По праву крови. Наследник бандита

Глава 5.

Игнат

-Может, помочь нужно девушке? – Спрашивают мои парни из охраны.

–Нет, не нужно… – перебираю я пальцами по дверной панели, тоже наблюдая в лобовое, как Алина тащит из магазина тяжелые пакеты.

–Лучше прогуляйтесь кто-нибудь до подъезда. С бабками побазарьте.

–Я пойду! – Дергается Сава.

–Только без агрессии. Воспитанно, – напоминаю ему.

Горячие. Лишь бы раскатать кого-то.

–Да и вообще, на всякий случай, попасти бы девочку…

–Конечно, шеф!

Характерная у меня «невестка» оказалась. И действительно не в бабках дело. Это с одной стороны радует меня, а с другой – сильно усложняет жизнь.

Мать – это святое. Женщину, которая искренне любит и защищает своего ребёнка, обижать нельзя. А значит, придётся как-то договариваться. Привычные мне методы с этой барышней вряд ли сработают. Стать у неё, гордость, воспитание, гонор. Трясётся вся, но огрызается.

При правильном использовании внешности, крутила бы мужиками направо и налево. Любим мы натуральный свежак, который ещё без пошлости и тюнинга. Что уж поделать. А ещё если в предложениях больше трёх слов говорит – вообще мечта.

Нет… тут нужно, чтобы сама пришла. Таких прикармливать только благодарностью.

–Я все узнал, – возвращается на место Сева. – Личной жизни девушка не имеет. По понедельникам, средам и субботам репетиторствует. Не курит, не употребляет. Приплачивает соседке по лестничной площадке, чтобы та присматривала днём за отцом.

–Чем болен? – Хмурюсь.

–Контуженый. После горячей точки вернулся и вот уже почти десять лет на шее сидит. На улицу не выходит. Что-то там с иммунитетом.

–Понятно… – задумчиво прищёлкиваю языком.

Бросаю взгляд на яркие жёлтые окна с белыми занавесками и поднимаю темное стекло.

Ты сама придёшь ко мне, девочка…

–Поехали. В баню на Костромской… – говорю парням. – Главный прокурор сегодня юбилей отмечает. Нужно уважить старика.

Дежурный подарок – корзина сушеной оленины и бутылка коньяка у меня всегда с собой.

Георгий Иванович рад моему визиту безмерно. Да и остальной контингент здесь небесполезный. Начальник ГАИ, парочка судей, нефтяники и прочие городские шишки. Попарившись и выпив с мужиками для приличия, я быстро оцениваю примерный градус в крови юбиляра и подсаживаюсь к нему ближе, чтобы решить пару насущных вопросов.

–Слышал, слышал, что ты в жратву подался… – отзывается старик. – И чего ты от меня хочешь?

–Мешают мне, Георгий Иванович, не хотелось бы решать проблему кардинально. Хотелось бы по-людски договориться. Три ресторана на одной центральной улице – это многовато. Хватит и моего одного.

–Я тебя понял, – кивает он, – доедая куриное крыло, – все сделаем. Только смотри, чтобы у тебя там эти, как их… роллы нормально готовили. У меня жена с дочерью их любят. Только постоянно травятся, заразы. Будут к тебе ходить.

–Все будет в лучшем виде, – улыбаюсь прокурору. – Ждите приглашение на открытие.

–Ну добро, добро… – вытирает руки он о салфетку и делает отмашку одной из девочек в бассейне. – Сюда иди… Расслабь человека. Совсем заработался. А я ещё в баньку.

Виляя бёдрами, ко мне подходит блондинка. Кстати, вполне себе симпатичная такая. Но зная, что Георгий Иванович приглашает только тех шлюх, которые не против групповухи, предпочитаю от ее услуг воздержаться.

–Не-не, – останавливаю старательную девушку, которая пытается втиснуться между мной и столом. – Верх купальника сними, посмотреть на сиськи хочу, и давай просто массаж. Плечи помни.

Ловлю себя на мысли, что у моей «невестки» грудь красивее. Пару горячих кадров ее стыдливых переодеваний в кабинетах никак не стираются из моей памяти. И мне это категорически не нравится!

Испытав острый прилив ненависти к сыну, за то, что посмел засунуть в хорошую девчонку свой блядский член, захожу в банковское приложение и блокирую ему все счета, кроме ежемесячного.

Реагирует на это Роман мгновенно. Начинает обрывать мне телефон звонками. Я с удовольствием их игнорирую. Запрещаю охране пускать гаденыша на территорию дома. Пусть немного потусит в бабкиной квартире. Подумает над поведением, а я остыну.

Позволяю себе ещё немного выпить, покурить кальян, и когда юбилей переходит в откровенное непотребство, отчаливаю домой.

Погрязнув по самые уши в работе с документами и накладными, пропадаю в ресторане следующие пару дней, как вдруг получаю звонок от охраны.

Предполагая, что мне снова хотят сообщить про буйные выходки Романа, хочу не брать трубку, но какое-то шестое чувство заставляет меня ответить.

–Шеф, здравствуйте, – слышу голос Савы. – Если интересно, то девушка эта беременная. Алина. Только что уехала вместе с отцом на скорой в областную травматологию.

–Что случилось?

–Соседи говорят, что в ванне упал. Нам нужно вмешаться? Как-то помочь?

–Я сам, – решительно встаю из-за стола и выключаю компьютер. – Машину через пять минут мне подай.

Вот и пообщаемся, Алина. Будем воспитывать сговорчивость.

Накидываю пальто. Делаю пару звонков, чтобы в приемном их подольше помурыжили и достаю из аптечки эластичный бинт. Перематываю руку.

Случайная встреча – это идеально в нашем случае.

Глава 6

Алина

-В смысле в коридоре подождать? – Бегу я за врачом. – Разве вы не будете его госпитализировать?

–Мест нет, – пожимает плечами женщина. – Выписка только в понедельник в час дня. Езжайте в городскую.

–Как это? – Осаживаюсь я от такого беспредела. – Как я его повезу? Мне нужна скорая, носилки…

–Вывих шейки бедра лечится консервативно в домашних условиях, – снова бубнит мне в ответ женщина. – Если хотите, ждите главного, а мне не мешайте работать.

–Да, я буду ждать, – говорю решительно и с угрозой в голосе.

Провожаю глазами спину в белом халате и опускаюсь на лавочку, закрывая лицо руками. Никакая я не решительная… Просто не могу забрать отца домой. Я не смогу его ни помыть, ни переодеть… Он слишком тяжелый и совершенно не хочет мне помогать. Да своим никотином меня изведёт. Что мне делать?

–Алина? Что случилось? – Слышу у себя над головой мужской голос и поднимаю глаза.

–Здравствуйте… – шепчу удивлённо. Меньше всего я ожидала увидеть здесь Лесного Игната Фёдоровича. Собственной персоной. – Как вы здесь?

–Собака укусила, представляешь, – демонстрирует он мне перевязанную руку. – Теперь уколы колоть придётся и пить алкоголь запретили.

–Действительно, беда… – как-то зло ухмыляюсь, почему-то совсем не испытывая жалости.

–А у тебя что случилось? – Спрашивает Лесной почти заботливо. – В твоём положении получать травмы очень опасно…

–Это папа… – отвечаю нехотя. – Упал в ванне. Вывих шейки бедра. У него иногда провалы в ориентации и памяти случаются. Что-то типо депрессивной деменции… Ой, в общем, это вам совсем не интересно.

–Хм… – хмурится Игнат Фёдорович, – и что говорят врачи?

–Ничего не говорят! – Прорывает меня от его участливого тона. – Говорят ехать домой и наблюдаться в поликлинике. Не хотят госпитализировать. А что я с ним дома буду делать? Мне его поднимать нельзя! Да я и не смогу! Вызвать можно только терапевта.

–Алина… – присаживается рядом со мной Лесной. – Ты совершенно правильно заметила, что тебе сейчас не по силам подобная нагрузка. И как человек, который заинтересован в том, чтобы ребёнок родился здоровым и в срок, я хочу предложить тебе помощь…

–А я должна отдать вам дочку в замен на помощь отцу? – Пренебрежительно ухмыляюсь. – Можете даже не начинать…

–Ну что ты, никаких условий! – Игнат Фёдорович вскидывает ладони вверх. – Небольшой презент главврачу и оплата сиделки.

–И что за это должна сделать я?

–Алина, ещё раз вам говорю. Ничего.

–Совсем?

–Да. Хотя нет, не совсем, – прищелкивает он языком. – Твоя задача хорошо кушать, отдыхать и носить моего наследника.

–Это девочка. – Напоминаю ему настойчиво.

–Наследницу… – послушно поправляется Лесной.

Я смотрю на него с сомнением и пытаюсь найти подвох. Слишком разительная смена тона нашего общения. От «запихнуть в машину» до попытки «родственной помощи». Разговаривает ласково…

–Алина, наверное, ты ждёшь от меня извинений за нашу первую встречу…

–Я ничего не жду, – перебивая Лесного, пожимаю плечами.

–И тем не менее, – продолжает он, – знакомство вышло так себе. У меня сложилось о тебе неправильное впечатление. А у тебя обо мне. Так что, все честно. Я предлагаю тебе не делать глупостей и принять мою помощь. К тому же, я все равно собирался пообщаться с тобой, когда ты перестанешь считать меня таким же гавнюком, как и мой сын.

–Да нет, я так не считаю… – озвучиваю в слух только первую часть своей мысли.

Я уверена, что вы хуже. В глазах интеллект, плюс наличие денег, связей и харизма… Просто тонна харизмы! Противостоять которой не возможно! Хочется развесить уши и кивать в такт речи.

–Это отлично, – расцветает в улыбке Игнат Фёдорович. – Тогда мне нужно сделать пару звонков.

Он отходит в сторону, и уже через пол часа эти его «пара звонков» действительно переносят нас с папой в другой мир.

Сразу находится палата. И не обычная, а, конечно, нам «просто невероятно повезло», и в ней есть кровать с подъемным механизмом, плазма, личные ванна с туалетом, джакузи, фильтр для воды, чайник и круглосуточная медсестра.

Мне хочется порыдать от осознания, что весь ужас ухода за лежачим больным меня не коснётся. Потому что после лечения папу ещё по какой-то там квоте отправят в санаторий.

Разобравшись со всеми документами, я ищу Лесного по коридорам, чтобы поблагодарить, и успеваю догнать только на парковке возле машины.

–Игнат Фёдорович, подождите!

Он останавливается, придерживая дверь.

–Что-то случилось, Алина?

–Да, – киваю, запыхавшись, – то есть, нет. Я просто хотела вас поблагодарить. И ещё сказать, что я хотела вчера вернуть вашему сыну деньги, но карта оказалась заблокирована.

–Не нужно ничего возвращать, тебе сейчас они нужнее, – примиряюще отвечает Игнат Фёдорович.

Я растеряно выдыхаю, чувствуя себя обязанной этому мужчине по самые уши. Но это же глупости. Я не просила его о помощи!

–Могу вас подбросить до дома, – предлагает Лесной.

–Нет, спасибо, – делаю я шаг назад. – У меня тут ещё дела.

На самом деле нету у меня никаких дел. Но сесть ещё раз в одну машину с этим мужчиной… Увольте меня! Коленки от него на расстоянии метра трясутся. И это он улыбается, а если вдруг опять злиться начнёт?

–Тогда удачи тебе, Нина. Не прощаюсь…

Лесной садится в машину и уезжает, не дожидаясь моего ответа.

Я остаюсь стоять на стоянке больницы с непреходящим, свербящим в груди ощущением, что меня сейчас где-то обманули…

Глава 7.

Алина

-Это просто бессовестно! – Слышу я женский голос из палаты отца. – Почему нельзя просто сказать? Зачем все переворачивать…

Толкаю дверь и переступаю через порог.

–Здравствуйте…

–Ой, здравствуйте! – Взвивается сиделка отца и прижимает к груди тряпку.

На полу густым слоем разлиты рисовая каша и сок.

–Я сейчас все уберу, ради Бога, извините, – начинает мельтешить женщина.

Я вижу, как у неё трясутся руки.

–Что случилось? – Перевожу я взгляд с неё на отца.

Папа отворачивается и смотрит в окно.

–Тааак… – тяну я и делаю глубокий вдох.

–Вы только начальству не говорите, пожалуйста, – замирает женщина. – Простите, ради Бога, я не сдержалась. Накричала. Ваш папа стол перевернул. Есть не хотел, наверное. Но вы понимаете, ужин он вчера тоже так перевернул. Я подумала, что случайно… Меня сразу уволят.

–Ну что вы…

Я ставлю пакеты и подхожу к женщине.

–Не переживайте так, пожалуйста, я знаю, – говорю грустно. – Папа может быть не в себе.

–Так вы не будете жаловаться начальству? – Заглядывает мне в глаза медсестра.

–Да ну, зачем… С чего вы взяли? Давайте, я лучше убрать помогу… – закатываю рукава.

–Ой, нет! – Ещё больше пугается женщина. – А если кто увидит…

–Да что в этом такого? – Искренне недоумеваю я. – Вы можете мне объяснить?

–Мне главный строго на строго приказал, чтобы вы довольны были. Женщины говорят, муж у вас, большой человек, простите, – опускает глаза. – У нас в этой палате последний раз губернатора откапывали.

Я прижимаю к щеке холодную после улицы ладонь, чувствуя, как начинаю гореть.

Вот оно как… И что теперь с этим делать? Куда глаза деть? Просто признайся, Алина, тебе очень хотелось, чтобы кто-то решил твою проблему. И позволила ее решить. Глупо теперь строить из себя…

–Успокойтесь, пожалуйста, – прошу медсестру. – Давайте договоримся, что вам не нужно так переживать. Нужно просто добросовестно работать. И вы имеете право быть недовольной, если пациент относится к вам неуважительно.

–Ещё раз простите и спасибо, – все ещё настороженно смотрит на меня женщина.

Вытирает пол и тихо исчезает.

Я сажусь на край кровати.

–Пап… – тихо зову. – Скажи, пожалуйста, что ты хочешь? Я правда не знаю, как можно сделать ещё лучше.

Он упрямо молчит несколько минут. Я начинаю раскладывать по тумбочке его вещи и вдруг слышу.

–А сигареты? Ты привезла?

–Здесь нельзя курить, – качаю головой, – сработает сигнализация, а встать ты не сможешь. Даже до окна дойти.

–Не буду есть, пока не дашь сигареты, – заявляет капризно.

Я сжимаю губы, прекрасно сейчас понимая медсестру. Хочется рявкнуть, но это бесполезно.

–Не ешь… – пожимаю плечами. – Тебя подключат к трубке и капельнице, а будешь буянить, вколют успокоительное. Никто… с тобой… церемонится не будет. Подумай.

Вообще, я хотела ещё посидеть с ним, но нервы сдают.

–Приду завтра…

Подхватываю пальто и выхожу в коридор.

Медсестра настороженно выглядывает из-за стойки.

–Ужин приносить?

–Принесите и оставьте на ночь.

Кутаюсь в шарф поглубже и вместо того, чтобы поспешить к автобусной остановке, иду совершенно в другую сторону. Пол года не гуляла просто так. Диплом, экзамены, работа, папа…

На улице хорошо. Пахнет прелыми листьями и немного кофе. Только ноги в замшевых сапогах мгновенно промокают, хотя в лужи я не наступаю. Да, тут надо выбирать. Или красиво или качественно. А мне нужно, чтобы подходило под платья и костюмы. Деловой стиль, чтоб его…

Заворачиваю погреться в торговый центр. Брожу, глазея на яркие витрины и вдруг вижу на одном из стендов, как девушка-продавец выставляет рыжие ботильоны на меху. Просто нереальной красоты. И каблучок у них такой маленький, и дополнительный чулок вязаный до колена. Ценник красный, но даже со скидкой стоят очень прилично.

Со вздохом сожаления прохожу мимо и… возвращаюсь. Очень хочется. Опускаю глаза на свои сапожки и переминаюсь с ноги на ногу. Не доживут сезон. Слишком мокрая осень. Да и на каблуках мне с каждым днём все тяжелее и тяжелее.

Решаюсь хотя бы просто померить. Кручусь возле зеркала, чувствуя, как отогреваются пальцы, и не могу расстаться с ботильонами. Их ещё и на зиму хватит.

Объективно, денег у меня на них нет. Зато есть деньги Лесного… и, наверное, хорошая обувь – это же справедливая трата для будущей мамы. И под платье так здорово…

–Я вам ещё скидочку сотрудника сделаю, – обещает тихо мне продавец, видя, что я сомневаюсь. – Берите. Я бы себе оставила, но только тридцать седьмой и сороковой привезли.

Иду к кассе, как в тумане. Никогда ещё за раз столько на себя не тратила. Даже платье в школе выпускное в три раза дешевле было.

Прикладываю карту.

–Носите с удовольствием, – подаёт мне девушка пакет. – Гарантия в коробке.

Вот это я, конечно, дала жару!

Но ухожу я их магазина, хоть и в неком оцепенении, но все-таки счастливой.

Нахожу лавочку на этаже, срываю все бирки с замков, чтобы завтра не было соблазна вернуть покупку, и надеваю сапоги.

Старые убираю в коробку и вдруг слышу…

–Аля! Аля, привет!

Оборачиваюсь. Со стороны эскалатора ко мне спешит Эльвира. Моя однокурсница.

–Как дела? – С раздражающим меня энтузиазмом интересуется она. – Ого! – Присвистывает, кивая на мой брендированный пакет со старыми сапогами. – Неплохо нынче у нас учителя зарабатывают. Ты куда пропала? С выпускного тебя не видела!

Она – одна из девочек, которые мне этот самый выпускной и оплатили за дипломные работы. И сначала мне было очень перед ними неудобно за то, что я ушла с Романом, а потом ещё и стыдно, оказавшись беременной. Но теперь… теперь у меня есть к ним совершенно другие вопросы!

Глава 8.

Алина

В мои планы совершенно не входили траты на кофе, но желание высказаться и получить ответы становятся сейчас важнее пятиста рублей.

–Помнишь того парня… Рому… – осторожно начинаю я.

–Это тот, что тебя трахнул на выпускном? – Скабрезно улыбается сокурсница. – Его забудешь! А что? Хочешь повторить?

–Боже меня упаси! – Я от негодования даже давлюсь глотком кофе, закашливаюсь. – Нет!

–Так и что? – Ведёт бровью Эля.

–Ты говорила, что у него бабка болеет. А то, что она давно умерла, так ещё в добавок отец у него при деньгах, ты не упоминала…

–Пыф… я думала, ты знаешь про отца. А про бабку… да какое кому дело? Жива – не жива.

–Нет, – качаю головой. – Я не знала. И как это кому какое дело?

–Ну не зуди… – отмахивается Эля. – Делаешь из обычного пьяного секса какое-то событие! Хочешь совет? – Игриво прищуривается. – Чтобы забыть первый раз, нужен второй…

Она смеётся в голос от своей «удачной шутки», а я вспыхиваю.

–Обычный пьяный секс? Тогда расскажи мне, что вы там мне наливали! И как вообще этот Рома решил обратить на меня внимание? Мм? Почему не ты? Вы же тусуетесь в одной компании!

–Да не помню, что пили… – растеряно пожимает плечами Эля. – Коктейли. Ладно! – Взмахивает руками. – Хочешь честно? Одногруппники поспорили на тебя. Дашь ты ему или не дашь…

–В смысле? – Ахаю. – И ты мне не сказала?!

–Ну я не посчитала нужным, – пожимает губы сокурсница. – Так бы и умерла девственницей. Ну что такого?! Тебя ведь никто не насиловал! В чилаут не затаскивал! Ты сама пошла. Довольная была. На коленках у Ромы потом сидела!

Я чувствую, как у меня вспыхивают щеки. Какой кошмар…

–Эля, – понижаю голос. – А что такое «эмемдемсик»? Он там был?

–Понятия не имею! – Обижано фыркает Эдя. – Да кому он нужен? Не вставляет уже давно. Разве что в коктейлях…

–Ясно… – осекаюсь замечая официанта с пирожным.

–Приятного аппетита, – ставит он его на стол.

Безе с ягодами и взбитыми сливками. Мой рот мгновенно наполняется слюнной. Я набрасываюсь на него, как голодная волчица, забывая обо всем: об Эле, о нашем разговоре… Запиваю пирожное кофе, испытываю абсолютное сытое наслаждение несколько секунд, а потом понимаю, что съеденное просится наружу.

Зажимаю рот и бегу в сторону туалета.

–Эй, Алина, что случилось?! – Слышу в спину крик сокурсницы.

Забегаю в кабинку и даже не успеваю закрыться. Склоняюсь над унитазом и закашливаюсь.

Господи, когда же это кончится?!

Слышу за спиной стук каблуков.

–Ну ты даёшь, подруга… – ошарашено говорит Эля. – Ты чего? В залете?

Мне не хочется ничего отвечать.

Поднимаюсь и иду к раковине. Полоскаю рот, умываю лицо.

–Это от Ромы что ли? – Не унимается Эля. – А он знает?

–Знает! – Раздраженно рявкаю и вытираюсь бумажными салфетками. – Пойдём, нужно вернуться и счёт оплатить.

–Погоди… – бежит за мной Эля. – Это выходит, ты ребёнка оставила? Сколько срок? Четыре месяца? Офигеть… Так вот откуда у тебя бабки на сапоги…

–Хватит! – Резко разворачиваюсь я к ней. – Это мой ребёнок и только мой. Ничего мне от Романа не нужно.

–Да как это не нужно? Да ты гонишь? – Хватает меня сокурсница. – Его папаша владеет заводом, городской типографией, рестораном и ещё дохрена чем! Твой ребёнок – теперь наследник. А ты в шоколаде! Поздравляю! Круто я тебе мужика подогнала да?

–Господи, Эля, что ты говоришь?

Восклицаю и ухожу дальше по коридору.

В кафе нас встречает обеспокоенный официант. Мне приходится объяснить ему, что дело не в десерте. Что он был очень вкусный, просто я жду малыша.

Мне заботливо приносят стакан воды с лимоном.

–И все равно, я тебя не понимаю, – пытается достать меня Эля. – Да любая была бы рада так залететь!

–Не рассказывай никому, пожалуйста, – прошу ее. – Не хочу, чтобы обсуждали.

–Ладно… – выдавливает она из себя. – Ну ты если что, звони. Не пропадай…

Я с трудом отвязываюсь от «подружки»…

Пока иду по тротуару в сторону автобусной остановки, мне все время кажется, что за мной следят. Какая-то чёрная машина. Но возле дома ее, слава Богу, нет. Поэтому я решаю, что мне показалось.

Глава 9.

Первыми, кого я встречаю возле подъезда, конечно, оказываются соседки. И не мерзнут же… Лишь бы поговорить.

–Здравствуйте, – говорю им, выдавливая улыбку.

Сейчас начнут спрашивать, как папа…

–Ой, Алечка… – вдруг начинают квохтать они наперебой. – Ты беги скорее. Там у тебя такоое! У Ефимовны трубу прорвало. У неё ванну залило, и у Королевых внизу капает уже. Думали тебе двери ломать с участковым…

–Как это? – Обрывается все у меня внутри.

Ускоряюсь в сторону подъезда, доставая из сумочки ключи.

–Ой, лихошко… Достаётся девке. Никак прокляли, – слышу в след шепотки старушек. – Криворуго какого-то ремонтника Ефимовне прислали. Сегодня приходил. Вон чего наделал. Огромный. В шапке на пол морды, что есть бандюга. А я ей предлагала зятя позвать. Он хоть и выпивает, но руки – золото. Платить она не захотела…

Лифт снова не едет. Слышу, как он фыркает где-то между этажами. Приходится подниматься пешком.

Уже за два пролёта я начинаю слышать встревоженные голоса.

Один из них соседки, другой – старшего по дому.

–Ничего не знаю, Иван Петрович, пенсия у меня двадцать тысяч… Вот чем я им всем платить буду?

–Ну, теть Кать, это вам повезло. Кафель вытерли и все. У Королевых только в потолок натекло подвесной. А девчонке что делать? Там теперь целиком стена…

–Здравствуйте… – устало опираюсь я на перила и восстанавливаю сбитое дыхание.

–Ой, Алечка, здравствуй, – кидается ко мне соседка. – Ты уже знаешь, что случилось?! Давай, открывай дверь скорее. Хоть убрать помогу тебе…

–Да, сейчас…

Захожу квартиру в напряжении, но масштаб потерь поражает мое воображение…

–Ой…

Старые обои свисают со стены пластами. Ламинат набух и весь в белых разводах от побелки…

Я просто прислоняюсь виском к дверному косяку и прикрываю глаза. Хочется заплакать от бессилия. Целая комната, считай, уничтожена.

–Да прости ты меня старую, – хватает с двери полотенце соседка и, подоткнув полы халата за пояс гамаш, начинает собирать им воду. – Я тебе помогу, чем смогу. Скажешь, обои клеем мазать – буду мазать. Стремянку тебе дам. Коврик – ламинат прикроешь. А больше нету у меня ничего. Сама знаешь. Как деда похоронила.

–Алина, опись ущерба делать будем? – Деликатно прокашлившись, обращается ко мне старший по дому. – Без него в суде разговаривать не будут. Не знаю, правда, что получится из этого. У Ефимовны пенсия в край прожиточного. Сантехника если только привлечь удасться.

–Да какой суд… – вздыхаю, чувствуя, как опять каменеет живот. – Нет, не нужно ничего.

Иду в ванную за ведром и тряпками. Проходя мимо сумочки, выпиваю таблетку спазмолитика. Ем их, как конфеты… ну хоть помогают. И на том спасибо. Будет вообще мне покой?

С налётом зависти и совершенно не к месту вспоминаю холёных беременных женщин из клиники, куда меня возил на обследование Лесной. В пушистых комбенизончиках со вставками под животик, с бокалами свежевыжатого сока и, конечно, в комфортных автомобилях, на которых их привозят прямо ко входу в клинику заботливые родные… Курсы у них там ещё какие-то. Мягкие роды, гимнастика… Закусываю губу. Тормози, Аля. Ты сама решила быть мамой в тех условиях, которые есть.

Пропуская причитания соседки мимо ушей, переключаю внимание на то, во сколько мне обойдётся ремонт… Минимум тысяч в пятьдесят. Это если по-мелочи. А папа вернётся из больницы и снова все загадит своими сигаретами. Может, черт с ним? Оставить здесь как есть и сделать из своей спальни хорошую детскую?

–Алина… – вдруг залетает в квартиру старший по дому. – Вы знаете. Я сейчас говорил с управляющей компанией, они сказали, что полностью признают вину сотрудника о некачественно проведённых ремонтных работах и берут оплату ремонта на себя. Вам нужно только связаться с ними, заключить договор и выбрать материалы.

Я резко выпрямляюсь и роняю тряпку в ведро.

–Правда? Это очень хорошо… Неожиданно.

–Счастье то какое, – ахает соседка. – Завтра свечку за них поставлю. А ты, Алечка, пока ремонт, можешь у меня пожить. Чтобы пылью не дышать. Я хоть откормлю тебя немножко…

–Что вы, нет, спасибо большое! – Восклицаю. – Вы же не виноваты! И так очень помогли. Спасибо…

–Кстати, как отец? Когда возвращается? – Продолжает переживать тетя Катя. – Лишь бы ремонт до его возвращения успели…

Ложусь я спать поздно. От напряжённого дня ноют поясница и ноги. Опять не проверив ни одной контрольной и даже не приступив к внеклассной работе. Ольга Васильевна меня порвёт на стенгазету. Но сейчас меня это слабо волнует. Глаза закрываются от усталости… И где-то на грани сна с явью мне вдруг начинает мерещиться Лесной. Глаза его строгие, пронзительные… От них у меня начинает чаще биться сердце. Ухмылка… Почему-то мне очень легко и спокойно с ним. Как дома, на кухне рядом с мамой.

Пытаясь прогнать странное видение, переворачиваюсь на другой бок и проваливаюсь в глубокий сон.