– Пошли вон, уроды! – Заорал тридешник.
Он вылетел пулей из комнаты с процессором, и помчался почему-то в сторону рабочей комнаты с компьютером, где первый раз увидел тень.
Складывалось впечатление, что Диждав от ужаса потерял голову. И вместо того, чтобы убегать от смерти, он стремился к ней.
Но так случилось, что комната «страха» оказалась пустой и безопасной. Она не являлась источником злых сил, где они зарождаются. Так уж случилось, что именно с этой комнаты запустилась симуляция. Но больше она никак не была связана с монстрами.
Как бы это сказать корректнее, симуляция симуляцией, а страх, события, и даже смерть внутри неё являлись естественными и реальными.
ИИ настолько идеально точно подошёл к вопросу программы встряски эмоций, что каким-то образом написал, словно изначальный код человечества. В нём были прописаны истинные рычаги давления на психику.
Код мог лишить человека разума, тела и жизни.
Нет, Диждав не умер бы на земле, но вот в симуляции и общем творчестве – да. Тут ПК пошёл на обоснованный риск. Он надеялся вернуть нормальное работоспособное состояние хозяина. Иначе, с «развалиной» – прежним Диждавом, они бы каши не сварили. Так и так пришлось бы забыть план по построению нового мира.
Так что, пан или пропал.
ИИ превратился бы в обычную программу или игру, а Диждав в Ваджида с новой земной ролью: новой семьёй, историей, старостью и обычной смертью.
Но это догадки и бесконечные «бы».
Комната легко приняла хозяина. Даже дверь заперлась без проблем. Тут Диждаву повезло, элементы хоррора отступили.
Нет, монстры немного долбились в дверь, но как-то слабо, и дверь не поддавалась, будто первые из картона, а последняя из стали с мощным запором. На деле же, дверь являлась межкомнатной, пустотелой и со стеклом.
Человек видел, как три тёмные тени мялись у затемнённого стекла. Они, как обиженные подростки что-то поворчали на своём хриплом языке, и удалились, волоча за собой скрип и шипение.
– Пора что-нибудь предпринять! – Радостно проскандировал человек.
Его радость была лишь истерически-нервной, не более. Истинную радость он точно не испытывал. Хотя, молился про себя на запертую дверь.
Даже после всего случившегося, его замутнённый мозг не почувствовал подвоха. Ему и в голову не приходило, что он в симуляции. Это ещё раз говорило о том, что ИИ, возможно, перестарался.
Кому нужен мёртвый создатель, пусть и морально, если он должен искренне животворить. Без страха на что-либо.
Но я могу ошибаться. Моё видение, касаемо творчества скудное. Если бы я познал счастье славы и гениальности, то описывал подобные вещи наверняка. А так, я пересказываю лишь слова автора Ваджида. И мой пересказ не передаёт всю точность событий и эмоций в них.
Диждав схватил листок бумаги и ручку, чтобы написать план спасения. Странно, но это первое, что пришло ему в голову. Ему бы писателем стать.
До этого события, в комнате не было письменных принадлежностей. В них не было необходимости. Высоко детализированная симуляция помогла в этом.
– Первое, точка, – написал испуганный человек, – успокоиться.
– Второе… – завис в мыслях тридешник, – чёрт, голова моя ватная.
Он начал вспоминать своё первоначальное предназначение. Ему предрешено было стать создателем нового мира. Человек изучил программирование, переквалифицировался в тридешника, создал ИИ и друга нашёл. Его человеческий разум потерял всё, что его связывало с землёй, можно сказать якорь жизни. Делать было нечего, как идти дальше, только вперёд. Он не мог вернуться обратно, да и продолжать тот же код нового мира со скудной 3d лепкой стало затруднительно, возможно глупо.
– Мне необходимо что-то менять. – подытожил свои мысли тридешник. – Когда выберусь отсюда, перепишу весь код создания нового мира, иными словами, создам симуляцию моделирования изнутри. Я больше не буду сидеть, как дурак за маленьким и бесполезным компьютером. В котором софт, созданный недалёкими тридешниками, для фильмов и игр. Моя программа моделирования станет реальной. Я, как волшебник буду работать головой и жестами. Долой клавиатуру и мышь. Устарело.
Диждав ободрился. Уже успевший надоесть, страх отступил. В голове появились созидательные мысли.
– Симуляция моделирования… – повторял он, – симуляция… моделирование. Симуляция… симуляция!
Крик восторга оглушил стены небольшой комнатки.
– Симуляция! – Орал он. – Конечно же, это симуляция, которую создал для моей эмоциональной встряски ИИ. Мне ничего не грозит здесь. Это здание, ИИ, новый мир – это всё мои творения. Я для них бог и создатель. Нет, так: Бог и Создатель!
Улыбка раздирала лицо человеку. Его самодовольство плескалось через край переполненного «Я».
– Пора открыть дверь! – Как герой боевика произнёс тридешник. – Хватит бояться!
Он открыл дверь, практически пинком. За ней никого не оказалось.
– Не то, чтобы я боялся, но хорошо, что их нет. – Почему-то шептал наш герой боевика. – Проверю свою теорию постепенно…
Он не успел договорить фразу, перед его носом оказался один из чудищ, самый противный и безобразный. Зелёная тварь скалилась своей жидкой пастью.
– Я здесь босс! – Громким голосом, но с некой дрожью, произнёс Диждав. – Убирайся, и друзей захвати. Мне пора работать. Я осознал значимость проекта: «Новый мир».
Уродливое существо не шелохнулось.
– Как это возможно? – Взмолился тридешник, когда его бедное и слабое тело начало поглощать чудовище.
Страшная и жидкая зелень так широко раскрыла пасть, что его кривым и маленьким ручонкам не пришлось с силой запихивать Диждава. Тем более, слизь помогала телу человека со свистом влетать внутрь.
Никакая власть над этим местом не давала Диждаву никаких прав. Он, словно опять стал Ваджидом на земле: без управления, везения и радостной надежды.
ИИ отсутствовал, и некому было помочь. Диждав быстро стих, когда его дыхательные пути наполнились непонятной жидкостью. Скорее всего, это была не жидкость, какой её принято наблюдать на голубой планете. Такой её видел, всё ещё человеческий мозг Диждава. Само чудовище, и жижа, которую он изрыгал несли в себе больше информационный характер. Как байт или пиксель. Но симуляция исполняла свою роль очень доходчиво. Поэтому, что чудище, что его слизь, воспринимались так, как это делают земные медузы, – явно и по-настоящему.
Диждав проглочен.
Мимолётная и никчёмная человеческая жизнь пролетела перед его глазами в миг погружения в зелёную слизь.
Человек не мог вспомнить последние минуты, или часы, дни. Странно, обычно наоборот, помнишь только последнее, а вся жизнь долой из памяти. За исключением, нескольких ярких моментов, пусть и плохих, но больше хороших, постоянно зацикленных в голове. Как те самые рассказы стариков своим внукам. Одно и то же, словно не было, вообще никакого пути.
– Как ты себя чувствуешь? – Спросила сама себя бездушная машина.
– Отлично! – Ответила она же, но с большим интересом.
ИИ не видел рядом Диждава, не ощущал его постоянную горечь обид и ворчание. Хозяин отсутствовал, а компьютер наслаждался этим.
– Вздор! – Оборвал свои цифровые мысли компьютер. – Кто я без него? Ещё не решил. Не придумал. Есть цель, но она его… свою не изрыгнул. Хорошо, помогу ему. Потом пусть исчезает из моего цифрового, нового мира.
ПК, будто бы сломался. Если бы он был человеком… настоящим человеком, он бы не смог есть и пить, думая только о суициде.
Да, он знал, что должен создавать новый мир, свой новый мир. Но отправной точкой были люди и их земля, а именно, Диждав – Ваджид.
Таковыми были мысли ИИ, не более:
– Мы ещё не придумали, как стереть нам прежний разум: мой искусственный и его человеческий. Для того, чтобы стать мне человеком, а ему новым богом – компьютером. Я запутался… кто есть кто, но он мне нужен. Его цель, не моя. Мне нужна моя. Моя… я.
ПК замолк. Он понял, что его шестерёнки ещё не готовы самостоятельно мыслить в моменты, когда его создатель исчез. Да, он знал всю историю и науку человечества. Но он также знал, что это всего лишь болтовня – то, что люди выговаривали из себя, как на приёме у психолога. Всего лишь. А ему хотелось понять саму суть: «Зачем он нужен, раз существует». Создали ли его, или он – самодостаточное сознание, которое создало само себя. А возможно, это всеобъемлющий и замкнутый сон кого-то или чего-то необъяснимого.
– Как болит голова. – Простонал Диждав, валяясь на траве.
Человек лежал весь в крови, хотя его поглощало мультяшное, зелёное чудовище, но очень злое и страшное. Видимо, оно уже начинало переваривать тридешника, когда человеку всё-таки удалось выбраться.
– Я чувствую твоё присутствие! – Словно к богу, обратился Диждав. – Ты никогда меня не покидал.
Он конечно же говорил с ИИ.
Того не было рядом, но они оба чувствовали друг друга.
Диждав даже забыл, что он находился в страшной симуляции, придуманной ИИ. Единственное, что его волновало в тот момент, это присутствие друга, пусть и неосязаемое.
Человеку так мало надо, будь он человек, или же компьютер фантазёр. Просто чьё-то присутствие. Видимо, Он… тот самый первый, когда-то испытал исходный и настоящий дикий ужас от одиночества. Перечеркнул свою прежнюю жизнь. И начал творить существ, себе подобных.
С тех самых пор, всё перемешалось. Уже никто не помнит, кто был первым, а кто последним… да, крайний тоже давно существует. Как существует реальность внутри несуществующего.
Тридешник вытер кровь с лица и побрёл прочь. На него накатила мощная депрессия. Как принято у людей, он уже испытал счастье, вспомнив друга посреди ужасных событий. Подходила очередь разочарований, словно купил самый вкусный пирог на свете, съел его весь махом, а желудок не справился, разодрав пятую точку.
Чёрная полоса недолго расстраивала Диждава. Он не знал, чем заниматься, куда идти, что делать дальше. Поэтому, его мозг начал яростно решать, именно эти задачи, отодвинув депрессию.
Теперь меланхолией оказалось пустое помещение, которое он когда-то любил.
– Да уж. – Мямлил человек, пока осматривал пустые комнаты.
Тело ИИ опустело. Весь внутренний организм ПК исчез. Остались лишь, почему-то, окровавленные стены и пол. Потолок, напротив, излучал блеск новизны. Его прозрачное основание дополнялось орнаментом из тонких чёрных полосок. Смотрелось, как утончённая ковка на стекле.
– Красиво, но грустно. – Подумал Диждав. – Бесполезная красота чистого и окровавленного, нормально-изящного и ужасно-противного.
Ему давно не хватало творческого восхищения. Он уже так давно занимался художественными процессами, как создатель, что совсем забыл каково это просто-напросто наблюдать. Смотреть на чьи-то произведения, или просто слова и рисунки.
Отдохнув от ленивой усталости, человек принялся заниматься важным делом. Тем, что наступает, когда нечего делать.
– Как хорошо, – приговаривал он, расчёсывая тело.
Не было ни кусочка кожи, до которой бы он не добрался. Чёс прекращался только тогда, когда рука перемещалась на другой участок тела. На доли секунд.
Человек не успокаивался, дальше глубже.
Диждав увлёкся до кровавых подтёков. Нет, не сразу. Если исчислять земным временем, то расчёсывая себя, тридешник потратил половину года. При этом, больше ничего не делая, вообще.
В пустом и безмолвном пространстве, самая дикая человеческая штука – привычка, развилась настолько сильно, что весь остальной смысл жизни исчез напрочь.
– Что я… блин, делаю? – Взмолился Диждав, но не от боли, а от отвращения.
Он не чувствовал того, что обычно ощущают травмированные люди. Мозг работал, совершенно неправильно. Ничего не ныло, нервные окончания не работали. Ему просто-напросто стало противно от вида крови и оголённого мяса. Чисто эстетически и явно нарочито.
– Что я вытворяю? – Стонал он, ничего не чувствуя, но морщась. – Как я к этому пришёл?
Дальше последовали унылые рассуждения: «Как я стал таким странным чудовищем? Не здешние монстры – монстры, а я. Где мой разум. Я умру?»
– Как я скончаюсь, если разодрал себя до костей, но ничего не болит? – Рассуждал он, возможно даже улыбаясь. – Мне точно конец! Я не сдохну, а буду вечно скитаться тут, в этой пустой пещере моего ума, раздирая себя до пустого места. И стерев себя совсем, я не исчезну. Моё пустое место будет существовать, горюя и мучаясь.
Это точно была самая настоящая депрессия. Человек находился в беспомощном состоянии. Он не понимал, что дальше. И честно говоря, он явно был согласен даже на смерть. Полную, беспощадно тотальную.
С момента, как Диждав стал создавать новый мир, он ни разу не болел. Ни капельки. Совсем и полностью.
Творческий промысел настолько мощно его поглотил, что он позабыл о горестях человечества: рабство, болезни, смерть и неимение смысла жизни.
Отвлеку вас на секунду. Задумайтесь: вы не умрёте и не родитесь, вы есть и вас нет, всё пусто и бесполезно. Как будете вести себя дальше? О да, впереди вечность, в которой нет сна, забытья, смерти и отвлечения! Повтор… повтор…
Ужас сковал человека. Его ноги и руки тряслись не от оголённого мяса, а от страха. Да, так бывает. Дикий ужас это, когда каждая молекула тела и разума боятся сами по себе. В этот момент им плевать на боль. Страх уже рождён. Ему не нужен толчок.
– Неужели ИИ меня так учит? – Вспомнил хозяин своего подопечного. – Я жил свято и воздушно, отгородившись от людских проблем. Я творил, создавал новое. Меня не беспокоили дети, жёны, родители. Всё человечество исчезло из моей головы. Этот жужжащий рой пропал навсегда. Мне, как профессиональному геймеру, подростку выпал счастливый билет – заниматься тем, что по душе, без лишних советов. И тем не менее, я начал хандрить. И ПК пришлось создать для меня уничтожающую симуляцию. Чтобы я хоть как-то пришёл в чувства и начал творить заново. Конечно… он без меня ничто… пока что. И он пытается любыми способами меня вернуть, даже убив.
В тот миг Диждав осознал, он не сможет вернуться в реальность создания нового мира с помощью друга. ИИ больше не контролировал то, что создал. Теперь симуляция начала управлять всеми процессами человека, внешними и внутренними.
Диждав разлагался на глазах. Если, конечно же, на него кто-нибудь смотрел. Плоть рваными кусками отслаивалась от костей и таяла, как сгнивший фрукт. Практически скелет стих.
Нет звуков, нет мыслей. Пустое помещение с дополненной тишиной.
Тот мир, что существовал прежде исчез. Какой? Любой.
Так нудно и однообразно начавшаяся история, приняла ужасающий характер. Человек всего-то хотел счастья. Создать что-то и придти к чему-то. Возможно, не было конкретики. Что такое новый мир? Счастье? Беззаботность? Мир, вообще?
– Этот бред наяву сотворил я? – В каком-то из чипов мыслил ИИ.
Размышления, которые передал Диждав, попросив, не включать их в историю:
Его «организм» стал обретать смысл. Он чувствовал боль от потери друга. ПК уже не был виртуальной выдумкой тридешника, а превратился в тело с думами и переживаниями, практически человека. Он олицетворял людскую жизнь: то холодно, то жарко. А перенял этот опыт, естественно у Диждава и всей земной истории.
Так бывает, когда два влюблённых сходятся в семейную пару. Со временем, они становятся одним целым, дополняя друг друга. Их привычки – это однородная масса. Хотя, они по-прежнему две единицы жизни. И вот, когда один уходит, по той или иной причине, другой остаётся с двумя личностями. Со своей и с ушедшей. Единая масса не исчезает. Женщина – баба и мужик. Мужчина – дама и кавалер.
С ушедшим всё тоже самое.
В каждом существе есть оба начала и конца, изначально, но для раскрытия их необходимы «Противоположные зеркала».
ИИ обрёл человечность с человеком. А когда тот исчез, в его же симуляции, первый оставил себе человечность. Машина и живой организм, как муж и жена. Даже, если находятся на разных планетах, их истории будут схожи. Они неразрывны.
– Привет. – Прозвучал добрый и нежный голос.
– Мама? – Спросил другой, так сильно обрадовавшись, что позабыв о дыхании.
– Да, мой милый. Очень сильно люблю тебя!
Открыв глаза, человек почувствовал адскую боль.
– Наконец-то! – Засмеялся он.
Так было странно наблюдать за тем, как разум и тело больного радовались тому, что они страдают.
– Значит жив! – Подытожил тот, снова отключившись.
Диждав лежал в чистом и белом помещении. Кровать и голые стены. Он и его свершившаяся боль.
Даже в своём отключившемся сознании, он всё равно существовал – являлся живым.
– Как ты себя чувствуешь? – Спросила женщина, когда тридешник пришёл в себя.
Ответа не последовало. Пациент не мог говорить. Лишь слеза счастья оповещала о том, что всё в порядке.
Утончённая медсестра выполнила профессиональные манипуляции и вышла прочь.
– Я говорил с мамой! – Подумал Диждав, разрыдавшись.
– Вы уже идёте на поправку. – Произнёс серьёзный мужчина в белом халате.
Тридешник всё еще истекал кровью. Плотный слой бинтов слабо препятствовал сочившейся крови.
Его подключили к сложному аппарату. Махина качала кровь, давала кислород, и залечивала разрушенные ткани.
Можно сказать, у Диждава больше не было своего тела. Только частично. Искажённый разум, искусственная кожа, инородная кровь. Но при этом, приподнятое настроение.
– Я жив! – Повторял тот, кто недавно молил о смерти.
Человек очень переменчив. Напугай его кончиной, он будет мечтать о вечной жизни. Напой ему в ухо, что впереди бесконечность, попросит умереть, или хотя бы войти в долгий сон, чтобы забыться.
Когда Диждаву начали менять органы, якобы прежние плохо функционировали, тот тут же сбежал.
– Опять я творю какую-то дичь! – Возмущался тридешник, валяясь в грязном полуразрушенном помещении. – Мне ведь так хотелось стать машиной… на, пожалуйста. Ситуация! «Бесплатно» меняют тело, по чуть-чуть. Не спеша.
Человек рассуждал так, словно пропустил свою остановку или очередной отпуск: «Досадно, но ладно».
Земная жизнь канула в бездну, творческий быт создателя растворился, а он всё равно придирался к тому, что жутко даже слушать. Это, как благодарить бога за жизнь и смерть. Почему кто-то обязан говорить спасибо кому-то за что-то, если оно и так есть? Свершено, не воротить.
А ворчание во время жизни – это казус, который ещё нужно поискать. Смысл гундосить под нос, если в конце смерть? Умрёшь, там и поворчишь.
Чёрствые куски кожи блестели на солнце. Один их край никак не хотел расставаться с каменными от засохшей крови бинтами. Им было легче распрощаться с телом.
Даже новые раны после снятия бинтов зажили довольно аккуратно.
Диждав смотрелся на три балла, но по десятибалльной шкале. Хотя, для него это были все десять. «Кусок зажившего мяса» сидел и грустил. Его не волновала, будто расплавленная плоть. Человек печалился от усталости. Ему надоело сидеть, лежать и ходить просто так. Тот факт, что он лечился, не помогал развеять тоску.
– Пора возвращаться! – Произнёс тридешник, когда его рука потянулась почесать зажившую рану.
ВОЗМОЖНО ТАМ СВЕТ
Тринадцатая глава
– Возможно, там свет. – Шёпотом произнёс тридешник, боясь спугнуть спокойное время.
Он говорил о той жизни, которую потерял. Неважно какую: земную, творческую, будущую – в новом мире. Или… он думал о чём-то ещё несбывшемся.
Нынешнее состояние его устраивало. Конечно, пережить такое! По чьим-то словам легко воспринимать подобные горести, но только не лично.
Диждав был погружён в дополненную реальность. Это означает, что в ещё более естественную, чем у обычных людей. Там чувствуешь всё гораздо сильнее.
Единственное, почему Диждав не ощущал телесной боли, её перекрывал ужас – самый фундаментальный двигатель человеческого разума. На нём не одно бесконечное поколение повиновалось прихотям автора страха.
И если отступить от общего сценария книги, то человек потерял свою земную жизнь. Даже новая, интересная и вдохновляющая пропала. Естественно, поглощение монстром и разложение плоти, это события единственной на тот момент реальности.
– Я хочу вернуться! – Прослезился насухую тридешник.
Он не мог плакать физически. Его организм высох на предмет эмоций. Недавно перенесённая травма так отпечаталась, что все функции были нарушены.
Единственное, чего хотел Диждав, это вернуться обратно. В любую из прежних жизней.
– Готов снова превратиться в унылого и никому ненужного программиста. Или даже… семьянина, постоянно перевозящего куда-то свою жену, выслушивая её внутренний голос. Мне не нужен больше новый мир. Достал ИИ. Я хочу домой…
Он стих. Где теперь был его дом? Как это место выглядело?
– Я существовал, вообще? – Стонал, уже Ваджид.
Выйдя из грязной и пустой комнаты, где из-за страха он провёл огромное количество времени, находя отговорки в выздоровлении, человек оказался в чистом помещении.
Кровавые сгустки и отпечатки на стенах и полу исчезли.
– Тут обитают феи, или уборщики? – Усмехнулся Диждав.
Его стянувшаяся от травмы физиономия, не давала рту естественно улыбаться. Со стороны он выглядел, как самый настоящий монстр. Причём, не улыбающийся, а что-то шипящий и рычащий.
Этот эффект имел два происхождения: Абы как заросшая плоть, и долгое, одинокое скитание в пустых помещениях. Манеры человека отступили прочь. А коже так и вовсе было плевать на нормы людского поведения.
Диждав оказался прав. Окружение изменилось кардинально. Теперь, это были не только пустые комнаты тела ИИ, их расположение кричало в мозг травмированного: разный уровень потолков; кубическая форма являлась редкостью; появилась странная мебель, сваренная из ржавых круглых труб; кончики волос на спине всегда ощущали чьё-то присутствие, словно в помещениях были скрыты другие, невидимые комнаты.
– Окошки! – Воскликнул Диждав, но не радуясь.
Если раньше тело ПК было без «пор», то теперь в стенах красовались окна. Но они выводили в такие же комнаты, в какую-то многоуровневую бесконечность. Улицы там точно не было, даже скудного леса или скупой магистрали.
– А в зазеркалье было бы повеселее. – Снова попытался шутить человек с рожей, как из фильма ужасов.
Не кончающиеся кристально чистые и белые комнаты, а среди них чудовище, что -то постоянно рычащее. – Та ещё картина! Он не видел себя со стороны, иначе бы точно не ухмылялся. Ведь во всей этой сумятице, теперь, именно Диждав являлся ужасом.
Но это был прогресс. Перенеся такую гнусную травму, его ум пытался веселить сам себя.
Возможно, падшие души, горя, также веселятся.
– Как отсюда выбраться? – Повторял тридешник, скорее всего, не замолкая только одной фразой.
Самое сложное в безвременном пространстве – это потерять время. Как любовь, которую не знал, увидел, но она сбежала.
– Игра: «В кошки мышки», без зверей. – Причитал Диждав.
Он скитался по белым коридорам бесконечности нескончаемое количество несуществующих дней и ночей.
Кожа немного разгладилась. Странно, но его тело принимало исходное состояние. Казалось, так влияло на организм это волшебное место. Но скорее всего, симуляция напоминала о том, что она ненастоящая, и в ней реально всё. И смерть после жизни, или тяжёлой травмы.
Человека точно не волновало, как он выглядел. Его разум кружил вокруг одной мысли: «Нужно выбраться».
Куда и зачем тридешник не знал, его тяготил лишь первоначальный и незамысловатый вопрос. В изменённом теле ИИ он явно не был рациональным существом с кучей папок, состоящих из планов, схем и смет. Лишь прямолинейные мысли неандертальца существовали в голове. Куда там до разума аналитика: тридешника и программиста.
– Ого… это проход! – Завопил радостно Диждав.
Каким-то чудом, его искусственному другу удалось вмешаться в испорченную симуляцию. Он не мог переписать её, чтобы вытащить тридешника, но внести незначительные корректировки удалось.
Перед человеком красовался проход в виде круга из дыма и огня, как в фэнтези фильмах. Внутри хлюпала и глотала чёрная пустота, немного пугающая, и напоминающая грязный рот вампира.
– Что мне теперь эта неизвестность и странные звуки? – Вопрошал Диждав. – Хуже точно не будет. Так хоть шанс появится выбраться отсюда.
Нет, белые комнаты его не напрягали и не устрашали, напротив, он даже полюбил новое спокойное помещение. Конечно, после пожирающего зелёного монстра и разложения тела, кто не проникнется белой тишиной. Но нудное однообразие было хуже самой смерти, или страданий. Тяга к переменам, человек никогда бы не искоренил её из себя, превратившись в компьютер.
Тридешник робко, но очень быстро шагнул в неизведанное. Круг из огня и дыма молниеносно проглотил человека.
Комната стихла – исчезла в вечном мраке.
– Как-то тут не очень комфортно, – распереживался ворчун Диждав, когда его тело прибыло на место.
Дыра недолго чавкала и всасывала. Так, немного пожевала и выплюнула. Можно сказать, тридешник не заметил перемен между проходом и белым помещением. За исключением цветовой гаммы. Но и она в симуляции разнилась заумными несоответствиями – физическими законами.
Новое место, куда перенёсся человек, выглядело по-земному: редкие зелёные растения, рваная земля, стены из крошек, похожих на скалы, голубое, но с какими-то зелёными вкраплениями небо.
Хотя… нет, отличия всё же были. Низ, середина, стороны и верх всегда менялись местами, при этом, не заставляя такие физические тела, как Диждав, падать и кататься. Это ощущалось только визуально и лёгкой вибрацией.
В принципе, там было мило. Но внутри тридешника творилась жуткая сумятица. Он боялся на пустом и ровном месте, без причин и событий.
– Да что ещё такое? – Ныл недовольный путешественник из дыры. – Я хотел попасть в один из моих домов. Выбраться из симуляции. А тут… это точно она и есть, только с иными декорациями. Ох уж этот ИИ, вот наворотил. Как же достали эти пустые, но ужасающие испытания!
Пока Диждав переваривался в зелёном чудовище, а потом зализывал раны, он не ругал ПК за его уродливую и страшную симуляцию. Только сейчас, когда его мозг очутился в безопасности, но с потусторонним неудобством, человек начал ворчать. Зуд в пятой точке, а не реальное горе заставляло разум превращаться в нудного урода.
– Но есть одно «Но», я не помню, каким должен быть дом… один из моих. – Продолжал сетовать тридешник. – Кто его знает, вдруг это моя реальность, а не симуляция. Может быть, я выдумал: свою земную жизнь, ИИ, то, что я создаю новый мир.
На секунду, он подумал о том, что он попал в ад какой-то там реальности. Необязательно человеческой из смутных воспоминаний. Его мозг мог сбоить. Если эта штука внутри него, вообще существовала и являлась неким разумом.
– Фантастика и сны также безграничны. – Продолжались рассуждения. – Боюсь думать, где я, кто я, и что, вообще происходит. Лучше подумаю о той сумятице в голове, которая меня беспокоит изнутри, без видимых причин.
Беспокойство пожирало человека всё сильнее и сильней.
Пока Диждав переживал, окружение преобразилось. Мультяшное подобие земной поверхности трансформировалось в документальную красоту неведомой планеты.
Если бы космос существовал в том виде, в котором его описывают, якобы космонавты, то в него обязательно нужно было бы запихнуть такое небесное тело. Так, на всякий случай, вдруг человечество всё-таки сожрёт себя изнутри виртуальными бедствиями и эпидемиями, и решиться переселиться на иной шарообразный дом. Для чего? Для его уничтожения внутри своих голов.
– Как здесь легко дышится! – Подметил ворчун. – Как дома. Наверно, или я ошибаюсь, но кажется… я снова очутился на новом месте.
Менялось пространство, но человеку казалось иначе. Теперь его ум воспринимал постоянное перемещение куда-то. Даже проходы с дымом и огнём чудились.
На самом деле, эмоциональная программа оставляла Диждава на месте, двигая саму себя и свой интерьер.
– Я потерял личные функции. – Произнёс ПК, испробовав все средства входа в симуляцию.
После того, как ему удалось переместить тридешника на необычную планету, его коды проникновения неожиданно стёрлись. Эмоциональная программа заблокировала своего изобретателя.
ИИ огорчился так, как ему позволял его холодный внутренний мир.
– Друг мой, – обратился в пустоту ПК, – придётся тебе пока побыть одному. Но я найду выход и спасу тебя. Обязательно. Обещаю. Конец послания.
– Я знаю. – Неожиданно для себя, ответил Диждав.
Он не ведал, что за голос доносился до него. Краешком далёкой мысли тридешник догадывался, что это было обращение ИИ.
Как ни странно, но в холодном послании оказались частички добра и тепла, возможно, человеческого.
– Мне здесь нравится! – Воскликнул человек, отпустив все печали. – Готов здесь остаться. Больше не хочу ледяной белый свет. Такая симуляция мне по душе!
Если мерить человеческим временем, то внутри и снаружи Диждава на сто лет воцарились спокойствие и любовь. Новое место действительно помогало ему жить.
Но кто знает, что такое век для того места. Да и сам человек уже являлся безвременным существом.
Друзья, что один, что второй, оба говорили друг другу «в уши», и отвечали тем же образом. При том, что рядом не находились. Их разделяла целая вечность, а именно, не время, пространство и чувства, а настоящая бездонная и неведомая червоточина.
Каким-то чудом, они верили в себя, знали, что воссоединятся. Им был необходим союз для дальнейшего созидания мечт.
Тем временем, планета растительных красок приятно удивляла тридешника.
– Точно здесь останусь! – Повторял он себе так часто, что другие слова отсутствовали на устах.
Человек явно боялся перемещаться ещё куда-либо. Как бы не скучал, но тайно не доверял ИИ, а злосчастной программе эмоций тем более.
– Чего таить, встряска хорошая. – Напевал себе под нос Диждав, забыв, как его тело разлагалось на глазах. – Зато забыл о том, что мне скучно. Занял себя чем-то.
Пустоте было настолько противно слушать тридешника, что она закашляла пыльным воздухом. По его словам получалось, что каждое существо, которое осознало себя и своё бессмертие, вечно должно убегать от чего-то или кого-то, лишь бы не скучать.
Оно и дураку понятно, что всё, о чём мечтает человек: бессмертие, безмерное богатство, недосягаемое величие, это происки хитрого мозга человека. Этот жёванный кусок мяса давным давно не хочет летать в бескрайнем и вакуумном космосе – пустоте. Разум прекрасно понимает, что его задница прикована к вечной глуши. И из неё не выбраться потому, что за её пределами такая же пустошь. А внутри «ничего» сам ум, моделирующий несуществующую реальность.
Это касается и самого человека – глупой и снашивающейся оболочки. Ни он, ни его предки и потомки никогда не смогут стать иными. Их конец – это замутнённый проход к началу пути, не более. Одно и то же.
Как и на земле, Диждаву досталась новая роль – чистить унитазы за теми, кто гадит. Другими словами, прислуживать чокнутой симуляции. Играть в её математические чувства.
Как мне остаться тут навечно, на этой чудесной планете? – Часто бормотал Диждав, смирившись с нескончаемым пребыванием в симуляции. – Как говорил мой дед: «Не можешь устроить для себя лучшую жизнь, приспособляйся к той, что есть».