Медные черпаки не помогали, течение быстро уносило их прочь. Веточница упала в воду, на первом повороте. Мидав кричал сестре, чтобы та со своей стороны протянула ей ручку ковша, но девочка, вовремя сообразив, зачерпнула лесную жительницу и вернула на плот.
Вода стала спокойнее, унеся с собой фонарь. В полной темноте дети сидели и старались понять, где они находятся, и как им выбраться, как вдруг вдали они увидели огонек. Маленький, похожий на тот, что они уже видели раньше, в колодце. Ребята хором спросили Леагазаж, где они оказались. Но она лишь ответила, что впереди еще много работы.
Плот прибило к берегу, усеянному знакомыми огоньками. Рамоки уже вовсю трудились и копали канавы для русла реки. План был перенаправить воду из затопленного подвала, в реку под колодцем, чтобы лесной народ смог пережить оставшуюся зиму.
Мидав и Олофина недолго думая взялись помогать лесному народу. Они трудились много часов, прежде чем вода побежала по канавам к высохшей реке. И когда она освободила тоннель, весь лесной народ с радостью проводил помощников обратно в дом. Главный Рамок поблагодарил ребят за помощь и сказал, чтобы те, когда проснуться зашли в старый затопленный дом, там для них приготовлен скромный подарок.
Брат с сестрой, добравшись до комнаты, рухнули на кровати и сразу заснули без сил.
Новый год
Утро выдалось ленивым. Взрослые хоть и готовы были разбудить детей ближе к полудню, тихо встали в дверях и наблюдали за ними.
– Они очень расстроятся отъезду. – с сожалением в голосе прошептала мама. Женщина больше всего на свете любила, когда ее детвора счастливые бегали по дому, и у них горели глаза от восторга, а по утрам нежными объятиями они приветствовали их с отцом.
– Я знаю, но мы не можем никак повлиять на ситуацию. – отец был подавлен. – Ни за что я не хотел бы продавать усадьбу. Ты знаешь, чего нам стоило вернуть ее. Это дом моих предков и за годы, что мы провели здесь, это место стало нашим домом. Потерять его, это как лишиться души!
Мила обняла супруга. Ей хотелось утешить его, поддержать в трудный момент, но она понимала, что не может сделать этого в полной мере, так как тяжесть ответственности перед семьей давила на Льва Ивановича. Он винил себя в сложных обстоятельствах, в которые попала вся семья.
Дети давно не спали, они слышали разговор родителей. Первой из кровати вскочила Олофина и побежала в объятия к отцу. Мидав ринулся за ней.
– Папочка, мы вернемся сюда через время. Мы не потеряем усадьбу навсегда! Она сможет подождать нас до весны, а потом все наладится! – взмолилась девочка, чтобы отец не расстраивался.
– Мы не хотим, чтобы ты терял свою душу! И сами не хотим ее терять. – подхватил сын.
– Все наладится! – шептала мама сквозь слезы, стараясь успокоить детей. Взяв себя в руки, она предложила позавтракать и собрать вещи, чтобы успеть к приезду машины.
– Но мы не можем вот так уехать. – взмолился Мидав. – Нам нужно обойти владения и успеть организовать пикник на воздухе!
Дети в один голос стали просить родителей о такой привилегии.
– Ладно! – наконец уступил отец. – Возьмите с собой коньки и помогите маме собрать корзину с продуктами.
Дети счастливые побежали в кладовую за коньками. Наперебой крича родителям, что сильно их любят.
Мидав нес корзину до места пикника. Олофина отвечала за коньки. Отец уже развел большой костер и ждал семейство. Мама подоспела со второй корзиной, ловко накрыла старый деревянный стол клетчатой зеленой скатертью и расставила красивые тарелки.
На столе были горячие бутерброды, салат оливье и различные закуски. Необычный поздний завтрак в преддверии Нового года. Вся семья наслаждалась компанией друг друга. Кружила хороводы у костра, и просто веселились, как в старые добрые времена, когда гости собирались на этой поляне. На десерт были орехи в шоколаде и творожные сырки. Все, что осталось съедобного в доме пошло в ход. Дочь помогала готовить, пока сын точил лезвия коньков. Он принес с собой гитару и вытащив ее из шерстяного платка, попросил отца сыграть что-нибудь, возле костра.
– Жаль, что нельзя вынести пианино. – смеялась мама.
Папа играл семейные этюды. Дети наслаждались моментом и смотрели на костер, в какой-то момент им обоим показалось, что в костре танцуют огненные человечки и они вспомнили лесной народец, и как ночью помогали им наполнить реку.
– Может, обойдем усадьбу до отъезда! – неожиданно воскликнул Мидав. Ему натерпелось зайти в затопленный дом.
Родители поддержали идею сына, сказав, что пора бы опробовать создавшийся каток возле затопленного домика. И собрав остатки еды в корзины, направились к нему по узким тропинкам, через всю усадьбу. Путь пролегал мимо вековых лиственниц и величественных дубов. Не так давно замерзший пруд припорошенный снегом напоминал те летние мгновения, когда ребята катались на лодке и веселились, стараясь сорвать себе на память несколько листков и надломленную веточку, свисавшую над водой. Воспоминания, как утки быстро плыли по воде за лодкой, прося любое угощение, и как брызги от вёсел попадали в лицо и на одежду, как ребята менялись местами и спорили, кто будет сидеть на веслах. Как проливной дождик застал их, выгуливающих цирковых пуделей врасплох и брат с сестрой забежали в беседку, где пережидали его несколько часов представляя, что в фонарях на улице зажигают свет гномы. Дети фантазировали, как те своровали всех белок и обменяли их на лампочки в соседней усадьбе. Иначе почему там не было белок? Листья хороводом кружились каждую осень и наполняли все вокруг яркими красками, сменялись сезоны и всей семье вспоминались самые счастливые моменты.
Ребята подбежали к разбитым окнам домика и заметили, что воды внутри совсем не осталось, а стены мерцали обледеневшими кристаллами. Эта волшебная картина завораживала. Они быстро надели коньки и прошли внутрь. Олофина подумала, что именно об этом говорили веточница и рамок. Девочка попросила отца зайти с ними, пока мама направлялась к дому. Лев Иванович тоже был очарован необычным зрелищем. Рассматривая дом изнутри, он осторожно ступал по льду.
Дом словно был заколдован, и чары эти невозможно было разбить до весны. Стены, промерзшие насквозь трещали, с потолка свисали длинные сосульки, а пол в действительности напоминал каток. Дети радовались и наматывали дорожки вдоль стен.
Папа тоже решил тряхнуть стариной и разогнавшись покатился вдоль всего дома в сторону обледеневших труб. Он не удержал равновесие, заскользил и с грохотом врезался в стену. Все вокруг затрещало еще больше, а дети, вместо того, чтобы испугаться и выбежать из дома, ринулись к отцу. Родителю было непросто подняться на скользком полу, но когда он все же твердо встал на ноги, все были ошеломлены увиденным.