Глава 28: Я не хочу покинуть этот мир, не сказав о своих чувствах
Я подхожу к месту, которое мне отправил Зейн. Точно не поняла, что именно за место, кое-как добралась по геолокации, но место очень красивое и тихое. Смотровая площадка, на которой абсолютно никого нет.
– Ария!
Оборачиваясь назад, я вижу Зейна.
– Привет! – здороваюсь я, и мы обнимаемся.
Мы подходим ближе к краю площадки и, рассматривая Стамбул, рассказываем друг другу о том, как у нас дела и как мы сюда добирались. Он выглядит очень спокойно, даже спокойнее меня.
– Зейн, что всё-таки случилось в вечер нашей с Юсефом помолвки?
Он опускает голову и вздыхает, нервно поправляя свою куртку. Затем поднимает свой взгляд и смотрит мне прямо в глаза.
– Я долго думал о том, как начать этот разговор, но каждое слово, которое я находил, казалось неправильным. Мне порой бывает даже стыдно, я сам ненавижу себя за это, но не могу ничего не поделать. Я знаю, что это неправильно с моей стороны, я не должен ничего тебе говорить, но Ария, я больше так не могу, – быстро говорит он без передышки.
Я подхожу к нему ближе и кладу руку ему на плечо.
– Зейн, спокойно. Просто выскажись, не думай о том, что правильно, а что нет. Просто скажи.
Он смотрит на меня и зрачки его зелёных глаз становятся больше.
– Я люблю тебя Ария. Я очень сильно тебя люблю. Сначала это была просто симпатия. Я думал, что мой интерес к тебе был только из-за того, что ты красивая, умная, интересная и хорошая девушка. Но со временем понял, что это не так. Это не просто симпатия, это не просто какие-то мимолётные чувства. Никогда и ни к кому я не испытывал подобного. У меня были отношения, и я влюблялся, но я никогда ни в ком так не тонул. Я утонул в тебе и захлебнулся, Ария.
– Зейн, – перебиваю я его, но он не даёт мне договорить.
– Нет, Ария, прошу. Дай мне договорить, иначе я не смогу сделать этого снова.
Я молча киваю и внимательно слушаю его дальше, не отводя взгляда.
– Юсеф замечательный человек, ваша с ним любовь – это нечто невероятное. В тот вечер, когда я увидел вас вместе, я очень сильно расстроился. Я думал, что буду рад, если между вами что-то пойдёт не так и вы расстанетесь. Однако в тот день, когда мы увидели его с Лале, увидев то, как ты из-за него плакала, мне стало ещё хуже. Когда вы помирились, мне уже не было так больно, потому что я снова увидел то, как ты счастлива с ним. Тогда я понял, что согласен на всё, лишь бы ты была счастлива, понимаешь? Я спрятал свои чувства глубоко внутри и решил, что не буду никому о них рассказывать и продолжу быть твоим другом. На вашей неожиданной помолвке я расстроился только из-за того, что не сказал тебе о своих чувствах. Не потому, что ждал того, что ты изменишь своё решение и будешь со мной, а не с ним, нет. Я никогда о таком даже не думал, клянусь. Просто потому, что мы никогда не знаем, что случится завтра. Как бы это не прозвучало, я не хочу покинуть этот мир, не сказав о своих чувствах той, кого так сильно люблю…
После его признания я застыла на месте, не зная, как реагировать. Он такой замечательный, заботливый, и его любовь ко мне искренняя. Последнее, чего бы я хотела в этой жизни – так это разбивать сердце такому прекрасному человеку. Но я люблю Юсефа и ни капли не сомневаюсь в том, что хочу прожить с ним всю свою жизнь.
– Зейн, я не хочу делать тебе больно, но… Я уважаю твои чувства и нет ничего неправильного в том, что ты мне в них признался. Однако, всё, что я могу тебе дать – это моя дружба.
– И я с радостью её принимаю, – с искренней улыбкой говорит он.
– Правда?
– Да. Я же сказал, что ничего от тебя не жду и мне достаточно только того, чтобы ты была счастлива. Ты не должна быть моей, чтобы я мог тебя любить. Неважно, кем и как, просто будь в моей жизни и всё. Ты всегда будешь для меня, как в песне Эзеля: «правильный человек, но неправильное время».
Я смотрю на него с благодарностью за его любовь и дружбу. Не находя слов, я просто обнимаю его, чтобы передать то, что я сейчас чувствую, а он обнимает меня в ответ.
Спустя какое-то время мы прерываем наше молчание и начинаем просто разговаривать. Он спрашивает меня о бабушке, тёте Берен и обо всём, что происходит у меня здесь. Я рассказываю ему о письмах мамы и обо всём остальном. Мы гуляем по городу, разговаривая и смеясь так, словно ничего и не было. Я чувствую, как Зейну полегчало от того, что он наконец-то высказался, и мне от этого становится ещё спокойнее. Я рада, что не потеряла его, и наша дружба остаётся прежней.
Ближе к вечеру мы расходимся по домам, ибо у нас обоих есть дела, которые нужно решить. Мне надо собрать чемодан и переехать к бабушке. Так что, придя домой, первым делом я звоню Юсефу, но не дозвонившись, я сразу собираю свой чемодан, немного прибираю квартиру и спускаюсь вниз.
– Дядя Акиф, здравствуйте.
– Ария! Ты уезжаешь?
– Не совсем, я переезжаю к бабушке, но пока остаюсь в Стамбуле.
– Это хорошо, а то я испугался. Уже успел к тебе привыкнуть, – мило признаётся он.
– Я к вам тоже, но вы с бабушкой тоже подружились, так что будем видеться. Вы для меня – теперь часть семьи. Спасибо, что с первого дня здесь помогали мне и были ко мне так добры.
– Ну что ты, дочка, в любое время. Не прощаемся.
Я кладу ключи от квартиры на стол, после чего мы с дядей Акифом дважды обнимаемся, как это принято в Турции, и я ухожу со своим чемоданом.
Бабушка с широкой улыбкой и большой радостью встречает меня дома. Вместе мы раскладываем вещи в комнате, которую она для меня подготовила, после чего идём на кухню пить чай с вкусностями.
Внезапно кто-то начинает быстро и громко стучать в дверь нашей квартиры.
– Боже мой! – вскрикивает бабушка, испугавшись этих стуков.
– Что происходит? Ты кого-то ждала?
– Нет! Понятия не имею, кто это может быть.
– Пойду посмотрю.
– Стой! Я возьму телефон, наберу полиции, чтобы вдруг что сразу с ними связаться.
«Ария! Это Зейн! Срочно!»
Услышав крики Зейна, мы с бабушкой переглядываемся, а моё сердце начинает быстро стучаться. Я быстро бегу к двери, а открыв её вижу Зейна, который еле дышит.
– Сынок, что случилось? – тревожно спрашивает бабушка.
– Ария, где твой телефон? Почему он выключен?
– У меня зарядка села. Что, чёрт возьми, происходит? – спрашиваю я довольно громко, потому что не могу сохранять спокойствие.
– Нам надо срочно поехать в Тегеран…
6 часов спустя.
Неопределённость и страх охватили меня, мир угрожающе качается перед глазами.
Я даже не знаю, как мы с бабушкой и Зейном долетели сюда. Время просто остановилось, и всё вокруг смешалось в один сплошной шум. Я бегу по больнице, капли пота скатываются по моему лбу, но я не останавливаюсь. Зейн с бабушкой следуют за мной. Моё сердце бьётся сумасшедшим ритмом.
Я буквально врываюсь в реанимацию, встречая здесь абсолютно всех. Мехди бей, дядя Давид, тётя Диляра, Лия, Айша, Лео, Нур, Селин… Все смотрят на меня со страхом и сопереживанием в глазах.
Не сказав ни слова, я подхожу к больничному окну, через которое вижу его. Мои пальцы бессильно скатываются по стеклу, я плачу из последних сил.
– Юсеф! – кричу я во весь голос, веря в то, что он услышит меня и придёт в себя.
Я кричу его имя снова и снова, но ответа нет.
– Как это случилось? Как?! Почему никого из вас не было рядом? Почему меня не было рядом с ним?!
Я продолжаю кричать и спрашивать одно и то же, но никто ничего не говорит. Все подходят ко мне и пытаются обнять, но я просто падаю на колени и плачу навзрыд. Такой боли и такого страха я не испытывала никогда. Впервые в жизни я чувствую себя настолько жалкой и беспомощной.
– Милая, – тихо произносит бабушка, подойдя ко мне и подняв меня с колен.
– Бабушка, пожалуйста! Я не могу его потерять! Умоляю тебя, скажи, что с ним всё будет хорошо! Прошу тебя!
Бабушка начинает плакать вместе со мной, осознавая, что не может этого сказать. Никто не может, потому что все понимают, что жизнь Юсефа висит на волоске.
– Мы вышли из паба, попрощались, он сел на мотоцикл и уехал домой. Начался ливень, полицейские сказали, что улицы были скользкими, и он не справился с управлением, – дрожащим голосом и со слезами на глазах рассказывает Нур.
– Мотоцикл? – спрашиваю я, подойдя к Нуру.
Он молча кивает, продолжая плакать.
Тот самый мотоцикл, на котором Юсеф подвёз меня до дома в вечер нашей первой встречи, стал мотоциклом, который отнял у меня его.
Увидев доктора, который идёт в нашу сторону, я подбегаю к нему и сразу спрашиваю о состоянии Юсефа.
– Кем вы приходитесь пациенту?
– Я его невеста! Чёрт, какая разница?! Скажите что-нибудь!
– Я отец Юсефа. Скажите, пожалуйста, в каком состоянии мой сын? – спрашивает господин Мехди.
– У него случилось кровоизлияние в мозг. Мы его остановили, но несмотря на это, его состояние остаётся критическим. Сейчас он находится в коме.
– В коме? – спрашивает Селин. – Как долго он может в ней пробыть?
– Он ведь очнётся? – добавляет Нур.
– Мы не можем сказать вам ничего точного. Он так же перенёс серьёзную черепно-мозговую травму. Шансы у него есть, но сначала мы должны дождаться его выхода из комы. Мы делаем всё, что можем, но надо быть готовыми ко всему.
2 недели спустя.
Прошло уже ровно две недели, как Юсеф в коме. Он так же находится в реанимации, но я ни на минуту не отходила от палаты. Увидев мою настойчивость, врачи стали разрешать мне заходить к нему по 15 минут в день. Эти минуты стали для меня целой жизнью. Хоть и ненадолго, но я могу снова дотрагиваться до своего любимого, читать ему его любимые книги, рассказывать о наших воспоминаниях в надежде, что он очнётся, и мы воплотим все наши мечты в реальность.
Все наши близкие тоже каждый день приходят в больницу увидеть его хотя бы через окно реанимационной палаты. Они пытались уговорить меня в том, что мне нужно отдохнуть, заботиться о своём здоровье, но я никого не послушалась. Только раз в пару дней я ухожу домой к дяде Давиду, чтобы принять душ и переодеться, а затем немедленно возвращаюсь сюда. Ночи я тоже провожу здесь, потому что я боюсь уснуть, а неудобные диваны в зале ожидания как раз не дают мне этого сделать. Когда каждые 24 часа проходят без плохой новости, моя надежда на выздоровление Юсефа укрепляется.
Спустя какое-то время, когда я впервые посмотрела на своё отражение в зеркале, а сама себя не узнала. Я слишком сильно похудела. Не помню, когда в последний раз мой желудок был полон, но также я не помню, когда перестала чувствовать голод. Конечно, я что-то перекусываю, но только для того, чтобы как-то стоять на ногах. Предпочитаю пока не смотреть на себя, чтобы не видеть себя такой. Я посмотрю на себя тогда, когда Юсеф снова будет рядом со мной, и моё отражение в зеркале будет сиять от счастья.
Я подхожу к окну и смотрю на Юсефа. Царапины и раны, к счастью, зажили и исчезли с его лица. Первое время, смотря на них, моё сердце обливалось кровью. Он так сладко спит, что похож на ангела. Но он и есть мой ангел, который в самый неожиданный момент появился в моей жизни и подарил мне бесконечное счастье и любовь.
Внезапно мне становится холодно, всё вокруг становится размытым, и я чувствую сильную слабость.
С трудом открыв глаза, я не понимаю, где я и что происходит. Потихоньку вспоминая произошедшее за последние недели, всё кажется просто кошмаром. Словно вот-вот я очнусь и всё снова встанет на свои места. Но с трудом открыв глаза, я нахожу себя в больничной палате, под капельницей, лёжа на больничной койке.
– Ария? Милая, я здесь.
– Бабушка? Что случилось? Юсеф?
Я резко поднимаюсь, но у меня сильно кружится голова и перед глазами всё темнеет.
– Ты упала в обморок, тебе нельзя делать резких движений. Сейчас я позову врача.
В палату заходит врач, бабушка подходит ко мне.
– Ария, как вы себя чувствуете? – спрашивает она.
– Нормально. Мне нужно идти, пожалуйста, уберите эту капельницу и дайте уйти, – прошу я слабым голосом.
– Скажите, с её анализами всё хорошо? Мы можем идти? – спрашивает бабушка.
– Да, всё в порядке. В её положении это нормально, сильные эмоциональные переживания могут вызвать подобную реакцию. Однако, вам нужно бережнее к себе относиться, чтобы не причинить вред вашему малышу.
В воздухе висит тишина.
Бабушка смотрит то на меня, то на врача. Я же просто в одну точку, пытаясь понять хоть что-то из происходящего.
– Прошу прощения, вы случайно не могли ошибиться или что-то перепутать?
Врач смотрит на бумаги у неё в руках.
– Ария Миресмаэйли, верно?
– Да, это моя внучка.
– Всё правильно. Она на 3 неделе беременности. Вы не знали об этом?
– Нет, – отвечаю я.
– В таком случае поздравляю Вас с такой радостной новостью! Пусть беременность пройдёт легко, а малыш растёт здоровым с мамой и папой!
Врач уходит, оставив нас с бабушкой наедине. Я всё ещё не могу поверить в это. Такое ощущение, что врачи просто ошибаются. Мы с Юсефом были осторожны, как и всегда. Как такое может быть?
– Милая, это такая прекрасная новость, не так ли? – говорит бабушка, присев на кресло рядом с моей больничной койкой.
– Прекрасная? Ты не злишься?
– Ты что? Конечно, нет! Я стану прабабушкой, а ты мамой! Разве может быть новость прекраснее этой?
– Пробуждение Юсефа…
Я начинаю плакать, полностью запутавшись в своих чувствах. Страдать от того, что мой любимый человек находится в коме, и его состояние критическое, или радоваться тому, что у нас с ним скоро будет ребёнок?
– Прошу тебя, внученька, не плачь. Ты и сама слышала врача, тебе нельзя так переживать и изводить себя. Хотя бы ради малыша, пожалуйста.
– А что мне ещё делать, бабушка? – еле говорю я, горько плача. – Я даже не знаю, хочу ли я своего ребёнка! Я всегда хотела подарить семью детям, у которых её нет. О своих детях я хотела подумать позже.
– Но почему? Свои дети – это тоже прекрасно.
– Как в такой мир можно приводить детей? Здесь же столько плохого, как я могу обрекать собственного ребёнка на жизнь в таком мире?
– Я понимаю, что ты пережила много плохого, милая, как и я, как и твоя мама. Но подумай обо всём хорошем, что с тобой случалось и о том, что ещё случится в будущем. Жизнь не может быть только чёрной или только белой, в ней много цветов, и это делает её прекрасной. Мы должны принимать её как любимого человека, со всем хорошим и плохим.
Она права, как и всегда, я тоже так думаю. Но, видимо, из-за всего происходящего я просто не могу разумно мыслить.
– А что, если… Что, если Юсеф…
– Даже не думай об этом. Думай о хорошем, чтобы оно случилось. Представь, как Юсеф обрадуется этой новости. Подумай о моменте, когда вы вместе впервые возьмёте на руки своего малыша. Пусть мысли об этом и надежда на лучшее придадут тебе сил.
Впервые за долгое время я улыбаюсь.
– Я беременна… Бабушка, у меня будет ребёнок! У меня будет ребёнок!
Слёзы счастья накрыли нас с бабушкой. Минут 10 мы плакали, сидя в обнимку на этой больничной койке. Позже бабушка принесла мне чечевичный суп и накормила, не дав мне покушать самой. Сказала, что хочет поухаживать за мной, чтобы такой момент у нас тоже был.
И тут я подумала о том, что для меня некоторые моменты не имеют особого значения, а для неё – это важная часть жизни, которую она хочет заполнить. Каждый момент с нашими любимыми должен быть значимым. Мы всегда должны пополнять копилку наших воспоминаний друг с другом. Ведь кто знает, что будет завтра? И будет ли оно вообще?
Мы с бабушкой решили пока никому говорить о том, что мы с Юсефом ждём малыша. Я хочу сначала сообщить об этом Юсефу.
Стоя и склонив голову на окно палаты, в которой он лежит, я смотрю на него в ожидании чуда. Мысль о том, что я могу потерять, стала казаться нереальной. Он же не может уйти, оставив нас с малышом одних. Жизнь ведь не может быть настолько жестокой. Ведь так?
Врачи начали забегать в его палату один за другим. Что-то происходит, но я ничего не понимаю. Я ищу кого-то, чтобы узнать, но даже главный врач Юсефа – доктор Ямин находится внутри палаты. Я прошу бабушку срочно позвонить дяде Давиду и отцу Юсефа, а сама не отрываю глаз от палаты. Все стоят над ним и что-то делают, выражения их лиц слишком сосредоточенные. Однако, заметив улыбку доктора Ямина, я начинаю улыбаться, и моё волнение растёт. Новость будет хорошей, я это чувствую!
Не сумев сдержаться, я начинаю прыгать от радости, плакать от счастья и без остановки говорить «спасибо», увидев, что Юсеф очнулся и открыл глаза!
Мы с бабушкой обнимаемся, и она тоже не сдерживает своих слёз радости. Кажется, за последнее время мы обе выплакали целый океан.
– Срочно надо сообщить об этом вашим друзьям. Они бедные тоже переживают.
– Бабушка, позвони ты, пожалуйста. Я даже не знаю, где мой телефон, а их контакты у тебя есть.
– Да, конечно. Ты не отходи от Юсефа, я сейчас подойду.
Она отходит, а я продолжаю стоять возле окна в режиме ожидания.
Врачи покидают палату, рядом с Юсефом остаётся только доктор Ямин и что-то ему говорит. Внезапно Юсеф поворачивает голову и замечает меня. Он еле поднимает руку и машет мне, улыбаясь. Я машу ему в ответ.
Господи! Я уже думала, что больше никогда не смогу ощутить на себе его взгляд!
Наконец, доктор Ямин выходит из палаты и подходит ко мне.
– Дочка, он хочет тебя увидеть. Как обычно, нужно сначала надеть халат, маску, шапочку и перчатки, а потом заходи. Но ненадолго, потому что он ещё очень слаб. Нельзя его утомлять. Хорошо?
– Конечно! Спасибо вам большое! – не сдержавшись, я обнимаю доктора и благодарю его ещё несколько раз.
– Пожалуйста, дочка. Я буду продолжать делать всё, что в моих силах. А ты не переставай верить в чудеса.
Я быстро бегу за халатом и остальными вещами, моментально их надеваю и бегу в палату Юсефа.
Тихонько открыв дверь его палаты, я подхожу к нему.
– Любимый? – говорю я сквозь слёзы, нежно прикасаясь к его лицу.
– Ария…, – произносит он очень уставшим и хриплым голосом.
Видеть его в таком состоянии очень больно. Никому в мире не пожелаю видеть любимого человека таким бессильным и страдающим от боли.
– Любимый мой… Как ты себя чувствуешь?
– Я в порядке. Прости меня, – его глаза наполняются.
– Ты чего, нет, не надо…
– Правда, прости. Я должен был быть осторожнее. Я должен был думать о тебе.
– Это не твоя вина, слышишь? Тебе не за что извиняться. Просто будь в порядке и не оставляй нас.
– Вас? – спрашивает он, смотря на меня с непониманием.
Думаю, что эта новость даст ему сил и точно обрадует.
– У нас будет ребёнок, любимый. Я беременна. Врач сообщила мне об этом сегодня, я на 3 неделе.
Его глаза наполняются слезами ещё больше, и он уже не может сдержать слёз. Я наклоняюсь к нему и очень осторожно обнимаю.
– Мы скоро встретимся с нашей Мирой, – неожиданно говорит он.
– С Мирой? Думаешь, это девочка?
– Уверен – это она. У нас будет дочка. Боже, Ария, ты не представляешь, как я сейчас счастлив.
Он смеётся и плачет одновременно, его глаза буквально сверкают от счастья. Не знаю ни одного момента в своей жизни, когда я была так счастлива, как сейчас.
– Сейчас я счастлив так, как не был никогда.
Я смотрю на него с удивлением.
– Я только что подумала об этом же.
Мы смеёмся.
– Может, во мне проснулось шестое чувство? Стану гадалкой.
– Гадалкой? Может шаманом?
– Тоже ничего.
Подняв голову, я замечаю всех наших близких, стоящих возле окна.
– Смотри, кто пришёл!
Он поворачивается и смотрит на них, затем машет им и улыбается.
– Как я их люблю. Абсолютно каждого. Ария, вокруг нас такие прекрасные люди, ты это замечала?
– Конечно, любимый. Они правда замечательные. Я тоже их люблю.
– Нам с тобой повезло, – говорит он, смотря на меня.
Я молча киваю ему и держу за руку.
– Любимая, если со мной что-то случится…
– Нет, не продолжай.
– Послушай…
– Нет, пожалуйста, Юсеф. Я не хочу это слушать.
– Любимая, прошу. Я тебя никогда не оставлю. Но, если случится что-то, что не в моих руках, я должен тебе это сказать.
Слёзы снова наворачиваются, но я пытаюсь сдержаться, кусая свои губы.
– Если что-то случится, и я больше не смогу быть рядом с тобой и нашим ребёнком, пожалуйста, продолжай жить в полную силу. Я знаю, что это будет тяжело и, возможно, сам бы не смог продолжить жить, если бы с тобой что-то случилось. Но теперь мы не одни, у нас будет ребёнок, понимаешь? У нас появился самый важный смысл жизни. Это итог нашей любви, это наша с тобой половинка. В этом малыше будет жить часть меня и тебя.
И правда… Ведь в каждом миллиметре твоих очертаний живёт любовь твоих предков, которые когда-то любили друг друга. В нашем с Юсефом ребёнке будут очертания наших матерей, которых мы потеряли, наши очертания и тысячи других сердец, которые являются частью нашей семьи. Это невероятно!
Я сижу на стуле рядом с больничной койкой, сжимая ему руку. Каждое его дыхание становится всё более слабым, и моё сердце сжимается от боли. Я нежно глажу его пальцы, пытаясь дать ему хоть какое-то облегчение.
– Прошу тебя, умоляю, продолжай жить в полную силу. Подари счастье нашему ребёнку за нас двоих, люби его и заботься за нас двоих. Полюби снова, не закрывай своё сердце на замок. Я знаю, что всегда буду жить в твоём сердце, но пусть в нём будет место для того, кто сможет быть твоим другом по жизни.
– Я не буду любить никого, кроме тебя.
– Ария, любовь лечит и придаёт жизни краски. Я не хочу, чтобы ты жила без любви. Я…
Вдалеке раздаётся звук монитора, который прекращает свои мерцающие звуки.
– Я люблю тебя… – произносит Юсеф из последних сил.
Его глаза внезапно закрываются, и он теряет сознание. Я кричу изо всех сил, но не могу тронуться с места.
Врачи в течение долгих минут пытаются вернуть его к жизни, но безуспешно. Жизнь покинула его тело, и я стала свидетелем последнего вздоха своего любимого.
Внезапно всё вокруг стало тише. Я впала в горестное и глубокое молчание. Я продолжаю держать его руку, не могу отпустить её, словно надеюсь вернуть его к жизни своей любовью. Моя боль непереносима, и я опускаюсь на колени перед больничной кроватью, опустив голову на его грудь. Его сердце больше не бьётся.
Я поднимаю глаза и смотрю на его лицо. Его глаза, в которых я так много раз видела любовь и нежность, были безжизненными, но я уловила его прекрасную небесную улыбку.
Я осталась лежать рядом с ним несколько минут, затем бабушка заходит в палату и медленно помогает мне подняться. Моё сердце превратилось в маленький ледяной кусок, а боль, которую я ощущаю, в сотни раз сильнее, чем удар ножом. В этом моменте мне кажется, что я потеряла саму себя, и жизнь превратилась в серый и пустой холодный мир.
Моего Юсефа больше нет рядом, и я должна найти силы в своём собственном горе. Но любовь, которую мы разделяли, оставила в моём сердце незабываемые воспоминания и нить, которая никогда не перервётся. Я с трудом через невыносимую боль со слезами на глазах выхожу из палаты, но с надеждой в сердце, что встречу его в другом мире, чтобы завершить нашу историю любви. Мы не заслужили такого конца, не заслужили…
Я так кричала, что перестала слышать всё вокруг. Нур, господин Мехди, Селин, все горько плачут и прощаются с Юсефом. Я смотрю на них и не могу ничего сделать. Такое чувство, будто меня парализовало, и я не могу пошевелиться…