Детективы-футболисты. Тайна невидимого пенальти

5

– Папа, зачем ты закрываешь все окна? Дома дышать нечем!

– Это не я, это Windows приказал мне закрыть все окошки!!

И давай ржать. Похоже, мой отец и Себастьян Бальбуэна уже перешли в стадию анекдотов. Когда они в неё переходили, их было уже не остановить. Они рассказывали один и тот же анекдот по три-четыре раза, не переставая смеяться, а потом, на случай, если вы не до конца оценили всю остроту шутки, рассказывали его снова.

– Окошки, – сказал Себастьян. – Ты понял, Пакет?

И опять смеяться. Тем временем в гостиной два брата Бальбуэна играли в Плейстейшен, в CR Turbo Extreme… в новую расширенную версию!

– Привет, Пакет, – сказал Санти.

– Мы поставили новую версию, не возражаешь? – буркнул Себас. – Увидели коробку в твоей комнате и не смогли устоять.

– Но она была запечатана! Я специально берёг её на тот день, когда уроки закончатся, чтобы поиграть!

Я не мог поверить, что они сделали что-то подобное.

– Ну, уроки закончились, вот мы и решили открыть! – пожал плечами Себас, как ни в чём не бывало.

– Кроме того, эти печати и упаковка… всё это просто взывало: откройте нас как можно скорее! – хихикнул Санти и дал мне пинка. – И вообще, сначала подрасти, а потом командуй!

И тут по лестнице спустилась Сюзанна… играя на тромбоне! Она пыхтела изо всех сил. А из тромбона тем временем вылетали ужасные звуки, не похожие на музыку. Но она всё равно продолжала дуть.

– Привет, Пакет, – сказала Сюзанна. – Извини, я сейчас не смогу уделить тебе много внимания, мне нужно практиковаться с моим тенор-тромбоном. Ты, кстати, в курсе, что существует семь различных типов тромбонов?

– Не в курсе, – сказал я, хотя это последнее, о чём мне хотелось знать в ту минуту. —

Ты больше не играешь на пианино?

– Я сейчас увлеклась тромбоном, это сложнее, но я хорошо играю, кажется, у меня к этому способности, – сказала Сюзанна.

И снова принялась дуть, извлекая из инструмента отвратительные звуки.

– Прекрасно, – сказал я.

Дела становились всё хуже и хуже. Сюзанна ходила по дому, ни на секунду не переставая играть на проклятом тромбоне.

– А-а-а-а-а, Пакет, какая радость видеть тебя, какой ты стал большой, – сказал Себастьян Бальбуэна, взъерошив мне волосы. – Да, росточком ты всё ещё маловат, но повзрослел, повзрослел! У тебя уже, наверное, и девочка есть?

– И не одна, – подтвердил мой отец.

– Иди ж ты? И не говори!

И эти двое снова принялись смеяться. Тут в гостиную вошла мама с полным подносом жареных пирожков.

– Привет, дорогой, – сказала она, обращаясь ко мне. – А у нас Бальбуэны в гостях, они останутся на ужин.

– Да, да, ужин, – сказал Себастьян, который, увидев пирожки, прыгнул к подносу и принялся глотать их по два сразу.

Мама смотрела на меня широко раскрытыми глазами, как бы говоря: «Вот попали, так попали».

– Ты не видел своего брата? – спросила она.

Конечно, видел. Я видел Виктора, когда он убегал из дома со всех ног: очевидно, с тех пор он так и не вернулся.

– Я не видел его весь день, – сказал я, нагло солгав. – Может, он делает какую-то работу для класса.

– Каникувввы, а он всё твудивтся увница, – сказал Себастьян с набитым ртом.

Каждый раз, когда он принимался говорить, у него изо рта вылетали кусочки еды. И мне приходилось уклоняться, чтобы не быть оплёванным с ног до головы. Не переставая жевать, Себастьян сказал:

– Хуана, ты должна дать мне рецепт этих пирожков. Они просто роскошные. Я возьму ещё два, если ты не против… А ты, Пакет, перестань дёргаться. Что с тобой не так?

Стоило мне остановиться на секунду, как… шмяк! Кусочек пирога прилетел мне в лицо. Фу! Это было отвратительно.

– Кусочек пирожка упал тебе на нос, так смешно! – как ни в чём не бывало сказал Себастьян. А потом протянул руку, снял кусок пирога с моего лица и положил обратно себе в рот. Мама родная! Я никогда в жизни не видел ничего подобного. Я сделал шаг назад и чуть не упал в обморок от жуткого звука, который ворвался в моё ухо.

Тромбон!

– Тебе нравится, Пакет? – спросила Сюзанна. – Скажи, похоже на пение ангелов? Говорят, это самый совершенный инструмент в мире.

– Да, да, очень похоже, – сказал я, осторожно притрагиваясь к своему уху и пытаясь понять, лопнула у меня барабанная перепонка или нет. – Но я предпочитаю слушать это ангельское пение издалека, если ты не против, – добавил я, пятясь.

– Эй, гном, походу, эта штука сломана, – сказал Санти.

Я обернулся. Санти стоял перед Плейстейшен, с джойстиком в руках… Джойстик был расколот пополам!

– Первый раз вижу такие хрупкие джойстики, – сказал он и заржал. – Прости, Пакет, я куплю тебе новый.

– А мой вроде работает пока, – заявил Себас и принялся колотить джойстиком по приставке, словно проверяя его на прочность.

Санти не мог перестать смеяться. Сюзанна наяривала на тромбоне. Себас ломал джойстик. Себастьян-старший хохотал и уминал пирожки за обе щёки. Теперь официально: Бальбуэны захватили мой дом!

И вот посреди этого ада Себастьян взял ложку, постучал ею по стакану, чтобы обратить на себя внимание, и сказал:

– А знаете, что нам предложил Эмилио? – спросил он. – Он предложил нам остаться ночевать в его доме! И мне кажется, что это отличная идея! Завтра суббота, я объелся. Идея что надо! И не говори!

Я не мог в это поверить. Они собирались остаться у нас до завтра! Тут в комнату вошёл отец с двумя банками пива в руках.

– Послушай, вот это круто! Знаешь, как зовут знаменитого японского футболиста-нападающего?

Боже, только не ещё один тупой анекдот, ну, пожалуйста! Но что отцу мои молитвы:

– Накатикаязабьюка! – закричал он, и они с Себастьяном заржали как ненормальные.

Им даже приходилось хвататься друг за друга, чтобы не упасть на землю.

– Погоди, погоди, – сказал отец. – А голкипера? Знаменитого японского голкипера как зовут, а?

– Не говори мне, Эмилио, я сейчас умру! – закашлялся Себастьян от смеха.

– Накатикаяловлюка! – заорал мой отец.

Да, ночь обещала быть долгой.

6

Математическая задача. Если семья уезжает из Мадрида на машине в Малагу… Куда им ехать? Вариантов не так много. Малага находится на юге. Соответственно ехать нужно по дороге, ведущей на юг.

Например, по А-4, Андалузскому шоссе. Или, на худой конец, по А-5, что в Эстремадуре, а потом в объезд. В любом случае, направление должно быть южное.

Это если исходить из здравого смысла. Но Бальбуэны и здравый смысл понятия несовместимые! И выехав из Мадрида, из округа Морталаз, они направились в Малагу по дороге, ведущей на север. По А-6, дороге, которая ведёт в наш город! Почему они так сделали?

– Мы уже собирались ехать по шоссе на юг, а потом сказали себе: «А что, если сделать небольшой крюк и навестить старого доброго Эмилио и его семью?» – сказал Себастьян. – И очень правильно сделали, – улыбнулся мой отец.

– Да, очень хорошо, – кивнула моя мать. – Единственное, что вы теряете ночь отпуска на пляже. Какая жалость, правда?

– Для нас это не имеет значения, – сказал Санти. – Мы будем целый месяц на пляже… Времени хватит!

– И не говори! – заревел Себастьян.

– Главное – друзья! – добавил мой отец.

– И не говори! – повторил Себастьян.

Если хотите, можете сами попробовать. Скажут вам что-то, кричите «И не говори!». Универсальный комментарий на все случаи жизни. Проверено. Серьёзно, попробуйте. Это фраза, которая подходит ко всему. Чтобы согласиться. Чтобы перетянуть собеседника на свою сторону. Чтобы выиграть время.

Мы сидели за столом в гостиной, ужинали. Бальбуэны и мы втроём. Мой брат Виктор по-прежнему не подавал признаков жизни. На ужин были макароны, мясная лазанья, стейки с картошкой, фаршированные яйца, пицца и жареные пирожки по-галисийски.

– Очень хорошо, закуски, без первого и второго, – сказал Себастьян, накладывая лазанью, яйца и пироги в одну тарелку, – на ужин лучше есть что-нибудь лёгкое.

– Вчера на ужин у меня был клубничный йогурт, – сказал я.

Все посмотрели на меня и начали смеяться.

– Какой ты забавный, Пакет! – сказала Сюзанна.

Себастьян бросил в рот сразу три яйца и сказал:

– Значит, так: пока ты не съешь всё, ты не встанешь из-за стола.

Обычно пасхальные каникулы я провожу в своём городе. Чтобы уезжать куда-то – такое случается очень редко. Разве что иногда мы выбираемся покататься на горных лыжах всей семьёй. А в этот раз в моих планах было не просто уехать, но добраться до самой Шотландии, чтобы поучаствовать там в очень важном турнире.

– Это самый важный турнир в мире, – круглосуточно твердил нам тренер Морли.

Я забыл сказать, что там, у трапа самолёта, был растянут ещё один баннер, чуть повыше. THE SIX CLANS INTERNATIONAL TOURNAMENT: так было на нём написано. Что в переводе с английского означает МЕЖДУНАРОДНЫЙ ТУРНИР ШЕСТИ КЛАНОВ. Волынщики наяривали как ненормальные. Первым по трапу спустился тренер Морли. Ему, похоже, так не терпелось вновь оказаться на родной земле, что не успел он спуститься, как тут же эту самую землю поцеловал. После этого Морли выпрямился, посмотрел на небо, сделал очень серьёзное лицо и закричал:

– They may take our lives but they’ll never take our freedom!

Волынщики, словно поддерживая его, заиграли ещё громче. Грета, которая находилась в этот момент рядом со мной, сказала:

– Это фраза из фильма «Храброе сердце».

– О, – сказал я, – и что она означает?

– Это был боевой клич Уильяма Уоллеса, шотландского рыцаря, а означает он… – начала Грета, но Тони не дал ей договорить.

– «Они могут отнять нашу жизнь, но им не отнять нашей свободы», – перевёл он.

Грета восхищённо посмотрела на Тони.

– Я раз десять смотрел этот фильм, – сказал он. – Или даже больше.

– Я не знала, что тебе нравится такое, – удивилась рыжая.

– Я люблю «Храброе сердце», – сказал Тони, притворяясь фанатом кино, – я люблю всё, что связано с Шотландией.

– Теперь, значит, ты у нас специалист по Шотландии. Ну-ну, – сказала Алёна.

Тут мне, наверное, стоит сделать парочку пояснений. Тони у нас забивает больше всего голов в команде. К тому же он жуткий выпендрёжник. И вдобавок этот тип вечно умничает. А самое любимое занятие Тони, кроме идиотских шуток и подколов, – это пинаться. Грета – дочь тренера Морли. Несмотря на своё шотландское происхождение, она идеально говорит по-испански. А Алёна… Что ж, Алёна-не-путать-с-Еленой – один из лучших игроков в нашей команде и одна из самых красивых девочек в школе, а может быть, и во всём мире.

Тони явно не знал, что ответить Алёне. И поэтому он решил поступить так, как он обычно всегда поступал в таких случаях. Он пнул меня и сказал:

– Дай пройти, чего встал.

От пинка Тони я чуть не рухнул: чудом успел схватиться за перила. Пару секунд я стоял, глядя, как этот выпендрёжник с надменным видом спускается по трапу самолёта. А потом взглянул на Грету и Алёну, которые находились рядом со мной. И сказал первое, что пришло мне в голову:

– Тони, ты можешь отнять нашу жизнь, но тебе не отнять нашей свободы!

Жаль, что из-за волынок и шума других самолётов тот меня не расслышал. Зато Грета и Алёна точно услышали, что я сказал, потому что прыснули со смеху.

Короче говоря, мы все были в сборе. В аэропорту Инвернесс в Шотландии. Камуньяс, Анита, Мэрилин, Томео, Грустный, Алёна, Восьмой, Тони, Грета и я. Участники тайного соглашения. Пакта Футбольнейших. Как я уже говорил, меня зовут Франциско. Некоторые называют меня Пако или Пакито. Хотя большинство называют меня Пакет. Мы приехали в Шотландию, чтобы поучаствовать в пасхальном турнире. Международном турнире Шести Кланов.

Всё это произошло благодаря нашему тренеру Морли, который вообще-то очень известный и тренирует детские футбольные команды по всему миру. Кроме него, в поездке нас сопровождали ещё двое взрослых: Эстебан, директор школы, и Маримар, мать Алёны, которую отправили сопровождать нас от родителей. Моя мать тоже хотела приехать, но у неё было много дел, к тому же они могли оплатить проезд только двоих взрослых. В общем, она осталась в городе с моим отцом и братом.

Когда мы прощались в аэропорту, она сказала мне:

– Веди себя прилично, чисти зубы и ешь овощи… Шотландцы же вроде овощи едят?

– Не знаю, мама.

– Ну, такие вещи вообще-то стоит знать, – хмыкнула моя мать. – О, мой мальчик, который улетает так далеко на самолёте… Я буду очень скучать по тебе, дорогой.

С этими словами она крепко обняла меня на глазах у всех, и я почувствовал, как мои щёки вспыхнули. Я даже глаза закрыл, чтобы не видеть смешков и жестов моих товарищей по команде.

– И забей там как можно больше голов! – добавила мама, продолжая держать меня.

– Мам, это не футбольный турнир, я тебе уже миллион раз объяснял, – сказал я.

– Ну, это мы ещё посмотрим. Вы же футбольная команда. Что вам ещё делать на турнире, если не играть в футбол? – спросила она. – Я не понимаю. Франциско, в последнее время происходит очень много вещей, которых я не могу взять в толк… Вы едете в Шотландию с футбольной командой, чтобы сыграть турнир, который не имеет отношения к футболу. И кроме всего прочего, мы понятия не имеем, едят ли там овощи… По правде говоря, я не знаю… Я просто не знаю, что сказать.

– Я? – спросил я.

– Да, ты, – ответил Себастьян. – Если ты не хочешь, чтобы тебя называли гномом, ешь как следует.

– Вот именно, гном, – хихикнул Санти.

Я оглянуться не успел, а Себастьян уже навалил мне в тарелку гору всего: огромный кусок лазаньи, стейк, картошку, макароны. Я смотрел на эту кучу-малу, вытаращив глаза. Такого запаса хватило бы на неделю. Мне стало тоскливо.

– Я должен всё это есть? – спросил я у матери.

Она, видимо, не знала, что сказать, потому что вместо ответа пожала плечами.

– Похоже на то, – кивнула она наконец.

– Ты должен поесть, карлик, – сказал Санти и отвесил мне оплеуху. Пинался Санти в точности, как мой брат, только сильнее.

– Именно это я твержу ему каждый день, – сказал мой отец, чья тарелка тоже выглядела, как переполненный автобус. – «Тебе надо питаться!», – говорю я ему.

Отец икнул.

– Все едят, и ты ешь, – сказал Себастьян и открыл ещё одно пиво.

– Папа, мы тут песенку одну учили в школе на днях. Можно я сыграю? – спросила Сюзанна.

Только не тромбон, пожалуйста.

– Но, Сюзанна, мы сейчас ужинаем… – ответил Себастьян. – Только если хозяева не против…

Мой отец тут же ответил:

– Пожалуйста, конечно, мы не против! Телек можно сделать потише.

– В этом нет необходимости, – сказал Себастьян. – Чем больше шума, тем лучше: так она будет больше стараться.

По телевизору тем временем шёл один из тех дурацких конкурсов, когда на людей выливают вёдра с краской, и все орут. Себас-младший, не раздумывая, схватил пульт и увеличил громкость.

– Круто, – сказал он.

– Ха, – воскликнул его отец. – Нет, ну вы только гляньте, краска! Ха-ха-ха!

Затем начался концерт. Сюзанна взяла тромбон и встала прямо за моей спиной.

– Я посвящаю эту песню милому мальчику Пакету, – сказала она.

– Ваууууу, это что-то новенькое, – воскликнул Себастьян, смеясь и жуя одновременно.

И Сюзанна начала играть. Сразу скажу: любое сходство этого отвратительного грохота с музыкой – случайность. Сюзанна дула изо всех сил. Из тромбона вылетали ужасные, оглушающие звуки. И главное, всё это происходило в нескольких сантиметрах от моей головы. Параллельно из телевизора, включённого на полную громкость, доносились жуткие вопли. И тут Себастьян с моим отцом принялись аплодировать.

– Давайте, хлопаем все вместе, в ритме! – выкрикнул мой отец.

Какой ритм он имел в виду? В этом грохоте не было никакого ритма! Тем не менее, все начали хлопать. Тромбон… Вопли из телевизора… Эти дурацкие аплодисменты… Я слушал всё это и думал: «Спасения нет. Или я оглохну. Или сойду с ума. А скорее всего, и то, и другое». Бальбуэны победили. Окончательно и бесповоротно. Но вдруг прямо посреди этого адского спектакля произошло то, чего никто не ожидал. Входная дверь внезапно распахнулась, и в дом вбежал мой брат Виктор с перекошенным лицом. Но сейчас-то что? Брат заметно нервничал: несколько секунд он просто молчал и смотрел на нас вытаращенными глазами. Наконец, он открыл рот и сказал:

– Пожар! В саду!

Все резко перестали хлопать.

Сюзанна оторвалась от тромбона. Себас уменьшил громкость телевизора.

– Я не шучу! – воскликнул мой брат. – Сад горит!

Отец, Себастьян и все остальные выбежали в сад. Над площадкой для барбекю полыхало огромное пламя. Пожар! Настоящий пожар прямо во дворе моего дома! Взрослые быстро сориентировались и начали тушить огонь землёй и водой. Детей вывели за калитку. Мама позвонила в пожарную службу и полицию, а заодно по всем номерам экстренных служб, которые смогла найти. Себас, Сюзанна и я стояли на дороге и смотрели на пожар, пока остальные пытались его потушить. Из-за ветра пламя быстро перекинулось от мангала к забору соседнего дома. Соседи тоже выбежали и принялись тушить пожар вместе с нашими родителями. В очках Себаса отражалось пламя. Это было настоящее фаер-шоу.

– Странная история, – сказала Сюзанна. – Интересно, как так получилось.

Мы с Себасом посмотрели на неё. Сюзанна пожала плечами и сделала невинное лицо.

– На этот раз это точно не я, – сказала она.

Вот что случается, когда вас посещают Бальбуэны. Но это было только начало.

7

В субботу утром двор весь оказался покрыт пеплом. Зона для барбекю, стол, гамаки сгорели дотла. Я смотрел на сад из окна своей спальни и грустил.

К счастью, ветер уже стих. Было очень рано. Я обернулся и посмотрел на спящего Себаса. Как я и боялся, мне пришлось оставить ему свою постель, потому что он был гостем.

Отец принёс из гаража надувной матрас и положил его на пол в моей комнате.

– Положим пару простыней, и будет шикардос, – сказал он.

Так что я спал на надувном матрасе возле окна. Когда я проснулся, Себас всё ещё дрых. Скоро Бальбуэны проснутся, и вчерашний кошмар продолжится. Но сейчас я думал даже не об этом. Гильен де Кастро – вот, кто занимал мои мысли в то утро.

Я снова посмотрел в окно. Через несколько часов нам предстоит очень важный матч. Самый важный в сезоне. Устраивать плей-офф без предупреждения было нечестно.

Весь год мы упорно боролись за то, чтобы финишировать восьмыми. А теперь мы в одночасье могли всё потерять. Конечно, чемпионами у нас тоже был шанс стать. Для этого нужно было всего-то обыграть лучшую команду Лиги, которая к тому же была непобедимой. А потом разделаться ещё с двумя командами.

Подумаешь! А вообще этот плей-офф был очень странным. Команды поделили на две группы: восьмёрка лучших в Лиге и восьмёрка худших. Первые борются за чемпионский титул, вторые – за то, чтобы не вылететь. Пока всё более-менее логично.

Но есть одно но. Команды, проигравшие в первом туре, всё равно почему-то играют за право не вылететь. Какой-то бардак. В итоге, в конце сезона, когда обычно все игры уже сыграны, мы почему-то должны играть ещё. Не знаю, как можно было придумать такую чушь. Я думал обо всём этом, когда дверь в мою комнату распахнулась. На пороге стояли Себастьян и мой отец.

– Подъём, ребята! Не ленимся! – бодро скомандовал мой отец. – У нас для вас отличные новости.

– И не говори! – закричал Себастьян как обычно.

Себас подпрыгнул на кровати.

– В чём дело? Что-то не так? – спросил он, надевая очки. – Ещё слишком рано, я хочу ещё поспать.

– Не спать, сеньор! – сказал мой отец. – У нас для вас две новости, и обе отличные.

Меня затрясло. Если мой отец и Себастьян Бальбуэна хотели сообщить нам две новости, сто процентов произойдёт что-то ужасное.

– Первая новость: мы сегодня завтракаем не дома.

– Та-дам! – сказал Себастьян, делая загадочное лицо. – Мы будем завтракать сегодня в полицейской академии!

– А? – сказал я, ничего не понимая.

– Всё верно, – сказал мой отец. – Мы подумали, что ещё никогда не возили вас в Галапагарскую полицейскую академию, хотя она находится всего в нескольких километрах отсюда. А ведь мы там учились!

– Все дети мечтают побывать в полицейской академии! – произнёс Себастьян так, как будто это действительно была самая захватывающая вещь на свете.

– Отлично, – сказал я, а сам подумал, что предпочёл бы шесть часов сидеть взаперти над учебником математики или бежать марафон с рюкзаком, полным камней, чем идти в эту академию с Бальбуэнами.

– Не думаю, что я смогу пойти, – сказал Себас. – Мне так много задали на лето, надо заниматься каждый день, а то меня в сентябре отчислят.

Подсуетился, значит! Ну ничего, я тоже так могу. Я поднял руку.

– У меня тоже не получится, – сказал я. – Сегодня днём у меня очень важный матч.

– Причём здесь матч? – не понял мой отец. – Я же про утро говорю, а не про день.

– Притом, папа, – быстро сообразил я, импровизируя на ходу, – это самая важная игра в году, и мы договорились встретиться утром в поле, чтобы потренироваться с Фелипе и Алисией, проговорить стратегию и так далее.

И мы с Себасом одновременно пожали плечами, как будто очень сожалели, что не можем пойти позавтракать в полицейскую академию.

– Ну-ну, не будем устраивать драму. Ты не сможешь, значит, остальные смогут, – сказал Себастьян. – А теперь новость номер два. Она не просто хорошая, она великолепная!

– Превосходная! – сказал мой отец.

– И, кстати, тоже связана с твоей игрой, Пакет, – сказал Себастьян. – Дело в том, что как только мы проснулись, твоя мама сказала: «У мальчика сегодня очень серьёзный матч». И мы решили его посмотреть! Неплохо придумали, а? И не говори!

– Что скажешь, Пакет? – спросил мой отец. – Бальбуэны остаются, чтобы посмотреть вашу важную игру! Ну разве это не мило?

И мой отец и Себастьян обнялись.

– Ради друга готов на всё, – сказал Себастьян. – И ради сына друга, конечно, тоже!

– Это очень лестно, – улыбнулся я, – но не такая уж это важная игра… вам потом до Малаги… Долгая дорога… Не хочу, чтобы из-за меня вы ехали ночью…

– Решено! Мы остаёмся! – прервал меня Себастьян. – А если станет очень поздно… что ж, переночуем ещё одну ночь!

– Без проблем! – с энтузиазмом подхватил мой отец. – И вообще, нужен тебе этот пляж? Оставайтесь у нас на весь отпуск! Будете дышать горным воздухом!

– И не говори!

И они снова обнялись. Я чуть в обморок не упал, когда услышал, что они тут на целый месяц могут остаться. Тело покрылось холодным потом, голова закружилась. Себас, который всё ещё продолжал лежать в постели, кажется, тоже не рад был этой идее.

– Зашибись каникулы, – буркнул он.

Несмотря на то, что он отобрал у меня кровать, в этом вопросе я был с Себасом абсолютно солидарен. Он хотел уехать. И я хотел, чтобы они уехали.

Тут в комнату зашёл недостающий элемент. Сюзанна. Со своим тромбоном, естественно. Она сказала:

– Пакет, я уже в курсе, что сегодня днём тебе предстоит играть против первой команды в Лиге и что это суперважная игра. К сожалению, я не смогу посмотреть матч…

– Нет? Почему же? – спросил я, деланно вздыхая.

– Потому что… – сказала она и широко улыбнулась, – потому что… я буду играть с тобой!

Чего!?

– Папа, папа, – завопила Сюзанна, как сумасшедшая. – Я буду играть в футбол с Пакетом и его друзьями. Я суперсчастлива!

– Как мило, дорогая.

Но что за бред она несла? Она ведь даже не из нашей школы. И к команде отношения не имеет. Её вообще никто не приглашал! Но самое главное: Сусана Бальбуэна – одна из худших футболисток, которых я когда-либо встречал в своей жизни!

– Прикольно! А, Пакет? – сказал мой отец.

– И не говори! – сказал Себастьян.

Чтобы отметить это важное событие, Сюзанна решила сделать ещё одну вещь, в которой не имела себе равных. Я имею в виду равных в плохом смысле. В том смысле, что хуже неё это делать не мог больше никто. Она заиграла на тромбоне.