Стихотворения в двух томах. Том первый

Клад

 
Он сияньем звезд озарил небосклон,
Сделав небо мечтою людской,
В недрах скорбной земли спрятал золото Он,
Жемчуга скрыл в пучине морской.
 
 
Проходя мимо моря, попробуй рукой,
Наклонясь, горсть жемчужин достать,
Иль слегка ковырнув гору острой киркой,
Драгоценные камни сбирать.
 
 
Напряженьем, усильем даются они,
Кропотливым, упорным трудом.
В жертву нужно отдать беззаботные дни,
Ночью нужно пожертвовать сном.
 
 
Клад духовных даров не стоит на виду,
Он сокрыт, он зарыт глубоко,
И лишь мудрые сердцем клад Божий найдут?
Этот клад не дается легко!
 
 
Кто из нас любит так, как Спаситель любил?
Кто за ближнего жизнь полагал?
Кто из нас хоть на час о себе позабыл?
Кто последнее бедному дал?
 
 
Кто из нас так скорбит, что не спит по ночам,
Помня гибнущих, сирых, больных?
Кто из нас на все просьбы всегда отвечал,
Не подумав о нуждах своих?
 
 
О, давайте не будем лукавить, друзья,
Будем честными сами с собой…
Хоть терниста, узка к совершенству стезя,
Но сулит она радость, покой.
 
 
Раб ленивый зарыл свой талант под землей,
Без труда, без усилья, без слез,
Через год Господину холеной рукой
Тот талант почерневший принес.
 
 
Пусть нам будет уроком зарытый талант,
Пусть послужит призывом другой,
Что возрос в обороте во множество крат,
Движим верной, прилежной рукой.
 

Молодежи

Дорогая, не оступись!…

 
Молодежь стоит на раздорожьи,
Перед ней, как в сказке, две дороги:
Вправо лентой узенькой путь Божий,
Влево путь широкий и отлогий.
 
 
Ярмарочных красок не жалея,
На манер Потемкинских селений,
Дьявол превратил свой путь в аллею
Праздничных домов увеселенья.
 
 
Опытного глаза не имея,
Как узнать, который путь вернее?
Суетой манит к себе аллея,
Узкий путь им кажется скучнее.
 
 
А конца не видно… Исчезают
В полумраке обе те дороги,
И стоит, решиться не дерзает,
Молодежь, смутясь от мыслей многих.
 
 
Кто же им поможет, кто укажет
Путь Христов, путь жизни и спасенья,
О конце дорог тех кто расскажет,
Кто откроет тайну возрожденья?
 
 
Молодежь – ведь это наши дети,
Наши внуки, это наша смена.
Наша жизнь в закате, их – в рассвете,
Так укажем путь им совершенный.
 
 
Да пойдут тернистою дорогой
В этом мире, ни о чем не плача,
Нашу молодежь приблизить к Богу –
В этом наша главная задача!
 

Для того ль?

 
Сколько в мире зависти и злобы!
Ими мы как будто бы живем.
Суеты тяжелые сугробы
Занесли души бессмертный дом.
 
 
Как кроты в земле живут землею,
Носом роясь в ней, закрыв глаза,
Мы живем земною суетою,
Не видна нам неба бирюза.
 
 
Как одет кто? Что купил? Что продал?
Что кому сказал? Как поглядел?
Для того ли жизнь Спаситель отдал,
Чтоб влюбить нас в эту канитель?
 
 
А душа? Ведь не стоит на месте
Наша жизнь, а движется, летит…
Суета, как та закваска в тесте,
Постепенно душу закислит.
 
 
Выйдем на открытую дорогу,
Отряхнем земли присохший прах.
Полетим душою к небу, к Богу,
На незримых святости крылах!
 

Почему?

 
Если спросят меня: откуда
Знаю я, что есть Бог на свете?
Я спокойно отвечу людям
На вопрос их таким вопросом:
 
 
Откуда в душе человека
Такая тоска по счастью?
Он ведь высшего, полного счастья
Никогда на земле не видел.
 
 
Почему душе его больно
От того, что весь мир страдает?
Разве видел он мир без горя?
Почему ж он к нему стремится?
 
 
Почему ему хочется мира
И любви святой, совершенной?
Откуда он знает о жизни
Беспечной, спокойной и тихой?
 
 
Почему над любимой могилой
Он в страхе стоит и бессильи,
Как бы зная, что здесь граница
Его знаниям, силе и воле?
 
 
И когда на вопросы эти
Мне ответят они: – не знаем,
Я тогда на вопрос их первый
Дам ответ им простой и ясный.
 
 
Оттого человек мечтает
О мире любви и счастье,
Что в начале созданный Богом,
Он вкусил их в раю однажды.
 
 
Оттого над могилой близких
Он трепещет и горько плачет,
Что за грех свой в раю когда-то
Он смерть получил в возмездье.
 
 
И когда он тоскует о счастье,
Он тоскует о рае и Боге.
И если бы не было Бога,
Он не знал бы, к чему стремиться.
 
 
Я знаю, что Бог реален,
Потому что искала счастья.
У подножья креста Христова
Я нашла Его в полной мере.
 
 
Крест Христов возвращает к Богу,
Бог людей во Христе прощает,
Мир дает среди зла и горя,
Рай дает уже в жизни этой.
 

Радость

 
Тяжело в этой жизни, но было б немыслимо
Без Христа и надежды на вечное жить.
Посмотрю на людей, что мятутся бессмысленно
И сильнее начну дар спасенья ценить.
 
 
Мир страдает, и я не всегда здесь блаженствую,
Но страданье мое цель имеет и смысл.
Плачет мир, да и я не всегда благоденствую,
Но я плачу о тех, кто свой грех не омыл.
 
 
Как бы низко порой на пути я не падала,
Как бы больно не ранила душу грехом,
Мое сердце согрето спасенья усладою,
Бьется тихая радость в нем вечным ключом.
 
 
И никто эту радость отнять не осмелится,
Мне вложил ее в душу когда-то Господь.
Пусть не скатертью путь предо мною простелется,
Радость эта меня через жизнь проведет.
 
 
Если радость земная тебя не утешила,
И в душе твоей пусто, и скорбен твой путь,
Обратися к Тому, кто мне радость отвешивал,
Хочет Он и в тебя эту радость вдохнуть.
 

Разве можно Бога исчерпать?

 
Разве можно Бога исчерпать?
Пишешь, пишешь, мысли льются, льются…
Столько слов! Я не могу молчать,
А начав, не знаю, где кончать.
Да не все слова стиху даются.
Мысль мелькнет и уплывет опять,
Словно ртуть, рукой неуловима.
Зачеркнешь, чтоб снова все начать,
И до света не ложишься спать,
Чтобы сделать стих неповторимым.
О невыразимости печаль!
О слова, холодные, сухие,
Красоты Творца безбрежна даль,
Воли Божьей, твердой, словно сталь,
Мои мысли не вместят земные.
 

Глухая

Имеющий уши слышать, да слышит.

Матф. 4:9.

 
Она вошла, потупив взор,
Простая, скромная девчонка.
Забыла дверь закрыть во двор
Худою детскою ручонкой.
 
 
Я крикнул прямо ей в лицо:
«Закрой сейчас же эти двери!»
Смахнув со лба волос кольцо,
Присела, взор свой в стену вперив.
 
 
Я тихо сзади подошел
И снова крикнул что есть мочи,
Она, не дрогнув и плечом,
Сидела все, потупив очи.
 
 
Когда же ярость верх взяла,
И я ее ударил грозно,
Она вдруг взор свой подняла,
Непонимающий, серьезный…
 
 
Тот взор мне душу пронизал
И я вскричал: «Прости, родная!
Пусть Бог простит мне, я не знал…
Девчонка ведь совсем глухая!»
 
 
Не так ли мы кричим на тех,
Кто глух к Божественным заветам?
Кричим, что то и это грех,
Оставить надо то и это…
 
 
Христос сначала исцелял,
Снимал грехов тяжелых гири,
А исцеленных наставлял
Жить свято в развращенном мире.
 
 
Христос спасенье даровал
Для всех, но всех ли в книгу впишет?
Он о спасеньи всем сказал,
Но лишь кто слух имеет, – слышит!
 

Казалося, что ночь не встретит больше дня

Чем глубже скорбь, тем ближе Бог.

 
Казалося, что ночь не встретит больше дня,
Казалося, что скорбь укоренилась прочно.
Ни признака тепла, ни света, ни огня…
Как будто бы на зло, как будто бы нарочно…
 
 
И если бы не мощь невидимой руки,
Не жизнь в душе сильнее тьмы и смерти,
Погибла б я тогда от горя и тоски
И от отчаянья гнетущего, поверьте…
 
 
Но чем сильнее скорбь, тем ближе к людям Бог,
Один лишь шаг – и мы в Его объятьях.
И если ты в скитаньях изнемог,
Разочарован и в друзьях и в братьях,
 
 
Не падай духом, ты не одинок,
С тобою Тот, в Ком я нашла спасенье,
С тобой Христос, незримый вечный Бог,
А в Нем душе скорбящей утешенье.
 
 
Лишь сердце перед Ним свое открой,
По доброй воле, – Он не принуждает.
Он кротко ждет и, слыша голос твой,
В любви все забывает и прощает.
 

Так хотелось мне быть совершенной

 
Так хотелось мне быть совершенной,
Твердой в вере и доброй в делах,
Говорить о любви неизменной,
Звать людей к светлой жизни нетленной,
Где неведомы горе и страх.
 
 
Я же часто настолько бессильна,
Что себя не могу поддержать.
Ощущается холод могильный
В сердце слабом, и дух, прежде сильный,
Век уснувших не в силах разжать.
 
 
Тяжело и тоскливо и больно
Быть кротом, а не сильным орлом,
Что парит над землею привольно,
Миром всем и землею довольный,
Режет ветер могучим крылом.
 
 
Дай же, Боже, мне веру и знанье,
Мудрость свыше и силу идти,
Пусть сомненья оставят сознанье,
Дух воспрянет, и солнца сиянье
Пусть развеет весь мрак на пути.
 
 
Хоть не можем мы все быть орлами,
Кто-то должен и ласточкой быть,
Только дай, чтоб не были кротами,
Дай нам крылья, чтоб к небу взлетали,
Чтобы землю могли позабыть.
 

Чайки

 
Сегодня над городом чайки летали,
О буре на море они возвещали;
Деревья, качаясь, скрипели, стонали,
И туч почерневших нависшие стаи,
Как кони стальные, по небу бежали.
 
 
И я с восхищеньем на чаек глядела –
Какое свершают великое дело!
Летая над городом, громко и смело
Кричат они: Море уже почернело!
Спешите укрыться за бури пределом!
 
 
О дети Господни, и вы, как те чайки,
Кричите, будите, зовите, вещайте,
О бедах грядущих всем напоминайте!
Мир слеп, люди глухи, а вы исцеляйте –
Любите, терпите, молитесь, прощайте!
 

Ты дал мне жизнь и с нею все мне дал

 
Ты дал мне жизнь и с нею все мне дал,
Ты стал мне целью, смыслом, утешеньем,
За зло мое Ты в муках умирал,
И смерть Твоя купила мне спасенье.
 
 
Но что имеешь Ты, мой Бог, во мне?
Мои молитвы только стон и слезы,
Моя любовь, как пена на волне,
Мои дела – шипы лишь, а не розы.
 
 
Я – слабое капризное дитя,
Скольжу и падаю и вновь иду хромая,
Запутываюсь в дьявольских сетях,
Освободившись, снова в них впадаю.
 
 
И снова на коленях пред Тобой
Прошу Тебя о сладости прощенья,
И Ты, не медля, трепетной рукой
Даешь душе покой и исцеленье.
 
 
Как будто бы Ты только ожидал,
Чтоб я к Твоим ногам пришла рыдая,
И, взяв из рук Твоих любви бокал,
Пила б ее, до дна не выпивая…
 
 
Ты дал мне жизнь, но в полноте ее
Нуждаться никогда не перестану,
И совершенство дивное Твое,
Как звезды в небе, оком лишь достану.
 
 
В зависимости полной от Тебя
Проходит жизнь… И в этом наслажденье
Тебе и мне. Ты отдал мне Себя
И от меня взаимность ждешь с терпеньем.
 

Пролетела ураганом

 
Пролетела ураганом
Молодость моя.
Осень серую с туманом
Скоро встречу я.
 
 
«Правды зеркало не скроет» –
Говорят у нас.
Уж ничто морщин не смоет
Возле губ и глаз.
 
 
Я не плачу о минувших
Молодости днях,
Ко груди Христа прильнувшим
Чужды скорбь и страх.
 
 
И встречаю без волненья
Осени приход.
Мир и в горе утешенье
Бог душе дает.
 
 
Жизнь и осенью прекрасна,
Коль в душе весна,
Ведь недаром, не напрасно
Мне она дана.
 
 
Сколько лет прожить придется,
Знает только Бог.
Рано ль, поздно ль приведется
Перейти порог.
 
 
Лишь не хочется бесплодно
Жизнь свою прожить,
Жажду в житницу Господню
Много положить.
 
 
Есть еще одно желанье:
Дома побывать,
Перед смертью, на прощанье
Край родной обнять,
 
 
Увидать родные дали,
Неба синий свод,
Взором радостной печали
Обласкать народ.
 
 
Рассказать им о спасеньи,
Что дарит Христос,
И склонить в мольбе колени
У родных берез.
 

Вся наша жизнь – сплошная цепь чудес

 
Вся наша жизнь – сплошная цепь чудес.
От первых дней, от самой колыбели
Великий Бог глядел на нас с небес,
И только потому мы уцелели.
 
 
Мы пережили страшную войну,
Мы пережили голод и лишенья,
И в страхе каждый друг ко другу льнул,
Ища друг в друге в горе утешенья.
 
 
Мы плакали, роптали и кляли
Судьбу не раз, совсем не понимая,
Что руки Бога нас к Себе вели,
Вели через страданья в двери рая.
 
 
Он нас любил, когда Он был нам чужд,
Любил, когда Его мы не любили,
И копошась в клубке житейских нужд,
Не у Него спасения просили.
 
 
Он долго терпеливо ожидал
Того единого, блаженного мгновенья,
Когда, увидев кто нас охранял,
Сознательно придем к Нему в смиреньи.
 
 
О, как же не воздать Ему хвалой
За каждый шаг, за каждое дыханье,
За то, что видим мы прозревшею душой
Всегда, во всем Господнии деянья?
 

Я думаю, что делала бы я

 
Я думаю, что делала бы я,
Когда б меня на казнь приговорили?
На казнь позорную: средь бела дня
Перед людьми к кресту бы пригвоздили.
 
 
И били бы меня по голове,
Плевали бы в лицо, смеяся и кривляясь,
Смесь желчи с уксусом испить давали б мне,
Над жаждою моею издеваясь.
 
 
Проходит холод смертный по спине,
Когда на миг мое воображенье
Рисует что-нибудь подобное себе,
Хотя я и достойна осужденья.
 
 
А Он, Христос невинный, за меня
Был осужден на смерть и поруганье…
И то, что понести должна была бы я,
Понес Он Сам в смиренье и молчанье.
 
 
Я вижу сад. На камне в темноте
Христос в мольбе. Чело в поту кровавом.
Себя готовит к смерти на кресте,
А я уснула в стороне направо…
 
 
Потом я вижу воинов толпу
И факелов зловещее горенье.
И я с толпой кричу распни Ему
И в Его взоре вижу всепрощенье.
 
 
Я вижу крест и на кресте Христа.
И слышу смех, хулу и оскорбленья…
Мой дух порабатила слепота,
Не вижу, что свершается спасенье.
 
 
Но нет покоя, сердце знает все:
Он умер за меня. И в этом нет сомненья.
Я сердце отдаю Ему свое
И из Его руки беру прощенье.
 
 
Какой восторг! Мой Бог – Спаситель мой
Сошел с небес и жизнь дарует людям!
Как велика любовь и дар ее святой.
И кто, его приняв, о нем забудет?
 
 
О, если ты еще в толпе кричишь,
И слеп твой дух, как мой был слеп когда-то,
Иль, может, в стороне ты крепко спишь?
Проснись! Приди к Христу и стань мне братом!
 

Встреча

 
Я думаю порой, какою будет встреча
С Ним там, за той последнею межой?
Такою ли, какою в летний вечер
Бывает радостная, трепетная встреча
Влюбленных первою любовью молодой?
 
 
Иль облегченной теплыми слезами,
Как встреча сына с матерью родной,
Когда, придя с войны, он в грохоте вокзальном
Искал ее, любимую, глазами
И вдруг, найдя, помчался к ней одной?
 
 
Или она подобна будет встрече
Вернувшихся на родину, домой
После разлуки долгой, издалече,
Когда дрожат рыданьем скрытым плечи
У странника от радости немой?
 
 
Нет, не дано нам знать, какою будет встреча,
Но верю я, что слиты будут в ней
Частички встреч земных, они, как тот Предтеча,
Готовят нас к заветной вечной встрече,
Которой нет сердечней и теплей.
 

Жить нужно так, как будто бы вчера

Жить нужно так, как будто бы Христос

 

умер за нас вчера, воскрес сегодня

и придет завтра.

Мартин Лютер.

 
Жить нужно так, как будто бы вчера
Там на кресте Христос сказал: «Свершилось».
Как будто бы вчера за нас Он умирал,
Как будто бы вчера спасенье даровал
Толпе, которая над Ним глумилась,
Как будто бы вчера…
 
 
Жить нужно так, как будто бы сегодня
Воскрес из мертвых Он и победил.
Как будто бы сегодня гроб холодный
Оставил Он и пленник стал свободным,
Как будто бы сегодня Он ожил,
Как будто бы сегодня…
 
 
Жить нужно так, как будто завтра
Придет Он вновь на землю с высоты,
Спаситель и Творец и нашей жизни Автор,
Придет забрать Своих. Быть может, завтра
Услышим трубный звук мы все, и я и ты,
Быть может, завтра…
 

Скажи

 
Скажи, Спаситель мой, скажи, Христос,
Когда умолкнет шум земли многострадальной?
И сменится порядком наш хаос
Из спутанных вопросов социальных?
 
 
Так воздух стал тяжел, что им нельзя дышать,
В болоте тонет мир своих же спекуляций…
О чем здесь говорить и что еще читать?
Что здесь любить и чем здесь восхищаться?
 
 
Все издает гнилой, тяжелый смрад,
Во всем здесь виден признак разложенья,
Здесь Авеля вновь убивает брат,
И вновь кричат «распни» враги спасенья.
 
 
Законы, заповеди попраны давно,
Мир начертал давно здесь новые скрижали,
И телевизор, заменив кино,
Не поднял и на дюйм стандарт морали.
 
 
А голос Твой по-прежнему зовет
К возвышенным, прекрасным идеалам, –
И, смотришь, там один, другой идет,
Чтоб стать на место в Божьем стаде малом.
 
 
Да, мало нас, а мир лежит во зле…
О, если б он пошел, Христос, в Твои объятья!
И стало б тихо, мирно на земле,
И люди жили б как родные братья!
 

Он вызвал из лодки меня

 
Он вызвал из лодки меня
И заставил идти по волнам,
И я шла, и ступала ступня,
Как по камням, по топким водам.
Он стоял и манил впереди…
Лился свет по поверхности вод.
И я слышала голос «иди»,
И бесстрашно шагала перед.
 
 
А когда на мгновенье, на миг
Отводила с Него я глаза,
Я тонула в пучинах морских,
В своих горько-соленых слезах.
Но незримая Божья рука
Мне бросала спасательный круг,
А серебряный свет маяка
Освещал мрак кромешный вокруг.
 

Сижу одна за письменным столом

 
Сижу одна за письменным столом,
Ловлю в стихи рифмованные строчки,
Муж занялся каким-то ремеслом,
А дети спят давно – сынок, три дочки…
Уютно, тихо, мирно, хорошо,
Одеты все мы, сыты и здоровы,
Здесь отдыхаем телом и душой
Семьей сплоченной под родимым кровом.
А где-то, может быть, в сей самый час,
Бездомные, несчастные, больные,
Неведомые нам, они не знают нас,
Они нам дальние, забытые, чужие.
И, может, где-нибудь сегодня в первый раз
Вскричал новорожденный неумело,
Иль, может быть, что в этот самый час
Последний вздох покинул чье-то тело.
Быть может, где-то в парке, при луне
В любви клянется юноша влюбленный,
И прячет девушка в полночной тишине
Под тению ресниц свой взор смущенный.
Иль, может, где-нибудь измученная мать
Склонилась над любимой колыбелью,
Иль кто-то путь не в силах отыскать,
Весь заметенный снежною метелью.
И думаешь невольно: как велик
Наш Бог, как никогда не дремлет,
Везде, над всеми светит Дивный Лик
И взором всех всевидящим объемлет.
И к каждому, к Нему кто воззовет,
Он ухо приклоняет и внимает,
И в свое время помощь подает,
Благословляет, любит и спасает.
И я склонилась тихо у стола
С душою, переполненной до края,
Ему хвалу в молитве принесла
Без слов, их в этот вечер не нашла я.
 

Море

 
Когда гляжу я на бушующее море,
На волн разгневавшихся пенящийся вал,
И разгулявшегося ветра на просторе,
Я слышу вой меж почерневших скал,
 
 
Когда я вижу птиц мятущуюся стаю,
И слышу крик их, вижу их испуг,
Я жизнь людей невольно вспоминаю,
Весь мир встает передо мною вдруг.
 
 
Мир, словно черное взволнованное море,
Жизнь разбивается о смерти берега,
И даже счастие имеет привкус горя,
И человек – греха покорнейший слуга.
 
 
Как утлый челн в пучине вод бессилен,
Так человек бессилен в море зол,
Его манил простор прозрачный, синий,
И он пошел, но гибель там обрел.
 
 
Военных ужасов маячит призрак хмурый,
И слухи страшные забыться не дают,
И люди мечутся, как птицы перед бурей,
Кричат и в панике напрасно воздух бьют.
 
 
А мы нашли себе убежище и пристань
Средь шума волн, под ветра дикий вой,
Навстречу нам был ангел светлый выслан,
Чтоб возвратить нас целыми домой.
 
 
И мы идем домой, маяк вдали сверкает,
Он виден каждому, кто ищет верный путь,
Пришельца каждого встречает и спасает,
Дает под кровом тихим отдохнуть.
 
 
Христос – Маяк средь волн на возвышенье,
Зовет, манит к Себе мятущихся людей.
Средь бури, тьмы лишь в Нем Одном спасенье
От зла и суеты, от дьявольских сетей.
 

Звезды

 
Звезды предвечные, тайной повитые,
Смотрите вы с высоты.
Видите землю страданьем залитую,
В тучах греха, беззаконья сокрытую,
Полную зла, суеты.
 
 
Сколько возносится взоров, наполненных
Чувствами разными, к вам.
Ввысь направляются взоры смущенные,
Радости полные, горем согбенные,
Полные слез к небесам.
 
 
Звезд бриллианты по небу рассыпаны
Мудрою Божьей рукой,
Тянут, манят они души открытые,
Души счастливые, души разбитые
Ввысь неземной красотой.
 
 
Звезды безмолвные, звезды предвечные
Молча, без слов, говорят,
Что есть обители славные, вечные,
Скрыты от взоров миры бесконечные,
Тайн неизведанных ряд.
 
 
Мир в суете и во зле истлевающий
Больше не видит чудес.
Взор направляет к земле погибающий,
Медленно в море греха утопающей,
Звездных не видит небес.
 
 
Чужда ему красота бесконечная
Звезд мириадов в ночи,
Чужда и жизнь ему светлая, вечная,
Любо душе прозябанье беспечное,
Совести голос молчит.
 
 
Звезд изумрудных сияние нежное
Все ж не устанет светить.
В вечное царство, святое, безбрежное,
Царство Творца и Христа белоснежное
Не перестанет манить.
 

Христос воскрес

 
Со креста прозвучало и смолкло «Свершилось».
Кровь из ран излилась с водою…
К Пилату, полагаясь на его милость,
Прокрался человек с бородою.
Попросил простыми словами, скромными,
Тело Христа распятого.
И вместе с друзьями тропами укромными
Отнесли и во гробе спрятали.
Тяжелый камень, с трудом приваленный,
Сторожить поставили воинов.
И казалося, смерть с улыбкой оскаленной
Победу себе присвоила.
По утру рано, не тогда, когда солнце
Земле свой свет посылает,
А когда еще звезды, борясь с бессонницей,
Пред рассветом ярче сияют,
Пошли ко гробу с мастями женщины.
Как тени, тихи и мрачны…
И видят: чрез листья что-то просвечивает,
У гроба что-то маячит.
Подошли потихоньку и видят: на камне
Ангел, ярче молнии,
А они стоят, развели руками
И глядят глазами полными.
Ангел сказал им слова незнакомые,
Новые, чудные, странные:
Воскрес Христос! Смерти узы, темные
Расторг, как пророчил ранее!
Пойдите, поведайте грустным Апостолам,
Скажите: «Он жив! Он вечен!»
И побежали, ангелом посланные,
Возвестить о Сыне Человечьем!
Радуйтесь, пойте, ликуйте, люди!
Воскрес Христос Воистину.
Слышите: Христос был, есть и будет!
Он жизнь и путь и истина!
 

Слова без слов!

 
«О, как богат ты, русский наш язык»!
Сказал поэт. А я скажу: как беден!
Творец всего прекрасен и велик,
А нашим языком Он с высоты низведен.
 
 
О, как ты слаб и как ничтожен ты,
Язык наш, чтобы прославлять деянья
Творца миров, источник красоты,
Как меркнешь от небесного сиянья!
 
 
Могуч орел, прекрасен свод небес,
Правителей земли великими считают,
Зеркальна гладь воды и изумруден лес,
И эти же слова и Бога величают.
 
 
Но Он во много раз прекраснее небес,
Могучее орла и чище вод зеркальных,
Бледнеет перед Ним наш изумрудный лес,
И вид владык земли и жалкий и печальный.
 
 
Но нет у нас иных, красивых слов,
Чтоб описать достойно славу Бога,
Ужасный и прекрасный крест Христов!
И как сладка тернистая дорога!
 
 
Мы Богу говорим: «Мне хорошо с Тобой!»
И то же шепчем на ухо любимой,
И бедный наш язык иных не знает слов,
Но в сердце есть они неслышны и незримы.
 
 
Как хорошо бывает предстоять
Перед Творцом в безмолвном созерцанье
И, сердце все открыв, давать Ему читать
Слова без слов в блаженном пониманье.