– Хватит с меня путешествий! – заявил Зигфрид, который решительно и бесповоротно устал от всякого рода загадок и недомолвок. – Я и так уже набродился так, что мне на весь мой драконий век хватит за глаза!

– Так и есть, – кивнула Аврора. – Время великих путешествий прошло, и теперь даже визит из одного города в другой считается чем-то из ряда вон выходящим, если только ты не купец или бродячий менестрель. Но если ты прошел дорогу раз, то сможешь ступить на нее и второй, и третий. А кто, если не ты, Зигфрид? Назови мне имя, найди себе смену, и мы оставим тебя в покое. А еще лучше, выслушай нас.

– Говорите, – нехотя буркнул дракончик.

Девушки переглянулись.

– Как уже говорила сестра, – начала Пушинка, – мы давно заподозрили неладное. Мои уши и глаза: звери и птицы, которых я попросила понаблюдать за тем, что творится в мире, – сообщали мне такое, от чего меня бросало в дрожь.

– Мы решили, что настала пора действовать, – подхватила Аврора. – Приняв устрашающее обличье, я отправилась в путь. Столица, Хныкельбург… Одного взгляда на этот город хватило, чтобы понять, что он погряз в заблуждении и пороке. Я метнулась дальше, в самое сердце провинции, город Плаксингтон. Твой город. Я обнаружила себя, явила вам самый страшный свой облик, и встретила испуг и непонимание. Я не ожидала иной реакции, но открытая неприязнь со стороны вашего сообщества не на шутку обеспокоила меня. Одно дело – бояться неизведанного, другое – дрожать, когда неизведанное не проявляет к тебе никакой враждебности. Везде я слышала разговоры – сестра разведала кое-что о вашем городе и нашла способ передать это мне. Среди прочего, она сообщила о поэте-дракончике, что жил на окраине города в одинокой лачуге. Я отправилась к тебе и встретила именно то, что ожидала увидеть в куда большей мере среди других, – настороженную вежливость. Ты испугался меня, но не подал виду, потому мои действия не были агрессивными. Ты даже немного ослабил защиту, когда разговор перешел в более личную плоскость. Ты понравился мне, но я хотела найти еще несколько кандидатов. Мне нужен был целый отряд. Вам нужен был целый отряд.

– Отряд для чего? – изумился Зигфрид.

– Для большого приключения, – ответила Камилла-Пушинка, но Зигфрид все равно ничего не понял.

– Погоди, я дойду и до этого, – успокоила его Аврора. – После того, как я побродила по вашему городу и понаблюдала за вашими повадками, я поняла, что найти иголку в стоге сена будет проще, нежели отыскать среди вас участников для полноценного отряда. Я решила сосредоточиться на тебе. Мы снова посоветовались с Камиллой, и решили устроить всем вам и тебе в частности одно последнее испытание. Мы соорудили маленькое затмение.

– Затмения у тебя особенно хорошо получаются, – кивнула Пушинка.

– Исключительно хорошо, – с улыбкой согласилась Аврора-Тень. – Остальное, Зигфрид, тебе хорошо известно. Испытание ты прошел с честью.

– В это время у меня обнаружились собственные заботы, – сказала Пушинка. – Долгое время я была поблизости от Плаксингтона, но решающие события разворачивались уже без меня. Благодаря Тибо и другим волшебным зверям мы с Авророй не прекращали поддерживать связь, но сама я была уже далеко. Я устремилась в Хныкельбург, где обнаружился один древний и очень нехороший свиток. Здесь на сцену выходит твой знакомый Альберто.

– Альберто! – воскликнул Зигфрид. – Стало быть, вот что он все это время прятал в своем растреклятом сундуке! Но, подождите-ка, мы же встретились с ним совершенно случайно, или…

– Так и есть. Вышло так, что вы познакомились гораздо раньше, чем мы планировали. Совершенно случайно, как ты говоришь. Только вот время этому очень способствовало. Я пробралась в замок и сделала так, чтобы свиток в самый подходящий момент оказался у одного непростого дракончика. Мы давно наблюдали за ним – даже неволшебные звери были потревожены его неудачными магическими экспериментами, и слухи быстро дошли до меня. Я лично отправилась в лесную глушь поглядеть на Альберто и была в известной степени поражена. Альберто и впрямь оказался показал недюжинные способности в очень неожиданной области, сам того не осознавая. Когда он отчаялся и прервал свое добровольное изгнание, я на время потеряла его из виду, но вскоре он обнаружился в замке на самой заурядной должности, и наблюдать за ним сделалось легче. Когда пришло время повлиять на события, я просто-напросто переложила пару листочков, и свиток попал к Альберто.

– Почему бы тебе было просто не оставить свиток себе, раз он такой важный? – скептически спросил Зигфрид, который совершенно перестал стесняться.

– По двум причинам, – улыбнулась Пушинка. – Во-первых, я и так знакома с этим заклинанием, а вот Альберто при должной подготовке мог бы употребить его с толком. К сожалению, во время недавних событий в замке свиток снова был утрачен, на сей раз навсегда, что не так уж и плохо, с другой стороны, – ведь теперь он точно не попадет в неправильные руки. Или лапы. А во-вторых… Во-вторых, у меня на платьице не было карманов – куда бы я его положила? – рассмеялась Пушинка.

Зигфриду вторая причина показалась совсем неубедительной, но он промолчал.

– В любом случае, – продолжила волшебница, – я бежала из Хныкельбурга и намеревалась дождаться тебя и, как потом выяснилось, Альберто, в замке Черноделе. За судьбу Альберто я больше не переживала и, как выяснилось, зря. Погони за ним не было, и он выбрал единственно верное решение: он отправился к старому другу. Увы, в дело снова вмешалось коварство наших врагов – с профессором, обучавшим Альберто, произошло несчастье, и в то самое время, когда вы путешествовали в направлении столицы в компании единорога Анри, я спешила вам вдогонку от лесной хижины. Я до сих пор виню себя в этой трагедии – сам факт отсутствия погони должен был насторожить меня! Они явно нашли какой-то подлый и незаметный способ проследить за Альберто; кто-то следовал за ним, ускользнув от внимания зверей и птиц, моих верных шпионов. Но я подумала, что пропажа свитка не была обнаружена; я подумала, что мою хитрость будет сложно изобличить. Увы, из-за моего недосмотра пострадал невинный профессор.

– А что случилось с профессором? – испугался дракончик.

– Он, хм, немного не в себе… Надеюсь, временно. Как бы там ни было, враги наши не дремали, а в самом Черноделе стали шевелиться такие силы, о которых лишний раз лучше даже не вспоминать. Все пошло наперекосяк.

– Это изначально было не самое удачное время для встречи, – укорила сестру Аврора.

– Но всяко безопаснее любой гостиницы, – возразила Пушинка, на что Тень понимающе вздохнула.

– Я просигналила Анри отправляться, не дожидаясь меня. Тогда мы совершили вторую ошибку. По понятным причинам Анри не мог отправиться с вами в город, и на безопасном расстоянии вы распрощались. Я уже начала догадываться, что твой таинственный компаньон с рундуком есть не кто иной, как Альберто, однако в своей спешке я не сумела назначить вам нового провожатого. За пределами леса у меня не так много знакомых, Зигфрид. Я была уверена в твоем здравомыслии, но недооценила твое доброе сердце, что сжалилось над Альберто и поддалось на его уговоры переночевать в гостинице. Когда тебя схватили, я думала, что все пропало. Но Альберто оставался на свободе. Я была слишком зла на него, а время поджимало, и я бросила все усилия на твое вызволение. В темнице мне самой пришлось несладко, я потратила очень много сил на то, чтобы… убедить стражников тебя отпустить. Я не могла продолжать путешествие без отдыха, а потому, не дожидаясь твоего освобождения, но запустив для того все необходимые шестеренки, я бежала и схоронилась на время в своем убежище. Перед решающим отрезком путешествия мне нужно было собраться с силами. Мне очень жаль, что твое присутствие в Хныкельбурге продлилось на еще один бесполезный день… Мы должны были встретиться с тобой в замке, потому что иногда самое очевидное место для встречи лучше всего подходит для того, чтобы смутить преследователей. Тебя искали бы по улицам и тавернам, но никак не в самом сердце королевской резиденции. А если принять во внимание то, что в это самое время инквизиторы должны были гоняться за Альберто где-то в окрестных лесах, более подходящего момента и придумать было нельзя. Как выяснилось, Альберто сам несознательно избрал нашу тактику и сам устремился в столицу. Что было дальше, ты знаешь.

– А повар Густаво, который на самом деле лакей?

– Густаво отправил мне весточку, Зигфрид, и утверждает, что не встречался с тобой. Нам предстоит выяснить, кто же именно проводил тебя к королю, и зачем ему это понадобилось. Могу лишь сказать, что мне об этом ничего неизвестно, но этот дракончик сумел подделать королевскую грамоту, а это наводит на тревожные мысли.

– Нежели он хотел подстроить все так, чтобы я разоблачил себя, и меня схватили?

– Тогда почему он просто не сдал тебя страже? Да, тебя непременно бы схватили на самой аудиенции, поспей инквизиторы хотя бы часом ранее. Но зачем было так рисковать? Нет, его мотивы сложны. Всему свое время. Мы обязательно разоблачим его.

– Хорошо, если так. А что все это время делала Аврора? – немного дерзко спросил Зигфрид.

Камилла смутилась и не нашлась, что ответить. Тем неожиданнее прозвучал уверенный ответ ее сестры:

– Я искала членов отряда в других местах. И не нашла. И сейчас прошу тебя о помощи.

– И что я должен делать? – спросил Зигфрид, который чувствовал себя обманутым и вознамерился отказать, но почему-то никак не мог прекратить задавать все новые и новые вопросы, один за другим.

– Отдыхать. И ждать нашего сигнала, – покачала головой Аврора, смотря ему прямо в глаза.

– Я не знаю, как вам доверять, – признался дракончик. – Все получилось таким сложным, хотя всего-то навсего нужно было меня попросить.

– И ты бы согласился? – спросила Пушинка. – Ты бы поверил? Ты пришел бы сюда по своей воле?

– Да! – заявил Зигфрид, не веря в то, что говорит.

– Иногда так бывает, что чем меньше ты знаешь, тем безопаснее твой путь, – сказала Камилла. – Я понадеялась на это, но провидение рассудило иначе. Увы, твой арест спутал нам все карты, Зигфрид. Тебе нужно восстановить свое доброе имя, а пока верховный инквизитор заправляет всеми тайнами Хныкельбурга, это вряд ли возможно. Тебе не будет спокойной жизни даже в родном Плаксингтоне, пока не преуспеем мы. Пока инквизиция и все ее решения не будут очернены так же, как сейчас очерняется имя Альберто. И твое имя тоже. На каждом углу вас провозгласят опасными преступниками, ворами, колдунами, практикующим запрещенные чары. За вашу поимку назначат вознаграждение, вас будут искать целыми светом.

– Чепуха, – чуть не заплакал Зигфрид, – меня арестовали по ошибке. Я все смогу объяснить!

– Ты ничего не сможешь объяснить им. Это инквизиторы. У них свои доводы, и твои их вряд ли заинтересуют. Я быстро путешествую, Зигфрид. Мой верный конь за один день отнесет меня туда, куда дракончикам не добраться и за несколько суток. Дай мне неделю. Позволь мне навестить нескольких старых друзей, а потом мы снова встретимся здесь, и ты сообщишь мне о своем решении. Надумаешь уйти, я не стану тебя удерживать. Захочешь остаться… Я скажу тебе прямо: да, мы собираемся отправиться в опасное путешествие. Мы подозреваем, что разоблачили корень всех бед, нашли того, кто хочет устроить шторм. Призывающий Бурю, мы прозвали его.

Зигфрид поневоле стал слушать еще внимательнее. Его так увлекло объяснение недавно приключившихся с ним чудес, что он совсем позабыл о Цели и Причинах. Пушинка продолжала.

– Нам стало известно, что кое-кто задумал устроить переворот. Наше маленькое затмение показало, что в общем и целом драконий люд настолько увлечен своими делам, что иные важные события они и вовсе предпочитают не замечать. Поразительно, как одним коллективным усилием целый Плаксингтон сумел позабыть о своем позоре и визите моей сестры. Ты думаешь, это устроила Аврора? Нет, такая суровая магия нам неведома! Мы удивились не меньше твоего, когда дракончики один за другим отказывались припоминать события недавних дней. Еще более поразительно, что столичные жители волевым решением проигнорировали подмену целого светила. То, что тебе не давало покоя, для них оказалось не страшнее докучливой мухи – они отмахнулись от своих ощущений и поспешили дальше. А это означает две вещи: дракончиков очень легко обмануть, и за дракончиками нужно присматривать. Мы намерены найти тех, кто надумал вас одурачить.

Зигфрид задумался. Все это было так странно! Даже более странно чем все то, через что ему уже довелось пройти. Проснулся ли он тем судьбоносным утром у себя в хижине, или волшебный сон до сих пор не отпускает его?

– А как же Альберто? Что будет с ним?

– Альберто выбрал свой путь, – мягко сказала Аврора. – Я попрошу друзей присмотреть за ним, но до поры до времени мы не сможем рассчитывать на него в нашем отряде. Но он должен разобраться в себе, прежде чем мы сможем в полной мере на него рассчитывать. Пока есть только ты да мы.

– И что же мы хотим? Втроем помешать этим инквизиторам? Убедить короля в том, что они плохие? А что потом?

Слишком много вопросов; голова разболелась так сильно что Зигфрид закрыл глаза ладонями. Слабый ветерок нежно скользнул по его щеке. Зигфрид огляделся вокруг. Пушинки нигде не было.

– Она ушла, – сказала Аврора. – Мы опять остались вдвоем, Зигфрид. Давай прогуляемся.

Они молча зашагали вдоль берега. После напряженного разговора было очень приятно просто помолчать, глядя на странный закат.

– У вас как будто нет осени, – заметил через некоторое время Зигфрид.

Тень ничего не сказала. Они погуляли еще немного и повернули обратно.

– Мне нужно подумать над всем, что вы сказали, – признался Зигфрид. – Мне даже как-то не верится, что все это действительно со мною произошло. Я жил-поживал, все шло своим чередом, а за какую-то неделю я нашел пропавшее светило и оказался втянут в целый заговор, да еще повстречал вас и вашу сестру, не говоря уже о единорогах и фениксах.

– Поэтому мы не торопим тебя с решением. Тебя можно понять. Надеюсь, ты не очень сердишься на меня?

Дракончик прислушался к своему сердцу.

– Почему-то я больше совсем не сержусь. Сердился поначалу, но сейчас мне вдруг сделалось как-то покойно. Наверное, потому, что решение можно пока не принимать.

Они погуляли еще немного и вернулись туда, откуда начали. Аврора мягко тронула Зигфрида за плечо.

– Я кое-что должна тебе вернуть…

– Моя тетрадь! – воскликнул Зигфрид, увидев в ее руках книжицу со своими стихами. Ту самую, что он пожертвовал на площади. – Вы… Вы сохранили ее!

– Да, и прочла не один раз. Возьми, здесь еще осталась пара пустых страниц!

– Спасибо, леди Тень! То есть, Аврора… – восторженно прошептал Зигфрид, но, едва тетрадка оказалась в его лапах, стыдливо потупил взор. – Но мне больше не понадобятся эти страницы…

– Почему же, – удивилась Тень.

– Я больше не пишу стихов, – сказал Зигфрид.

Тень посмотрела на него серьезно, даже сердито – ей требовалось объяснение.

– Они выходили очень уж неказистыми, – пояснил Зигфрид. – Если мне было грустно, стихи передавали мою грусть лишь наполовину, а если я хотел чем-нибудь восхититься, то мне не удавалось ухватить и малой толики своего восхищения. Что бы я ни описывал, мое слово всегда было недостойно моего чувства, увы!

– Зато это твое слово, Зигфрид, – пожурила его Аврора. – Многие даже не замечают того, что волнует тебя. Слова обязательно найдутся, если ты будешь усердней искать. Ты еще очень молод – не думай, что перо покорится тебе с первой попытки. Но если не пробовать его укротить, оно так и останется необузданным, чужим. Открой последнюю страницу, – попросила она.

Зигфрид послушно пролистал тетрадь до конца. Там, к его удивлению, было записано его последнее стихотворение – то самое, которое он сочинил вечером в замке Черноделе. Но под его собственной строфой было три новых, выведенных аккуратным женским почерком.

– Я дописала это стихотворение вместе с тобой, – улыбнулась Аврора. – Там, откуда мы с Камиллой родом, среди близких людей принято писать стихи друг другу в альбомы. Давай будем думать, что я удостоилась чести написать тебе в альбом, друг. Надеюсь, моя тетрадь тоже когда-нибудь будет украшена твоей рифмой. Такой, который ты сам останешься доволен.

Зигфрид опустил глаза на страницу:

Часов беспощаден изменчивый ход,

Минута за днями плетется.

И медленно вялый вершит оборот

Стрела, что секундной зовется.

Нам кажется вечной пустая тоска,

Ей в пыль суждено обратиться -

Настанет другая, шальная пора,

И время вперед устремится,

Польется весенним беспечным ручьем,

Низвергнется прочь водопадом,

Иссякнет последним вечерним лучом,