Возмездие
Бывает взглянешь вдруг на небо,
Витая в искренних мечтах.
Но так и не найдёшь ответа,
В неизведанных мирах.
Не напугают меня тучи,
Не остановит чёрный смог.
Жизни рад я буду лучше,
Ведь в ней и кроется мой бог.
Глава 7
Ветви отчаяния
Сандзин устало следовал за Икедой, шатаясь на ноющих от боли ногах. Руки свисали до самых коленей. Под полуприкрытыми веками наливались тёмные круги.
– Давай отдохнём, Икеда, – попросил он, потирая глаза. – Я так устал идти. Мы даже ночью не останавливались.
Сандзин огляделся и приободрился, заметив посреди поля нависшую тень. Тень образовывала странный круг, огораживая и накрывая глубокую яму в центре, которая напоминала толстое, старое дерево, вырванное с корнем мощным ураганом. Коротышка тут же бросился туда. Он любопытно поднял взгляд. Над ним ничего не было, лишь чистое небо и яркое солнце, лучи которого совсем его не слепили.
– «От чего эта тень?» – призадумался Сандзин, оглядываясь во все стороны. – «И яма… как будто вырвали что-то».
Яма казалась немыслимо огромной, тем более по меркам коротышки, но приятный, охлаждающий тенёк и мягкая земля притягивали похлеще, чем тёплая постель. Он улёгся с краю, вытянув ноги, и тут же заснул с довольной улыбкой на лице, вовсе позабыв об удивительном явлении. Икеда подошла ближе, также взглянув на голубое небо. Под тенью дул прохладный ветер. Промёрзлый, влажный, как в склепе, но при этом едва ощутимый. Сандзин сладко сопел на земле, съежившись в клубок. Воительница прикрыла глаза, прислушиваясь к окружению. Тишина. Пугающая, всепоглощающая, могильная тишина. Она наслаждалась ей, вспомнив, какого это – слушать тишину. Но затем, где-то вдалеке, послышался жалобный голос. Он приближался, становился всё отчётливее и громче.
– Стой же, Кадзуо! Стой, глупец! – трагическим тоном умоляла женщина. – Не надо. Я не позволю тебе!
Кадзуо шёл вперёд, опустив голову, и, как будто, не обращая внимания на яростные попытки жены остановить его. Она била мужа по плечам и лицу, хватала за одежду и волосы, останавливалась прямо перед ним, перегораживая дальнейший путь, но всё тщетно. Мужчина продолжал неторопливо идти дальше, просто отталкивая женщину в сторону. На его бледном лице отражалось отчаяние. Опухшие веки. Сжатые губы. Пустой взгляд. В руках он сжимал скрученное покрывало.
– Нет, остановите его! Остановите! – продолжала она кричать, хотя вокруг не виднелось ни души.
Икеда вышла из тени и уверенно двинулась в сторону пары. Женщина с ужасом остановилась, заприметив приближающуюся незнакомку. Кадзуо шёл дальше навстречу к воительнице, совершенно её не замечая. Она уверенно схватила скрученное покрывало, что он держал в руках, и обмотала вокруг кулака. Мужчина не стал сопротивляться и застыл на месте, лишь слегка дёрнув самодельную верёвку.
– Спасибо! Спасибо! – подбежала женщина, быстро кланяясь. – Я бы его ни за что не остановила.
Она внимательно осмотрела воительницу с головы до ног, широко раскрыв глаза. Меч в ножнах. Лёгкие доспехи. Холодный взгляд. Светящийся рыжий локон на плече. Несколько едва заметных шрамов. И всё это на высокой, худощавой девушке, которая вызывала страшное любопытство. Кадзуо упорно пытался идти дальше, не отводя отчаянного взгляда с висящей тени. На глазах наворачивались слёзы. Он устало дёргал скрученное покрывало, а затем вовсе упал на колени, зарыдав от бессилия. Жена тут же бросилась к нему, крепко прижав к себе и поглаживая по голове.
– Всё хорошо, дорогой, – молвила она.
– Я разбит, – продолжал рыдать он. – Я разбит. Моё счастье покинуло меня. Всю радость моей жизни кто-то забрал.
– Вернёмся домой.
Она с трудом подняла его на ноги, придерживая за плечи.
– Пойдём с нами, ловчая, – подмигнув, тихо произнесла она воительнице.
Икеда едва заметно кивнула. Она обернулась на нависающую тень посреди поля. Сандзина было не видать.
– Сандзин! – окликнула она своего путника.
Тишина. Тень не двигалась с места. Не колыхалась под свист ветра. Не пропускала сквозь себя солнечные лучи. Ловчая подошла ближе, неторопливо войдя в тень. Сандзин благополучно отряхивался от пыли.
– Немного, но я подремал, – улыбчиво потянулся он.
Икеда последовала за женщиной, взглянув напоследок на странную тень. Они прошли сквозь редеющую чащу. Широкие угловатые крыши домов открылись под небольшим холмом. Приятный запах цветов кружил в воздухе. Выложенная тропинка из декоративных деревянных спил вела вдоль узкой улицы. На дверях некоторых домов и на самодельных плитах, на которых были вырезаны мужские имена, висели светло-розовые ветки магнолии. Вокруг царила странная тишина. Угрюмые женщины возились на грядках, носили корзины с овощами от дома к дому, бережно протирали запылившуюся мебель, но ни одна из них не издавала ни звука, ни шороха, словно их вовсе не существовало. Казалось, что этот заплаканный муж, жена которого аккуратно завела его в дом, был единственным мужчиной в этом уютном поселении. Он продолжал сжимать в руках скрученное покрывало. Ловчие вошли в просторный дом. Чисто. Светло. Обставлено. Кадзуо дрожал, уставившись в одну точку, пока вдруг не заметил Сандзина, что привычно держал ладонь на рукоятке своего маленького клинка.
– Ты кого-нибудь убивал? – грубо спросил он.
– Нет, – также уверенно ответил Сандзин.
– А я убивал, много убивал. Вот боги и послали мне демона в наказание.
– Ну что ты такое говоришь, а! – тут же громко вставила хозяйка. – Нет никакого демона. Просто наши мужчины с войны вернулись, вот и страдают все, как один.
– Что за демон? – спросила Икеда, приподняв взгляд.
Губы Кадзуо задрожали. Он стиснул зубы. На лице медленно появилась истерическая ухмылка.
– Это кубирэ, – ответил он. – Демон, что пожирает всю радость, не оставляя ни единого светлого воспоминания. Сначала он забрал моего брата, потом соседа Сэя.
– Сэй этот, пьяницей был, – прервала жена. – И жена от него ушла, вот и свёл счёты, а брат твой просто молодой совсем, дурак.
Хозяйка заметно загрустила.
– Вот именно, что молодой он был совсем и восемнадцати зим не прожил. Никогда бы он на себя руки не наложил. Презирал он смерть, да чтобы сам к ней в объятия… бред! Кубирэ его поглотил, всех мужчин здешних, по очереди, как по списку, а теперь и меня хочет. И знаешь что воительница…
Он уверенно поднялся на ноги, приблизившись к Икеде.
– Ни одного тела так и не нашли, – прошептал Кадзуо.
– И что, ни одного мужчины, кроме тебя, в поселении не осталось? – поинтересовался Сандзин.
– Остался один старик Таро и дети. Их, благо, демон не трогает.
– Где найти этого Таро? – спросила Икеда.
– В конце улицы. На двери большой венок из магнолий, не пропустишь.
Охотница двинулась к выходу, но Кадзуо тут же её остановил, стрельнув пронзительным взглядом, словно вовсе позабыв о своих несчастьях.
– Эй, ловчая! – обратился он. – Убей демона и я отдам всё, что пожелаешь.
Икеда едва заметно кивнула, скрыв глаза за амигасой.
Дом Таро оказался куда скромнее других. По форме он напоминал больше сарай из старых, чернеющих досок. На приоткрытой двери, широко растянувшимися лепестками, висел яркий венок из магнолий. Воительница едва потянула за край двери, как её встретил охрипший голос.
– Холодно, дверь закрой, – произнёс Таро.
Он, скрестив ноги, сидел в самом дальнем углу маленькой комнаты. Дом был практически пустым. Ни мебели, ни света, ни даже комфортного места для сна. На стене висел вакидзаси в ножнах, а над ним – обнажённый самурайский меч. Вычищенный. Блестящий. Единственные вещи в доме, стоящие дороже миски риса. Старик пристально глядел на незваных гостей, постоянно судорожно покусывая верхнюю губу.
– Что это с тобой, мальчик? – наконец, обратился он к Сандзину, широко раскрыв глаза. – Почему ты такой маленький?
– Я таким родился, – уверенно ответил Сандзин.
– Повезло тебе, мальчик. Ты особенный. Твоя жизнь несправедлива и жестока, но полна эмоций и свершений, – Таро резко перевёл взгляд на воительницу. – А ты, женщина в доспехах. Ты сильна, красива, по твоему холодному взгляду и терпеливому молчанию могу уверенно сказать, что и умна. Тебе повезло куда меньше, чем маленькому человеку. Тебя окружает справедливость и всеобщее признание. Ты могла бы стать, кем пожелаешь. Могла выйти замуж за богатого господина и никогда ни в чём не нуждаться. Могла писать стихи и книги, и твоим словам внимали бы тысячи людей. Могла построить свой дом, облагородить землю, основать целое владение, и люди бы слушались тебя. Но вместо этого ты выбрала меч, от которого разит кровью, а всё потому, что тебе хочется ненавидеть и быть ненавистной. Так скажи мне, кого хочешь возненавидеть в этот раз?
– Кубирэ, – ответила Икеда.
– Демон этот страшен. Пожирает радость и счастье в человеке. Отнимает последние приятные воспоминания и доводит до настоящей пытки. Что может быть страшнее? Вот только… – Таро на мгновенье призадумался, вновь сжав губы, – … кубирэ очень привередливый. Несчастье порождается из злых деяний, поступков которые таятся глубоко в душе, и каждый их рьяно скрывает. Все здешние мужчины вернулись с войны, и я был со всеми. Правда не творил те ужасы, всю подлость и боль, что творили другие. Кубирэ вытаскивает все их грехи наружу. Питается сначала их грязной совестью, затем их несчастьем, доводит до отчаяния и пожирает, как они того и заслужили. Их тела вечно будут висеть на его широких ветвях и он заберёт всех до последнего. Хочешь победить демона, женщина? Отдай ему то, что он хочет.
Таро злосчастно ухмыльнулся. Икеда уверенно развернулась и быстро покинула разваливающийся дом старика. Над холмом виднелась расплывающаяся тень. Солнце всё ещё сияло где-то за облаками, но свет и тепло меркли и слабели вместе с порывистым ветром. Воительница вернулась в дом Кадзуо. Он дрожал, укутавшись в белое покрывало. Жена с опаской взглянула на, вновь забредших, путников.
– Пойдём, ты должен встретиться с кубирэ, – настойчиво произнесла Икеда.
Женщина отбросила в сторону полупустую деревянную миску и напугано закрыла за собой мужа.
– Что? Как ты смеешь такое говорить, после того, как я с трудом его спасла. Он останется здесь! Одолеть демона – это твоя задача. Не трогай моего мужа!
– Значит, всё же веришь в демона? Что же тогда говорила, что его нет? – возмущённо спросил Сандзин.
– Все женщины у нас ищут тела своих мужей, своих сыновей, отцов. Похоронить их хотят. Да вот только кубирэ не возвращает то, что забрал. Не стоит давать им глупую надежду, что их любимые вернутся домой, а всего-то и стоит убить демона. А своего мужа я ему не отдам. Он умрёт здесь – в собственном доме, и будет лежать в родной земле.
– В тебе говорит эгоизм и страх, дорогая, – дрожащими губами произнёс Кадзуо, поднявшись на ноги. – Я принёс столько боли людям, столько страданий и слёз. Я пойду с тобой, воительница, и встречусь с демоном, как он того хочет.
– Нет! Стой! – закричала женщина, но её мольбы пропустили мимо ушей.
Она выбежала на улицу вслед за любимым, который уходил всё дальше, навстречу тени.
– Я не отдам кубирэ твоё тело! Остановись! – продолжала вопить она на всю округу, всё больше привлекая внимание.
Женщины поселения вышли на улицы, наблюдая, как мужчина уходит, сжимая в руках вновь скрученное покрывало. Они устремились за ними.
Холодный ветер неприятно колол кожу. Тень сгущалась. Кадзуо приблизился к огромной пустой яме посреди поля, что словно подзывала его к себе. Тень задрожала. Расплывшиеся знакомые очертания нарисовались на земле. На месте глубокой ямы начали проявляться корни, за ними толстый высокий ствол дерева, две искривлённые руки с воздетыми кистями, затем склонённая голова с отрубленными рогами. Красные, широко раскрытые глаза, глядели в разные стороны. Из плотно сжатого рта торчали два каменных клыка. На каждой части тела: меж пальцев, на ушах, на рогах, на клыках, на металлическом кольце в носу демона, шатались тела висельников. Гнилые верёвки трещали на их синих шеях. Женщины, собравшиеся неподалёку, заметили знакомые лица.
– Это же Сабуро, мой сын! – со слезами заметила одна из них.
– Боги, это они, – промолвили другие.
– Верни нам их, демон, верни! – начали умолять третьи.
Демон протянул руку к Кадзуо, раздвинув скрипучие пальцы. Мужчина закинул скрученное покрывало на один из них и затянул узел на своей шее. Кубирэ сжал кулак, начав приподнимать очередную жертву. Он повторял удушливый хрип Кадзуо, напрягая всё своё тело.
– К нему, Икеда, скорее! – запаниковал Сандзин.
Икеда быстро обнажила свой меч и бросилась на демона. Она одним молниеносным движением перерезала натянутое покрывало и Кадзуо упал на землю. Кубирэ гневно взглянув на воительницу, продолжая с треском сжимать кулаки. Ловчая не остановилась. Она ловко продолжала сбрасывать тела висельников на землю, отрезая верёвку за верёвкой, под одобряющие крики женщин. К ним, наконец, вернулась надежда. Демон раскрыл пасть. Рот оказался пустым тёмным пятном. Ни языка, ни одного зуба, кроме двух торчащих каменных клыков. Его пальцы отросли, став похожи на острые заточенные колы. Демон замахнулся. Медленно. Плавно. Икеда приподняла меч. В один момент кубирэ ускорился. Его кулак устремился в сторону воительницы. Она попыталась отпрыгнуть, но лишь усугубила своё положение, получив удар в бок. Её отбросило. Перекатило по холодной земле. Амигаса слетела с головы. Она схватилась за бок, но, всё же, удержала в руке свою катану. Сандзин бросился на помощь. Он обнажил свой короткий клинок и замахнулся для удара. Слабый, но уверенный удар пришёлся прямо на прочное тело демона, но несмотря на это, острый клинок, словно игла вошёл в плоть, крепко застряв внутри. Высокие корни вылезли из земли и схватили Сандзина за ноги, попытавшись откинуть в сторону, но коротышка упорно ухватился за рукоятку своего клинка, повиснув так, вверх ногами. Лезвие вышло из плоти демона. Корни отбросили коротышку в сторону. Сандзин упал на спину, несколько раз ударившись затылком о землю. Из тела демона полилась тёмная гнилая кровь. Икеда заметила это и не став долго ждать, поднялась на ноги. Часть её чёрных локонов упали на щёки, выпав из, заплетённого на затылке, хвоста. Пронзительный взгляд устремился вперёд. Она замахнулась мечом. Резкий удар. Зловонная кровь хлынула во все стороны. Ещё удар. И ещё. Лезвие сверкало в руках воительницы, но демон лишь продолжал свирепеть.
– Икеда, глаза! – вдруг крикнул Сандзин.
Охотница быстро ухватилась за одну, торчащую из тела демона, ветку. Подпрыгнула и ухватилась за горб, тут же перепрыгнув на голову. Глаза напоминали два надувшихся шара, чуть ли не выпадая из глазниц. Воительница приподняла меч и вонзила лезвие прямо в глаз кубирэ. Кровь растеклась по застывшему лицу. Икеда, таким же образом, пронзила и второй глаз. Кубирэ издал протяжный скрипучий визг, раскрыв пасть ещё шире. Его ноздри раздулись, жадно глотая воздух. Он склонился к земле, начав проваливаться в глубокую яму, из которой вырос. Земля, словно песок, затягивала всё его тело вниз, до тех пор, пока кубирэ окончательно не исчез, оставив после себя пустую яму. Икеда выдохнула, спрятав меч в ножны и подняв свою амигасу. Тень ушла, дав тусклым солнечным лучам, согреть замёрзшую кожу. Жена подошла к лежащему Кадзуо. Холодный. Бледный. Женщины склонились над умершими мужьями, сыновьями, братьями. Их слёзы капали на холодные тела. Сандзин с грустью наблюдал за этим, продолжая сжимать клинок в трясущейся руке.
– Страшно? – спросила Икеда, не отводя взгляд.
– Очень, – без сомнений ответил коротышка. – Я попытался убить демона. Вдруг и правда в моей легенде есть доля правды. Вдруг я проклят, и мне нужно набраться смелости, чтобы снять проклятие и стать человеком.
– В нашем мире всё возможно, Сандзин.
Ловчие отправились дальше, оставляя за спиной слёзы и боль людей. Они знали, что на надгробных плитах появятся свежие ветви магнолий.
Отчаяние
В прекрасном мире вижу счастье,
Светлую улыбку, что люблю.
Моё сердце излучает радость,
И жизнь я эту берегу.
Открыв глаза я вижу серость,
Что сковала, как в цепях,
И лишь душа проявит смелость,
Отчаяние заберёт меня.
Глава 8
Посеявший боль
Вокруг не было ни души. Множество разбитых покинутых ятай11, вдоль длинной украшенной яркими фонарями, улицы. Брошенные вещи, потерянная обувь, куски разодранной сгоревшей одежды и свежая алая кровь на каменной дороге. Вдали слышалась спокойная мелодия с двумя плавными нотами. Тихая. Притягивающая. Устрашающая. Несколько звонких колокольчиков раскачивались на, натянутых над головой, лентах. Всё говорило о, неожиданно и плачевно, прерванном фестивале.
– Как ты думаешь, какое чудовище сотворило всё это? Видимо, освирепевший демон, – предположил Сандзин, прижимаясь ближе к спутнице.
Икеда резко остановилась.
– Это не просто демон, Сандзин. Это Асура, – ответила Икеда.
– Асура? Но как ты…
Сандзин замолчал, заметив впереди, у самого подножья храма внушительную фигуру демона. Его чёрные густые волосы напоминали гриву льва, что словно тень спадала до самой земли. Тощее, костлявое, но при этом высокое и крепкое тело, с багряной кожей, одетое в широкий мешковатый балахон. Вместо ног – шесть длинных паучьих лап, на каждой из которых висели человеческие черепа. Лицо больше походило на карнавальную маску. Два ровных острых клыка на угловатой челюсти. Устремлённые вперёд, безликие чёрные глаза. Длинные рога, торчащие в разные стороны. На шее блестящие жемчужные бусы. Вокруг него лежали несколько обглоданных тел. Он с упоением облизнул с пальцев свежую кровь.
– Если я скажу бежать, ты побежишь. Если я скажу спрятаться, ты спрячешься. Если скажу драться, ты будешь драться. Понял?
– Да, Икеда. Я не подведу.
Асура даже не заметил, как позади появились люди, и, лишь когда услышал свист лезвия, обернулся. Искусный меч из тёмной стали привлёк его внимание в первую очередь. Охотница стояла неподвижно, наблюдая за демоном. Он не торопился предпринимать каких-либо действий, а лишь с любопытством и восторгом разглядывал незнакомку.
– О-о-о, – заговорил демон вполне обычным человеческим голосом. – Много же ты убила чудовищ этим прекрасным оружием.
Ловчая молчала.
– Хозяин такого меча не может быть безобидным странником, – продолжил он. – Ты производишь впечатление хладнокровной убийцы. Стой, а это кто?
Асура даже слегка наклонился, дабы разглядеть юношу позади воительницы.
– Что это за уродец? И зачем ему клинок? Он что, тоже воин? Ха-ха-ха, – рассмеялся он во весь голос. – Кого он может убить? Разве что, таракана. Я повидал много разных тварей, но чтобы такого низенького человека, вижу впервые. Какого тебе живётся, мой маленький человек?
Асура так и не дождался ответа.
– Ладно, мне опостылел этот монолог, пожалуй, я вернусь в свои земли.
– Я не могу тебя отпустить, – наконец, ответила Икеда. – Ты убиваешь людей.
– Да, убиваю и ем, как ты могла заметить, и что? Если так желаешь стать моим обедом, то так оно и будет. К тому же мне очень приглянулся твой дивный меч. Он станет прекрасным дополнением моей коллекции.
Демон вытащил из-за спины две блестящие заточенные катаны, а за ними ещё четыре, столь же искусных, меча. В шести тощих руках он крепко сжимал шесть острых стальных катан, мастерски размахивая каждой из них. Он злорадно ухмыльнулся, наклонившись вперёд. Сандзин уверенно обнажил свой клинок, но, всё же, отступил на пару шагов. Асура дёрнулся с места, бросившись на воительницу. Он высоко подпрыгнул на шести лапах на каменную стену, а затем, отпрыгнув от неё, устремил все лезвия на Икеду. Воительница тут же подняла взгляд и быстро уклонилась, шагнув в сторону. Демон радостно выпрямил спину, словно изумившись подобной реакции. Он завертел шестью мечами, словно веерами, со свистом рассекая воздух. Звонкий удар эхом пронёсся по округе. С лезвий полетели яркие искры. Икеда отбивалась от многочисленных нападок, следя за каждой рукой Асуры и отступая назад. Сандзин вскочил с места. Он крепко сжал в руке подаренный клинок. Асура казался неимоверно огромным. Сандзин даже не видел его головы, наблюдая лишь за длинными лапами и множеством летящих на землю искр. Он вдруг остановился. Выдохнул. Дрожь в руках прошла. Сандзин аккуратно взялся за дол клинка, и, что есть сил, метнул в сторону демона. Асура почувствовал неприятное жжение. Клинок пролетел мимо, лишь слегка поцарапав одну из лап, и отлетел от неё в сторону. Демон неторопливо обернулся. В его глазах зажглась искра. Он оживился, уже довольствуясь не только любопытством, но и накипающим гневом. Его яростный взгляд обратился на испуганного, но самоотверженного Сандзина.
– Надоедливый коротышка! – зарычал Асура. – Я сожру тебя с неистовым упоением, клянусь.
– Беги, Сандзин. Наверх! – вдруг повелела Икеда.
Воительница нанесла удар. Один из мечей вылетел из рук демона, звонко упав на каменные плиты. Сандзин ловко подпрыгнул за своим клинком и бросился бежать вверх по лестнице храма. Асура яростно напал. Охотница отразила несколько быстрых атак. Резко парировала влево, заставив демона пошатнуться, и умело нанесла удар прямо по одной из рук. Пронизывающий стук вызвал неприятное жужжание в ушах. По коже прошёлся холодок. Лезвие вошло в руку демона, ударившись о кость, что остановила острый меч. Икеда изумлённо замерла. Демон стиснул зубы. Он замахнулся одной из своих паучьих лап. Острая боль в животе, как от вонзившегося лезвия, заставило Икеду скорчиться. Асура откинул её от себя. Она упала на землю, ударившись спиной о колону храма. Сандзин в ужасе раскрыл глаза, заметив свою спутницу, лежащую в обломках. Воительница торопливо собралась с мыслями, и, вскочив на ноги, побежала вверх по лестнице, навстречу Сандзину.
– Куда же ты? – захрипел Асура. – Ты сражаешься так великолепно, но всё равно бежишь от меня?
– Ты в порядке, Икеда? – спросил Сандзин.
Охотница схватила коротышку за воротник, потащив за собой, едва тот успел договорить. Ещё выше к холмам, миновав невысокий храм. Икеда глубоко дышала. Сердце вырывалось из груди. Дрожащие руки выдавали в ней то, что Сандзин никогда не мог даже представить в своей хладнокровной подруге – страх.
– Мы убегаем, Икеда?
– От него не убежать, но можно выждать момент, – ответила запыхавшаяся ловчая.
– Ты думаешь, не одолеешь его?
– Он куда сильнее нас.
– Ты знала, что он сильнее, но всё равно вступила с ним в битву? Зачем?
– Такова наша работа, Сандзин. Таков путь ловчих – убивать демонов.
Ловчие вышли на отвесную скалу. Она была усыпана, от самого начала до крайнего обрыва, яркими голубыми немофилами. Они скрылись в одной из маленьких внутренних пещер, больше напоминающую выкопанную яму. Сандзин с трепетом наблюдал, как умело Икеда изгоняет свои страхи. Он восхищался, брал пример, учился, одержимый желанием помочь. Сандзин взял руку подруги, сжав так крепко, как только мог. На её лице промелькнула искренняя улыбка. Такая же радостная, уверенная, как в их первую встречу.
Над головами послышались размеренные шаги. Ловчие притаились. Голубые лепестки шелестели под паучьими лапами. Солнце светило высоко, но свет едва попадал в узкую яму. Огромная тень с шестью руками показалась перед глазами. Асура замер. Он прислушивался, принюхивался, приглядывался. Внимательно, неторопливо, словно уже знал, где прячутся охотники на демонов. Икеда схватилась за рукоятку меча. Она чётко расслышала, прямо над головой, твёрдый паучий шаг. Она ловко выпрыгнула из пещеры. В воздухе пронёсся свист лезвия. Демон дёрнулся и попятился назад с самодовольной ухмылкой, направив мечи на воительницу. Охотница пыталась давить на Асуру, атакуя раз за разом. Мощные и быстрые удары искрами слетали с острия катан. Демон поймал момент, и одним блоком зажал меч Икеды между двух своих лезвий. Ловчая замерла, не желая расставаться со своим оружием, но катана плотно застряла, загнав её в ловушку. Демон резким движением дёрнул мечи в сторону, и чёрная катана вылетела из рук хозяйки, улетев в пропасть со скалы. Икеда осталась безоружна. Она попыталась отступить, обнажить вакидзаси, что прятался за её поясом, но не успела. Асура схватил её прямо за горло, той самой освободившейся рукой, из которой ловчая выбила меч. Она задыхалась. Костлявая ладонь сдавливала всю шею, страх нарастал, и казалось, что тело вот-вот сломается. Вдруг демон стиснул зубы, ухмылка с его лица мгновенно сошла. Он завопил от злобы и швырнул воительницу подальше. Она несколько раз перекатилась по цветущим немофилам, и, лишь в последний момент, успела ухватиться за уступ, повиснув со скалы. Она держалась за несколько шатких камней, стараясь вскарабкаться наверх, но безрезультатно. Икеда, сквозь множество голубых солнечных цветов, видела, как позади демона, с окровавленным клинком стоял Сандзин. Он не боялся. Его рука была крепка. Устремлённый взгляд горел, как у истинного охотника и воина.
– Ты должен был бежать, пока у тебя была возможность, коротышка, – гневно произнёс демон.
Он раскрыл пасть, так широко, что лицо скрылось за острыми зубами, и одним махом проглотил Сандзина, не оставив от него и следа.
– Сандзин! – вскрикнула Икеда.
Она изо всех сил старалась взобраться на скалу, но камни лишь осыпались под её руками и ногами. Асура громко рассмеялся.
– Я же сказал, что сожру его! Ха-ха.
Он радостно приблизился к воительнице, почёсывая своё брюхо.
– Эх, жаль твой меч упал. Такой красивый, – глумился демон. – Ну, ладно, давай за ним. Воин без меча, всё равно что император без власти.
Икеда гневно взглянула на Асуру. Её переполняла ярость и злоба. Она очередной раз попыталась взобраться, но земля посыпалась из-под её ладоней. По спине прошла дрожь. Она летела вниз со скалы, наблюдая, как самодовольный демон уходит прочь. Под ней была лишь пропасть. Вместе с ней, кружа по воздуху, плавно падали голубые лепестки немофилов.