Марк заёрзал, краснея и пряча глаза:
– Проклятые погрешности расчёта, и не смотри на меня так, я-то тут при чём? Это работа аналитического отдела, пусть они и отдуваются, хотя вряд ли это нам поможет. Старый маразматик всё равно будет орать, будто мы сами напутали. Подключай голову, надо что-то придумать, или он выгонит обоих, сам знаешь, незаменимых нет…
Он разволновался, начав слоняться из угла в угол и ероша рыжие волосы:
– Знаешь, когда речь впервые зашла о путешествии во времени, я как-то совсем иначе всё это себе представлял. Что толку сидеть в чьей-то голове, подслушивая чужие мысли ― ни повлиять на ситуацию, ни изменить… Бред какой-то.
Друг вздохнул, потирая ноющие виски:
– Может, это и к лучшему ― дай тебе волю, таких дел наворотишь, кто потом этот кошмар будет разгребать? ― Тони полностью оделся и, почёсывая в затылке, с интересом рассматривал результаты эксперимента:
– А ты прав, эмоции зашкаливали, ещё бы, такая красотка… Кстати, я тоже заметил, с каждым «погружением» запахи ощущаются всё острее, сохраняясь в памяти дольше ― мне до сих пор чудится её аромат. Похоже, это побочный эффект… Даже не знаю, какую шутку в следующий раз сыграет с нами сознание. Марк, ты не боишься, что, однажды проснувшись, мы не сможем вспомнить настоящую реальность, так и застрянем где-нибудь в семнадцатом веке…
Друг нервно поправил белый халат, пожав плечами:
– Ну, чувствовать себя королём не так уж и плохо, всё же лучше, чем всю оставшуюся жизнь представлять, что разгребаешь конское дерьмо. Конечно, это опасно, но я не собираюсь тут долго задерживаться: поднакоплю деньжат и вернусь в обычную клинику, пока меня не упрятали в дурдом… У тебя, вроде, жена работает с аналитиками, у них наверняка есть прогнозы по развитию эксперимента ― что Элла говорит?
Тони засунул руки в карманы лабораторного халата, повернувшись к Марку спиной и делая вид, что нашёл что-то интересное на стеллаже:
– Ничего, молчит и вздыхает… У нас последнее время всё не лад�