Крисхедене, все женщины и девушки, которые не замужем, ходят с распущенными волосами, а не как ты, – наконец произнёс он, и в голосе послышались с трудом скрываемые нотки любопытства, – Как ты тут оказалась? И почему выглядишь так, будто тебя протащили на привязи через бурелом?