Поединок разумов

Через час зажужжало переговорное устройство.

Соренсен ответил на вызов:

– Что вам нужно?

– Мне нужно, – произнес Квидак голосом Икинса, – чтобы вы прекратили бессмысленное сопротивление. Я хочу, чтобы вы со мной слились. У вас было время обдумать положение, и вы должны понимать, что другого выхода нет.

– Мы не хотим с вами сливаться, – сказал Соренсен.

– Вы должны, – заявил Квидак.

– Вы собираетесь нас заставить?

– Это сопряжено с трудностями, – ответил Квидак. – Мои звериные составляющие не годятся как инструмент принуждения. Икинс – замечательный механизм, но он у нас один. Сам я не имею права подвергаться опасности – это поставит под угрозу высшую цель Квидака.

– Получается тупик, – заметил Соренсен.

– Нет. Нам сложно только вас захватить. Убить вас совсем не трудно.

Все, кроме Дрейка, поежились, он же, занятый передатчиком, даже не поднял головы.

– Мне бы не хотелось вас убивать, – продолжал Квидак. – Но все решает высшая цель Квидака, а она подвергнется риску, если вы не вольетесь, и окажется под угрозой, если вы покинете остров. Поэтому вы или вольетесь, или будете ликвидированы.

– Мне это видится по-другому, – сказал Соренсен. – Если вы нас убьете – допустим, вы в состоянии нас убить, – вам ни за что не выбраться с острова. Икинс не справится с кечем в одиночку.

– Отплывать на кече нет никакой необходимости, – возразил Квидак. – Через полгода сюда опять зайдет рейсовая шхуна. На ней мы с Икинсом и покинем остров. К этому времени никого из вас не будет в живых.

– Вы нас запугиваете, – сказал Соренсен. – С чего вы взяли, будто сможете нас убить? Днем у вас не очень-то получилось.

Он поймал взгляд Дрейка и показал на рацию.

Дрейк развел руками и вернулся к работе.

– Днем я и не пытался, – сказал Квидак. – Я займусь этим ночью. Этой ночью – чтобы не дать вам найти более действенную систему защиты. Сегодня ночью вы должны со мной слиться, или я убью одного из вас.

– Одного из нас?

– Да. Одного человека. Через час – другого. Возможно, это заставит оставшихся передумать и слиться. А если нет, к утру все вы погибнете.

Дрейк наклонился и шепнул Соренсену:

– Потяни резину, дай мне еще минут десять. Я, кажется, нашел, в чем загвоздка.

Соренсен произнес:

– Нам бы хотелось побольше узнать о Сообществе Квидака.

– Лучший способ узнать – это слиться.

– Но сперва мы бы все-таки хотели узнать немного больше.

– Это нельзя описать, – произнес Квидак убедительно, горячо и настойчиво. – Попытайтесь вообразить, что вы – это именно вы и в то же время вас подключили к совершенно новым разветвленным системам чувств. Вы, например, можете узнать мир, каким его ощущает собака, когда бежит лесом, ориентируясь по запаху, и этот запах для нее – и для вас тоже – так же ясен, как дорожный указатель. Совсем по-другому воспринимает действительность рак-отшельник. Через него вы постигнете медленный взаимообмен жизненных форм на стыке суши и моря. У него очень замедленное чувство времени. А вот у райской птицы наоборот – она воспринимает мгновенно и все пространство разом. Каждое существо на земле, под землей и в воде, а их множество, имеет свое собственное, особое восприятие реальности, и оно, как я обнаружил, не очень отличается от мировосприятия животных, некогда обитавших на Марсе.

– А что случилось на Марсе потом? – спросил Соренсен.

– Все формы жизни погибли, – скорбно ответил Квидак. – Все, кроме Квидака. Это случилось в незапамятные времена. А до этого на всей планете долгие века царили мир и процветание. Все живые существа были составляющими в Сообществе Квидака. Но доминантная раса оказалась генетически слабой. Рождаемость все время падала: последовала полоса катастроф. В конце концов вся жизнь прекратилась, остался один Квидак.

– Потрясающе, – заметил Соренсен с иронией.

– Это был дефект расы, – поспешил возразить Квидак. – У более стойкой расы, такой, как на вашей планете, инстинкт жизни не будет подорван. Мир и процветание будут длиться у вас бесконечно.

– Не верю. То, что случилось на Марсе, повторится и на Земле, если вам удастся ее захватить. Проходит какое-то время, и рабам просто-напросто надоедает цепляться за жизнь.

– Вы не будете рабами. Вы будете функциональными составляющими Сообщества Квидака.

– А править этим сообществом будет, разумеется, Квидак, – заметил Соренсен. – Как пирог ни режь, а начинка все та же.

– Вы судите о том, чего не знаете, – сказал Квидак. – Мы достаточно побеседовали. В ближайшие пять минут я готов умертвить одного человека. Намерены вы слиться со мной или нет?

Соренсен взглянул на Дрейка. Дрейк включил передатчик.

Пока передатчик нагревался, на крышу обрушились струи дождя. Дрейк поднял микрофон, постучал по нему и услышал в динамике щелчок.

– Работает, – сказал он.

В это мгновение что-то ударилось в затянутое сеткой окно. Сетка провисла: в ней трепыхался крылан, свирепо посматривая на людей крохотными красными глазками.

– Забейте окно! – крикнул Соренсен.

Не успел он договорить, как вторая летучая мышь врезалась в сетку, пробила ее и шлепнулась на пол. Ее прикончили, но в дыру влетели еще четыре крылана. Дрейк остервенело от них отбивался, однако не сумел отогнать их от рации. Летучие мыши метили ему прямо в глаза, и Дрейку пришлось отступить. Один крылан угодил под удар и упал на землю с переломанным крылом, но остальные добрались до рации и столкнули ее со стола.

Дрейк безуспешно попытался ее подхватить. Он услышал, как лопнули лампы, он должен был защищать глаза.

Через несколько минут они прикончили еще двух крыланов, а уцелевшие удрали в окно. Окна забили досками. Дрейк наклонился и осмотрел передатчик.

– Есть надежда наладить? – спросил Соренсен.

– Ни малейшей, – ответил Дрейк. – Они выдрали все провода.

– Что же нам теперь делать?

– Не знаю.

Раздался голос Квидака:

– Вы должны немедленно дать ответ.

Никто не сказал ни слова.

– В таком случае, – произнес Квидак, – я вынужден, как ни жаль, одного из вас сейчас умертвить.

7

Дождь хлестал по железной крыше, ветер задувал все сильнее. Издалека приближались раскаты грома. Но в сарае раскаленный воздух стоял неподвижно. Висевший на центральной балке керосиновый фонарь освещал середину помещения резким желтым светом, оставляя углы в глубокой тени. Кладоискатели подались к центру, подальше от стен, и стали спинами друг к другу, что натолкнуло Дрейка на сравнение со стадом бизонов, сбившихся в круг для отпора волку, которого они чуют, хотя еще не видят.

Кейбл сказал:

– Послушайте, может, попробовать это Сообщество Квидака? Может, оно не такое уж страшное, как…

– Заткнись! – отрезал Дрейк.

– Сами подумайте, – увещевал Кейбл, – это все-таки лучше, чем помирать.

– Пока никто еще не умирает, – возразил Дрейк. – Сделай милость, заткнись и гляди в оба.

– Меня сейчас, кажется, вырвет, – сказал Кейбл. – Выпусти меня, Дэн.

– Блюй где стоишь, – посоветовал Дрейк. – И не забывай смотреть в оба.

– Нет у тебя права мне приказывать! – заявил Кейбл и шагнул было к двери, но сразу же отскочил.

В дюймовый зазор между дверью и полом пролез желтоватый скорпион. Рисетич припечатал его каблуком, растоптал в кашу тяжелым ботинком и завертелся на месте, отмахиваясь от трех ос, которые проникли через забитое окно.

– Плевать на ос! – крикнул Дрейк. – Следите за полом!

Из тени выползли несколько мохнатых пауков. Они ворочались на земле, а Дрейк и Рисетич лупили по ним прикладами. Бирнс заметил, что из-под двери вылезает огромная плоская многоножка. Он попробовал на нее наступить, промахнулся, многоножка мигом очутилась у него на ботинке, потом выше – на голой икре. Бирнс взвыл: вокруг ноги у него словно обвилась раскаленная стальная лента. Он успел, однако, раздавить многоножку, прежде чем потерял сознание.

Дрейк осмотрел ранку и решил, что она не смертельна. Он растоптал еще одного паука, но тут Соренсен тронул его за плечо. Дрейк поглядел в дальний угол, куда тот показывал.

К ним скользили две большие змеи. Дрейк признал в них черных гадюк. Обычно пугливые, сейчас они наступали с бесстрашием тигра.

Кладоискатели в ужасе заметалась, пытаясь увернуться от змей. Дрейк выхватил револьвер и опустился на одно колено. Не обращая внимания на ос, которые вились вокруг, он в колеблющемся свете фонаря попытался взять на мушку изящную живую мишень.

Гром ударил прямо над головой. Долгая вспышка молнии осветила сарай, сбив Дрейку прицел. Он выстрелил, промахнулся и приготовился отразить нападение.

Змеи не стали нападать. Они уползали, отступая к крысиной норе, через которую проникли. Одна быстро проскользнула в нору, вторая двинулась следом, но остановилась на полдороге.

Соренсен тщательно прицелился из винтовки. Дрейк отвел ствол:

– Постой-ка минутку!

Змея помешкала, затем выползла из норы и снова заскользила по направлению к ним.

Новый раскат грома и яркая вспышка. Гадюка повернула назад и, извиваясь, исчезла в норе.

– В чем дело? – спросил Соренсен. – Они испугались грозы?

– Нет, вся хитрость в молнии! – ответил Дрейк. – Вот почему Квидак так спешил. Он знал, что надвигается буря, а он еще не успел закрепиться на острове.

– Что ты хочешь сказать?

– Молния, – объяснил Дрейк. – Электрическая буря! Она глушит его радиокоманды! А когда его заглушают, звери снова становятся обычными зверями и ведут себя как им и положено. Чтобы восстановить управление, ему требуется время.

– Буря когда-нибудь кончится, – сказал Кейбл.

– На наш век, может, и хватит, – сказал Дрейк. Он взял пеленгаторы и вручил один из них Соренсену. – Пойдем, Билл. Мы выследим эту тварь прямо сейчас.

– Эй, – позвал Рисетич, – а мне что делать?

– Можешь пойти поплавать, если мы через час не вернемся, – ответил Дрейк.

Дождь сек косыми струями, подгоняемый яростными порывами юго-западного ветра. Гром грохотал не смолкая, и каждая молния, как казалось Дрейку и Соренсену, метила прямо в них. Они дошли до джунглей и не остановились.

– Здесь мы разойдемся, – сказал Дрейк. – Так больше шансов сойтись на Квидаке.

– Верно, – согласился Соренсен. – Береги себя, Дэн.

Соренсен нырнул в джунгли. Дрейк прошел пятьдесят ярдов вдоль опушки и тоже шагнул в заросли.

Он продирался напрямик; за поясом у него был револьвер, в одной руке пеленгатор, в другой – фонарик. Джунгли, чудилось ему, жили своей собственной злой жизнью, как будто ими заправлял Квидак. Лианы коварно обвивались вокруг ног, а кусты стремились заключить его в свои цепкие объятия. Каждая ветка так и норовила хлестнуть его по лицу, словно это доставляло ей особое удовольствие.

Пеленгатор отзывался на разряд при каждой вспышке, так что Дрейк с большим трудом держался курса. Но Квидаку, конечно, достается еще и не так, напоминал он себе. В перерывах между разрядами молний Дрейк выверял пеленг. Чем глубже он забирался в джунгли, тем сильнее становился сигнал Квидака.

Через некоторое время он отметил, что промежутки между вспышками увеличиваются. Буря уносилась к северу. Сколько еще молнии будут ему защитой? Десять, пятнадцать минут?

Он услышал поскуливание и повел фонариком. К нему приближался его пес Оро. Его ли? А может, Квидака?

– Давай, старина, – подбодрил Дрейк. Он подумал, не бросить ли пеленгатор, чтобы вытащить из-за пояса револьвер, но не знал, будет ли тот стрелять после такого ливня.

Оро подошел и лизнул ему руку. Его пес. По крайней мере пока не кончилась буря.

Они двинулись вместе. Гром переместился на север. Сигнал в пеленгаторе звучал во всю силу. Где-то тут…

Он увидел свет от другого фонарика. Навстречу ему вышел запыхавшийся Соренсен. В зарослях он порядком ободрался и поцарапался, но не потерял ни винтовки, ни пеленгатора с фонариком.

Оро яростно заскреб лапами перед кустом. Все озарилось долгой вспышкой, и они увидели Квидака.

В эти последние секунды до Дрейка дошло, что дождь кончился. Перестали сверкать и молнии. Он бросил пеленгатор. Наставив фонарик, он попытался взять на прицел Квидака, который зашевелился и прыгнул…

На шею Соренсену, точно под правой ключицей.

Соренсон вскинул и опустил руки. Он повернулся к Дрейку и, не дрогнув ни единым мускулом, поднял винтовку. У него был такой вид, словно убить Дрейка – единственная цель его жизни.

Дрейк выстрелил почти в упор. Пуля развернула Соренсена, и он упал, выронив винтовку.

Дрейк склонился над ним с револьвером наготове. Он понял, что не промахнулся. Пуля вошла как раз над правой ключицей. Рана была скверная. Но Квидаку, который оказался непосредственно на пути пули, пришлось много хуже. От него только и осталось, что с пяток черных капель на рубашке Соренсена.

Дрейк торопливо забинтовал Соренсена и взвалил на спину. Он спрашивал себя, как бы он поступил, очутись Квидак над сердцем Соренсена, или на горле, или на лбу.

Лучше не думать об этом, решил Дрейк.

Он двинулся назад в лагерь, и его пес затрусил с ним рядом.

Алтарь

С улыбкой на гладко выбритом лице мистер Слейтер легкой подпрыгивающей походкой шел к железнодорожной станции по Кленовой улице. Весеннее утро было просто чудесным.

Мистер Слейтер мурлыкал про себя мотивчик, радуясь пешей прогулке в семь кварталов. Всю зиму преодолевать такое расстояние казалось ему делом весьма занудным, однако нынешняя погода полностью возмещала неудобства пути. Какое удовольствие – жить и какая радость – совершать ежедневные поездки в город!

И тут его остановил человек в светло-голубом пальто.

– Прошу прощения, сэр, – сказал он. – Не подскажете ли дорогу к алтарю Баз-Матайна?

Мистер Слейтер, все еще переполненный весенним радостным настроением, задумался.

– Баз-Матайна? Как вы сказали? Алтарь Баз-Матайна?

– Совершенно верно, – с извиняющейся улыбкой подтвердил необычайно высокого роста незнакомец с темным вытянутым лицом.

По виду явно нездешний, решил мистер Слейтер.

– Страшно извиняюсь, – после непродолжительного размышления ответил он, – но, по-моему, я вообще не слыхал о таком.

– Все равно спасибо, – благодарно кивнув, сказал темнокожий и направился в сторону центра. А мистер Слейтер пошел к станции.

Лишь после того, как кондуктор прокомпостировал ему билет, мистер Слейтер вспомнил о случайной встрече. Баз-Матайн, твердил он про себя, пока поезд проносился по туманным каменистым полям Нью-Джерси. Баз-Матайн. Должно быть, незнакомец ошибся, решил мистер Слейтер. Северная Амброзия в Нью-Джерси представляла собой маленький городок, настолько маленький, что местный житель знал в нем каждую улицу, каждый дом или магазин. Особенно такой местный, как мистер Слейтер, живущий здесь уже почти двадцать лет.

По прошествии половины рабочего дня мистер Слейтер поймал себя на том, что сидит, постукивая карандашом по стеклянной крышке стола, и думает о незнакомце в светло-голубом пальто. Явно нездешний, он весьма странно смотрелся в Новой Амброзии, тихом и изысканном, оседлом пригороде, где люди носили добротные деловые костюмы и коричневые портфели. Встречались среди жителей и толстяки, встречались и худенькие, но чтобы принять кого-то из них за члена религиозного братства?

Мистер Слейтер выбросил эти мысли из головы. После работы он на метро доехал до Хобокена, затем на поезде до Северной Амброзии и наконец опять пешком от станции до дома.

По пути к дому он снова повстречал незнакомца.

– Нашел, – сообщил тот. – Хоть и с трудом, но нашел.

– А где это? – поинтересовался, остановившись, мистер Слейтер.

– Рядом с Храмом темных таинств Изиды, – ответил незнакомец. – Какой же я бестолковый! Мне следовало спросить о нем сразу. Я знал, что это где-то неподалеку, но мне не пришло в голову…

– Храмом чего? – переспросил мистер Слейтер.

– Темных таинств Изиды, – повторил темнокожий. – Ну там не конкуренты, конечно. Провидцы да колдуны, циклы плодородия и тому подобная мура. Не сравнимо с нашей компетенцией.

– Понимаю, – согласился мистер Слейтер, в ранних весенних сумерках внимательно разглядывая незнакомца. – Я, собственно, почему спросил: ведь я уже много лет живу в этом городе, но вроде никогда не слышал…

– Вот те на! – воскликнул незнакомец, поглядев на часы. – Даже не подозревал, что уже столь поздний час. Если не потороплюсь, то задержу церемонию.

И, дружески махнув рукой, поспешно удалился.

А мистер Слейтер неторопливым шагом направился домой, размышляя по пути об услышанном. Алтарь Баз-Матайна. Темные таинства Изиды. Похоже на секты. Неужели в его городке есть и такие места? Невероятно. Да просто никто не сдаст в аренду помещения подобным людям.

После ужина мистер Слейтер заглянул в телефонный справочник. Однако в списках абонентов не значились ни Баз-Матайн, ни Храм темных таинств Изиды. В службе информации о них вообще не знали.

Странно, подумал мистер Слейтер. Чуть погодя он рассказал жене о встречах с незнакомцем.

– Чушь, – заявила та, поправляя передник. – В нашем городе невозможно основать какую-либо секту. Не то что секту – женский клуб. Бизнес-бюро не позволит.

Мистер Слейтер согласился. Скорее всего, незнакомец ошибся городом. Наверно, секты обосновались в Южной Амброзии, соседнем городке с несколькими барами, кинотеатрами и явно нежелательными элементами среди населения.

На следующее утро, в среду, мистер Слейтер поискал взглядом незнакомца, но заметил лишь своих повседневных спутников. На обратном пути – то же самое. Очевидно, незнакомец посетил алтарь и отбыл. Или же приступил к службе в часы, не совпадавшие по времени с поездками мистера Слейтера.

В понедельник мистер Слейтер замешкался и вышел из дому на несколько минут позже обычного, а потому очень спешил, чтобы не опоздать на поезд. И тут впереди он заметил голубое пальто.

– Привет! – окликнул пальто мистер Слейтер.

– О? Привет! – расплываясь в улыбке, отозвался темнокожий. – Удивлен. Наши пути опять пересеклись.

– Я тоже, – поравнявшись с ним и убавив шаг, согласился мистер Слейтер.

Незнакомец шел не спеша, явно наслаждаясь прекрасной погодой. Мистер Слейтер понял, что на поезд уже не успеет.

– Ну и как там дела в алтаре? – поинтересовался он.

– Да так себе, – сцепив за спиной руки, ответил незнакомец. – Откровенно говоря, у нас крупные неприятности.

– О? – заинтересованно произнес мистер Слейтер.

– Да, – ответил темнокожий, и его лицо посерьезнело. – Старейшина Азеротен, мэр, грозит отобрать у нас лицензию в Северной Амброзии. Говорит, мы, дескать, не выполняем свою хартию. Но спрашиваю вас, а как мы можем? Шайка Диониса Африканского на той стороне улицы перехватывает всех годных, а синдикат Папы Легба-Дамбаллы, что двумя домами раньше, забирает даже не годных… Ну что можно сделать? Как работать в таких условиях?

– Звучит не больно хорошо, – согласился мистер Слейтер.

– Это еще не все, – продолжал незнакомец. – Наш верховный жрец грозит уходом, если мы не проведем какую-нибудь акцию. Он адепт седьмой ступени, и один Брама знает, где мы еще найдем другого.

– Мм, – пробормотал мистер Слейтер.

– Вот почему я здесь, и если в алтаре намерены использовать умную деловую практику, я подойду им лучше всего. Я, знаете ли, менеджер нового типа.

– О? – удивился мистер Слейтер. – Вы перестраиваетесь?

– Некоторым образом, – ответил незнакомец. – Смотрите, это, похоже…

К темнокожему незнакомцу подбежал толстенький коротышка и схватил его за рукав.

– Элор, – запыхавшись, выпалил он, – я ошибся в дате. Тот самый понедельник именно сегодня. Сегодня, а не на следующей неделе.

– Черт! – отрывисто ругнулся темнокожий. – Вы должны извинить меня. Это крайне необходимо, – обратился он к мистеру Слейтеру и поспешил прочь вместе с коротышкой.

Мистер Слейтер опоздал на работу на полчаса, но ему было на это наплевать. Все абсолютно ясно, думал он, сидя за столом. Несколько сект в борьбе за паству развязали в Северной Амброзии настоящую войну, а мэр, вместо того чтобы изгнать их всех, сидит сложа руки, а может, даже и взятки берет.

Мистер Слейтер гневно стукнул карандашом по крышке стола. Как такое возможно? Утаить что-либо в Северной Амброзии? В таком маленьком городке? Где мистер Слейтер добрую половину жителей знал по именам? И чтобы нечто подобное осталось незамеченным?

Он возбужденно схватился за телефон.

Информационная служба не дала ему номеров ни Диониса Африканского, ни Папы Легбы или там Дамбаллы. Мэром Северной Амброзии, как ему сообщили, был не Азеротен, а некто по фамилии Миллер. Мистер Слейтер позвонил ему.

Разговор с мэром его не удовлетворил. Мэр утверждал, что знает в городе буквально все, включая каждую церковь и каждую масонскую ложу. И если здесь и были бы какие-то секты – а их в городе наверняка нет, – он бы про это знал.

– Вас попросту обманули, дорогой мой, – слишком напыщенно, по мнению мистера Слейтера, заявил мэр Миллер. – В городе нет людей с подобными именами и нет таких организаций. Да мы бы просто не позволили ошиваться им в нашем городе.

Домой мистер Слейтер добирался в глубокой задумчивости. Сойдя с поезда на платформу, он увидел Элора, торопливо переходящего Дубовую улицу быстрыми короткими шагами.

Мистер Слейтер окликнул его, и Элор остановился.

– Не могу опаздывать, – весело объяснил он. – Скоро начало церемонии, и мне необходимо быть там. Болван Лайджен ошибся.

Лайджен, наверно, тот самый толстяк, который утром увел Элора, решил мистер Слейтер.

– Он такой рассеянный, – продолжал Элор. – Разве можно представить себе грамотного астролога, на целую неделю ошибающегося в сроке сближения Сатурна со Скорпионом? Впрочем, не важно. Церемония сегодня вечером, будет ли налицо весь состав участников действия или нет.

– А можно мне пойти? – без колебаний попросился мистер Слейтер. – Я имею в виду, если у вас не хватает участников.

– Такого прецедента еще не бывало, – пробормотал Элор.

– Я действительно хочу, – настаивал мистер Слейтер, увидев шанс проникнуть в глубины таинства.

– Не уверен, что это будет справедливо по отношению к вам, – сказал Элор. Его темное лицо выражало задумчивость. – Так сразу, без подготовки…

– Я буду вести себя как надо, – продолжал упрашивать мистер Слейтер. Если это ему удастся, то он утрет мэру нос и подкинет в руки подходящий матерьяльчик. – Мне очень хочется пойти. Вы разожгли мое любопытство.

– Ладно, – согласился Элор. – Но нам лучше поторопиться.

Они направились по Дубовой улице к центру города. Дойдя до первых рядов магазинов, Элор свернул. Он провел мистера Слейтера еще через два квартала, потом через два квартала в обратную сторону, затем еще квартал. После чего они двинулись в направлении железнодорожной станции.

Стемнело.

– Разве нет пути поближе? – поинтересовался мистер Слейтер.

– О нет, – ответил Элор. – Это самая короткая дорога. Если б вы знали, как я плутал в первый раз…

Они продолжали идти, огибая кварталы, возвращаясь, переходя улицы, по которым уже проходили, петляя по всему городу, так хорошо знакомому мистеру Слейтеру.

Однако, когда стемнело еще больше и они стали выходить на знакомые улицы из неизвестных направлений, мистера Слейтера охватило некоторое смущение. Он, конечно, знал, где находится, но постоянное кружение по городу сбивало с толку.

Как странно, подумал он, оказывается, можно заблудиться в собственном городе, даже прожив в нем почти двадцать лет.

Мистер Слейтер попытался определить, на какой они улице, не глядя на указатель, но тут они сделали еще один неожиданный поворот. Он уже было решил, что они возвращаются в Ореховый переулок, но вдруг обнаружил, что не помнит следующего перекрестка. Проходя угол, мистер Слейтер взглянул на указатель и прочел: «Левый Проход».

Улицы в Северной Амброзии с таким названием он не помнил.

Здесь не было уличных фонарей, и мистер Слейтер обнаружил, что не узнает ни одного магазина. Очень странно, а он ведь думал, что уж в Северной-то Амброзии прекрасно знает каждый торговый квартал.

Мистер Слейтер вздрогнул от неожиданности, когда они миновали черное приземистое здание с матово освещенной табличкой, которая гласила: «Храм темных таинств Изиды».

– Нынче вечером у них довольно тихо, – заметил Элор, проследив за взглядом мистера Слейтера. – Нам следует поспешить.

И прибавил шагу, не оставив идущему за ним мистеру Слейтеру времени на расспросы.

Строения становились все страннее и незнакомее по мере продвижения по этой темной улице. Здания были различны и по виду, и по размерам: какие-то выглядели новыми и ухоженными, другие же – древними и запущенными. Существование в Северной Амброзии такого квартала мистер Слейтер просто не мог себе вообразить. Город в городе? Ночная Северная Амброзия, о которой ничего не знают ее дневные обитатели? Или же Северная Амброзия, в которую можно попасть, лишь петляя по городу извилистым путем по знакомым улицам?

– А здесь совершаются фаллические ритуалы, – сообщил Элор, указывая на высокое стройное здание. Рядом притулился кривой, осевший на один бок дом. – А это – резиденция Дамбаллы, – пояснил Элор, указывая на него.

Завершалась улица длинной невысокой постройкой белого цвета. Мистер Слейтер не успел рассмотреть ее, поскольку Элор взял его за руку и поспешно ввел внутрь.

– Мне следует быть расторопнее, – еле слышно пробормотал Элор.

Внутри была кромешная тьма. Мистер Слейтер ощущал вокруг себя какие-то движения, а потом начал различать слабый белый свет. Элор подвел его к источнику света, сообщив дружелюбным голосом:

– Вы действительно выручили меня.

– Привел? – спросил из света высокий голос.

Мистер Слейтер уже начал кое-что различать в темноте, а когда глаза совсем привыкли к мраку, он увидел маленького старика, стоявшего перед источником света.

Старик держал необыкновенно длинный нож.

– Конечно, – ответил Элор. – И он сам тоже хотел.

«Источник белого света подвешен над алтарем», – понял мистер Слейтер.

Рефлекторным движением он развернулся, пытаясь убежать, но рука Элора крепко сжала его запястье.

– Теперь вы не можете покинуть нас, – вежливо объяснил Элор. – Мы готовы начинать.

И множество рук неотвратимо потянули мистера Слейтера к алтарю.