– Привяжи покрепче, чтоб мне ненароком голову не отрезало, – попросил Траляля.

И, подумав, мрачно прибавил:

– Знаешь, одна из самых серьезных потерь в битве – это потеря головы.

«Алиса в стране чудес» Льюис Кэрролл

Мы ни разу не остановились до самого вечера. Только когда сумерки стали опускаться на землю, а светило закатываться за край земли, Ив сделал знак об остановке. Они обсудили с подъехавшим Натом дальнейшие планы и решили заночевать в небольшом лесочке у дороги, не рискнув заглядывать в трактир.

Завтра утром мы должны были добраться до светлой столицы, и там затеряться в хитросплетении улиц, но пока они опасались всего. Мы свернули с дороги и отъехали от нее на приличное расстояние. Марк заверил нас, что впереди будет ручей, и мы двинулись к нему. Спешившись, все занялись устройством лагеря. Ив отдавал негромкие приказы, и его слушались так же беспрекословно, как Ната на площади.

Вскоре о лошадях позаботились, защитный купол поставили, костер разожгли, котелок с мясным рагу подогревался в котелке. Я вымыла, переодела и уложила в походную постель Майку. Теперь у меня было на одно платье меньше, а вот кровати не было совсем. Надеюсь, что Нат не расстроится, что ему придется поделиться. Но едва мы закончили ужин и, перемыв всю нехитрую посуду стали готовиться ко сну, я почувствовала, как руки Ива решительно притянули меня к себе за плечи и он, приподняв мой подбородок, заглянул в глаза и сказал.

– Даже и не думай. Ты спишь со мной.

Я стояла и не знала, что ему возразить, тут к нам подошел Нат.

– Ана? Какие-то проблемы? – Его голос звучал спокойно и уверенно, обещая мне поддержку, что бы я сейчас не сказала.

– У нее нет проблем, Нат. Она отдала свою постель девочке, поэтому спит в моей. А вот если ты вдруг предложишь ей свою, то у нас будут проблемы. – В голосе Ива как ни странно не было угрозы.

– Ана? – Все так же вопросительно смотрел на меня Нат.

– Все в порядке, Нат. – Кивнула я.

– Нат, я устал. И просто хочу выспаться, и с Аной рядом мне будет спокойнее. – Устало произнес Ив.

– Хорошо. Светлых снов. – И Нат отошел от нас.

Я быстро расстелила постель, протянутую мне Ивом и, сняв плащ, улеглась под одеяло. Ив ушел к костру, у которого еще сидели Ян и Марк. Они о чем-то продолжали разговаривать, но я их уже не слушала, проваливаясь в сон. А потом я почувствовала его руки, обнимающие и согревающие меня. Он прижался губами к моему виску, и я услышала его тихий шепот.

– Ана, тебе ведь совсем не больно, когда я трогаю тебя? Ты не морщишься и не вздрагиваешь. Я сегодня пока ехали несколько раз дотрагивался до твоей талии. Там на площади во время казни ты сама прижималась ко мне, и я тогда ещё обратил на это внимание. Ты не реагировала на боль. Я ведь прав?

И он положил руку мне на грудь и стал медленно спускаться вниз. Его руки опустились мне живот, и он прижал меня к себе крепко и нежно. Я ничего не ответила, слова были не нужны. Всё было понятно и без них, но Ив все же решил прояснить.

– Именно со мной ты разорвала магическую клятву, поэтому только от моих рук теперь тебе не больно. Марк сказал, это может пройти к моменту снятия с твоих ножек кандалов, а может остаться навсегда. Только от одной мысли, что я один могу прикасаться к тебе, у меня внутри все начинает закипать. Ана, маленькая моя, я никому тебя не отдам. И не отпущу. И настоятельно советую тебе смириться с этой мыслью. А теперь спи. И привыкай, что отныне ты спишь только со мной.

И сон пришел. А вслед за ним прибежали и они, мои сновидения. Тихо прокрались кошмары, и спрятались в уголке, ожидая своего часа. Сны – важная составляющая каждого мага. Человек должен мечтать, верить и надеяться. Он не может постоянно находиться в этой реальности, необходимо уноситься в другую. Только там, в мире фантазии, можно по-настоящему отдохнуть душой и разумом.

Каждый маг должен видеть сны. Без снов маг перестает творить. Его заклинания скудеют, и скоро магический резерв перестает наполняться, и маг угасает. Только от самого мага зависит, сколько он проживет. Пока маг видит сны, его полет магии продолжается. Иногда даже кошмары помогают магу продолжать жить. Но полное отсутствие снов пугает всех. Никто так и не смог понять, почему это происходит и что служит причиной. Кто-то твердит о любви, кто-то о жажде жизни, кто-то верит в чудеса новых открытий и познаний. Но мне всегда казалось, что у каждого это свое.

Важно не погрузиться в эти сны целиком. Настоящий маг только черпает силы и вдохновение из снов. Но никак не полное погружение. Балансировать на этой грани можно и нужно. В Академии много лекций было прочитано на эту тему и почти все студенты клевали на них носом. Потому что понять грань между фантазией и реальностью, сном и явью необходимо для самого понимания жизни и магии. По этому предмету нет экзамена, но сдать его все равно необходимо.

И вот сейчас я с радостью вдруг поняла, что сны вернулись, притащив за собой кошмары, к сожалению. Но они вернулись, а значит, я стану сильнее. Нет, не в плане магии. Сила заклинаний останется на прежнем уровне. А вот я сама стану сильнее.

–Такой как ты не достоин даже находиться в главном шатре в услужении! Как ты посмел вмешиваться в священный гнев дочери белых троллей! Дочь белых троллей сама решает, когда ситуация достойна вмешательства, а с чем можно смириться! Я бы вышла победительницей с той площади! – Крики Лидаджу разносились по поляне и были похожи на вопли гнома, потерявшего ключ от сокровищницы.

– Да даже если бы ты и ушла с той площади с Майей на плече ты все равно бы подвергла всю нашу компанию угрозе! Мало было уйти! Нужно было не привлекать внимания и не вызвать подозрений! – Ответный вопль Яна прозвучал не менее громко.

– Все равно ты не имел права усыплять и тем более упрекать меня на всю площадь в слабости! Это смертельное оскорбление для дочери белых троллей! Я требую поединка! – Проревела Лид, как раненый в поединке доисторический дракон. Не знаю, как ревели драконы, но, наверное, как Лидаджу.

– Да я тебя покалечу одной левой не сходя с места! Какой поединок! Я лучший боец темной империи! Ни один тролль не справится со мной, а тем более какая-то девчонка! – Вот все на поляне понимали, что зря это он сейчас проорал, точно зря.

– Да с твоим отвисшим животом и оттопыренным задом я бы даже и не совалась к дочери белых троллей! Ты только на помешивание похлебки и годишься! – Не осталась в долгу Лид.

– Это у кого ты увидела живот и зад?! Да у меня сроду не было живота! Да за мою благосклонность боролись лучшие девушки империи! – А вот это интересно Ян зачем сказал?

– Да у моего самого последнего наложника в гареме фигура мужественней! А те девицы были, наверное, подавальщицы в самом бедном трактире. И к тому же пьяны, как глава клана, продавшая в чужой гарем негодного мужа! – Лид тоже перегибала.

– Да на что годится этот твой гарем! Там, я уверен, одни недомерки с ушами размером с мою ладонь! – Теперь Ян явно перешел все мыслимые приличия.

– У моего гарема самые большие уши в племени! А вот твои ладони и руки и в самом деле мелковаты! – И губы Лид сложились в презрительную ухмылку.

– Да тебя вообще на лошади не видно! Кажется, что она неуправляемая скачет! – Ян явно был не в себе.

Они орали уже давно. Мы успели собрать лагерь, заварить отвар и подогреть на костре завтрак, а они все продолжали выяснять кто из них круче. И почему то Нат, Марк и Ив не спешили вмешиваться. Нат даже не смотрел в сторону сладкой парочки, а Ив только усмехался иногда то над репликой Яна, то над ехидным замечанием Лид. Я недоуменно посматривала на Ива и Ната, и все ждала, когда же они вмешаются. Но те явно не торопились. То ли наслаждаясь, то ли ожидая, что Ян с Лид сами угомонятся. Но те продолжали орать и не думали успокаиваться.

Еще утром Нат отдал распоряжение не будить Майку, а наоборот еще глубже погрузить ее в лечебный сон. И теперь даже стоящий над головой у девушки жуткий ор был не способен ее разбудить. Причиной такого решения было глубокое магическое истощение Майки, и я понимала, что так, наверное, будет для нее лучше. Снятие кандалов и лечебный сон способствовали регенерации и восстановлению магии. Без нее девушку не стоило будить. Нат планировал разбудить ее в столице и там же принять решение о дальнейшей судьбе девушки. Мы надеялись, что в столице у нее остались родственники или друзья, способные о ней позаботиться. Она нуждалась в хорошем питании и продолжительном отдыхе. После моего лечения шрамов на спине не осталось, но это не значит, что они не спрятались глубоко внутри. Шрамы от несправедливости, горя, потери, как правило, залечиваются сложнее, чем от кнута. С последним я вчера справилась быстро.

И вот когда уже все было готово для скромного завтрака, я снова выжидающе посмотрела на Ива, ожидая его дальнейших действий. Но он молча подошел и, усевшись возле костра, с невозмутимым видом взял тарелку с кашей, ломоть хлеба и кружку с отваром. Он даже не посмотрел на Яна и со спокойным и безразличным видом приступил к завтраку.

Нат с Марком к моему величайшему изумлению поступили также. Мне не оставалось ничего другого как молча последовать их примеру. И вот когда мы все четверо, рассевшись возле костра, стали уплетать кашу, на полянке вдруг воцарилась тишина. Тишина была внезапной и какой-то зловещей. Мы все обернулись на спорщиков, и моим потрясённым глазам предстала удивительная по своей невероятности картина.

Обладательница гарема с самыми большими ушами, девчонка, которую не видно на лошади, самозабвенно целовалась с обладателем почетного титула помешивателя похлебки, огромного живота и отвисшего зада. Ян целовался с Лидаджу. Целоваться они прекратили так же внезапно, как и начали.

– Никчемный помет лягушки с болот Забулвейта! Не смей ко мне прикасаться! – Завопила Лид.

– Мокрица из пещер Молфурских гор! Не подходи ко мне ближе, чем на десять шагов! – Вторил ей Ян.

На этом они синхронно развернулись и двинулись к костру. Усевшись возле нас, спорщики с демонстративным видом принялись за завтрак, время от времени кидая друг на друга испепеляющие взгляды.

– К вечеру мы должны быть в окрестностях столицы. Ночевать будем в трактире на окраине. Остановок в пути не планирую. Обет всухомятку в седле. Ана едет со мной. Нат, на тебе Майя? – Как ни в чем не бывало, спросил Ив.

– Вес у нее небольшой, так что мы не сильно задержимся. – Невозмутимо вторил ему Нат.

– Тогда заканчиваем с завтраком и выдвигаемся. Всех касается. – Ив даже и не посмотрел в сторону спорщиков.

А те испепеляли друг друга взглядами. Кажется, будет непросто. Это мы еще даже на территорию троллей не вышли. А там кое у кого гарем имеется.

Мы и в самом деле добрались до столицы к вечеру. В пути не произошло ровным счетом ничего примечательного. Ян и Лид угомонились и держались подальше друг от друга. Встречные путники не обращали на нас внимания. Меньше видишь, крепче спишь. Все вокруг придерживались этой поговорки. На окраине столицы мы сняли две комнаты в маленьком и захудалом трактире. Я, проведя целый день в седле, порядком устала. Поэтому приняв ванну и уложив в кровать Майку, провалилась в сон.

Утром я проснулась поздно. И не обнаружив в комнате Лид, решила, что самое время будить Майку. Девушка выглядела гораздо лучше, и я стала осторожно снимать паутинку лечебного сна. Хорошо, что я заранее поставила несильный купол тишины, потому что, увидев меня, Майка принялась рыдать. И вовсе не от радости. Она решила, что все-таки попала в бордель, ну и я в месте с ней.

Мне пришлось ее успокаивать, и долго рассказывать о ситуации, в которой мы с ней оказались. Я не упомянула про купол, решив, что это не та информация, которая ей сейчас нужна. Достаточно того, что мы в безопасности в столице и ей не надо больше опасаться за свою жизнь. После озера слез, как с ее стороны, так и с моей, выяснилось, что идти Майке некуда.

Ее история была трагична и в то же время обыденна. После окончания Светлой Академии по распределению она попала в тот городок. Старший жрец предложил ей стать его любовницей в обмен на послабление в отработке денег, потраченных на ее учебу. И когда Майка отказалась, начался кошмар. Она не получала благословления на лечение. Денег едва хватало на еду, но Майка надеялась, что когда истекут ее 5 лет отработки она сможет уехать и наладить жизнь в другом городе. Но после окончания служения в храме в переводе в другой город было отказано. И все стало еще хуже. Раньше у нее была хотя бы крыша над головой. Но из храма ее выкинули, а в городе жилья она не смогла найти. Найти работу жрице без благословления высшего жреца практически невозможно. И Майка лечила без него. Работала в основном за еду и кров. Но однажды ее все-таки схватили. Она на самом деле оказала сопротивление. У нее накипело. И она высказала в лицо и градоначальнику и высшему жрецу города все, что думает о них и их ужасном правлении. А потом был суд и приговор. А дальше площадь, с которой она и не думала уйти живой. Ее престарелая тетка в столице давно скончалась, и родственников у нее больше не было.

– Май. Я предлагаю тебе отправиться с нами. У нас срочное дело в провинции светлой империи, а потом мы будем возвращаться в темную империю порталом. Я предлагаю тебе пойти со мной. Я неплохо устроилась в темной империи. Работаю в госпитале и у меня есть там жилье. – Предложила я после окончания ее рассказа.

– С радостью, Ана. Меня здесь ничего не держит теперь.

– Ну и отлично. Теперь давай в ванну, будем спускаться вниз. Нужно позавтракать и узнать наши дальнейшие планы. Мы с тобой одного роста и у меня есть запасное платье. Тебе как раз подойдет.

Мы спустились вниз и застали там только Яна, Марка и Лидаджу. Мы заказали завтрак. Нат с Ивом ушли еще ранним утром выяснять, когда будет необходимый портал. Мы с Майкой уткнулись в тарелки и старались не привлекать к себе внимания. Но это и не требовалось, так как все увлеченно наблюдали за сладкой парочкой. Ян и Лид, которые смачно ругались почти на весь трактир. Таких отборных и заковыристых ругательств я давненько не слышала. Продолжалась это должно быть с самого утра, но как видно до сих пор им не надоело.

– Недоношенный детеныш сточной крысы, что ты вообще можешь знать о стрельбе из тролльего лука. Ты вообще, наверное, и как тетива натягивается, не знаешь, глупый самец болотной лягушки.

– Да тебе бы только чучелом в огородном поле работать. На большее ты вряд ли способна, травяная отрыжка красной коровы.

В этот момент Ян вдруг резко схватил Лид за руку, и они стали увлеченно целоваться.

– Это уже их шестой поцелуй за утро. – Марк невозмутимо продолжать пить травяной отвар и читать толстенную книгу. И где он ее таскал все это время – непонятно. В его рюкзак она, по-моему, не поместилась бы.

– А может им и в самом деле подраться на заднем дворе? Решили бы все раз и навсегда? – Выдвинула я предложение.

– Им Ив запретил. А то бы они уже давно трактир разнесли. Но Яну было сказано, что если он устроит драку, то отправится порталом домой. Ян проникся. А Лид Нат пообещал, что растрезвонит о ее неподобающем поведении на все спорные земли и не видать ей тогда заказов как проводнику. У Лид гарем из дюжины троллей. Их всех кормить нужно. Вот она тоже прониклась. Теперь вот сидят и целуются после каждой десятой реплики.

– А откуда ты знаешь про дюжину? Может их там от силы штуки три?

– Нет. Она приемная дочь вождя клана. Не меньше дюжины. Ян крепко влип. Где он во дворце всю эту ораву размещать будет ума не приложу. Похоже, мне с Сарой в другое крыло переезжать придется.

Я аж отваром подавилась при этих словах. И в недоумении воззрилась на Марка.

– Ну, Ана. Это же очевидно. Лид не может оставить гарем. Ян не может оставить Лид. Вывод. Мы с Сарой переезжаем. И это хорошо, если в другое крыло. А то и вовсе в Академию подадимся.

– Ну… Может она его пристроит куда-нибудь. В гарем свой? – Робко поинтересовалась Майка.

– Нет. Это вряд ли. Насколько я могу судить, у Лид в гареме в основном мальчики.

– С чего ты это взял то?

– Ну… Ей положено иметь свой гарем. Физиологически тролли с человеком не совместимы. Поэтому делаем выводы, что у нее в гареме те, кому и идти некуда. Это или сироты или те, от которых отказались по каким-то причинам. Еще возможно у нее в гареме старики и парочка калек. Так что она их не бросит, это точно. Ну, если с детьми все понятно: вырастут и вернутся в чей-то гарем. А вот остальные во дворце поселятся пожизненно, я почти не сомневаюсь.

– И чего это они сами себя прокормить то не могут?

– Ана, ну нельзя же столько шуток ходит про глупость троллей. Хотя про их уши, пожалуй, даже больше. Но в каждой шутке доля правды. Женщин у троллей рождается меньше, но они гораздо умнее. Поэтому у них явно выраженный матриархат. И мужчины у них могут прокормиться, но, как правило, под чутким руководством главы клана или семьи. Глава дает задание. Они выполняют. Это касается охоты, заработка, нападения на другие кланы и много чего еще.

– Марк…

– Не переживай, Ана. Как только вы спустились, я над нами и над этой сладкой парочкой купол тишины поставил. В трактире нас подслушать не могут. Сил тут ни у кого не хватит. Тут у самого последнего посетителя магии меньше, чем у Яна.

– Марк, а в гареме не только же наложники? Там же еще и мужья? – Снова вернулась к интересной теме Майка.

– Да. Мужья тоже имеются. Но очень круто быть мужем. Как правило, они только и делают, что ничего не делают. Как только стал мужем, можно сидеть в хижине и болтать с остальными членами семьи и гонять наложников. В мужья берут за какой-нибудь подвиг или особо отличиться надо. А так редко.

– Марк, а когда мы попадем на территорию троллей, будем проходить через их города?

– У троллей нет городов как таковых. Это скорее большие деревни. Но я думаю да. Почему нет? Лид уж точно в свое племя нас приведет. И кстати, клан белых троллей самый большой, цивилизованный и умный. Так что нам очень повезло.

Мы проговорили так до самого обеда. И вот когда к обеду Ив и Нат не вернулись, я стала волноваться. А Марк ощутимо напрягся. Даже Ян с Лид перестали соревноваться в остроумии.

– Марк? Что мы будем делать, если они не вернутся к ужину? – Ян был предельно серьезен.

– У нас есть на этот счет четкие инструкции. Ты забираешь девушек и первым порталом, а они самые частые, хоть и дорогие до невозможности, перемещаешься на спорные земли. И сразу же в столицу. Я остаюсь и пытаюсь что-то предпринять.

– Нет. Я никуда не пойду. Ты один не справишься. Это светлая империя. Я прожила тут всю жизнь. А ты бывал наездами. Я остаюсь с тобой. Я решительно отказываюсь покидать светлую империю без Ива и Ната. – И я приготовилась яростно спорить.

– Ну, мы нечто подобное и предполагали. Поэтому спрашивать у тебя никто не собирается. Тебя упакуют и провезут в багаже, Ана. На этот счет у меня тоже есть инструкции. Ты маленькая. В сундук как раз влезешь. – Невозмутимо парировал Марк, всем видом пресекая дальнейшие споры.

Обед протекал в тягостном молчании. Все то и дело кидали мрачные взгляды на входную дверь трактира в надежде увидеть там нашу пропажу. Но Ив и Нат к концу обеда так и не появились. Марк все больше хмурился и код конец резко приказал нам всем подниматься в свои комнаты и носа оттуда не высовывать до утра. А утром, если не будет новостей, мы отправляемся домой. Без возражений. Все благоразумно промолчали и, встав из-за стола, стали подниматься наверх. Лид, коротко кивнув нам с Майкой, зашла в комнату с Марком и Яном. Мы с Майкой переглянулись и тоже ринулись к себе.

Я не собиралась отправляться назад, толком ничего не узнав. У меня в голове уже крутилась куча мыслей и планов. И я постараюсь начать их реализовывать. Что я точно не планировала так это отправиться домой в сундуке. И кстати, где они его взять собирались? У нас ведь только заплечные сумки и рюкзаки у всех. И то, что Лид ушла к Яну, меня тоже устраивало во всех отношениях. Меньше хлопот и уговоров. А с Майкой я договорюсь без проблем. С этими мыслями я решительно заперла дверь комнаты, чтобы начать действовать.

Глава 8. Держаться за воздух, за острые звезды.

Если мяса с ножа

Ты не ел ни куска,

Если руки сложа

Наблюдал свысока,

А в борьбу не вступил

С подлецом, с палачом, —

Значит, в жизни ты был

Ни при чём, ни при чём!

Высоцкий В.С.

Я вбежала на площадь и поняла, что опоздала. Не думаю, что у меня был бы шанс, приди я чуть раньше, но я бы попыталась. А сейчас шансов не было. Ни у них, ни у меня. Они стояли на эшафоте с веревками на шее, одетые в одни казенные холщевые штаны. Волосы у них были мокрые, что означало, что их еще и водой поливали в поисках скрытых артефактов. Но артефакты личины под струями воды не проявлялись. А вот всех других на них точно уже не было. Так что с этой стороны тоже был тупик. Приди я раньше, смогла бы устроить магией какую-нибудь заварушку и был бы крохотный шанс. Но теперь стражник сначала нажмет на рычаг, и повесит арестованных. К тому же стражников слишком много на одну меня.

Выскользнуть из гостиницы не составило труда. Марк навесил охранку на дверь, но совершенно проигнорировал окно, положившись на второй этаж. Засиделся он во дворце с темными аристократками и их нежными пальчиками. Я лазила и не по таким стенам. Майка согласилась меня прикрыть быстро. Понимая, что я все равно уйду. Вот только уже с обидой на нее, что не поддержала подругу.

На рыночную площадь добралась до закрытия, и все самое важное услышать успела. Громкое покушение на Достопочтенного Ульриха Праведного. Тот возвращался с очередной инспекционной поездки и в ратуше после перемещения на него напали. Наемный убийца действовал профессионально, но все же не достаточно. И Ульрих остался жив, и убийцу убили на месте. А заодно похватали всех мужчин, что были в тот момент в ратуше и объявили в пособничестве убийства. Что каралось смертной казнью. Вполне возможно, что убийца был один, но для профилактики решили, что не повредит. Вдруг в ратуше были его сообщники. На всех мужчин, а их набралось около десятка, тут же надели магические кандалы и применили карательные санкции. Скорей всего действовала охрана Ульриха. Наверняка Ив с Натом думали, что их допросят и отпустят и не особенно сопротивлялись, боясь привлечь внимание. Ив скорее всего просто не знал, а Нат давно не был в светлой столице. Здесь уже давно царили другие порядки. Быстро схватили, быстро повесили. Разбираться можно и с трупом. А перед начальством можно отчитаться. Все же прекрасно. Убийца и его сообщники пойманы, и уже понесли заслуженное наказание.

И вот я стояла на площади, освещенной горящими факелами, что придавало действию еще большую зловещность, и отказывалась поверить в происходящее. На площади было немного народу. Громко плакали женщины и дети. Скорее всего, это были родственники приговоренных к смерти. На помосте помимо Ната и Ива стояло еще восемь мужчин с веревками на шее. Среди них выделялся молодой мужчина, почти мальчик, который, не скрываясь, плакал. Рядом с эшафотом стояла на коленях женщина с двумя детьми. Она то протягивала руки к плечистому мужчине на эшафоте, то принималась судорожно прижимать к себе детей.

Я стояла в тени домов, на самом краю площади, но всё-таки поймала взгляд Ива. Тот нахмурился, а Нат, смотря куда-то мимо меня, медленно покачал головой. Ив обвел площадь взглядом и, по-видимому, убедившись, что я одна, еще больше нахмурился. Я стояла и понимала, что если не произойдет чуда, то они погибнут. И в этот раз я не смогу им помочь. Я погибну сама, а их не спасу. И Нат и Ив не хотели бы этого.

Но, может быть я что-то упускаю? Может быть хоть какой-то, пусть самый безрассудный план по спасению у них все же есть? Не может не быть. И тогда я смогу чем-то помочь? Подхватить нить заклинания или вовремя вмешаться?

Я ждала чуда. Знака. Чего угодно. Я стояла и шептала молитву Праматери. Но вот глашатай вышел на помост и развернул длинный свиток, готовясь зачитать приговор.

И тут все стало еще хуже. Хотя казалось бы куда хуже то? Теперь даже на самый безрассудный план по спасению рассчитывать не приходилось. На площадь выехала карета в плотном кольце конной охраны. Дверца распахнулась, и из кареты вышел сам Ульрих Праведный. Он обвел взглядом площадь осужденных, рыдающих женщин, и медленно двинулся к эшафоту. Он ничуть не изменился с нашей последней встречи. Все такой же высокий и худой. Взгляд так же пронизывает тебя до самых костей. А хищный нос напоминает клюв грифона. За ним из кареты выбрался лысоватый, богато одетый человек и, запинаясь, принялся доказывать, что все меры приняты надлежащим образом. Что казнь вот-вот состоится. Что он лично принимал участие в расследовании и все сообщники надлежащим образом схвачены. Ульрих обвел заключенных взглядом и произнес резким голосом:

– Не морочь мне голову, Фиц. Парочка наемников, алкоголиков и ремесленников не тянут на пособников заговора. Но твое рвение похвально. Жаль только, что среди них нет подходящего экземпляра для моего эксперимента.

При этих его словах у меня затеплилась надежда, что казнь отменят. Ну, или хотя бы перенесут. Я была не одна, в ком слова Достопочтимого пробудили надежду, и к нему со всех ног бросилась пожилая женщина, громко крича, что ее мальчик ни в чем не виноват. Он приехал навестить ее из Академии, так как она больна и жрецы не дают ей больше месяца. Она плакала и умоляла отпустить ее мальчика. Разумеется, охрана Ульриха и близко не подпустила бедную женщину к нему. Ульрих поморщился и громко произнес.

– Казнь состоится. Это будет хороший урок всем, кто в дальнейшем замыслит подобное.

Женщина рухнула на колени и заплакала, закрывая лицо руками.

В этот момент на противоположном крае площади появился Марк. Но я прекрасно понимала, что даже вдвоем с ним у нас нет шансов. Высший жрец света. Достопочтенный Ульрих Праведный и в одиночку был не позволительно силен. А уж окруженный охраной и подавно. Да и что может противопоставить им жрица с не снятыми до конца оковами и один темный высший магистр. Мы были обречены на провал. И Марк, по всей видимости, это тоже осознавал, так как, поймав мой взгляд, отрицательно покачал головой. Нет, я вполне допускаю, что если бы выпал Марку шанс схлестнутся с Ульрихом один на один, у него были бы шансы победить. Но сейчас здесь силы были явно неравны. В охране Ульриха, безусловно, тоже были маги. Нам не справиться.

Глашатый снова развернул свиток. И тут мой голос, усиленный магией, заглушил причитание женщин и плач детей.

– Стойте.

Ульрих медленно и безошибочно повернулся в мою сторону и поднял вверх руку, призывая и охрану и стражников не двигаться.

Я скинула с головы капюшон плаща и вышла из тени дома. Наши глаза встретились. Мне всегда с трудом удавалось выдержать этот взгляд. Но я была одной из немногих, кому это иногда удавалось. Получилось у меня и сейчас. Я твердо смотрела на него и медленно шла по площади. Немногочисленные люди отступали, давая мне дорогу и казалось, что я иду по коридору к неминуемой гибели. Я остановилась в нескольких метрах от Ульриха, давая ему возможность как следует меня рассмотреть, хотя уверена он уже и так узнал меня по голосу, даже не оборачиваясь.

– Отмени казнь и отпусти людей.

Я сколько себя помнила всегда обращалась к нему на ты. Не проявляя уважения и не преклоняясь перед его силой.

– Ана, Ана. Ты как всегда категорична. Полутона тебе по-прежнему не даются. И почему я должен это сделать?

– Потому что я предлагаю тебе себя вместо них. Ты их отпускаешь. Я остаюсь.

– И что мне мешает получить тебя и казнить обвиняемых?

– Артефакт портала, зажатый у меня в руке. Если ты не отменишь казнь, я его активирую. И ты будешь еще долго меня ловить.

– Вот как? И я должен буду поверить тебе на слово?

– Да. Тем более, что ты прекрасно знаешь, что моему слову можно верить.

– Там на эшафоте есть кто-то, кто тебе дорог?

– Нет. Я случайно оказалась здесь. Я никого из них не знаю. – У меня получилось сказать это очень уверенно. Но я понимала, что этого мало. Мой взгляд стал мягче, я скользнула им по детям и женщинам, переместился на парнишку на эшафоте. Всё это я проделала быстро. Но была уверена, что от его взгляда ничего не укрылось. И оказалась права.

– Ах, Ана, Ана. Ты по-прежнему сентиментальна и отзывчива. Мне казалось, что ты переросла эти чувства. Где, кстати, твой мальчик?

– Петер умер. – И вот не соврала же. Мой муж был действительно мертв.

– Жаль, очень жаль. Я ведь ехал тогда к тебе в ту крепость, из которой ты сбежала. Надеялся поговорить. И я собирался спасти твоего сына. Все-таки потомок благородной фамилии. Зачем ты убежала как раз перед моим приездом, Ана?

– Потому что не поверила, что твой визит принесет мне хоть что-то, кроме очередной порции боли и разочарования.

– Девочка моя. Ну что ты говоришь такое. Ты ведь моя единственная оставшаяся в живых родственница. Я, правда, собирался тебя спасти. Тебя и твоего сына. И кстати. Я восхищен твоим способом побега. Ты принесла в жертву трех темных магов, захваченных накануне в плен? Что за кровавый ритуал ты применила для открытия портала?

– Прочла в одной книге. – О чем это он интересно? Хотя, наверное, чтобы прикрыть исчезновение пленников все свалили на меня.

– Да. Это у нас семейное. Я, знаешь, сейчас тоже разрабатываю один рискованный в высшей степени ритуал… Хм… Ана, пойдем со мной. Я обещаю позаботиться о тебе.

– Так, как позаботился в прошлый раз? Это когда я молила тебя пощадить моего мужа? Или когда я на коленях умоляла тебя не надевать оковы святого Витта, потому что это может убить моего еще не рожденного ребенка? Или это когда я рожала его в темнице на соломе и просила тебя позвать хотя бы низшего жреца, но ты велел ограничиться тюремщиком?

– Я признаю, что иногда перегибал палку, но уверяю тебя, на этот раз все будет по-другому. Я разыскивал тебя. Вместе мы многое сможем. А что касается твоих утрат, то это пустяки. Я выдам тебя замуж, родишь другого сына. Не думаю, что это проблема. Идем со мной.

– Непременно так и сделаю. Как только ты отменишь казнь.

– Дались тебе эти людишки. Ну, хорошо, Ана. Фиц, распорядись, чтобы всех отпустили. Моя племянница решила проявить милосердие к этим людям.

Наш диалог проходил в полной тишине и слова звонко разносились по всей площади. Даже дети перестали плакать, осознав серьезность происходящего. Я перевела взгляд на эшафот, и молча наблюдала, как с приговоренных людей снимают магические кандалы, и веревки с шей. Когда с этим было покончено, стражники стали тычками спихивать людей с эшафота. Покрикивая и советуя поторапливаться, стражники очистили эшафот. Нат и Ив спрыгнув, подошли к Марку. Но уходить не спешили. Остальные подошли к своим родственникам, и те обнимали и целовали их, не веря в происходящее. Я усилила голос магией и сказала глядя в ледяные глаза Ульриха.