В провинции, у моря

Глава двенадцатая

После обеда Светлане позвонил из России сын, и Ксения, вспомнив, что уже несколько дней не разговаривала с дочерью и внуком, набрала номер Катерины. Сначала ее ужасно обрадовал знакомый, напористый, «пионервожатский» Катин голос, которым та докладывала, что дом на острове пока продать не удается, зато она сдала его в аренду до средины сентября. Но потом дочь пустилась пересказывать телевизионные новости, восхищаться и возмущаться, и Ксения быстро заскучала и утомилась от этого бурного и напористого словесного потока, шумящего беспрерывно, как горная речка, Уловив момент, когда в конце риторического вопроса, Катя чуть затормозилась, Ксения успела спросить, как дела у Васьки. Катя сказала, что внук просил за него ничего про его жизнь не рассказывать, обещался сам любимой бабушке позвонить. Она хотела вернуться к обсуждению свежего ток-шоу, но Ксения соврала, что ее зовет Светлана и торопливо попрощалась. Света тоже закончила телефонную беседу, и подруги отправились в традиционную прогулку по променаду.

Ксения спросила, как у Тимофея дела, что рассказал. «Да носится, как сумасшедший от Владивостока до Калининграда, не вылезает из самолета. Ограничения снимают постепенно, надо вылезать из ковидной ямы, – ответила Ксения. Ее сын работал в российском филиале международной фирмы спорттоваров. Работа была денежная, но хлопотная. А Ксения в свою очередь поделилась финскими новостями. Некоторое время они шли молча, но потом Ксения все же не выдержала.

-– Света, я знаю, что ты мои криминальные разыскания и изыскания не одобряешь, но я хочу тебя как исследовательницу детективного жанра спросить, чисто на теоретическом уровне, можно?

–– Ну на чисто теоретическом, ладно, давай. Только без подробностей о местных криминальных новостях, умоляю.

–– Да-да, конечно, – торопливо согласилась Ксения. – Ну вот, какие причины могут быть для убийства молодой женщины? Не, ну чисто теоретически, как там обычно в романах бывает? – поторопилась она добавить, заметив укоризненный взгляд Светланы.

–– Ну на самом деле причин и мотивов для убийства не так уж много и все они стары, как мир. Деньги, месть, зависть, любовь, ненависть, ревность, сокрытие информации. Ну, редко, но встречаются идейные убийцы, типа Раскольникова, те убивают из-за принципа или для самоутверждения. Еще бывают маньяки, которые убивают, потому что получают от этого удовольствие, стимул жить. Да, и еще встречается в романах «убийство из сострадания» и не только в романах, помнишь фильм «Любовь» Михаэля Ханеке?

–– Где Трентиньян играл?

–– Да, он там жену убивает из любви и сострадания по ее просьбе, помнишь, когда она в овощ начинает превращаться?

–– Да, помню, конечно, прекрасный фильм! – Ксения подумала, что в случае Анфисы Малашкиной этот мотив, наверное, можно отмести. Тут уж, если уж говорить о любви, то это скорей страсть или ревность. В пароксизме страсти мог кто-то Анфису прикончить? Почему нет, – решила Ксения, – разные есть позы страсти, почитывали и мы в юности Камасутру. Вжать лицом в песок и не заметить трепыхания партнерши – почему нет, если к тому же любовничек, например, был обдолбанный.

А ревность, зависть? Тоже вполне себе. Достаточно вспомнить выражение лица подруги Полины, когда она рассказывала о гипотетическом Аврорином поклоннике, в существование которого якобы совсем и не верила. Ну не Полина же соперницу на тот свет отправила, чтоб себе местечко освободить! Нет, непохоже. На идейной почве вряд ли блогершу убили, вроде никаких особых идей у нее и не было. А были ли у Анфисы деньги? Или, может, она была богатой наследницей и ее прикончил другой претендент на бабушкины миллионы? Или другая претендентка? Или наследство не бабушкино, а дедушкино? Короче, – сделала вывод Ксения Петровна в результате этих напряженных раздумий – ничего-то я об Анфисе Малашкиной не знаю, поэтому можно спекулировать сколько угодно. Наверное, Светлана права, надо просто дождаться, когда в криминальных известиях нашего городка доблестная болгарская полиция доложит нам, кто убил Лору-Аврору,

Можно, конечно, попробовать информацию недостающую добыть, – противореча сама себе подумала Ксения. Но как? Страничка Анфисы в соцсетях и ее блог удалены или заблокированы, из ее друзей она никого, кроме Полины, не знает. Можно, наверное, закинуть удочку в чате, но кто из молодых ответит бабке шестидесяти с лишним лет?! С какой стати? Убить ее, бабку то есть, из милосердия или там для самоутверждения, может, и взялись бы, но на дурацкие вопросы любопытной старушки отвечать – это вряд ли. Вот если кого-нибудь помоложе мобилизовать. Но кого? Кто у нее тут есть кроме моложавой, но отнюдь не молодой Светланы, которая в любом случае за это поручение не возьмется… Стоп, а почему этот кто-то должен быть рядом? Главное, чтоб молодой человек был! И я знаю такого человека, – мысленно возликовала Ксения.

Вернувшись домой, она открыла компьютер и села писать мейл любимому внучку Ваське. Изложив предысторию, она дала ему «агентурное задание» – внедрится в круг возможных знакомых и друзей Анфисы Малашкиной и выведать о ней как можно больше информации. «А у тебя-то как дела, дорогой?» – приписала она в постскриптуме.

Васька откликнулся почти моментально. «Задание понял, приступаю к выполнению. Джон-Базиль Уотсон. З.Ы. У меня все оки-доки».

Еще минут через пять Васька прислал новый мейл: «Ба, вот разместил во всех возможных местах. Если кто клюнет и ответит, доложу heti, ну сразу, то есть. Ниже следовал текст: «Пипл, собираюсь приехать в ваш Поморие-таунок, думал вы все там на чиле, а у вас, говорят, телочку недавно замочили прям на пляже. Рили? А сасная хоть герлица-то была? Поделитесь инфой, братья и сестры! Вижу, у вас там полный крутяк!»

«Спасибо, дорогой Джон-Базил, за оперативность. Искренне Ваша Шерлок Петровна», – написала ответ внучку Ксения. Теперь остается ждать, может, и узнаем, «сасная» ли девица» была Анфиса Малашкина. А что это вообще значит-то? Ксения нарыла в Интернете страничку о молодежном сленге и с удивлением обнаружила, что «сасная» значит «милая, соблазнительная, сексуальная». А звучит так отвратительно!

Вечером Светлана, сославшись на головную боль, легла спать пораньше, а Ксения Петровна еще долго сидела на балконе, обдумывая, что же все-таки погубило бедную Анфису-Аврору. А, может, действительно просто попала не в добрый час на дороге у какой-нибудь пьяной компании подростков, сказала им что-нибудь обидное в ответ на их «комплименты». Зачем делать сложным то, что проще простого?

Пришедшая в голову строчка из песни «Наутилуса-Помпилиуса» повернула мысли Ксении в другое русло: она вспомнила, когда первый раз услышала «Наутилус», какой завораживающий, чарующий просто голос был у Бутусова, как он пел-камланил с закрытыми глазами. А слова какие у песен были! Почему были – они и сейчас есть, слова-то, это гениальный Кормильцев давно уже умер, а Бутусов что-то невнятно-постное проповедует с телеэкрана. Впрочем, он же только на год меня младше, дедушка уже, пенсионного возраста, – подумала Ксения. – Ужас какой! Последнее относилось равным образом и к дедушке Бутусову и к тому изображению, которое смотрело на Ксению Петровну «с той стороны зеркального стекла».

Глава тринадцатая

Утром следующего дня было спокойным и безмятежным: рутинное течение жизни восстановилось и продолжилось, только, делая поутру зарядку, Ксения все время ловила себя на том, что в прибрежном ландшафте не хватает выгибающейся в сельфи-позах стрекочущей Авроры. Будто смыло ее прибрежной волной, как и не было. Да еще Ольга со своим Пόкой в урочный час не появилась на пляже, хотя молчаливый полковник сидел на своем привычном месте с книгой в одной руке и телефоном в другой.

К вечеру пришел мейл от верного Васьки-Ватсона. Ей он писал почти нормальным языком, а не на этом дурацком сленге, половину слов которого Ксения не понимала.

«Бабулька, докладываю о выполнении задания. На мой призыв в разных местах откликнулись три барышни и два пацана, один, правда, какой-то придурочный чувак с идиотскими джоками (О, это Джордж Поморийский, наверное, – предположила Ксения). Резюмирую: девки требуют, чтоб я поскорее десантировался в Ваш город, обещают в объятьях задушить типа, а насчет твоей Анфисы сведения такие: ей 19 лет было, училась она в школе в каком-то Харовске или Харовской (никогда не слышал, но это какой-то Мухосранск в Вологодской губернии, как Вики говорит), чего-то с мамашей посралась, pardon за мой французский. Про папашу вообще не известно, был в природе или нет. Короче, она уехала к тетке в Нижний, работала там вроде официанткой, а потом бросила это дело что ли, толком никто не знает. У тетки в вашем Поморье студия куплена, но она медсестра, тетка то есть, и сейчас поехать не может, вот отправила племяшу за квартирой глядеть и отдыхать. Анфиса мечтала на блогерстве бабок нагреть или там в Болгарии кого-нибудь подцепить. Как я понял, девки делают набеги в Солнечный бряг (это близко что ли?) высматривают пьяных англиков и фрицев. Но сейчас, как я понял, охотничий сезон еще не открыт. Они как узнали, что я в Финке живу, тоже пристреливаться начали. По-моему, дуры, хотя на морду лица ничего вроде. Ну про Анфису все – характеризуют ее не очень, мол, много выпендривалась, бегала козой на заре вот и допрыгалась. Больше, наверно, баб, ничего из них выжать не удастся. Если что – я напишу. Может, и правда, приехать к тебе. Там прикольно у вас – трупешники прям на пляже валяются. Надеюсь, ты мой Шерлок-бабуля вычислишь злодея, убившего вашу Аврору-Пандору. Целую ручки. Pasi.

Паси – так Ваську звали в финской школе. Молодец, внучок, быстро сработал! За Мухосранск Ксения дала бы ему символический подзатыльник (реальный в Финляндии нельзя, наверное!), так себе джок, в стиле Жоржика. В Харовске она на заре туманной юности бывала пару раз у однокурсницы в гостях. Ну да, не Рио-де-Жанейро, конечно. Не верится, что оттуда явился мститель Анфису на пляже душить. Да и вряд ли мотивом может быть корысть – какие капиталы у харовской мамаши или у нижегородской тетки?! И сама Анфиса вряд ли сколотила состояние на чаевых официантских, и блог у нее был не слишком популярный, сколько там было подписчиков – десятка три вроде.

Корысть, месть, зависть, любовь, ненависть, ревность, сокрытие информации, – Ксения стала припоминать список возможных мотивов. Вроде ни один к Анфисе не пришить. Может, Малашкина владела какой-то бесценной информацией? Какой? Что такого могла знать розовоперстая Аврора или как ее Васька обозвал? Пандорой? Мифическая женщина, не в меру любопытная. Может, и Анфиса что-то там узнала, выведала, услышала или увидела… Эх, почитать бы сейчас ее посты, порассматривать внимательно бесчисленные фото. Но где теперь этот «Взор Авроры»? Недоступен.

Ксения уже собралась закрыть компьютер, как ее взгляд зацепился за название фотофайла на рабочем столе. «Свободная стихия». Это еще что? Мать моя, точно, она ведь скопировала две фотографии, сделанные Авророй в ненастное утро! Ксения открыла первое фото. Суровое море катит волны, богиня утренней зари изогнулась в дурацкой сельфи-позе, подбоченилась, губки надула, розовые сапожки с цветочками в пене прибоя. Секретов никаких. На втором и последнем фото было все то же самое, только Анфиса не успела «подаврориться»: в кадр целиком не влезла, на лице полуулыбка, ветер набросил волосы на глаза, мордашка – простенькая, простодушная. Бедный безмозглый котенок в розовых сапожках, – горестно вздохнула Ксения Петровна. Жить-то осталось всего до будущего вечера! Большую часть последнего фото занимала серое пенистое море, на заднем плане был виден пирс, некрасиво деливший кадр по горизонтали.

Ксения уже хотела закрыть файл, но что-то как будто зацепило ее во втором снимке. Что, никак не могла она понять.

Ксения максимально увеличила фотографию. Изображение расплылось, исказилось, Пузатый Петрович, в тот недобрый день, свалившийся на камни, приблизился расплывчатым силуэтом. Но при всей зернистости и нечеткости увеличенного снимка было очевидно, что кроме незадачливого НиколЯ на пирсе был еще кто-то, еще один человек в дождевике. Вроде высокий, но трудно сказать, и насколько он толст или строен, тоже непонятно: дождевик объемный, да еще его, судя по всему, ветром раздувает. Это может быть и «каменная баба», и «соломенная шляпка», и лысый дед, и голоногий юноша. Или вообще кто-то, кого она раньше на пирсе не видела. Кто угодно. И этот второй возможно видел, как Николай свалился на камни. А, может, этот второй Петровича рыбкам на корм и спровадил! А Анфиса это все видела и даже отчасти запечатлела! Вот и мотив!

Последние слова Ксения сказала, нет, выкрикнула вслух. Светлана выглянула из соседней комнаты? «Что-то случилось, Ксеня?»

Ксения засмущалась, хотела пробормотать что-то невразумительное, но радость открытия оказалась сильнее деликатности, и она таки вывалила Светлане все свои новости и подозрения! «Вот видишь, все сходится – кто-то убил Николая, столкнув с пирса, Анфиса оказалась случайным свидетелем и ее за это тоже убили!» – голос Ксении дрожал от возбуждения.

–– Боже, Ксеня, тебе сколько годочков?! Ты действительно будто из романа Дарьи Донцовой вылупилась. Извини, конечно, но все это домыслы и вымыслы, а грубо говоря, – чушь собачья!»

–– Ну почему чушь-то, все ведь очень логично получается!

–– Ну да, гладко было на бумаге, да забыли про овраги! Что это за способ убийства такой – столкнуть с пирса? Кто гарантирует, что жертва упадет на камни, а не в воду? И если на камни, где гарантия, что расшибется насмерть? Может, позвоночник сломает или руку-ногу? Или вообще отделается ушибами и синяками?! А того, кто его толкнул, он прекрасно видел и затаскает по судам. Этот незадачливый преступник если не в тюрьму сядет, то будет расплачиваться за нанесенный вред здоровью полжизни. Да еще и твоя Аврора с телефоном в шаговой доступности, щелкает все вокруг беспрерывно и тут же в Интернет засылает. Только безумец или полный идиот мог задумать такое «идеальное преступление»! Ксеня, да перестань ты в сыщики-разбойники играть, вроде возраст не тот, да и недавно сама чуть не доигралась до смерти. Ты меня, ей Богу, удивляешь. Я тебя числила вменяемой женщиной, солидным ученым, а тут на тебе… – на обычно спокойном и невозмутимом лице подруги даже проступил румянец, а Ксения всерьез устыдилась. Действительно человек гостеприимно пригласил в свою квартиру, надеясь на милую компанию тихой пожилой дамы, а тут тебе в дом тащат всю криминальную грязь с пляжа и улицы.

–– Прости, пожалуйста, Светлана, ты права, конечно, я что-то реально заигралась. Ты во всем права и насчет гибели Николая тоже. Все это наверняка просто нелепое стечение обстоятельств. Николай поскользнулся и упал, а Анфисе в недобрый час встретился на пляже какой-то обдолбанный ублюдок. Надеюсь, местная полиция его найдет и примерно накажет.

–– Да, она вроде уже арестовали кого-то, именно какого-то наркомана из Святого Власа.

– -Откуда ты знаешь?

–– Мне в море, когда я плавала, Мария сказала

–– Какая Мария?

––Такая высокая блондинка – она обычно в шляпе и в очках купается недалеко от берега, с подругами

–– А, в таких больших очках, как у черепахи из мультика? Предводительница бригады этих местных кумушек-апачей?

–– Ксеня, вот ты над ними иронизируешь, а ведь совсем ничего о них не знаешь. Эта Мария много лет в МЧС проработала, в таких передрягах побывала, что нам и не снилось.

–– А ты откуда знаешь, вы разве знакомы?

–– Да в позапрошлом году тут в Общине в очереди на оформление документов стояли чуть ли не два часа, разговорились

–– А почему же вы не общаетесь? Никогда вас вместе не видела…

–– А зачем? У нее своя жизнь и компания, у меня своя. Эти пляжные дружбы все равно, что курортные романы – может, в молодости и забавно, а теперь совсем ни к чему. Общего прошлого у нас нет, а разговаривать о ценах на рынке и ковидных ужасах мне не очень интересно. Мне вообще вполне хватает наших с тобой разговоров.

Ксения попыталась понять, нет ли в словах Светланы упрека или намека и решила, что намек в любом случае был, надо жить по-товарищески, не напрягая друг друга и тогда все будет хорошо. До ее отъезда осталось-то меньше двух недель.

Вечер прошел тихо и мирно. Устраиваясь на своем диване, Ксения давала себе слово забыть про Николая и Анфису и всех покойников, сколько бы их еще не обнаружилось. Но все же интересно, кто этот второй-то был на пирсе? И что за лжеполицейский тогда к Полине приходил, хряснул ее по рыжей пустой головке и телефон Анфисин унес? Наркоман святовласский? Нет, что-то тут не вяжется. «Да спи ты, дура старая», – обругал разбушевавшегося вновь следопыта благоразумный внутренний голос, и Ксения предпочла к нему прислушаться.

Глава четырнадцатая

На следующий день Ксения решила дать Светлане отдохнуть от своего общества. Вспомнилось из Кузьмы Пруткова: «Если у тебя есть фонтан, заткни его; дай отдохнуть и фонтану» Да, пора уже заткнуться и дать отдохнуть и фонтану, и Светлане. Вооружившись этой благоразумной мыслью, Ксения направила в СПА, которое находилось неподалеку в пятизвездочном отеле. Несмотря на то, что здание гостиницы было построено во времена болгарского «развитого социализма», внутри все было вполне современно, а СПА и вовсе поражал широтой возможностей – одних саун было шесть или семь: и турецкая, и инфракрасная, и ароматическая, и финская, и даже загадочная египетская, дверь в которую, к сожалению, оказалась закрытой, потому не удалось узнать, как фараоны парились. Кроме того, был бассейн с соленой водой, куда Ксения немедленно погрузилась, решив на сегодня прекратить все разыскания и размышления и отдыхать душой и телом.

Но в финской сауне, куда она переместилась после бассейна, на нижнем полке расположились три грации средних лет, которые завели беседу по-русски да так громко, что не игнорировать ее было при всем желании невозможно. Предметом обсуждения был ковид. Несмотря на то, что пандемия пошла на спад и, кажется, страх перед новой болезнью заметно поутих, дамы обсуждали вопрос с не остывающей горячностью. Сидящая в центре развивала популярную теорию о заговоре «золотого миллиона», который захотел почистить и проредить население планеты, поубавить народишку, чтобы легче дышалось. «Я читала научную статью серьезных ученых, – вещала дама, – они утверждают, что вакцина придумана с двойной целью: во-первых, они денег себе нагребут, а во-вторых, все, кто привился, через два года начнут скоропостижно умирать. Останется только это мировое правительство и их семьи и еще те, кто все же не поддался их зомбированию и не стал ставить себе эти дьявольские прививки!».

–– Ну а как не поставишь? – вздохнула соседка справа, – ведь не пустят через границу.

–– Вот именно, все у них очень четко продумано и организовано. Это заговор против простых людей.

– Да это-то ясно, они давно уже в Америке нас извести хотят.

–– Русских и китайцев прежде всего!

– Ну китайцев-то и вправду неплохо бы прорядить, – присоединилась к планам мирового закулисья та, что слева. – Ой, девочки, то ли еще будет! А пойдемте в джакузи посидим! – компания дружно встала и отправилась отдохнуть в джакузи в преддверии наступления апокалипсиса, организованного американскими толстосумами.

Ксения осталась потеть в сауне и в который раз подивилась людям, которые охотно верят в то, что можно спланировать и организовать мировую пандемию, тогда как даже жизнь небольшого коллектива человек из десяти практически невозможно организовать и проконтролировать: напланируешь и распланируешь, а тут один заболеет, другая забудет, третий в пробке застрянет, четвертый вообще обладает завидным даром пофигзма и игнорирования любых распоряжений начальства… А в головах конспирологов все слаженно и четко действуют на всех уровнях и во всех странах по указке какого-то невидимого центра принятия решений!

И еще, читая эти страшилки антиваксеров про то, что уколотые дураки через два года начнут массово умирать, она каждый раз думала, – чему они-то, неуколотые, радуются? Им-то в этом случае еще более жуткая участь предстоит: улицы, дороги, реки, моря и горы будут тогда завалены миллионами или даже миллиардами трупов – и невакцинированные «счастливчики» будут медленно, но верно задыхаться в этих миазмах трупного разложения. Уж лучше «уколоться и забыться».

Скоротав время за такими «приятными» и «расслабляющими» банными размышлениями, Ксения снова погрузилась в соляной бассейн, специально выбрав местечко возле двух солидных мужчин, решив, что они-то, наверное, щебетать про мировую закулису не будут. И действительно минут десять прошли в блаженной тишине. Но тут к двум дядькам подплыл третий – поздоровался и, выдержав небольшую паузу, поинтересовался, как дела у Петра Семеновича, что выяснилось насчет кредита, как теперь будет после смерти Николая Петровича? Ксения уже хотела поменять место лежки, но вдруг из дальнейшего разговора поняла, что речь идет о разбившемся о скалы Петровиче, который взял какой-то кредит вместе с неким Петром Семеновичем, а теперь этот Петр здорово попал на бабки, так как ему придется за двоих кредит выплачивать.

– Ну там со страховкой еще неясно, – густым басом сказал один из мужчин. – Дочь покойного Николая приехала, будут разбираться – был он застрахован или нет и кто эту страховку получит.

– Ну дочь и получит, знамо дело, – предположил вновь приплывший.

–– Но еще неизвестно, было ли завещание. Вдруг там что-то другое написано.

– Да кто вообще завещания-то пишет!

– Не скажи, теперь люди пишут особенно, если денег не сто рублей на книжке. Петрович все же не мальчик был и в большие дела собирался вписаться.

«Ух ты, – подумала Ксения – а тельняшечный Петрович-то в трениках, вытянутых на коленях, оказывается капиталами ворочал!»

Ей показалось, что про кредиты и Петровича она где-то и раньше слышала, но вспомнить, что слышала и когда, Ксения, как ни силилась, не смогла.

Но это просто рок какой-то: куда она не пойдет, везде если не убиенная Анфиса, то сгинувший в пучине Петрович ее преследует, как тени отца Гамлета, – чертыхнулась про себя Ксения.

Она направилась в ароматическую сауну, где расположились в позе лотоса две девушки, в унисон вдыхая и выдыхая. Ксения села в угол, сплела ноги: что уж получилось – лотос там, полу-лотос или ножки курицы гриль – и попыталась ни о чем не думать. Но ни о чем не получилось: в голову тут же залез подходящий стишок – на этот раз Михайло Ломоносова. Готовясь когда-то в незапамятные времена к экзамену по русской литературе XVIII века, она среди утомительно длинных и пафосных ломоносовских од на взятие Хотина и другого прочего, неожиданно наткнулась на его коротенький стишок про кузнечика, который как-то сходу врезался в память:

Ты ангел во плоти, иль, лучше, ты бесплотен!

Ты скачешь и поешь, свободен, беззаботен,

Что видишь, всё твое; везде в своем дому,

Не просишь ни о чем, не должен никому.

А вот у Тредиаковского Василия Кирилловича, Ломоносовского соперника среди вовсе неудобочитаемого тоже попалось тогда прекрасное: «Земля, да слышит уст глаголы: Как дождь я словом потеку, и снидут, как роса к цветку, мои вещания на долы». Хорошо ведь! Как будто не косноязычный Тредиаковский написал, а кто-то другой, какой-то попаданец из будущего. Вот еще у пустозвонного Бенедиктова как-то нарвалась в стихах под названием «Неотвязная мысль» на строки, будто из песни Высоцкого: «Я гоню ее с криком, с топотом, Не стихом кричу, прозой рубленной, А она в ответ полушепотом: «Не узнал меня, мой возлюбленный!».

«Да, мать соскучилась бы видать по лекциям и студентам, – сделала вывод Ксения Петровна.

Но тут надышавшиеся ароматами девушки встали, загалдели, Ксения выпала из своих поэтических полу-лотосных мыслей и поплелась в раздевалку.

На пути из СПА домой вместо Бенедиктова с Тредиаковским, в голову опять влезли Николай Петрович с Петром Семеновичем. Петр – так же Ольгиного мужа зовут, Пόку. «Черт! – Ксения остановилась так резко, что идущий сзади парень налетел на нее и что-то пробурчал по-болгарски, но она даже не извинилась, поглощенная открытием: она вспомнила, кто говорил про кредиты! Это Петрович покойный с Пόкой и говорил на пляже. Пόка и есть этот самый Петр Семенович – к гадалке не ходи!

Мысли зароились и зажужжали в голове у Ксении, как весенние мухи: «Точно, надо к этому Петру Семеновичу приглядеться! То-то ни его, ни Ольги последние дни на пляже не видно! И мотив тут самый очевидный – деньги! Корысть! Из-за этого и убивают чаше всего. Надо немедленно рассказать Светлане!»

Но у Светланы сидела соседка с нижнего этажа, они обсуждали вопросы оплаты налога на недвижимость. К тому же Ксения вспомнила, что Светлана просила ее не приставать больше с «миссмарплными» откровениями.

Однако поделиться с кем-нибудь новыми идеями и подозрениями страсть как хотелось. Кате что ли позвонить? Но дочь будет долго и звонко рассказывать о своих проблемах и проблемках, так, что и слова не вставишь. В эту минуту телефон звякнул, оповещая о пришедшем месседже. Ксения глянула на экран мобильника. «Ба, как дела, что нового? – интересовался внучок Васька. «Вот ему-то, моему верному Ватсону, наверное, будет не в лом меня послушать», – подумала Ксения Петровна и набрала ответ: «Есть новости. Я позвоню, ты свободен?» «Давай минут через 10», – написал внук.