– Да. Но не потому, что подписала какое-то распечатанное на цветном принтере свидетельство и не потому, что нацепила это платье, я просто рада, что он рядом, что мы вместе и что у нас даже есть совместные планы на будущее.

– Понятно, – хмыкнул брат. – Я говорил ему, что вся эта затея со свадьбой тебя не впечатлит, но у Андрея была просто какая та идея «фикс». Последние недели две он только и твердил о том, как сделает тебе предложение.

– Вот его мечта и сбылась.

– Ты права, – Андрей снова подошел ко мне со спины и обнял. – Одна мечта сбылась, но еще столько всего, и мы пройдем этот путь вместе.

– Да, ты, кажется… как это слово… романтик! – воскликнула я. – И как я в тебе этого не разглядела?

– Я и сам в себе этого не замечал. Тебе не нравится?

– Пока не знаю. Нужно подумать, – улыбнулась я. – А теперь скажите, когда это все закончится и вы, наконец, расскажете нам о своем походе за стену? Я хочу знать, что вы нашли.

– Ты устала от праздника? Он же в нашу честь?

– Просто не привыкла к торжествам, к тому же нам с Аней скоро нужно будет уходить, а я не хочу всю ночь не спать и придумывать себе ваши подвиги.

– Ладно, уговорила. Отойдем в сторону, где потише, – сказал Андрей и взял меня за руку.

– Я сейчас приведу Аню, без нас не начинайте, – крикнул Гера и убежал в поисках подруги.

– Теперь ты моя жена, – радостно произнес Андрей и, взяв мою руку, стал смотреть на то место, где теперь красовалось кольцо.

– Где ты его нашел? И как угадал с размером?

– Это все Лиля, она принесла мне несколько колец и перстней на выбор. Эти мне понравились больше всего. Ну, а размер – это самое простое. Я просто стащил у тебя одно из твоих бижутерных украшений пару месяцев назад.

– Серьезно? Мой муж вор? – рассмеялась я. – И, кстати, все мои украшения, которых, кстати, не так много, были приобретены или подарены мне Анютой до того, как я забеременела, а мои пальцы опухли. Так что ты очень рисковал, кольцо могло не налезть.

– Нет, как только я его увидел, я сразу понял, что оно создано для тебя, и оно не могло не подойти.

Мы присели на небольшую деревянную лавочку, похожую на те, что стоят в парке и, обнявшись, стали ждать, когда подойдут Гера с Аней.

– Чего вы так долго? – ворчливо спросила я, когда брат с подругой, наконец, подошли.

– Я еле оторвал ее от разговора с какой-то женщиной. Уж не знаю, о чем они говорили, но единственным аргументом, который смог ее убедить пойти со мной, было – Ева тебя ждет.

– Что еще за женщина? – спросила я, обратившись к подруге, которая присаживалась рядом со мной на скамейку.

– Ее зовут Анастасия. И она работает в научно-исследовательском центре. Умнейшая женщина.

– Понятно. Дальше можешь не рассказывать, я все равно ничего не пойму. Лучше давай слушать сказку о двух богатырях, – предложила я. – Кто начнет?

– Давайте я. – сказал Георгий. – Начну с первого дня. Только попрошу не перебивать, хорошо.

Мы с Анютой дружно кивнули. Гера тем временем сел напротив нас прямо на землю, прикрытую лишь какой-то тряпкой, и стал говорить.

– Мы с Андреем никак не ожидали, что очутимся за стеной оба. Поэтому наши запасы, которые были спрятаны в тоннеле, оказались весьма ограничены. Сначала решили следовать плану, я должен был пойти на поиски жизни за стеной, а Андрей остаться здесь, чтобы хотя бы через людей Якова узнавать новости о вас. Мы ведь понимали, что после того, что мы рассказали под воздействием сыворотки правды, вас теперь никуда не выпустят и вообще неизвестно какие санкции к вам применят. Поверьте, мы очень за вас переживали, но в результате решили, что толку от сидения Андрея в тоннеле никакого не будет, а вместе за стеной будет … веселее.

– Ты хотел сказать, не так страшно, – засмеялась я, Анюта тоже подхихикнула.

Гера прищурился и с негодованием покачал головой.

– Ева, я же просил не перебивать.

– Прости, пожалуйста, больше не буду. Продолжай.

– Ну, так вот, мы взяли рюкзак с запасами в том месте, где его оставил Андрей и тот скудный паек, что нам дали в Крепости, чтобы очистить свою совесть, и отправились в путь. Начало пути вы приблизительно представляете, уже говорили, что за стеной лес и река. Мы решили идти вдоль воды, предположив, что если есть люди, то им непременно нужна будет питьевая вода. Да, и нам она пригодится. По лесу мы шли больше суток, прислушивались к каждому шороху, к каждому хрусту веток, но все звуки исходили от нас самих. Мы искали жизнь в лесу, любую жизнь, но ее не было. В Крепости разводят домашних животных, в водоемах есть рыба, но, видимо, все это искусственно выращено. Честно говоря, надежда таяла на глазах. И еще вода, вода в реке кристально чистая, но можно было ли ее пить? Мы не знали. У нас был небольшой запас из Крепости, поэтому решили, что не стоит рисковать. В результате полуголодные и практически обессилевшие от жажды мы брели дальше. На третьи сутки лес закончился, а река ушла под землю. Перед глазами престала пустошь, выжженная дотла земля оранжевого цвета. Даже то, что нам показывали в документальных фильмах, не было так страшно. Мы подумали, что это конец. В Крепости были правы, а мы, дураки, испортили жизни и себе, и вам. Нужно было решать, что делать дальше. Я предлагал возвращаться, Андрей идти дальше. Мы поругались и до самой ночи так и не придумали, как поступить.

И хорошо, что так случилось. Ночью глаза Андрея увидели маленькие сверкающие пятнышки где-то вдали. Они были едва заметны, но они были, и точки света стали нашей последней надеждой. Мы встали и пошли к ним. Прямо ночью, на половину сонные и на сто процентов уставшие, брели к цели. Когда рассвело, пятнышки исчезли, а мы поняли, что находимся посреди безжизненной пустыни. Идти дальше было бессмысленно, ориентир появится только ночью. Единственное, что оставалось, это укрыться от солнца всем тем, что у нас было и попытаться уснуть. В таком ключе мы провели еще двое суток, каждый день наши мысли были только о том, какую глупость мы совершили, но вернуться мы бы уже не смогли. Запас воды закончился, еда тоже была на исходе. Мы понимали, что, скорее всего, это наша последняя ночь и нужно выжать из нее все, и мы шли к нашим огонькам так быстро, как только могли. И они приближались. Мы с Андреем почти всю дорогу шли, молча, сил разговаривать не было, но улыбки не сходили с наших лиц. Я представлял, что там целый город и эта мысль придавала мне сил. Уже утром мы дошли и без сил упали на колени. Это были старые башни с прожекторами, свет, который они излучали в течение ночи, накапливался в лампах от солнечных лучей. Вокруг не было ни души. Воды нигде не было, еды собственно тоже. Мы просто повалились на спины и, попросив друг у друга за все прощение, приготовились расстаться с жизнями.

Последнее, что я помню – это страшный рев, который я услышал.

– Я помню тоже самое, – сказал Андрей. – Давай я продолжу. В общем, очнулись мы в каком-то небольшом деревянном доме. Мебели в нем не было, а мы с Геркой лежали прямо на полу. Я растолкал его и кое-как встал на ноги. Подойдя к двери и услышав за ней мужские голоса, я распахнул ее. Трое мужчин стояли в маленьком коридорчике и оживленно спорили о двух незнакомцах.

– Очнулись? – спросил один из них, самый бородатый и самый грязный.

– Да.

– Хорошо. Тогда поговорим.

– А у вас есть вода? – спросил Андрей у мужчин.

– Да, конечно. Вон, в углу, – сказал бородач и ткнул пальцем в деревянную бочку. – Там и ковш внутри, – я кинулся к бочке и, зачерпнув ковшом воду, жадно припал к ней губами. В этот момент из первой комнаты вылез и Герка, я зачерпнул воды и ему.

– Теперь можно и поговорить, – сказал Андрей, обернувшись к мужикам.

– Хорошо, пошли на улицу, там можно присесть.

Мы вышли на открытый воздух и оглянулись по сторонам. Это было что-то вроде небольшого поселения людей. Маленькие, явно построенные своими руками дома, тут же небольшие огородики возле них, сарайчики, беседки и люди, которые с интересом смотрели на незнакомцев. На улице был вечер, дул свежий ветерок и все вокруг было таким добрым, уютным, можете не верить, но там я сразу почувствовал себя как дома.

– Вы из Крепости? – спросил все тот же бородач.

– Да. А вы? – не удержался Андрей от вопроса.

– Мы тоже. Каждый в свое время по своей воле или по их оказался за стеной, но мы нашли друг друга, организовали своего рода общину и теперь живем здесь по своим законам.

– И что отличает ваши законы от законов Крепости? Чем вы лучше? – пришла очередь и Геры задавать вопросы.

– Наши правила весьма просты: не убей, не укради, возлюби ближнего своего. Мы не против семей, не против свободы выбора своего дела, каждый в нашей общине занимается тем, что любит, живет так, как ему нравится и с тем, кем хочет.

– Сколько вас?

– Сейчас нас 39 человек, но скоро станет на одного больше. Моя жена в положении, – ответил бородач. – Кстати, давайте, познакомимся, что ли? Меня зовут Михаил. Это Вячеслав и Николай.

– Я – Андрей. Мой друг – Георгий. Спасибо, что нашли нас и спасли.

– Не за что, – ответил Михаил и протянул ладонь для рукопожатия.

Руки были пожаты, контакт установлен.

– Ребята, есть хотите? – спросил Николай. – Время ужина. Приглашаем вас к нашему столу. Он не такой богатый, как в Крепости, но мы не голодаем.

– С большим удовольствием. Сами понимаете, что мы уже несколько дней нормально не ели и будем благодарны любой пище.

– Тогда идемте в мой дом, там и продолжим разговор.

– Все трое мужчин развернулись и пошли по направлению к одному из самых больших домов в общине, мы пошли за ними. В доме нас встретил большой деревянный стол, несколько больших глиняных горшков с доверху наполненной рыбной похлебкой и настоящая семья Николая, состоящая из жены и двух детей.

Жена Николая, не сказав ни стола, поставила еще четыре прибора на стол, но при этом не спешила сама приступить к еде. Она просто села рядом и пристально смотрела на новоприбывших. Дети также не съели ни крошки, прижались к матери, а все глаза уставили на парней.

– У нас гости – большая редкость, поэтому Настя и дети немного волнуются, – объяснил странное поведение жены Николай.

– Ничего, – откликнулся Андрей, – простите, что «свалились вам на голову».

– Мы рады хорошим людям, а, вы хоть и молодые, но видно, что хорошие ребята. Одно не пойму как получилось, что оказались за стенами? Вы же еще дети!

– Нам семнадцать и мы сами захотели уйти.

– А вот теперь поподробнее, – заинтересовался хозяин дома и я все рассказал. Вся наша история заняла не больше пяти минут. После чего Николай и другие мужчины переглянулись, кивнули друг другу и сказали:

– Живите с нами. Мы даже поможем добраться вашим подругам до общины, ваша задача только вывести их из Крепости.

– Но как? Как вы можете помочь? – спросил Герка. – И как вы смогли переправить нас сюда? Есть транспорт?

– Сколько вопросов, парень, – усмехнулись мужики. – Да, транспорт есть. Несколько старых уазиков в нашем, а теперь и в вашем распоряжении. И горючее найдется.

– Но откуда? – удивились парни.

– Вы знаете, что это за место?

Андрей и Герка покачали головой, давая понять, что и представления не имеют, где находятся.

– На этом месте был когда-то небольшой город и в полукилометре отсюда есть старый бункер, в свое время отреставрированный известным миллиардером и мэром этого города, – сказал Михаил. – Мэр был человек не глупый, знал, что надвигается война, поэтому припас для себя и своих близких все самое необходимое и спрятал. Я историк-любитель и, честно говоря, думал, что это миф, легенда, но все же когда очутился за стеной, единственной моей надеждой стал именно этот бункер. Когда добрался до него, то был уже совсем без сил, но все же с помощью камней и силы воли, я смог сломать замок и попасть внутрь. И о чудо! Это было спасение. Припасы еды, одежды, транспорт с горючим и много чего еще. Мне одному хватило было на несколько жизней, вы не поверите, ребята, я плакал от счастья.

– Но откуда вы знали про этот бункер, и что стало с тем мэром, что спрятал туда все найденные вами сокровища?

– В свое время, еще живя в Крепости, я много часов проводил в архивах и библиотеке. Однажды, наткнувшись на ничем непримечательную с первого взгляда книжонку, я все же решил прочитать первые строчки и не смог остановиться. Это был дневник или даже послание потомкам, из него я узнал, что мэр, незадолго до Великой войны серьезно заболел, у него обнаружили рак последней стадии. Его жена, узнав, что любимый муж умирает, не смогла выдержать горя и смотреть на его мучения, она покончила с собой. Дети были еще маленькими, им нельзя было доверить секрет. Поэтому мэр решил написать дневник, который должен был достаться по наследству его детям. Весь расчет был на то, что война будет только через несколько лет, а может и десятилетий, к тому времени дети вырастут, и самое важное наследство отца будет при них. Ведь в своей последней воле он настоятельно потребует от них перечитывать дневник каждый год, пока каждое слово из изложенного в нем не станет им понятным. Не знаю, почему дети так и не воспользовались знаниями и как дневник попал в нашу библиотеку, но знаю, что запечатанный бункер спас жизнь мне и моим друзьям. В нем было все, что нужно для жизни, включая семена растений и даже высокотехнологичный фильтр для очищения воды.

– И давно вы тут живете? – спросил Герка у Михаила.

– Я уже больше пятнадцати лет. Через год нашел полуживыми в окрестностях мужиков Николая и Вячеслава вместе с моей будущей женой Светой, – при упоминании жены Михаил улыбнулся и с любовью посмотрел на женщину, сидящую за столом. – Так, постепенно наша община росла, некоторые приходили сами, кого-то мы находили, выезжая ближе к Крепости, а кто-то был рожден уже вне стен. Вот теперь и вы здесь.

– Мы прожили еще несколько дней в общине, – заканчивал рассказ Андрей, – решили, что нужно осмотреться, прежде чем приводить вас. Люди там хорошие, добрые, выращивают еду, охотятся в лесах неподалеку. Они говорят, что диких животных и птиц очень мало, но все же они есть и с каждым годом их все больше, – заканчивал свой рассказ Андрей. А выжженная земля, она не везде, есть и хорошая, плодородная.

– А они видели когда-нибудь других людей, не из Крепости? – спросила я.

– Нет, никогда, – ответил Герка.

– Ясно, – я задумалась. – Значит, мы последние люди?

– Может быть, а может быть и нет. Земля большая, некоторые материки были полностью уничтожены, но никто не знает, что в Южной Америке или в Антарктиде? Климат изменился во всем мире. Вот у нас – у нас всегда тепло, ну или прохладно. Может быть, в Антарктиде с ее расстаявшими ледниками теперь есть жизнь? Возможно, когда-нибудь мы узнаем, что Тайга – не единственное, что уцелело!

– И когда мы едем? – спросила я.

– Сразу после ваших родов, – ответил Андрей.

– Но после родов нельзя, нужно сейчас, ведь ребенка у меня сразу заберут и я…

– Ева, послушай! – перебил меня брат. – Сейчас нельзя, потому что среди тех людей нет врача. Да, несколько женщин, живущих в общинах, рожали, но не все роды прошли удачно. Двое детей не выжили и одна женщина тоже. Мы не можем так рисковать вашими жизнями.

– Но что же тогда делать? Нам совсем скоро рожать и как только это случиться детей у нас заберут, даже не дав на них взглянуть. Как мы потом их узнаем?

– Мы что-нибудь придумаем, обязательно, только не волнуйся, – Андрей взял меня за руку и с любовью посмотрел мне в глаза. – Ты мне веришь?

Я кивнула.

– Тогда просто думай о хорошем, о том, как мы будем жить вдали от этих стен вместе – я, ты и наш ребенок.

– И Герка с Аней, не забывай, – добавила я.

– Конечно же, и Герка с Аней будут неподалеку, в соседнем доме, – улыбнувшись, добавил он.

– Вы действительно думаете, что все получится? – впервые с начала разговора задала вопрос Аня.

– Да, – не колеблясь ни секунды, ответил Андрей.

Его уверенность внушала оптимизм. Но я рано радовалась.

Глава 16.

За два дня до предполагаемого начала родов всех беременных расселили в палатах клиники. Как мы не умоляли врачей, но нас с Анютой поместили в разных комнатах. На мой вопрос «почему?» никто не дал ответа, даже наш куратор и соратник Наталья лишь пожала плечами.

После дня свадьбы я всего два раза видела Андрея и брата. В последний раз мы придумали простой, но самый верный план, в осуществлении которого нам вызвались помочь Вадим, Наталья и, конечно же, Лиля с Яковом. Как только я и Аня родим, Наталья сообщит об этом парням и прежде, чем нам введут сыворотку забвения Андрей, Герка и Вадим ворвутся в клинику и заберут нас. Как уверяла Наталья, в течение нескольких суток, пока вся информация о новорожденных еще не занесена в картотеки, на запястьях детей есть бирки не только с параметрами новорожденных, но и именами их матерей. Так что найти конкретного ребенка не составит труда. Главная сложность – попасть в комнату с малышами, запертую на электронный замок, но Гера сказал, что справится.

– Просто войдем и заберем вас! – вспомнила я одну из последних произнесенных фраз Андрея.

– И все? В этом и состоит план? – сомнения одолевали меня, однако немного поразмыслив, я пришла к выводу, что это действительно выход. Во-первых, никто не ждет, что в клинику, где как раз рожают десятки женщин, могут ворваться молодые и сильные мужчины. Во-вторых, Наталья сможет не только выбрать самый лучший момент и провести парней до палаты, но и показать комнату, где держат новорожденных. В третьих… да, нет никаких в третьих. Нужно просто делать. – Ладно, может вы и правы. Но почему ты молчишь? – я обратилась к Ане, которая в последние дни уж чрезмерно тихо себя ведет.

– Я думаю, что все может получиться, – ответила подруга, но что-то в тоне ее голоса мне не нравилось, однако, я никак не могла понять что? И мельком брошенный на Аню взгляд брата, полный сомнений и разочарования. Что бы это могло значить?

– Все в порядке? – добавила Анюта, увидев, как пристально я ее разглядываю.

– Не уверена, – ответила я и хотела спросить напрямую, что происходит, но в этот момент Герка сказал, что хочет поговорить с ней наедине и мне пришлось отступить.

– Что не так? – спросил меня Андрей.

– Не знаю. Такое ощущение, что в воздухе витает обман, а я никак не могу его поймать.

– О чем ты? – не понял мой новоиспеченный супруг.

– Не важно, наверное, просто, кажется, – отмахнулась я и постаралась сама выкинуть эту мысль из головы. Анька не сможет так поступить!

Пока я находилась в мыслях и воспоминаниях, забежала Наталья и радостно прокричала: «Началось!».

– Что началось? – не поняла я.

– У Ани начались схватки.

– Как схватки? – испугалась я. – Еще два дня, еще рано, – я подскочила с кровати и хотела бежать к подруге, но Наташа схватила меня за руку.

– Ты куда? К ней нельзя. И ничего не рано. Некоторые уже родили.

– Как родили? День родов только через…

– Ты такая смешная, день родов – это весьма условно, далеко не все рожают именно в назначенный срок. Просто у всех детей в документе стоит одна дата. Ты чего не знала? – удивилась куратор.

– Нет, даже не думала об этом. А зачем врачи пишут, что ребенок родился позже, если он родился раньше? Не понимаю.

– Они так обезличивают малышей и создают единую группу новорожденных.

– Понятно, – протянула я. – Но все равно, Ане нельзя рожать, я же еще не родила, а значит… ей сыворотку принесут раньше, чем мне…

– Не волнуйся, Ева, – сыворотку вводят не сразу. Даже помня о ваших выходках, администрация все же решила не выделять вас из общей массы, так что вы в тех же условиях, что и все остальные. Все пройдет хорошо.

Уверенный голос Натальи немного меня успокоил, но теперь я начала волноваться за сами роды подруги. Лишь бы все прошло гладко.

– Я скажу тебе, когда она родит, – пообещала Наталья и вышла из комнаты.

Через несколько часов одну из девушек моей палаты тоже забрали, потом еще одну. Время шло, но Наталья не возвращалась. Ночью я практически не спала, то ждала, что придет куратор и сообщит радостную весть, то прислушивалась к своим ощущениям и думала о том, что хотелось бы уже и мне родить побыстрее. Рано утром в дверь, наконец, тихо вошла Наташа.

– Не спишь? – тихо спросила она.

– Нет. Ну, что? Говори.

Она села на край моей кровати и прошептала.

– Родила. Кого не знаю, но сказали, что ребенок здоров и без патологий. Аня тоже в порядке.

– Хорошо! Анюта – мама, – улыбнулась я. – Ее можно увидеть?

– Нет, – грустно покачала головой Наталья. – Она еще очень слаба,… да и тебе нельзя покидать палату.

– Не ври мне, – я чувствую твою ложь за километр. – Она ее приняла, да?

Наташа кивнула. Из моих глаз непроизвольно покатились слезы. Не слишком ли часто я лила слезы этот год? Сегодня я потеряла подругу, вероятно, я не увижу ее больше никогда. Как с этим жить? Как она могла так со мной поступить?

– Аня просила передать тебе это письмо, – Наталья протянула мне сложенный вчетверо листок бумаги. Я взяла его в ладонь. Хочу ли я его читать? Я и так знаю, что в нем. – Оставлю тебя. Извини, за плохую весть, но для Ани так будет лучше. У нее другая судьба.

Как только дверь за куратором закрылась, я развернула послание.

«Ева, ты знаешь, что на свете нет никого, кто был бы мне ближе и роднее, чем ты. И я знаю, что сейчас ты очень злишься на меня и, может быть, даже ненавидишь. Но, пожалуйста, попытайся понять и простить, как это сделал Георгий. Да, я ему сказала еще в день вашей свадьбы, он не стал спорить и не пытался отговаривать, просто пожелал мне счастья, а я ему. Между нами никогда не будет таких отношений как у вас с Андреем, он не любит меня, а я не хочу привязывать его к себе долгом или жалостью. Мне будет лучше в Крепости, я хочу заниматься наукой и помогать людям. Единственное, о чем я жалею, что прощаюсь с тобой, но желаю, чтобы у вас все получилось и чтобы твоя жизнь была полной, как ты того хочешь и непременно заслуживаешь. Может быть, мы когда-нибудь встретимся и снова станем подругами, а пока я буду просто скучать по тебе, забыв при этом о том, что с нами было и, не зная, куда ты исчезла. Хотя, по правде, я оставила себе подсказку в одной книжке, с кратким ответом, что у тебя все хорошо, иначе, боюсь, не смогу найти себе покоя в предстоящей жизни. Пожалуй, больше писать нечего. Люблю тебя. И удачи!»

Я перечитывала письмо несколько раз. В глубине души знала, что так будет, просто не признавалась себе в этом. Она не умерла, здорова и будет счастлива. Просто необходимо смириться с ее выбором. Аня выбрала то, что лучше для нее, но как она могла не попрощаться?

В этот момент пронзительная боль от сердца перенеслась к моему животу. Рожаю! Одна единственная мысль и весь мир прекратил свое существование. Остались только я и ребенок.

Роды были тяжелые и, казалось, что прошла целая вечность. Я ненавидела всех, женскую долю, Андрея, крепость, Аню, но ровно до того момента как услышала плач своего сына. Ни капельки не сомневаюсь, что у меня сын. Здоровый, крепкий, с синими глазами.

– Вот все и закончилось, а теперь отдыхайте, Ева, – сказала врач и, несмотря на мои просьбы оставить, показать мне ребенка, унесла малыша с собой. Но не успела я подумать, что теперь, как в дверях появилась Наталья и с радостной улыбкой поздравила меня с новорожденным.

– У меня сын? Скажи мне, ты его видела?

– Нет, нам не дают такие данные. Просто говорят, что родила, что, мол, цел и здоров.

– Ладно, – попыталась я собраться с мыслями. – Когда?

Наталья задумалась.

– Думаю, что часа через три. Тебе сейчас нужно поспать, восстановить силы, а мне необходимо еще увидеться с ребятами и сказать им, что все в порядке. Давай, закрывай глаза, а я пойду.

– Хорошо. Наташа! – окликнула я ее уже у дверей палаты, – Спасибо тебе.

– Пока не за что, – улыбнулась она и вышла из палаты.

Мама. Теперь я мама. Как же я хочу его увидеть, обнять, пересчитать пальчики на ручках и ножках. Неужели, так бывает? Я его даже не видела, а все равно люблю. Даже представить себе не могу, что чувствуют девушки, которые знают, что никогда не увидят своих детей. Пусть они их не помнят, но как можно забыть это чувство любви объемом с целую Вселенную. Как хорошо, что у меня есть Андрей и Гера, что они нашли нам дом. Будем жить другой жизнью, настоящей семьей, без стен вокруг и этой лжи и фальши. Ах, Анька, почему ты не смогла остаться со мной? Мне будет трудно без тебя, но я знаю, что мы еще встретимся и в следующий раз я не позволю тебе сделать глупость. С этими мыслями я постепенно проваливалась в сон. Усталость. Что же, может действительно стоит несколько часов вздремнуть, мне понадобятся силы? Я закрыла глаза, и мгла поглотила все мои суждения.

– Ева, просыпайся. Ева!

– Андрей? Что ты здесь делаешь? Как? Почему Наталья не разбудила меня?

– Как ты себя чувствуешь? – проигнорировал он мой вопрос.

– Нормально, вроде бы. А что? Что случилось? – его беспокойство передалось мне.

– Нас предали. Наталья сделала тебе укол и ввела часть сыворотки в капельницу. Я лишь немного не успел. Выбил шприц у нее из рук, потом она сбежала. Но я не знаю, как отразиться введенная доза на твою память.

– Что? Что ты такое говоришь? Она не могла.

– Не могла, но сделала. Обманула нас всех. Но об этом поговорим потом. Ты можешь идти?

Я подвигала ногами.

– Да.

– Хорошо, тогда вставай. Я помогу, – он медленно подтянул меня к себе и помог подняться с кровати. Голова кружилась, но на это не было времени обращать внимания.

– Где Герка? Ребенок, – пробормотала я.

– Твой брат за дверью, – сказал Андрей и отвел глаза.

– А малыш? – настаивала я, пытаясь делать шаг за шагом к двери. Хорошо, что хоть после родов меня определили в одиночную палату.

Он остановился и на мгновение задумался. Подбирает слова, поняла я.

– Ева, ничего не выйдет. Нам придется уходить без него.

– Что? – я встала как вкопанная. – Ты о чем? Я не уйду без моего ребенка.

– Мы за ним вернемся, я тебе обещаю, но сейчас ничего не получится, – Андрей заглядывал мне в глаза, гладил мои ладони, но я отстранилась от него и даже слегка толкнула.

– Ты уже давал мне обещание, что сделаешь все, чтобы вытащить не только меня, но и малыша. А теперь, новое? Как удобно. Я тебе доверилась. Я никуда не пойду с тобой. Иди один.

Из глаз Андрея потекли слезы, скупые, мужские, крупные слезы. Но мне не было до них дела.

– Ева, пожалуйста, – в надежде он хватался за меня, видя, что я уже приняла решение. – Я люблю тебя. Я не смогу без тебя.

– А я не смогу без нашего ребенка. Уходи! Оставь меня, – я снова оттолкнула его от себя, на этот раз, приложив все имеющиеся силы. И видно перестаралась, не потому что Андрей чуть не упал, а потому что у меня самой закружилась голова, потемнело в глазах, и я провалилась в бездну.

Глава 17.

– Ну, что? Удалось что-нибудь вспомнить? – спросил Андрей, закончив рассказ.

– Всё! До мельчайших подробностей, – ответила я и рукой отстранила его от себя.

– Ева! – начал было Андрей, но я его остановила.

– Я просила меня оставить. Это был мой выбор.

– Прости, – только и смог вымолвить он.

– Простить? – я покачала головой. – Почему Наталья сделала это?

– Ее просили Яков и Лиля. Они боялись, что из-за нашего побега их Убежище будет обречено. Герка говорил с ней, и она плакала. Сказала, что не хотела этого делать, но они ее семья.

– Но как я, как я не поняла, что она меня обманывает?

– Яков попросил ее вколоть тебе сыворотку уже после того, как ты родила. Вадим слышал их разговор и сразу рассказал мне, только поэтому мы успели вовремя.

– И что теперь? Какой у вас с Герой план? Уйти? Бросить малышей и сбежать?

– Боюсь, сейчас у нас нет другого выбора.

– Я тебя ненавижу, – бросилась я на Андрея и стала кулаками колотить его по груди. Он не стал меня отталкивать, молча, сносил удары и терпел все едкие слова, которые я произносила в тот момент. Через какое-то время я выбилась из сил и просто зарыдала у него на плече. Андрей несмело обнял меня за плечи и кажется, хотел что-то сказать, но так и не нашел слов.

– Хорошо, – собралась я с мыслями. – Я хочу видеть Вадима. Где он?

– Вадим? Он вернулся в Крепость за вещами. Сказал, что хочет уйти с нами.

– Я уже вернулся, – раздался голос со стороны двери.

Обернувшись, я увидела Вадима с огромным рюкзаком и брата, выглядывавшего из-за его плеча.

– Как ты? – спросил Георгий.

– Я помню, – прозвучал короткий холодный ответ.

Он радостно улыбнулся.

– Ты знал, что он утащил меня силой? Что я отказалась идти без ребенка? – задала я вопрос Герке.

Улыбка в один миг исчезла с его лица.

– Да, это было наше общее решение, и я не буду извиняться за него.

– Никто и не требует от тебя извинений, мне вообще от вас ничего не нужно. А вот ты… ты можешь мне помочь, – обратилась я к Вадиму.

– Я? Чем? – удивился он.

– Ты останешься в Крепости, и будешь информировать меня обо всем, что в ней происходит. Все, что ты сможешь узнать, каждую мелочь ты будешь рассказывать мне.

– Ева, прекрати. Ты не имеешь права, – запротестовал Андрей.

– Имею. С него все началось. Это он привел тебя в Убежище, он познакомил с Яковом и он поможет мне вернуть ребенка.

– Если ты хочешь найти виновных, то мы с Андреем перед тобой. Вадим здесь ни при чем, – заговорил Гера. – Он не отвечает за поступки Якова или Натальи, он не думал, что все обернется таким образом, и хотел только добра. И вообще, если бы не он…

– Ты хотел сказать, если бы не он, я бы сейчас забыла обо всем случившимся и жила дальше в безмятежном забвении?

– Она права. Я согласен, – сказал Вадим.

– Что? Нет, ты не должен. Яков не простит тебя, тебе опасно возвращаться.

– Яков не знает, что я слышал его разговор с Натальей и может лишь догадываться, кто именно помог вам бежать. А я действительно принесу больше пользы, оставшись еще ненадолго в Крепости.

– Ты уверен? – спросил Андрей.

Вадим посмотрел на меня и твердо ответил «Да». Я действительно виноват и хочу помочь.

– Какой сегодня день? – спросила я.

– Вторник, – ответили ребята хором.

– Тогда увидимся здесь через две недели, во вторник вечером, – сказала я Вадиму. – Я буду ждать.

– Да, хорошо. Через две недели, – ответил он. – Увидимся.

Потом мужчина развернулся и направился к выходу. Андрей и Гера последовали за ним. Через несколько минут они вернулись.

– Ты не должна была этого делать. Он не обязан рисковать своей жизнью, – сказал Андрей.

– Он сам согласился.

– Ты надавила на его совесть. И вообще Вадим не дурак и понимает, что без твоего согласия ему сложно было бы уйти вместе с нами. Он знает, мы выберем тебя, и ты этим воспользовалась.

– Не важно, как и почему он согласился, но нам нужны глаза и уши в Крепости. Андрей, – я подошла к нему и взяла за руку, – если ты хочешь, чтобы я простила тебя, ты обязан быть на моей стороне и делать все, чтобы вернуть нашего малыша. Я не успокоюсь, пока он не будет рядом, вопрос лишь в том, со мной ты или нет?