Проходи, одиночество, слушай мою историю

Отнял спокойные вечера в компании законодательных кодексов и составил из них график на еще не увиденные фильмы Тима Бёртона под подушками без единого источника света помимо экрана.

Отнял музыку, книги, увлечения, всё сделал своим, поделил на двоих.

Но, черт возьми,

По факту, в процессе общения мы делим себя на других, разве нет? Разве это не есть отношения?

– Я не виноват, – вот, что было первое, что я сказал ей тогда. А потом такое глупое. – У меня есть алиби. Белая, я люблю тебя.

На этих строках она устало или нехотя покачала головой, и я уже ничего не добавлял, наблюдая её уход. Конечно, стоило планировать весьма странный разрыв с таким человеком. Может быть, мои чувства по сравнению с её были слишком сильные, броские, энергичные? Возможно, я их не рассчитал.

– Знаешь, слезы пришли только на следующее утро, – промычал я в пустую бутылку, уже намереваясь закончить. – Я кое-что понял за это время.

Вся суть в том, что люди не отнимают у тебя лучшие годы жизни. Они делают их таковыми. За это их нужно благодарить.

(А все обвиняют и ненавидят).

Я поднимаю глаза на Одиночество и глубоко вздыхаю, видя его румяное, расцветшее лицо.

– Ну что, останешься на ночь?

В этот момент, когда мой гость уже вытягивает губы в круглой «о», из коридора слышится скрежет замка, а я смутно пытаюсь в голове посчитать, у скольких людей есть второй ключ от моей квартиры. На ум приходят только два, один из них – мама, а второй…

Зайдя в комнату, Белая, раскручивая ключи на пальце, в первую очередь смотрит на Одиночество:

– Проваливай.

То хмурится, бледнея на глазах, а я поворачиваюсь к девушке. Воздух, ты где, ты мне нужен. Очумевшая радость в пьяном состоянии хоть и утраивается, но сложно проявляется. Видимо, я тупо продолжаю сидеть на полу, напрягаясь всем телом, пока Белая присаживается рядом со мной и кладет ладони на плечи.

– Извини меня, ладно? – и такой тон невозможно неправильно расшифровать, – настолько он мягкий. – Я не хотела тебя обижать, и отношение своё не поменяла, просто… Мне нужна была пауза. Просто чтобы потом вернуться.

И я всё равно молчу, потому что боюсь что-то сказать, вдруг исчезнет? Никто не отменял версию о беспамятном бреде, тогда лучше его не спугивать.

– Давай с «начала»?

Белая реальная, потому что её губы реальные, холодные с улицы, леденят мои, раскрасневшиеся и горькие. Я перемещаю руки на её живот, чувствую её дыхание, прерываю поток:

– Давай,– и снова в волну.

Ныряйте в людей. Отнимайте, дарите, отдавайте свои кусочки, прикладывайте их к своим, собирайтесь в комплекте с другими в новые пазлы. А если утоните – скажите спасибо за плавание и закройте глаза.

(Вам будет, с кем поболтать.)