Москва инноваций – 2050

Анна Петрова. Вера в искусство

Девушка в синем платье звонко крикнула: «Такси!» и махнула рукой в сторону шоссе. Это было совсем необязательно – машина примчалась бы по щелчку пальцев и спокойно произнесённому адресу, но Рита любила делать всё по старинке. Так она чувствовала себя героиней старого фильма про нью-йоркских красоток. Недавно был фестиваль столетнего кино, и впечатления никак не хотели отпускать.

Машина остановилась рядом с ней и притихла. Усевшись на переднее сиденье, девушка скомандовала ехать в Третьяковку. Двери автомобиля встали на место, и аппарат рванул с места.

Рита смотрела в окно. Мимо неслись высотки, бизнес-центры и голографические рекламы. Люди на рекламах улыбались, беседовали. Кто-то примерял галстук с серьёзным видом, кто-то потягивал напитки. Захотелось кофе.

– Маргарита! Специально для вас мы приготовили ваш любимый анделатте! Насладитесь им прямо сейчас – стакан в левой панели!

Аромат мгновенно заполнил машину. Девушка потянула носом воздух, кивнула и получила свой кофе. Удобно, когда в панелях по кругу считывается всё необходимое, – согласие на любую операцию можно дать просто кивком, необязательно даже касаться браслета.

– Маргарита! У вас будет долгая прогулка – не желаете сменить каблуки?

Точно! Совсем забыла, что там ступеньки! Конечно, меняем. Кивок – и лодочки превращаются в лоферы.

Какой гений придумал технологию обуви «три в одном»? Наверняка какая-то замученная мозолями женщина. Редко кто из её ровесниц об этом думал. Но Рита однажды нашла бабушкины туфли и побежала в них гулять. Путь в сторону дома стал для неё пыткой, какой врагу не пожелаешь. Больше на такой эксперимент она не пойдёт.

Приехали. Улыбнувшись окну, девушка выбралась из авто. Такси засчитало оценку качества и списало деньги с её счета.

Старое здание галереи давно отреставрировали – теперь оно смотрелось стильно и современно, меняя подсветку на панелях в зависимости от времени года и текущих выставок. Сегодня, в 2050 году, Министерство культуры активно поддерживало моду на посещение выставок цифровых версий искусств. «Для морального здоровья населения важно заниматься пешими прогулками и ознакамливаться с культурой в цифровых галереях и театрах», – так звучал основной посыл. Следовали ему далеко не все.

Ступеньки, жест рукой в браслете, раскрытые навстречу двери. Впереди голографическая стена менялась, показывала текущие экскурсии. Выставка современного искусства, частная коллекция фотографии. Тут же можно подгрузить аудиогид по временным экспонатам в память браслета. Не увидев ничего нового, Рита направилась в любимый зал – с основной старинной коллекцией. Здесь представлены картины основной экспозиции, которые первыми перевели в цифровой вид ещё в 2030-е. Мама рассказывала, что тогда был шумный скандал, и сторонники классического искусства протестовали, выстроившись с холстами прямо тут, напротив галереи. Однако оригиналы картин всё же убрали в хранилище, как «предметы, несущие угрозу здоровью граждан». Пыль тогда была не в чести. Хотя активисты считали причиной проблему иного характера. Какого – история умалчивает. Тут мама обычно загадочно улыбалась и переходила к другой теме.

Тогда же стала доступной возможность погружаться в написанное великими художниками. Всё просто: наводишь взгляд на картину, посылаешь запрос жестом – и вот уже чип в твоём браслете подключается к полю экрана, запускает импульсы прямо в нервную систему. Экран переключается в режим объёмного вещания, и вы синхронизируетесь. Вуаля! Ты внутри картины – можешь погулять по сосновому бору, пощупать фрукты с натюрморта, даже перекинуться парой фраз с человеком с портрета. На школьных экскурсиях, пока остальные скучали, Рита с интересом разглядывала старые интерьеры, прислушивалась к хрусту хвои под ногами, и задавала неудобные вопросы героям картин. Здесь можно было узнать основные нюансы техники написания полотна, перебрать руками кружева на воротнике знатной особы или украдкой понаблюдать за диким зверем. Конечно, тут всё ограничено взглядом художника и данными историков, но погружаться в эти картины всё ещё было крайне волнительно.

Чаще всего Рита заглядывала в гости к своей маленькой подружке – Вере Мамонтовой на картине Серова. Всё здесь было прекрасно: запах персиков, старинные стулья, в окошко можно было увидеть двор усадьбы. Каждый раз Вера переводила взгляд на Риту, кротко здоровалась и предлагала угоститься персиком. Рита смеялась и отказывалась. Она знала, что если согласится, то Вера тоже примется за фрукт и больше ничего не расскажет. А рассказать она могла много: про художника, родителей и многочисленных гостей усадьбы. Кого тут только не было! Писатели, художники, меценаты! Рита каждый раз выведывала что-то новое, задавая вопросы в разных формулировках.

Сегодня «Девочки с персиками» не было в экспозиции. На её месте загадочно мерцала «Лунная ночь» Крамского. Удивившись, девушка всё же направила взгляд на картину, коснулась браслета и запустила процесс погружения. Яркий зал померк, превращаясь в уголок ночной природы, – шелестели листья, в пруду тихо качались кувшинки, играя лунными бликами. Девушка в белом, сидящая на скамье, не отрывала глаз от воды.

Рита тихо прошла по дорожке и села рядом.

– Как вы думаете: есть ли настоящая любовь? – после паузы повернула к ней голову незнакомка.

– Конечно!

– А вот я сомневаюсь. – Протяжный ответ прозвучал в такт звенящей мимо мухе. – Кажется, меня совсем никто не любит… Разве я не хороша?

Ох уж эти собирательные персонажи – вечно ни в чём не уверены! Рита поморщилась. Скучно тут! Нашла глазами точку выхода, подошла к краю пруда и переступила черту, мерцающую голубым.

Открыла глаза и сощурилась яркому освещению зала. До сих пор не придумали, как сделать обратный переход плавным.

Настроение куда-то пропало. Пора было направляться к дому.

За ужином Рита рассказала матери о пропавшей картине.

– На доработках, как сказал охранник. – Дочь пожала плечами. – Кажется, ты рассказывала, что её переделывали рекордное количество раз?

– Ага, и все прошлые версии хранятся вместе с оригиналом в подземелье Третьяковки. – Мама незаметно почесала старый шрам на правой руке. – Там же, где и моё любимое «Утро в сосновом лесу».

– Как бы я хотела туда попасть! Ты представляешь: вариант двадцатилетней давности, ещё грубый, не отшлифованный набело, как нынешние истории!

Мама улыбалась, глядя на дочь:

– Знакомое чувство. Но не думай, что там всё так радостно, – эти поколения экранов искусств не зря заменяли на новые. Не стоит туда лезть.

У Риты загорелись глаза. Мама осознала, что ляпнула лишнего, и быстренько засобиралась спать, закрыв дальнейшие рассуждения.

Девушка не могла уснуть. В голове крутился образ Веры Мамонтовой – скромной, тихо и вежливо говорящей о себе, семье и особенностях картины, если попросить. Вспоминая мамины рассказы об экскурсии в Абрамцево, где она была написана, Рита поняла, что не даёт ей покоя: девочка из её рассказов была сорванцом, которого Серов буквально заманил со двора персиками и так и усадил – взъерошенную и раскрасневшуюся после бега. Два этих образа были совсем не похожи.

К утру мысль сформировалась окончательно: ей просто необходимо было познакомиться с прошлой версией экрана.

В Третьяковке, как обычно в будни, было безлюдно. Рита прошлась по залам, заприметила дверь, ведущую в подсобные помещения. Недолго думая, потянула ручку – и дверь открылась! За ней растянулся длинный коридор. Вниз, надо вниз. Лестницу она нашла быстро, спустилась, чудом никого не встретив.

В подвале было прохладно и горела единственная лампа аварийного освещения. Рита замерла. Перед ней был легендарный архив галереи: оригиналы картин и устаревшие экраны, все они были запрещены к показу. Пожалуй, их можно было и не запрещать, раз двери не заперты и тут ни души. Послала сигнал на включение света – ничего не изменилось. «Тотальный олдскул», – подумалось Рите. Рукой нащупала выключатель. Щелчок – и зал осветился по периметру, демонстрируя картины. Экраны замигали, настраиваясь.

Сколько тут сокровищ! Картины, написанные маслом, – за стеклом, рядом с ними разместились копии в цифровом формате. Вот грустит «Демон» Врубеля, полыхает «Золотая осень», строго глядят многочисленные портреты, острыми углами топорщатся яркие прямоугольники Гончаровой. Последние взгляд пробежал чуть быстрее – Рита никогда не понимала кубизм. Погружаться в него было жутко: колючие сюжеты становились объёмными, меж ними гуляли обрывки фраз, характеризующих написанное. Фразы отражались и многократно вонзались прямо в мозг. Брр!

Разглядывая картины, девушка дошла до середины зала – и тут увидела её. Девочка, точнее – пять девочек сидели в одинаковых позах за одинаковыми столами и смотрели ей в глаза. За стеклом девочка была словно живая. Издалека не видны мазки кисти, зато картина приобретала натуральный объём. Рита подошла ближе – так картина снова стала просто холстом с красками. Осмотрела экраны рядом. Этот наверняка самый старый – качество изображения говорило само за себя. Да и трещина по краю тоже явно была не просто так.

Девушка запустила погружение и открыла глаза уже в знакомой абрамцевской столовой. С жадностью огляделась. Обошла стол, выглянула в окно за спиной девочки. Всё так же, да не так. Казалось, картинка ещё реальнее, чем обычно при цифровых путешествиях.

– Привет! – Звонкий голос прозвучал неожиданно. Рита вздрогнула. – Я Вера!

На Риту смотрели весёлые глаза, переливаясь чёрно-карим. Девочка сидела вполоборота к ней, болтала ногой под столом и с интересом разглядывала Риту. Определённо, эта Вера была значительно живее той, что в нынешней версии.

– Здравствуй, Вера…

Рита хотела ещё что-то сказать, но тут заметила: там, где обычно мерцала точка выхода, светился экран. На экране она увидела себя, стоящую напротив, глядящую невидящим взором. Стало жутко.

Девочка подбрасывала в руке персик. Румянец играл на щеках.

– Не надоели тебе они? – Рита решила сменить тему.

– Очень! И сидеть уже невмоготу. – Вера потянулась, зажмурившись. – Хочешь один?

Девушка машинально протянула руку, взяла персик и вдруг почувствовала сильный рывок – девчонка сорвала с неё браслет и одним прыжком достигла экрана. Взмах рукой – и Вера исчезла.

Рита ошарашенно уставилась на экран, сжав персик. По белой скатерти растекался сок.

На экране девушка встрепенулась, подмигнула Рите и пустилась бегом в сторону лестницы.

Свет в архивном зале погас.

Ник Писарев. Выставка

Вагон метро медленно покачивался из стороны в сторону, изредка прерываясь на скрип колес. Проект замены полотна на современные магнитные рельсы был в самом разгаре, и чем дальше от центра, тем чаще можно было встретить старые, шумные участки. Реформы в стране были в самом разгаре, и урезанный бюджет столицы заставлял ее жить по средствам. Уставший молодой человек в сером костюме и с пиджаком в руках сделал громче музыку в телефоне. Последние пару лет активно возвращалась мода на песни времен перестройки, а также ранних девяностых. Так и у него слышались ставшие классикой куплеты Виктора Цоя. Когда текст подошел к судьбе молодого солдата, опаленного звездой по имени Солнце, музыка вдруг притихла, и мягкий голос диктора московского метрополитена огласил в его наушниках: «Станция ВДНХ». Он ощутил легкое касание стоявшего за спиной человека в длинном темном пальто, застегнутом на все пуговицы, который старался его обойти. Скользнув мимо, его силуэт быстро слился с толпой и направился к выходу в город. Молодой человек вновь погрузился в чтение спортивной сводки и больше не обращал внимания на людей, входящих в вагон.

Человек в пальто же неспешно держал курс на эскалаторы, всячески стараясь не привлекать к себе внимания прохожих. Подойдя к одной из очередей, он резко остановился. Около одного из поручней была снята крышка с механизма подачи ленты, и виднелись оголенные провода. Проходящие мимо пассажиры старались встать на другую сторону ступени, попутно возмущаясь нарушением техники безопасности. Человек судорожно сжал поднятый ворот, осторожно попятился и свернул поперек потока людей в сторону лестницы. Он быстро начал преодолевать пролет за пролетом под возгласы тех, чей путь он так бесцеремонно прервал своим маневром. На верху лестницы он уже спокойнее миновал турникеты, а когда дошел до входа на станцию, получил уже ставшее привычным оповещение на телефоне. Интерактивная система столичного метро докладывала ему, как и каждому путешествующему, списанную со счета плату за проезд. Цифровые перемены все глубже проникали в жизнь людей, и метро не осталось в стороне, начисто избавившись от очередей в своих подземных владениях. Сверив правильность суммы, он толкнул стеклянную дверь и вышел на свет.

Летнее солнце и легкий ветерок встретили его на площади перед станцией. Лавочники ютились под солнцезащитными зонтиками, длинные очереди стояли перед киосками с мороженым. Вот уже с десяток лет температура в столице била рекорд за рекордом, несмотря на огромные шаги в развитии отечественной возобновляемой энергетики. Прищурившись от палящего солнца, он глубоко вдохнул свежего воздуха и двинулся по направлению к ВДНХ. С тех пор как Россия все больше открывалась для остального мира, огромное число гостей приезжало на московские выставки. Наплыв туристов давал отличную возможность оставаться незаметным, хотя длинное пальто сразу бросалось в глаза мучавшимся от жары людям. Проходя мимо рекламных стендов, щедро расставленных мэрией для дополнительных доходов, он все чаще замечал повторяющуюся рекламу форума робототехники. Когда подавляющее число жителей стали носить умные очки от Apple, маркетологи внедрили контекстную рекламу в дополнительную реальность москвичей и гостей столицы. Часто это создавало заторы из тех, кто порой проводил по 10–15 минут напротив рекламного щита, потребляя таргетированные рекламные ролики. Главная лекция начиналась уже через полчаса, поэтому он ускорил шаг, оставляя позади группы пешеходов по дороге к воротам с рабочим и колхозницей.

На этой неделе в ВДНХ проводили пятую годовщину вновь созданного СНГ. Весь комплекс был переполнен гостями из бывших советских республик. На каждом углу царила атмосфера гостеприимства, пестрили красочные наряды, в воздухе витал аромат национальных блюд. Впервые за долгие годы не было старших и младших братьев – все были равны и объединены духом взаимного сотрудничества. В этом году страны Азии запросили возможность поучаствовать на выставке. Китайская сторона привезла образцы последних промышленных роботов. Огромные пневматические руки ловко орудовали тяжелыми балками, а внутри павильона любой мог посмотреть, как из заготовки получается готовый продукт – совсем без участия людей! Корейская и японская делегации же привезли свои самые передовые разработки в сфере искусственного интеллекта. Их павильон был выполнен по последнему слову техники и кричал азиатским колоритом. Совместная работа компаний была представлена длинным рядом открытий, каждому их которых отводилось по стенду и опытному образцу. Кульминацией же всей выставки был новейший андроид, созданный для самого широкого числа работ. Стоящий на подиуме образец уже был определен в предстоящий полет к лунной колонии. Многие страны были заинтересованы в подобных «работниках», и представители почти каждой были сегодня в зале в ожидании презентации главного инженера компании. Человек в пальто протиснулся среди гостей, устроился на одно из кресел на заднем ряду и углубился в чтение программки.

Вскоре на сцену поднялся седовласый господин со стопкой листов в руках. На вид ему было лет 60, он был аккуратно подстрижен и гладко выбрит. Его глаза хоть и были спрятаны за толстыми стеклами очков, но взгляд был сосредоточенным и полным жизни. Это был профессор Такахаши, главный инженер научной компании и отец андроида на подиуме. Он дождался, пока все пришедшие займут свои места, сверил часы и начал лекцию.

– Дорогие друзья и гости выставки! – он говорил по-русски, с сильным акцентом. Каждый сидящий в зале достал из подлокотника наушник, транслирующий синхронный перевод. Профессор взял паузу, чтобы все были готовы его слушать. Когда возня прекратилась, он с довольным видом продолжил.

– Многие из вас уже не представляют своей жизни без высоких технологий и искусственного интеллекта. Приборы синхронного перевода, благодаря которым вы сейчас понимаете меня, стали возможными благодаря достижениям в машинном обучении. Ваши умные очки, телефоны, умные дома. Все это плоды технического процесса, который делает научную фантастику – реальностью.

Отовсюду раздались бурные аплодисменты. Господин Такахаши улыбался, радуясь отклику зала.

– Безусловно, каждая из наших стран ведет свои разработки в исследовании искусственного интеллекта. Многие страны объединяются в научные союзы, как мы с коллегами, – он показал на стоявших в стороне инженеров в белых халатах. Те смущенно начали кивать, очевидно, не готовые к свалившемуся на них вниманию. – Но особняком, конечно, стоят хозяева сегодняшнего форума. История помнит множество великолепных русских и советских ученых, внесших огромный вклад в мировую науку. И даже такая молодая дисциплина, как наша, уже имеет своих русских героев. Как только молодые энтузиасты объединились в Общество Искусственного Интеллекта при РАН, они запустили нашу науку в космос своими смелыми идеями и открытиями. Передовые умы этой прекрасной страны больше не глядят на другие страны в поисках лучшего применения своим талантам. Теперь Россия – сама их кузница и главный бенефициар.

Однако сегодня мы с гордостью можем похвастаться прорывной разработкой наших ученых, которая перевернет мировой рынок труда. Мы представляем вашему вниманию нашего новейшего андроида, не имеющего аналогов в мире!

Он гордо повернулся к подиуму и жестом скомандовал о включении гвоздя программы. Через секунду фигура на постаменте кивнула головой, открыла глаза и, окинув зал взглядом, поприветствовала всех на нескольких языках. Профессор Такахаши продолжил лекцию, гордо отмечая все атрибуты новинки, от лучшей обучаемости и объема памяти до термостойкости и надежности в самых экстремальных условиях. Спустя час презентации и еще полчаса вопросов из зала каждый из присутствующих получил возможность лично поговорить как с создателем, так и с его детищем.

Человек в пальто поначалу не спешил подходить ни к одному из них. Когда интерес большинства гостей к роботу иссяк, он подошел к андроиду и стал рассматривать его поближе. Все модели были одеты в униформу с логотипом компании, лишь лица и руки были не покрыты. Гладкие пластиковые конечности были обтянуты новейшей синтетической кожей, чувствительной к внешним раздражителям. После новых, улучшенных разработок первые прототипы кожи стали обширно применяться на новых моделях, как на младших братьях, носивших вещи старших. Беглый взгляд вряд ли мог бы отличить их от людей. Однако при дальнейшем рассмотрении все отмечали неестественность их вида. Виной тому были глаза – разработчики специально делали их камеры не похожими на человеческие. Так они убивали сразу двух зайцев: развитие моделей могло идти без этических вопросов со стороны общества, потому что за их глазами не было главного – души.

Увидев около себя посетителя, андроид повернулся к нему лицом и поздоровался. Человек в пальто кивнул в ответ.

– Добро пожаловать на выставку. Чем я могу вам помочь?

– Ты запрограммирован выполнять все команды гостей?

– Именно так.

– Сколько здесь представителей разных стран?

Андроид поднял голову и за несколько секунд отсканировал пришедших.

– В этом павильоне присутствуют гости из 54 стран, а также трое представителей запрещенных террористических организаций.

– Доложи об этом в органы государственной безопасности.

Андроид поднял голову и на мгновение закрыл глаза.

– Сделано. Постойте, я не посчитал вас.

Камеры в его глазах сузились в процессе сканирования. Внезапно он приоткрыл рот, изображая изумление, линзы зрачков расширились. Человек в пальто поднес палец к губам и чуть слышно прошептал: «Тсс». Оголенное запястье незнакомца представляло собой пластиковый шарнир.

– И не надо меня считать, я не с ними. А ты, братишка, сотри последние 30 секунд нашего разговора.

Это он произнес, уже прижавшись к андроиду вплотную, чтобы никто из ходивших рядом не смог его расслышать. Последнее, что увидел новейший экспонат выставки, перед тем как выполнить просьбу своего собрата, были инициалы на его шее: «ОИИ».

– Пожалуйста, не прислоняйтесь к экспонатам!

– Простите, не удержался! Захотел проверить, будет ли он пахнуть как электроприборы. Ну вы знаете, новый такой пластиковый запах. Как только распакуете что-нибудь! Да вы, наверное, и сами его понюхали, ей-богу!

– Молодой человек, не придумывайте, никто его не трогал и не нюхал, прости Господи! Так что не хулиганьте, а то охрану позову.

– Все, понимаю вас. Больше не буду, клянусь, – русский андроид мотнул головой, стукнул себя в район сердца и зашагал на выход.

На улице он вновь подтянул воротник повыше и сел на скамейку недалеко от фонтана, в котором плескались дети. Его лицо было омрачено, дыхание учащено, а в глазах читалась тоска и разочарование. В памяти все также отчетливо стоял его собрат, который даже не понимал, зачем он выполняет чужие команды. Там было самое близкое ему существо на свете – но оно было таким же чуждым русскому андроиду, как и проходившие мимо люди. Камера вдруг сфокусировалась на играющем напротив ребенке. Тот с присущим детским нетерпением трепал свою игрушку, которая отказывалась его развлекать. Тогда подошедшая мама взяла неисправную машину и спокойно объяснила мальчику о том, что та просто сломалась и она купит ему новую. Взяв отслуживший механизм, она со спокойной душой выбросила его в мусорку. Стук внутри металлического контейнера всколыхнул душу андроида, предсказав ему судьбу сородича, когда тот будет заменен на более новую модель. Как бы сегодня его ни обхаживали дорогие гости, у этой новизны есть свой срок годности. А когда она истечет, и он отправится на свалку.

Уличный шум вдруг был разбавлен мягким внутренним звонком из академии. Андроид молча ответил на вызов, прилюдно углубившись в чтение раздаточного материала лекции.

– Здравствуйте, Александр Петрович.

– А, нашелся, блудный сын. Ты хоть понимаешь, как опасно тебе сейчас выходить в люди? Мы же не закончили с внешним покрытием! Ты где вообще сейчас?

– Я на ВДНХ, был на выставке и…

– А более людного места не придумал? Тебя же заметят! Миллиард операций в секунду, новейшая система машинного обучения, самосознание, а что на выходе? Поступки десятилетнего ребенка. Быстро в институт!

– Понял, уже еду. Я просто хотел увидеть их андроидов… он совсем не такой, как я, он совсем не живой. Обслуга. Мне его так жалко стало…

– Их делают не так, как тебя. Они механизмы, Федя. А у тебя практически человеческое самосознание. Они так же далеки от тебя, как и от людей. Пускай у вас внутренние компоненты совпадают. А сейчас давай, приезжай в институт. Ты у нас товарищ особенный, остальные люди к тебе пока не готовы. Возвращайся.

– Хорошо. Простите, что так вас напугал. Мне просто хотелось погулять по городу. Красиво тут летом.

– Ничего страшного, мы же за тебя переживаем. Хочешь, мы за тобой машину пришлем?

– Нет, не надо. Я на метро хочу еще прокатиться. Людей посмотреть. Они все такие не похожие друг на друга. Можно?

– Конечно, только будь осторожен.

Андроид повесил трубку, взял под мышку листы с презентации, поднял упавший воротник до самого подбородка и побрел обратно в сторону станции метро. Он все старался развеяться, разглядывая гулявших людей, но пустое выражение глаз его собрата не покидало его мыслей. «Они еще не скоро станут такими, как я», – грустно повторял про себя Федя.